еньрод"   в   таком  месте  --
приключение  что  надо. От  горизонта  до  горизонта  --  норы.
Колпаки снега на  вершинах; реки, вьющиеся по дну ущелий; ленты
тумана, стекающие  по  склонам.  И  ветер  -- ровный, холодный,
чистый. И  все это -- сквозь очки-светоумножители, превратившие
ночь в густой сумрак, в очень пасмурный день.

     В городе  торговцев или в  городе Лэна мне было бы грустно
встретить  свой  праздник. На яхте, под чужим  солнцем  --  тем
более.

     А сейчас  все  было  почти  нормально.  Мне  действительно
четырнадцать.  Я  почти взрослый. И сижу рядом  с  друзьями  на
крошечном выступе скалы с Настоящим мечом на поясе.

     -- Спасибо, ребята, -- просто сказал я.

     Лэн тем временем  рылся в своей сумке, выкладывая пакеты с
едой. А потом чуть смущенно извлек маленькую бутылку и сказал:

     -- Будем пить шампанское.  Котенок  говорит, что это у вас
принято.

     Я покосился на Котенка. Кладезь знаний...

     -- А еще  у  меня  есть для тебя подарок.  --  Голос  Лэна
слегка изменился. -- Он такой... странный. Но ты поймешь.

     Лэн выпрямился, расстегнул  Крыло,  и я увидел, что внутри
комбинезона, напротив  сердца,  пришита к ткани маленькая белая
пластинка. Лэн принялся отпарывать ее -- очень осторожно, самым
кончиком кинжала.

     --  Что  это? У  меня  такой  штуки  нет.  --  Почему-то я
чувствовал себя все более и более неловко.

     -- Это ключ Крыла. -- Лэн протянул мне  пластину. Она была
легкой, прохладной на ощупь, а болтавшиеся обрывки нитей росли,
казалось, прямо из нее.

     -- Зачем? -- еще ничего не понимая, спросил я.

     -- Если ты сломаешь ключ,  мое  Крыло  умрет, -- раз®яснил
Лэн спокойно. -- Ключ контролирует мое Крыло.

     --  Зачем?  -- повторил  я.  Лэн  пожал  плечами.  Ответил
Котенок:

     --  Данька,  так  принято  в   их   мире.   И  не  вздумай
отказываться. Это знак доверия, понимаешь?

     -- Ты хочешь,  чтобы я взял  ключ? -- напрямую  спросил  я
Лэна.

     Кивнув,  Лэн  принялся  разливать шампанское по  стаканам.
Откупорил он бутылку  так уверенно, что я невольно вспомнил его
слова -- о Младших, которые в своем клубе вина не пьют...

     -- Лэн,  я бы  отдал тебе свой ключ... --  начал я. Но Лэн
энергично замотал головой:

     -- У тебя его нет, ты же Старший. Да я бы и не взял.

     Так... Я посмотрел на  Котенка,  некультурно обнюхивающего
свертки с  едой, потом протянул руку с ключом  и тронул Лэна за
плечо.

     -- Лэн, один вопрос...

     Он кивнул, распределяя остатки шампанского на три стакана.
Интересно, он что, и на Котенка разливает?

     -- Ты  должен был отдать мне  ключ сразу? Как  только стал
моим Младшим?

     Лэн, не поднимая глаз, кивнул.

     -- Тогда почему делаешь это сейчас? Что изменилось?

     -- Это уже второй вопрос...

     -- Лэн!

     Он наконец-то посмотрел мне в глаза.

     -- Данька, со мной что-то не в порядке.  После башни. Я...
ну... сны странные снятся. Словно я с тобой дерусь, словно я...
-- Лэн на миг запнулся. -- Летящий. Понимаешь? Пусть ключ будет
у тебя.

     -- Глупости! -- заорал я, стараясь  казаться уверенным. --
Мне много  всякой чуши снится. Словно  я в космосе  летаю, воюю
там... Или... ну, это я не при Котенке расскажу, он маленький.

     Лэн послушно улыбнулся.

     -- Я понимаю, Данька. Только пусть ключ будет  у тебя? Это
мой подарок.

     Спорить  дальше   было   глупо.  Я  повертел  пластинку  и
осторожно положил ее  во внутренний карман Крыла. Был там такой
карман, проложенный тонкими металлическими пластинками, так что
сломаться  ключ  не мог.  И  по  размеру  подходил  идеально...
слишком хорошо подходил, чтобы это было случайностью.

     --  У  меня  тоже  есть  подарок,  --  неожиданной  заявил
Котенок. -- Но  он еще более  странный. Так что  вначале  пейте
свой лимонад.

     Мы  с  Лэном  покорно  взяли  стаканы.   Котенок,  как  ни
удивительно, тоже  подошел  к  своему  и  подозрительно понюхал
шампанское. Я невольно  улыбнулся.  Видела бы меня сейчас мама!
Как я пью спиртное, полулежа на краю обрыва, вместе с говорящим
котенком...

     Шампанское было  совсем не сладким, то  ли дело то,  что я
пробовал дома.  Но  пить  его  было  приятно. Котенок, морщась,
вылакал четверть стакана и принялся за колбасу. Мы с Лэном тоже
набросились на еду. В голове зашумело.

     --  Данька,  мой  подарок  -- на словах,  --  насытившись,
об®явил Котенок. --  Ты теперь старше,  и я могу  тебе  кое-что
сказать.

     --  Валяй,  -- согласился я, пытаясь нарезать мечом  кусок
сыра. Мне хотелось  сделать это именно  мечом, а он  все  время
соскальзывал, снимая с сыра лишь мелкую дурацкую стружку.

     --  Сейчас  мы  полетим  в какой-нибудь город  Крылатых  и
станем их уговаривать пойти на войну с Летящими.

     -- А то мы не воюем, -- фыркнул Лэн.

     -- Не  воюете. Данька не даст  соврать, в его  мире бывают
настоящие войны.

     -- Точно, -- согласился я. Мне  было  очень  приятно,  что
Котенок ссылается на мое мнение.

     -- Война -- это когда весь народ, все люди встают на бой с
врагом,  --  продолжал Котенок. -- Когда все  силы  бросают  на
весы, когда люди готовы или победить, или умереть.

     --  У  нас никто  умирать  не хочет.  --  Лицо Лэна  стало
хмурым.

     -- А  чтобы  Солнце  светило  хотите?  -- неожиданно резко
воскликнул  Котенок.  --  Да,  не  вы  его продали, но  платить
придется вам! Или  будете еще тыщу лет размножаться для Летящих
и торговцев, или рискнете! Им же только и хочется --  такой вот
"войны"! Летящим нужен товар --  ваши  бойцы  и оружие Летящих.
Они не виноваты, это их мораль. Но раз уж ты человек, Крылатый,
так вставай на сторону Света!

     Лэн молчал.

     --  Можешь  допить  мой  стакан, -- вдруг  утих  Солнечный
котенок. --  И не сердись на меня.  Просто я  не люблю врать  и
придумывать полумеры... Лэн, мальчик, если хочешь видеть солнце
и звезды, не бояться за себя и своих друзей, --  Котенок сделал
паузу, -- то нам придется начинать настоящую войну.

     Лэн  плеснул  себе  и  мне из стакана Котенка  и  виновато
сказал:

     --  Да  я  же не спорю. Я просто не хочу войны. Я не знаю,
как там в Данькином мире воюют...

     -- У  нас так воюют, что Летящие бы  со страху померли, --
встрял я. Мне уже давно  хотелось  что-нибудь  рассказать, но я
никак не успевал  вступить в разговор.  -- Так воюют,  что  вся
земля горит! Такими бомбами, что  Черный  огонь  по сравнению с
ними -- тьфу!

     -- А с кем воюют?

     Я растерялся.

     -- Ну... между собой. У нас же нет Летящих.

     --  А  может, хорошо, что у  нас  они есть? -- Лэн  залпом
допил свое шампанское. Мне пить  не  хотелось,  но не отставать
же...

     -- Зато у них есть Свет, -- тихонько помог мне Котенок.

     -- Да! -- гордо сказал я.

     -- Свет -- это хорошо,  --  сказал Лэн. -- Данька, у  меня
голова кружится. Давай потом поговорим?

     -- Давай, -- неохотно согласился я. Поболтать можно было и
с Котенком. -- Лэн, а больше шампанского нет?

     Лэн  покачал  головой  и  лег  на  спину. А Котенок  снова
забрался ко мне на колени.

     --  Данька,  тебе  не  надо больше шампанского. Ты  и  так
пьяный.

     -- Я? -- Мне стало смешно. -- От стакана шипучки...

     -- От полутора стаканов шампанского. На голодный желудок и
в горах.

     -- Да  ну... -- Я  прекрасно понимал, что Котенок не прав,
но не знал, как ему это об®яснить.

     --  Данька,  выслушай  меня,  -- продолжал Котенок.  --  Я
все-таки хочу сделать тебе подарок. Совет. Ты меня слушаешь?

     -- Угу, -- пробормотал я, ложась  рядом  с  Лэном.  Порывы
ветра  скользили  по лицу. Щеки почему-то горели. Низкие  серые
тучи клубились над головой.

     --  Данька,   сейчас  мы  попробуем  поднять  Крылатых  на
настоящую войну. И у нас то, скорее всего, не получится.

     -- Да?

     -- Наверняка. Крылатые  привыкли  воевать ради жизни, а не
жить  ради  войны. В победу никто  не  верит... Так что у  меня
будет  такой совет:  не  лезь в драку,  если  увидишь, что  они
ничего не решает. И говори  им  не  о  борьбе за Свет -- они не
знают,  что  это  такое.  Говори  о  борьбе  с  Тьмой.  Убеждай
Крылатых, что  Летящие  собираются  напасть  на  их города, что
отсидеться не получится.

     -- А  зачем? -- Я прикрыл  глаза, потому что  мне хотелось
спать. Я, наверное, сильно устал...

     -- Ты  поймешь  это  позже.  Сейчас  просто поверь совету.
Ладно?

     --  Ладно...  -- прошептал я, чувствуя, как голос  Котенка
уплывает вдаль.  -- Ты как  торговцы... как Гарет. Я все должен
понять со временем. Только действовать надо сейчас.

     Я  хотел еще  сказать  ему, как не  люблю,  когда за  меня
решают, но уснул.

        xxx

     Проспав пару часов на камнях, под  холодным горным ветром,
мы с  Лэном могли бы здорово простыть. К  счастью, Крыло -- это
не просто инструмент  для  полета. Силы оно выкачивает здорово,
зато и от неприятностей вроде холода защищает прекрасно.

     Запустив  вниз  пустой  бутылкой  из-под  шампанского,  мы
взлетели. Погода продолжала портиться. Под серым куполом теперь
неслись самые обычные дождевые облака. На Крыле оседала водяная
морось. Когда мы вырвались  из  частокола горных вершин и стали
снижаться, я почувствовал облегчение.

     Ближайший к нам  город  был всего в часе  лета.  Но мы, не
сговариваясь,  решили  лететь в город Лэна. Все-таки там  будет
проще...  должно  быть проще. Так что полет  занял  почти  весь
день.

     --  Ты  скучал  по  дому?  --  спросил я  Лэна,  когда  мы
опускались  у  окраины. Посадку в центре города дозорные  могли
понять  неправильно,  а  я  не горел желанием  увертываться  от
арбалетных стрел.

     Младший  неопределенно   пожал   плечами   --  жест  очень
забавный, когда летишь с расправленным Крылом.

     -- А  я скучал, --  признался. -- Хоть меня... не очень-то
здесь любят.

     Мы приземлились, сложили Крылья и переглянулись.

     -- Отдохнем и начнем утром? -- предложил Лэн. Но я покачал
головой:

     -- Давай лучше сейчас, пока запал не прошел.

     -- Верно, -- поддержал Котенок.  --  Быстрота  и натиск --
методы Света.

     На самой  окраине,  когда  мы  заметили  идущих  навстречу
Крылатых, Лэн ойкнул:

     -- Данька, ты забыл надеть повязку!

     -- И не собирался надевать, -- хмуро ответил  я. -- Теперь
таиться нечего.

     --  Правильно,  --  вновь  согласился Котенок. --  Я  тоже
маскироваться не буду...

     И он засветился так ярко, как только мог.

     Мы  прошли  мимо остолбеневших Крылатых -- двух Старших  с
девушками их возраста и одного Младшего, который с неприкаянным
видом плелся следом. Я улыбнулся им и помахал  рукой. Ответа не
последовало.

     --  Подходите  к площади,  --  сказал  Лэн  Младшему.  Они
наверняка были знакомы. -- Прямо сейчас.

     -- Что  будет...  --  довольно мурлыкнул Котенок, всплывая
над мостовой и летя на уровне моего пояса. -- Скан-дал!

     В меня мысль о скандале  особого  восторга  не вселила, но
спорить я не стал.

     Минут через двадцать, когда мы подошли к площади, где меня
когда-то ослепили,  там  уже  было  порядочно  народа.  Видимо,
встретившиеся нам Крылатые сразу бросились делиться сенсацией.

        2. Равновесие

     Шоки прибежал  к  площади  одним  из  последних. Я молчал,
тянул время, дожидаясь его.  И  лишь теперь, когда напряжение в
толпе достигло высшей точки, заговорил:

     -- Я пришел дать вам Свет.

     По-моему, очень здорово было сказано. Но Крылатые молчали,
лишь    взрослые,    стоя    отдельной   группой,   о    чем-то
переговаривались. Я набрал побольше воздуха и продолжил:

     -- Я из другого мира. Там светит Солнце.  Там нет Летящих.
Я пришел помочь вам...

     Молчание.  Лишь  Шоки,  протолкавшийся  вперед,  ел   меня
глазами.

     Мне стало не  по себе, но останавливаться было уже нельзя.
Я посмотрел на Котенка, парящего рядом, и сказал:

     -- Это -- Солнечный котенок, мой друг. Он создан из Света,
для того чтобы помочь вам.  Вы  ослепили меня, но Свет дал  мне
новое зрение. Я не в обиде на вас. Я пришел, чтобы помочь.

     --  В  чем помочь,  Данька?  --  Шоки  наконец-то  нарушил
молчание.  И  голос его был не удивленным  или  растерянным,  а
просто грустным.

     -- Вернуть Свет!

     Шоки  пожал   плечами.  Оглянулся  на  других  Крылатых  и
пояснил:

     --  Как  ты собираешься вернуть Свет, Данька? Наше  Солнце
умерло. Мы остались жить. Как ты собираешься вернуть Свет?

     Если бы я знал...

     -- Надо  разбить  Летящих,  -- стараясь казаться уверенным
произнес я. -- Всего сказать я не могу, но вначале надо сделать
это. Если все Крылатые из всех городов...

     -- Данька, ты знаешь, что такое Черный огонь?

     Я взял Лэна за руку. Еще бы мне не знать...

     -- Да, Шоки...

     -- У нас равновесие, Данька. Мы  не  атакуем  башни...  во
всяком  случае  так,  как  ты  предлагаешь,  все сразу и  всеми
силами. Летящие не сжигают наши города. Это равновесие, Данька.
Если поступить по-твоему, то наши города  сгорят  как  щепки  в
очаге.  Вместе  со всеми,  кто  не  воюет:  детьми,  женщинами,
взрослыми.

     -- Зато...

     -- Что  "зато"? Что может быть  за то, чтобы  сгорели наши
родные?

     Я беспомощно посмотрел  на Котенка -- и поймал его взгляд.
Ах да...

     -- Ваши города уже горят, Шоки! Мы были в башне  Летящих и
слышали их  разговоры.  Они  собираются  напасть  на  Крылатых.
Собираются сжигать города!

     Вот теперь толпа вокруг нас не  молчала. Крылатые говорили
что-то  друг  другу, мне, Шоки, Лэну, Котенку...  Даже  в  ушах
заболело от шума. Шоки поднял руку, и все понемногу затихли.

     -- Это провокация, -- твердо сказал Шоки.

     У меня холодок пробежал по спине от его  тона. Я, пожалуй,
ничего не смог бы ответить, но тут заговорил Котенок:

     -- Я тоже был возле башни! Я говорю от имени Света!

     Шоки, собиравшийся еще что-то сказать, примолк.

     -- Кто-нибудь из вас считает, что Свет может лгать?

     Тишина. Но Котенок ждал ответа, и Шоки неохотно сказал:

     -- Нет, Свет не лжет.

     -- Отлично. Тогда слушайте: я  был  возле  башни Летящих и
слышал их разговоры. Через пару дней ваши города будут пылать в
Черном огне. Ваш единственный шанс -- напасть первыми.

     Котенок говорил  так убедительно, что я невольно задумался
--  когда  и где  он  это слышал?  Летящие  ведь не  собирались
нападать...

     --  Это   провокация,  --  повторил  Шоки.  --  Провокация
Летящих. Они пытаются запугать нас. Я понимаю, что ты не лжешь,
но и Свет может ошибаться.

     Что-то было не так. Крылатых не  удивило наше возвращение,
и мои исцеленные глаза, и Солнечный котенок...

     -- Да как вы можете нам  не верить? -- крикнул я. -- Мы из
другого мира! Нас послал Свет!

     Во взгляде Котенка я поймал  неодобрение,  а  Шоки даже не
снизошел до  ответа.  Вместо  него, протолкавшись сквозь толпу,
ответил взрослый -- пожилой уже, лет сорока.

     -- Мальчик, ты думаешь, что первым пришел "помогать нам"?

     Отвечать смысла не было.

     -- Я был в твоем возрасте, когда в наш город приходил воин
из королевства Тамал. Он тоже  говорил,  что  послан Светом. Он
звал нас воевать, клялся, что разрушит башню повелителя Летящих
в одиночку. Его больше никто не видел.

     -- Если бы вы помогли ему... -- начал я.

     -- Ему помогли. С ним ушла половина Крылатых города. Никто
не вернулся.

     Мужчина подошел ко мне, положил руку  на  плечо  и  сказал
почти ласково:

     -- Ты  хочешь нам помочь --  спасибо за это.  Ты обманывал
нас поначалу -- но доказал,  что  по праву надел Крыло. Я  рад,
что ты вновь  видишь... и даже  лучше прежнего, раз  стоишь  во
тьме без очков. Я говорю от имени взрослых мужчин -- но, думаю,
и Крылатые,  и  женщины  города  поддержат  меня. Оставайтесь в
городе, мы рады вас видеть, или уходите своим путем --  и пусть
удача останется с вами. Но войны мы не начнем.

     -- Спасибо, Старший моего Старшего, -- торжественным тоном
сказал  Шоки.  Словно повинуясь  незаметной  команде,  взрослые
стали расходиться. Потом рассосалась  кучка  девчонок. Остались
лишь Крылатые.

     -- Шоки... -- Я и сам почувствовал в  своем голосе жалкие,
умоляющие нотки. Но Шоки не дал мне закончить:

     -- Споров не будет, Данька. Мы решили. Ваш  дом в порядке,
можете  возвращаться  в него. Еду вам принесут, я  распоряжусь.
Отдыхайте.

     И через минуту мы остались на площади одни.

     Дул ветер,  легкий,  но  прохладный,  высоко  над  головой
клубились тучи. Ни огонька в  зашторенных  окнах,  ни шороха на
расходящихся от площади улицах.

     Темнота и тишина. Мрак и молчание. Ночь и небыль.

     Только столб посреди площади. Лишь сейчас я понял, что это
виселица со снятой до поры до времени веревкой.

     Словно рассердившись  на  что-то,  я  перешел с Настоящего
зрения на обычное. Мир сжался, превратился  в крошечную клетку,
освещенную   Солнечным   котенком.   Слабенько   же   от   стал
светиться...

     -- Почему ты не сказал?

     -- Что мы  не  первые? -- Котенок даже  не  взглянул в мою
сторону.

     -- Да!

     -- Я не знал.

     -- Врешь!

     -- Данька, разве на Земле есть королевство Тамал? Это были
посланцы Света из других миров. Я за них не отвечаю.

     -- Так значит и мы можем проиграть!

     -- Запросто.  -- Котенок медленно спланировал на мостовую,
попал лапкой в лужу,  брезгливо  поморщился и запрыгнул Лэну на
руку. -- Идемте домой, ребята. Наш разговор не  для улицы, даже
если она кажется пустой.

        xxx

     Шоки не соврал  -- нам принесли  еды. Даже о  сливках  для
Котенка позаботились. Мы ели молча, словно были в ссоре.

     --  Приуныли?  -- поинтересовался  Котенок,  долакав  свои
сливки.

     Лэн молча терзал вилкой котлету, словно задумал превратить
ее обратно в фарш. Я ответил:

     -- А по-твоему, надо радоваться? Никто нам не поможет.

     -- Помогут, помогут,  --  Котенок словно ожидал моих слов.
-- Когда на город упадет Черный огонь, Крылатые передумают.

     Я все еще не мог понять.

     -- Какой Черный огонь? Летящие не собираются нападать!

     И Котенок, и Лэн молчали. Причем одинаково -- словно знали
то, о чем я никак не мог догадаться.

     -- Лэн... -- Я посмотрел на Младшего. Лэн поднял глаза.

     --  Данька,  Котенок хочет,  чтобы  мы  сожгли  город.  Ты
согласен?

     Не знаю, за кого я больше обиделся -- за Котенка, которого
Лэн оскорбил, или за себя.

     Я  вскочил  и  ударил  Лэна по лицу.  Младший  опрокинулся
вместе  со  стулом, полежал секунду, потом сел  на  корточки  и
прижал руки к лицу. Из носа текла кровь.

     -- Ты рехнулся! -- закричал я. И уже  ничего не соображая,
добавил: -- Ты во Тьме! Это она говорит в тебе!

     Лэн  хлюпнул   носом,   не   делая  попытки  подняться,  и
прошептал:

     -- Да, я почти во Тьме. Поэтому вижу ее лучше, чем ты.

     Вся моя злость превратилась в стыд и жалость.  Я сел рядом
с Лэном, запрокинул ему голову, сказал:

     -- Подержи так, кровь быстрее остановится...

     Что ж я наделал? Лэн меня на полголовы  ниже и килограммов
на десять легче. Нашел противника... Я вспомнил башню Летящих и
крик Лэна  перед тем, как в него стали  вливать Черный огонь. К
горлу подкатил комок.

     -- Лэн, прости... Котенок, а ты прости Лэна.

     -- За что?

     Даже  если  очень хочется  не  верить,  есть  границы,  за
которыми сопротивляться глупо.

     -- Так Лэн угадал?

     -- Да. Вам придется сжечь город.

     Все, что копилось во мне долгие дни, вся  обида, и горечь,
и злость -- все вырвалось наружу.

     Я и  не помню всего, что наговорил Котенку.  И про то, как
он затащил  меня в  этот мир, и как оставил