ке!
     Дежурный полицейский учтиво спросил его:
     - Чем могу служить, сэр?
     - У меня назначена встреча с инспектором Дэвидсоном,  -  обернулся  к
нему Макс.
     - Имя, сэр?
     Медленно и раздельно Макс произнес:
     - Инспектор Дэвидсон.
     Дежурный с интересом взглянул на него.
     - Вы инспектор Дэвидсон?
     - Нет, мое имя Макс Хорнунг.
     Дежурный сказал извиняющимся тоном:
     - Простите, сэр, вы хоть немного говорите по-английски?
     Пять минут спустя Макс все же попал в кабинет  инспектора  Дэвидсона,
тяжеловесного увальня средних лет с пунцовым лицом  и  большими,  желтыми,
неровными зубами. Типичный англичанин, радостно подумал Макс.
     - По телефону вы сказали, что вам нужны данные на сэра Алека  Николза
как одного из подозреваемых в убийстве.
     - Да, одного из шестерых.
     Инспектор Дэвидсон вопросительно уставился на него.
     - А что, у него действительно рыльце в пушку?
     Вздохнув, Макс  еще  раз  медленно,  чеканя  каждое  слово,  повторил
сказанное.
     -  Та-ак,  -  задумчиво  произнес  инспектор  Дэвидсон.  Затем  после
короткого молчания сказал: - Сделаем вот что. Я вас направлю  в  четвертый
отдел банка криминальных данных. Если у них на него ничего нет,  попробуем
одиннадцатый и  тринадцатый  отделы  -  банки  засекреченной  криминальной
информации.
     Ни по одному из отделов сэр Алек Николз не проходил.  Но  Макс  знал,
где теперь искать нужную информацию.


     Еще до прихода в Скотленд-Ярд, утром, Макс успел обзвонить нескольких
финансистов, которые работали в самом Сити, финансовом центре Лондона.
     Их реакция была однозначной. Когда Макс  объявил,  кто  говорит,  они
почувствовали себя одинаково неуютно, так как у  любого  из  работающих  в
Сити всегда есть что скрывать,  а  слава  Макса  как  финансового  цербера
докатилась и до Лондона. Но едва Макс сообщил им, что ему нужна информация
на кого-то другого, они из кожи готовы были лезть, чтобы помочь ему.
     Два дня провел Макс, посещая банки, финансовые посреднические  фирмы,
кредитные  и  финансово-статистические  организации.  Но  не   с   людьми,
работающими в них беседовал он, он беседовал с их компьютерами.
     Макс был гениальным компьютерщиком. Когда он садился за  компьютерную
клавиатуру, он был подобен виртуозу-пианисту. Неважно,  какому  языку  был
обучен компьютер, Макс знал их все. Он свободно общался  как  с  цифровыми
компьютерами, так и с компьютерами, обученными языкам самой разной степени
сложности. Он знал ФОРТРАН и ФОРТРАН  IV,  чувствовал  себя  на  равных  с
огромными Ай-би-эм 170, ПДП 10 и 11 и с АЛГОЛом 68.
     Он  великолепно  владел  КОБОЛом,  запрограммированным  для  бизнеса,
БЕЙСИКом, используемым для полицейских  нужд,  умел  считывать  графики  и
карты, молниеносно поставляемые АПЛ. Непринужденно вел беседы на  ЛИСПе  и
АПТе, а также на ПЛ-1. Он говорил на двоичном коде и  задавал  вопросы  на
цифровом,  и  всякий  раз  быстрые  принтеры  отщелкивали  ему  ответы  со
скоростью сто  одиннадцать  строк  в  минуту.  Гигантские  машины,  словно
бездонные насосы, всю свою жизнь всасывали в себя информацию, складируя  и
сортируя ее, расставляя по  полочкам,  запоминая,  и  вот  теперь  они  ее
выдавали  Максу,  нашептывая  ему  на  ухо  секреты,   хранящиеся   в   их
аэрокондиционированных саркофагах.
     И  не  было  для  них  ничего  святого,  и  спрятаться  от  них  было
невозможно. Неприкасаемая святость частной жизни была заблуждением, мифом.
Любого человека можно было читать как раскрытую книгу. Данные на  человека
вводились в память компьютера,  едва  он  обращался  в  отдел  социального
обеспечения,   заключал   договор   о   страховании   имущества,   получал
водительские права, открывал счет  в  банке.  Компьютерам  было  известно,
исправно ли он платит налоги,  получает  ли  пособие  по  безработице  или
пользуется услугами благотворительных фондов. Память  компьютеров  хранила
имена тех, кто прибегает к услугам  частных  страховых  компаний,  владеет
машиной или мотоциклом, выплачивает  долги  под  залог  имущества,  хранит
деньги в банке или регулярно пользуется своим банковским счетом. Компьютер
знал, когда они лежали в больнице или проходили военную службу, владели ли
они оружием или состояли членами общества любителей-рыболовов, получали ли
загранпаспорта, счета за  телефон  или  электричество,  когда  и  где  они
родились, с кем и когда сочетались браком или развелись.
     Надо было только знать, где и  что  искать,  но  при  этом  запастись
адским терпением.  И  тогда  факты  представали  перед  вами  во  всей  их
неоспоримой очевидности.
     Макс и компьютеры понимали друг друга с полуслова. Их не  смешил  его
акцент, и они не смеялись над его наружностью и над тем, как он  одевался.
Для них он был непререкаемым авторитетом, гигантом мысли. Они  ценили  его
ум, уважали и любили его самого. Они с радостью сообщали ему свои секреты,
делились восхитительными сплетнями, известными только им,  потешались  над
глупостью обыкновенных смертных. Как старому другу, выбалтывали они  Максу
самые сокровенные свои тайны.
     - Поговорим о сэре Алеке Николзе, - сказал Макс.
     Компьютеры с готовностью согласились. Они выдали Максу математический
набросок Алека, состоявший из столбцов, бинарных кодов и  графиков.  Через
два часа у Макса был готов  собранный  по  крупицам  информации  составной
портрет этого человека, своеобразный набор его отличительных признаков.
     Перед Максом лежали копии банковских счетов и погашенные чеки. Первой
загадкой стала серия чеков на большие суммы, выписанные на "получателя"  и
превращенные сэром Алеком в наличные. Куда пошли  эти  деньги?  На  личные
расходы, или на оплату  какой-либо  сделки,  или  на  погашение  налоговых
расходов? Ответ отрицательный. Он заново проверил данные по расходам:  чек
в клуб Уайта, счет за мясо  -  не  оплачен...  вечернее  платье  от  Джона
Бейтса... поездка в Гвинею... счет от зубного врача - не  оплачен...  счет
из салона "Аннабель"... платье из чаллиса от Сен-Лорана в  Париже...  счет
из "Белого слона" -  не  оплачен...  расчет  тарифных  ставок...  счет  из
парикмахерской  Джона  Уинхэма  -  не  оплачен...  четыре  платья  от  Ива
Сен-Лорана... заработная плата обслуги...
     Макс  запросил  у  компьютера  данные  на  сэра   Алека   из   Центра
лицензирования автомобилей.
     Ответ  положительный.  _С_э_р  _А_л_е_к  _в_л_а_д_е_е_т_  "бентли"  и
"моррисом".
     Но чего-то тут явно  не  хватает.  А,  вот  чего.  Отсутствуют  счета
механика за обслуживание машин.
     Макс заставил компьютеры покопаться в ячейках своей памяти. В течение
семи лет счета эти ни разу не появлялись.
     - "Может, мы что-нибудь упустили?" - спросили компьютеры.
     - "Нет", - ответил Макс, - "все верно".
     Сэру Алеку механик был не нужен. Он сам собственноручно  ремонтировал
свои машины. Для человека, столь легко  справляющегося  с  починкой  своей
собственной техники, не составит особого труда вывести из строя  лифт  или
тормозную систему  джипа.  Макс  Хорнунг  считывал  секретную  информацию,
заключенную в цифрах, с тем же тщанием  и  интересом,  с  каким  египтолог
прочитывает вновь открытые иероглифы. Загадки следовали  одна  за  другой.
Выяснилось, например, что расходы сэра Алека намного превышают его доходы.
     Вот и ниточка-зацепка.
     Связи друзей Макса в Сити, словно  паутина,  охватывают  разные  слои
общества. И уже через два дня Максу стало  известно,  что  сэр  Алек  брал
деньги в долг у Тода Майклза, владельца клуба в Сохо.
     Макс  обратился  за  помощью  к  полицейским  компьютерам.  Они   его
внимательно выслушали и ответили:
     "Желаете портрет  Тода  Майклза?  Пожалуйста:  ему  было  предъявлено
несколько обвинений в преступной деятельности, но всякий  раз  он  выходил
сухим из воды и ни разу не попал на скамью подсудимых. Обвинения включали:
вымогательство,  торговлю  наркотиками,  содержание  тайных   притонов   и
ростовщичество".
     Макс поехал в Сохо и кое-что разведал на месте. Выяснилось,  что  сам
сэр Алек не был игроком. Зато играла его жена.
     Когда Макс сложил все данные вместе, понял,  что  ростовщики  мертвой
хваткой вцепились в сэра Алека Николза. Долги его росли, и деньги ему были
необходимы как воздух. За акции, которыми он владеет, он мог  бы  получить
миллионы; если бы имел возможность их продать.  Но  сначала  Сэм  Рофф,  а
теперь вот Элизабет Рофф, встали на его пути.
     У сэра Алека несомненно был повод для убийства.


     Макс запросил данные на Риса Уильямза. Машины заработали,  но  выдали
весьма скудную информацию.
     Компьютеры проинформировали Макса, что Рис  Уильямз,  мужского  пола,
родился в Уэльсе,  тридцати  четырех  лет,  холост,  один  из  управляющих
концерна "Рофф и сыновья". Жалованье: восемьдесят тысяч  долларов  в  год,
включая премиальные. Платежный баланс  на  счете  в  одном  из  лондонских
банков составляет двадцать пять тысяч фунтов стерлингов, текущие расходы в
среднем равны восьмистам фунтам стерлингов.  В  Цюрихе  имеет  собственный
сейф, содержимое сейфа неизвестно. Несколько крупных счетов и кредитов. На
них в основном куплены дорогие подарки женщинам.  Уголовного  прошлого  не
имеет. В концерне "Рофф и сыновья" служит девять лет.
     Маловато,  подумал  Макс.  Даже  слишком  мало,  словно  Рис  Уильямз
специально прятал концы в воду от компьютеров. Макс  вспомнил,  как  рьяно
Рис старался уберечь Элизабет от его вопросов после похорон  Кейт  Эрлинг.
Кого же он защищал? Элизабет Рофф? Или себя?


     В шесть часов вечера того же дня Макс купил себе самое дешевое  место
в рейсовом самолете авиакомпании "Алиталия", вылетавшим в Рим.



                                    40

     В течение десяти лет Иво Палацци ухитрялся  вести  двойную  жизнь,  о
которой никто даже из самых близких ему людей и не подозревал.
     Максу Хорнунгу,  чтобы  это  выяснить,  понадобилось  менее  двадцати
четырех часов. За помощью он обратился к компьютеру в  здании  "Анаграфа",
где  хранятся  демографические  статистические  данные  и  информация   по
управлению городским хозяйством.  Затем  перемолвился  с  компьютерами  из
отдела особых расследований, после чего отправился к своим старым знакомым
- банковским компьютерам.
     Они радостно его приветствовали.
     - Расскажите-ка мне про Иво Палацци, - попросил Макс.
     - С удовольствием, - ответствовали те.
     И началась задушевная беседа.
     Счет  из  бакалейского  отдела  "Амичи"...  счет  из  салона  красоты
"Сергио", что на виа Кондотти... костюм  (голубого  цвета)  от  Анджело...
цветы от "Кардуччи"... два вечерних платья от  Ирен  Голицин...  обувь  от
"Гуччи"... дамская сумочка от "Пуччи"... счета за коммунальные услуги...
     Макс  внимательно  считывал   информацию,   сходившую   с   принтера,
принюхиваясь к ней,  словно  ищейка.  Что-то  в  ней  явно  не  сходилось.
Компьютер выдал ему расходы на образование шестерых детей.
     - Нет ли тут ошибки? - забеспокоился Макс.
     - Простите? Ошибки в чем?
     - Компьютеры "Анаграфа" сообщили мне, что у Иво Палацци трое детей. А
вы утверждаете, что платит он за образование шестерых детей?
     - Естественно.
     - Вы утверждаете, что его дом находится в Олгиата?
     - Верно.
     - Но он платит также и за квартиру на виа Монтеминайо?
     - Да.
     - Значит, есть два Иво Палацци?
     - Нет. Один. Но имеются две семьи. Три дочери от законной  жены.  Три
сына от Донателлы Сполини.
     К концу беседы Макс знал все о вкусах и пристрастиях  любовницы  Иво,
ее возраст, имя ее парикмахера и имена незаконнорожденных  детей  Иво.  Он
узнал, что Симонетта была блондинкой, а Донателла  брюнеткой.  Он  выяснил
размеры их платьев, бюстгальтеров и обуви и во сколько обошлась Иво каждая
из этих вещей.
     Среди  данных  по  расходам  несколько  купленных   предметов   очень
заинтересовали Макса. Каждая вещь стоила недорого, но все они, как бакены,
пунктирно обозначали судоходное русло. Рукою  Иво  Палацци  были  выписаны
чеки на оплату токарного станка  и  столярных  инструментов.  В  свободное
время Иво Палацци любил работать руками! Архитектор, думал Макс, по  долгу
службы, обязан, в принципе, неплохо разбираться в устройстве лифтов.
     - Недавно Иво Палацци запросил у  банков  большой  заем,  -  сообщили
Максу компьютеры.
     - И он был ему выдан?
     - Нет. Банк потребовал, чтобы этот заем был  подтвержден  его  женой.
Тогда он от займа отказался.
     - Спасибо.
     На  автобусе  Макс  добрался  до  вычислительного   центра   "Полисиа
Сиентифика", где в огромном округлом зале стоял компьютер-гигант.
     - Водятся ли за Иво Палацци какие-нибудь уголовные грешки? -  спросил
его Макс.
     - Да. В возрасте двадцати четырех лет он был осужден  на  два  месяца
тюремного  заключения  за  разбойное  нападение.  Жертва   избиения   была
госпитализирована.
     - И все?
     - У Иво Палацци на виа Монтеминайо живет любовница.
     - Да, я знаю. Спасибо.
     - Имеются жалобы в полицию от ее соседей.
     - В чем суть жалоб?
     - Нарушение общественного порядка. Драки,  крики  по  ночам.  Однажды
ночью громко били посуду. Это важно?
     - Очень, - сказал Макс. - Спасибо.
     Значит оба, и  Иво  Палацци,  и  его  любовница,  были  вспыльчивы  и
раздражительны. Что же произошло между ней и Иво? Может быть, она угрожала
разоблачить его. Может быть, поэтому он  сразу  же  обратился  в  банк  за
займом? Как далеко может зайти такой человек, как Иво  Палацци,  если  его
семье, его стилю жизни и ему самому угрожает опасность?
     Последнее, что привлекло внимание маленького детектива, была довольно
значительная сумма  денег,  выплаченная  Иво  Палацци  финансовым  отделом
итальянской службы безопасности. Это была награда в процентном  отчислении
от суммы, найденной у министра, которого Иво Палацци выдал  полиции.  Если
Иво так остро нуждался в деньгах, что  еще  он  может  сделать,  чтобы  их
заполучить?


     Распрощавшись со своими друзьями-компьютерами, Макс  купил  билет  на
вечерний авиарейс "Эр Франс" в Париж.



                                    41

     От аэропорта "Шарль де Голль" до Нотр-Дам проезд на такси без  чаевых
составляет семьдесят франков. На городском автобусе N_351 туда же - семь с
половиной франков, а о чаевых  вопрос  вообще  не  стоит.  Инспектор  Макс
Хорнунг поехал на автобусе. Едва переступив  порог  меблированных  комнат,
где остановился, тотчас засел за телефон.
     Звонил он людям, в чьих  руках  находятся  секреты  граждан  Франции.
Французы по натуре даже более подозрительны, чем швейцарцы, тем  не  менее
они охотно согласились ему  помочь.  Делали  они  это  по  двум  причинам.
Во-первых, Макс был признанным авторитетом в своей области, и они почитали
за честь сотрудничать с таким человеком, как он.  Во-вторых,  они  и  сами
боялись его.  От  него  ничего  невозможно  было  скрыть.  Странного  вида
маленький человечек со смешным выговором видел их всех насквозь.
     - Конечно, - сказали они  ему,  -  наши  компьютеры  в  вашем  полном
распоряжении. Но огласке, разумеется, ничего предано не будет?
     - Разумеется.


     Чтобы побеседовать с глазу на глаз с  налоговыми  компьютерами,  Макс
навестил их в "Инспектор де Финанс", "Креди Лионэ" и "Ассюранс Насиональ".
Побывал и в гостях у жандармских компьютеров в Росни-су-Буа и в префектуре
полиции на Иль де ля Сите.
     Как старые добрые друзья, они начали беседу со сплетен.
     - Кто такие Шарль и Элена Рофф-Мартель? - поинтересовался Макс.
     - Шарль и Элена Рофф-Мартель проживают  на  рю  Франсуаз  Премьер  5,
район Вессине, сочетались браком 24 мая 1970 года  в  мэрии  города  Нейи,
детей нет. До настоящего  брака  Элена  была  три  раза  замужем,  девичья
фамилия Рофф, банковский счет в "Креди Лионэ" на улице  Монтань  на  общую
сумму чуть более двадцати тысяч франков открыт на имя Элены Рофф-Мартель.
     - Расходы?
     - С удовольствием. Счет из  библиотеки  Марсо  за  книги...  счет  от
дантиста за удаление нерва из зуба Шарля Мартеля... счет из больницы,  где
был  госпитализирован  Шарль  Мартель...  счет  от   врача,   проводившего
медосмотр Шарля Мартеля.
     - Каков же диагноз?
     - Можете немного  подождать?  Мне  надо  переговорить  с  одним  моим
знакомым компьютером.
     - Да, конечно.
     Прошло несколько минут.
     Заговорил медицинский компьютер.
     - Диагноз у меня.
     - Выкладывай.
     - Нервный стресс.
     - Все?
     - Синяки и кровоподтеки на бедрах и ягодицах.
     - Причины?
     - В памяти отсутствуют.
     - Поехали дальше.
     - Счет от Пине за мужские  туфли...  шляпа  (одна)  от  Роз  Валуа...
гусиная печенка от Фошона... салон красоты "Карита"... ресторан  "Максим":
обед на восьмерых... столовое серебро от  Кристофля...  мужской  халат  от
Сулки...
     Макс  остановил  компьютер.  Что-то  здесь  было   не   так.   Что-то
относительно счетов. Вдруг его осенило. Каждая покупка оплачивалась  мадам
Рофф-Мартель. Счета за  мужскую  одежду,  ресторан  -  все  было  оплачено
чеками, на которых стояла ее подпись. Тут было чему удивиться!
     А вот и ниточка-зацепка.
     Некая фирма "Белль Пэ" приобрела во владение участок  земли,  уплатив
все гербовые сборы. Имя одного из совладельцев фирмы значилось  как  Шарль
Дессэн. Но в картотеке соцобеспечения Шарль Дессэн  числился  под  тем  же
номером, что и Шарль Мартель. Сокрытие доходов?
     - Расскажите-ка мне поподробнее о "Белль Пэ", - попросил Макс.
     - "Белль Пэ" находится в совместном владении  Рене  Дюшампа  и  Шарля
Дессэна, известного также как Шарль Мартель.
     - Чем занимается "Белль Пэ"?
     - Виноградарством.
     - Во сколько оценивается капитал фирмы?
     - В четыре миллиона франков.
     - Откуда Шарль взял деньги, чтобы оплатить свою долю?
     - Chez sa tante!
     - У своей тетки?
     -  Простите,  оговорка.   Сленговое   выражение,   означает:   "Креди
Мюнисипаль".
     - Каковы доходы фирмы?
     - Она прогорела.
     Но  Максу  этого  было  недостаточно.  Беседа  продолжалась.  Вопросы
сыпались один за другим. Макс уговаривал, требовал, льстил,  сомневался  и
снова задавал вопросы. Наконец компьютер страховой компании  сообщил  ему,
что в его память введено предупреждение о возможном  мошенничестве,  целью
которого  является  получение  денег  обманным  путем.  Макс  почувствовал
приятный озноб.
     - Немного поподробнее об этом, пожалуйста, - попросил он.
     И они стали сплетничать, как сплетничают две кумушки, склонив  головы
друг к другу, во время стирки накопившегося за неделю белья.
     Когда затянувшаяся беседа закончилась, Макс отправился к  ювелиру  по
имени Пьер Ришар.
     Через тридцать минут Макс знал, на какую сумму, в точности до  одного
франка, было произведено копирование  драгоценностей  Элены  Рофф-Мартель.
Она составила чуть более двух миллионов франков, именно такую сумму  Шарль
Дессэн-Мартель должен был внести как свою долю  в  покупку  виноградников.
Шарль  был  доведен  до  такой  крайности,   что   вынужден   был   красть
драгоценности у собственной жены!
     А не натворил ли он чего-нибудь похлеще кражи драгоценностей?
     Но компьютеры не сообщили ему больше ничего интересного. Правда, один
маленький счет несколько насторожил Макса. Это был счет  за  покупку  пары
горных  ботинок.  Макс  был  несколько  озадачен.   Альпинизм   никак   не
укладывался в тот психологический портрет Шарля  Дессэна-Мартеля,  который
он  себе  составил  после  общения  с  компьютерами:  человек,   полностью
находящийся  под  пятой  своей  жены,  запрещавшей  ему  иметь  даже  свой
собственный счет в банке, и вынужденный красть у нее деньги, чтобы вложить
их в дело, не мог заниматься альпинизмом.
     Нет, никак не мог  Макс  представить  себе  Шарля  Мартеля  в  образе
покорителя гор. Пр