Сидящим  у
раскуроченного компьютера.
   -- Мне убили машину,  -- просто сказал я, когда она вошла. -- Вика...
мне убили машину.
   -- Как -- убили? -- стягивая шарф, спросила она.
   -- В глубине. Из оружия второго поколения. Повредили железо.
   Вика  присела  рядом.  Заглянула  мне  в  глаза,  потом  посмотрела в
компьютерное нутро. Улыбнулась:
   -- Леня...  ты  уверен?  Кому  могло  понадобиться использовать такое
против обычного человека?
   Она даже не поняла, что сделала мне больно.
   -- Вика... я должен тебе кое-что рассказать.
   -- Говори. -- Она вздохнула.
   -- Ромку убили.
   -- Оборотня? -- Она еще улыбалась. -- А что у него?
   -- Ромку. Убили. По-настоящему.
   Я видел, как улыбка медленно исчезает с ее лица.
   -- Господи... Как?
   -- Из глубины. Оружием третьего поколения.
   -- Леонид...
   -- Выслушай меня, Вика. Пожалуйста. Поверь и выслушай.
   Как  быстро можно  изложить события двух  суток,  если  избавиться от
эмоций.  Быстро и легко.  Взлом. Погоня. Смерть. Поиски. Маньяк. Чингиз.
Письмо. Темный Дайвер.
   К  концу рассказа она встала и  села на диван.  Сжала в ниточку губы.
Взгляд ее стал жестким и холодным... взглядом Мадам, а не Вики...
   Я не люблю этот ее взгляд. Ненавижу.
   Но  нельзя смотреть на  мир  чужими глазами.  И  уж  тем более нельзя
решать за других, как им смотреть.
   -- Леня... это все правда?
   -- Это правда,  какой она видится мне.  Вика, глубине -- конец. Почти
конец.  Она превратится в копию реального мира.  Со смертью, опасностью,
подозрительностью, недоверием. Если мы не справимся...
   -- Как вы хотите справиться?  Леня?  Оружие уже существует,  так? Оно
уже пущено в ход. Ничто из того, что появлялось в глубине, не оставалось
тайной.
   Я промолчал. Она была права, конечно же. Как обычно.
   -- Леонид... сейчас.
   Я  молча смотрел,  как Вика достала из  сумочки сигареты,  зажигалку.
Курит она крайне редко. Только если ей очень хорошо... или очень плохо.
   -- Выпущенного джинна в бутылку не загонишь.  --  Вика затянулась. --
Ты  прав,  это конец виртуальности в  том виде,  в  каком мы привыкли ее
знать.
   -- Дай сигарету,  -- попросил я. Закурил легкий "Mild seven", сказал:
-- Если можно попытаться предотвратить беду -- надо пытаться.
   -- Леонид,  ты неправильно ставишь вопрос.  Предотвратить уже нельзя.
Процесс  пошел.  Вы  уже  опоздали  --  ты,  Шурка,  вся  эта  хакерская
тусовка... Давай признаем неизбежное.
   -- Что?
   -- Диптаун живет по своим законам. Но это человеческие законы, от них
никуда не  деться.  Несколько лет  назад  виртуальность была  всего лишь
ребенком.  С детской восторженностью, с детской жестокостью. С драками в
песочнице.  Ты меня ведерком по голове,  а я тебя совочком по попе.  Все
это было.  Игры в доктора,  потасовки,  обидки, сказки про черную руку и
кровавую простыню.  Но  детство  проходит.  И  сейчас  Диптаун  обретает
зрелость.  А это --  немножко другой расклад. Леонид, в глубину приходит
нормальный человеческий мир.
   -- Убивать -- это нормально?
   -- Леня,  но ведь мы говорим не о  том,  что такое хорошо и что такое
плохо.  Мы  говорим о  норме.  А  норма  человеческой жизни  --  война и
убийство.  Нельзя вечно спускать пар в  "Лабиринте Смерти" или на  арене
"Смертельного Поединка".  Маленький мальчик может бегать с пластмассовым
автоматом,  но  когда  ему  исполнится восемнадцать,  он  получит боевое
оружие. Смерть не могла не прийти в Диптаун. Вот она и пришла.
   Вика помолчала. Стряхнула пепел на газету, валяющуюся на диване.
   Крепко же ее проняло.
   -- Вот...  открой газетку...  Что ты  прочитаешь на  первой странице?
Пьяный мужик пришел домой,  выпил еще стакан,  зарезал жену и  выкинул в
окно детишек,  выпил еще сто граммов,  погонялся за  тещей,  не  догнал,
допил  бутылку  и  повесился  в  туалете.   Американские  ВВС  совершили
миротворческий полет  над  Европой.  Уничтожено двадцать военных  целей,
включая  кондитерскую  фабрику,   больницу  и  жилой  квартал.  Арабские
террористы подложили  бомбу  в  пассажирский самолет.  В  знак  протеста
против другой миротворческой миссии...
   -- Я не читаю газет.
   -- Леня... -- Вика вздохнула. -- Леня, милый, ты все-таки их читаешь.
Слышишь.  Догадываешься.  Нельзя прятаться в  глубине вечно.  Понимаю --
хочется.  Но  не  выходит.  Рано или поздно кто-то должен был принести в
Диптаун подлинное оружие. И раз уж оно появилось -- надо решать. Что для
тебя реальность,  а что вымысел?  Если разницы нет -- живи в глубине. Не
все ли равно как умирать?
   В прихожей тренькнул звонок.
   -- Это Падла, -- быстро сказал я.
   -- Кто?
   -- Падла... хакер, я же говорил.
   -- И что?  --  Вика встала, быстро оглядела комнату, будто надеясь за
двадцать секунд навести в ней порядок. -- Ты предупредить мог?
   -- Извини... -- Я поднялся с пола. -- Забыл.
   -- Иди,  открывай. -- Вика быстро оправила волосы. -- Давай, давай...
твой друг пришел. Чего уж теперь.
   Да...
   Лучше бы приехал Чингиз.
   Я  представил себе,  как  Падла  с  воплями  и  матюгами  ввалится  в
прихожую,  заполнив ее целиком, вывалит из рваной сумки двадцать бутылок
"Жигулевского", и мне захотелось не открывать дверь.
   Впрочем, с Падлы станется ее просто вынести плечом. На всякий случай.
Вдруг я звонка не услышал.
   Глубоко вдохнув, я подошел к двери, открыл замок.
   -- Добрый вечер,  Леонид, -- вполголоса сказал Падла. -- Я не слишком
задержался?
   Поперхнувшись заготовленной фразой о том, что жена дома, и желательно
не  употреблять ненормативной лексики  в  полный  голос,  я  отступил от
двери.
   Падла пошаркал ногами по половику и вошел.
   В  одной руке у  него был здоровенный букет чайных роз.  В  другой --
огромный баул.  Наверное,  именно в  нем он пытался протащить в квартиру
Чингиза проститутку?
   -- Супруга дома? -- тихо спросил Падла. В ответ на мой кивок уточнил:
-- Как зовут?
   -- Вика...
   -- Ага...
   Хакер заозирался в поисках тапочек. Я молча сбросил с ног свои.
   -- Добрый вечер. -- Вика появилась в прихожей.
   -- Вечер добрый!  --  Падла неуклюже поклонился.  Протянул букет.  --
Безумно рад  встрече,  Леонид так  много о  вас рассказывал.  Меня зовут
Антон.
   Я сглотнул.
   -- Спасибо,  какая прелесть...  -- Вика взяла цветы. -- Леонид, может
быть, ты представишь нас?
   -- Вика,  моя жена,  --  пробормотал я. -- Па... Антон. Замечательный
специалист в области компьютеров.
   -- Как лучше --  Антон или Падла?  --  поинтересовалась Вика.  По  ее
глазам было видно, что ситуацией она наслаждается.
   -- Честно говоря, Виктория, мне будет привычнее называться Падлой. Но
некоторых это имя шокирует...
   -- Ничего страшного,  Падла. Раздевайтесь, проходите. Извините, у нас
немного неубрано. Я весь день на работе, Леонид занят в глубине...
   -- У  вас очень уютно и  мило!  --  с жаром произнес Падла.  Стянул с
головы облезлую ондатровую шапку. Если бы он так встал у метро -- ему бы
быстро  накидали  туда  мелочи.  Вздохнул.  --  Не  обращайте  внимания,
пожалуйста,  на мой несколько необычный вид...  я всегда бреюсь наголо к
зиме.
   -- Как интересно...  а можно узнать,  зачем? Куртку вешайте сюда... И
будьте как дома.
   Падла хлюпнул носом. Поставил баул, спросил:
   -- Вы уверены, что я могу быть как дома?
   -- Конечно.
   -- Ну,  блин... я предупреждал... -- Падла стащил куртку, набросил на
вешалку.  Следом бережно повесил шапку. -- Вот... в общем-то из-за нее и
бреюсь. Старенькая она у меня...
   -- Кто старенькая?
   -- Шапка.   Старенькая,  дряхлая  и  села  изрядно.  Если  наголо  не
стричься, то на голову не налезает.
   Я  попытался  сообразить,  получится  ли  быстро  вытолкать  Падлу  в
под®езд. По всему выходило, что никак не получится. Ни быстро, ни долго.
   -- А купить новую? Я понимаю, нынче все дорого, но...
   -- Понимаете ли  Виктория,  восемь лет  назад  я  вступил в  Общество
Защиты Животных. С тех пор считаю, что использовать мех для изготовления
одежды --  варварство и  фашизм.  Поэтому я  не вправе приобретать новую
меховую шапку.  Однако зимой в  Москве настолько холодно,  что  ходить с
непокрытой головой небезопасно для здоровья...
   -- Очень достойная позиция,  --  сказала Вика.  -- А вас не шокирует,
что рядом висит моя шубка?
   -- Не шокирует,  -- с достоинством ответил Падла. -- Но расстраивает.
Если  вы  не  против,  то  впоследствии мы  с  вами  поговорим о  защите
окружающей среды и гуманном отношении к братьям нашим меньшим.
   Я искоса посмотрел на Вику.
   Она улыбалась. Улыбалась так хорошо, как я давным-давно не видел.
   -- Проходите,  Падла. И будьте как дома, только чуть-чуть аккуратнее.
Вы сразу станете пить пиво или после починки компьютера?
   -- Мы могли бы совместить...  э...  процесс,  --  осторожно предложил
Падла. -- Виктория, а вы употребляете пиво?
   -- Употребляю. Лучше Вика, договорились?
   -- Ясен пень,  договорились!  --  Падла расплылся в улыбке.  --  Так,
Ленька, тащи стаканы и показывай, где твое горелое железо.
   -- Я сама покажу,  --  сказала Вика.  --  Леня,  нарежь хлеба,  сыр и
посмотри, что еще найдется в холодильнике.
   Со смутным ощущением, что я немного лишний, я отправился на кухню.

        110

   -- Понятное дело, -- сказал Падла. -- Чего-то такого я и ожидал...
   Он сидел на корточках, обложенный вытащенными из компьютера платами и
вертел в руках извлеченный из гнезда процессор.
   -- Что? -- жалобно спросил я. Ощущение было -- как на приеме у врача,
который посмотрел твои снимки,  анализы,  постучал по коленке, прослушал
легкие  --  и  теперь  с  загадочным лицом  пишет  в  карточку невнятные
каракули.
   -- Двадцать четыре вольта на процессор -- и опаньки! -- жизнерадостно
сообщил Падла. -- Вика, пивка открыть?
   -- Спасибо, пока есть.
   Позиция у  Вики  была самая выигрышная.  Поджав ноги,  она  сидела на
диване,  наблюдала за нами,  попивая пиво и временами подхватывая оливки
из банки.
   -- Сдох  твой  проц,   слушай!  --  Падла  вздохнул.  Открыл  бутылку
"Ярославского янтарного" --  очередной компромисс между  "Жигулевским" и
вежливостью. Глотнул. -- Есть запасной?
   -- Шутишь? Откуда...
   -- Эх...  для себя берег...  --  Хакер полез в карман, достал носовой
платок  не  первой  свежести,  в  краешек  которого  недавно  сморкался.
Развернул --  я  был  уверен,  что  он  жестом фокусника извлечет оттуда
процессор.
   Но Падла только снова прочистил нос.
   -- Поставлю тебе проц на один и два.  Материнка хорошая,  выдержит...
молодец, что с запасом брал...
   -- Что было,  то и взял...  вперед не загадывал.  Падла, как возможно
подать на процессор такое напряжение? Откуда, черт возьми?
   -- БИОСы пошли слишком умные... -- в об®яснения он вдаваться не стал.
-- Сейчас посмотрим. Может, у тебя еще что погорело...
   -- Падла, ну ведь с блока питания выходит двенадцать вольт!
   -- Что такое плюс и минус двенадцать -- знаешь?
   Я не знал. Но на всякий случай кивнул.
   Из  баула был извлечен маленький чемоданчик.  Из  него --  процессор.
Падла воткнул его на  место старого,  даже не  глядя на плату переставил
джампера. Стал соединять разложенное железо проводами. Буркнул:
   -- Монитор подключай...
   Я подключил дисплей, Падла торжественно вдавил кнопку питания.
   -- Не заводится, -- прокомментировала Вика.
   -- Минутку.  --  Падла приподнял палец.  --  Леонид,  шнур в  розетку
воткни.
   Он снова нажал питание, и винчестер мягко зашуршал.
   -- Вот и  все дела,  --  торжественно сказал Падла,  когда на  экране
возникла заставка "Виндоус-хоум". -- А вы боялись.
   -- Падла, у меня сейчас не найдется денег за процессор.
   -- Я  с  Чингиза  сдеру,  --  безмятежно отозвался Падла.  --  Он  не
обеднеет. В конце концов в чьем доме твою машину грохнули?
   -- Падла, это неправильно...
   -- Правильно, неправильно... надо, чтобы машина работала... Тем более
тебе сейчас нужен быстрый конь. Давай, мозгов еще добью до гигабайта...
   Отказываться сил не  было.  Я  представил себе ощущение от  работы на
тысяча двухсотом процессоре,  да еще с гигабайтом оперативной памяти,  и
совесть, испустив пронзительный вопль, стихла...
   -- Вы все-таки собираетесь искать этот Храм? -- спросила Вика.
   -- Конечно! -- не прекращая возиться с машиной, ответил Падла. -- Что
еще остается, а, подруга?
   -- Не маяться дурью, дружок.
   Падла чуть  втянул голову,  что  при  короткой шее  было  практически
незаметно. Опасливо глянул на меня:
   -- Извините, Вика... это я так, фигура речи...
   -- Ты не лавируй, Падла. Лучше об®ясни, чего хотите добиться?
   -- Найти файл. Прижать к ногтю тех, кто соорудил новое оружие.
   -- Удастся ли?
   -- Ну...  попробуем...  --  Падла закончил крепить материнскую плату,
принялся втыкать в  нее  остальные компьютерные потроха.  --  Попытка не
пытка? Да?
   -- Может быть, и пытка. Время не повернуть вспять. Оружие уже есть.
   -- Ломать --  не строить!  --  с  хрустом втыкая в раз®ем графический
акселератор,  сообщил Падла.  --  Главное --  ввязаться в бой,  а там --
посмотрим!
   -- Ребята,  я  вам не советчик.  Я  вообще давным-давно в  глубину не
хожу...
   Я вспомнил, как недавно обнаружил ее в шлеме, у включенного ноутбука,
но промолчал.
   -- Ну так мы попробуем! -- сообщил Падла.
   -- Есть простое правило безопасности,  --  сказала Вика.  -- Избегать
опасных мест.  Сейчас опасной стала  вся  глубина.  Проще всего какое-то
время обойтись без нее. Понимаете?
   -- Понимаем,  -- согласился Падла. -- Но послушаться не можем. Завтра
пойдем в "Лабиринт".
   -- Я бы не советовала, -- повторила Вика. -- Всем вам. Особенно Лене.
   -- Нам один уже не советовал...  --  упрямо сказал Падла.  --  Сейчас
небось тоже над машиной плачет...
   Я посмотрел на Вику. И отвел глаза. Мне вдруг стало не по себе.
   -- Это эскалация,  --  сказала Вика. -- Падла, еще с год назад ты был
бы возмущен самим фактом,  что какой-то гад убил чужую машину. Теперь --
злорадствуешь.
   -- Ха!  --  воскликнул Падла.  --  Что с Ленькой стало, видишь? А кто
первый начал?
   -- Кто? -- поинтересовалась Вика.
   Мы с Падлой переглянулись.
   -- Ну,  Маньяк не в счет...  --  заявил Падла.  -- У него оружие было
чистое, это раз. И ни фига не сработало, это два. Вот Пат...
   Может  быть,  мне  не  следовало  рассказывать ей  о  случившемся так
подробно...
   -- Так он же ребенок еще,  --  смущенно сказал Падла. -- Ну, пожурить
там... выдрать, как сидорову козу... Зачем же машину убивать?
   -- Падла,   вы  перешли  к  оружию  второго  поколения  без  малейших
угрызений совести,  --  сказала Вика.  --  Так произойдет и  с  оружием,
которое убивает.  Едва  оно  попадет вам  в  руки --  найдутся основания
пустить его в ход.
   -- Никогда, -- хмуро сказал Падла.
   -- Тогда убьют вас.  Вы сами влезаете в ситуацию, которая требует все
более и более серьезных действий. Ведь этот Темный Дайвер, он лишь хотел
вас  предостеречь!  Вероятно,  что  он  и  впрямь  владеет информацией в
большей мере.
   -- Вот и поделился бы ею...
   -- Может быть, он собирался?
   Падла крякнул.
   -- Вика,  что ж ты его защищаешь?  Он Романа подставил --  это раз! К
Чингизу в дом ворвался -- это два! Леониду машину покалечил -- три!
   -- Я  не защищаю.  Я стремлюсь к об®ективности.  Чем глубже вы будете
влезать в происходящее,  тем больше риск, что вы станете жертвами нового
оружия. Или... примените его сами.
   -- Никогда! -- повторил Падла.
   -- Не зарекайся. -- Вика пожала плечами. -- Впрочем, вам решать.
   -- Леониду ты запрещаешь входить в глубину? -- невинно спросил Падла.
   -- Ты чего-то не понимаешь в наших отношениях. -- Вика улыбнулась.
   Неудивительно... я-то и сам давно уже ничего не понимаю.
   -- Конечно,  не понимаю, -- согласился Падла. Кивнул мне: -- Запускай
тачку...
   Я не воспользовался предложением.
   -- Все   очень  просто,   --   спокойно  сказала  Вика.   Наши  глаза
встретились,  и  я  отвел взгляд первым.  --  Мы  любим друг друга.  Но,
наверное,  мы любим в первую очередь тех,  кем были в глубине.  Два года
назад, когда встретились... когда прошли вместе очень... очень многое...
Жить вместе,  под одной крышей, жить в настоящем мире -- немного другое.
Мы живем, как ты видишь. Мы любим друг друга. Но...
   Вика аккуратно отставила пустой стакан.
   -- С той минуты, когда я, прилетев в Питер, чтобы впервые увидеться с
Леней,  простояла час в аэропорту, прежде чем поняла, что Леонид меня не
встретил,  мы выработали правило. Простое правило. Наша жизнь в Диптауне
-- это одно. Наша жизнь в реальном мире -- совсем другое. И живя вместе,
мы не вправе вмешиваться в  то,  как поступаем в  глубине.  Мне очень не
нравится мысль, что Леонид ввяжется в эту авантюру. Но я не вправе ни на
чем настаивать.
   Падла неуклюже поднялся, откашлялся. Подхватил сумку:
   -- Пойду  я,   пожалуй...   Спасибо  большое,   Вика.   Очень  тронут
знакомством.
   -- Заходи, -- любезно сказала Вика. -- Всегда рада буду тебя видеть.
   В коридоре Падла сгреб меня за воротник и прогудел в ухо:
   -- Что ж ты, уродец такой, невесту встретить не мог? А?
   Я  освободился,   с  некоторым  трудом  оторвав  от  себя  его  руку.
Вполголоса сказал:
   -- Ты понимаешь, Падла, я-то был уверен, что встретил Вику.
   Он  не  понял.  Но  я  уже отпер дверь и  показал взглядом на  темную
лестничную клетку.
   -- Э-хе-хе, -- вздохнул Падла. -- Так что... ты идешь?
   -- Когда?
   -- Завтра, в десять ноль-ноль, сбор у Чингиза.
   -- В глубине?
   -- Давай там.
   -- Я буду.
   Падла снова вздохнул и вышел.
   Когда я вернулся в гостиную,  Вики там уже не было. Бутылки и стаканы
так и остались стоять где попало. Я собрал все и отнес на кухню. Бутылки
-- в старый полиэтиленовый пакет, стаканы -- в мойку...
   Вика легла спать, не дожидаясь меня.
   Я  постоял  немного,  борясь  с  искушением сесть  за  машину.  Новый
процессор.  Добавленная память.  Хорошо бы  погонять компьютер в  разных
тестах, посмотреть, насколько выросли цифры быстродействия...
   Раздевшись,  я выключил свет и лег рядом с Викой. Она всегда засыпала
быстро. Может быть, действительно уснула.
   -- Спокойной ночи, -- сказал я.
   Но Вика не ответила.
   Что ж. Будем считать, что она и впрямь спит.
   -- Я не проспал тогда,  Вика.  Я думал, что встретил тебя. Я поехал в
аэропорт. Я дожидался у справочного. Ты подошла. Ты была такая же, какая
есть.  Такая же,  как в глубине.  Я сказал,  что никогда не стану дарить
тебе нарисованных цветов.
   Она молчала. Дышала тихо и спокойно.
   -- А  на самом деле у меня просто начался дип-психоз,  Вика.  Это был
первый приступ. Самый тяжелый, наверное. С тех пор полегче.
   Она и впрямь спала.
   Я  еще  с  полчаса лежал молча.  То  ли  надеялся,  что  она все-таки
ответит.  То  ли  боялся  этого.  Лежал  и  смотрел  в  фосфоресцирующие
звездочки, наклеенные на потолок. Звезды светили все слабее и слабее.
   Нарисованными бывают не только цветы.
   Потом я уснул.

   Холодный душ. Горячий душ.
   Есть  такая  хорошая  русская  традиция  --  перед  боем  помыться  и
переодеться в чистое.
   Может, потому мы и воевать любим -- хочется иногда чистыми походить?
   Вики уже не было, она ушла совсем рано. Я слышал, как она собирается,
но продолжал лежать, пока не хлопнула дверь...
   Теперь надо поесть. Немного.
   Я  сделал себе горячий бутерброд,  прожевал,  не ощущая вкуса.  Выпил
крепкий кофе -- растворимый, но неплохой.
   На часах было самое начало десятого.
   Можно еще погонять компьютер в разных режимах...
   -- Вика, работа, -- сказал я. Достал из гардероба чистый подкостюмный
комбинезон,  надел.  Старый,  пропотевший за три дня работы, отстегнул и
вытащил из костюма, бросил в тазик для стирки.
   Вика на экране ждала.
   Я  немного постоял у  окна.  Шел  снег.  Совсем уже зима.  Даже метет
немного. И судя по небу, снегопад будет долгим...
   -- Вход в сеть,  --  сказал я. -- Режим вхо