ение..."
   Прошли столетия, а сотрудник все  еще  отвечает  на  письма  неуемных
изобретателей...
   Вернувшись, физик протянул коробку Таратару:
   - Простите, как ваше имя и отчество?
   - Семен Николаевич.
   - Семен Николаевич, кто вы по профессии?
   - Я учитель математики.
   - Замечательно! - сказал физик. - Вами очень интересуются  двое  моих
коллег. Они тоже математики. Я вас провожу, если  не  возражаете...  Что
касается прибора... Это вы сконструировали?..
   - Мой ученик... Сыроежкин.
   - Способный парень, - похвалил физик. - Устройство  прибора  известно
давно. Но он действует как-то поновому. Весь секрет, нам кажется, заклю-
чен в движущихся частях...
   - Так я и предполагал.
   - Мы не можем определить, из какого металла они сделаны. Советуем вам
показать его в Институте твердых сплавов.
   - Я знаю, что в двигателе практически ничтожное трение,  -  с  досто-
инством ответил Таратар. - Ответьте мне,  пожалуйста,  на  один  вопрос:
этот двигатель можно назвать вечным?
   Физик весело взглянул на учителя:
   - Из всех проектов, которые я просмотрел,  -  наиболее,  оригинальное
устройство.
   - Спасибо. Именно это я и хотел знать, - поблагодарил Таратар.
   Физик привел Таратара в комнату, в которой работали два научных  сот-
рудника. Здесь бумаг было значительно больше: пухлые пачки разложены  на
столах, стульях, стеллажах. Возле стены набитые письмами мешки.
   Математики обрадовались, узнав, что их гость учитель, усадили Тарата-
ра.
   - Видите ли, Семен Николаевич, - сказал один из математиков, - мы на-
ходимся в очень тяжелом положении. Дело в том, что в настоящий момент мы
фермисты.
   - Фермисты? - спросил Таратар.
   - Случилось так, - пояснил его коллега, - что  математический  журнал
для школьников "Пи" и еще ряд изданий напечатали статьи о теореме Ферма.
И вот... - Математик красноречиво указал на мешки. - Если бы вы, уважае-
мый Семен Николаевич, согласились с вашими математиками помочь нам отве-
тить на эти письма...
   - У меня восьмиклассники, - сказал Таратар.
   - Восьмиклассники способны футболом пожертвовать  ради  теоремы  Фер-
ма!..
   - Сейчас в школе четвертая четверть, - хмурясь, сказал учитель, - са-
мая ответственная... Но я поговорю о вашем предложении с классом.
   - Отныне и впредь!.. - сказал Таратар классу  и  процитировал,  какие
задачи не рассматривают уже более двух веков академии наук всех стран. -
А вы заставляете старого учителя  бегать  по  институтским  кабинетам  с
"вечным двигателем"!..
   Он водрузил на шкаф прибор Сыроежкина. Лампочка горела.
   - Кто хочет отвечать на письма фермистов? - продолжал Таратар.
   Добровольцев не нашлось.
   - Эх вы, гении, - сказал Таратар.
   Гении смотрели на учителя с любопытством. Они еще никогда  не  видели
учителя таким возмущенным. Таратар ходил по классу крупными шагами,  го-
ворил очень громко, жестикулировал. Ни один гений не решался в эти мину-
ты перечить ему.
   - Решение академий - не просто каприз академиков, - гремел Таратар. -
Неразрешимость проблем типа вечного двигателя доказана работами  матема-
тиков девятнадцатого века Абеля и Галуа. И заметьте, как поступают  нас-
тоящие математики: вместо решения одной маленькой задачи они создают це-
лую теорию, которая содержит ответ на все задачи такого  типа...  Невоз-
можно - и точка! Чем больше я думаю о груде рукописей, которые мне приш-
лось видеть, тем яснее понимаю, что их авторов привлекла  жажда  легкого
успеха в математике, а не сама математика. Математика  -  это  упорство,
самоотречение, нескончаемый труд.
   После этих слов Профессор заерзал на парте и покраснел. А  Электроник
неожиданно для всех продекламировал:
   И корень взяв из нет себя,
   Увидел зорко в нем русалку.
   - Великолепно! - подхватил Таратар. - Великолепно  сказано  о  мнимых
числах. "Нет себя" - то есть минус единица. Квадратный корень  из  минус
единицы. Что это значит для нематематика? Головоломка - и только. А  ма-
тематик Хлебников, автор этих строк, увидел в нем поэзию...
   Таратар успокоился и перешел к уроку.
   - Запишите задачу, - деловито произнес  он.  -  "Сколько  стоит  один
грамм света при стоимости электроэнергии в 4 копейки за  киловатт-час  и
коэффициенте полезного действия электрического источника света  10  про-
центов?"
   - Десять миллионов рублей, - мгновенно ответил Электроник.
   И гении подтвердили:
   - Точно: десять миллионов.
   - Разве вы решали эту задачу? - подозрительно спросил Таратар.
   - Она слишком легкая, - сказал Макар Гусев.
   - Ну если и для Гусева легкая, то какую же проблему вы  хотите  расс-
мотреть?
   Восьмиклассники были единодушны:
   - Про искусственное животное! Корову из кастрюли!.. Смирновское изоб-
ретение-
   Витька Смирнов сиял как именинник.
   - Хорошо, - согласился Таратар. - Скажи нам, Смирнов,  что  ты  хотел
решить своим опытом?
   Смирнов неторопливо встал, ярко-синими глазами посмотрел на учителя.
   - Вообще меня интересует проблема происхождения  жизни  на  Земле,  -
медленно сказал Виктор.
   Никто не улыбнулся. В тишине резко прозвучал вопрос Профессора:
   - А почему, собственно, корова?
   - Конечно, можно вывести кого угодно: обезьяну, курицу, рыбу... - по-
думав, согласился Виктор. - Если подойти  количественно  -  разница  как
будто небольшая. Вот вам пример: у человека и у других живых  организмов
есть белки из ста четырех аминокислот. Они расположены в цепочки в опре-
деленном порядке. Если сравнить цепочки, то, упрощенно говоря,  человека
отличает от обезьяны только одна аминокислота, от курицы - четырнадцать,
от рыбы - двадцать две. У меня получилась корова  -  значит,  разница  в
двенадцать аминокислот. Конечно, все это очень схематично...
   Ребята зашумели:
   - Здорово!.. Наш Витька - академик! Как ты только сосчитал?..
   - Я не считал, а почерпнул в источниках. Сам все разыскал. -  Смирнов
тяжело вздохнул. - Очень трудно работать без помощи специалистов.
   - Интересно знать, - пропищала Кукушкина, - кто из нас с  разницей  в
одну аминокислоту?..
   - Между прочим, разница между человеком и дрожжами, - беззлобно отве-
чал Виктор, - всего сорок три аминокислоты.
   - И что же? - встрепенулась Кукушкина.
   - Это значит, что у нас общие предки.
   Смех прозвучал как аплодисменты, одобряющие смелый вывод исследовате-
ля.
   - Все это теория, - вздохнул Смирнов. - А на практике неизвестно еще,
что будет дальше. Корова-то растет...
   - Смирнов, скажи, пожалуйста, кем ты собираешься быть? - спросил учи-
тель.
   - Биологом, - сказал Виктор.
   - А я думал, что все мои ученики станут математиками. -  Таратар  за-
думчиво смотрел в окно.
   - Я врачом буду, - созналась Кукушкина.
   - Я - астрофизиком, - сказал Сыроежкин.
   - А я - испытателем! - Макар стукнул себя кулаком в тугую грудь.
   - Следовательно, я ошибся, - сухо произнес Таратар.
   И все почувствовали в его словах великую тоску. Никто не мог спокойно
смотреть на грустного Таратара. Лучше бы Таратар гневался!
   - Почему же ошиблись, Семен Николаевич! - звонко сказал Сергей  Сыро-
ежкин. - Вы сами говорили, что математика - язык всех наук. Мы не  отка-
зываемся от математики. Мы только выбираем себе специальность.
   - Древние говорили: числа правят миром. И всегда находились люди, ко-
торые свято верили в это... - Учитель начал говорить тихо, но  с  каждым
словом голос его креп, и все успокоились.  Таратар  защищал  дело  своей
жизни, приводил примеры беззаветного  служения  математике.  Этой  науке
посвятили свою жизнь многие выдающиеся ученые.
   Лобачевский всю жизнь размышлял о природе геометрии и пришел к  гени-
альному открытию, которое перевернуло представления его современников об
устройстве Вселенной. Теоретик Гедель безуспешно  пытался  обобщить  всю
математику, но зато он вывел систему логически неразрешимых теорем.  Фи-
зик Дирак открыл новую элементарную частицу - позитрон - на кончике пера
в бессмысленном и лишнем на первый  взгляд  корне  своих  математических
уравнений.
   - Когда Дирак рассказывал об этом студентам на лекции, он  весь  све-
тился и называл математику прекрасной, - с воодушевлением продолжал  Та-
ратар. - А вы говорите - "испытателем"... Испытателем чего? Да, я именно
тебя спрашиваю, Гусев, потому что вижу какой-то шлем на твоей голове...
   На Макаре был Шлем мотоциклиста.
   Он встал из-за парты, вытянулся во весь  рост  -  статный,  красивый,
настоящий мотогонщик в шлеме и спортивном костюме.
   - Извините, Семен Николаевич. У меня  изобретениеПравда,  не  мое,  а
Майки Светловой из школы химиков. Она ненавидит химию, она - гений физи-
ки. Сейчас вы увидите.
   И Макар ловко вытащил из парты сверкающий квадрат.
   Сначала все подумали, что это металлический лист - очень здорово  от-
ражал он свет. Потом увидели, что лист послушно гнется в руках Макара  и
даже скатывается в трубочку.
   - Антигравитационный коврик, - объяснил Макар, демонстрируя изобрете-
ние. И точно: лист, как и всякий коврик, состоял из переплетенных  поло-
сок. - Название, я считаю, чисто женское, но не я автор. Майка  называет
его "а-коврик". Пускай так!.. А раз есть а-коврик...
   С этими словами Гусев схватился за а-коврик и моментально  взлетел  к
потолку. Все в классе слышали, как его шлем с гулом хлопнулся о бетонное
перекрытие. Но Макар - ни крика, ни стона. Висит себе, держась  за  ков-
рик, спрашивает сверху: "Ну, как?" Хитрый испытатель: надел прочный  мо-
тоциклетный шлем!
   - Гусев, спускайся! - громко произнес учитель.
   - Я сейчас... Никак не найду контакты. -  Теперь  Гусев  держался  за
а-коврик одной рукой, а другой водил по потолку. - Ой, держите  меня!  -
закричал во весь голос испытатель.
   Гусев лежал на полу. На его мощной груди покоился коврик,  сплетенный
из металлических пластин.
   Таратар опередил всех. Он помог Макару встать, поднял с пола  коврик,
спрятал в свой портфель.
   - Так будет лучше, безопаснее, - пояснил он Гусеву.
   Макар, растирая ушибленную спину, проворчал:
   - Не перепутайте контакты, Семен Николаевич. Я еще не освоился с этим
изобретением.
   - Ничего, разберемся, - отвечал Таратар. - Вместе с учителем  физики.
Ноги-то целы?
   - Целы... Будьте осторожны, Семен Николаевич. В ваши годы нельзя  па-
дать с потолка.
   - Отныне и впредь! - рявкнул Таратар, повернувшись к классу. -  Ника-
ких больше опытов, изобретений и прочего!.. Отныне и  впредь,  -  грозно
повторил он, - никакого новаторства без моего разрешения!
   Таратар и впрямь был рассержен. Не хватало еще, чтоб его ученики  па-
дали с потолка! А если бы Гусев сломал ногу? Как бы учитель объяснил его
родителям, что это случилось именно на уроке математики? Да и зачем  во-
обще такие переживания!.. Хватит рискованных изобретений!  Он,  учитель,
разберется во всем сам.
   Опасный коврик Таратар унес с собой. Никто не заметил в суматохе, как
один из учеников подошел к шкафу, где хранились рукописи, и взял толстую
тетрадь в коричневом переплете. "Теорема Ферма" вновь была у Профессора.
   Двигатель Сыроежкина остался на верхотуре шкафа. О нем вскоре все за-
были, в том числе и Сергей. Лампочка несколько дней светилась, потом пе-
регорела. Но двигатель работал...
 
 
   Третье апреля.
   КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ "ЗЕМЛЯ"
 
   Вот и дождались! - сердито сказал Сергей Сыроежкин. - "Отныне никаких
опытов"! Так я и знал: Таратар не принимает  наши  изобретения  всерьез.
Тоже мне гении из восьмого "Б"! А я думал, что он лучший  в  школе  учи-
тель.
   - Таратар должен понять, - спокойно произнес Электроник, - что  гении
- те же самые люди, только они перерабатывают значительно больше  инфор-
мации. Почему машина работает в полную силу,  а  человек  вполсилы?  Это
несправедливо.
   - Работа над проектом "Космический корабль "Земля" идет полным ходом,
- продолжал Сыроежкин. - Проверим?
   - Проверим, - сказал Электроник и включил свой радиотелефон на  гром-
кость.
   Раздался ни с чем не сравнимый сумбур звуков, состоявший  из  формул,
вопросов, смешков, восклицаний, читаемых вслух научных текстов, игреков,
иксов, интегралов,  бесконечно  длинных  уравнений.  Внутри  Электроника
словно работала радиостанция: десятка два голосов задавали своему верно-
му другу вопросы, а он мгновенно отвечал, причем одновременно каждому  и
всем. Стоило любому ученику восьмого класса "Б"  набрать  на  телефонном
аппарате три единицы подряд, как он немедленно соединялся с лучшим в ми-
ре математиком, знатоком разных наук, хранителем информации, ходячей эн-
циклопедией - словом, с самим Электроником.
   Сыроежкин и Электроник сидели возле школы на скамейке, и мало кто  из
прохожих обратил внимание на двух  мальчишек  в  расстегнутых  пальто  и
сдвинутых набекрень шапках. Даже  когда  заработал  радиотелефон,  почти
никто на них не посмотрел. Мало  ли  подростков  крутят  надоевший  всем
транзистор! Люди вслушивались в звуки капели, чириканье воробьев,  хруст
снега под ногами...
   А восьмой "Б" в это время трудился.
   Восьмиклассники требовали от Электроника ответа, какая сейчас  погода
на Марсе и Юпитере, какие существуют модели центральной нервной  системы
человека, каковы формулы полета ракеты, обыкновенной мухи и утки-кряквы,
уравнения проверки сверхсилы, сверхловкости, сверхточности. У Электрони-
ка просили графики радиосигналов из других галактик, математические  иг-
ры, теории зарождения жизни, просили дать ноты симфонической поэмы Скря-
бина "Прометей", состав ракетного топлива и красок  Леонардо  да  Винчи.
Электроника спрашивали, как лечить кошку от насморка, что говорили древ-
ние греки об атомах, кто из динамовских хоккеистов  минуту  назад  забил
гол спартаковцам и так далее. Обыкновенные гении из восьмого "Б" работа-
ли над своими открытиями и попутно интересовались происходившими в  мире
событиями, а Электроник им помогал в меру своих способностей.
   Если сложить все открытия восьмого "Б", то получался как бы план  бу-
дущего всей планеты, всего человечества. Он назывался так: проект  "Кос-
мический корабль "Земля".
   Разумеется, человечество ничего не знало об этом плане. План - только
предположение, которое надо доказать, а доказательство - основа всей на-
уки. Вот почему, несмотря на удачу первых опытов, восьмой "Б"  не  торо-
пился объявлять о своем проекте.
   Один профессор Громов был посвящен в  замысел  проекта.  Он  разрешил
Электронику пользоваться информацией Вычислительного центра.  Без  такой
помощи вся затея была бы несерьезным занятием.
   Сыроежкин попросил друга включить микрофон.
   - Космический корабль "Земля", - сказал он негромко в микрофон, и все
голоса, услышав эту фразу, остановились на полуслове, умолкли  в  ожида-
нии.
   Это была торжественная минута для Сыроежкина. Проект, который они за-
думали с Электроником, осуществлялся. Над ним работал весь класс,  можно
сказать - целый "научный коллектив".
   И Сергей не мог отказать себе  в  удовольствии  процитировать  первую
фразу из их коллективного проекта:
   - "Мы живем в одном космическом корабле "Земля" и думаем о его  буду-
щем. Каждый делает свое дело. Но всех нас волнует задача - будущее чело-
вечества..."
   А дальше он говорил о том, какую кто решает сейчас задачу:
   - Ты, Макар: как сделать человека сверхсилачом...
   - Ясно! - отозвался Макар.
   - Ты, Майка: как долететь до звезд...
   - Не слишком ли громко сказано? - съязвила автор а-коврика.
   - Ты, Виктор: как обеспечить пищей человека в пути...
   - По-моему, примитивный выход, - парировал владелец искусственной ко-
ровы.
   - Ты, Профессор: как развивать науку и искусство...
   - Стараюсь, - сухо произнес Профессор. - Но кто это говорит?
   - Говорит Сыроежкин! Моя работа - тайны звездной энергии. А сейчас мы
с Электроником обсуждаем Таратара,  его  непонятный  запрет:  "Отныне  и
впредь"... Какие есть еще проблемы, трудности, препятствия?
   Проблем было немало. Авторов проекта бомбардировали вопросами. В  ос-
новном изобретатели жаловались на нехватку нужной  информации,  материа-
лов, оборудования, а главное - времени: им было  мало  двадцати  четырех
часов! У некоторых восьмиклассников появились сложности в  отношениях  с
родителями.
   - Погодите вы про бабушек и дедушек, -  перебил  жалобщиков  девчачий
голос. - Разнылись! Ты мне вот что скажи, Электроник: не  изобретаем  ли
мы велосипед?
   - Велосипед мы не изобретаем, - ответил Электроник, - он давно  изоб-
ретен.
   - Ты не понял, я не про велосипед, - беззлобно объяснила Майка. - Та-
ратар захватил мой а-коврик. А может, он выбросит  его  в  мусоропровод?
Поймите, ребята, я ничего не имею против Таратара, но не изобретем ли мы
никому не нужные вещи? Ведь не мы одни работаем над проектом будущего.
   - Верно, - подтвердил Сыроежкин. - Как это  мы  не  подумали?  А  еще
объявили себя гениями... Могут и засмеять!
   В эту минуту Электроник представил расчеты каждого опыта, а  потом  и
всего проекта "Космический корабль "Земля".
   И впервые в жизни пришел в великое смущение: он не  ожидал,  что  его
ждет непосильная работа...
   Электроник принял решение посоветоваться с профессором Громовым.
   Гель Иванович Громов сидел у пульта Большой электронной машины и спе-
циальным световым карандашом чертил на экране формулы и уравнения. Маши-
на считала и почти мгновенно давала ответ, требуя новой работы. Карандаш
уверенно писал новые знаки. Громов разрабатывал схемы будущих машин.
   Приятно было иметь дело с таким умным партнером, считавшим в миллионы
раз быстрее человека. Но ученых уже не удовлетворяли одни только скорос-
ти. Для обработки нарастающего потока информации нужны Другие способнос-
ти машины: например, способность мыслить подобно  человеку,  который  не
перебирает всей информации, а находит кратчайший путь для решения  зада-
чи. Но как мыслит сам человек, как работают сложные механизмы его мозга?
Ученые не имели точного ответа на этот вопрос.
   Громов чертил понятные машине символы и попутно рисовал на экране че-
ловечков. Очень разных человечков. Будущие машины Громов  представлял  в
человеческом облике.
   Он думал: "Мало сконструировать машину, ее надо обучить и  воспитать.
Тогда она будет понимать людей, работать с точным знанием цели..."  Гро-
мов знал одного робота, преуспевшего в счете, но чересчур  уверенного  в
своей исключительной непогрешимости; не проходило и дня, чтобы он не со-
вершал какую-нибудь глупость, и все только потому, что  был  плохо  обу-
чен...
   Профессор нарисовал какое-то лицо и подумал:
   "Что-то очень знакомое... Где я его видел?"
   Экран прореагировал немедленно. Вспыхнула надпись: "Это Электроник".
   Громов усмехнулся: "Совершенно верно, это мой Электроник", - и увидел
в дверях симпатичную физиономию ученика.
   - Входи, - приветливо сказал  профессор  Электронику.  -  А  мы  тебя
только что вспоминали. Как говорится, легок на помине.
   Электроник улыбнулся:
   - Не все удается легко. Приходится делать много расчетов. - Он взгля-
нул на экран и сразу оценил формулы учителя. - Я вижу, вы  тоже  решаете
трудные задачи.
   - Стараюсь... - смущенно признался Громов. - Работа только начата, мы
поговорим о ней позже... Как ваш проект "Космический корабль "Земля"?
   - Есть сложные вопросы, - ответил Электроник и  стал  рассказывать  о
том, как восьмой "Б" преодолевает трудности.
   Громову нравилось ребячье название: "Космический корабль "Земля". По-
ка Электроник рассказывал, он нарисовал на экране машины шар. Машина от-
ветила знаком вопроса: она знала тысячи предметов и понятий круглой фор-
мы и уточняла для себя задание.
   Громов написал на экране: "Земля".
   Машина мгновенно дала картину Земли - такую, какая видна из  космоса.
Голубой шар с очертаниями материков, белыми шапками полюсов, дымкой  об-
лачности. Большой корабль мчит человечество со скоростью миллиард  кило-
метров в год сквозь мрак вечной ночи.
   - Интересно знать, каков экипаж корабля сейчас, сию минуту? Пр