ему низкорослому приятелю,  он
скороговоркой пробормотал:
   - Знаешь, ты лучше подожди меня в здешнем караван-сарае. Я  недолго.  Мне
просто надо все как следует ей объяснить.
   - Так ты женат? - удивился Накор.
   Гуда покачал головой:
   - Нет, до этого не дошло, но все же...
   Накор облегченно вздохнул и с прежней своей беззаботностью заявил:
   - Вот и прекрасно! Это здорово все упрощает. Оставь своей подруге денег и
пообещай, что когда-нибудь вернешься. Побьюсь об заклад, что  не  пройдет  и
недели, как кто-нибудь другой займет и это кресло, и нагретое тобой местечко
в ее постели.
   Слова исалани не  оказали  на  Гуду  сколько-нибудь  заметного  действия.
Похоже, что он отнесся к подобной перспективе с непритворным равнодушием. Но
взгляд, которым он окинул  воды  залива  с  волнами,  едва  золотившимися  в
последних лучах заходившего за горизонт солнца, был исполнен тоски и печали.
   - Мне будет так недоставать этих закатов, Накор! - произнес он дрогнувшим
голосом, лишь теперь вполне покорившись своей участи.
   Накор понимающе кивнул и проследил за взглядом трактирщика. Он спрыгнул с
перил на пол веранды, усеянный апельсиновой  кожурой,  поднял  свой  кожаный
мешок и перекинул лямку через плечо.
   - Обещаю тебе. Гуда, - с насмешливой торжественностью проговорил он, - ты
увидишь закаты во сто крат прекраснее здешних. Ты узришь чудеса,  в  которые
прежде не дерзнул бы поверить. Уж я знаю, что говорю. - С этими  словами  он
сбежал вниз по ступеням и зашагал по  дороге,  что  вела  в  город  Элариал,
уверенно перебирая своими кривыми ногами и твердо печатая шаг.
   Гуда Буле широко распахнул дверь и переступил порог трактира, который  на
семь долгих лет сделался его домом и который, он был почти  в  этом  уверен,
ему больше не суждено увидеть.

Глава 1
РЕШЕНИЕ

   С мачты послышался предостерегающий крик впередсмотрящего:
   - Судно прямо по курсу!
   Амос Траск, адмирал флота его величества, не поверил своим ушам.
   - Да ты в своем уме?! - проревел он, задрав голову кверху.
   Портовый  лоцман,  который  стоял  подле  Амоса   и   уверенно   проводил
"Королевского Орла" - флагман  военного  флота  -  в  крондорскую  гавань  к
дворцовому причалу, не растерялся и  тотчас  же  отрывисто  приказал  своему
помощнику:
   - Дай им знак, чтоб они отвернули с нашего пути!
   Помощник, молодой человек с унылым и мрачным выражением  лица,  дождался,
пока судно  оказалось  в  пределах  видимости,  и  крикнул  в  ответ  своему
начальнику:
   - Но у них на мачте королевский штандарт!
   Амос Траск бесцеремонно оттолкнул лоцмана. В свои шестьдесят с лишком лет
он все еще сохранял силу и выправку бывалого  моряка.  В  мгновение  ока  он
перебежал с  кормы  корабля  на  нос.  Движения  его  были  исполнены  силы,
уверенности и своеобразной неуклюжей грации,  отличающей  всех,  кто  провел
большую часть жизни на шаткой палубе, среди необозримых просторов океана. Он
ходил на флагмане принца Аруты без малого двадцать лет и уж конечно  мог  бы
без посторонней помощи провести его через гавань к самому  причалу.  Даже  с
закрытыми глазами. Но правила  требовали  присутствия  на  борту  лоцмана  с
помощником, а бывший пират Траск уважал  морскую  дисциплину  как  мало  кто
другой.
   Приставив  ладонь  козырьком  к  глазам,   адмирал   сощурился   и   стал
вглядываться вперед. Картина, открывшаяся перед его  взором,  заставила  его
нахмуриться и стиснуть зубы. Утлое  суденышко  длиной  не  более  пятнадцати
футов ловчилось опередив огромный флагман, проскочить в  тот  самый  просвет
между двумя кораблями, куда направлялся "Орел". Паруса  лодки  трепетали  на
ветру,  а  мачту  увенчивало  миниатюрное  подобие   военно-морского   флага
Крондора. Перспектива столкновения  с  огромным,  тяжелым  и  неповоротливым
военным кораблем, вследствие чего от лодки остались бы одни  щепки,  похоже,
приводила  экипаж  последней,  состоявший  из  двух  развеселых   юнцов,   в
безудержный восторг. Во всяком случае, оба  они  хохотали  так  звонко,  что
звуки их смеха, перекрывая суматошный шум гавани, долетали  теперь  до  ушей
рассерженного адмирала.
   - Николас! - взревел  Траск,  набрав  побольше  воздуха  в  бочкообразную
грудь. Юноша, к которому он обращался, отпустил кливер и приветливо  помахал
ему рукой. - Олух ты этакий! Ведь мы не можем  сбавить  ход!  Отворачивайте,
пока не поздно! - Второй из юнцов, тот, что стоял у руля, повернулся лицом к
адмиралу и широко осклабился, давая  понять,  что  услышал  призыв  капитана
"Орла" и ни в коем  случае  не  намерен  выполнять  его  требование.  -  Мне
следовало это предвидеть, - мрачно  буркнул  Траск,  обращаясь  к  помощнику
лоцмана, и крикнул рулевому лодки:
   - Гарри! Да  ты,  видать,  совсем  спятил!  Ну,  держись  у  меня!  -  Он
оглянулся,  удостоверился,  что  последние  паруса  успели  уже  убрать,  и,
беспомощно разведя руками, подытожил:
   - Мы направляемся прямехонько к причалу. Отвернуть нам при  всем  желании
некуда, остановиться мы тоже не можем. Как,  по-твоему,  должен  чувствовать
себя  капитан  судна,  которое  того  и  гляди  укокошит   двух   желторотых
мальчишек... Молодой человек пожал  плечами.  -  Один  из  которых  -  принц
Николас, а другой - его сквайр?
   С лица помощника лоцмана сбежали все краски. Он приставил ладони ко рту и
отчаянным, срывающимся голосом стал кричать  Николасу  и  Гарри,  чтобы  они
немедленно убрались с пути "Орла".
   Амос потряс  головой  и  облокотился  о  переборку.  Все  попытки  как-то
предотвратить  грядущее  несчастье  казались  ему  заведомо  обреченными  на
неудачу. Он провел ладонью по заметно поредевшим за последние годы  волосам,
в которых, как и в густой бороде его,  серебрилась  седина  и  которые  были
стянуты сзади в тугую и короткую морскую косицу, и отвернулся к корме. Но не
в его обычае было  покорно  принимать  удары  судьбы.  Отчаяние  никогда  не
властвовало над душой отважного капитана  долее,  чем  несколько  мгновений.
Через секунду Амос так резко развернулся лицом к борту, что  едва  не  задел
локтем помощника лоцмана, охрипшего от крика.
   - Уймись, Лоуренс. Этим ты им не  поможешь,  -  приказал  он  не  повышая
голоса и свесился через  борт,  чтобы  из-за  бушприта  видеть  происходящее
внизу.
   К его огромному облегчению, с безудержным весельем на  борту  лодки  было
покончено. Оба юноши, похоже, вполне  осознали  степень  нависшей  над  ними
угрозы и что было сил старались избежать столкновения с "Орлом".  Николас  с
побледневшим от напряжения лицом налег на  рулевое  весло.  Левой  ногой  он
охватил основание мачты, а правой крепко упирался в палубу. До Амоса донесся
его звонкий голос:
   - Гарри! Лево руля!
   Капитан одобрительно кивнул. Если им удастся развернуть свою лодку влево,
то "Орел" не подомнет ее под  себя  мощным,  тяжелым  носом,  а  всего  лишь
опрокинет, толкнув бортом, и мальчишки останутся живы. Только бы они  успели
выполнить маневр!
   Между тем оба судна, почти не сбавляя хода, приближались к причалу.  Если
принц и Гарри не смогут осуществить задуманное, их хлипкое суденышко  вскоре
окажется смято в лепешку между корпусом "Орла" и мощными сваями.
   - Похоже, им удастся проскочить перед  нами,  -  с  явным  облегчением  в
голосе пробормотал Лоуренс.
   - Нет, они рассчитывают, что мы подтолкнем их  к  причалу,  -  усмехнулся
Амос. Он приставил ладони ко рту и крикнул:
   - Так держать, Гарри!
   Сквайр кивнул, не выпуская из рук румпель. Он из последних  сил  старался
удержать лодку у кормы "Орла".
   - Это все равно что поддеть хрустальный шар острием кинжала и не  уронить
его, - пробурчал Амос.
   Но как бы там ни было, а "Орел" продвигался к причалу. Пора было готовить
тросы. Он снова повернулся спиной к борту.
   Снизу послышался отчаянный вопль  Гарри.  Лоуренс,  схватив  капитана  за
руку, в волнении воскликнул:
   - Принц едва удерживает рулевое весло в прежнем положении! Еще немного, и
мы расплющим их своим бортом!
   Амос высвободил руку и зычным голосом крикнул команде:
   - Приготовить булини и кормовые лини!
   Матросы повиновались. Им предстояло теперь бросить бухты канатов докерам,
ожидавшим на причале.
   - Адмирал! - чуть не плача, воззвал к нему помощник лоцмана.
   - Я не желаю этого слышать! отмахнулся Амос и закрыл глаза.
   -  Адмирал,  они  потеряли  управление!  Мы  сейчас  столкнемся  с  ними,
слышите?!
   - Не слышу и ничего не желаю слышать, - отрезал Амос Траск, страдальчески
морщась и не открывая глаз.
   В следующее мгновение снизу раздался оглушительный треск,  сопровождаемый
криками матросов, наблюдавших за происходящим с берега.
   Портовый лоцман, за последние несколько минут не  проронивший  ни  звука,
внезапно с мольбой обратился к Амосу:
   - Адмирал, но ведь я-то, согласитесь, в этом нисколько не виноват.
   Траск криво усмехнулся и лишь теперь открыл глаза. Не будь  положение,  в
котором все они оказались, столь нелепо трагичным, его немало позабавило  бы
выражение лица насмерть перепуганного лоцмана и он от души посмеялся бы  над
ним. Но сейчас ему было не до смеха. Он лишь  смерил  лоцмана  презрительным
взглядом и раздраженно бросил:
   - Я, так и быть, присягну в  этом  перед  господами  судьями,  можете  не
сомневаться! - Услыхав такое, лоцман едва не лишился чувств. Лицо его, и без
того бледное, приобрело зеленоватый оттенок. Адмирал же с сарказмом добавил:
   - Если вы не желаете разбить "Орла"  о  сваи,  то  потрудитесь  причалить
корабль! Теперь ведь самое время этим заняться.
   Из оцепенения лоцмана вывели не  столько  слова  адмирала,  сколько  тон,
каким они были произнесены. Он стал поспешно отдавать требуемые  команды,  и
вот сперва носовые, а затем и кормовые  тросы  были  надежно  закреплены  на
кнехтах причала. "Королевский Орел" плавно покачивался на волнах. Амос снова
свесился через борт и заглянул вниз, туда,  где  между  корпусом  корабля  и
сваями кружили обломки шлюпа и обрывки парусов. Улыбнувшись в свою  широкую,
черную с проседью бороду, он крикнул матросам на причале:
   - Эй, бросьте-ка веревку этим двум негодникам, а не то они  чего  доброго
наглотаются воды и пойдут ко дну!
   Тем временем лоцман окрепшим голосом  приказал  команде  "Орла"  опустить
сходни.
   Когда Амос сошел с борта своего корабля, оба  незадачливых  морехода  уже
выбрались из воды с помощью крепкой веревки и  стояли  в  сторонке,  у  края
причала. Траск подошел к ним вплотную и  оглядел  обоих  с  головы  до  ног,
стараясь придать  своему  лицу  как  можно  более  суровое  выражение,  что,
впрочем, удалось ему не без труда. Уж больно забавный и жалкий вид был у них
- оба вымокли до нитки, еще не оправились от  испуга  и  стучали  зубами  от
холода.
   Николас,  младший  из  сыновей  принца  Крондорского,  стоял,  переместив
тяжесть своего тела почти целиком  на  правую  ногу.  Левую  же,  пораженную
врожденным увечьем и потому обутую в сапог с нарощенным каблуком, он  слегка
отставил в сторону. Если не считать упомянутого изъяна, младший  из  принцев
был весьма привлекательным юношей. В свои семнадцать лет он почти  сравнялся
ростом  с  отцом,  на  которого  весьма  походил  и  благородной   сухощавой
подтянутостью, и правильными, хотя и резковатыми чертами лица, и цветом глаз
и волос, и стремительной легкость движений.  От  матери  же  он  унаследовал
ровный, мягкий и открытый характер, а потому во взгляде его темно-карих глаз
не было того  легкого  отблеска  высокомерия,  того  язвительно-насмешливого
огонька,  что  отличал  принца  Аруту.  Николас   растерянно   взглянул   на
подошедшего капитана и понурил голову.
   Второй из юнцов, средний сын графа Генри Ладлэнда, носивший  то  же  имя,
что и его родитель, и потому именуемый при Крондорском дворе  не  иначе  как
Гарри, был полной противоположностью Николаса. К тому моменту, когда капитан
взглянул на него в упор, он вполне уже успел  справиться  с  растерянностью,
позабыть пережитый страх и явно пребывал в прекрасном расположении духа. При
виде адмирала Траска он широко и беззаботно  улыбнулся,  словно  только  что
совершил геройский поступок и ожидал теперь  заслуженной  похвалы.  Ровесник
Николаса,  рыжекудрый  Гарри  был  на  целых  полголовы  выше  своего  юного
господина. В его серых глазах плясали  веселые  искорки,  на  румяных  щеках
обозначились ямочки. Впрочем, это был его обычный  вид,  и  Амос,  с  трудом
удержавшись от ответной улыбки, вместо внушения ограничился  лишь  тем,  что
погрозил  ему  пальцем.  Несмотря   на   безудержную   проказливость   Генри
Ладлэнда-младшего, чьи шутки и забавы далеко не всегда  бывали  безобидны  и
редко когда укладывались в рамки благопристойности, ему все сходило  с  рук,
потому что все любили его за веселый, легкий и дружелюбный нрав.  Придворные
дамы и юные фрейлины принцессы Крондорской все как одна были в  восторге  от
его остроумия и галантной  обходительности.  Они  считали  его  на  редкость
красивым юношей и щедро одаривали своей благосклонностью.
   Гарри провел ладонью по мокрым волосам и звонко расхохотался.
   - И он еще смеет хохотать мне в лицо! - возмутился  Амос.  -  Королевское
судно раскрошено в щепы, сами едва не потонули...
   - Простите, простите, адмирал! поспешно пробормотал Гарри. - С лодкой это
и в самом деле вышло неловко, но я... - он снова прыснул со смеху, -  я  как
вспомню, какое было лицо у лоцмана, когда он стоял возле борта...
   Тут уж и Амос не смог удержаться от смеха.
   - Твоя правда, - пробасил он, - я так его физиономии вовек не забуду.
   Николас поднял голову и лишь  теперь  выдавил  из  себя  улыбку.  Адмирал
ободряюще потрепал его по плечу.
   - Я так рад, что ты вернулся, Амос, - сказал принц. - Жаль, что  тебя  не
было с нами на празднике Банаписа.
   Амос отдернул руку, резко щелкнул пальцами и покачал головой.
   - Праведные боги, да вы ведь промокли до костей! Что же это мы стоим  тут
на ветру? Давайте-ка поторопимся во дворец,  иначе  вы  оба  как  пить  дать
схватите лихорадку. Да и мне надобно переодеться перед  встречей  с  принцем
Арутой.
   Вое трое сошли с причала и заспешили ко входу во дворец.
   - Как прошло твое плавание? - полюбопытствовал Николас.
   - Спокойно. Встретили несколько торговых кораблей с Дальнего  берега,  из
Кеша и Квега, ну и,  само  собой,  из  Вольных  городов  тоже.  Год  выдался
спокойный. Хорошо бы так было и впредь.
   Гарри хитро усмехнулся и с притворным вздохом посетовал:
   - Вот незадача! А мы-то ожидали от вас  рассказов  о  кровавых  битвах  и
необыкновенных морских приключениях.
   - Я тебе покажу битвы! - прорычал Амос и шлепнул его по затылку  крепкой,
широкой ладонью. Чтобы удар получился  достаточно  увесистым,  ^низкорослому
адмиралу пришлось подняться на цыпочки. - Тоже мне искатели  приключений!  И
какая же это нелегкая понесла вас нынче нам наперерез?
   - Так мы же имеем право первоочередного прохода  к  причалу!  -  обиженно
пробурчал Гарри, потирая ушибленное место.
   Амос остановился как вкопанный и покрутил пальцем у виска.
   - В открытой гавани - безусловно. Там, где  есть  место  для  маневра,  -
пожалуйста, милости просим. Но надеяться, что это ваше право  возьмет  да  и
остановит тяжелый трехмачтовик, который идет прямо на  вас  и  не  может  ни
замедлить ход, ни сойти с курса... Праведные боги, я никак не возьму в толк,
чем вы думали, когда такое затевали...
   - Ну полно, полно вам, адмирал,  -  просительно  улыбнулся  Гарри.  -  Мы
поступили скверно, и оба теперь в этом раскаиваемся. Ведь правда, Николас? -
Принц коротко кивнул.
   Амос со вздохом покачал головой и, возобновив  путь  ко  дворцу,  спросил
чуть менее ворчливо:
   - И что, скажите на милость, вы оба делали в порту в такое  время,  когда
вам надлежит постигать науки под надзором доброго наставника?
   - Прелат Грэхем нынче отменил занятия, - с готовностью ответил Николас. -
Они с отцом еще поутру  затворились  в  кабинете,  чтобы  обсудить  какие-то
важные вопросы. А нам с Гарри дозволено было поудить рыбы.
   - И много наловили? - оживился Амос.
   - Еще бы! кивнул Гарри. -А одну вытянули такую  огромную!  Жаль,  вам  не
довелось ее у видеть.
   - Ну-ну, - усмехнулся Траск. А ты что скажешь, Николас?
   - Да не слушай ты его. Ничего стоящего мы не поймали, Амос, -  с  улыбкой
отозвался принц. - Клев был плохой.
   - Хвала богам, - с чувством сказал Траск, - что сами вы нынче не пошли ко
дну, на корм рыбам!
   - Ты будешь нынче на обеде? - спросил Николае, поспешив сменить тему.
   - Вероятно да.
   - Вот и хорошо. Бабушка теперь гостит у нас. - Сказав  это,  он  украдкой
бросил на адмирала лукавый взгляд и тотчас же поспешил отвести глаза.
   Амос так и просиял.
   - Да что ты говоришь?! Ну, тогда уж я всенепременно выйду нынче к обеду!
   Николас улыбнулся одним углом рта, и улыбка эта - насмешливая  и  немного
высокомерная - сделала его еще более похожим на отца,  принца  Аруту,  каким
Амос запомнил его в дни осады Крайди.
   - Неужто это очередное совпадение? - притворно удивился Николас.  -  Ведь
всякий раз, как подходит  время  твоего  возвращения  из  плавания,  бабушка
спешит с визитом к матушке и отцу.
   Амос с усмешкой помотал головой.
   - Ничуть не бывало! Все дело в моем умелом обхождении с  дамами,  в  моем
обаянии, а перво-наперво - в моей красе, олухи вы этакие! - Все трое  весело
рассмеялись. - А теперь живо бегите  да  переоденьтесь  в  сухое  платье!  -
напутствовал их Амос, сворачивая к одному из боковых  входов  в  Крондорский
дворец. - Мне тоже надо будет переменить наряд  перед  встречей  с  герцогом
Джеффри, которому я должен отрапортовать о своем прибытии, и с  твоей  ба...
то есть с твоим отцом. - И он заговорщически подмигнул Николасу.
   Гарри и Николас заторопились к другой калитке в ограде дворца - той,  что
вела к кухне и службам. Оттуда к покоям принца,  где  у  сквайра  была  своя
комната по соседству со спальней Николаса, вел самый короткий  и  безопасный
из всех возможных пустей. При каждом их шаге  в  башмаках  у  обоих  чавкала
вода.
   Крондорский дворец вмещал в своей ограде множество строений, над которыми
доминировал бывший замок, украшенный бойницами,  многочисленными  башнями  и
резными зубцами на толстых стенах. Времена, когда эта крепость  подвергалась
осадам воинственных недругов, давным-давно миновали, и потому внутреннее  ее
убранство за последние века претерпело весьма значительные  изменения.  Мало
что теперь напоминало здесь о прежних кровопролитных  войнах,  и  резиденцию
принца Крондорского не один десяток лет тому назад по праву стали  именовать
уже не замком, а дворцом.
   Николас толкнул узкую кованую калитку в стене, и оба юноши  очутились  во
дворе, где с наслаждением вдохнули ароматы свежей стряпни,  доносившиеся  из
одноэтажного здания кухни.  За  время  своей  морской  прогулки  оба  успели
порядком проголодаться. Они миновали пекарню и  мыльню,  бревенчатые  домики
садовников и конюхов, прошли через один из небольших огородов и,  поднявшись
по ступеням, прокрались ко входу во дворец, которым пользовались лишь слуги.
Николас меньше всего на свете желал бы теперь попасться на  глаза  кому-либо
из приближенных отца, а при мысли о встрече с самим принцем Арутой зубы  его
начинали стучать сильнее прежнего.
   Когда юноши приблизились к двери, та распахнулась, и на крыльцо  выбежали
две молоденьких служанки, которые тащили за ручки корзину с грязным  бельем.
Николас  посторонился  и  дал  им  дорогу,  Гарри  же  окинул  обеих  весьма
недвусмысленным взглядом и сопроводил его улыбкой,  которую  сам  он  считал
неотразимой. Одна из  прачек  вспыхнула  и  смущенно  хихикнула,  другая  же
нахмурилась и закусила губу.
   Когда девушки сбежали по ступеням и направились  по  тропинке  к  мыльне,
Гарри молодцевато подбоченился и кивнул им вслед.
   - Видел? - Его так и распирало от гордости. - Обе не прочь  познакомиться
с