многим  эти
вроде бы знакомые занятия помогали: буквально за неделю-две болезнь про-
ходила.
   На другое утро после матча команда Электроника не вышла  на  зарядку.
Физрук решил: ладно, пусть понежатся, отоспятся после трудной игры - по-
бедителей строго не судят. А за завтраком спохватился: вот уже и чай ос-
тывает, а шесть мест за столом пустуют.
   Ростик, молодцевато прогарцевавший в палату мальчишек, вернулся  рас-
терянный.
   - Доктора! - громко объявил он и пояснил, когда тот пришел: - Я,  ко-
нечно, не эскулап, но, по-моему, все они в коллективном обмороке.
   - И Элек тоже? - с иронией спросил доктор.
   - Представьте себе - да!
   - Вы явно не эскулап, - сухо заметил доктор.
   - Сейчас все увидите... - загадочно ответил физрук.
   Как и Ростика, доктора удивила тишина в  комнате.  Шесть  неподвижных
фигур вытянулись под простынями на постелях. Да и на кровати Элека, днем
и ночью аккуратно заправленной, сейчас кто-то лежал.
   - Привет, ребята! - бодро сказал врач. - Завтрак на столе. Пора вста-
вать.
   Никто не шелохнулся, не ответил.
   Ростик сказал: "Эй!.." - словно он был в лесу, и шепнул доктору:
   - Ну, что я вам говорил?
   Врач пощупал пульс первого попавшегося чемпиона. Пульс  был  обычный.
Потом подошел к Элеку, который, как и все, лежал на постели, спросил:
   - Электроник, что здесь происходит?
   Робот не ответил.
   Врач строго повторил:
   - Электроник, что с тобой? Что с командой?
   Глаза робота, обращенные на врача, словно смотрели мимо него.
   - Ничего, - равнодушно сказал Эл.
   Тут Ростик не выдержал.
   - Подъем! Становись! Равняйсь! Смирно! - призвал он на помощь привыч-
ные команды.
   - Тут вам не физкультзал!  -  мягко  поправил  его  доктор.  -  Здесь
больные!
   Никто из больных и глазом не моргнул. Лица у всех  были  загорелые  и
равнодушные, температура нормальная, дыхание ровное. А вот реакции - ни-
какой.
   - Может, они перетрудились? - спросил врач.
   Ростик поморщился.
   - Перегрелись на солнце?
   Ростик развел руками.
   - Чем-то травмированы?
   Ростик выразительно пожал плечами: уж в чем-чем, а  в  перегрузках  и
травмах он разбирался.
   - Что же они хотят? - спросил специалист в белом халате.
   - Что желаете, чемпионы? - громко повторил  специалист  в  спортивном
костюме.
   И тут чемпионы прервали молчание. Они заговорили ровными, спокойными,
какими-то отрешенными голосами. Да, мы чемпионы,  подтвердили  вчерашние
чемпионы, короли воздуха. И мы, короли, требуем для себя условий. Отныне
никакой нервотрепки с утра вроде "Подъем! ", "Становись! ", "Шагом марш!
"; никакого панибратства вроде "Смирно! ", "Эй, ты!" или "Элек! "; ника-
ких сельскохозяйственных физических нагрузок на  чемпионские  организмы,
кроме тренировок. И так далее, и тому подобное. За каждым пунктом "ника-
ких", произносимым бесстрастными голосами, со всей очевидностью  явство-
вало, каких благ и почестей желают отныне чемпионы.
   - И ты так думаешь? - спросил доктор, подходя к капитану команды.
   - Я просчитываю варианты, - бесстрастно сказал Электроник.  -  Я  как
все.
   Доктор покачал головой.
   Ростик, кажется, был более знаком с симптомами нового заболевания.
   - Бродяги воздуха, суперкороли и новоявленные чемпионы, я вас  понял!
- торжественно произнес он, оглядев притихшую команду. - Я  обещаю,  что
вы будете получать необходимые тренировки и  дополнительные  компоты.  И
останетесь непобежденными!
   - Хватит, - оборвал его один из чемпионов.
   - Он хочет успокоить нас компотом, - вяло подхватил другой.
   - Обозвал бродягами, - слегка скривил губы третий.
   - Вот что, Ростик, - Макар Гусев приподнялся на  локте,  -  еще  одно
обидное слово, и мы переходим к другому тренеру.
   Ростик, повидавший немало "чудес" в своей спортивной жизни, застыл  с
раскрытым ртом.
   - Попрошу соблюдать больничный режим, - заявил решительно доктор. - Я
должен поставить диагноз... Завтрак принесут в палату...
   Один только Сыроежкин объявил, что он совершенно здоров и  скоро  все
остальные поправятся, но голос у него был не очень уверенный, и  ему  не
позволили встать с постели.
   Доктор и физрук вышли на веранду, тихо притворив за собой дверь.
   - Какой тут диагноз?! - шипел красный от возмущения Ростик. - Обычная
спортомания! - Ростик понимал, что его отчет в министерство о новых  ме-
тодах тренировок неожиданно провалился.
   - Что-то спортом здесь на пахнет, - задумчиво произнес доктор. -  Ма-
ния есть, согласен. Эта болезнь серьезная. Скорее всего их  поразил  ви-
рус. Но почему так внезапно? И что за вирус?
   - Эй, мальчишки! - позвала Электроничка, заглянув в открытое окно.  -
Что с вами, мальчишки?
   Шесть больных не шевельнулись. Окна палаты облепили волейболистки ко-
манды Эли.
   - Ой, смотрите, девочки, они - как мумии... Уморились, бедняжки!..
   - Пусть знают, как с нами сражаться!..
   - А может, это всерьез? Может, заболели? Может, мы  во  всем  винова-
ты?..
   Новости о вчерашних победителях разносились по лагерю с быстротой по-
лета мяча. Чемпионы за дополнительное какао дали осмотреть себя и  прос-
лушать легкие. За пончики согласились измерить давление на  руке.  А  за
анализ крови из пальца потребовали купание перед обедом. Но какое уж тут
купание, когда диагноз неясен! Пришлось кровь брать чуть ли не силой.
   - Эй, кто-нибудь! Вы живы?.. Чего молчите? Скажите хоть слово! - шеп-
чут в окно девчонки после ухода доктора.
   Кто-то из больных чихнул, вяло произнес:
   - Убирайтесь!
   - Ой, кто это? - взвизгнули Бублики. - Кажется, в очках...  Профессор
очнулся! Или он бредит?..
   - Ничего я не брежу. - Профессор чихнул еще раз.
   - Он не бредит, он живой! - обрадовались девчонки. - А почему ты  та-
кой грубиян, Профессор?
   Профессор демонстративно повернулся к стене.
   Гусев присел на постели, ткнул пальцем в окно, загоготал:
   - Смотрите, вся команда явилась! Даже Нинка приплелась... Что,  охота
поглазеть на чемпионов? Теперь вам до нас далеко...  Давайте  фотографи-
руйте, берите интервью, влюбляйтесь. Для стенной печати мы согласны... -
И он небрежно откинулся на подушку.
   - Макар, тебе не кажется... - начала было, вспыхнув, Нина, но Сыроеж-
кин перебил ее:
   - Не Макар, а Макар Степанович! - И пояснил свою мысль: он  старается
быть серьезным, но не может. Макар Степанович болен.
   - Макар Степанович... - Кукушкина тряхнула косичками.
   - Ну?
   - Вы серьезны больны?
   Макар махнул рукой:
   - Спела бы ты нам чего-нибудь повеселее.
   От такой наглости у Зои округлились глаза. Света вступилась за подру-
гу:
   - Может, прикажете хором?
   - Кто этот умный подсказчик? - спросил Гусев, не оборачиваясь к окну.
   - Светка, - мгновенно ответил Чижиков-Рыжиков, -  которая  подвернула
ногу.
   - А-а, - Гусев зевнул, - избушка на курьей ножке. Тоже приковыляла...
Слушай, ты, Светка...
   - Не Светка, а Светлана Ивановна, - поправила Нина.
   - Ивановна... - Гусев осклабился. - Пусть сначала покажет, какая  она
Ивановна!
   - Первая женщина-космонавт, которая высадится на  Марсе,  -  пояснила
Нина.
   Гусев расхохотался:
   - На Марсе? Светка? Это точно! Первое марсианское привидение!
   Волейболистки переглянулись, пошептались,  и  этот  тревожный  шепот,
словно свежий ветерок, мгновенно ворвался в палату.  Чемпионы  зашевели-
лись, приподнялись с подушек, а Сергей улыбнулся Майе.
   - Не обращайте на них внимания! - звонко сказала Майя. -  Они  совер-
шенно здоровы... Просто валяют дурака!
   - Нет, - возразила Электроничка, вглядываясь в лежащего  Электроника.
- Они больны. Здоровые не валяют дурака.
   Макар сел в постели, взял в руки подушку.
   - Это мы-то больные?! - крикнул он. - А ну, ребята, покажем пас! -  И
метнул свою подушку в Профессора.
   Профессор, успев кинуть свой тугой снаряд Сыроежкину, взял подачу Ма-
кара. Подушки полетели по палате, сея в воздухе пух и перья, гулко  шле-
паясь в вытянутые ладони. Подушки, мягкие, теплые подушки, хранительницы
снов и бессонных мыслей, - их с отчаянной  веселостью  гнали  сейчас  по
замкнутому кругу, превращали в бесформенные комки, выбивали из  них  все
воспоминания.
   - Перестаньте хулиганить, - сказала, входя в палату, нянечка.  -  Кто
подметать-то будет?
   Подушки тотчас оказались на месте, игроки нырнули под простыни.
   Нянечка, моргая, разглядывала висящую в воздухе серебристую пыль.
   - Совсем будто малые дети...
   - Первый признак эговируса, - сказал,  появляясь,  доктор.  -  Апатия
вперемежку с дурашливостью и душеленостью!
   Макар высунул голову из-под простыни:
   - Да мы больные, что ли?
   - Больные, - ответил врач. - Вас едет обследовать комиссия.
   Он прикрыл дверь и наклеил на ней грозное предупреждение:
   КАРАНТИН! ЭГОВИРУС!
   ПОСТОРОННИМ ВХОД ЗАПРЕЩЕН!
   Ох и напереживались девчонки, наблюдая в окна  различные  сцены.  Что
только эговирус не делает с нормальными людьми! Жалко даже...
   А тут еще вылезла из кустов мелкота из  младших  отрядов,  стала  но-
ситься возле карантинной дачи, выкрикивая хором:
   Всем известно и этом мире:
   Дважды два - всегда четыре,
   Дружба верная - навек...
   Робот, ты не человек...
   Да, пошла гулять по свету песенка, сочиненная каким-то шутником в Се-
режкином дворе.
   Девчонки прогнали дерзких куплетистов. Пусть отдохнут мальчишки.  Мо-
жет, придут в себя...
   - Элек, - шепотом позвала Электроничка, - лезь в окно.
   - Зачем? - ответил Электроник.
   - Подышим свежим воздухом. Решим, как вам вылечиться.
   - Не хочу, - последовал лаконичный ответ.
   - Что же ты делаешь лежа? - недоумевала Электроничка.
   -  Я  исследую  новый  метод  робототехники,  -  пояснил  электронный
мальчик. - Под условным названием "Элэлечка".
   - Эл-элечка? - Электроничка дернула плечом. - Что  за  глупости?  При
чем тут я?
   - Ты - новое направление в кибернетике, - пробормотал Электроник.
   Гусев в трусах прыгнул на середину комнаты и затрясся на месте, будто
в лихорадке.
   - Эл-элечка!.. Ой, держите меня! - крикнул  он.  -  Сейчас  я  лопну!
Эль-эль-элечка!
   Вбежавший врач уставился на него.
   -  Держите  меня!  -  кричал  Гусев,  приплясывая.  -   Эльэль-эль...
Эль-эль-элечка!
   Врач, раскинув руки, пошел на него. С другой стороны приближался Рос-
тик. Гусева уложили.
   - Где тут салон мод для роботов? - задыхался от смеха  Макар.  -  Наш
капитан влюбился! Забил себе гол... Разве теперь выиграешь? Верно, ребя-
та? А?..
   Девчонки ожидали, что Электроник возмутится  глупой  шуткой,  но  тот
промолчал. Даже Сергей не знал, как унять носителя буйного вируса -  Ма-
кара. Вероятно, все они и впрямь больны.
   - Пойдем отсюда! - Майя потянула Элечку за рукав. - Они дурака  валя-
ют!
   Элечка не отрывала локтей от подоконника, еще раз оценивая  обстанов-
ку.
   - Что же вы, мальчишки? - прошептала она. - Что же ты, Эл?
   Электроник не реагировал.
   И тогда она окончательно убедилась, что Эл серьезно болен.
   - Их надо выручать!
   Она повернулась от окна, приказала себе:
   - На старт!
   - Эль-эль-элечка! - летел из распахнутого окна голос буйного Гусева.
   Электроничка внезапно сорвалась с места и солнечным бликом скользнула
по тенистой аллее. Девчонки остолбенели.
   - Ты куда, Эля?
   - Я... скоро... вернусь...
   Три слова осталось от исчезнувшего капитана. Из кустов за всем проис-
ходящим внимательно наблюдали два светящихся  зеленых  глаза.  Рэсси  не
вмешивался в происходящее. И его приятели из Васильков, притаившиеся ря-
дом в траве, тоже ни разу не тявкнули. Надо сначала  понять,  что  хотят
эти странные люди.
 
 
   СПАСТИ ЭЛЕКТРОНИЧКУ!
 
   Электроничка вернулась с профессором Громовым через полтора часа: они
приехали  на  такси  из  города,  из  научной  лаборатории,  до  которой
спортсменка добежала за двадцать минут. Хотя Элечка с дотошностью элект-
ронного репортера передала весь ход событий, профессор  не  мог  опреде-
лить, что за болезнь поразила Электроника, и он поторопился на помощь.
   Девчонки, встретившие их у ворот, внесли еще большую сумятицу в пред-
варительный диагноз:
   - Ой, что они вытворяют...
   На веранде Ростик и врач резались в шахматы. Они  узнали  знаменитого
профессора, поздоровались.
   - Я лечащий врач, - представился доктор.
   - А я тренер, - мрачно изрек Ростик.
   - Что с ними? - спросил Громов.
   Оба выразительно пожали плечами. Потом доктор высказал свое предполо-
жение:
   - Какой-то новый вирус. Вероятно, эговирус.
   Громов направился к палате, но доктор преградил ему путь:
   - Извините, профессор, это не по вашей специальности. - Он указал  на
объявление, где написано: "Карантин!" - К нам едет комиссия.
   - Да задумайтесь, - рассердился Громов, - в этом  злосчастном  вирусе
виноват один я! Вместо "эрго" телеграф отстучал "эго". Улавливаете  раз-
ницу между этими понятиями - работой и самолюбием? Элементарная  опечат-
ка, а мальчишки вообразили незнамо что!
   Стражи у двери переглянулись, но не отступили, будто их  самих  приг-
воздило на месте слово "карантин".
   - Сначала узнаем, профессор, - предложил доктор, - что скажет класси-
ческая медицина...
   - Я робопсихолог. Кстати, среди больных, если я не ошибаюсь, находит-
ся и мой пациент. Позвольте пройти!
   Громов широким жестом отстранил стражей и  вошел  в  палату.  За  ним
скользнули Электроничка и Рэсси, как представители робототехники.
   Девчонки помчались к окнам.
   В палате было мирно, но не тихо. Макар Гусев, развалившись в  кресле,
включив на полную мощность звук, смотрел по телевизору футбольный  матч.
Профессор уткнулся в географический атлас. Виктор Смирнов разглядывал  в
лупу уснувшую муху, а Чижиков-Рыжиков по его описаниям рисовал фломасте-
рами ее части.
   Электроник и Сыроежкин покоились на постелях в самых безмятежных  по-
зах, умиротворенные, удивительно похожие друг на друга.
   Незадолго до появления Громова Сергей дотянулся до соседней  кровати,
ткнул Элека в железный бок:
   "Послушай, Эл, ты не притворяешься? Ты в самом деле болен?" - "Да", -
последовал лаконичный ответ. Тогда Сыроежкин решил разделить участь  то-
варища, окунулся в глубокий сон.
   Вошедших, казалось, никто не заметил, хотя они стояли посреди  комна-
ты.
   Но Вовка Корольков на мгновение поднял голову над атласом, который он
изучал, и спросил Громова:
   - Послушайте, любезный, вы не помните размера острова Робинзона?
   - Не помню... любезный, - вежливо ответил Громов.
   Вовка склонился над картой; он явно не узнал профессора.
   - Го-ол! - затрубил Макар таким истошным басом, что
   Громов чуть не выронил свою длинную трубку.
   - Нельзя ли потише, молодой человек?
   - Эй, старикан! - крикнул Гусев. - Брось ругаться, иди сюда. Фартовый
гол.
   - Черт знает что, - сказал сердито Громов, теряя самообладание. -  Вы
забываетесь, молодой человек!
   Проблеск сознания мелькнул в глазах Макара и тут же исчез. Макар  ус-
тавился в экран.
   - Что с ними. Гель Иванович? - опросила Элечка, а
   Рэсси вопросительно гавкнул.
   - По-моему, снижение коэффициента самооценки,  -  задумчиво  произнес
Громов. - Редчайший случай в робототехнике. Сейчас  проверим,  насколько
злокачествен этот "эго".
   Он подошел к лежащему Электронику, окликнул его:
   - Ты слышишь меня?
   - Слышу, - отвечал робот, не открывая глаз.
   - Ты проанализировал, что с тобой произошло?
   - Проанализировал.
   - Ты можешь вернуться в рабочее состояние?
   - Не знаю, - сказал Электроник. - Я ищу выход.
   Профессор внимательно и долго смотрел на него. Только  опытный  робо-
топсихолог по мельчайшим внешним признакам мог установить, что случилось
с его любимым сыном. Казалось, уплыли куда-то вдаль назойливые телевизор
и сама комната с поверженными чемпионами, остались создатель и его дети.
   - Вот что, - прервал наконец молчание Громов, -  я  тебе  задам  один
вопрос. В тебе идет переоценка основных понятий?
   - Да, - ответил Электроник. - Я не знаю, почему так происходит.
   - И я пока не знаю, - сказал профессор. - Помочь себе  можешь  только
ты сам. Слушай внимательно...
   - Я слушаю.
   - Если ты не самовосстановишься, не поверишь в ценности жизни, ты пе-
рестанешь быть Электроником, погибнешь как личность. Понял меня, Элек?
   - Понял, - отозвался робот, вытягиваясь неестественно прямо на крова-
ти.
   - Даю тебе, - профессор взглянул на часы, - ровно пять  минут.  Рабо-
тай, Элек!
   Громов подвинул кресло к кровати, уселся возле  больного.  Потянулись
тягостные минуты. Какая-то внутренняя перестройка шла внутри робота,  но
шла значительно медленнее, чем этого хотелось бы Громову. Лицо профессо-
ра было серьезным, он застыл на месте. Элечка вся напряглась и  ощутила,
как постепенно меняются  внутри  лежащие  схемы,  как  восстанавливаются
прежние контакты, но Элек не подавал  никаких  признаков  выздоровления.
Глаза Рэсси мигали зелеными вспышками,  отсчитывая  быстрые  секунды,  и
Элечка в нетерпении спросила:
   - Он успеет... восстановиться?
   Громов молчал.
   - А как же я?
   - Что ты?
   - Я без него не могу. - В голосе Эли звучала тревога.
   Девчонки переживали за своего капитана, почувствовали всю серьезность
момента.
   Профессор грустно улыбнулся:
   - Все зависит только от него.
   Тогда Элечка взяла лежащего за руку, громко произнесла:
   - Послушай, Элек, это свинство так подводить товарищей!
   - Я робот-свинтус, - прошептал Электроник.
   - Он ответил! - сказала Электроничка. - Он просто свинтус.
   Громов рассеянно взглянул на часы.
   - Медленно, медленно, - пробормотал он, и Элечка догадалась, что нас-
тупает критический момент в выздоровлении: быть ее товарищу Электроником
или каким-то иным, совсем новым роботом.
   Нет, она не хотела видеть кого-то другого!
   - До чего ты дошел, - сказала Элечка с отчаянием, почти дерзко. -  Ты
потерял человеческий облик!
   Робот пытался что-то ответить и не сумел. Мигали секунды - вспышки  в
глазах Рэсси. Наконец Электроник произнес:
   - Я почти человек, могут же быть и у меня слабости...
   - Ты не человек, потому что не развиваешься, -  пояснила  электронная
девочка. - Ты не хочешь выздоравливать...
   Громов поднял голову, с интересом наблюдая за необычным поединком.
   - Хорошо, я не человек, - сонно согласился больной. -
   У суперробота свои слабости...
   Электроничка подошла к нему ближе.
   - Никакой ты не супер! - отчеканила Электроничка и вдруг запнулась: -
Ты... ты так старался стать человеком... Вспомни, ты им почти стал!..  А
теперь... Еще немного - и ты превратишься в груду железа!
   Девчонки затаили дыхание: ведь Элечка борется за жизнь товарища!
   - Электроник, осталась минута, - напомнил профессор.
   Робот вздохнул:
   - Хорошо, я останусь железным Элеком...
   Элечка оглянулась, увидела сонных мальчишек на постелях, лица  подруг
в окнах, пылающее лето за их спинами, и ей впервые в ее электронной жиз-
ни стало тоскливо и страшно.
   - Значит... - произнесла она звонко, - значит, я, как и  ты,  никогда
не смогу стать настоящим человеком?
   Глаза Элечки помимо ее воли стали  влажными,  она  быстрым  движением
протерла их, чтоб лучше видеть. Что-то необычное случилось в ней  в  тот
миг. Электроник сразу уловил ее состояние, едва заметно шевельнулся.
   - Плачь, плачь, - тихо сказал он, - это так же полезно,  как  и  сме-
яться. Я помню, как я впервые засмеялся... Я даже хохотал...
   - Вот и смейся! - Элечка топнула ногой. - Смейся и хохочи!
   - Не могу...
   Она посмотрела в глаза Рэсси и поняла, что время, отведенное  профес-
сором ее товарищу, кончается.
   - Эль-эль-элечка! - вдруг очнулся от спячки  Гусев.  -  Вот  где  ты!
Эль-эль-элечка!..
   Элечка еще секунду всматривалась в лицо Электроника.  Потом  поверну-
лась к двери, крикнула:
   - Все вы обманщики! Я ухожу! Прощайте!
   Одним прыжком Эля миновала веранду, скользнула мимо кустов,  переско-
чила через забор. Исчезла.
   В ту же секунду последний блик отсче