же  ясно различимые,  громкие  и
яростные. Блейд  спрыгнул  в  траву  и  осторожно  подошел  к  опушке  рощи,
посматривая  в  небо  --  в любой  момент здесь могли появиться  люди-птицы.
Молодой командир отряда, шагавший рядом с ним, засмеялся и сказал:
     -- Мы  не видели  тут ни крылатых воинов, ни других  хиттов, владыка. Я
думаю, Огьер схватился с ними всерьез, и им некогда смотреть но сторонам.
     Странник: изучал склоны холма.  Под®ем был  пологий, земля --  ровная и
покрытая  травой;  то  тут,  то  там  торчали  деревья   и  кусты.   Гребень
возвышенности оказался каменистым, но это не представляло опасности; за ним,
насколько  мог  видеть Блейд, холм не  обрывался  крутизной --  там тоже шел
ровный пологий откос.
     --  Я послал  человека  на  вершину, -- сказал  молодой  офицер.  -- Он
двигался  ползком  и  его  не заметили. Там  луг, который тянется до  самого
обрыва над пляжем. И там стоят главные резервы хиттов.
     Блейд поморщился; эта  инициатива не привела его в восторг. Хорошо, что
разведчика не заметили, иначе хитты уже были бы здесь.
     -- Сколько там воинов? Твой человек сосчитал?
     Офицер пожал плечами.
     --  Примерно  тысяч  семь-восемь,   мой  господин.  Лазутчик   не  стал
задерживаться, боялся,  что его  обнаружат.  Но  он заметил,  что  хитты  не
слишком обеспокоены сражением. Слоняются вокруг и играют в кости... если мой
человек  не  сочиняет,  одна парочка  занималась  любовью в кустах  ярдах  в
пятидесяти от него.
     Блейд усмехнулся.
     -- И никаких крылатых разведчиков?
     --  Никаких.  Сомневаюсь,  что  хоть  один  остался  в  живых.  Они  --
смертники, и у хиттов их было немного.
     Странник  снова  осмотрел склон; он  тянулся на  полторы мили до самого
гребня,  за которым находились враги, беспечные,  не ожидающие нападения. Уж
слишком все легко, слишком просто, чтобы оказаться правдой...
     --  Ни отставших, -- пробормотал он, --  ни обоза,  ни  дезертиров,  ни
тылового охранения... Не понимаю!
     Молодой кавалерийский офицер немного осмелел.
     -- Таковы эти северные варвары, мой повелитель: они умирают с легкостью
и не страшатся ничего. Хитт считает честью погибнуть за своего вождя  и свой
род  и  даже  готов  бороться за такую привилегию.  Они  --  странные  люди,
господин.
     -- Да, -- согласился Блейд, -- странные.  Чтобы сражаться с ними, лучше
набрать  армию тоже  из хиттов... Но  вот приближается второй отряд -- пошли
человека к ним, пусть передаст, чтобы  занимали позицию на правом фланге. Ты
продвинься влево, а я встану в центре.
     Через несколько минут галопом подскакал Марко на взмыленной лошади;  ее
бока ходили ходуном.
     -- Капитан  Тэн  совсем рядом. Он  сейчас подойдет, но просит  дать его
людям отдышаться -- они бежали большую часть пути.
     Блейд поглядел на солнце.
     --  Десять  минут  на привал,  не  больше. Передай  это  Тэну,  а потом
проследи,  чтобы сложили сигнальные костры.  Пусть будут готовы зажечь их...
да, проверь, заготовлен ли порошок, который окрашивает дым.
     Сейчас, почти перед самой  битвой, странник обнаружил, что его охватило
нетерпение.  Он поглубже надвинул  шлем и стал  расхаживать  взад-вперед  по
опушке,  задевая траву кончиком меча. Подошли офицеры; но, заметив, в  каком
настроении их полководец, они в нерешительности остановились, перешептываясь
между  собой. Некоторые  сели  на землю, поджав ноги; другие вытягивали шеи,
оглядывая склон.
     Наконец прибыл Тэн.  Он сильно  запыхался,  соломенные  волосы выбились
из-под  бронзового  шлема.  Улыбнувшись Блейду,  он выбросил  руку  вверх  в
воинском салюте.
     -- Я чуть не загнал пехоту насмерть, но мы прибыли! Дай людям перевести
дух, и они будут хорошо сражаться. -- Тэн кивнул  головой в  сторону гребня,
откуда долетал приглушенный расстоянием шум битвы. -- Бьюсь об заклад, Огьер
будет рад нас увидеть! Он, наверно, уже трижды проклял всех  богов, и я  его
не обвиняю -- с хиттами можно сражаться  весь день и не захватить  ни клочка
земли.
     Блейд собрал  вокруг себя офицеров и  стал концом меча набрасывать план
на твердой каменистой почве.
     -- Я  атакую  в  центре  с третьим  отрядом кавалерии; первый  и второй
эскадроны  займут фланги. Мы должны  держать  боевой порядок и  одновременно
подойти  к гребню. Затем центр ждет, а фланговые отряды продолжают двигаться
--  пока наш боевой строй не примет форму полумесяца. Я хочу, чтобы ни  один
враг не проскользнул сквозь ваши линии! Пусть одна сотня  конных  копейщиков
держится сзади, не вступая  в  сражение,  и уничтожает прорвавшихся мимо нас
хиттов. Ну, все ясно?
     -- Да, господин! -- в один голос ответили офицеры.
     Блейд посмотрел на своего ад®ютанта, юного Марко.
     -- Сигнальные костры готовы, парень?
     -- Готовы, мой повелитель. Только факел поднести да бросить порошок...
     -- Зажигай!
     Вспыхнула дюжина костров, испуская  густой дым; потом  в огне затрещал,
запузырился горючий порошок, и черно-сизые клубы окрасились багровым.
     Блейд  вскочил  в седло и под®ехал  к своему отряду;  подняв голову, он
наблюдал, как дымные столбы взмыли над деревьями. Еще немного -- и их увидит
Огьер и поймет, что атака с тыла началась. Генерал усилит давление на врага,
бросит в бой последние  резервы, чтобы  связать  отряды  северян  на берегу.
Огьер  будет наковальней, а  он, Блейд,  -- молотом, и  между ними  окажутся
хитты.
     Он приподнялся на стременах, махнул мечом в  сторону гребня,  выкрикнув
команду; она эхом прокатилась дальше вдоль шеренги всадников.
     Жеребец Блейда, раздувая ноздри, блестя кольчужной попоной, поднялся на
дыбы;  его  передние  копыта  молотили  воздух.  Странник  натянул  поводья,
пришпорил своего  скакуна  и  помчался вверх по склону,  в двадцати ярдах от
конной лавины.
     Стук тысяч  подкованных железом копыт сливался  в  непрерывный  грохот,
дрожала земля, ветер бил в лицо, нес запахи крови, пота, соленой воды. Перед
самым  гребнем Блейд оглянулся через плечо:  всадники мчались за ним, дальше
поспешала тройная линия пехоты, растянувшаяся на  полмили. Откуда-то донесся
резкий голос Тэна, его дикий, звенящий крик -- и-и-и-а-аа-а-а!
     Они   пересекли  гребень.  Подковы  высекали  искры  из  голого  камня,
некоторые  лошади поскользнулись и упали. Когда кавалерия миновала скалистый
участок, Блейд поднял руку, приказывая  замедлить  бег; сейчас фланги должны
были выдвинуться  вперед и завершить окружение. Он начал отсчитывать секунды
по  биению пульса. Перед ним, на обширном лугу, спускавшемся к  краю обрыва,
царило столпотворение. Вопили женщины, метались дети, мужчины с лихорадочной
поспешностью  пробирались сквозь  толпу, пытаясь развернуть  боевой  строй в
сторону  гребня.  Тревога  поднялась всего  минуты  две назад.  Многие воины
отдыхали; сейчас они с проклятьями выскакивали из черных палаток и фургонов,
хватая  оружие.  Некоторые  принялись  опрокидывать  возы,  чтобы  задержать
нападающих.
     Блейд закончил отсчет и огляделся. Фланговые  отряды выдвинулись на три
сотни  ярдов   и  теперь  заворачивали  внутрь,  чтобы  захлопнуть  ловушку.
Кавалеристы  уже вступили в  схватку с небольшими  группами хиттов, которые,
стоя  спинами  друг к другу, наносили удары длинными копьями. Блейд  увидел,
как лошади  натыкаются  на них, как  вылетают  из седел  всадники;  северяне
бились отчаянно. Он пустил  коня вскачь, крикнул, подзывая к себе одного  из
младших  офицеров. Тот подскакал -- с  сияющими  боевым азартом глазами -- и
наклонился поближе, чтобы расслышать приказ.
     --  Скачи к  пехотинцам!  --  закричал Блейд. -- Пусть  нанесут удар по
центру в  плотном  строю. Они  должны пробиться до  обрыва, разделить войско
хиттов,  затем развернуться направо и уничтожить  их. Когда передашь приказ,
скажи капитану Тэну -- пусть разыщет меня, завершив дело.
     Лицо юноши вытянулось, но он послушно развернул коня и поскакал в тыл.
     Всадники  надвигались  на  врага; впереди  маячила  линия  перевернутых
повозок с плоскими днищами и огромными  колесами. Копья  и стрелы засвистели
навстречу отряду Блейда, потом за фургонами поднялась неровная цепочка людей
с пращами, и  в  атакующих  полетели  камни  и  свинцовые  желуди. Несколько
конников рухнуло наземь.
     На странника  бросились три хитта -- белокожие рослые воины, облаченные
в шкуры и кожаные доспехи.  Один повис на узде, пытаясь свалить лошадь, двое
остальных  атаковали  с  обеих сторон,  действуя мечами  и кинжалами.  Блейд
получил порез на бедре, прежде чем  свалил  булавой одного врата и прикончил
клинком второго.  Воин,  ухватившийся  за узду, рухнул на  землю с  пробитым
черепом --  жеребец  Блейда  озверел  от  запаха  крови  и  яростно  молотил
копытами. Пришпорив скакуна, странник преодолел преграду из возов и очутился
в  гуще северных воинов.  Безоружная  девушка  прыгнула  на него с  яростным
воплем; он оглушил ее, ударив по  голове плоской стороной  меча. Даже в пылу
битвы он не мог заставить себя убить женщину.
     Напирая толпой, хитты попытались свалить  коня и  всадника в сверкающих
доспехах.  Дюжина  врагов  с  боевыми кличами  навалилась  на  них, но Блейд
успешно отбивался,  привстав  в стременах;  его меч  рубил, колол, парировал
удары,  булава плющила кости и черепа. Кровь хиттов забрызгала его с  ног до
головы.  Наконец  он прорвался сквозь  толпу  и  выехал за  линию фургонов и
черных  палаток,  на  небольшое  возвышение  посреди  луга.  Здесь  странник
остановился на мгновение,  чтобы перевести дух  и осмотреться. Его кавалерия
преодолела  баррикаду;  пехотинцы  с  трудом  ломились  через  центр,  ломая
яростное сопротивление северян. Обрыв находился в сотне ярдов от Блейда.
     Он  подозвал к себе  одного из кавалерийских  офицеров.  Тот  под®ехал,
тяжело дыша и вытирая со лба пот; меч его покраснел от крови хиттов.
     --  Они  сражаются,  словно одержимые  Черными  богами, -- вырвалось  у
всадника.  --  Я  зарубил пятерых  детей...  раньше  я  такого  не мог  даже
представить...
     Блейд провел  ладонью по  лицу, стирая пот и кровь; потом велел офицеру
передать приказ -- перекрыть  кавалерийскими дозорами все тропы,  ведущие на
берег пролива. Скоро он пришлет им на помощь пехотинцев.
     -- Я  буду пробиваться с пехотой до самого обрыва, затем мы развернемся
и покончим с хиттами. Мы уже раскололи их, осталось совсем немного... Помни,
ни  один хитт  не должен  уйти на берег с  этого  луга, и ни один варвар  не
должен попасть сюда с берега. Мы не можем позволить им соединиться.
     Офицер понимающе кивнул.
     --  Да,  мой  повелитель.  Тропы,  что ведут  к бухте,  очень  узки,  и
маленькая группа воинов сможет удерживать их, не  давая пройти ни сверху, ни
снизу.
     -- Иди и выполняй приказ, парень.
     К Блейду  пробился Тэн; в его предплечье торчала  стрела,  доспехи были
погнуты  и окровавлены, рогатый шлем сбит  набок. Но на  лице великана сияла
победная улыбка.
     -- Разве  я не  говорил  тебе,  что хитты умеют сражаться? Даже если их
застигнуть врасплох! Я горжусь своим народом.
     Блейд с усмешкой посмотрел на него и кивнул на стрелу.
     -- Похоже, твой народ подарил тебе кое-что на память.
     Тэн бросил взгляд на свою руку, словно увидел ее впервые.
     --  Это-то? Ерунда! Прострелил один воин... но  я отплатил ему клинком.
--  Он вытянул вперед  руку. -- Сломай наконечник, мой господин, чтобы я мог
вытащить древко.
     Блейд отломил наконечник. Тэн скривил губы.
     -- Больно! Но ты все же заслужил кружку вина!
     Он вытащил окровавленное древко и отшвырнул прочь. Блейд, достав чистую
тряпицу из седельной сумки, помог ему перевязать рану.
     Великан ткнул пальцем в бедро Блейда.
     -- Они пустили кровь и тебе?
     -- Ничего страшного. Пойдем! Мы должны пробиться к обрыву,  чтобы Огьер
увидел нас. Он вынес основную тяжесть битвы и нуждается в поддержке.
     Схватки шли  теперь только в  нескольких  местах, но их становилось все
меньше и  меньше -- по  мере того, как редели  шеренги защитников. Несколько
групп, ощетинившихся копьями, еще продолжали сражаться; всадники забрасывали
их дротиками. Затем  вперед выступили пехотинцы, готовые закончить работу, и
через считанные минуты сопротивление было сломлено.
     Блейд подозвал к себе офицера.
     -- Передай приказ командирами щадить тех, кто сдается  в плен, женщин и
детей разоружить насильно,  всех  связать. Мужчин, которые не бросят оружие,
убивать. Проследи, чтобы все капитаны услышали этот приказ.
     Когда офицер от®ехал, Тэн сказал:
     -- Бесполезно, мой повелитель. Мужчины не сдадутся, а от женщин и детей
жди  одних  неприятностей. Они не станут  рабами и покончат с собой, если не
смогут убежать. Ты знаешь  про катту, секретный клинок? -- Блейд  кивнул. --
Ну так  вот -- многие таскают  его чуть ли не  с  пяти  лет. Ночью перережут
веревки и удерут. А тех, кто останется, тебе придется кормить и стеречь.
     Блейд посмотрел на него.
     -- Что же прикажешь делать? Перебить их?
     Тэн пожал плечами.
     -- Не знаю...  Невозможно иметь дело с хиттами. Сам был хиттом, знаю...
-- он оглянулся.  -- Посмотри туда, владыка Блейд, и поймешь,  что я  имею в
виду.
     Оставшиеся в  живых хитты отступали  неровной  тонкой цепочкой  к  краю
обрыва.  Наконец воины бросили  свои  последние  копья,  выпустили последние
стрелы, швырнули последние камни. Затем они повернулись спиной к всадникам и
пехотинцам Зира и с боевым кличем прыгнули в бездну.
     -- У них нет крыльев, -- произнес Тэн, -- а внизу их ждут острые камни.
     У пропасти оставался  лишь один  хитт,  и Блейд с  Тэном направились  к
нему.  Видно,  у воина был  припрятан  последний камень  для пращи.  Заметив
приближающихся всадников, северянин  раскрутил пращу над головой и  выпустил
снаряд;  камень  прожужжал  между  Блейдом  и  Тэном. Хитт  сплюнул,  сделал
неприличный жест, подбежал к обрыву и прыгнул. Его пронзительный боевой клич
-- и-и-и-и-а-а-а-а! -- дрожал в воздухе, замирая по мере падения.
     Два  всадника  под®ехали к обрыву. Далеко внизу торчали острые каменные
глыбы, забрызганные кровью, а за ними лежала узкая полоска пляжа -- четверть
мили в длину  и не больше сотни ярдов в ширину. Там  царил  ад --  во всяком
случае, так показалось Блейду.
     Сражение на берегу все еще продолжалось, несмотря на тесноту и давку, в
которой  было  трудно поднять оружие. Войска Огьера отстаивали клочок  земли
размером  в  сто шагов; ни в  одном месте он не превышал в ширину пятидесяти
футов. Солдаты выкопали траншеи в песке и навалили перед ними трупы, но даже
за  этим  защитным периметром  шли  десятки  отдельных  схваток.  Сам  Огьер
раз®езжал на коне у кромки воды и выкрикивал приказы; позади него вдоль всей
линии побережья, пылали баркасы. Другие баржи, погрузив людей, отчаливали от
понтона и направлялись к берегу. Мост был забит войсками на половину длины.
     Тэн  подогнал коня  к самой пропасти,  напряженно всматриваясь вниз. Он
прикрыл  глаза ладонью  от  солнца, пытаясь разглядеть  отдельных бойцов,  и
вдруг крепко выругался.
     --  Вон  Кровавый  Топор,  забери  его  Черные  боги!  Здорово  бьется,
проклятый  пес!  Но где  Галлигант? Я его не  вижу!  Клянусь богами...  Если
кто-то убил мерзавца, украл у меня его жизнь...
     Он начал что-то злобно бормотать по-хиттски, а Блейд подозвал офицеров.
Сражение на холмах было выиграно; теперь предстояло идти на помощь Огьеру.
     -- Возьмите пехотинцев, -- приказал странник, -- и начинайте спускаться
на берег. Всадники пусть спешатся и идут вместе с пехотой. Проходы узкие, но
используйте свое численное преимущество и  пробейтесь вниз.  Мы  должны  как
можно  быстрее оказаться на пляже и атаковать хиттов с тыла, -- он покосился
в пропасть и добавил: -- Их там осталось тысячи две-три, не больше.
     Его слова  вызвали ворчание;  видно, некоторым офицерам  казалось,  что
работа  на сегодня  закончена.  Но  Блейд грозно  сверкнул глазами, и  ропот
смолк. Вызвали сигнальщика; встав  на самый край обрыва, он замахал флажком,
и  Огьер в ответ поднял свой  меч.  Блейд  подумал, что его генерал выглядит
смертельно уставшим.
     Он под®ехал к Тэну, который все еще бормотал проклятья,  тщетно пытаясь
разглядеть своего врага.
     --  Или  его  убили,  или  он  сбежал,  --  буркнул  Тэн. --  Последнее
маловероятно, Бычья Шея не трус. Похоже, кто-то из наших прикончил  его... и
если я найду мерзавца, то зарублю на месте!
     Гнев великана-хитта развеселил Блейда.
     -- Боюсь, приятель, ты  устал  махать мечом  и мысли твои спутались, --
сказал он.  --  Отвлекись-ка  на  минуту и  покажи  мне вождя  хиттов.  Хочу
взглянуть, оправдывает ли он свое прозвище.
     Тэн запустил  перепачканные  кровью пальцы в свою соломенную шевелюру и
засмеялся.
     -- Да, ты прав,  я веду себя как ребенок... Смотри! -- он вытянул руку.
--  Вон там  бьется Кровавый Топор  -- видишь  кольцо трупов  вокруг него? Я
насчитал не меньше двадцати.
     Странник  пригляделся.  Там,  куда показывал хитт, легионеры Зира дошли
почти  до  самых  скал. Клин  тяжеловооруженных  пехотинцев  с  двух  сторон
окружили  толпы  варваров,  но солдаты Огьера стояли твердо.  Сражение здесь
было наиболее яростным и кровавым  -- свирепая рукопашная схватка, в которой
люди валились дюжинами. Огьер, однако, все время слал в эту мясорубку свежие
войска, заменяя погибших. Блейд понял замысел своего генерала и одобрительно
кивнул:  он  сам  только  что выполнил  такой  же  маневр.  Огьер  стремился
разрезать  войско   северян  напополам,   укрепить  вбитый   клин  и   затем
развернуться в обе стороны для последнего удара.
     Но острие атакующей колонны  легионеров  упиралось в живую преграду  --
отряд  из  двадцати  хиттов, которые  не  отступали ни на шаг.  Впереди этой
группы бился  Блудакс,  Кровавый  Топор, вождь  и  повелитель Хиттолы. Блейд
прикрыл  глаза  ладонью  от солнца,  чтобы  получше рассмотреть  его.  Вождь
северян  не  выглядел  особо  высоким,  но  плечи  его  были  шире и тело --
массивнее, чем у  любого  бойца  из  тех,  с которыми доводилось встречаться
страннику. Конечно, Кровавый Топор был не таким мощным, как катразские нуры,
семифутовые великаны, или Краснобородый Теторикс из Альбы, но этих гигантов,
пожалуй,  не стоило  причислять  к роду  людскому.  Что  касается прочих  --
альбийца  Хорсы, питцинских  воинов  или гладиаторов Сармы, -- то Блудакс не
уступил бы никому из них. Вождь был облачен  в металлический панцирь  (тогда
как большинство хиттов сражалось  в доспехах из кожи), и на его шлеме торчал
высокий шпиль, выточенный из рога. В руках он держал щит и огромный топор.
     Наблюдая  за ним, Блейд  чувствовал восторг  и в  то  же время странное
стеснение  в  груди.  Да, то был настоящий мужчина и воин! Чудовищный топор,
которым  он размахивал словно игрушкой, блестел, описывая сверкающие  круги,
наносил стремительный удар, вгрызаясь в кости и плоть, сокрушал противника и
вновь поднимался вверх, покрытый кровью.
     Кровавый Топор действовал не торопясь и осмотрительно. Блейд видел, как
он попятился под защиту соратников, замер, опираясь на длинную рукоять своей
секиры,  --  вероятно, восстанавливал  дыхание,  в то  же  время наблюдая за
битвой. Сняв  шлем, вождь  хиттов вытер лоб  тыльной  стороной ладони, затем
поднял  взгляд  на  скалы, усеянные  спускавшимися  вниз  легионерами. Блейд
многое бы  отдал, чтоб увидать сейчас  его лицо;  несомненно. Кровавый Топор
понимал, что терпит поражение,  что воины его обречены  и сам он проживет не
более часа. И все же  он  продолжал сражаться --  так, словно рассчитывал на
победу!
     Тэн с озадаченным видом произнес:
     -- Не  понимаю, почему  Огьер не  прикажет  забросать его дротиками или
сбить стрелой?
     --  Мое  распоряжение, --  лаконично  пояснил Блейд,  --  я хочу  взять
Блудакса живьем. Попробую подружиться с ним... Что  нам делить?