л Том.
   - Домовые расшалились, - сказал он. - Сейчас же позвоню в типографию.
   - Не трудись, -  перебил  я  с  горечью.  -  За  новый  тираж  нам  нечем
заплатить.
   Он все равно отправился звонить, а тут начали подходить  ребята,  которые
должны были разносить газеты. Мы заплатили им и отправили восвояси. Вернулся
Том.
   - Поздно! - сказал он. - Пришлось бы набирать с самого начала, а  на  это
нет времени, да и слишком дорого.
   Я кивнул и пошел в дом: мне тоже не терпелось позвонить.
   - Алло! - крикнул я в трубку. - Это мисс Нельсон, независимый кандидат?
   - У телефона Франсес Нельсон. Это Джек Росс?
   - Да. Как вижу, вы ждали моего звонка.
   - Нет. Я просто узнала ваш приятный голос. Чем обязана такой честью?
   - Мне бы хотелось  показать  вам,  как  замечательно  ведут  предвыборную
кампанию ваши мальчики.
   - Минутку... В десять у меня встреча, но  до  тех  пор  я  свободна.  Но,
собственно, о чем вы говорите? Какие мальчики? Какая кампания?
   - Увидите, - ответил я и повесил трубку.
   И продолжал молчать, пока не покачал ей разгром в гараже.
   - Грязнейшая подлость, Джек, -  сказала  она,  уставясь  на  промасленные
газеты. - Но почему вы показываете их мне?
   - А кому же?
   - Но... Послушайте, Джек. Не знаю, чьих рук это дело, только я тут ни при
чем. - Она обвела нас взглядом. - Да поверьте же мне! -  Внезапно  у  нее  в
глазах мелькнуло облегчение. - Все ясно! Это не я, и, значит - Мак-Ней.
   Том хмыкнул, а я сказал мягко:
   - Послушайте, радость моя, Мак-Ней -  пустое  место.  Он  двести  десятая
спица в колеснице и кандидатуру свою выставил только  для  того,  чтобы  его
фамилия попала в газеты. Победы он не ищет, а потому пакостить тут  не  стал
бы. Кроме вас некому... Погодите вспыхивать! Не вас лично, а машины. Вот что
происходит, когда принимаешь поддержку темных сил.
   - Но вы же ошибаетесь! Да, ошибаетесь! Машина меня вовсе не поддерживает.
   - Ах так? А кто ведет вашу предвыборную кампанию? Кто платит по счетам?
   Она мотнула головой.
   - Этим занимается комитет. Мое дело выступа ть на  митингах  и  проводить
встречи.
   - А откуда взялся этот комитет? Аист принес в клюве?
   - Не говорите глупостей! Меня выдвинула и организовала комитет  для  моей
поддержки Лига домовладельцев третьего избирательного округа.
   Я не психолог, но было видно, что она говорит правду -  то,  что  считала
правдой.
   - Вам  когда-нибудь  доводилось  слышать  о  дутых  организациях,  детка?
Единственная ваша связь с этой "Лигой домовладельцев" - Сэм Джоргенс, так?
   - Да нет же... то есть... пожалуй, так.
   - А я уже говорил вам, что Джоргенс - дрессированный пудель Тулли.
   - Говорили, но я проверила,  Джек.  Дядя  Сэм  все  мне  объяснил.  Тулли
действительно его поддерживал, но они порвали отношения, так  как  дядя  Сэм
отказался идти на поводу у  машины.  И  не  его  вина,  если  раньше  машина
поддерживала его.
   - И вы ему поверили?
   - Вовсе нет! Я потребовала доказательства. Вы же  сами  посоветовали  мне
навести  справки  в  газетах...  А  дядя  Сэм  предложил  мне  поговорить  с
редактором "Геральда".
   Том хмыкнул.
   - Он подразумевает, - объяснил я Франсес,  -  что  "Геральд"  принадлежит
машине. Я ведь советовал вам навести справки у репортеров. Они в большинстве
люди честные и хорошо  знают,  как  обстоят  дела  за  кулисами.  Просто  не
понимаю, откуда в вас такая наивность. Я знаю, вы  долго  отсутствовали,  но
неужели до войны вы совсем не читали газет?
   После чего выяснилось, что с пятнадцати лет из-за школы,  а  затем  из-за
войны она в городе бывала редко и за местной политикой не следила вовсе. Тут
вмешалась миссис Холмс.
   - Джек! Но у нее же просто нет права выставлять свою кандидатуру! Она  не
прожила в городе указанный в законе срок.
   Я покачал головой.
   - Как юрист ручаюсь, что баллотироваться она вправе. Отсутствие по  таким
причинам не прерывает срока проживания, и тем более, если она  записалась  в
армию здесь. А вы не сварите нам кофе, миссис Холмс?
   Миссис Холмс нахмурилась. Догадываясь, что  она  не  желает  брататься  с
врагом, я взял ее под локоть и увел в дом, нашептывая:
   - Не будьте так строги к девочке, Молли. И вы и я допускали ошибки,  пока
разбирались в подоплеке этих игр. Вспомните Смити!
   Смити был на редкость благообразным взяточником  и  высосал  из  нас  всю
кровь. Миссис Холмс немного смутилась и стала заметно мягче.
   Мы беседовали о жаре, о шансах  на  ближайших  президентских  выборах,  а
потом Франсес сказала:
   - Я ничего не признаю, Джек, но за газеты заплачу,
   - А, ладно! - ответил я. - Меня больше устроило бы свести счеты с  Тулли.
Но вот что: у вас в запасе есть еще час, так я вам кое-что покажу.
   - Мне поехать с вами, Джек? - спросил Том, глядя на Франсес.
   - Если хочешь. Спасибо за кофе, миссис Холмс. Я скоро вернусь и приберу в
гараже.
   Мы отправились в приемную доктора Поттера и достали из  сейфа  материалы,
собранные на Джоргенса. Объяснять мы ничего не стали, и я просто  расположил
фотокопии в наиболее логичном порядке. Франсес тоже молчала, но бледнела все
больше и больше. Наконец она сказала:
   - Вы не отвезете меня домой, мистер Росс?
   Мы проваландались еще три недели - с утра до вечера гонялись за голосами,
а потом до поздней ночи облизывали марки, рисовали  по  шаблонам  плакаты  и
жутко не высыпались. Вскоре мы заметили странную вещь:  Мак-Най  все  больше
вылезал  на  первый  план.  Сначала  плакаты  и  листовки,  затем  рекламная
кампания, и вскоре к нам начали поступать  сведения,  что  на  избирательных
участках усиленно агитируют за Мак-Ная.
   Нас  это  ошеломило  так,  словно  республиканская  партия  выдвинула   в
президенты отпетого демократа. И мы провели еще одну проверку. Миссис Холмс,
доктор Поттер и я оценили результаты. Росс и  Нельсон  -  ноздря  в  ноздрю,
Мак-Най на третьем месте, но не так уж отстает и набирает темпы.
   - Что вы думаете, миссис Холмс?
   - То же, что ты: Тулли бросил Нельсон и тащит Мак-Ная.
   Поттер кивнул.
   - Бороться вы  будете  с  Мак-Наем.  Нельсон  держится  пока  по  инерции
благодаря прошлой поддержке машины, но скоро выйдет в тираж.
   В эту минуту вошел Том.
   -  Ну,  не  знаю,  -  сказал  он.  -  Тулли  рассчитывает   победить   на
предварительных выборах, а если  не  выйдет,  то  постарается  оставить  его
соперницей девочку - у нее же нет никакой организации, а у нас есть.
   - Тулли не может исходить из того, что я окажусь третьим.  Даже  в  самом
худшем случае вторым буду я, а не Франсес.
   Том взглянул на меня с загадочной улыбкой.
   - Ты видел вечерний выпуск "Геральда", Джек?
   - Нет. Они разоблачают меня как тайного алкоголика?
   - Хуже! - Он бросил мне газету. "ЕСТЬ МНЕНИЕ,  ЧТО  РОСС  НЕ  МОЖЕТ  БЫТЬ
ГОРОДСКИМ СОВЕТНИКОМ", - гласила шапка.
   Под ней красовалось напечатанное в три цвета фото моего прицепа со мной в
дверях. Заметка под ним объясняла, что каждый отец города обязан  прожить  в
нем до выборов по меньшей мере два года, причем хотя бы шесть месяцев из них
в своем избирательном  округе.  Стоянка  прицепов  находилась  за  городской
чертой.
   - Они могут снять твою кандидатуру, Джек ? - встревожился доктор Поттер.
   - В суд им обращаться не с чем, - успокоил его я. - Юридически  под  меня
не  подкопаешься.  Местожительство  вовсе  не  пространственное  понятие,  а
осуществление намерения - ваш дом, это место, куда  вы  намерены  вернуться,
уезжая. Официально я проживаю в квартире,  где  жил  до  войны  -  просто  я
поселил в ней моего партнера, когда  отправился  в  Вашингтон.  И  мои  вещи
по-прежнему там, однако у него семья  -  жена  и  близнецы.  Таким  образом,
прицеп всего лишь временное убежище и юридически ровно ничего не значит
   - Хм-м... А политически?
   - Это другое дело.
   - И какое! - подхватил Том. - А вы что скажете, миссис Холмс?
   - Том прав, - озабоченно сказала  она  -  Отличный  материал  для  устных
намеков в сочетании с враждебной  газетной  шумихой.  Зачем  отдавать  голос
человеку, который даже не живет в вашем округе? Ну и так далее.
   - Что же, идти на попятный уже поздно, однако, друзья, посмотрим правде в
глаза: все наши усилия и деньте пошли крахом.
   Против обыкновения они не заспорили, и Поттер тут же выдвинул новую идею.
   - Что такое мисс Нельсон в человеческом плане? Нельзя ли нам отдать  свою
поддержку ей?
   - Она даже очень хороший человечек, - заверил я его. - Ее  обвели  вокруг
пальца, и ей  очень  не  хотелось  признать  это.  Но  в  любом  случае  она
несравненно лучше Мак-Ная.
   - Еще бы! - воскликнул Том.
   - Настоящая леди, как выражались в старину, - заявила миссис Холмс.
   - Но как мы можем поддержать ее в финале? - возразил я. -  На  Мак-Ная  у
нас ничего нет, а она совсем не обстреляна и не выдержит того,  что  на  нее
обрушит машина в оставшиеся недели. Тулли не дурак.
   - Боюсь, ты прав, - согласился доктор Поттер.
   - Джек, - сказал Том, - ты вроде бы убежден, что нас уже победили.
   - Спроси у миссис Холмс.
   Миссис Холмс не стала дожидаться вопроса и сказала:
   - Мне горько говорить так, и я не выхожу из игры, но  пройти  Джек  может
только чудом.
   - Ладно! -  воскликнул  Том.  -  Так,  может,  мы  перестанем  изображать
бойскаутов и порезвимся напоследок. Мне не  по  вкусу  то,  как  ведет  свою
кампанию босс Тулли. Мы играли честно, а нам отвечали грязными трюками.
   - Так что же ты предлагаешь?
   Он объяснил, и я кивнул.
   - Полностью поддерживаю. У меня тоже кое-что припасено. Во всяком  случае
повеселимся, и у нас есть шанс победить.
   - Так звони ей!
   Трубку взяла франсес Нельсон, и я сказал:
   - Франсес, это Джек Росс. Что-то я давно вас не видел, деточка. Как  идет
кампания?
   - А, это... - В ее голосе прозвучала усталость. - Какая кампания, Джек?
   - Вы сняли свою кандидатуру? В газетах ничего не было.
   - Зачем? Я объяснилась с Джоргенсом  напрямую,  и  тут  же  моя  кампания
оборвалась. Комитет испарился. Джек, мне бы  хотелось  увидеться  с  вами  и
извиниться.
   - Бросьте! Но мне тоже надо бы вас повидать, так я заеду за вами?
   Мы посвятили ее в наши планы. Она удивленно посмотрела на нас.
   - Джек, это же бессмысленно. Я проголосую за вас, вот и все.
   - А? Забудьте. Такой возможности  вам  просто  не  представится.  -  И  я
показал ей статью в "Геральде". - Чистейшей воды липа, но меня уже  положили
на обе лопатки. Мне бы следовало сразу сыграть на моей бездомности, а я, как
дурак, подарил эту карту им. И теперь уже поздно:  когда  кандидат  начинает
оправдываться, значит, он получил в челюсть и вот-вот свалится в нокауте.  И
раньше я мог бы протиснуться только на  самом  минимальном  преимуществе,  а
теперь о нем и речи нет.
   Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, прижав кулачок ко рту.
   - Джек... Боже мой! Я и тут...
   - Тут?
   - Навредила вам. Я ведь передала Сэму Джоргенсу наш  первый  разговор  во
всех подробностях. Упомянула и о том, что вам пришлось поселиться в прицепе.
Мне...
   Я отмахнулся от ее признания.
   - Ерунда. Они все равно докопались бы. Слушайте: мы хотим поддержать  вас
и, возможно, добьемся, что вас выберут.
   - Но я не хочу, Джек. Я хочу, чтобы выбрали вас.
   - Поздно, Франсес.  Но  мы  намерены  прокатить  это  запасное  колесо  -
Мак-Ная. Машина все  еще  поддерживает  вас,  чтобы  покончить  со  мной  на
предварительных выборах, разделив голоса, не купленные ею. А потом избавится
от вас. Я тут кое-что придумал, но сначала... Вы называете себя  независимым
кандидатом. Вот про это забудьте!
   - О чем вы? Я ни за что на свете не соглашусь сдать свою позицию.
   - И женщинам дали право голоса! Послушайте, деточка!  Кандидат  может  не
подчиняться боссу  и  все  равно  независимым  не  станет.  Независимость  -
подростковая иллюзия. Чтобы обрести поддержку,  вы  должны  связать  себя  с
чем-то, вот и каюк вашей независимости.
   - Но я... Политика - это такая мерзость!
   - Ну, сколько можно? Политика так же чиста -  или  грязна,  -  как  люди,
которые ее делают. И грязной ее называют те, кому лень внести свою лепту.
   Она спрятала лицо в ладонях, я схватил ее за плечи и встряхнул.
   - А теперь слушайте! Я повторю нашу программу пункт за пунктом. Если вы с
ней  согласитесь  и  возьметесь  провести  ее  в  жизнь,  вы  наш  кандидат.
Договорились? Так будет честно?
   - Да, Джек... - Ее голос перешел в шепот. Мы  пробежались  по  программе,
разумной,  практичной,  привлекательной  для  всякого,  кто  не   преследует
своекорыстных интересов. И у нее не нашлось никаких возражений. Пункты,  для
нее неясные, мы временно отложили. Особенно ей понравились  мои  предложения
по жилищному вопросу, так что мало-помалу она приободрилась и  говорила  уже
как уверенный в себе кандидат.
   - Ну, хорошо, - сказал я под конец. - А  вот  мой  план:  я  снимаю  свою
кандидатуру, и все решится на предварительных выборах. Сделать, это по своей
инициативе я опоздал, но тут они сыграли мне на руку. Ее снимет суд, указав,
что я не имею права баллотироваться не по месту проживания.
   - Что-что, сынок? -  Доктор  Поттер  посмотрел  на  меня  укоризненно.  -
По-моему,  ты  говорил,  что  с  юридической  точки  зрения  твое  положение
неуязвимо.
   Я ухмыльнулся.
   - Бесспорно... если бы я стал возражать. А я не стану. План таков:  через
парочку подставных лиц мы вносим в суд протест. Суд дает распоряжение, чтобы
я представил свои возражения. Я  ничего  не  представляю,  и  суду  остается
только вычеркнуть мою фамилию из списка кандидатов. Раз, два, три - готово!
   Том захлопал, я поклонился.
   - С этой минуты доктор Поттер - председатель вашего нового  комитета.  Вы
продолжаете по-прежнему: отправляетесь, куда вас пошлют,  произносите  такие
же речи. Ах да! Я дам вам для проработки материал по другим проблемам, кроме
жилищной. Ну а Том и я - мы заведуем эффектами и трюками.  Просто  забудьте,
что мы существуем.
   Три дня спустя меня вычеркнули из списка кандидатов. Том подал  все  так,
словно за этим стояли Мак-Най и Тулли. Миссис Холмс выпала деликатная задача
убедить наших активистов в избирательных участках, что Франсес - наша  новая
великая надежда. Доктор Поттер и Дик Блейр добились, чтобы Гражданская  лига
поддержала Франсес. Впрочем, лига поддержала бы и  большую  панду,  лишь  бы
противопоставить кого-то кандидату Тулли.  А  Дик  Блейр  обработал  и  союз
ветеранов.
   Мы с Томом были свободны для всяких веселых игр и фокусов. Во-первых,  мы
заручились чудесным фото Франсес - прямо-таки  аллегория  "Свобода,  несущая
свет миру". Огромные глаза и благородный лоб.  Фото  это  мы  увеличили  для
плакатов - на шесть листов. (Фото в двадцать  четыре  листа  наталкивает  на
мысль о подозрительно большом денежном фонде.)
   Обзавелись мы и отличным фото Мак-Ная. То есть отличным для наших  целей.
Способ такой: досылаете двух фотографов на мичинг, где выступает ваш объект.
Первый ослепляет его лампой-вспышкой, а  второй  повторяет  то  же  самое  в
следующую секунду, прежде чем  ваша  жертва  успевает  совладать  со  своими
рефлексами. Затем первый снимок выбрасываете. На  нашей  фотографии  Мак-Най
запечатлелся с выпученными глазами, разинутым  ртом  и  немыслимо  идиотским
выражением лица - дебил, выдающий себя за  олигофрена.  Она  была  настолько
великолепной, что пришлось ее слегка отретушировать. Затем я уехал в  другой
город и втайне отпечатал плакаты.
   Мы выждали до последних дней и взялись  за  дело.  Для  начала  мы  будто
исподтишка наклеивали призывы на  наши  собственные  щиты  поперек  красивой
мордочки Франсес, так что ее трогательно-печальные глаза смотрели на  вас  с
мольбой прямо над надписью: "ГОЛОСУЙТЕ  ЗА  МАК-НАЯ!"  Две  ночи  спустя  мы
расклеили плакатики с его дивным фото: "ГОЛОСУЙТЕ ЗА МАК-НАЯ! МЕСТО  ЖЕНЩИНЫ
- ДОМ И КУХНЯ!" Их мы наклеили и на частных домах и изгородях.
   Утром мы с Томом поехали полюбоваться делом своих рук.
   - Прелесть! - мечтательно произнес Том. - А  нельзя  ли,  Джек,  устроить
так, чтобы Мак-Ная поддержала коммунистическая партия?
   - Не вижу как, - ответил я с сожалением. - Но если это обойдется не очень
дорого, то у меня есть в запасе парочка военных облигаций.
   - Ничего не получится! - Он с сожалением  покачал  головой.  -  Но  какая
прекрасная мысль!
   Главный удар мы припасли для кануна выборов. Обошелся он недешево...  Но,
погодите, все по порядку. В субботу мы, используя связи Тома, наняли десяток
темных личностей, обязав их явиться в понедельник с двухдневной  щетиной  на
мордах,  а  тогда  скормили  каждому  по  бутерброду  с  чесноком,  снабдили
листовками и устными инструкциями - позвонить в дверь, хорошенько дыхнуть  в
лицо хозяйке и сунуть ей  листовку,  злобно  рявкнув:  "Голосуйте  вот  так,
дамочка!"  Листовка  содержала   призыв   "ГОЛОСУЙТЕ   ЗА   МАК-НАЯ!",   его
неповторимое фото, а также и избранные двусмысленные цитаты из  высказываний
Мак-Ная. Края обрамляла надпись: "100% американец - 100% американец".
   Мы поручили каждой образине примерно по четыре участка, главным образом в
богатых районах.
   А вечером была  устроена  факельная  процессия  в  духе  старого  доброго
времени - работа миссис Холмс и заключительный аккорд законной  предвыборной
кампании. Во главе  шествовали  символы  республиканской  и  демократической
партий - слон и осел. (Только Богу  известно,  где  миссис  Холмс  раздобыла
слона.) Первого украшал плакат "Я ЗА ФРАНСЕС!", "И Я ТОЖЕ!" -  вещал  плакат
на втором. За ними следовал детский оркестр,  факельщики  -  наши  умученные
добровольцы - и отряд ветеранов женских вспомогательных служб армии и флота.
За ними двигался открытый автомобиль с Франсес. Вид у нее был  испуганный  и
очаровательный.
   Мы с Томом полюбовались процессией и вновь взялись за работу. В эту  ночь
нам было не до сна.
   Мы опять клеили плакатики - теперь на ветровых стеклах клеем  по  тексту.
(Честное слово, в городе добрая половина машин не имеет гаражей - опять-таки
жилищная проблема!) До рассвета мы охватили все кварталы нашего округа.  Том
вел машину, а я сидел у открытого окна с ведерком воды, губкой и наклейками.
Он притормаживал у очередной легковушки, а я нашлепывал наклейку так,  чтобы
она закрывала обзор водителю... и ее пришлось бы счищать со стекла.  Надпись
призывала: "ГОЛОСУЙТЕ ЗА МАК-НАЯ! СОХРАНИТЕ АМЕРИКУ ЧИСТОЙ!"
   Мы  полагали,  что  это  напомнит  владельцам  о  выборах  и   подтолкнет
проголосовать.
   Сам я проголосовал, едва открылись  избирательные  участки,  и  завалился
спать.
   Проснулся я как раз вовремя, чтобы провести вечер в нашей штаб-квартире -
пустующем  здании,  которое  мы  арендовали  на  последний  месяц  кампании.
Наблюдение на участках и за верностью подсчета голосов меня не  интересовали
- эта  была  сфера  миссис  Холмс,  но  пропустить  поступление  сведений  о
результатах с участков я никак не хотел.
   Все вечера ожидания результатов похожи друг на друга - те же  дружелюбные
алкоголики,  те  же  тесно  сгрудившиеся  у  радиоприемника  люди,   то   же
нарастающее  напряжение.  Я  взял  банку  пива  с  картофельной  соломкой  и
присоединился к обществу у приемника.
   - Есть что-нибудь? - спросил я у миссис Холмс. - А где Франсес?
   - Пока нет. Я заставила ее прилечь.
   - Лучше приволоките ее сюда. Кандидат должен быть  на  виду.  Когда  люди
трудятся за ради дружеского похлопывания по плечу, им  надо  обеспечить  это
похлопывание.
   Но тут явилась Франсес без  всякой  подсказки  и  повела  себя  так,  как
положено кандидату - дружески, любезно, искренне, благодаря всех и  каждого.
Я прикинул, не выдвинуть ли ее в конгресс.
   Том с мутными от бессонницы глазами пришел как раз  тогда,  когда  начали
поступать первые результаты. Все - в пользу Мак-Ная. Франсес  услышала  -  и
улыбка соскользнула с ее губ. К ней подошел доктор Поттер и сказал:
   - Пустяки! Первыми всегд