учреждения,
передняя стена которого с  дырками  выбитых  окон  поднималась  этажей  на
двадцать, а сквозь  оконные  проемы  было  видно  небо  и  остатки  гнутой
арматуры. Дальше когда-то был район вилл  и  домов,  которые  прятались  в
садах. От садов остались редкие одичавшие деревья.  Аллея  высохших  пальм
вела к изысканным,  вырезанным  из  розового  камня  воротам,  от  которых
сохранилась лишь одна створка. Стены  некоторых  вилл  стояли,  перекрытые
сверху жердями и кусками железа. Другие рухнули, и на  их  руинах  выросли
хижины и кривули-домики нынешних жителей Города.
     А дорога вела все выше и  выше,  она  обогнула  стройное,  ничуть  не
тронутое временем здание с высокой красной башней.  Здание  было  обвешано
разноцветными флагами. У входа стояли два вкушеца в синих тогах,  расшитых
серебряными звездами.
     Братья-близнецы поклонились этому зданию, приложив  руки  к  сердцам,
воины гладили себя ладонями по щекам. Наверное, решила Алиса, это  местный
собор.
     За собором с площади открылся вид на море.
     Вернее, на море и на небо сразу - они были голубыми  и  сливались  на
горизонте так незаметно, что не догадаешься, где  кончается  вода,  а  где
начинается воздух.
     С этой площадки открывался другой мир, он был шире, душистей  и  даже
теплее. И теплота  в  нем  была  наполнена  упругим  ветром,  который  мог
разгуляться, набрать силу и впитать в себя просторы моря, пышность облаков
и запах соли...
     Море было пустым. Только у берега, куда сбегали кривые, узкие улочки,
чернели полоски рыбачьих лодок, а далеко,  у  самого  горизонта,  виднелся
одинокий белый парус.
     Занудные, скучные и пыльные запахи города сразу исчезли...
     Единороги замерли, глядя вперед,  -  возможно,  они  никогда  еще  не
видели моря и не знали, какие бывают в мире просторы.
     Один из единорогов легонько ударил золотым копытом  по  камню,  и  из
камня вырвался столб искр. Братья тоже не двигались и тоже  молча  глядели
вперед; они были  лесными  жителями,  а  в  лесу  горизонт  всегда  закрыт
деревьями, мир огражден зелеными стенами.
     Сзади слышалось дыхание воинов. Но никто не сказал ни слова.
     И неизвестно, сколько бы длилась эта сцена, если бы не  пронзительный
голос Вери-Мери:
     - Поклоны, поклоны, мы не можем задерживаться!
     - Проклятие!  -  Левый  Крот  ударил  единственным  сапогом   в   бок
единорога, тот недовольно дернул головой, но подчинился и  медленно  начал
спускаться вниз.
     Они долго ехали по улицам, кривым и вблизи совсем не таким приятным и
веселым, какими казались с верхней площади. Они были пыльными и  грязными,
там стояла вонь от жаровень,  бродили  облезлые  псы,  из-за  покосившихся
заборов вылезали цепкие колючки кустов, в пыли возились  грязные  детишки.
Море часто пропадало из виду, но присутствие его  все  равно  ощущалось  -
сейчас откроется за поворотом, сейчас блеснет между кустов.
     Минут через десять они выехали на большой  плац,  окруженный  некогда
роскошными,  а  теперь  запущенными  и  полуразрушенными  строениями.   На
фронтоне одного из них, над колоннами - пять на месте,  шестая  рухнула  и
валяется,  рассыпавшись  на  каменные  бочонки,  -  выбиты  слова:  "Музей
искусств". Перед музеем - деревянные  ящики,  затянутые  с  одной  стороны
решетками. В ящиках скорчились голые люди. К столбу, врытому в землю перед
входом в музей, был привязан человек, два других полосовали его  бичами  и
после каждого удара на спине несчастного вздувалась красная полоса.
     - Что там? - спросила Алиса.
     - Тюрьма, - ответил Левый Крот равнодушно.
     - Тюрьма? А раньше что было?
     - Здесь всегда была тюрьма,  -  откликнулся  Вери-Мери,  что  семенил
рядом с единорогом, стараясь не отстать. - Там даже написано: "Тюрьма".  -
И он показал потной ручкой на надпись: "Музей искусств".
     - Кто вам сказал? - спросила Алиса.
     - Все знают, - ответил Вери-Мери.
     Рыцари свернули к другому, самому большому на той площади дому. И  не
надо было быть мудрецом, чтобы догадаться, что там когда-то был театр: над
широким входом, к которому вела пологая  лестница,  виднелись  полустертые
изображения поющих и танцующих фигур.
     Сейчас сбоку от лестницы к невысоким  столбикам  был  прибит  длинный
брус - коновязь, стояли привязанные к  нему  лошади,  одни  под  попонами,
другие с разукрашенными седлами, рядом лежали  носилки.  Вокруг  толпились
слуги и воины.
     Кроты спрыгнули с единорогов,  появление  которых  вызвало  оживление
среди челяди и охраны.
     Воины Кротов отвязали и  положили  на  землю  статую  "Читательницы".
Вери-Мери осмотрел Алису и остался недоволен.
     - Она одета не так, - сказал он.
     - Так раздень ее, - отмахнулся Левый Крот.
     Кроты волновались, они боялись того, что ждет их, но  скрывали  страх
за грубостью. Кричали на воинов, топали, говорили громко.
     Вери-Мери рванул Алису за рукав  серенького  платьица,  что  дала  ей
Речка, которое она надела поверх комбинезона.
     - Это сними! - приказал он.
     Алиса не выносила,  когда  ее  хватают  даже  за  рукав.  Разумеется,
старших бить нельзя... Но тут она не выдержала, схватила пигмея  за  руку,
вывернула ее назад и сделала ему  подсечку.  Пигмей  взлетел  в  воздух  и
шлепнулся задом о каменную мостовую.
     Как он взвыл! Рыцари схватились за мечи, слуги  и  воины,  окружившие
их, захохотали. Никто не любил Вери-Мери.
     - Убью! - завопил пигмей, поднимаясь и потирая ушибленный копчик.
     - Только попробуй! - ответила Алиса.
     - Хватит шуметь, - сказал Левый Крот. - Пускай остается как есть. Еще
не хватало нам устраивать драки перед дворцом Повелителя.
     По лестнице к ним уже спешил какой-то поклон, на лице  которого  были
нарисованы желтые и зеленые круги, в ушах висели  тяжелые  медные  серьги,
длинная розовая тога развевалась, как облако.
     - Что за шум?! - закричал поклон. - Вы забыли, где находитесь?
     - Мой слуга нечаянно упал, - сказал  Левый  Крот.  -  Это  больше  не
повторится.
     Правый Крот промолчал, но Алиса увидела,  как  побелели  его  пальцы,
которыми он схватился за рукоять меча.
     - Так чего же вы здесь прохлаждаетесь? - сердился вельможа. - Все уже
собрались. Как докладывать?
     За его спиной стояли два стражника с обнаженными мечами.
     - Доложи: Великие и Кровожадные Кроты, бароны леса, -  сказал  Правый
Крот, - прибыли просить защиты, милости  Повелителя  и  принесли  с  собой
дары.
     - Кроты? Вам запрещено входить во дворец, -  сказал  вельможа.  -  Вы
нарушили мир в столице и, предательски напав из-за угла, убили знаменитого
и величественного поклона Червяка Самоготолстого.
     - Клевета! - воскликнул Левый Крот. - Чье слово против нашего?
     - Слово его воинов.
     - Слово воинов - грязь и ничтожество перед словом поклонов, -  сказал
Правый Крот и решительно пошел к лестнице.
     - Стойте,  ждите!  -  Вельможа  отступал  перед   рыцарями,   которые
решительно шагали вверх по ступеням.
     - А вы за нами! - обернулся Левый Крот к воинам и Алисе. -  Девчонка,
статуя - все здесь?
     Вельможа повернулся и кинулся внутрь театра.
     Стражники, хоть и держали мечи перед собой,  медленно  отступали,  не
смея напасть на знаменитых разбойников.
     Так они и прошли через  холл  театра,  где  сохранились  окошки,  над
которыми было написано "касса", мимо холла с остатками гардероба.
     Тут их ждал следующий заслон.
     Это были воины громадного роста в кольчугах  и  стальных  шлемах.  На
плече каждого,  вцепившись  когтями  в  кожаную  подушечку  и  уставившись
желтыми злыми глазами на пришельцев,  сидел  орел.  В  руках  они  держали
раздвоенные на концах короткие мечи.
     Между воинами стоял длинноносый старик с  острой  седой  бородой,  на
голове которого возвышалось чучело попугая.
     - Остановитесь! - произнес старик. - Вы нарушаете тишину дворца.  Нам
не нужны разбойники в нашем великом и культурном государстве.
     - Мы  требуем,  -  сказал  Левый  Крот,  -  чтобы  нас  провели  пред
сверкающие очи Радикулита Грозного, нашего господина и покровителя.
     - Вы нарушили закон!
     - Закон? - сказал  Левый  Крот.  -  Закон  устанавливают  благородные
поклоны. Пусть судит нас сам Повелитель.
     - Тогда отдайте оружие, - сказал старик, - и вас выслушают.
     Братья переглянулись. Они колебались.  Но  спереди  стояли  стражи  в
кольчугах, с орлами на плечах.
     - Разрешите нам взять с собой подарки  Повелителю?  -  спросил  Левый
Крот.
     - Подарки всегда разрешается брать, - согласился старик.
     Мечи братьев звякнули о пол. Их воины, что  несли  Белую  Даму,  тоже
положили на пол оружие.
     Старик  подошел  к  дверям,  над  которыми  была  надпись:  "Партер",
распахнул их и воскликнул:
     - Рыцари лесного замка, кровожадные зубастые Кроты приползли на брюхе
просить милости и прощения Повелителя Радикулита Грозного.
     Голос его гулко разносился по зрительному залу.
     В ответ послышался гул многочисленных голосов. Затем голоса стихли  и
послышался низкий хриплый голос:
     - Пусть войдут.
     Они вошли в зрительный зал.
     Давно в нем не играли спектаклей. Давно уже упали,  сгнили  портьеры,
слезла бархатная обивка с кресел, да и  кресел  почти  не  осталось.  Лишь
десятка два, кое-как сбитых и  починенных,  обтянутых  мешковиной,  стояли
полукругом в пустом и гулком зале. В креслах сидели поклоны.
     На сцене стоял великолепный трон,  освещенный  множеством  факелов  и
свечей. Трон был  белый,  с  высокой  спинкой,  белыми  подлокотниками,  с
двигающейся полочкой под рукой, чтобы  можно  было  положить  на  нее  что
захочешь... И тут только Алиса сообразила: это же старинное  зубоврачебное
кресло!
     В кресле сидел пожилой мужчина с перебитым носом.  Его  редкие  пегие
волосы были собраны в пучок на макушке. Пучок был  охвачен  узкой  золотой
полоской с зубцами - короной. Одет мужчина был  просто  -  в  кольчугу  на
голое тело. Лишь на пальцах сверкали  перстни.  На  переносице  Повелителя
были очки с одним стеклом. Он снял очки, протер стекло, глядя на вошедших,
которые растворились в полутьме громадного зрительного зала,  снова  надел
их.
     Алиса обратила внимание на то, что на сцене стоит еще и большой шкаф.
Где же она его видела? Конечно же, он стоял  на  плоту,  который  плыл  по
реке! И в шкафу ехал знаменитый и великий  Столп  невежества,  Покровитель
беспамятства, Главный вкушец Клоп Небесный.
     Пока Повелитель манипулировал с очками,  дверцы  шкафа  раскрылись  и
оттуда выглянул Клоп в синей хламиде, расшитой серебряными звездами.
     - Позор! - воскликнул он. Сделал шаг назад, и двери  шкафа  закрылись
вновь.
     - Позор! - закричали поклоны, что собрались в зале. Они  подпрыгивали
в креслах, размахивали кулаками, строили рожи,  но,  правда,  ни  один  не
поднялся с места и не посмел подойти к Кротам, что стояли  у  дверей  зала
плечом к плечу, набычившись, нахохлившись, готовые сражаться до конца.
     - Не надо, - сказал тихо Радикулит Грозный, - зачем же  так!  Мы  все
здесь друзья, мы все настоящие поклоны. Если мы будем  ссориться,  кто  же
будет нас бояться, дети мои?
     - Они убили Червяка Самоготолстого!
     - Знаю и скорблю, - сказал Повелитель,  почесывая  пучок  волос,  что
торчал  над  короной.  -  Тем  более  что  Червяк  Самыйтолстый  был  моим
возлюбленным родственником. И потому  я  строго  накажу  наших  неразумных
детей - баронов леса, кровожадных Кротов. Мы решим этот вопрос сейчас  же.
Подойдите ближе к моему трону, гадкие дети!
     Кроты одновременно поклонились и поспешили к сцене.
     - Стойте! - приказал им  старик  с  попугаем  на  голове,  когда  они
подошли близко. И как бы в ответ на его слова из оркестровой ямы  поднялся
лес копий и верхушки шлемов, - оказывается, там затаились воины охраны.
     Братья замерли.
     Алиса, которая осталась  стоять  у  входа,  рядом  с  двумя  воинами,
разглядывала зал.
     Вместо задника на сцене висели флаги, на каждом был  нарисован  белый
слон. Алиса уже достаточно знала про этот мир, чтобы догадаться, что  слон
и называется здесь Радикулитом.
     По сторонам сцены, незаметные, пока глаза не  привыкли  к  полумраку,
стояли две кучки  людей.  Справа  -  вкушецы,  этих  Алиса  уже  научилась
узнавать, слева - мужчины,  большей  частью  пожилые,  бородатые,  длинные
одежды которых были изукрашены геометрическими знаками, словами,  буквами,
цифрами и непонятными значками. На головах этих людей были высокие  черные
цилиндры.
     За троном возвышались два гигантского роста телохранителя, на головах
которых были странные, чем-то знакомые шлемы - круглые, с кольцом сбоку. В
кольца были вставлены пучки перьев. Что же напоминали  эти  шлемы?  И  тут
Алиса не выдержала и громко засмеялась. Она поняла, что на головах главных
телохранителей ночные горшки. С ручками.
     - Кто смеется? - спросил Радикулит.
     Тут же из темноты к Алисе кинулись две человека в  темных  одеждах  и
шапках, к которым были пришиты громадные уши.
     Они схватили ее и поволокли к сцене.
     - Ну, скорее, что там? - спросил Радикулит.
     - Твои наушники-подслушники, великий господин, докладывают! - крикнул
один из них. - Это девчонка.
     - Зачем здесь девчонка?
     - Разрешите сообщить, ваша милость, - сказал Правый Крот. - Разрешите
сказать.
     - Говорите, мои милые, - ласково произнес Повелитель. - Говорите, мои
мальчики. Всю правду говорите. Ничего не таите.
     Люди с пришитыми ушами держали Алису за локти. Не больно, но крепко.
     - А зачем вам запасные уши? - тихо спросила Алиса.
     Они не ответили, но Повелитель, у  которого  был  изумительный  слух,
что, как известно, помогло  ему  пережить  сорок  четыре  заговора  и  три
восстания, ответил за них:
     - Это мои наушники-подслушники, слухачи  и  доносчики.  Моя  опора  и
надежда.  -  Тут  же  Радикулит  поглядел  на  Кротов.  -  Говорите,   мои
кровожадные, - сказал он. - Говорите.
     Левый Крот сделал шаг вперед, поклонился и сказал:
     - Как было велено, мы сели на корабли и приплыли в  столицу  по  зову
нашего Повелителя.
     - Хорошо, люблю послушных мальчиков. Говорите, говорите.
     - Мы взяли с собой драгоценные и редкие дары, чтобы обрадовать  глаза
нашего Повелителя.
     - Говори, говори.
     - В пути, остановившись на ночлег на Длинном  острове,  мы  встретили
уважаемого поклона Червяка Самоготолстого. Мы не имели  к  нему  вражды  и
мирно провели ночь.
     - Проверить! - приказал Радикулит, обернувшись к вкушецам.
     - Проверено, - ответил один из них. - Это правда.
     - Но уважаемый поклон Червяк Самыйтолстый возжелал получить  вот  эту
девочку, на которую вы обратили свое благосклонное внимание, Повелитель.
     - Почему? Что в ней особенного?
     - Эта девочка - акробатка, она умеет делать такие трюки,  которых  не
знают наши акробаты. Мы сами выучили ее этим трюкам и хотели привезти ее в
подарок  нашему  грозному  Повелителю.  Разумеется,  мы   вынуждены   были
отклонить требование Червяка.
     - Любопытно, - сказал Радикулит. - Продолжай, мой мальчик!
     - А когда мы спустились на берег в столице.  Червяк  устроил  засаду,
чтобы отнять у нас девочку. Мы не нападали на него, но защищались. И в бою
подлый Червяк был убит.
     Повелитель обернулся к вкушецам. Один из них вышел вперед и  наклонил
голову. Но сказать ничего не успел, потому что с  одного  из  кресел,  что
стояли полукругом у сцены, вскочил очень высокий и страшно худой поклон  и
закричал:
     - Я, Червяк Самыйдлинный, требую казни этих ничтожных  самозванцев  и
жалких лесных бродяг за смерть моего возлюбленного брата. Если  Червяк  из
нашего рода требует рабыню, вы должны с благодарностью отдать ему  рабыню.
Смерть преступникам!
     - Я выслушал  тебя,  мой  уважаемый  Червяк  Самыйдлинный,  -  сказал
ласково Радикулит. - Я полностью разделяю твое  негодование.  Я  рассмотрю
твою просьбу.
     Дверь шкафа раскрылась, оттуда выглянул Клоп Небесный и сказал:
     - Я разделяю точку зрения  Червяка  Самогодлинного.  Никто  не  смеет
поднять руку на представителя знатного рода.
     - Никто! - закричали, перебивая и подогревая  друг  друга,  остальные
вельможи, что сидели в креслах.
     Тут  Левый  Крот  не  выдержал.  Он  закричал,  обращаясь  к   орущим
вельможам:
     - У меня нет меча, и я не могу осквернить вашей  подлой  кровью  этот
священный дворец. Но когда мы выйдем, я вызываю на честный бой  до  смерти
любого из вас!
     Эти слова вызвали новую вспышку негодования.
     - Как он смеет! - кричали толстые и  тонкие,  низенькие  и  величавые
вельможи Крины. - Самозванец! Поклон в первом  поколении!  Твой  отец  был
простым лесным разбойником.
     - Пускай, - отвечал им, Левый Крот. - Пускай он был  разбойником,  но
вы от него бегали, как быстроногие трусливые черепахи!
     - Ах! - закричали вельможи. - Ах!
     Видно, под черепахой имелся в виду какой-то очень  позорный  для  них
зверь.
     Радикулиту надоели эти крики, он поморщился и поднял руку, давая знак
всем замолчать. Никто не замолчал, словно забыли, где находятся.
     Тогда раздался удар гонга,  такой  низкий  и  гулкий,  что  его  звук
поглотил остальные звуки в зале.
     Вельможи опомнились.
     Червяк Самыйдлинный сказал:
     - Просим голосования вельмож! Пускай решит голосование.
     - Голосование! - закричали остальные вельможи.
     - Кто за то, чтобы немедленно казнить Кротов, а их имущество и  замок
поделить между нами? - спросил Червяк.
     Все вельможи без исключения подняли обе руки.
     - Вот так, поклон Радикулит, - сказал Червяк и сел.
     Наступила тишина. И в этой тишине послышался голос Радикулита:
     - Мы тут посоветовались с  мудрецами,  -  старики  в  высоких  шапках
поклонились, - и со вкушецами, -  жрецы  поклонились,  -  и  решили:  ваше
требование законно и обычай должен быть соблюден. Так что вам, мои дорогие
мальчики-кротики, придется погибнуть.
     - Мы будем сопротивляться, - сказал Правый Крот.
     - Похвально! - ответил Радикулит. - Вы отважные воины.
     - Отдай их мне, господин, - выглянул из шкафа Клоп Небесный.
     Алисе хотелось спросить, почему этот человек  прячется  в  шкафу,  но
спросить было не у кого.
     - Конечно, считай, что они твои, - ласково ответил Повелитель.
     - Я кину их в пропасть Блаженства.
     - Разумеется, - согласился  Радикулит.  -  А  теперь  мы  перейдем  к
насущным делам.
     - Как так? - подпрыгнул в кресле Червяк Самыйдлинный.  -  А  казнить?
Сначала казнь!
     - Погодите, дорогие мои, любезные  поклоны,  -  сказал  Радикулит.  -
Разумеется, мы их казним. Но не сейчас. Не в  день,  когда  мы  выходим  в
великий и исторический поход. И в этом походе кровожадные Кроты нам  очень
и очень понадобятся. С их знанием  леса,  с  их  умением  сражаться!  Нет,
пускай они погибнут в  бою,  в  первых  рядах,  пускай  они  искупят  свое
преступление кровью на пользу общего дела. А если они  случайно  останутся
живы, мы их убьем сразу после окончания победоносного похода. Разве  я  не
мудро решил?
     - Мудро, - криво усмехнулся Червяк. Конечно, он  не  был  согласен  с
Радикулитом, но, если будешь  возражать,  получается,  что  ты  выступаешь
против общего дела. Поэтому Червяк некоторое  время  мялся,  словно  искал
убедительные слова, потом махнул худой лапкой и плюхнулся в кресло.
     - А пока что, - сказал Радикулит, - покажите мне, что вы там принесли
мне в подарок. А то, когда погибнете, некому будет приносить мне подарки.
     И многие в зале захлопали в ладоши, поражаясь мудрости Повелителя.
     - Во-первых, мы нашли в лесу и отобрали у пигмеев их главную святыню,
за которой тщетно охотятся многие славные мужи, - сказал Левый Крот.
     Он махнул рукой. Воины вытащили на сцену мраморную статую и поставили
ее. Правый Крот подозвал к себе Алису и тоже вывел ее на сцену.
     Радику