ь,  и
пятьдесят лет.
   Он силился  улыбнуться,  держась  за  бок  правой  рукой.  Между  пальцев
сочилась кровь. Спутанные черные волосы  закрывали  половину  широкого  лба,
черная густая борода была коротко подстрижена.
   Кивнув  в  сторону  убитого  воина  в  черном  одеянии,  распростершегося
неподалеку от мачты, чернобородый сказал:
   - Эти ублюдки убили моих матросов и подожгли корабль. Но я все же постоял
за себя. Ему не удалось прикончить меня сразу,  с  первого  удара!  -  Арута
взглянул на ноги незнакомца. Их придавило к палубе обломком реи. - Я не могу
удерживать  потроха  в  распоротом  брюхе  и  одновременно   поднимать   эту
растреклятую рею, - сказал чернобородый, проследив за взглядом принца. - Вот
если б ты хоть чуток приподнял ее, я сумел бы высвободить ноги!
   Арута кивнул и с огромным усилием поднял рею всего на  несколько  дюймов.
Но и этого оказалось достаточно. Со стоном, походившим на  рычание,  раненый
выпростал ноги из-под обломка.
   - Надеюсь, мои кости  остались  целы-невредимы!  -  сказал  чернобородый.
-Дай-ка мне руку. Мы это сейчас проверим.
   Арута протянул моряку руку и сам едва не  упал,  когда  тот  стал  с  его
помощью подниматься с палубы. Лицо принца исказилось от боли.
   - Э-э-э, да тебя, я вижу, эти мерзавцы тоже успели потрепать! -  пробасил
моряк.
   - Пустяки, - со слабой улыбкой отозвался Арута.  Он  помог  чернобородому
встать на ноги и ухватился за мачту, борясь с приступом дурноты.
   Моряк обхватил его рукой за плечи и повлек к причалу:
   - Нам надо побыстрее убираться отсюда. С огнем шутки плохи.
   - Когда они с неимоверным трудом взбирались на причал, их  обдало  жаром.
Огонь в носовой части полыхал вовсю. - Прибавь ходу! -  крикнул  раненый,  и
Арута  кивнул  в  ответ.  Они  побрели  по  доскам  причала,   обнявшись   и
пошатываясь, словно два подвыпивших матроса. Внезапно  позади  них  раздался
оглушительный треск, и горячая волна обдала их. Арута и моряк упали.
   Оглянувшись, Арута увидел на месте корабля огромный столб яркого пламени.
От нестерпимого жара  заболели  глаза.  Он  заслонил  лицо  рукой  и  хрипло
спросил:
   - Что это было?
   Его спутник невозмутимо отозвался:
   - Две сотни бочек горючего масла из Квега.
   Арута недоверчиво покачал головой:
   - Но почему же ты мне о нем не сказал?
   - Я не хотел беспокоить тебя понапрасну. Ты и так едва ноги передвигал. К
чему мне было доставлять тебе лишние волнения? Я рассудил  так:  либо  мы  с
тобой оба взлетим на воздух, либо, если  на  то  будет  воля  богов,  успеем
убраться восвояси. Я рад, что божества решили вопрос в нашу пользу!
   Арута попытался было подняться, но руки и  ноги  отказались  повиноваться
ему. Внезапно ему стало как-то  необыкновенно  тепло  и  уютно.  Голова  его
бессильно склонилась на доски причала, и он погрузился в забытье.
   Арута открыл глаза и смутно различил над собой чье-то лицо.
   Он заморгал, и зрение его прояснилось. Теперь он  узнал  свою  комнату  и
всех, кто столпился у его постели. Каролина  с  тревогой  смотрела  на  отца
Тулли, который ощупывал повреждения на его  теле.  Позади  принцессы  стояли
Фэннон и какой-то незнакомый человек. Но через мгновение  принц  вспомнил  и
его.
   - Моряк с корабля, - прошептал он.
   Плотный чернобородый мужчина широко осклабился:
   - Амос Траск, в прошлом - хозяин <Сидонии>. Славный был корабль, пока эти
ублю... Прошу прощения у ее высочества принцессы... эти береговые  крысы  не
сожгли его дотла. Остался в живых только благодаря вашему высочеству! - И он
поклонился Аруте.
   Тулли встревоженно посмотрел на своего пациента:
   - Как вы себя чувствуете?
   Арута сел. Все его тело представляло собой один огромный комок  боли.  Он
поморщился. Каролина подложила ему под спину большую мягкую подушку.
   - Надеюсь остаться в живых, - криво  улыбнулся  принц.  -  Голова  сильно
кружится, а все остальное - пустяки.
   Тулли озабоченно кивнул:
   - В этом нет ничего удивительного. Вы сильно ударились  затылком.  У  вас
огромная шишка на лбу. Головокружение будет  беспокоить  вас  еще  несколько
дней, но потом оно пройдет.
   Надеюсь, без всяких неприятных последствий.
   Арута взглянул на мастера Фэннона:
   - Сколько времени я находился в забытье?
   Мастер клинка сокрушенно вздохнул:
   - Патрульный отряд принес вас в замок прошлой ночью. А теперь уже утро.
   - Удалось ли отбить атаку неприятеля?
   Фэннон опустил голову:
   - Город разрушен до основания. Мы уничтожили всех нападавших, но в Крайди
камня на камне  не  осталось.  А  все  деревянные  здания  сгорели.  Рыбачья
деревушка в южной части залива не пострадала от набега, но  город...  Города
больше нет.
   Каролина хлопотала возле  ложа  Аруты.  Она  то  поправляла  подушки,  то
подтягивала к груди брата край теплого одеяла.
   - Тебе надо отдохнуть.
   Арута возразил:
   - Но я умираю от голода!
   Каролина кивнула, выпорхнула из комнаты и через несколько минут вернулась
с тарелкой горячего бульона. Арута поморщился:
   - Я предпочел бы кусок жареного мяса или миску рагу!
   Но все принялись хором уверять его, что в нынешнем  его  состоянии  самая
полезная и здоровая еда - наваристый бульон.
   Принц скрепя сердце  согласился  с  их  доводами,  но  наотрез  отказался
позволить Каролине кормить себя.
   - Расскажи мне, что все же произошло, - сказал он Фэннону, поднося  ложку
ко рту.
   Старый воин развел руками:
   - Как выяснилось, это были цурани.
   Принц оторопело воззрился на него, держа ложку на весу:
   - Цурани?! Я был уверен, что это пираты с острова Сансет.
   - Мы сперва тоже так считали, но поняли, что имели дело с  цурани,  когда
поговорили с капитаном Траском и с цуранийскими пленниками.
   В разговор вмешался отец Тулли:
   - Как явствует из рассказов пленных, в  набеге  принимали  участие  самые
свирепые и бесстрашные из цуранийских воинов. Их  именуют  смертниками.  Они
получили задание проникнуть в город, разрушить его, не предпринимая  никаких
попыток к бегству.
   Послушать этих пленных, так оказывается, что  попасть  в  такой  отряд  -
большая честь как для самого смертника, так и для всего его рода.
   Арута обратился к Амосу Траску:
   - Как им удалось захватить твой корабль, капитан?
   - О, это очень печальная история, ваше высочество! - воскликнул  Траск  и
поморщился, приложив руку к животу. Только теперь принц  вспомнил,  в  каком
состоянии пребывал капитан во время их первой встречи.
   - Как твоя рана?
   Траск добродушно усмехнулся:
   - Рана болезненная, но вовсе не опасная. Ваш  святой  отец  вмиг  починил
меня, да пошлют ему боги здоровье и долголетие.
   Бок мой стал совсем как новый!
   Тулли досадливо махнул рукой:
   - Этому  человеку  следовало  бы  лежать  в  постели.  Он  ранен  гораздо
серьезнее, чем ваше высочество. Но он и слышать об этом не захотел. Пришлось
позволить ему навестить вас.
   Траск покачал головой:
   - Пустяки, говорю я вам! Я и не в таких переделках побывал!
   Однажды нам пришлось биться в открытом море с военной галерой  из  Квега.
Вот это была заварушка, доложу я вам! Но впрочем, речь сейчас не о ней. Ведь
вы хотели узнать, как им удалось проникнуть на мой  корабль.  -  Он  подошел
вплотную к постели Аруты. - Я расскажу вам все без утайки. Мы шли из Паланки
с грузом оружия и горючего  масла.  Зная,  как  обстоят  дела  в  Крайди,  я
надеялся продать все это с хорошим барышом. Мы  рассчитывали  опередить  все
другие корабли, которые могли бы доставить вам такие же  товары.  Но  судьба
была против нас. Едва мы миновали пролив, как на море начался сильный шторм.
Нам пришлось целую неделю носиться по бурным волнам. А потом мы  направились
к востоку, держась все время в  виду  берега.  Я  был  уверен,  что  по  его
очертаниям мы всегда сумеем определить, где находимся. Но  не  тут-то  было!
Оказалось, что этих берегов никто из нас до этого и в глаза не видел.  Ну  а
зная, что ни один из моих матросов не бывал прежде  в  землях  к  северу  от
Крайди, мы и решили, что нам случилось зайти дальше, чем мы рассчитывали.
   Днем мы шли вдоль берега,  а  ночью  стояли  на  якоре.  Ведь  я  не  мог
рисковать, ведя корабль вслепую среди незнакомых рифов и мелей. И вот  среди
ночи они подплыли к моей <Сидонии>, как стая  дельфинов.  Мы  опомниться  не
успели, как они взобрались на палубу. Когда я проснулся, на меня набросилось
не меньше полудюжины этих ублю... Прошу прощения у принцессы, этих  окаянных
цурани. А через  несколько  минут  они  стали  полновластными  хозяевами  на
корабле. - Плечи капитана поникли.
   - Если бы вы знали, ваше высочество, как  это  тяжко  -  лишиться  своего
корабля! - Он скорчил болезненную  гримасу,  и  Тулли  поспешно  поднялся  с
табурета  у  постели  принца,  чтобы  усадить  на   него   раненого.   Траск
поблагодарил его кивком и продолжил свой рассказ:
   - Мы не могли понять, о чем они толкуют. Их варварский язык похож на  что
угодно, только не на человеческую речь. То квакают, как лягушки, то  лопочут
что-то бессвязное - ну ни дать ни взять мартышки  из  кешианских  лесов!  Я,
между прочим, владею пятью языками, на которых изъясняются в  цивилизованных
странах, и с грехом пополам понимаю еще с дюжину. Но тарабарщину этих цурани
разобрать не смог. Однако вскоре их намерения стали нам ясны.  Они  перерыли
все мои карты. - При воспоминании об этом Амос воинственно сжал кулаки. -  А
я их честно приобрел у одного удалившегося на  покой  капитана  из  Дурбина.
Мореходы водили свои суда по этим картам пять  десятков  лет.  На  них  были
нанесены все гавани, все рифы и мели от вашего Крайди до  восточных  берегов
Кешианской Конфедерации. И эти варвары стали расшвыривать их по каюте, будто
имели дело с негодным тряпьем! Они безжалостно рвали и топтали мои бесценные
карты, пока не нашли то, что им было нужно.
   Увидев в их руках одну из карт,  я  сразу  понял,  что  по  крайней  мере
некоторые из них знают толк в  навигации.  Мне  стало  совсем  не  по  себе.
Называйте меня как хотите, но то место, где они напали  на  нас,  находилось
всего в нескольких милях севернее вашего маяка. Если бы мы  продолжали  идти
обратным ходом, мы вскоре увидели бы его и  благополучно  вошли  бы  в  вашу
гавань два дня тому назад!
   Арута и остальные с вниманием слушали рассказ моряка.
   Капитан со вздохом продолжил:
   - Они перерыли весь грузовой трюм и выбросили за борт все,  что  попалось
им под руки. Пять тысяч палашей из Квега, множество  пик,  копий  и  длинных
луков полетело в море. Они не смогли подступиться к бочкам с горючим  маслом
- уж больно те оказались тяжелы, и решили оставить их на борту. Главным  для
них было уничтожить все оружие, находившееся на  корабле,  кроме  того,  что
оставалось в их собственных руках. Потом несколько этих  нечестивцев  надели
на себя свои черные робы и вплавь отправились к берегу. А там они  что  было
духу помчались  к  маяку.  Пока  те  вершили  свои  черные  дела,  остальные
принялись молиться. Они попадали на  колени  и  ну  давай  раскачиваться  из
стороны  в  сторону  и  лопотать  что-то  по-своему.  А  несколько  лучников
оставались на ногах. Они держали меня и  мою  команду  под  прицелом.  Потом
пинками  и  затрещинами  они  объяснили  мне  и  моим  людям,  что  от   нас
требовалось. Мы должны были подвести корабль к причалу.  Нам  не  оставалось
ничего другого, кроме как подчиниться.  Мы  подняли  паруса  и  понеслись  к
причалу. Остальное вам известно. Мне думается, они рассчитывали на  то,  что
никто из вас не ожидал нападения со стороны берега.
   Фэннон кивнул:
   - Они были правы, чтоб им  пусто  было!  После  их  недавнего  набега  мы
отправляем патрульных и следопытов во все близлежащие леса. Мы обнаружили бы
любой их отряд за день до его прихода в  Крайди.  Но  напав  с  берега,  они
застали нас врасплох. - Старый воин печально покачал  головой.  -  А  теперь
весь город разрушен, и двор замка полон испуганных горожан,  которым  больше
некуда податься.
   Траск горестно вздохнул:
   - Почти все цурани быстро высадились на  берег,  но  две  дюжины  злодеев
остались на корабле, чтобы покончить с моими людьми.  -  Лицо  его  исказила
гримаса отчаяния. - Парни были что надо,  скажу  я  вам!  Головорезы,  каких
поискать, но меня они устраивали! Мы  и  не  думали,  что  цурани  замышляют
что-то плохое против экипажа, пока двое из матросов не свалились с мачты  со
стрелами в груди! Остальные дорого продали свои жизни, будьте уверены! Но  в
конце концов все они полегли. Да и мыслимо ли голыми руками  расправиться  с
вооруженными негодяями? - Траск  протяжно  вздохнул.  В  его  черных  глазах
блеснули слезы. - Тридцать пять молодцов.  Все  как  на  подбор  -  портовые
крысы, убийцы и смутьяны, но это был мой экипаж, понимаете?  Только  я  один
имел право калечить и убивать  их!  Я  проломил  череп  первому  из  цурани,
который набросился на меня, вынул его меч из ножен и заколол второго.  Ну  а
третий выбил меч  из  моей  руки  и  продырявил  мне  бок!  -  Амос  свирепо
ухмыльнулся. - Но я отомстил мерзавцу. Он, как и первый, свалился на  палубу
с проломленным черепом! Потом я потерял сознание. Цурани  наверняка  решили,
что со мной покончено. Когда я очнулся, нос  <Сидонии>  уже  горел.  Я  стал
звать на помощь и тут увидел на причале вас, ваше высочество.
   Арута кивнул и с улыбкой проговорил:
   - Ты очень храбр и ловок, Амос Траск.
   Капитан покачал головой с выражением отчаяния на круглом лице:
   - Мне недостало храбрости и ловкости, чтоб сохранить  экипаж  и  корабль,
ваше высочество! И теперь я просто-напросто сухопутная крыса!
   Тулли строго взглянул на принца:
   - Довольно на сегодня, ваше высочество! Вам надо отдохнуть.
   - Он опустил ладонь на плечо капитана. - А вам, Амос, следовало бы  взять
пример с Аруты  и  хоть  немного  полежать  в  постели.  Ваша  рана  гораздо
серьезнее, чем вам кажется. Пойдемте, я провожу вас в тихую, уютную комнату,
где вас никто не потревожит.
   Капитан поднялся с табурета, и Арута с улыбкой обратился к нему:
   - Послушайте, капитан Траск!
   - Да, ваше высочество.
   - Нам здесь очень нужны отважные, сильные мужчины.
   Оставайтесь в Крайди.
   Амос невесело усмехнулся:
   - Но я не обучен другим ремеслам, ваше высочество, кроме морского,  и  ни
на что не гожусь без корабля и команды.
   Арута заговорщически подмигнул ему:
   - Об этом не беспокойтесь. Мы с Фэнноном сумеем подыскать подходящее  для
вас занятие.
   Капитан поклонился, прижав руку к  раненому  боку,  и  вышел  из  комнаты
принца.  Тулли  последовал  за  ним,  кивнув  на  прощание  Аруте.  Каролина
поцеловала брата в щеку.
   - Отдыхай, дорогой! - Она поставила на поднос пустую тарелку  и  вышла  в
коридор вместе с Фэнноном. Арута заснул прежде чем за ними закрылась дверь.

Глава 17

ШТУРМ

   Каролина теснила Роланда. Она выбросила  вперед  руку  с  зажатым  в  ней
мечом, целясь в живот противника.
   Он точным ударом отвел убийственное острие в сторону и прыгнул назад,  но
при этом едва не потерял равновесие.
   Воспользовавшись его минутным замешательством, Каролина снова бросилась в
атаку.
   Роланд, смеясь, отступил вправо и снова ударил  лезвием  своего  меча  по
клинку принцессы. Теперь сквайр оказался вне досягаемости. Ему  понадобилась
лишь секунда, чтобы перебросить меч  из  правой  руки  в  левую  и,  ухватив
Каролину за запястье руки, в которой девушка удерживала свое  оружие,  зайти
ей за  спину  и  прильнуть  к  ее  разгоряченному  телу.  Каролина  пыталась
высвободиться, но Роланд крепко удерживал ее в объятиях,  внимательно  следя
за тем, чтобы она не поранилась об  острое  лезвие  его  меча.  Каролине  не
оставалось ничего другого, кроме как взмолиться о пощаде.
   Когда Роланд наконец отпустил ее, она с негодованием воскликнула:
   - Это была нечестная уловка с твоей стороны!
   Роланд рассмеялся и отрицательно качнул головой:
   - Ты  слишком  поспешно  бросилась  в  атаку,  Каролина!  Тебе  следовало
обождать, пока противник откроет не только живот,  но  и  грудь.  Для  этого
существует целая серия обманных движений.
   Помни, что стоит  тебе  самой  открыться  во  время  выпада,  позабыв  об
обороне, и через секунду ты будешь мертва!  -  Он  поцеловал  ее  в  щеку  и
бесцеремонно подтолкнул вперед.
   Каролина повернулась к нему лицом и с деланным возмущением произнесла:
   - Ну что за фамильярность! Прошу тебя все же не забывать, что  ты  имеешь
дело с особой королевской крови! - И она  снова  встала  в  боевую  позицию.
Роланд приготовился обороняться. Через мгновение клинки их скрестились.
   Вскоре после отъезда Лиама Каролина уговорила Аруту позволить ей брать  у
Роланда уроки фехтования. Принц пытался было возражать против этой затеи, но
Каролина проявила настойчивость. Она не раз повторяла брату:
   - Если замок возьмут приступом,  не  стану  же  я  обороняться  костяными
вязальными спицами? Мне надо уметь защищаться с помощью боевого оружия!
   В конце концов Арута уступил, но не потому, что на него подействовал этот
аргумент. Принц просто устал от бесконечных споров и пререканий  с  сестрой.
Он рассудил, что большого вреда это занятие принцессе не  принесет,  хотя  и
мысли не допускал о возможности ее участия в обороне замка.
   Каролина вновь начала наступать на Роланда. Она теснила его до  тех  пор,
пока тот не прислонился спиной к низкой ограде внутреннего двора замка.  Еще
через мгновение острие ее меча высекло искры  из  камня  в  том  месте,  где
только что стоял проворный сквайр. Он метнулся в сторону и снова оказался за
спиной принцессы. Хлопнув ее мечом плашмя пониже спины, он весело выкрикнул:
   - И никогда не выходи из себя! Действуй с расчетом, иначе не сносить тебе
головы!
   - Ой! - вскрикнула принцесса и стремительно обернулась к Роланду. Лицо ее
выражало одновременно досаду на Роланда и восхищение его сноровкой. -  Ты  -
просто чудовище! - выпалила она и засмеялась.
   Роланд встал в боевую позицию с притворно сокрушенным видом. Каролина, не
без труда удерживая в тонкой руке тяжелый меч, стала медленно приближаться к
нему. К негодованию и ужасу леди Марны она была одета в мужские панталоны  и
бархатный  камзол,  перехваченный  у  талии   широким   кожаным   ремнем   с
пристегнутыми  к  нему  ножнами.  За  последний  год  фигура  ее   приобрела
женственно округлые формы, и костюм этот выгоднейшим образом обрисовывал их.
Леди Марна уверяла, что вид у принцессы просто скандальный. Многие  в  замке
придерживались того же мнения, не решаясь, однако, высказать его  вслух.  На
ногах Каролины красовались изящные черные  сапоги  до  колен,  а  ее  пышные
волосы были заплетены в тугую косу.
   Роланду были по  душе  и  усердие,  с  которым  она  обучалась  искусству
фехтования, и радостное оживление, с недавних пор владевшее  ею.  Он  втайне
надеялся,  что  ее  отношение  к  нему  давно  переросло  рамки   дружеского
расположения и ни к чему не  обязывающей  приязни.  В  течение  всего  года,
истекшего после отъезда Лиама, они часто устраивали учебные  бои  на  мечах,
катались верхом поблизости от замка и вели долгие разговоры.  За  это  время
Роланд узнал принцессу гораздо лучше, чем за все предыдущие годы, и проникся
прежде незнакомым ему чувством товарищеского доверия  к  ней,  которое  лишь
укрепило его любовь.
   К Каролине же мало-помалу вернулась ее прежняя живость.
   Роланд опустил свой меч и остановился в задумчивости.
   Взбалмошная  и  капризная  девочка-принцесса   совершенно   переменилась,
превратившись в молодую девушку с сильной волей и доброй, участливой  душой.
Перемены эти, как  полагал  сквайр  Роланд,  во  многом  явились  следствием
жестоких уроков, которые преподала ей жизнь.
   Острие меча Каролины коснулось горла сквайра.  Он  попятился  назад  и  в
притворном ужасе закричал:
   - Сдаюсь, миледи! Умоляю, не губите мою молодую жизнь!
   Каролина засмеялась:
   - О чем ты