ные, скорее все-таки старика  убили его  легкие.  Яд  только
ускорил неизбежное.
     - То,  что  я почувствовал, обследуя Чашу,  подтверждает  твои слова, -
согласился Теро. - Но Торсин, должно быть, не догадывался, как тяжело болен,
иначе он попросил бы проводить его домой.
     Алек показал ему кисточку.
     - Если мы правы и это действительно условный сигнал,  у него могли быть
причины стремиться к одиночеству. Серегил снова осмотрел ранку.
     - Коли речь идет о яде апакинаг, то старик скорее всего был отравлен на
пиру. Если они с Клиа пострадали  примерно в одно и то же время, что кажется
вероятным, то отравитель, должно  быть, ошибся - не учел  состояния здоровья
Торсина.
     - Может быть, он даже хотел, чтобы подозрение пало на хаманцев, как оно
и случилось, - задумчиво протянул Алек. - То, что  мы собираемся охотиться с
ними, ни для кого не было секретом.
     - Однако здесь  у нас  доказательство  причастности  Вирессы, -  сказал
Теро, показывая на кисточку.
     - Вирессийцы торгуют с Пленимаром, - заметил  Алек.  - Спорю на золотой
сестерций,  что  если  мы  найдем  орудие,  которое  использовал убийца, оно
окажется пленимарским.
     -  Я тоже  на это  бы  поставил,  - ответил  Серегил.  - Надо  спросить
Адриэль,  может ли  она устроить, чтобы мне позволили обыскать дом  Юлана-и-
Сатхила. Теро, если я найду орудие преступления,  тебе,  может быть, удастся
узнать, кто его использовал.
     - Может быть, удастся найти и пропавший амулет, - сказал Алек.
     - Что? - переспросил Серегил, прищурившись.
     - У  него  нет амулета,  отвращающего  злые  помыслы, -  пояснил  Алек,
показывая на левое запястье мертвеца. - У Торсина был такой же талисман, как
и у меня, помнишь?
     - Это был акхендийский браслет с подвеской - амулет, предупреждающий  о
враждебных намерениях, верно? Я смотрю, твой такой же тоже отсутствует.
     -  С моим долгая  история, а что у Торсина он был день или два назад, я
помню точно. Я видел, как  он теребил его, когда мы принимали  посетителей в
последний день траура.
     -  Если нам  удастся  его найти,  амулет  может  открыть,  кто  отравил
Торсина,  -  с надеждой сказал Теро. - Я говорил как-то об  этом с друзьями-
акхендийцами.   Члены   клана  Акхенди   иногда  могут  узнать   многое   по
изготовленным ими талисманам.
     - Торсин мог его  снять  - тогда мы  найдем браслет где-нибудь здесь, -
заметил Серегил.
     Тщательные поиски, однако, ничего не дали.
     - Может  быть, он его  потерял, - предположил  Алек.  -  Или кто-нибудь
забрал талисман у Торсина. По-моему, нужно поискать в доме Юлана-и- Сатхила.
- Юноша  снова взял в руки кисточку от сенгаи. - Вирессийцы определенно были
бы не прочь отделаться  от Клиа, принцесса и посол были им доступны во время
пира, да и о змеином яде они все знают.
     Серегил постучал пальцем по губам и нахмурился: ему пришла новая мысль.
     - То же самое можно сказать  и обо всех  восточных кланах. Например,  о
Рабази.
     - О, Иллиор, опять за старое? - простонал Алек.
     - Ты о чем? - поинтересовался Теро.
     - Может  быть, и ни  о чем,  просто  я не особенно доверяю Ниалу с  тех
самых  пор, как мы  в первый раз повстречались, - объяснил Серегил, которого
явно не радовала такая возможность. - Рабазийцам не так уж безразличен исход
переговоров, а, как только что сказал Алек, о змеином яде они все знают.
     - Ну, об этом мог знать кто угодно, - возразил Теро.
     - Да, но кто с  самого  начала  имеет  свободный  доступ в этот дом? За
исключением боктерсийцев, кто еще из ауренфэйе был в  тесном контакте с Клиа
и Торсином?
     - И с Бекой, - неохотно добавил Алек.
     - Но именно он предупредил нас о яде апакинаг! - воскликнул Теро.
     Серегил пожал плечами.
     -  Ниал был  бы  не первым убийцей, который  таким  образом  запутывает
следы, - бросается на помощь,  когда вред уже причинен. Он всюду был  с Клиа
последние два дня. Он знал, что Торсин болен, и мог  предвидеть, как на него
подействует яд.
     - Ну так тем больше  у него было бы оснований  не говорить нам о яде, -
настаивал Алек. - Не торопись с  выводами, Серегил Если ты напрасно обвинишь
его, пострадает не только Ниал. Подумай о Беке
     - А как насчет его романтического несчастного романа с Амали-а- Яссара?
Ты  однажды сказал,  что  я не люблю Ниала потому, что  он слишком похож  на
меня. Если ты прав, мы имеем достаточную  причину  ему не доверять.  Как  ты
думаешь, сколько раз я использовал спальню для того, чтобы войти в доверие к
нужному человеку или получить нужные сведения?
     Алек невесело усмехнулся.
     - Наверняка чаще, чем мне о том приятно было бы услышать.
     - Откуда нам знать - может быть, акхендийцы как раз и есть та мишень, в
которую он целится, - задумчиво пробормотал Теро.
     -  Я считаю, нам следует молчать,  пока не  появятся доказательства,  -
сказал  все еще не убежденный Алек. - Бека уже отдала приказ, чтобы в дом не
пускали никого, кроме боктерсиицев. Разве этого недостаточно?
     -  Мы еще долго не сможем предъявить обвинения,  - согласился  Серегил,
запуская пальцы в спутанные волосы. - А пока я не хотел бы,  чтобы он знал о
наших подозрениях. Только нужно проследить,  чтобы он не оставался наедине с
Клиа.
     - Все равно, остается слишком много других возможностей, - сказал Теро.
-  Если  Клиа и  Торсин оба  были отравлены  на пиру у вирессийцев -  а  это
предположение  столь  же  вероятно,  как  и  любые  другие,  -  то  в  число
подозреваемых попадут только...
     -  Почти все, кто живет  в этом проклятом городе,  -  закончил  за него
Алек. - На пиру были сотни приглашенных.
     - За исключением Эмиэля-и-Моранти, - заметил Серегил.
     - Мы вступаем на ненадежную почву, - пробормотал Алек.
     - Верно,  - согласился Серегил.  -  Но отсюда мы можем  продвинуться  к
чему-то более основательному. - Он в последний раз взглянул на руку Торсина,
после того как Теро соскреб капельку темной крови, ранка на ней стала совсем
незаметной. - Я  хочу,  чтобы наше  открытие  вы  некоторое  время держали в
секрете.  Ведите  себя  так,  словно  считаете  его  смерть  случившейся  от
естественных причин.
     - Как насчет Ниала? - спросил Теро.
     - Скажем ему, что ничего не обнаружили. Если он или кто-то другой знает
истинное положение вещей,  он может проговориться.  - Сложив руки мертвеца у
него  на груди так, чтобы левая скрывала посиневшую правую, Серегил двинулся
к двери. - Пойдем посмотрим, чем занят наш трудолюбивый рабазиец.
     Им  не  пришлось идти далеко. Выйдя  из  комнаты  Торсина, они  увидели
поднимающихся из зала Ниала и  Мидри -  те  сопровождали носилки, на которых
Клиа переносили в ее спальню.
     Серегила охватило отчаяние, когда он увидел, как смертельно бледно лицо
принцессы. Только  легкое колыхание груди  говорило о  том, что  девушка еще
жива.
     - Смесь  крепкого чая с коньяком должна помочь ей дышать, - посоветовал
Ниал.  - В остальном же мало что  можно сделать -  только укутать потеплее и
ждать, как будут развиваться события.
     Взглянув на Серегила, Ниал вопросительно поднял брови.
     - Как ты думаешь, Торсин тоже был отравлен?
     - Нет. Все так, как мы и предполагали, - его подвели легкие.
     Рабазиец, по-видимому, принял ответ как должное. Незаметно  наблюдая за
ним, Серегил ощутил сожаление,  вспомнив, какую  доброту проявил Ниал  после
его несчастливой  прогулки в тупу Хамана.  Несмотря на все  свои подозрения,
Серегил не мог не признаться себе, что рабазиец ему нравится
     После  того как Клиа уложили  в постель, Алек показал  другу  крошечную
синюю точку  между пальцами  девушки. Даже окрашенная  лиссиком, ранка  была
всего лишь булавочным уколом; ее окружало кольцо посиневшей плоти.
     - Оно растет, - нахмурился Алек, касаясь бледной кожи.
     - Так обычно выглядит укус апакинаг? - спросил Серегил.
     - Да, но только после того, как укушенный уже почувствует действие яда.
Плоть  вокруг  ранки медленно  отмирает.  Скоро  она станет  черной,  иногда
пораженное место даже приходится удалять, если жертва выживает.
     "Неудивительно, что мы  сначала не заметили ничего на руке Торсина",  -
подумал  Серегил. Не только плоть разбухла от  пребывания в  воде, но старик
умер слишком быстро для того, чтобы появились красноречивые признаки.
     - Если? - хрипло выдавил Алек. - Но она продержалась до сих пор...
     Ниал положил руку ему на плечо.
     -  Есть  много  видов апакинаг,  некоторые более ядовитые,  некоторые -
менее.  Симптомы  одни  и  те  же,  только  исход  разный. Некоторые  жертвы
поправляются полностью, другие остаются парализованными или слепнут.
     Серегил коснулся покрытого испариной лба Клиа,  потом  наклонился к  ее
уху и прошептал:
     -  Что бы ни случилось,  я не покину Ауренен,  пока не  узнаю, кто  это
сделал и почему.
     Он выпрямился и некоторое время молча смотрел на Ниала.
     - В чем дело? - непонимающе спросил тот.
     -  Для нас наступило опасное  время.  Прежде чем я кончу расследование,
под подозрением  может оказаться  твой  собственный  клан.  Ты останешься на
нашей стороне?
     - До тех пор, пока смогу, не поступаясь честью, - заверил его рабазиец.
- Но как быть с приказом Беки? Я ведь не должен быть здесь.
     - Побудь  пока в казарме. Я договорюсь с ней, когда она  вернется. Если
тебе  понадобится  уйти,  скажи  об  этом  кому-нибудь  на  случай, если  ты
понадобишься Мидри.
     - Я сделаю все, что смогу. - Бросив на Клиа последний печальный взгляд,
Ниал вышел из комнаты.  Досчитав до трех, Серегил выглянул  за дверь как раз
вовремя,  чтобы заметить, как Ниал,  встретившись  на лестнице  с Меркаль  и
несколькими ее солдатами, что-то им сказал и продолжал спускаться.
     Серегил сделал шаг навстречу Меркаль.
     - Мы пришли сменить  Рилина, - сказала сержант. Следом за Серегилом  из
комнаты вышла Мидри.
     -  Серегил, попроси одного из поваров прислать  сюда мед  для припарок,
горячую  воду  и чистые тряпки Я  постараюсь сделать  все, чтобы спасти Клиа
руку.
     По лестнице быстро поднимался Кита.
     - Алек здесь? Саабан и его воины ждут его перед домом.
     - Я здесь, - ответил Алек, присоединяясь к остальным. - Я спущусь через
минуту.
     - Лучше захвати с собой рапиру,  - сказал  ему Серегил. Алек  удивленно
взглянул на него.
     - Я  отвык от оружия. Рапира наверху, в  нашей комнате. Серегил положил
руку ему на плечо.
     - Хорошей охоты, тали, и будь осторожен. Алек ответил слабой улыбкой.
     - Я собирался сказать тебе то же самое. Моя задача легче, мне кажется.
     -  Может быть. Сомневаюсь,  что Юлан будет рад снова  увидеть  меня так
скоро.
     Он смотрел  вслед  Алеку, пока  за тем не  закрылась дверь, потом через
двор отправился в дом сестры.
     Алек снял пояс с рапирой  со спинки кровати и стал застегивать  его уже
на ходу. В спешке  он чуть не налетел на Беку,  которая в одиночестве сидела
на  ступеньке  чуть  ниже площадки второго этажа. Она передвинулась  ближе к
стене, чтобы дать  ему  пройти, но не встала: вся ее поза говорила о крайней
усталости.
     - Когда ты вернулась? - спросил ее Алек.
     -  Только что.  Я шла посмотреть, как дела у Клиа,  но  мне  нужно было
минутку побыть одной. Это место ничем не хуже других.
     - У Клиа все без изменений.
     - Так мне говорили. Это, должно быть, можно считать своего рода хорошей
новостью.
     - Хаманцы делали что-нибудь, заслуживающее интереса?
     - Ничего. Стеб рассказал мне о стычке Серегила с Эмиэлем прошлой ночью.
С ним все в порядке?
     - О да. Он  стал больше похож на себя, чем был все  последнее время.  -
Алек поколебался, потом тихо добавил: - Насчет Ниала...
     - Ты думаешь, он замешан в том, что случилось? - Бека опустила глаза на
свои стиснутые на коленях руки.
     - Так думает Серегил, но это всего лишь догадка. Бека вздохнула.
     - Я предложила ему отправиться с нами в Скалу. Алек изумленно заморгал.
     - И что он ответил?
     - Он попросил меня остаться. Я не могу так поступить.
     - А  ты...  я  хочу сказать... я слышал... - Алек умолк,  чувствуя, что
краснеет.
     -  Беременна? - Бека мрачно взглянула на  него. - Ты слышал о приданом,
верно? Это не был приказ, всего лишь предложение. Кипа и Илеа думают, что им
удалось забеременеть  Для меня  это  не выход.  -  Бека неожиданно  зевнула,
прижав руку к губам. - Тебе лучше не задерживаться.
     - А  тебе лучше найти возможность  отдохнуть. - Алек двинулся вниз,  но
задержался,  спустившись  на несколько  ступеней, и  положил руку на  колено
Беки. - И вот еще что... будь осторожна.
     Она с кислой гримасой взглянула на него.
     -  Любовь  меня  не  ослепила, Алек.  Я  только  надеюсь,  что  Серегил
ошибается.
     - Я тоже.



Глава 33. По следу



     Перед домом  Алека  дожидался порядочный отряд.  Саабан и Кита  взяли с
собой полдюжины  всадников, вооруженных  луками  и рапирами. Их сопровождала
декурия Бракнила, тоже в боевом снаряжении.
     -  У  тебя  есть какая-нибудь вещь Клиа?  -  спросил Алека Саабан.  Его
длинное лицо под темно-зеленым сенгаи выглядело мрачным.
     Алек  вручил ему тунику, которую принцесса надевала в день охоты, - все
еще в пятнах грязи и крови. Саабан стиснул ее в руках, потом кивнул.
     -  Прекрасно. Ее кхи чувствуется очень отчетливо. Я даже ощущаю болезнь
принцессы.  Если  она  прикасалась  к  какому-нибудь  причинившему  ей  вред
предмету  и  он  все  еще  там,  я  почувствую.  Для  этого,  правда,  нужно
сосредоточиться. Я не могу просто на ходу извлечь нужный объект из воздуха.
     -  Я  покажу  тебе, где  она упала, и ты сможешь осмотреть все  кругом,
верно? Эмиэль мог бросить кольцо или что-то, чем орудовал, в воду.
     - Это возможно, - пожал плечами Саабан.
     "Возможно..." Алек вздохнул, сомневаясь, что им удастся найти хоть что-
нибудь.
     - Что ж, хорошо. Поехали.
     Они скакали той же дорогой, что и  накануне, - по большей части галопом
и останавливаясь только там, где останавливались и охотники.
     С тех самых  пор,  как скаланцы  приехали  в  Сарикали,  Алеку  впервые
представилась возможность  подробно  побеседовать с Саабаном. Юноша  подумал
даже, что, не будь Серегил по-прежнему изгнанником, лишенным прав, они могли
бы называть друг друга родичами.
     Спокойные  манеры  Саабана  делали  его  незаметным  на пирах. Сегодня,
однако,  он  показал,  каким  неоценимым  помощником  -  умелым и терпеливым
следопытом - является. Саабан напоминал Алеку Микама Кавиша; даже их  рапиры
имели сходство - такие же заслуженные клинки в потертых поцарапанных ножнах.
     -  Я давно хотел спросить  тебя кое  о чем, - сказал  Алек,  когда они,
спешившись,  принялись  прочесывать  лужайку. -  Убивать  у  вас  запрещено,
насилие  среди ауренфэйе встречается редко, и  все же  твое  оружие  явно не
остается без дела.
     - Как и твое. - Саабан бросил выразительный  взгляд на  рапиру Алека. -
Мы по большей части сражаемся с зенгати, когда те совершают набеги. С каждым
годом они все более дерзко захватывают наших людей, чтобы продать в рабство.
     - Я думал, что отец Серегила заключил с ними мир.
     - С некоторыми, но не со всеми. Зенгат населяют  разные племена,  у них
нет  общего  правителя. Совсем как  у ауренфэйе, - добавил Саабан  с  легкой
улыбкой.
     - К тому  же в горах скрываются разбойники, - сказал Кита, ножны рапиры
которого  были  гораздо менее поношенными.  - К северу от Боктерсы  завелась
особенно  зловредная  банда, настоящая  свора  - смесь тетбримаш,  зенгати и
дравниан.  Они  грабят  и уводят  пленников в  рабство.  - Кита  с гордостью
коснулся  седой  пряди  в волосах. -  Так я  заработал это. В первый же раз,
когда  я участвовал  в бою с  разбойниками, один из этих презренных ублюдков
попытался  снести  мне  голову.  Я  увернулся,  так что  его  клинок  только
скользнул по волосам, а потом отплатил ему тем же, но только не промахнулся.
     - Мы  можем  ненавидеть насилие, но  те, кто живет  у  границы  или  на
побережье, вынуждены учить своих детей  сражаться, как только они  вырастают
достаточно, чтобы держать оружие, - сказал Саабан.
     -  Значит,  не  только  жизнь  в  Скале  сделала  из   Серегила  такого
прекрасного бойца? Кита фыркнул.
     -  Да  он происходит из  семьи отличных фехтовальщиков:  ими были и его
отец, и дядя, и дед.
     -  Так  же бывает и у нас, - сказал сержант Бракнил, который  уже давно
прислушивался к разговору.
     - Я смотрел, как упражняются твои скаланцы, - ответил ему Кита. - Лучше
сражаться на той же стороне, что и вы, чем быть вашим противником.
     - Нам  следовало бы  устроить показательный бой для  вашей лиасидра,  -
пошутил Алек. - Может быть, это побудило бы их оказать нам помощь.
     - Результат голосования не будет особенно  зависеть от состояния  дел в
Скале, - предупредил его Саабан.
     - А  как насчет того, что случилось с  Клиа  и Торсином? Я  думал,  что
причинить вред гостю - ужасное преступление, особенно в Сарикали.
     -  Так и есть,  однако тут  дело  в  атуи, примерно так  же, как  когда
Серегил  совершил свой ужасный проступок. Боктерсу  исключили из лиасидра до
тех пор, пока не закончился суд и требования  тетсага не были удовлетворены,
- то же самое произойдет теперь с Хаманом.
     - Тогда только из уважения к руиауро было принято такое мягкое решение,
- сказал Кита.
     - Руиауро? - Алек с изумлением взглянул на своих собеседников.
     Саабан переглянулся с Китой.
     - Именно. Значит, Серегил не рассказывал тебе, что произошло?
     -  Только  в общих чертах,  - смущенно ответил Алек. - Он говорил,  что
лиасидра сохранила ему жизнь после того, как его допросили руиауро.
     - От казни Серегила спасли руиауро, а не лиасидра, - объяснил Саабан. -
Его вина была  несомненна,  и  хаманцы требовали, чтобы он получил две чаши,
несмотря на его  молодость.  Корити-Солун не опротестовал  приговор.  Однако
прежде чем  его привели  в исполнение, вмешались руиауро.  Серегил  провел в
Нхамахате три  дня.  В  конце  концов именно руиауро предложили изгнать его.
Отсюда его отвезли прямо в Вирессу и отправили в Скалу.
     - Три  дня? -  Алек вспомнил, каким угнетенным  был  Серегил в ту ночь,
когда их позвали к себе руиауро. - Что они с ним делали?
     - Этого никто точно  не  знает, но я  встречал  его,  когда  он покинул
Нхамахат, - ответил Кита, внезапно помрачнев. - Он не смотрел на  нас, ни  с
кем  не разговаривал. Путь в Вирессу занял больше недели, и за все это время
он едва произнес хоть слово. В единственный раз, когда мне удалось оказаться
с ним наедине, он сказал, что предпочел бы, чтобы руиауро его убили.
     -  Некоторые  считают, что  они забрали часть  его  кхи,  - пробормотал
Саабан.
     -  Думаю, это  сделал  Илар,  -  сказал  Алек.  -  Но ты  говоришь, что
случившееся теперь чем-то схоже с теми событиями?
     - В  определенном смысле, -  ответил  старший  из  боктерсийцев. -  Как
родственница  Коррута-и-Гламисна,  Клиа  может  требовать  тетсага.  А   тем
временем клан, оказавшийся под подозрением, будет отстранен от голосования.
     - А если вина не будет доказана? Саабан развел руками.
     - Тогда  нельзя требовать тетсага. Что вы собираетесь делать,  если  мы
ничего не найдем в лесу?
     - Думаю,  мы займемся теми, у  кого было больше всего  оснований желать
Клиа зла.  Как мне кажется, на первом месте окажутся вирессийцы, поскольку в
случае ее успеха они больше всего теряют.  Еще, конечно, остаются  катмийцы,
которые ненавидят нас, потому что мы тирфэйе, чужаки.
     Саабан задумался.
     - В этом есть  смысл, однако  вы рассуждаете, как тирфэйе. Преступление
же совершил  ауренфэйе,  и  причины  могут быть  совсем  не  те, которые  вы
ожидаете обнаружить.
     - Ты хочешь сказать, что я еще не научился думать, как ауренфэйе?
     -  Поскольку  ты  таковым  не  являешься,  сомневаюсь,  чтобы тебе  это
удал