икакого внимания.
   К счастью, они его замечают...
   Трое из  команды слаженно становятся на колени,  наводя на Императора
стволы  ракетометов.  Над  их  головами вскидывается остальное оружие...
кое-что мне знакомо, но некоторые причудливые пушки я не придумал бы и в
пьяном бреду.
   Я  не  слышу  далекого  чмок-чмок-чмок  заряжающихся  ракетометов.  Я
отсчитываю его про себя.
   Третья ракета пошла, четвертая, пятая...
   Что сейчас будет...
   Это  и   впрямь  хорошо  сработавшаяся  команда.   Они  все  стреляют
одновременно.
   Фонтан огня.
   Восемнадцать ракет  одновременно...  да  плюс  еще  все  остальное...
кольца  синего света,  снопы  голубых игл,  сгустки пламени,  крутящиеся
лезвия, комки ядовито-зеленого геля...
   -- Пора!  --  кричит Крейзи,  когда Император выныривает из огненного
шторма,  целый и  невредимый,  ничуть не  пострадавший,  даже  белокурые
локоны не растрепались. Он разворачивается к чужой команде и идет легко,
быстро, словно бы пританцовывая на ходу.
   Все уже обговорено и просчитано.
   Первым вскакивает Чингиз. Он полуживой, потому и вызвался на разведку
боем.
   Но Император не обращает на него внимания.
   Возможно,  чужая  команда  и  заметила нас.  Но  они  сейчас  слишком
сосредоточены на Императоре.  Они шли к нему долгие недели,  преодолевая
самую сложную игру в истории человечества.  Они сражались с программами,
которые не умеют думать,  но зато и не промахиваются. Они дрались против
людей,  которые  сочли  их  конкурентами,  они  прорывались сквозь  ряды
монстров, которыми управляли такие же люди.
   Теперь цель игры -- перед ними.
   И Крейзи может сколько угодно доказывать,  что "Лабиринт" воспитывает
человеколюбие и терпимость. Они с ним даже согласятся, пожалуй.
   После игры.
   Залпы.
   Трое игроков бросаются вперед,  к Императору. То ли пытаются завязать
ближний бой, то ли жертвуют собой, отвлекают...
   Взмах руки --  будто жест с трибуны. И гирлянда белых огней срывается
с ладони Императора,  окутывая троицу. Вопль почти не слышен за грохотом
взрывов.  Идиллический парк пылает,  огромные бабочки, складывая крылья,
падают на  траву.  Одна  валится прямо  перед моим  носом и  несколькими
движениями зарывается в землю.
   Неужели запрограммировали?
   Или, чем черт не шутит, сами эволюционировали?
   -- Идем!
   Вскакиваю,  и  мы бросаемся ко дворцу.  Впереди --  Чингиз.  Мы бежим
следом вчетвером -- я, Крейзи, Пат и Нике.
   Остальные занимают позицию для обороны.
   Нам не справиться с Императором.  Или его убьет чужая команда, или он
разметет  нас.  Но  мы  пришли  сюда  не  для  того,  чтобы  сражаться с
несуществующим врагом.  Наш  враг  реален,  и  цель  реальна.  И  группа
прикрытия знает, что пришла умирать.
   -- Вход  в  тронном  зале,  --  повторяет на  бегу  Крейзи.  --  Надо
уничтожить трон...  это  не  входит в  условия игры,  и  никто  этого не
делал... не менее пяти ракет...
   Чингиз уже ныряет в двери дворца,  выскакивает обратно,  машет нам --
путь свободен.
   А Император заканчивает разбираться с чужой командой.
   Я слышу особенно пронзительный крик,  оборачиваюсь на бегу. Император
убивает игроков голыми руками.  Просто хватает, встряхивает -- и бросает
на  землю  беспомощные куклы  с  переломанными костями.  Он  только  что
расправился с девчонкой.
   Как  хорошо,   что  Неудачник,  которого  я  вытаскивал  из  прежнего
"Лабиринта" два года назад, так и не дошел до конца игры... Кто бы он ни
был... не нужно ему видеть наши игры.
   Вообще-то мы хорошие. У нас просто игры дурацкие.
   В эту секунду начинает стрелять Падла.
   Что  его перемкнуло --  не  знаю.  По  договоренности они должны были
ждать,  пока Император не расправится со всеми чужаками.  Но Падла вдруг
вскакивает и  открывает  огонь...  из  дохлого  пистолетика,  которым  и
обычного-то монстра сразу не свалишь...
   Император оборачивается,  словно бы даже недоуменно. Вспышка света --
будто его глаза превратились в ослепительные прожекторы.
   Вот он как еще умеет...
   Жаль, что Падла этого даже не оценит.
   Хакер мгновенно чернеет,  секунду продолжает стоять --  и под порывом
ветра разлетается облачком пепла.
   Быстро, зрелищно и нелепо.
   Почему-то я был уверен -- уж Падла продержится дольше нас всех!
   Мы уже у  дверей.  Пат пытается оглянуться --  и  я увесистым шлепком
забрасываю его в двери. Нечего ему смотреть на происходящее.
   Вся наша команда уже палит.  И остатки чужой -- тоже. Мне показалось,
или движения Императора несколько замедлились?
   Нике и Крейзи вслед за Патом исчезают в дверях. Киваю Чингизу:
   -- Бежим...
   -- Я остаюсь.
   -- Ты что!
   -- Это игра!  --  кричит Чингиз.  -- Очнись, дайвер! Ищи вход в Храм!
Это все игра! Все понарошку! Иди, я дам вам лишние десять секунд!
   Хлопаю его по плечу и заскакиваю в двери.
   Он прав. А я дурак и заигрался.
   Длинный коридор аскетически холоден.  Барельефы на стенах -- какие-то
причудливые гербы. Товарищи нетерпеливо поджидают меня.
   -- Ты знаешь,  где тронный зал? -- спрашиваю я Крейзи. Тот лишь молча
кивает, и мы устремляемся вперед.
   -- Ребята Императору всыпят!  -- без особой уверенности заявляет Пат.
Ракетомет он держит в руках, будто ожидая встретить впереди засаду. Зря.
Крейзи говорил,  что во  дворце никого больше не будет...  --  Мне Падла
говорил, у всех монстров есть уязвимая точка, он ее найдет...
   Круглая комната в  конце  коридора.  Дик  шарит  по  стене,  нажимает
неприметную кнопку, и только после этого я понимаю, что комната -- лифт.
   Медленно и торжественно поднимаемся вверх.
   -- Может,  не стоило так сразу в него палить? -- спрашиваю я, пытаясь
отдышаться. -- А, Дик? Поговорить о мире и о любви, перевоспитать...
   Крейзи вяло улыбается.  Он что-то слишком бледен.  И время от времени
касается левой стороны груди.
   -- Не поговоришь с ним...  он не умеет.  В Императора эта возможность
не закладывалась, чисто боевая программа...
   -- Зря, упущение... А как насчет слабых точек?
   -- Тыльная сторона голеней, -- абсолютно серьезно отвечает Крейзи. --
Височные кости. Что-то еще... да бесполезно это. Даже у той команды было
слишком слабое вооружение. А уж нам...
   Лифт останавливается.
   -- Тронный  зал,   приехали,  --  облегченно  произносит  Крейзи.  Мы
выскакиваем в обширное ромбовидное помещение. Тоже все без затей, строго
и   монументально.   Лишь  трон  в  дальнем  углу  ромба  впечатляет  --
внушительных размеров сооружение из сверкающего серебристого металла.
   И два охранника у трона!
   Они нас не ожидают.  Наверное, еще никто не пытался прорваться внутрь
дворца, ведь целью игры это не является. Первым стреляет Пат, и рептилия
разлетается кровавыми клочьями.  Улиткообразный монстр  медлит несколько
секунд,  прежде чем  откидывает голову и  плюет в  нас  ядовитой зеленой
слюной.
   Плевок не долетает. Шипит и испаряется на мраморных плитах пола.
   -- Тоже  мне,  сэр  Макс недоделанный,  --  презрительно говорит Пат,
стреляя  второй  раз.  Улитка  ловко  уворачивается,  и  тогда  начинает
стрелять Нике.  Ее  игольчатый пулемет превращает монстра в  дергающееся
решето.
   -- Мечта совкового интеллигента, -- поглядывая на Пата, говорит Нике.
-- Харкнуть во врага, и чтобы помер... может, тут наши программисты руку
приложили? Молодчина, Пат!
   Лифт за нашей спиной дергается и уходит вниз.
   -- Чингиз? -- робко спрашивает Пат.
   -- И не надейся. -- Крейзи кивает на трон. -- Пять ракет, живо!
   Мы с Патом стреляем одновременно. Две. Четыре. Шесть. С запасом...
   Металлическая конструкция будто  взрывается  изнутри.  Разваливается,
расходясь лепестками почерневшего металла.  И  в  центре этого цветка --
багрово-красное, дрожащее, пленительное сияние.
   -- Живо!
   Крейзи и Нике бросаются к входу, а вот Пат тормозит, с надеждой глядя
на лифт. Тот уже идет вверх.
   Я хватаю мальчишку в охапку и волоку к разваленному трону.
   -- Там Чингиз и Падла! -- упрямо вопит Пат.
   -- Они все давно мертвы! -- без лишних сантиментов отвечаю я и швыряю
Пата в сияние входа. Он исчезает, как исчезли перед ним Нике и Крейзи.
   Прыгая следом,  я  оглядываюсь на лифт.  И успеваю заметить белокурые
волосы, под которыми наливаются обжигающим светом голубые глаза.
   Поздно, дружок.

   Темно. Серый туман. Подо мной ворочается Пат, я слегка придавил его в
падении.
   -- Леонид?
   Крейзи помогает мне встать, криво улыбается:
   -- Ну вот, считай, прорвались...
   Вокруг --  туманное ничто.  Лишь  плотный грунт под  ногами,  лишь мы
четверо. И туман. Дежа вю в чистом виде.
   -- Что  это?  --  спрашиваю я,  поднимая Пата.  Тот возмущенно сопит,
отряхивается.
   -- Это --  пауза, -- отвечает Крейзи. -- Сейчас Храму нужно время для
сборки. Ничего, теперь все в порядке...
   -- А войти? Ты говорил о каком-то тесте для дайверов.
   Крейзи кивает:
   -- Да.  Ну,  на  самом-то  деле все  очень просто,  Леонид.  Пройдем.
Вдвоем, но пройдем...
   Я смотрю на Нике.
   Пулемет она по-прежнему держит на изготовку.
   И я тоже не спускаю палец с курка.
   -- Положи оружие, Нике, -- говорю я.
   У нее сильный взгляд. Очень сильный и собранный.
   -- Ты уверен, Стрелок?
   -- Конечно. Я не хочу, чтобы тебе пришла в голову мысль пройти в Храм
одной.
   -- Леня,  успокойся,  --  быстро говорит Крейзи. -- Войти сможет лишь
дайвер...
   Нике слабо улыбается.
   -- Дик,  очнись, -- только и говорю я. -- Вспомни, как она спускалась
по канату. Она дайвер, Крейзи! Такой же дайвер, как я или ты!
   Нике наклоняется, кладет оружие на землю. Поднимает руки:
   -- Ребята, я не собираюсь в вас стрелять. У нас одна цель...
   Я вижу,  как расширяются глаза Пата,  как его начинает бить дрожь.  И
понимаю, о чем он подумал.
   Да,  неприятно, наверное. Уже считать ее другом, а может быть, слегка
по-детски влюбиться...
   И понять, что другом был враг.
   Темный Дайвер.
   -- Вы все ошибаетесь... -- тихо говорит Нике.
   Крейзи сегодня тугодум.  Но  вот  и  он  нацеливает свою  винтовку на
девушку.
   -- Ты дайвер, -- говорю я.
   -- Да.  Как  и  вы  двое.  И  что?  Это  основание меня убить?  Тогда
убивайте.
   Мы переглядываемся, и тут я слышу рядом знакомое "чмок"...
   Успеваю вывернуть ствол ракетомета,  и пущенная Патом ракета уходит в
туман.
   -- Прекрати!
   -- Она мой комп пожгла! -- со слезами кричит Пат. -- Она, она...
   Не  комп ему сейчас жалко.  Он  самого себя готов сейчас расстрелять,
свою  симпатию к  Нике,  благодарность за  помощь,  привязанность...  те
минуты,  когда он  висел на  ней,  обмирая одновременно от  высоты и  от
женского тела под руками...
   -- Пат, не спеши с действиями, никогда не спеши... -- говорю я.
   В этот миг все переворачивается.
   Проблеск света -- туман расходится.
   И среди нас появляется Император.
   Он  медлит  долго,  очень  долго,  словно порожден не  программой,  в
которую заложено было лишь убивать. Осматривается, совсем по-человечески
поворачивая голову.
   А Крейзи Тоссер с остановившимся взглядом отступает на шаг.
   Этого не может быть, очевидно?
   Нике уже наклоняется за оружием,  она за спиной Императора,  и тот ее
не видит. Но на это нужно время.
   Глубина-глубина, я не твой...
   Я дернулся,  нашарил на столе мышь.  Движения,  которые отслеживаются
комбинезоном, -- это удобнее. Но мышь все равно быстрее.
   -- Кто  вы?  --  ровным  голосом спросил Император,  который не  умел
говорить.
   И Крейзи Тоссер нажал на спуск.
   Лезвия  вылетели из  винтовки серебристой лентой и  мгновенно отсекли
неуязвимому Императору левую руку.
   Либо он  прорвался к  нам почти мертвым...  либо был неуязвим лишь на
своей территории.
   Впрочем, его боевые способности сохранились.
   Вспышка.   Крейзи  на  глазах  чернеет,   потом  винтовка,   целая  и
невредимая, падает из рассыпавшихся пеплом рук.
   Пат,  я тебе говорил,  что никогда нельзя спешить с действиями... так
вот, я ошибся...
   Перекрестье прицела --  на  висок...  Император будто почувствовал --
рывком сместился в  сторону,  схватил уцелевшей рукой Пата и  заслонился
мальчишкой.  Из  обрубка  хлестала кровь,  лицо  Императора стремительно
белело.
   Самообучающаяся программа?
   -- Кто я? -- спросил Император.
   И я понял, что сейчас нервы не выдержат у меня.
   Мы  слишком заигрались с  глубиной.  Мы  делаем  интерфейсы,  которые
приноравливаются  к  хозяину.   Мы  создаем  программных  слуг,  которые
обучаются лучше живых людей.
   Чем  может стать программа,  которая день за  днем убивает и  которую
убивают?  Программа, которая работает непрерывно, подтягивая на себя, по
мере  надобности,  огромные ресурсы  сети?  Программа,  которая  обязана
соответствовать любой  новой  тактике  и  стратегии противника,  которая
должна  адекватно  оценивать человеческие реакции,  слышать  и  понимать
разговоры,  наносить удары  не  просто  грамотные и  точные,  но  еще  и
психологически устрашающие?
   -- Стреляй, Леня! -- закричал Пат.
   Была ли заложена в "Императора" возможность взятия заложников?
   А возможность мирных переговоров?
   -- Стреляй!
   Я  смотрел на экран и видел,  как наливаются светом глаза Императора.
Нарисованный Пат  в  руке  нарисованного Императора,  нарисованная кровь
струится  из  нарисованной раны.  Сейчас  они  оба  одинаково нереальны,
одинаково  мультяшны.   Что  кукла,   которой  управляет  находящийся  в
дип-гипнозе мальчик, что кукла, которая создана программой.
   Не веди переговоров с террористами...
   Я нажал спуск.
   Взрыв откинул меня в сторону.  Костюм чуть сжался,  изображая удар от
падения.
   deep
   Ввод.
   Радуга в сером тумане...
   Встаю,  сжимая ракетомет.  Кажется,  там уже нет зарядов... нет, один
еще есть...
   Останки Императора и Пата равномерно раскиданы вокруг.  Меня начинает
подташнивать.
   -- Леонид...
   Я поворачиваюсь и смотрю на Нике.
   Ей  тоже досталось от взрыва.  Она стоит на коленях,  и  оружие в  ее
руках смотрит на меня.
   -- Ты все правильно сделал,  --  говорит девушка.  --  Пат умница, он
правильно сказал. Это все -- неправда. Это игра. Это глубина. Они умерли
не взаправду. Важно, чтобы кто-то прошел в Храм. Все это понимали.
   -- И кто же пройдет в Храм?  -- спрашиваю я. Мой палец тоже на спуске
ракетомета.  Кто из нас умрет быстрее, если мы выстрелим одновременно? И
сколько шансов у меня, если я выстрелю первым?
   -- Разве это важно?
   -- А что тогда важно?
   -- Получить письмо. Выяснить, что Дибенко прячет от мира.
   -- Это важно для меня, -- говорю я. -- Пройти в Храм.
   Нике кивает:
   -- Да, Стрелок. Я понимаю. Но ты ведь уже пытался это сделать...
   -- Кто ты? -- спрашиваю я. -- Кто ты, Нике?
   Она молчит, потом чуть улыбается и качает головой:
   -- Пока ты не поймешь сам...
   -- Я пройду! -- говорю я. И нажимаю спуск.
   У Нике есть полсекунды,  пока последняя ракета уходит в ствол,  и еще
полсекунды,  пока она  преодолевает разделяющие нас пять метров.  Вполне
достаточно, чтобы превратить меня в решето!
   Вот только она не стреляет!
   -- Нет! -- кричу я, когда огненный фонтан вспыхивает в тумане.
   Но даже в глубине не все можно отыграть назад.
   Я  стою один в  туманном море,  рядом с  горсткой пепла --  останками
Крейзи  Тоссера,   рядом  с   кровавыми  клочьями  --   телами  людей  и
программы-Императора.
   Один.
   Почему-то всегда в конце оказываешься один.
   Я кидаю ракетомет на землю. Теперь он мне точно не нужен.
   Я знаю, что должен сделать, но не знаю как.
   Может быть, знал Крейзи. Но его нет рядом.
   Я делаю шаг -- и поле боя будто утягивает из-под ног, я вновь наедине
с туманом и темнотой.
   Наедине со своим самым страшным сном.
   Шаг,  другой.  Вначале всегда приходится делать шаги наугад.  И когда
видишь свет  вдали  --  можно сколько угодно ободрять себя,  что  выбрал
правильное направление. Но я-то знаю -- я не мог его не увидеть.
   Куда бы ни пошел.

        101

   Глубина -- это несколько больше, чем кажется на первый взгляд.
   Да,   основа  проста  и  понятна.   Трехмерные  миры,  соединенные  в
виртуальный   город   Диптаун.   Возможность   перемещаться,   говорить,
действовать --  используя или  дорогие виртуальные комбинезоны и  шлемы,
или обычную клавиатуру и мышь.  Дип-программа все равно сведет отличия к
минимуму,  заставит поверить,  что ты не давишь на курсорные клавиши,  а
идешь  по  реальному  миру.  Она  главная  волшебница виртуального мира,
дип-программа.
   Но есть что-то еще. Что-то большее, позволяющее видеть ошибки в чужих
программах,  как незапертые двери и покосившиеся заборы.  Что-то, дающее
дайверам возможность выходить из глубины в  любой момент,  --  когда для
остальных это недоступно.
   Два года назад мне показалось, что я достиг новых границ.
   Я  вошел  в  глубину,  вообще не  пользуясь компьютером.  Я  научился
проходить сквозь любые стены.  Я смог делать в глубине все --  все,  что
только мог пожелать.
   Жалко, что сны кончаются.
   Это   был   дип-психоз.   Всего-навсего.   Я   придумал  свои  особые
возможности,  вообразил себя суперменом виртуального мира.  Как  говорит
Вика -- "гиперкомпенсация".
   Что ж, я привык жить и с дип-психозом.
   Тем более что время дайверов кончилось...
   Конечно,  что-то все-таки было. Неудачник не приснился мне. И пока он
оставался в  глубине,  я и впрямь был способен на маленькие чудеса.  Вот
только я  светил его отраженным светом...  кто бы он ни был,  пришелец с
далеких звезд,  порождение сетевого разума, путешественник во времени --
все было в нем. Вся сила, все чудеса, все подвиги и приключения.
   Он  ушел,  и  я  остался  самим  собой.  Бывшим  дайвером.  Подлинным
неудачником.
   Но  почему же  тогда я  стою перед мостом,  который месяцами видел во
снах?
   Перед мостом, ведущим в Храм Дайвера-в-Глубине?
   Нитяным мостом, по которому мне не дано пройти...
   Есть он или нет -- этот мост?
   Что со мной -- новый приступ, галлюцинации, невозможное совпадение?
   Или все-таки вернулось что-то из прошлого?
   Не знаю.
   Левая стена --  синий лед.  Правая стена --  алый огонь.  Я так долго
пытался пройти между ними, я испробовал все, что мог придумать! А там, в
конце каньона из огня и льда, -- искорка живого теплого света. Там Храм.
Кусочек ушедшего прошлого. Ответ на будущие вопросы.
   Я должен пройти. Обязан. Второй попытки не будет.
   Касаюсь нити подошвой.  Она  натянута как струна,  тонкая линия между
правдой и  ложью,  мост  между добром и  злом,  проводник из  прошлого в
будущее...
   Ответ где-то  рядом.  "Все  очень просто",  --  сказал Крейзи.  Любой
дайвер должен догадаться,  в чем загвоздка.  Это не коварная ловушка, не
капкан для врага. Просто тест, сортирующий своих и чужих.
   Я свой... я свой и, значит, я должен понять...
   Левая стена убивает медленно и постепенно. Стоит лишь схватиться -- в
поисках опоры,  в  надежде предотвратить падение.  Холод сковывает руки,
холод доползает до сердца, холод замораживает твою кровь.
   Не хочу льда!
   Правая стена добрее. Вспышка, и даже не успеваешь почувствовать боль.
Огненная купель. Щедрое пламя. Свобода быть пеплом.
   Не хочу огня!
   Все очень просто,  все обязано быть простым.  Мне не поможет выход из
глубины, то, что приходит в голову дайвера в первую очередь. Я пробовал.
Мост исчезает, остается лишь огонь и лед.
   Что же вы придумали, ребята?
   Что я должен понять, стоя перед мостом, выстроенным поперек бездонной
пропасти?
   Нет. Начнем от противного...
   Что я не могу понять?
   Что я утратил, получив свой дип-психоз?
   Возможность видеть дыры в чужих программах? Да нет, это утратили все,
и строители Храма в том числе...
   Контакт с реальностью?
   Нет. Я могу выйти из глубины -- в любой момент. Я просто разлюбил это
делать.
   Я  перестал  верить  в  нереальность  глубины.  Я  готов  считать  ее
подлинной жизнью. Она заменила мне все, или почти все.
   А глубина все-так