" его четвероногим другом.
   А Сергей Сыроежкин, поглядывая то на старательно пишущего  Электрони-
ка, то на спокойного Рэсси, думал:
   "Удивительная это личность - Рэсси. Он еще  попутешествует  по  миру.
Покажет свое таинственное "И так далее".
   - Алло, Командор! Не знал, что ты повелитель не одних подлодок-китов,
но и глубинных собак. Слышал, как ты отличился,  как  вернул  профессору
Громову его Рэсси. Молодчина, Командор! Прием.
   - Уже разведал, Аст? На такой недосягаемой высоте... Прием...
   - На высоте - точно, в пустоте - верно, и все же  над  нашей  Землей.
Мне тут известны все секреты... Кстати, Командор, хочу с тобой посовето-
ваться. Ребята на Юпитере видели недавно в океане животное вроде  нашего
кита. Переливает всеми цветами, как океан этой планеты, резвится в  вол-
нах и плавает так, что поймать его невозможно. Может, подсказать глубин-
никам: пусть попросят Громова одолжить Рэсси? Как он - справится? Прием.
   - Справится, Астронавт, клянусь океанами Земли. Прием.
   - Слово Командора - верное поручительство. Я  сразу  понял,  что  моя
дочь, когда подрастет, увидит живого кита Юпитера. Прием.
   - Увидит, Аст, непременно увидит. Но прежде ты  покажи  ей  пятнистую
жирафу. А то она не поверит ни одной картинке.  Договорились,  Аст?  От-
бой!..
 
 
   КНИГА III
   ПОБЕДИТЕЛЬ НЕВОЗМОЖНОГО
 
   Первое апреля.
   ОБЫКНОВЕННЫЕ ГЕНИИ
 
   Дом проснулся на рассвете. В легком утреннем тумане он было похож  на
спящее чудовище. Высоко над землей засветилось розовое окно и погасло  -
словно моргнул осторожный глаз, наблюдая, какое выдалось весеннее  утро.
Приятный легкий морозец, серебристый иней на деревьях, неожиданно мягкий
воздух.
   Молнии огней пробежали внутри дома. Огни все множились, образуя  при-
чудливые узоры, и вот уже весь дом опоясался цепью электрических  сигна-
лов. Дом ожил, глубоко вздохнул, загудел лифтами - еле слышно, про себя,
чтобы не заглушить первую капель с крыши. Весна!..
   Открылось окно в вышине, и чей-то звонкий голос  прервал  спокойствие
утра:
   - Э-эй!.. Слушайте все!.. Я - гений!
   Улица насторожилась от такого нескромного признания. Пропала капель.
   А голос упрямо повторял:
   - Гений! Гений!
   Пискливо отозвалось еще одно окно:
   - Гений - это я!.. Ура! Я открыл вечную истину...
   Громыхнула балконная дверь, и мальчишеский басок прогудел:
   - Че-пу-ха! Я самый сильный в мире...
   Кем был этот самый сильный в мире, помешал дослушать ветер. Он  нале-
тел неожиданно, прозвенел сосульками, смешал и унес с собой слова.  Лег-
кий солнечный свет позолотил стены, туман рассеялся. Дом неторопливо га-
сил ненужные огни и выглядел обычным домом, построенным по всем правилам
теоремы Пифагора.
   Вышла из подъезда школьница с тяжелым портфелем и, оглядев  пустынную
улицу, скорчила дому рожицу:
   - Первое апреля - никому не верю! - И убежала, хрустя льдышками.
   Учитель математики Таратар отлично знал, какой сегодня день. По доро-
ге в школу он вспомнил эпизод из своей школьной жизни. Полвека назад Се-
мен Таратар написал на доске очень длинное уравнение. Когда учитель, ре-
шая уравнение, начертил график, класс засмеялся: на доске четко  обозна-
чилась фигура крокодила. Учитель, которого  ребята  называли  Крокодилом
Крокодиловичем, внимательно посмотрел на юного математика и  сказал:  "Я
не обижаюсь. Это остроумное уравнение достойно пятерки с плюсом".  Автор
"уравнения Крокодила" чувствовал себя неловко...
   Теперь он сам Таратар Таратарыч - так зовут его между  собой  ребята.
Куча хитроумных уравнений потребуется, чтоб обрисовать  его  грузноватую
фигуру, набитый книгами потрепанный портфель, очки от близорукости. Каж-
дый год Таратар к первому апреля дает свободные задания каждому  классу:
доказывайте что хотите... А своему любимому восьмому "Б" сказал: "Попро-
буйте решить известные, но не решенные до сих пор задачи..."  Он  знает:
тут же, на переменке, его математики начнут  атаковать  Великую  теорему
Ферма, не доказанную уже более трехсот лет. Теорему они, конечно, не ре-
шат, но зато по-новому увидят многие истины... - "Я покажу вам  Таратара
Таратарыча! - думал с улыбкой учитель, припоминая лица своих учеников. -
Вот поставлю всем пятерки с плюсом, а потом объявлю, что это  была  шут-
ка..."
   Он вошел в класс и сразу почувствовал: что-то случилось. Ученики, как
всегда, встали, приветствуя учителя, он  привычным  жестом  разрешил  им
сесть. Но воздух в комнате был словно наэлектризован.
   - Нет Виктора Смирнова, - заметил вслух Таратар, мельком взглянув  на
ряды.
   - Он опаздывает, - сказал кто-то с саркастическим смешком.
   Учитель начал урок, не обратив внимания  на  таинственный  намек  про
Смирнова.
   - Более трехсот лет назад французские математики Паскаль и Ферма  за-
бавы ради решили проанализировать игру в кости и открыли ряд  правил.  -
Таратар усмехнулся, представив события, о которых рассказывал. - Как  вы
знаете, эти правила развились в сложные игровые схемы, которые  применя-
ются и в наши дни... Я не интересуюсь, какими методами пользовались  вы,
готовя сегодняшнее задание, но сейчас мы рассмотрим результаты...  Итак,
кто самый смелый?
   - Я! - прозвучал уверенный басок.
   Макар Гусев с трудом вылез из-за парты. Парта была тесновата для  ат-
летически сложенного спортсмена. Он держал свернутую в трубку тетрадь.
   - Как называется твоя работа, Гусев?
   - "О стереометрии бочек, имеющих наивыгоднейшую форму", - отвечал Ма-
кар.
   - Вот это да! - восхищенно выдохнул кто-то. - На собственном опыте?
   - На опыте Иоганна Кеплера, - парировал Гусев.
   Учитель уловил в голосе Макара боевой азарт и пригласил его к доске.
   - Кажется, именно так называлась одна из работ Кеплера, в которой  он
предвосхитил многие результаты интегрального исчисления, - сказал  Тара-
тар.
   Макар, рисовавший мелом винную бочку, обрадованно обернулся.
   - Точно! Кеплер только что женился... - Макар расчленил бочку на час-
ти и писал формулы. (Одобрительный гул за его  спиной  подтверждал,  что
всем нравится комментарий к старинной задаче.) - Из одиннадцати невест с
большим трудом выбрал себе жену, - продолжал баском Макар. - Ну, а  отец
жены говорит ему: "Ты хоть и придворный императорский математик, но  по-
кажи мне, какая польза от твоей учености".  -  "Пожалуйста,  -  отвечает
Кеплер. - Я могу рассчитать, сколько чего в каждой твоей бочке, не  заг-
лядывая в нее"... Зря смеетесь. Все это мы с Сыроежкиным прочитали в би-
ографии Кеплера.
   - Подтверждаю, -  сказал  с  места  Сергей  Сыроежкин,  -  что  Макар
собственноручно принес бочку на сто литров и разложил ее двумя  способа-
ми.
   - Я, конечно, не собираюсь жениться, но знаю точно, что методом  Кеп-
лера доказывать труднее, - сознался Макар под всеобщий смех. - То ли де-
ло интегралами!
   И он показал на доску, где внезапно для всех простая бочка воскресила
историю четырехвековой давности.
   Таратар смотрел на бочку и на Макара, не скрывая радости.
   - Блестящее подтверждение ряда побед математики, - объявил он. -  Об-
ратите внимание на главный вывод Гусева: целый научный трактат  Кеплера,
который был в свое время открытием, уложился в одну современную формулу.
Молодец!
   - Ну что вы, - отмахнулся покрасневший Макар. - У других получше.
   - Неужели? - Таратар слегка удивился. - Кто ж эти другие?
   На стол учителя посыпались тетради. Тетради с доказательствами и рас-
четами восьмого класса "Б". Здесь  были  доказательства  многих  замеча-
тельных неравенств, недоказуемых теорем о квадратуре круга и  разделении
угла на три равные части, расчеты движения материков, массы  сверхзвезд,
продолжительности жизни элементарных частиц,  точной  скорости  света  и
многих других исторических и современных задач. Только математик  спосо-
бен понять, что пережил в эти короткие минуты учитель. Но Таратар,  при-
няв на свой стол груду математических рукописей, не  утратил  привычного
оптимизма. Ведь он сам вызвал этот взрыв  неожиданной  энергии.  Учитель
успел лишь отметить про себя, что среди всех работ нет  ничего  похожего
на "уравнение Крокодила". Неужели такие шутки устарели?
   Ребята сдали работы. Лишь перед Вовой Корольковым, соседом Сергея Сы-
роежкина, лежала толстая тетрадь в коричневом переплете.
   "Неужели и это тоже мне?" - весело  подумал  Таратар  и  спросил  Ко-
ролькова:
   - Ну, а ты?
   - Я не хотел бы... так сразу, - сказал побледневший Корольков.
   - Почему?
   - Это очень ценная работа.
   "Недаром товарищи зовут его Профессором", - подумал Таратар и сказал:
   - Назови тогда проблему, чтоб все оценили ее значение.
   - Доказательство теоремы Ферма, - произнес едва слышно Профессор.
   Таратару стало жалко способного ученика: до чего себя загнал,  просто
зачах за письменным столом. А все виноват он, учитель, со своими свобод-
ными заданиями. Им ведь только волю дай, этим самолюбивым юным  "фермис-
там", - день и ночь будут атаковывать неразрешимые задачи, пока не поте-
ряют здоровье. Да ведь разве докажешь теорему Ферма!
   - А ты делаешь зарядку по утрам? - спросил учитель Королькова.
   Корольков взглянул на учителя с таким изумлением, словно тот обратил-
ся к нему по-марсиански.
   - Это доказательство Великой теоремы Ферма, - упрямо повторил он.
   Таратар взял тетрадь Профессора, быстро перелистал работу.  В  глазах
зарябило от бесконечных фиолетовых формул, заполнивших тетрадь.  Профес-
сор писал мелкими, аккуратными, почти печатными буквами.
   - Теорема Ферма доказана для шестисот  частных  случаев,  -  медленно
произнес Таратар. - Математики всего мира отказались решать теорему. Не-
ужели тебе удалось найти совсем новый пример?
   - Здесь не пример. Здесь решение всей теоремы!  -  Профессор  сел  на
свое место, как победитель.
   Таратар взвесил в руке пухлую тетрадь. "Мало было за триста лет дока-
зательств недоказуемой теоремы! Вот  еще  одна  донкихотовская  попытка,
возможно, даже и оригинальная..."
   - Предварительно поздравляю. - Усы Таратара хитро шевельнулись. - Хо-
тя Ферма и не оставил нам никаких доказательств, дома я проверю твою ра-
боту.
   - Ферма не счел нужным писать решение, так как оно очень  длинное,  -
напомнил Профессор.
   - И ни один гений не нашел до сих пор ответа.
   - Ну и что же? - Профессор пожал плечами. - Я и есть тот гений, кото-
рый нашел ответ.
   Таратар ждал взрыва смеха, но в классе почему-то было тихо. Он  обвел
взглядом класс. Все были слишком серьезные.
   Таратар забеспокоился: что это с ними?..
   - Возможно, что я соглашусь с тобой, когда проверю, - предположил Та-
ратар.
   - Разумеется, - спокойно ответил Профессор. Только  теперь  он  начал
постепенно розоветь: сначала запылало одно ухо, потом другое. Как видно,
совесть спускала математика с  недоступных  научных  вершин  на  обычную
классную парту, осторожно придерживая за уши.
   - А что тут такого! - вмешался Макар Гусев. - Раз он доказал...
   И снова никто не засмеялся.
   - Верно, Таратар Таратарыч... простите, Семен Николаевич! - подхватил
Сыроежкин, вскочив с места. - Если хотите знать, не один  Профессор  так
думает! Не удивляйтесь, пожалуйста, но здесь все  гении!..  Обыкновенные
гении... Вот смотрите.
   И он вытащил из парты картонную коробку, на которой  была  изображена
пара ботинок фабрики "Луч". Из коробки Сыроежкин достал  маленький  при-
бор.  Лампочка  от  карманного  фонаря,  миниатюрная   турбина,   ручка.
Конструктор пригласил учителя:
   - Покрутите, пожалуйста.
   Таратар осторожно раскрутил ручку. Лампочка загорелась.
   - Настольная электростанция, - сказал с одобрением Таратар. -  Изящно
сделана. Но это уже сюрприз для учителя физики.
   - Вечный двигатель! - провозгласил Сыроежкин.
   - Позвольте, - пробормотал, нахмурившись, Таратар, - вечных  двигате-
лей, как доказано наукой, не может быть.
   - Пожалуйста - вот он! - Сыроежкин величественным  жестом  указал  на
изобретение.
   - Просто здесь механическая энергия переходит  в  электрическую...  -
сказал учитель.
   - Правильно! - согласился счастливый изобретатель. - Очень даже прос-
то: одна энергия переходит в другую. Вы только повертели ручку,  а  лам-
почка будет гореть день, два....
   Таратар посмотрел на прибор. Лампочка действительно  горела  -  всего
лишь от легкого  поворота  ручки.  Такого  "двигателя"  Таратар  никогда
раньше не видел.
   - Ты утверждаешь, что в твоем приборе нет никакого источника тока,  -
произнес учитель. - Значит, ты тоже гений?
   - Конечно!
   Таратар прошелся по классу, близоруко щуря глаза. "Что здесь происхо-
дит? Может быть, это заговор?.. Или мне все  снится?.."  Он  внимательно
осмотрел ряды и на мгновение задержал взгляд на серьезном лице. Электро-
ник всегда говорит правду, он не позволит молоть чепуху...
   - Как нелегко быть учителем гениев, - произнес тихо Таратар. -  Здесь
упоминали Кеплера. Учителем великого Кеплера был знаменитый астроном Ти-
хо Браге, изучавший планету Марс... Пьер Ферма... Пожалуй, его учителями
можно назвать всех древнегреческих математиков... А  у  вас  -  Таратар.
(Кажется, ему удалось установить привычное настроение  в  классе.  Гении
улыбались.) Как ты думаешь, Электроник,  твой  друг  Сыроежкин  действи-
тельно изобрел вечный двигатель?
   Все уставились на Электроника. Он спокойно ответил:
   - Название не совсем точное. Но этот двигатель практически  без  тре-
ний... - И Электроник стал перечислять формулы нового изобретения.
   - Проще говоря, вечный двигатель, - прервал друга Сыроежкин и  указал
на светящуюся лампочку.
   - Ура Сыроежкину! - крикнул Макар Гусев. - Гений номер два.
   В дверь постучали. Распахнулись обе створки, и вошел опоздавший Смир-
нов. Вошел он очень странно, боком, прижимая к животу большой  алюминие-
вый бак. Ребята с первой парты бросились ему на помощь.  Витька  Смирнов
крепче прижал бак, прохрипел:
   - Погодите, ребята... Я сам... Ценное изобретение!
   - Смирнов, что это за бак? - осведомился Таратар.
   - Это не бак. - Виктор Смирнов осторожно водрузил свою ношу на  стол,
вытер пот со лба, простодушно улыбнулся. - Извините, Семен Николаевич...
Пришлось дождаться, пока все уйдут из дома. Это кастрюля. Мама в ней ва-
ренье варит. Ну а пока кастрюля свободна, я ее занял под опыт.
   - Какую же проблему можно сварить в такой кастрюле? -  пошутил  Тара-
тар.
   - Вот. Смотрите!
   Смирнов поднял крышку, и все вскочили с места,  окружили  учительский
стол.
   В кастрюле лежала корова величиной с кошку. Настоящая маленькая коро-
ва с рогами и хвостом.
   - Я не знал, что ты увлекаешься игрушками, - сказал учитель.
   - Какая там игрушка! - обиделся Смирнов, даже надулся. - Это  настоя-
щая корова. То есть, конечно, искусственная.
   Корова повернула голову и посмотрела на ребят.
   - Ой, - испуганно сказала Таня Сорокина, - она жует!
   Корова едва заметно двигала челюстями. Она лениво что-то жевала,  как
жуют все в мире коровы.
   - Руками ее не трогайте, - предупредил изобретатель. - Опыт не  окон-
чен.
   Посыпались вопросы:
   - Сколько ей месяцев?
   - Сколько она весит?
   - Почему такая маленькая?
   - Что ест?
   - Откуда она взялась?
   Смирнов выслушал вопросы.
   - В общем, так. Отвечаю сразу всем, - сказал он. -  Разрешите,  Семен
Николаевич?.. Вы видите искусственное животное. Модель типа коровы.  Вы-
ведена мной в этой самой кастрюле. Как выведена - вопрос особый...  Воз-
раст больше трех недель. Питается исключительно кукурузными  хлопьями...
Вот, пожалуй, все. Это и есть мое домашнее задание, Семен Николаевич.
   Таратар растерянно смотрел на кастрюлю.
   - Смирнов, я не давал задания выводить животных... Я не биолог.
   - Ну конечно, Семен Николаевич, - успокоил Виктор. - Корову  я  вывел
просто так, для себя. А вам принес математический дневник.
   Он достал из-под ремня смятую тетрадь, протянул классному руководите-
лю.
   - Гений номер три, - деловито отметил Гусев.
   - Что ты всех нумеруешь? - поморщился Сыроежкин. - Сам-то ты какой?
   - Сам я такое изобретение задумал, что вы все ахнете, - пообещал  Ма-
кар.
   Смирнов закрыл кастрюлю крышкой, деловито взялся за ручки.
   - Отнесу домой. Пока мать не вернулась. В целях конспирации, -  пояс-
нил он, - опыт проводится под кроватью.
   - Да, да, - кивнул Таратар. - Ребята, помогите, пожалуйста.
   Восьмиклассники окружили кастрюлю, увели изобретателя.
   Учитель складывал тетради в шкаф, перечитывая названия: "О стереомет-
рии бочек", "О движении материков", "Теорема Ферма". Он был в прекрасном
расположении духа, очень доволен результатами. Сколько работы задал  ему
любимый класс! Придется потратить все свободные часы на проверку  тетра-
дей восьмиклассников... Как они себя называют? "Обыкновенные гении"...
   Смелость и даже некоторая дерзость  в  творчестве  приемлемы,  а  вот
скромности этим гениям явно не хватает...
   На столе, вопреки, кажется, всем законам науки, горела лампочка.
   Таратар сделал несколько витков вокруг стола.
   В чем тут дело?
   Что за двигатель придумал Сыроежкин? Обращаться к другим учителям Та-
ратару не хотелось.
   И так в школе ходят легенды о его классе, об Электронике,  Рэсси.  Не
хватает еще истории о вечном двигателе.
   И все же консультация была необходима.
   Таратар уложил двигатель в коробку, спрятал в портфель.
   - Обыкновенные гении, - бормотал он, - вздумали подшутить над обыкно-
венным математиком. Но есть высшая инстанция - эксперимент. Так  говорил
мой учитель, а он, как я давно уже убедился, был мудрец.
 
   Второе апреля.
   ОТНЫНЕ И ВПРЕДЬ...
 
   Таратар пришел в Институт физики и сказал, что хочет показать прибор.
   - Зайдите в двести девятую комнату, - посоветовала секретарша.
   В комнате под этим номером молодой сотрудник стучал на машинке.  Стол
его был завален бумагами. Физик мельком взглянул на Таратара.
   - У меня двигатель... - начал Таратар.
   - Понятно, - сказал физик и указал пальцем на плакат.
   Плакат был во всю стену, но Таратар сразу его не заметил. Плакат гла-
сил: "Проекты вечных двигателей не рассматриваются".
   - Вся штука в том, что он работает, - усмехнулся Таратар.
   Он вынул из объемистого портфеля коробку, из коробки достал изобрете-
ние Сыроежкина. По непонятной причине лампочка все еще светилась.
   Физик оторвался от клавиш, внимательно осмотрел изобретение.
   - Понятно, - вежливо произнес он. - Школьный прибор. Вертишь за ручку
- лампочка горит.
   - Правильно, - обрадовался учитель. - Крутишь и горит. Но эта лампоч-
ка горит уже три часа.
   Теперь усмехнулся сотрудник:
   - Не может быть. Сейчас она погаснет. Подождем несколько секунд. При-
сядьте, пожалуйста.
   Они присели возле стола. Физик кивком головы указал на бумаги.
   - Проекты вечных двигателей. Бездарная трата свободного  времени.  Но
на каждое письмо надо ответить.
   - Сочувствую, - пожалел физика Таратар.
   - Ничего, у других бывает и похуже, - неопределенно ответил физик.  -
Посылки нам, правда, не присылают... Но ваш случай наилегчайший.
   Собеседники говорили еще несколько минут о значении открытия электри-
чества, об Эдисоне, о том, что недавно на Марсе зажгли  лазером  маяк...
Научный сотрудник явно нервничал, поглядывая то на часы,  то  на  лампу.
Лампочка светилась.
   - Простите, в этой вашей штуке нет другого источника  электротока?  -
поинтересовался научный сотрудник.
   - Как видите, отсутствует.
   - Непонятно... Подождите, пожалуйста. Я скоро вернусь.
   Он бережно уложил двигатель, ушел с коробкой. Таратар читал развешан-
ные на стенах фотокопии документов. Это были постановления академий наук
разных стран о тех задачах, которые не  рассматриваются  учеными.  Самый
первый документ, датированный 1775 годом, был принят Парижской  академи-
ей: "Отныне и впредь не рассматривать  представленных  разрешений  задач
удвоения куба, трисекции угла, квадратуры круга,  а  также  машин,  дол-
женствующих осуществить вечное движ