ывут цветные
круги, тело вялое и непослушное.
   Темная  фигура  склоняется  надо  мной,   перед  самым  лицом  тускло
отсвечивает ствол пистолета с навернутым глушителем.
   Давно меня не убивали.  Пожалуй,  с тех самых пор, как я окончательно
умер...
   -- Это предупреждение. -- Голос глухой, искусственный. -- Ты понял?
   Протей молчит, Протей оглушен, Протей ничего не в силах сделать...
   -- Ты слышишь меня? Эй...
   Когда рука незнакомца касается моего плеча, я начинаю изменяться.
   Когти  вспарывают чужое  тело,  мощная  лапа  одним  ударом  выбивает
пистолет.  Через мгновение я  уже стою --  на всех четырех лапах,  скаля
пасть. Снежный барс -- зверь не очень крупный, но дело не в размере.
   Вот  только я  по-прежнему ничего не  вижу!  Цветные разводы,  словно
пытаешься  запустить  дип-программу  на  древнем  компьютере  со  старой
видеокартой. Дерганые, ломаные движения, едва различимый силуэт...
   -- Повторяю -- это только предупреждение.
   Ни малейшей паники в голосе. И это очень плохо.
   Глубина-глубина, я не твой...

   Я  даже не  снял шлем.  И  так понятно,  что произошло.  Экраны шлема
заполнены расплывчатой,  мутной, грубой картинкой. Шестнадцать цветов не
в  силах  передать  многокрасочный мир  Диптауна  адекватно.  Находясь в
глубине,  я  видел  куда  лучше,  чем  сейчас,  --  подсознание отчаянно
отфильтровывало помехи, додумывало изображение.
   deep
   Ввод.

   -- Кто ты? -- не то кричу, не то рычу я.
   Карикатурная фигура разводит руками:
   -- Ты все понял?
   -- Нет!
   -- Думай...
   Выстрел.
   Беззвучный.  Звуки умерли. Насовсем. Теперь я не только полуослепший,
я еще и оглохший...
   Тело  Протея реагирует само  собой --  вспышкой огня.  Барс исчезает,
превращается в огненный вихрь. Теперь само мое прикосновение -- смерть.
   Вот только я не знаю,  к кому прикасаться.  Ничего не вижу, ничего не
слышу... рвусь по коридору, раскидывая руки...
   Кто бы ни стрелял в меня -- он уже ушел.
   Выполнив то, что хотел сделать, ушел.
   Я остаюсь посреди коридора --  сотканная из огня, могучая и абсолютно
беспомощная фигура.
   Глубина-глубина, я не твой...

   На экране теперь была полная неразбериха. Что-то малиново-желто-алое.
А еще -- в наушниках полная тишина.
   Хорошо меня  свалили.  Качественно.  Вначале выбили зрение.  Когда не
понял -- выбили еще и слух.
   Я  дотянулся до системного блока и  нажал "ресет".  Машина недовольно
пискнула, уходя в перезагрузку.
   Поставив шлем на край стола, я повернулся, поглядел на часы.
   Только половина первого.  За дверью спальни --  темнота, значит, Вика
уже спит.
   Экран  выкинул  положенные строчки БИОСа,  голубой фон  с  облачками,
потом -- рабочий стол. Секунду я думал.
   Потом достал с  самого низа стойки DVD-диск.  Вставил в  дисковод.  И
снова перегрузил компьютер.
   Вначале все как обычно.
   Только на голубом небе нет облаков.
   А  иконки на рабочем столе --  прозрачные,  едва заметные.  Иначе они
закрывали бы лицо.
   -- Здравствуй, Вика, -- сказал я.
   -- Доброго времени суток,  Леонид.  --  Лицо  на  экране нахмурилось.
Нарисованной Вике доступно немного эмоций. Радость, грусть, любопытство,
сомнение.  Все чисто и просто,  все не так, как в жизни. -- Значительные
изменения  аппаратной  базы  с  момента  последнего включения.  Начинать
адаптацию?
   -- Да, -- подтвердил я.
   Честно говоря,  и  не  знаю,  может ли  Вика  --  мой  индивидуальный
пользовательский интерфейс --  встроиться в "Виндоус-хоум" новой версии.
На бета-версии я ее пробовал, но это было почти год назад.
   Вика на экране терпеливо ждала.
   Я встал, отключил раз®емы, прошел в ванную. Сунул голову под холодную
воду. Опьянения уже не было, лишь ныло в животе и пересохло во рту.
   Кто  меня  подкараулил?  И  главное  --  зачем?  Безобидный обитатель
Диптауна, грузчик в компании "HLD"...
   Да кому я нужен?
   Значит, нужен не я... нужен дайвер Леонид...
   Тоже чушь.
   Дайверов больше нет... доказано...
   И  вдруг я  поймал себя  на  том,  что  улыбаюсь.  Неважно,  от  кого
получаешь подтверждение собственной ценности -- от друзей или от врагов.
Главное, что оно есть.
   Так,  наверное,  может улыбаться списанный в запас по болезни солдат,
получая повестку.  Радоваться-то  вроде  бы  нечему...  ничего  хорошего
клочок бумаги не предвещает...
   И все-таки!
   -- Я не мертв,  -- прошептал я отражению в зеркале. -- Черт возьми...
а я ведь не мертв...
   Отражение шевельнуло губами, беззвучно повторяя слова.
   Как  завороженный я  провел  ладонью  по  холодному стеклу.  Дурацкая
улыбка на все лицо... пускай. Я взял старенький бритвенный станок, выдул
в ладонь пены из баллончика, начал бриться. Медленно, аккуратно. Плеснул
на лицо одеколоном. Постоял еще, стараясь придать лицу серьезность. Нет,
ну чему я радуюсь? Тому, что меня отделали, как щенка?
   -- Кому же я наступил на хвост?  --  спросил я отражение.  --  А? Как
думаешь?
   ...В  холодильнике нашлись кола  и  сок.  Я  выпил  сока,  сушить рот
ортофосфорной кислотой,  добавляемой в  напиток умными  производителями,
было  совсем не  с  руки.  Так...  времени без  четверти час.  Или  Вика
подгрузила все свои файлы, или машина повисла.
   Компьютер работал. Вика на экране улыбалась.
   -- Статус? -- подключая раз®емы, спросил я.
   -- Система стабильна. Ресурсы достаточны.
   -- Вход в сеть. Режим обычный. Личность номер три -- "Протей".
   -- Выполнено, -- с секундной заминкой. Оптоволоконная линия -- это не
гнилой телефонный кабель...
   Я надел шлем. Откинулся в кресле.
   Черт возьми... все как прежде...
   Почти как прежде.
   deep
   Ввод.

   Мотоциклист и  Стрелок  по-прежнему скучают на  кровати.  Я  встаю  с
кресла,  гляжусь в  зеркало.  Ага,  Протей сохранил те изменения,  что я
внес. Мужчина средних лет с мудрыми глазами...
   Подойдя к двери --  на цыпочках,  словно это что-то меняет,  я рывком
распахиваю ее и прыгаю в коридор.
   Предосторожности смешны и излишни. Там никого нет. Только валяется на
полу пробитая пулей картина.
   Поднимаю,  смотрю на  холст.  Пуля прошла как раз сквозь нарисованную
хижину.  Вместо нее теперь --  пятно размазанной краски,  разложенной на
шестнадцать оттенков.
   Хижины больше нет.
   Я отношу картину в номер,  кладу на неподвижные тела. Выхожу, запираю
дверь,  спускаюсь. Можно взять напрокат мотоцикл или автомобиль, стоянка
рядом с гостиницей, но лучше довериться "Дип-проводнику".
   Поднимаю руку  --  из-за  угла немедленно выныривает крошечная желтая
машинка.  За  рулем --  похожий на  панка парень,  один из базовых типов
программ-водителей.
   -- Ресторан "Три поросенка", -- говорю я, садясь.
   -- Поездка займет три минуты. -- Водитель отвечает с легким акцентом,
напоминающим прибалтийский.
   Машина трогается,  и в этот миг у меня пищит пейджер.  Нажимая кнопку
приема, уже догадываясь, кто отозвался.
   -- Хай... -- глухо говорит Маньяк. -- Я буду, жди.
   Лаконично.
   Показалось мне  или нет,  что в  его голосе акцент не  меньше,  чем у
водителя? Наверное, показалось. Всего-то год прошел.
   Маньяк уехал в Штаты как-то очень вдруг.  Многие ребята уехали...  но
обычно  об  их  намерениях  знаешь  задолго.   А  Шурка  оказался  самым
выдержанным --  сказал,  лишь когда у  него был на руках билет в  Сиэтл.
Наверное,  в советские времена так уезжали в Израиль евреи -- скрывая до
последнего.
   А самое смешное, что я мог бы еще год этого и не знать. Как раз тогда
мы с Викой переехали в Москву,  и видеться мы все равно смогли бы лишь в
глубине.
   Впрочем,  нет, не смогли бы. Ночью, когда я гуляю по виртуальности, у
них день,  и Маньяк работает. Виртуальность убирает расстояние, но никак
не время.
   Машина скользит по  каким-то  унылым переулкам,  разок мелькают вдали
башни "Микрософта",  потом мы выскакиваем на проспект и  через несколько
секунд притормаживаем возле ресторанчика.
   Расплачиваюсь,  выхожу.  Стою секунду, глядя на здание. Вокруг многое
изменилось --  часть  зданий  снесли,  другие  перестроили.  А  ресторан
остался неизменным.  Эклектичное строение -- на треть из камня, на треть
из дерева, а треть -- просто циновки.
   Я  понимаю,  что  самым умным был  поросенок,  строивший свой дом  из
камня.  Я  готов ему поаплодировать.  Вот только самым хитрым,  пожалуй,
оказался младший,  который обошелся соломенными циновками.  К зиме-то он
все равно перебрался под крепкую черепичную крышу,  зато и лето провел в
свое удовольствие.
   Ухмыляясь, иду к двери в соломенной части ресторана.
   Интересно лишь,  что  было после того,  как  мудрый старший поросенок
приютил разгильдяев-братцев?  Хозяйство у  него  было  справное...  пара
батраков за кров и харчи никак не помешали бы...
   Только у  двери,  уже  протягивая руку,  чтобы  раздвинуть бамбуковую
занавесь, я осознаю, что происходит.
   Протей улыбается.
   Я -- улыбаюсь.
   С  этой улыбкой на лице,  ехидной,  но все-таки улыбкой,  я и вхожу в
азиатский зал ресторана.
   Шумно.
   Я не был в "Поросятах" год. За это время, оставшись таким же снаружи,
ресторан  стал  значительно больше  внутри.  В  восточном зале  появился
бассейн,  из  крошечного каменистого островка в  его  центре  тянется  к
потолку цветущая сакура.  Столики вокруг частью старые,  но добавились и
новые.  Официантов куда больше, и готов поклясться, что все они -- живые
люди, а не сервисные программы.
   Попроситься,  может быть,  на  работу?  Хозяин наверняка возьмет,  по
старой памяти.  Все не  рояли таскать.  Хорошая работа,  с  людьми опять
же...
   Подскакивает улыбающийся паренек в белом костюме.  Лицо у него скорее
корейского  типа,   чем   японского  или  китайского,   но   проработано
великолепно.
   -- Я один, буду ждать друга, -- сообщаю я.
   -- Прошу вас...
   Официант провожает меня к  крутящемуся столику в углу,  ловко убирает
куда-то два лишних стула, ждет, пока я сяду, выкладывает на стол меню.
   -- Рисовый салат,  темпура,  саке, -- не заглядывая в меню, говорю я.
Сегодня не  четверг,  но  будем считать,  что  у  меня --  личный рыбный
день...
   На лице официанта -- сомнение.
   -- Если  вы  предпочитаете  японскую  кухню,   я   бы  предложил  вам
пересесть...
   Понятно,  сам  столик неправильный,  скорее подходящий для китайского
ресторана.
   -- Не  беда,  --  отмахиваюсь я.  --  Мой  друг  скорее всего выберет
китайские блюда.  И  пожалуйста,  не перегрейте саке,  я люблю чуть-чуть
теплое.
   Вежливый поклон, и официант убегает.
   Какими гурманами мы становимся в глубине!
   В  реальном мире уминаем разваренные макароны и подгорелые котлеты из
полуфабрикатов.  А  в  виртуальности --  то  саке  слишком  горячее,  то
бифштекс пережарен...
   Ну как здесь не получить дип-психоза...
   Маньяка пока нет,  уверен.  Появится --  сразу найдет меня, Протей --
тело его работы, и наверняка имеет известные лишь ему метки.
   Самое время посидеть и подумать.
   Что я имею?  Помимо пары устаревших дайверских тел, нескольких боевых
программ,  которые с натяжкой можно назвать эффективными,  и растерянных
контактов?
   Нет...  стоп.  Не стоит перебирать арсенал, вначале надо понять, хочу
ли я взять в руки ружье.
   Что я имею?  Рассказ Ежика, который меня чем-то неожиданно зацепил, и
незнакомца,  атаковавшего  меня,  едва  я  полез  за  всяким  дайверским
хламом...
   Опять не то.
   Зачем мне все это нужно -- вот ведь в чем вопрос.
   Пропустить мимо ушей услышанное в  "Царь-рыбе" и  принять к  сведению
предупреждение незнакомца. Вот и все. И никаких проблем.
   Давно  пора  бросить никчемную работу  в  "HLD",  заняться чем-нибудь
полезным и выгодным.  Ведь есть же какие-то навыки,  умения. Дизайнеры и
художники в  глубине  нужны,  особенно  сейчас,  когда  она  растет  так
стремительно,  уже совершенно не  реагируя на  кризисы и  беды реального
мира.
   Вот только...
   Таскать нарисованные тяжести --  это  ответная насмешка над  судьбой.
Пользоваться  ненужными  более  нигде  дайверскими  способностями  таким
образом...  все  равно  как  безработному музыканту играть  на  гитаре в
переходе.  Напоказ,  демонстративно.  Словно дожидаясь чего-то... удачи,
признания,  освещенной сцены над темным провалом зрительного зала... Как
там  пел  гитарист?  "Он делал то,  чего не  мог не  делать,  Раб и  Бог
цветного мела"...
   А  вот если музыкант достанет из шкафа пожелтевший диплом кулинарного
техникума,  наймется на  работу в  столовую по соседству с  домом --  он
проиграл.  Раз и навсегда.  Он будет уважаемым человеком, а не никчемным
нищим. Он будет сыт и более или менее обеспечен.
   Вот только гитару в руки брать перестанет.  Совсем.  Даже по вечерам,
когда придут друзья...  уже не нищие музыканты,  а  нормальные,  обычные
люди.
   Не хочу.
   Я  ждал этого мига два года.  Ну...  полтора.  С  тех пор как дайверы
стали не нужны.  С  тех пор как я осознал,  что становлюсь человеком без
профессии. Я не знал, что станет приметой возвращения. Лишь одно понимал
-- не дай Бог ее пропустить.
   Первым звоночком, тихим-тихим, был рассказ Ежика.
   Я  ведь его едва услышал.  А  раньше знал бы о  случившемся с хакером
Падлой одним из первых...
   Но я  услышал.  Я  прошел двадцать шагов по коридору,  в давным-давно
запрещенном себе направлении.
   И был вознагражден -- выстрелом в упор.
   Известный исследователь глубины Андрей Недосилов может сколько угодно
считать дайверов мифом.
   Но кто-то другой так не считает -- вот ведь в чем дело!
   Если  тебя  еще  считают опасным --  ты  живой.  Трупы  врагов пинают
ногами,  скидывают в овраги, оставляют на с®едение шакалам. Но в мертвых
не стреляют.
   Я  снова улыбаюсь,  глядя на  спешащего с  подносом официанта.  Я  --
дайвер. А дайверы не бывают бывшими. Я -- живой.
   ...В  двух  метрах от  столика паренек оглядывается в  сторону кухни,
запинается -- и падает. Поднос взлетает вверх.
   Глубина-глубина...
   Нет,  я не первый раз в японской части ресторана. И знаю, что никаких
неприятностей не предвидится. Просто... просто мне так хочется.
   ...я не твой...
   Картинка потеряла реальность.  Я  услышал  чей-то  испуганный вскрик,
увидел,   как  паренек  падает  лицом  вниз,   быстро  переворачивается,
поднимает руки.  Сейчас он  подхватит два блюда руками,  поднос подкинет
ногой,  вскочит,  поставит на падающий поднос блюда,  остановит поднос у
самой  земли,  превратив движение  в  сконфуженный поклон.  Раскланяется
посетителям, держа поднос в левой руке, а правую прижимая к груди.
   Маленькое шоу на потеху обедающим.
   Вот только я смешиваю ему карты.
   Прыжок  --  это  ведь  так  просто.  Не  игра,  в  которой приходится
уворачиваться от выстрелов и падающих стен. Перелетев через официанта, я
подхватил блюда в воздухе, а поднос локтем закрутил в воздухе. Обернулся
и  выполнил трюк официанта самостоятельно --  по полной программе.  Даже
раскланяться не забыл.
   Паренек  лежал  на  полу,  выставив руки.  Сейчас  выражения лица  не
понять.
   Deep.
   Ввод.
   Официант поднимается, смущенно прижимает руки к груди. Потом начинает
рукоплескать.
   Молодец какой! Все равно превратил произошедшее в шоу.
   Улыбаюсь, церемонно отдаю ему поднос, сажусь.
   -- Господин  занимается  кон-фу?  --  спрашивает официант,  разгружая
поднос.
   -- Немножко,   --  уклончиво  отвечаю  я.  Вокруг  шумно,  посетители
обсуждают случившееся.  Наверное,  меня сочтут подсадным. -- Простите, у
вас не будет неприятностей? Я понимаю, что выполнил ваши обязанности.
   Официант ухмыляется. Похоже, он и впрямь не огорчен.
   -- Ничего-ничего. Даже интереснее. Сейчас я подам саке...
   В кармане у Протея есть пачка сигарет,  достаю и закуриваю,  чтобы не
есть под пристальными взглядами. Пусть все утихомиривается.
   -- Ты не в цирке подрабатываешь?
   Я оборачиваюсь -- и вижу Маньяка.
   У него много тел,  но узнать их довольно просто.  Неприметность, если
можно так сказать, -- вызывающая неприметность и обыденность. И какой-то
общий темный фон.  Ни разу не видел Маньяка блондином или рыжим,  всегда
темные волосы и смуглая кожа.
   -- Привет!
   Жмем друг другу руки. Неизбежная натянутость, как всегда, когда давно
не видишься. Маньяк садится рядом:
   -- Ты... снова?
   Во  взгляде  Маньяка  любопытство.   Он  в   курсе  всей  ситуации  с
дайверами...  не зря же предлагал мне помочь с работой -- в Штатах или в
России.  Даже  спрашивал,  не  хочу ли  я  заняться программированием...
смешно. Старого пса новым трюкам не научишь.
   -- Нужна помощь, -- сразу перехожу я к делу.
   Подходит официант, я замолкаю, а Маньяк бросает:
   -- Юдзу хао мин, яйца с ветчиной, "Глаза дракона" и зеленый чай...
   Официант с  улыбкой удаляется.  Меня  начинает разбирать любопытство.
То,  что Маньяк любит жареную лапшу,  я  помню,  но вот к экзотике вроде
тухлых яиц, змеиных потрохов и прочих субпродуктов он никогда склонности
не питал...
   -- Что такое "Глаза дракона"?
   Маньяк улыбается:
   -- Пирожные такие...
   -- А...
   -- Так что стряслось?
   Молчу.
   Шурка трет переносицу.  Кажется, он и впрямь серьезно загружен чем-то
своим. И все-таки я не отвечаю.
   -- Тогда -- что нужно?
   -- Оружие, -- отвечаю прямо.
   -- Это не ко мне.  --  Маньяк мрачно поднимает глаза.  -- Я ничего не
делаю, давно уже.
   -- Как? Ты же работаешь в "Virtual guns"!
   -- В отделе защитных средств, -- уточняет Маньяк.
   -- Шурка...
   -- Мне надо будет поискать, так сразу ничего не найду, -- сдается он.
-- Пойми,  у нас все закрыто,  вытащить файл за пределы сервера компании
-- самоубийственное занятие.
   -- А подсказать, где найти, можешь?
   -- У тебя ничего не осталось?
   Пожимаю плечами:
   -- Старье.  Револьверы Стрелка.  И это тело...  Протей, конечно, тоже
кое-что может, но...
   Маньяк понимающе кивает:
   -- Ламеров пугать они могут... Дай бумагу. И ручку.
   Протягиваю ему блокнот, Маньяк быстро пишет что-то.
   -- Вот.
   Читаю,  хмурюсь.  Имя --  Чингиз. Фамилии нет. Есть адрес... странный
адрес. Пытаюсь понять, в чем дело.
   -- Ты  же  в  Москве  сейчас  живешь?  --  Шурка  явно  удивлен  моим
недоумением.
   -- Да... Маньяк, а где это находится?
   -- Рядом с метро "Красные ворота", если не ошибаюсь.
   -- Черт...
   Словно лицом в грязь упал.
   -- Я бы решил,  что у тебя дип-горячка, -- бормочет Маньяк, берет мои
сигареты,  жадно закуривает.  -- Не будь ты дайвером... Блин, как курить
хотелось! У нас на работе запрещено...
   -- Почему?
   -- Для охраны здоровья!
   -- Какой вред здоровью могут причинить виртуальные сигареты?
   -- Забыл,  где я  сейчас живу?  --  мрачно спрашивает Шурка.  --  Эти
тупые, помешанные американцы...
   -- Никто не курит?
   -- Дымят,  --  злорадно отвечает Маньяк.  -- Жрут свои холестериновые
гамбургеры,  чавкая  и  давясь.  Часами болтают по  мобильнику.  Задницы
отрастили,  каждый второй.  Но  за  здоровье борются,  будь здоров!  Как
раньше мы за мир боролись,  когда у нас танков было больше,  чем во всем
мире...  Что Земля круглая они,  пожалуй, почти все знают, но вот что на
ней, кроме Америки, еще что-то есть, только догадываются. Достало...
   Официант  приносит его  заказ,  а  мне  --  саке.  На  этот  раз  без
показательных  выступлений,   хотя  посетители  поглядывают  на   нас  с
надеждой...
   -- Возвращайся, -- не удерживаюсь я от иронии. Маньяк только хмыкает.
Затягивается, откладывает сигарету:
   -- Так что случилось?
   -- Я сегодня полез за старыми телами. В общем-то просто так...
   -- Ну и?
   -- На меня напали.
   Подробно рассказываю о случившемся.
   -- Полиция Диптауна,  -- однозначно решает Маньяк. -- Отряд по борьбе
с демонстрантами.
   -- Почему?
   -- Шоковые пули.  Это  наша  разработка.  И  недавняя...  они  только
поступили на вооружение.
   -- Какие от них последствия? Я получил два заряда...
   -- Никаких  необратимых.  Перегрузил компьютер  и  входи  в  глубину.
Специально  для  разгона