свет! - приказала  Наташа Стоун. Рефлекторы, направленные на
дно, осветили красный купол главного здания, затем... башню, то есть то, что
от  нее осталось: зубчатое основание, груду стекла, зловеще сверкавшую среди
темных водорослей.
     - Скорость пять километров! - приказала Наташа Стоун. - За мной!
     - Я не могу! - простонала  одна из девушек  команды  "Катрин". - У меня
руки... пистолет...
     Тосио подхватил аквалангистку, медленно опускавшуюся на дно.
     - Возьмите себя в руки, - как-то вяло сказала Наташа Стоун.  - Все  это
совсем не страшно. У нас Тритоны...
     "Оно" показалось совсем близко. Я разглядел глаза величиной с блюдо для
фруктов, бесконечно  длинные руки. "Оно"  повисло  над стеклянной  галереей,
соединяющей телецентр с  соседним  зданием, и галерея  стала  разваливаться,
дробились  стены, рушились мощные опоры, тучей поднимался песок, ил, обрывки
водорослей.
     Костя и Тосио открыли огонь из пистолетов, только  "оно" не обратило на
них  никакого внимания, а может  быть,  ребята  мазали. Я  не стрелял,  а  с
любопытством  и  без  всякого   страха   рассматривал   чудовище,   медленно
скользившее  к другой галерее. Стекло почему-то вызывало у  него гнев. Может
быть, длинная галерея ассоциировалась в его мозгу со щупальцами врага, "оно"
видело в них угрозу и уничтожало своим мощным ультразвуковым локатором?
     Чудовище  проплыло совсем  близко от  нас, не  обратив на нашу "стайку"
особого  внимания, только повело было  в  нашу сторону "передними руками" и,
будто раздумав, отвело их назад.
     -  Стреляйте!  -  задыхаясь, крикнула  Наташа Стоун. -  Ультразвуковой!
Тритонами! Черт подери!
     Три  наших  командира  почти   одновременно  открыли  огонь  из  пушек,
вмонтированных в Тритонов.
     "Оно" дрогнуло, его пернатая мантия раздулась, затрепетала,  и чудовище
с непостижимой скоростью отпрянуло в темноту.
     -  Уф, ну дела! -  тяжело вздохнув,  сказал  Костя. -  Кажется, мы  его
подбили, но...  Что  с  вами?  -  И  он  подхватил ближайшую  аквалангистку,
потерявшую вдруг сознание.
     Они с Тосио по приказанию Наташи Стоун  перешли в центр  нашего отряда.
Еще более  тягостное, тошнотворное  чувство охватило меня. Хотелось  на  все
махнуть рукой и опуститься  на дно, где тягучей  массой  двигались  тигровые
звезды.
     "Оно"  -  их  вождь,  - вяло пронеслось в голове. - И  совсем  неплохой
парень этот вождь! Как он бьет стекла, приятно посмотреть! Пусть бьет,  а  я
отдохну".
     - Идиот!  Ты  что? - услышал я Костин голос и  почувствовал удар  между
лопаток. - Болван, цепляйся карабином к моему поясу!
     Но  у меня  уже  прошло отупение,  вернее, "оно" перестало обстреливать
нас; видимо, я  попал в  центр пучка его убийственного радара  и поэтому так
скверно вел  себя. Прошло  более  часа с начала  нашей  встречи с  "хозяином
океанских  глубин"  -  так  впоследствии   назвал  его  один  из  репортеров
Всемирного вещания, - нам  же казалось, будто прошло всего  несколько минут.
За это время Совет Лусинды мобилизовал все свои ударные силы, и мы слышали и
видели   работу   аквалангистов:   треск   выстрелов,   команды,  загорелись
светильники.
     И  все-таки  нам  не  стало  легче.  Предстояло  пережить  еще   немало
неприятных минут. Наташа Стоун  сказала, чтобы о нас не беспокоились, что мы
еще  не  применили  все  боевые  средства  Тритонов  и  сами  разделаемся  с
противником.  Все же к нам подплыл батискаф с мощным прожектором и с десяток
аквалангистов,  вооруженных  тем  же  оружием,   что  и   наш  отряд.   Всех
травмированных взяли на санитарный батискаф.
     Прожектор  осветил  пришельца. Чудовище находилось в пятидесяти метрах.
Наш  противник  не  хуже  любого  кальмара  менял  окраску:  сейчас  в лучах
прожектора он сначала был  свинцово-серым,  а затем  стал  раскаляться,  как
древесный уголь.
     - Как он похож на дракона! - сказал Тосио.
     Отряд  аквалангистов  Лусинды  дружно  застрекотал  своими  иглометами.
Тритоны  открыли огонь  из  пушек. Пришелец  позеленел  и двинулся  на  нас,
медленно, вытянув вперед "руки" с пальцами-крючьями.
     Наташа Стоун бросила на таран своего  Тритона. Вначале  он стремительно
рванулся, но затем сбавил ход, остановился и разломился надвое; та же участь
ожидала и нашего робота, посланного Линой. Последнего Тритона "оно" схватило
"руками"  и свернуло в штопор. Теперь под воздействием  его радара оказались
ребята  из  Лусинды, и  мы могли  видеть, как безвольно застыли они в разных
позах,  забыв  об оружии. Зато теперь наш отряд  оказался  в  наивыгоднейшем
положении: пришелец открыл свой левый бок.
     Костя и  Тосио  первыми начали стрелять.  Тысячи  игл вонзились  в  бок
чудовища.  Оно  окрасилось в  зловещий фиолетово-сизый  цвет, развернулось и
молниеносно исчезло в темноте, как и в первый раз.

        РАЗГОВОР
     Для  отдыха  штаб  обороны  Города  Осьминогов  отвел  нам  лаборатории
подводной биологической станции. Девушек мы оставили в секции моллюсков, пол
которой покрывал толстый  индийский  ковер, на нем они и расположились. Нам,
мужчинам,  достались  на выбор кабинеты ученых; в  одном  из  них,  довольно
обширном,  где работал известный ихтиолог  Соломон  Бражнин, расположилась и
наша троица. Сняв снаряжение, Костя  устроился на диване, мы с  Тосио заняли
кресла.
     Костя спросил, сладко зевая:
     -  Надеюсь, вы  не против,  что  я  первым  подремлю  на  этом  жестком
прокрустовом ложе?
     Тосио ответил на это:
     - Ни у кого из нас не повернется язык выражать протест. Мы только можем
сожалеть, что ложе недостаточно удобно. Ты заслужил постель из пуха гагары.
     - Это еще за какие подвиги?
     - О, скромность - неот®емлемое качество истинного мужества.
     - Продолжай. Твоя лесть доставляет мне удовольствие.
     - Нет,  кроме  шуток, Костя, ты дрался здорово, и мы с Ивом  награждаем
тебя этим диваном.
     - Благодарю, ребята. Вы настоящие друзья. Через два часа можете стащить
меня на пол и ложиться сами, вы  с Ивом вполне поместитесь. Только вряд ли я
смогу уснуть после всего, что произошло. И если говорить, отбросив в сторону
иронию, что действительно заслуживает упоминания  в мировой хронике событий,
так это  Наталья Стоун. Я, ребята, больше не смогу называть ее Наткой. Какое
самообладание, смелость, ясность в оценке обстановки! Она не дрогнула, когда
погибли все наши  Тритоны.  А ведь,  образно говоря, у всех у  нас "чесались
пятки", хотелось удрать подальше от этого глазастика. Не так ли, друзья мои?
     -  Были  мгновения,   -  признался   Тосио,  -  когда  борьба  казалась
бессмысленной, но  никто даже не догадался, что и у тебя "чешутся пятки",  а
это одно из главнейших качеств настоящего полководца.
     Костя потянулся на своем шикарном ложе.
     - Ты, Тосик, известный  льстец, но должен сказать тебе, что мне приятны
твои глубокомысленные выводы. Ты  довольно  тонкий психолог, Тосио-сенсей...
Но как хочется спать!.. Да ты уже спишь! Ив, он спит, а я выкладываюсь перед
ним. Хитрюга Тосик... - Костя умолк и скоро стал лихо посвистывать носом.
     Лишь  я ворочался  в своем кресле. Сон не  шел ко мне. Чтобы превозмочь
нервную  усталость, лучше всего расслабиться и сосредоточить все помыслы  на
чем-либо приятном, не требующем  глубоких размышлений; например,  воссоздать
картину спокойного моря с парящими над ним альбатросами или представить себе
пейзаж средней полосы  России с мягкими  очертаниями холмов,  зубчатым бором
вдали, цветущим лугом, голубой полоской ручья...
     На этот  раз перед глазами  наперекор моим усилиям возникали  пришелец,
тигровые звезды, сверкающая груда стекла от разрушенной телевизионной башни.
Не в силах  освободиться от впечатлений дня,  я нашел выход:  стал наблюдать
ночную  жизнь  за  окном кабинета. Большое,  во  всю стену, окно из толстого
армированного  стекла  служило стенкой необ®ятного  аквариума.  За  окном  в
серо-зеленом  сумраке  шла  напряженная  жизнь  ночной Лагуны.  Лунообразный
фонарь освещал  газон из морских перьев, окаймленный древовидными оранжевыми
кораллами. Извиваясь, проплыла  мурена,  среди  морских  перьев и коралловых
ветвей  мелькали рифовые  рыбки самой  невероятной  окраски. Я  до  сих  пор
изумляюсь, с какой щедростью природа расточает свое искусство декоратора  на
создание своих бесчисленных творений. Мое внимание привлекли широкие светлые
полосы на  оконном стекле;  они причудливо переплетались, создавая странный,
почему-то  волнующий  рисунок.  Присмотревшись, я  увидел  и  "художника"  -
огромную   улитку.  Переливаясь,  как  драгоценная  раковина,  она  медленно
двигалась из  левого угла рамы, оставляя  за собой  дорожку. Улитка  чистила
стекло, с®едая на нем налет из крохотных водорослей.
     Неслышно вошла Наташа Стоун в белом лабораторном халатике.
     -  У тебя тоже все  спят, - сказала она. - А я вот, как и ты,  не  могу
уснуть, да мне и не хочется.
     Я уступил ей кресло, принес себе другое из соседнего кабинета.
     Наташа протянула руку к окну:
     - Какой  у тебя прекрасный  вид! У  нас окна темные,  выключили свет, а
вернее  всего -  разбили фонари. Наверное, мои  девчонки  не особенно меткие
стрелки. Как они еще не поранили друг друга...
     Я  встал  было на защиту экипажа "Катрин", да Наташа сказала  тоном, не
допускающим возражения:
     -  Я же  видела,  как они били светильники  по всему городу. Как  будто
старались угодить пришельцу.
     - Может быть, случайно и разбили один-другой светильник.
     - Конечно, не нарочно. От страха. Ты знаешь, как я сама испугалась!  До
сих  пор вся дрожу.  И откуда он только явился...  -  Помолчав  немного, она
сказала:  -  Что-то  подозрительно   тихо.   Штаб   обороны  молчит.  Молчат
стражи-автоматы, молчит служба информации, но  там ребята  только  вникают в
ход событий, у них еще очень мало данных.  Но это и хорошо, что не поднимают
шума. Ты знаешь, -  обратилась она ко мне доверительно, - иногда у меня даже
мелькает  мысль,  что  все  это  нереально. Как он расправился  с Тритонами,
разрушил телецентр! Что, если мы участвовали в кинос®емках?
     На   газон  перед  окном   выползла  тигровая  звезда.  Трепеща  своими
руками-щупальцами, она пожирала морские перья. Мгновенно куда-то исчезли все
рифовые рыбы, только что стучавшие носами в оконное стекло.  Я хотел сказать
Наташе, что, к сожалению, все это далеко не инсценировка,  но она уже спала,
свернувшись калачиком в широком кресле. И меня наконец-то потянуло ко сну. Я
закрыл  глаза,  и  мне  снилось,  что  я  очутился  на  причале возле  своей
лаборатории. Ко мне подплыл Пуффи,  вылез  по трапу, сел,  свесив ноги. Я не
удивился,  что  у  него  человеческие  ноги и на носу темные очки. Он сказал
печально: "Такие-то наши дела,  Ив. Вот и я обменял свои плавники  на руки и
ноги,  а  что  толку? Теперь  меня и морской  попугай обгонит. Пойду-ка я  к
Великому Кальмару и попрошу, пусть сделает все, как было..."
     Словно из тумана,  выплыли  лица  моих друзей. Наташи Стоун  не было  в
нашей комнате. Костя сказал, потягиваясь:
     - Надо заранее выработать  общую тактику, а не  вести себя так, как  мы
вели себя в  вечернем сражении.  Странно,  что мы так  легко  отделались. Но
тогда был один пришелец, а сейчас пока три. Слышишь, Тосик, - три!
     Тосио ответил:
     - У тебя, Костя, мышление  полководца. Да, нам нужна стратегия борьбы с
пришельцами и сносное оружие. Натали сейчас ведет  переговоры со штабом, она
сторонница автономных действий в том же составе.
     Вошла Наташа, щеки ее пылали.
     - Уф, насилу удалось отстоять вас, ребята! Хотели  всех троих зачислить
в дружину самообороны при штабе, а нас держать в резерве. Но теперь мы опять
вместе.  Наш  отряд  будет  вполовину  меньше. Всех,  кто  не  оправился  от
потрясения и по другим причинам не  жаждет встречи с пришельцами, я оставляю
в  резерве,  а  мы  сейчас выступаем. Наша зона  - центр  города.  Остальные
отряды, прибывшие из Лусинды, взяли на себя окраины и подступы к городу. Вы,
надеюсь, готовы?
     - О, Натали! - воскликнул Тосио. Костя добавил:
     -  Вот  только  Ив  окончательно  проснется,  и  мы готовы к  встрече с
пришельцами. Только с чем мы их встретим?
     Наташа  сообщила, что штаб  пришлет  в наше распоряжение четыре тяжелых
штуцера, из которых  стреляют акул, и еще двух Тритонов, но она решила их не
брать,  так  как пользы  от них никакой.  На что она  надеется, так  это  на
ультразвуковой  монитор, который используется для  дробления скальных  пород
под водой. Монитор остался  еще от строительства города и сейчас извлечен из
музея Лусинды.
     - По описанию, это настоящая пушка, - заключила она.
     Вздрогнул  пол,  погас светильник,  спрятанный  где-то  меж  потолочных
балок, за окном разлилась угольная  чернота; там изредка вспыхивали  и гасли
комочки  голубого пламени,  извергаемые креветками  и крохотными кальмарами.
Тигровая  звезда, как гигантская  драгоценность, переливалась  разноцветными
огнями, рубинами горели се глаза на кончиках щупалец.
     Наташа сказала очень тихо:
     -  Наверное,  пришельцы  разрушили канал  энергоснабжения: он  идет  по
поверхности рифа, его желтая светящаяся оболочка очень заметна.
     Не зажигая фонарей, мы  поспешно готовились к выходу в Лагуну. Тосио не
мог найти маску, куда-то завалился мой иголочный пистолет. Костя ворчал, что
кто-то (видимо, мы с  Тосио) переложил куда-то со  стола все его снаряжение.
Внезапно сразу  несколько кальмаров с разлета ударились о стекло  и осветили
всю комнату. Несколько секунд достаточно, чтобы обнаружить пропажу.
     - У нас, - сказал Костя, - никогда и ничего не теряется. Хотя последнее
можно об®яснить только чудом, да еще с помощью черной магии нашего сенсея.
     Наташа не могла оторваться от окна, рассматривая тигровую звезду.
     -  Смотрите,  у  нее  все время меняется  рисунок, -  сказала Наташа. -
Колдовство какое-то! Неужели мы уничтожим такую  красоту, пусть и  ядовитую?
Все же она порождение природы. Может, в ней есть смысл, непонятный еще нам?
     -  Как ты права,  Натали! -  взволнованно отозвался Тосио. - И все же у
нас нет выбора...
     Окно  вновь  скупо  осветилось,  на  этот  раз источник  света  исходил
неизвестно откуда. Готовые выйти из комнаты, все мы невольно замерли у окна.
Свет становился ярче.
     - Нет, это не зажглись подводные  луны, - сказала Наташа. -  Мне что-то
страшно, мальчики.
     Тосио положил ей руку на плечо:
     -  Ничего  особенного.  После  того,  что мы  видели,  пугаться  вообще
нельзя...
     Он  замолчал. Свет становился  не ярче,  а как бы гуще,  неестественный
свет морских глубин. Метрах в  двадцати  от  окна, очень медленно, проплывал
пришелец.
     Вытянутые  вперед  "руки" чудовища  отливали  тусклым  серебром. На его
словно прозрачном  светящемся теле  четко  обозначался странный  рисунок  из
ярких зеленых точек и линий, рисунок то разгорался, то мерк.
     Пришелец исчез, оставив в нас щемящую тревогу.
     - Уф! -  произнесла Наташа. - Вот страшилище! Я думала, что он разобьет
наше окно, и не могла пошевелить пальцем, даже не надела маску.
     - Я надел,  - сказал  Костя. - Вот взял и  наперекор ему надел. Я и вам
кричал, чтобы вы также надели маски, да вы все были как завороженные.
     Никто не слышал спасительного голоса Кости, может быть, ему показалось,
что он кричал.
     В секции моллюсков, где находились  девушки, никто не заметил появления
пришельца, их большие апартаменты  с плотными шторами на окнах были освещены
двумя  аккумуляторными  фонарями. Геи и Лины мы  не увидели  среди  девушек,
спавших на ковре и в креслах. Их мы нашли в вестибюле возле шлюзовой камеры,
в  обществе двух аквалангистов,  доставивших сюда тяжелые штуцера,  пушку  и
ружья, стреляющие реактивными снарядами.
     Один  из  аквалангистов,  очень высокий и худой, увидев  нас, сказал, с
надеждой кивая на Гею и Лину:
     -  Ну хоть  вы  им  скажите,  что теперь они  могут  с чистой  совестью
оставаться здесь. Нас за этим и прислали сюда.
     - Ни  в коем  случае, - ответила Лина. - Мы вас не гоним и все же будем
тоже сражаться. У нас есть на это больше прав, чем у вас, Питер.
     Второй аквалангист, пониже ростом, с могучей грудью, махнул рукой:
     - Пусть. Только чтобы не соваться куда не надо и слушать главного. - Он
обратился к Косте, посчитав его командиром группы: - Не так ли, друг?
     -  Хорошо сказано, - в  тон  ему ответил Костя и  представил ему Наташу
Стоун.
     Узнав, что  она  -  командир  группы,  Питер смешно  сжал  губы  и  еле
выговорил:
     - Очень приятно. Так это вы напугали первого пришельца?
     Второй, желая сгладить двусмысленность Питера сказал:
     -  Он не думает, что вы  испугали его своим видом,  наоборот - пришелец
явно не разглядел вас, а не то у нас был бы другой командир.
     Вмешался Тосио:
     - Давайте, ребята, выбираться из дебрей комплиментов, надо действовать.
Один из пришельцев только что прошел мимо наших окон.
     В ответ плечистый аквалангист протянул Тосио руку:
     - Рой Смит!
     Всем нам он так же церемонно представился, а Наташе сказал:
     - Нас с Питером сняли с "Коллинза". Гидрографическое судно "Коллинз"...
     - "Антони Коллинз", - поправил Питер.
     - ...Да, "Антони"  вам на подмогу.  Дьявольски интересно. Мы уже видели
ваши звезды, а пришелец, говорят, еще побольше?
     - Да, это чудовище, -  ответила  Наташа и приказала выходить в открытую
Лагуну.
     -  Одно мгновение, - остановил  Рой. -  Я насчет распределения функций.
Предлагаю  нам с Питером доверить гидропушку  и по штуцеру  в придачу. Парни
пусть возьмут реактивное  ружье, остальные штуцера  и  другую мелочь,  а вы,
девочки,  -  коробки  со  снарядами;  игольчатые ружья  и пистолеты, а также
ампулометы надо  оставить как ненужный груз. Судя по  рассказам, иголки лишь
слегка щекочут пришельцев, а от ампул они кашляют.
     Все  засмеялись, и  не  столько  его остроте,  сколько странной  манере
строить свою речь из английских, французских и русских слов.
     Поняв, над чем мы смеемся, Рой сказал;
     - Извините, привычка.  У нас интернациональная команда, и вот мы решили
изучить языки всех плавающих на  "Коллинзе", и вот что получилось за полгода
плавания - мне все труднее становится говорить по-английски.
     -  Мы тебя великолепно  поняли, - сказала Наташа. -  Язык действительно
очень  пестрый.  -  Затем  она  спросила,  кто  против   распределения  сил,
предложенных  Роем. -  Никого!  - Наташа  нажала  желтую  кнопку  на  панели
выпускного люка.
     Двери медленно  разошлись, из камеры  пахнуло сыростью,  водорослями  и
другими запахами моря.
     Светящиеся стрелки  часов показывали четыре, когда мы вышли из шлюза и,
построившись в  боевой порядок,  медленно поплыли к границе нашего квадрата.
Внизу рдели тигровые звезды,  уничтожая аллеи  водорослей, клумбы  анемонов,
коралловые полипы, рыб, моллюсков, крабов - все неисчислимое население рифа.
Слышался говор,  стук, где-то поблизости работал отряд истребителей тигровых
звезд.  Штаб   передал,  что  двое  из  пришельцев,  напуганные  реактивными
петардами,  ретировались к  востоку, их преследуют  три  "летающих  блюдца",
вооруженных пушками. Один из пришельцев проследовал - так и об®явил  диктор:
"проследовал" - в  сторону городского парка.  В парке находилась злосчастная
телевизионная башня.
     -  Наш  квадрат,  -  сказала  Наташа  Стоун.  - Думаю,  что  мы  его не
прозеваем, уж очень он нарядно выглядит. Что его тянет к развалинам?
     Никто ей  не  ответил:  разговаривать  в  строю  не разрешалось, только
командир  мог позволить себе подумать  вслух. Замолчала и Наташа, подчиняясь
общему настроению. Мы  плыли над погруженными  в полную тьму домами.  Только
иногда кое-где  вспыхивал в незанавешенном окне тревожный огонек испуганного
"любителя тишины" и мгновенно угасал, чтобы не привлечь внимания  пришельца.
Тигровые