подтвердил некромант  с  ядовитой улыбкой. -  Иногда я
опасаюсь, что сердечная  доброта моего  господина Мардуса  не доведет его до
добра.
     - И все же что еще мог я думать, видя, как такой умный и предприимчивый
юноша связался с неподходящей компанией, - печально  покачал головой Мардус.
-  Переметнувшийся ауренфэйский  шпион, изгнанный  из  собственной страны  и
обласканный  шлюхой-царицей развращенного  народа;  маг, которого  даже  его
собственные сподвижники считают свихнувшимся дураком!  "Нет, Варгул Ашназаи,
- сказал я, - мы должны сначала выяснить, нельзя ли спасти бедного парня". -
Мардус схватил Алека за плечи и  притянул  так близко к себе, что тот ощутил
на лице  дыхание  пленимарца. Глаза Мардуса, казалось, потемнели еще больше,
когда он спросил: - Как ты думаешь, Алек? Можно тебя спасти?
     Завороженный взглядом  Мардуса,  Алек  молчал.  Несмотря на  скрытую за
ласковыми словами угрозу, манеры, сама личность Мардуса таили в себе опасную
привлекательность, перед которой юноша чувствовал себя бессильным.
     -  У  мальчишки упрямый характер,  - сказал  тот,  кого  Мардус  назвал
Варгулом Ашназаи. - Боюсь, он разочарует тебя.
     - Не следует  выносить поспешных суждений, -  ответил Мардус. - В конце
концов, этот Серегил из Римини, возможно,  имеет  определенные права на  его
преданность. Ты же  сам говорил, что, по твоему мнению, в  жилах Алека течет
ауренфэйская кровь.
     - Я уверен в этом, господин.
     -  Может  быть,  это его и  удерживает.  По  городу  ходило  так  много
противоречивых слухов.  Скажи мне,  Алек, он,  случайно, не  отец тебе?  Или
сводный  брат? С  этими ауренфэйе так трудно разобраться: возраст невозможно
определить по виду, да и лживы они от природы.
     - Нет, - наконец выдавил из себя Алек; собственный  голос показался ему
тоненьким и детским. Мардус поднял бровь:
     -  Нет? Ну что ж,  тогда, значит, друг.  Хоть  он и называл  тебя своим
подмастерьем во  время того несчастного  маскарада в  Вольде,  ваша жизнь  в
Римини опровергает это. Значит, друг. Может быть, даже возлюбленный?
     Солдаты заржали, и Алек почувствовал, что краснеет.
     - Я  отдаю должное  твоей преданности, - продолжал Мардус. - Признаюсь,
на меня она произвела впечатление:
     ты ведь  еще  так  юн,  и  не  важно,  что слепую верность  ты  хранишь
человеку, который тебя бросил.
     - Неправда! - прорычал Алек. Мардус обвел рукой корабль, окружающее его
пустынное море.
     - Неправда? Ну что ж. Для  меня несущественно, во что ты  предпочитаешь
верить. Однако тебе следовало  бы подумать, почему этот твой  преданный друг
предпочел предоставить тебя твоей судьбе, хотя мог спасти.
     - Ты  лжешь! - Алека затрясло. Он все еще не мог вспомнить  ничего, что
случилось после его прибытия в "Петух".
     - Ты  в этом уверен? - В  улыбке Мардуса сквозила жалость.  - Что ж, мы
поговорим снова, когда  ты  будешь  не так возбужден.  Варгул Ашназаи,  будь
добр, помоги Алеку своими успокоительными средствами.
     - Конечно, господин.
     Алек попытался  уклониться,  но стражники держали его крепко. Некромант
прижал  холодные  сухие пальцы  к  щеке  юноши.  Секунду  Алек  задыхался от
гнусного  запаха тления, потом его поглотила тьма; он снова  рухнул в пучину
боли и лихорадки,  преследуемый издевательским эхом давнего  предостережения
Серегила: "Если отстанешь, я брошу тебя... брошу тебя... брошу тебя..."
     Через некоторое время Алек проснулся в  тесной полутемной каюте. Он сел
на  койке, все еще задыхаясь  от воспоминаний об ужасе,  пережитом  во время
навеянного  некромантом транса, и попытался разглядеть,  что  его  окружает.
Лампы не  было,  но  слабый свет, просачивающийся  сквозь  решетку в  двери,
освещал  еще одну койку, у противоположной стены. Сквозь  шум волн, бьющих в
борт  корабля, он  слышал чей-то громкий  плач. Откуда-то  до Алека  донесся
запах  наваристого супа, и он, несмотря  на  последствия  злого  колдовства,
почувствовал, что ужасно голоден.
     Отбросив тонкое  одеяло, он поднялся,  но тут  же замер  на  месте. Его
глаза, привыкшие к  слабому свету, разглядели, что на  соседней койке кто-то
лежит. Под одеялом  вырисовывалась длинная фигура, лицо было скрыто в  тени.
Нервно откашлявшись. Алек коснулся плеча незнакомца.
     - Привет. Ты тоже?..
     Из-под одеяла  высунулась рука  и сжала запястье юноши ледяными цепкими
пальцами. Алек  отшатнулся,  но человек держал  его  крепко  и сел, не давая
Алеку высвободить руку.
     - Клянусь  Светом! - ахнул юноша. - Теро!  Молодой маг, как и Алек, был
нагим,  и   голову   его  охватывали   железные   полосы:  одна   удерживала
металлический  кляп  во  рту, другая, проходящая между глаз, пересекалась  с
первой  и  имела  отверстие для  дыхания  напротив  ноздрей;  все сооружение
крепилось цепью  под  подбородком.  Когда  Теро  попытался заговорить, из-за
кляпа его почти невозможно было  понять.  Из углов рта текла слюна, склеивая
его редкую бородку. Безумный взгляд заставил  Алека предположить,  что  Теро
или лишился рассудка, или смертельно испуган.
     - Алек? - наконец удалось ему выдавить. Теро все еще не отпускал юношу;
другой рукой он коснулся его лица
     Алек  увидел на запястьях  Теро широкие железные  браслеты, испещренные
магическими символами.
     - Что ты здесь делаешь? - прошептал Алек, не веря собственным глазам.
     Теро что-то забормотал в отчаянии, потом, отпустив руку Алека, принялся
колотить себя кулаками по голове, так что тому пришлось его удерживать.
     -  Ну  же, Теро! Прекрати это! Прекрати! -  Алек грубо встряхнул его за
плечи. Костлявая  грудь Теро вздымалась, он отчаянно тряс  головой и пытался
вырваться.
     -  Ты  должен  успокоиться  и все  мне  рассказать,  -  прошипел  Алек,
разрываемый гневом  и страхом. - Мы попались  и  должны помогать друг другу,
чтобы выбраться. А теперь дай-ка мне попробовать снять с тебя эту штуку.
     Но полосы прочно удерживались цепью, а инструментов у Алека не было. Он
обыскал каюту в тщетной надежде найти хоть что-нибудь - гвоздь  или щепку, -
чтобы использовать как отмычку. Он ничего не  обнаружил, кроме миски с супом
у двери. Как ни голоден был юноша, он не прикоснулся к еде, боясь, что в нее
добавлен яд или наркотик. "Может быть.  с Теро как раз это  и случилось",  -
сказал  он себе, не обращая внимания на  бурчание в животе. Пускающее  слюни
существо на койке мало походило на сдержанного помощника Нисандера.
     Наконец прекратив поиски, Алек уселся рядом с Теро на койку.
     -  Ничего  нет.  Ты  должен  рассказать  мне  все,  что знаешь.  Говори
медленно, чтобы я мог тебя понять.
     Хотя глаза его  все еще были безумны, Теро  как будто понял,  кивнул  и
медленно проговорил:
     - Нисандер мертв.
     - Что! - ахнул Алек, молясь в душе, чтобы это оказалось ошибкой.
     -  Нисандер мертв.  Мертв!  - застонал  Теро, раскачиваясь на койке  от
горя. - Я виноват!
     -  Прекрати, -  распорядился Алек, встряхнув  Теро за  плечи.  -  Теро,
расскажи мне все. Что  случилось с Нисандером? Ты сам видел,  как его убили,
или это тебе наговорил Мардус?
     - Они несли меня вниз, эти черные твари,  сквозь стены, сквозь пол... -
Теро обхватил себя за плечи и поежился. - Захватили Ореску... Нисандер упал,
они заставили меня смотреть. Я виноват, я!
     -  Почему  это ты  виноват? - потребовал ответа  Алек,  снова встряхнув
Теро. - Что ты сделал?
     С тихим стоном Теро вырвался и забился в угол. На его спине и боку Алек
увидел длинные царапины, а на плечах - полукруглые синяки.
     -  Это  из-за Илинестры,  да? -  спросил  Алек. Его беспокоило какое-то
смутное воспоминание. - Она что-то сделала? Или ты ей о чем-то рассказал?
     Теро молча  кивнул,  отводя взгляд.  ,  Алек,  вытаращив глаза, секунду
смотрел на  него,  потом ярость  взорвалась  в его  груди пылающим  солнцем.
Ухватив Теро за железную полосу на  затылке, он рванул молодого мага к себе,
вытащив из угла, и начал трясти, как крысу.
     - Слушай  меня, Теро, и слушай  внимательно! Если окажется, что  ты нас
предал и что из-за  тебя погиб  Нисандер,  тогда, клянусь Четверкой, я  убью
тебя собственными руками, обещаю! Но пока я ни в чем не могу быть уверенным,
да и ты тоже. Враги что-то сделали  с твоим рассудком, ты  должен бороться с
этим!  Бороться с  их  магией  и  рассказать  мне,  что ты  натворил. И  что
натворила она!
     - Не  знаю, - безнадежно прошептал Теро; из углов его губ снова потекла
слюна. -  Илинестра удерживала меня всю ночь. Когда пришли черные твари, она
опутала  меня  чарами,  потом  поблагодарила и  рассмеялась.  Рассмеялась! С
отвращением  выпустив  Теро, Алек прижал кулаки к  глазам так сильно, что за
веками затанцевали яркие звезды.
     - Теро,  что они  с  тобой  сделали? Почему ты  не можешь  использовать
собственные магические силы?
     Теро протянул руку, показывая железный браслет.
     - Они мешают тебе творить заклинания? - Алек коснулся странно холодного
темного металла. Его пальцы не нащупали никакого сочленения, шва или замка.
     - Я так думаю. - Теро неуклюже пошевелился и вытер бороду. - Не уверен.
Столько всего случилось, кошмары, голоса! Я не смею, Алек, я не смею!
     - Ты хочешь сказать, что даже не пытался? - ахнул Алек. Он схватил Теро
за руки так, что браслеты оказались у того перед  лицом. -  Ты должен сейчас
же  попробовать, безразлично  что!  Откуда мы знаем, что  это всего лишь  не
трюк, не уловка, чтобы задурить тебе голову!
     Теро отпрянул, отчаянно тряся головой.
     -  Ты  должен,  -  настаивал Алек, чувствуя,  как его снова  охватывает
отчаяние. -  Мы должны сбежать  от  Мардуса. Есть  много такого, чего ты  не
знаешь, но, поверь, Нисандер хотел бы, чтобы ты мне  помог.  Если ты намерен
исправить причиненное тобой зло, ты должен по крайней мере попытаться!
     -  Нисандер? -  Грудь  Теро снова начала  вздыматься,  он бессмысленным
взглядом обвел каюту, словно ожидая увидеть в ней Нисандера. - Нисандер?
     Почувствовав просвет в том  безумии, что охватило Теро,  Алек ободряюще
кивнул:
     - Да, Теро.  Нисандер. Сосредоточься, вспомни его  доброту, вспомни все
годы, что ты провел в его башне. Ради того доверия, которое он всегда к тебе
питал, ты должен попытаться. Пожалуйста.
     Теро стиснул в кулаках углы одеяла, из его безумных глаз хлынули слезы.
     - Может быть... может быть...
     прошептал он еле слышно,
     - Что-нибудь  совсем  небольшое, -  поторопил его Алек.  - Какое-нибудь
совсем легкое волшебство. Как они называются?
     Теро медленно закивал, все еще сжимая в руках одеяло.
     - Иллюзии.
     - Вот-вот! Иллюзии!  Попробуй создать самую простую,  самую  пустяковую
иллюзию!
     Дрожа,   Теро  прикрыл  глаза,  готовясь  произнести   заклинание,   но
неожиданно внимательно взглянул на Алека.
     - Ты сказал, есть много такого, чего я не знаю, - сказал он с внезапным
проблеском  прежнего острого  внимания.  - Чего? Я  его помощник; почему  он
ничего не говорил мне?
     - Не знаю, - признался Алек. - Он рассказал нам... он рассказал мне так
мало, что я даже не уверен, о чем, собственно, он говорил. Но он взял с меня
клятву  хранить   тайну.  Мне,  наверное,  вообще  не   следовало   об  этом
заговаривать.  Может  быть,  потом,  когда мы выпутаемся...  -  Алек  умолк,
внезапно насторожившись. Теро пристально смотрел на него, ловя каждое слово.
-  Поговорим  об  этом   потом,  ладно?   Пожалуйста,   попробуй  произнести
заклинание.
     - Сначала  скажи!  Это  может  помочь, -  настаивал Теро.  На  сей  раз
ошибиться было невозможно: в его глазах светился острый ум.
     -  Нет,  -  ответил  Алек,  медленно отодвигаясь, хотя  в тесной  каюте
отодвинуться было некуда. - Я не могу тебе сказать.
     Он напрягся, ожидая чего-то вроде нападения, но вместо этого Теро боком
повалился на койку, как тряпичная кукла.
     Алек  услышал, как позади  него открылась дверь каюты,  и ощутил  волну
ужасного холода. В панике обернувшись, он увидел перед  собой нечто ужасное.
Ему  потребовалась  секунда, чтобы сообразить,  что этот  высохший остов был
когда-то  женщиной.  Остались  живыми  лишь  голубые  глаза;  они насмешливо
смотрели на юношу с похожего на маску лица.
     - Это очень нехорошо с твоей стороны, мальчик,  - прошелестел  голос, и
потрескавшиеся остатки губ раздвинулись, обнажив неровные желтые зубы. -Но я
думаю, что мне ты скажешь.



Глава 37. В тылу врага



     Растянувшись на животе, Бека и сержант Бракнил лежали на вершине холма;
смахивая с  лиц капли  дождя,  они всматривались в  долину,  где раскинулась
маленькая деревушка. Рядом  с ней были видны большие  амбары и склады, стены
которых еще  белели свежим  деревом Около  просторного  загона  для  лошадей
стояло множество телег и повозок всех разновидностей. Это,  в совокупности с
отрядом кавалерии,  расположившимся  у деревянной  стены,  окружающей  дома,
говорило об одном: перед ними снабженческая база вражеской армии.
     - Похоже, ты была права, лейтенант, - прошептал Бракнил, хищно улыбаясь
в бороду.
     Удовлетворенные результатами разведки, они скрытно вернулись в  дубовую
рощу, где их дожидались остальные конники
     - Что скажете? - поинтересовался Рилин.
     - Мы нашли гадюк, о которых говорила принцесса Клиа, - ответил Бракнил.
     - Довольно основательное змеиное гнездо, - добавила Бека.  -  Но только
одно, и у нас ушло четыре дня на то, чтобы его обнаружить. Судя по виду, это
лишь звено в цепи складов.
     -  Ты  считаешь, нам  нужно поискать  еще,  прежде  чем возвращаться? -
спросил капрал Каллас.  Он все еще оплакивал брата и явно был бы рад хорошей
стычке.
     Бека оглядела  грязные, но полные надежды лица. Их находка была важной,
достаточно  важной, чтобы вернуться и доложить о  ней, тем более что припасы
кончались, а погода окончательно испортилась.
     Бека переменила позу, чтобы облегчить  нагрузку на ноющую ногу. Рана  у
нее на  бедре воспалилась, и девушку лихорадило. Однако  это, казалось, лишь
обострило  ее  восприимчивость, как иногда случается при жаре,  хотя  ночами
спала она плохо.
     - Мы сделаем  большой круг и попытаемся выяснить,  откуда приехали сюда
телеги, - решила она наконец.
     Два дня они пробирались вдоль дороги,  по которой пленимарским  войскам
поступали припасы, она уходила на юг в предгорья над перешейком полуострова.
Бека вела своих конников  по  лесистым  склонам, высылая  разведчиков во все
стороны. Они обнаружили  два обоза, направлявшихся на запад,  но оба слишком
хорошо охранялись, чтобы на них можно было напасть.
     Рассвет  седьмого  дня после того,  как  отряд покинул  лагерь, выдался
холодным  и  туманным Остановив коня на обочине крутой тропы, Бека смотрела,
как мимо нее проезжают ее солдаты:  из-за тумана в тридцати футах уже ничего
не было  видно,  и  она  опасалась,  что  кто-то  может  потеряться  Тусклое
освещение и тишина превращали всадников в призрачные бесплотные фигуры
     У всех уже  подвело  животы. Продовольствие почти кончилось, а дичи  не
попадалось. Благодаря дождю и часто  встречающимся горным  ручьям  проблем с
водой не  было, но голод понемногу начал  подтачивать силы  воинов. Пожалуй,
самое разумное - повернуть назад сегодня же.
     Как  раз когда Бека собралась отдать  приказ к  возвращению,  из тумана
возник Бракнил, галопом прискакавший откуда-то сбоку.
     -  Разведчики обнаружили вражеский привал,  лейтенант. Они докладывают,
что  там  четыре  больших фургона,  из которых  выпряжены лошади,  и  совсем
немного  охраны, - тихо сообщил он Беке и добавил с заговорщицким видом: - С
этой командой легко будет  справиться,  по-моему. Особенно  в  такую погоду,
если ты понимаешь, о чем я говорю.
     - Пожалуй, понимаю, сержант.
     Передав команду  Рилину, она  последовала  за  Бракнилом  к  каменистой
гряде, где оказался Мирн с несколькими лошадьми.
     - Чтобы  их  увидеть,  нужно добраться до следующего поворота  тропы, -
сообщил   он   командирам.  На   лице  юноши  были  написаны  возбуждение  и
предвкушение  схватки.  Мирн  со своими белокурыми  волосами всегда  немного
напоминал Беке Алека, хотя был выше и шире в плечах.
     Двинувшись  дальше  пешком,  Бека  и  Бракнил  скоро  обнаружили Стеба,
наблюдающего за противником.
     -  Теперь стало  лучше  видно,  -  доложил  он, показывая на  прогал  в
деревьях. - Поднялся ветер, он скоро разгонит туман.
     Оттуда, где  они  находились, Беке была  видна  дорога, извивающаяся по
узкой лощине.  Рядом  с  ней  оказался придорожный приют - полуразвалившееся
бревенчатое строение;  однако конюшня и  забор расположенного  рядом  загона
были новыми, недавно построенными.  Крутые скалистые склоны уходили вверх по
обеим сторонам дороги, ограничивая возможности как нападения, так и бегства.
     -  Я уже давно слежу за лагерем, -  сказал Стеб. - Думаю, там не больше
двух дюжин солдат и еще несколько возниц.  Никто не  приезжал  и не уезжал с
тех пор, как мы обнаружили этот привал час назад.
     Судя  по  тому,  как  суетились люди во дворе,  Бека решила,  что  обоз
готовился  в  дорогу,  хотя  ни сами  возницы, ни их военный эскорт особо не
торопились  Солдаты все еще толпились у двери строения с мисками и кружками.
Ветерок доносил до Беки дразнящий аромат горячего завтрака.
     Девушка прикинула,  долго  ли  продержится  туман, все  еще  скрывавший
дорогу.
     -  Если поторопимся, можем  оказаться в двухстах футах от врага, прежде
чем они нас обнаружат.
     - А если мы еще сделаем круг и появимся на дороге с востока, есть шанс,
что нас примут за своих, - прошептал Бракнил.
     - Хорошая мысль. Пленимарская кавалерия обычно скачет быстро, по четыре
в ряд.  Мы построимся так же. Поставь в  первые ряды тех,  у  кого трофейные
пленимарские кони - может быть, часовые узнают сбрую.
     Сержант Бракнил поднял брови: изобретательность Беки  произвела на него
впечатление.
     - Кто научил тебя таким уловкам, лейтенант?
     - Друг семьи, - подмигнула Бека.
     Замысел  Беки  сработал.  Пленимарцы  лениво  подняли  глаза, продолжая
завтракать,  когда  из тумана галопом вылетел отряд. Когда всадники обнажили
клинки и кинулись в атаку, было уже слишком поздно.
     Бека  скакала  впереди  нападающих;  теперь  уже  ее  солдаты  орали  и
улюлюкали во  все горло.  Лишь немногие  пленимарцы  оказали  сопротивление.
Большинство разбежалось и кинулось искать укрытия в доме и в конюшне.
     Скаланцы  на  полном  скаку обрушились на  небольшую группу оказавшихся
готовыми к бою  врагов. Пленимарцы  отчаянно защищались, но не могли устоять
против  сверкающих  клинков  и подкованных железом копыт боевых коней. Строй
защитников был  смят, и Бека выкрикнула новый приказ: ее конники разделились
по декуриям.
     Бракнил  занялся  беглецами,  попытавшимися  спрятаться в конюшне.  Его
солдаты окружили низкое строение  и побросали собственные фонари пленимарцев
в солому, сваленную  у стены.  Через несколько  секунд  перепуганные  лошади
начали  визжать,  а задыхающиеся  и  ругающиеся  люди, спотыкаясь,  высыпали
наружу; под угрозой оружия их отвели в загон для скота.
     Рилин и его декурия напали на сам приют. Великан-сержант прямо  с седла
прыгнул  в  дверь и распахнул ее  как  раз в  тот  момент,  когда пленимарцы
пытались задвинуть засов. Ему  удалось обеспечить  доступ в дом,  но за свои
старания  он чуть не поплатился: вся декурия во  главе с  Калласом  и Ариани
кинулась  ему  на  помощь и едва не  затоптала своего  командира.  Вражеские
солдаты и возницы тут же сдались.
     Бека с  несколькими всадниками бросилась в погоню за теми пленимарцами,
кто  в первые  же секунды  боя  пустился  наутек.  Пеших быстро  догнали, но
несколько человек  успели вскочить  на коней  и  теперь мчались по дороге на
восток. Бека  и ее люди стали  их  преследовать, но у тех было преимущество:
свежие кони и знание местности. Ругаясь про себя, Бека повернула об