о по приказу самого первоправителя.
   - Но это невозможно! Я ведь должна стать его женой.  Церемония  назначена
на праздник окончания лета.
   Николас, видя,  что  она  уже  утратила  весь  свой  воинственный  пыл  и
совершенно успокоилась, предложил ей руку, но  Ранджана  поднялась  без  его
помощи. В движениях ее было столько легкости, силы и грации, что он невольно
ею залюбовался. На память ему пришли слова Бризы, и он решил про  себя,  что
та была не так уж не права, отдавая дань как редкостной  красоте  принцессы,
так и ее  невыносимому  нраву  и  умению  в  случае  необходимости  за  себя
постоять.
   - Ты лжешь, -  прошипела  Ранджана,  сузив  глаза.  -  Ты  просто  хочешь
получить за меня выкуп!
   - Будь это так, я не стал бы  все  это  от  вас  выслушивать,  -  буркнул
Николас, - и вообще с вами говорить. Просто усилил бы стражу у ваших  дверей
и окон. - Он нахмурился и с укором добавил:
   - Неужто же вы до сих пор не поняли, что я вам желаю только добра? И если
выяснится, что первоправитель и впрямь искал  вашей  гибели,  я  помогу  вам
вернуться домой, к отцу, с первым же речным...
   - Нет! - перебила его Ранджана, в  ужасе  прижав  ладони  к  лицу.  -  Не
делайте этого! Не отправляйте меня к нему!
   - Но почему?! - опешил Николас.
   - Он велит меня убить.
   - За что? В чем вы перед ним провинились?
   Ранджана с трудом сдерживала слезы:
   - У  моего  отца  Раджа  тридцать  девять  жен.  Я  -  младшая  дочь  его
семнадцатой жены. - Шмыгнув носом, она грустно добавила:
   - Он заключил выгодную сделку, отдав меня в жены своему союзнику, а  если
эта сделка сорвется и я вернусь домой, он будет в  ярости  и  прикажет  меня
убить. Ведь когда станет известно, что  первоправитель  от  меня  отказался,
отец не сможет выдать меня даже за самого  ничтожного  из  своих  подданных.
Таков наш обычай.
   - Не отчаивайтесь, - Николас старался  говорить  с  убежденностью,  какой
вовсе не испытывал, - быть Может, первоправитель не имеет  ничего  общего  с
теми, кто хотел вас убить, и тогда мы вас доставим к нему во дворец со всеми
подобающими почестями.
   Николаса очень смутила внезапная перемена  в  Равджане.  В  начале  этого
разговора он был так на нее зол, что едва удержался, чтобы  не  закатить  ей
хорошую оплеуху. И она вполне ее заслужила. Теперь  же  она  казалась  такой
напуганной, такой уязвимой, что ему стало  от  души  ее  жаль.  Ведь  судьба
девушки  и  впрямь  складывалась  непросто.  Но  уже  через   мгновение   он
подосадовал на себя за  этот  внезапный  приступ  сочувствия  к  спесивой  и
вздорной девчонке, которая, вместо  того  чтобы  поблагодарить  его  за  все
заботы о ней, едва не выцарапала ему глаза.
   Весь во власти этих противоречивых чувств, Николас холодно и  принужденно
ей поклонился.
   - Я постараюсь вам помочь и не оставлю вас в беде.
   Разговор с Ранджаной привел его  в  такое  смятение,  что,  очутившись  в
коридоре, он по ошибке направился не к себе, а в противоположную  сторону  и
вскоре снова вышел в общий зал, где и остался ожидать  возвращения  Гарри  и
Бризы.
   Настал вечер, и зал мало-помалу заполнился  всевозможным  пришлым  людом.
Николас выбрал для себя столик у самого выхода в коридор, что вел к  нанятым
им спальням. Гарри, Энтони и Бриза все не  возвращались.  Не  было  также  и
вестей о Накоре, что не на шутку обеспокоило Николаса.
   Прослышав о том, что Николас набирает  рекрутов  в  свой  отряд,  к  нему
обратились несколько наемников с предложением своих  услуг.  Он  отвечал  им
уклончиво, сказав, что  не  вполне  еще  уговорился  со  знакомым  купцом  о
сопровождении его каравана, для каковой  службы  и  хотел  нанять  себе  еще
десяток-другой воинов, и пообещал дать окончательный ответ через неделю.
   Подали  угощение.  Николас  и  его  спутники,  почти  все  время   своего
странствования  питавшиеся  сухарями,   бобами   и   солониной,   не   могли
пожаловаться на отсутствие аппетита и с восхищением поедали простые и грубые
яства, приготовленные Келлером. Вино у трактирщика было  отменным,  и  кубки
наполнялись снова и снова. К концу обеда в зал вошли Бриза, Гарри и  Энтони.
Они подсели за столик к Николасу, и он при виде них нахмурился и укоризненно
покачал головой.
   - Где ж это вы так надолго задержались?
   - Город уж больно велик, - ухмыльнулся Гарри.
   - И ты решил весь его осмотреть в один день? - в тон ему спросил Амос.
   Гарри пожал плечами.
   - Да мы и десятой его части не обошли, зато успели кое-что  разузнать,  а
вернее, ежели уж быть точным, то это Энтони и Бриза кое-что разнюхали.
   - Мне повезло, - кивнул чародей, встретить возле  доков  одного  старика,
который торговал всякими амулетами. Ну уж и шарлатан,  скажу  я  вам!  -  Он
сдержанно  улыбнулся.  -  Зато  я  у  него  выведал  кое-что  интересное   о
первоправителе и его главном советнике.
   Николас наклонился к нему через стол, и Энтони едва слышно продолжил:
   - Праджи  нисколько  не  преувеличивал:  волшебство  и  любые  магические
манипуляции здесь и в самом  деле  строжайше  запрещены.  Старик  этот  меня
предупредил, что  Дагакону,  если  этот  запрет  бывает  нарушен  кем-то  из
неосторожных чародеев, тотчас же становится об этом известно, потому что  он
очень хорошо умеет чувствовать и улавливать на расстоянии  любое  проявление
любых волшебных чар, в особенности же - в пределах этого города. Видно, этот
Дагакон и впрямь могущественный колдун. Старик пытался меня уверить, что его
глупые талисманы, несмотря  на  их  огромную  магическую  силу,  советник-де
обнаружить никак не сможет, таким хитроумным  способом  они  изготовлены.  -
Энтони лукаво усмехнулся. - Может, это кому-нибудь из вас пригодится?  -  Он
достал из поясного кармана забавный  глиняный  фетиш,  представлявший  собой
уродливого маленького человечка с гигантским пенисом. - У его обладателя  не
будет отбоя от женщин. Так, во всяком случае, уверял меня старик.
   Бриза озорно хихикнула, зажав рот ладонью.  Энтони  покраснел  и  опустил
глаза. Чтобы еще больше его смутить, девушка игриво протянула:
   - Ну иди же ко мне, я вся горю!
   - Перестаньте зубоскалить, - нахмурился Николас. -  Энтони,  убери,  ради
всех богов, эту глупую игрушку. Дело ведь идет об очень серьезных вещах. Ты,
выходит, больше не сможешь определять,  где  находятся  девушки,  с  помощью
своих магических приемов.
   - Девушки? - переспросил Гарри.
   - И остальные пленники, - краснея еще гуще, поспешно прошептал Энтони.  -
Прежде ведь мне всегда удавалось узнать, где их следует искать.
   Гарри сумрачно на него взглянул и хотел  было  еще  что-то  добавить,  но
Николас вовсе не намерен  был  допускать,  чтобы  столь  серьезный  разговор
перерос в пикировку двух юношей, влюбленных в принцессу Маргарет,  и  потому
жестом призвал обоих к молчанию.
   - Что еще вам удалось узнать? - обратился он к Бризе.
   - Здесь тоже, оказывается, есть что-то вроде воровской гильдии.  Ты  ведь
из Крондора, и тебе должно быть известно о пересмешниках.  -  Николас  молча
кивнул. - Но местным ворам приходится нелегко, и  их  организации  куда  как
далеко до пересмешников.
   - Но почему?
   Бриза пожала плечами:
   - Здесь все кишмя кишит людьми в воинских доспехах и с оружием  в  руках.
Никогда и нигде я такого не видала. И не меньше половины из всех принадлежат
к разным кланам или к гвардии этого их первоправителя.
   - Бриза права, Ники, - поддержал ее Гарри. - Тут  повсюду  солдаты.  И  у
каждого из горожан, кто побогаче,  есть  по  одному  а  то  и  по  несколько
телохранителей. Помнишь, Гуда нам когда-то говорил,  что  этот  город  будет
похож на воинский лагерь? Вот так оно и оказалось.
   Николасу вспомнился его родной город. В Крондоре тоже обосновалось немало
наемных солдат, отряды которых поступали на службу  к  зажиточным  купцам  и
цеховым  старшинам,  чтобы  охранять  их  магазины  и  склады.  Но  горожане
чувствовали себя в  безопасности  и  потому  ходили  по  улицам  и  площадям
невооруженными. Исключение составляли лишь кварталы бедноты и доки, да и то,
в основном, в ночные и  вечерние  часы.  Городская  стража  и  гарнизон  его
высочества хорошо знали свое дело, и благодаря их усилиям даже  пересмешники
находились под своего  рода  надзором.  Вероятно,  так  происходило  потому,
подумал  принц,  что  правители  Крондора  заботились   о   безопасности   и
процветании  всех  своих  подданных,  а  не  только  о   своем   собственном
благополучии. Здесь же, судя по словам Бризы и Гарри, все обстояло иначе.
   - А на невольничьем рынке вы тоже побывали? - спросил он, поворачиваясь к
Гарри.
   - Как же, были и там,  -  кивнул  Гарри.  -  Но  ничего  не  узнали.  Там
собирается особая публика, и на всякого, кто не покупает и не продает рабов,
косятся с подозрением.  Нам  очень  быстро  пришлось  оттуда  убраться.  Мы,
правда, успели заметить кое-что любопытное: белую полосу ярдах в  десяти  от
стены дворца. Вы ведь с Калисом ее тоже видели?
   Николас помотал головой:
   - Нет, не заметили. Мы хорошо разглядели клетки у вершины стены, а  потом
сразу отвернулись. - Он поежился при воспоминании о зловещем зрелище.
   - Это ведь запретная черта,  -  заметил  Гарри.  Николас  кивнул.  Он  не
сомневался, что за высокими зубцами стены, а возможно, и где-то  в  торговых
рядах скрывались лучники, которым был отдан приказ стрелять во всякого,  кто
приблизится к этой белой полосе.
   - Первоправитель боится, как бы кто из  невольников  не  сбежал  прямо  с
помоста, - предположил он.
   - Или хочет себя избавить от незваных гостей, - вставила Бриза.
   Траск, почесав в затылке, глубокомысленно на это изрек:
   - Так бы и всякий поступил на его  месте,  доведись  ему  править  этаким
скопищем головорезов.
   - Ничего подобного! - возразил Николас. - Я бы все здесь переменил, завел
бы совсем другие порядки, и жизнь в городе стала бы спокойнее и лучше.
   Слова принца немало позабавили Амоса.
   - Да окажись этот город под твоей рукой, сынок, - смеясь, воскликнул  он,
- то в самый короткий срок от твоего гордого самохвальства  и  следа  бы  не
осталось! Рассуждать-то мы ведь все горазды. А вот спроси-ка  при  случае  у
своего родителя, какое соглашение ему пришлось заключить  с  пересмешниками,
когда он еще был совсем молодым, и ты многое поймешь, на  многое  посмотришь
иначе, чем теперь.
   Николас твердо знал, что никогда в жизни ему не выпадет  править  Городом
Змеиной  реки,  и  потому  счел  за  лучшее  не  продолжать  этот  пустой  и
бесполезный спор с Амосом.  Ничего  ему  не  возразив,  он  решил  перевести
разговор на более насущные предметы и снова заговорил с Бризой:
   - А смогла бы ты войти в доверие к здешним жуликам и воришкам?
   - Не раньше, чем через пару дней, - нахмурилась девушка. - Больно уж  тут
все трусливые да осторожные. Тени собственной боятся. - Понизив  голос,  она
добавила:
   - Провалиться мне на месте, ежели и здесь сейчас не собралось  с  десяток
всяких соглядатаев. В этом городе никто никому не доверяет.
   - Ну что ж, - пожал  плечами  Николас,  -  нам  тоже  ведь  не  привыкать
держаться начеку. Ешьте, пейте, веселитесь и... посматривайте по сторонам.

***

   Посреди ночи Маргарет внезапно проснулась, как  от  толчка,  и  несколько
мгновений лежала неподвижно, с тревожно бьющимся сердцем. Потом она медленно
повернула голову к другой постели и только теперь заметила,  что  в  темноте
над ней склонилась какая-то фигура.
   Маргарет резко села на кровати, и существо,  которое  разглядывало  ее  в
темноте, напуганное этим  внезапным  движением,  подалось  назад.  Принцесса
дотянулась рукой до фонаря, который они с Эбигейл оставляли гореть на  ночь,
закрывая светильню деревянными ставнями, и открыла одно из  его  оконцев.  В
снопе света, прорезавшего тьму комнаты,  она  разглядела  на  полу  у  своей
постели одну из двуногих  ящериц.  Та  прикрыла  свои  черные  глаза-бусинки
тыльной стороной ладони и с негромким дружелюбным бормотанием подвинулась  в
сторону.
   Маргарет оцепенела с  полуоткрытым  от  ужаса  и  изумления  ртом.  Среди
неясных звуков, какие только что  издала  чешуйчатая  тварь,  она  отчетливо
расслышала слово "нет". Но не само слово так  напугало  Маргарет,  а  голос,
каким оно было произнесено. Голос был женский. И звучал он  точь-в-точь  как
ее собственный.

Глава 6
ТАЙНЫ

   В дверь постучали.
   - Войдите! - крикнул Николас.
   На пороге появился смуглый  немолодой  мужчина  высокого  роста  и  такой
необъятной толщины, что ему стоило немалого труда протиснуться боком  сквозь
дверной проем. Преодолев это препятствие, он с  пыхтением  двинулся  вперед.
Дощатый пол скрипел и прогибался под  его  ногами.  Следом  за  незнакомцем,
который был облачен в ярко-желтый халат, красные шаровары и зеленый  камзол,
подпоясанный голубым кушаком, семенил Тука.
   Гуда повернулся к Гарри, насмешливо ему подмигнул и  шепотом  спросил  на
языке Королевства:
   - Этот верзила часом никого тебе  не  напоминает?  Ты  ж  ведь,  кажется,
вырядился в такие же пестрые тряпки, когда мы отплывали из Крайди.
   Гарри, выпивший за ужином лишнего, не  вполне  еще  проснулся.  Он  хмуро
взглянул на Гуду и мотнул головой.
   - Я был одет со вкусом, как, впрочем, и всегда. А этот наш гость в одежде
и в сочетании цветов явно ничего не смыслит.
   Незнакомец тем временем приблизился к столу, за которым сидели Николас  и
остальные, и Тука, забежав вперед, с поклоном обратился к принцу:
   - Энкоси,  позволь  тебе  представить  почтенного  Анварда  Ногоша  Пату,
торгового агента моего господина в этом городе.
   Толстяк  слегка  мотнул  круглой  головой,  что,  вероятно,  должно  было
означать приветствие, и не  ожидая  приглашения  плюхнулся  на  единственный
свободный стул, который тотчас же протестующе  заскрипел  под  тяжестью  его
тела.
   - Это правда? - шепотом осведомился он у Николаса.
   - Что вы имеете в виду? - строго спросил его Гарри.
   Николас поднял руку, выразительно взглянул  на  своего  бывшего  сквайра,
призывая его к молчанию, и повернулся к гостю:
   - Да, девушка здесь, у нас.
   Ногош Пата надул толстые щеки, с  шумом  выдохнул  воздух  и  забарабанил
пальцами по столу.
   - Я давно знаком с Тукой. Он нисколько не лучше, но и не  хуже  остальных
погонщиков. Тот еще лжец и притворщик. Но я уверен, что у него просто ума бы
не хватило  выдумать  такую  запутанную  историю  про  убийства,  заговор  и
похищение. - Он перегнулся через  стол  и,  сверля  Николаса  глазами,  едва
слышно его спросил:
   - И что ты намерен делать с девушками, капитан? Требовать за них награды?
Выкупа?
   - А что вы обо всем этом думаете? И как вы бы посоветовали мне поступить?
- вопросом на вопрос ответил Николас.
   Толстяк отер взмокший лоб скомканной оранжевой шляпой, которую  держал  в
левой руке, и снова стал барабанить по столу пальцами правой.
   - Даже и не знаю. Превыше всего для меня  интересы  моего  господина,  от
имени которого я к вам и явился. И коли  он  стал  жертвой  заговора,  целью
которого было посеять вражду между кланами, -  а  ведь  у  их  предводителей
большие связи в торговых гильдиях всех городов, - то следует опасаться,  что
никто из них не посчитается с тем, что господин мой - пострадавшая  сторона,
а вовсе не виновник кровопролития и  предательства.  -  Он  скорбно  покачал
головой и обвел глазами всех  присутствовавших,  ища  у  них  сочувствия.  -
Господин Андрес Русолави дорожит своим добрым  именем,  и,  если  старейшины
кланов объявят его предателем и заговорщиком, это нанесет большой ущерб  его
репутации. А для торговца потеря репутации означает разорение.
   - Так уж вышло, - осторожно  заметил  Николас,  -  что  все  это  впрямую
задевает и наши интересы. Мои и моих людей.
   - И что же вы предлагаете? - оживился Ногош Пата.
   - Выждать и ничего не предпринимать, по крайней мере, несколько ближайших
дней. Ведь если первоправитель повинен в убийствах и похищении, то девушке с
его стороны по-прежнему может грозить опасность. Если же он ко  всему  этому
непричастен, и принцесса является трофеем в игре, тонкостей которой мы  пока
еще не постигли, то более безопасного  для  нее  места,  чем  дворец  вашего
правителя, просто не сыскать, и мы ее туда отправим. Но позвольте вас вот  о
чем спросить: не следует ли вернуть Ранджану  ее  отцу?  Как  отнесся  бы  к
такому повороту событий ваш господин?
   - Ему это  будет  не  по  нраву,  -  вздохнул  толстяк.  -  Как  и  любая
несостоявшаяся сделка. Но может статься, что другого выхода  просто  нет.  И
мой господин, человек  в  высшей  степени  рассудительный,  принужден  будет
смириться с неизбежным, никого в том не обвиняя.
   - Но в таком случае, - нахмурился Николас, - девушке грозит  расправа  со
стороны ее отца. Мне говорили, что стоит ей вернуться домой, и он ее  сурово
накажет, а то и вовсе лишит жизни.
   Брови торгового агента медленно поползли вверх:
   - С чего ты  это  взял,  энкоси  капитан?  Какой  нечестивец  посмел  так
оклеветать высокородного Раджа? У него и вправду много, очень много дочерей,
но он их всех нежно любит и  бережет.  Он  будет  сердечно  рад  возвращению
принцессы Ранджаны и  выдаст  ее  замуж  за  кого-нибудь  другого  из  своих
союзников, только и всего.
   Николас развел руками:
   - Надо же! А мне говорили, будто он свиреп и зол и дочери его боятся, как
огня.
   - Тебя ввели в заблуждение, - усмехнулся толстяк. - Ума не приложу, кто и
зачем мог это сделать.
   Николас вместо ответа пренебрежительно  махнул  рукой,  и  Ногош  Пата  с
беспокойством спросил:
   -  А  что  сталось  с  ценными  дарами,  которые  мой   господин   послал
первоправителю в своих фургонах?
   - Все они в целости и сохранности, - заверил его принц.
   Торговец просиял от радости:
   - Так я пришлю за ними повозку с надежной охраной.
   - С этим тоже не надо спешить, - возразил Николас. -  Надеюсь,  никто  из
жителей города не  подозревает,  что  я  и  мои  люди  стали  свидетелями  и
невольными участниками кровопролития у реки. Но  разве  можно  быть  в  этом
уверенным? И, если за нами наблюдают шпионы заинтересованных  сторон,  я  не
хочу ничем усиливать их подозрений. Пусть все думают, что  девушки,  которые
здесь живут, - наши... подруги. - Анвард нахмурился и с  сомнением  на  него
покосился. Николас прижал руку к груди:
   - Даю вам слово, что, когда Ранджана покинет эти стены, мы передадим  вам
все сокровища, которые принадлежат ей и вашему господину.
   Анвард с принужденной улыбкой поднялся:
   - У меня нет другого выхода, кроме как тебе поверить. Я  подожду,  а  тем
временем  постараюсь  с  осторожностью  выяснить,  кто   повинен   во   всем
случившемся. Тебя можно будет отыскать здесь, в этом трактире?
   - Да, - кивнул Николас. - В ближайшие дни мы никуда отсюда не уйдем.
   Торговец слегка наклонил свою круглую голову, после чего водрузил на  нее
изрядно помятую шляпу.
   - Удачи тебе, доблестный капитан.
   Он медленно прошагал по комнате, и Тука, забежав вперед, предупредительно
распахнул  перед  ним  дверь,  после  чего  вернулся  к  столу  и  замер   в
почтительной позе у стула Николаса.
   - Ну что, получил нагоняй? - с сочувственной усмешкой спросил его Гуда.
   Коротышка печально вздохнул:
   - Получил, и еще какой, саб. От места  мне  отказали,  потому  что  я  не
уберег добро своего господина - фургоны и лошадей. Но хорошо  хоть,  что  не
убили и даже не высекли. Ведь Ранджана и драгоценности остались целы.
   - А что, - полюбопытствовал Маркус, - здесь у вас нелегко найти работу?
   - Надо думать, - буркнул Амос. - Иначе бедолаги вроде этого  разве  стали
бы терпеть такое с собой обращенье?
   - Трудно, саб, - кивнул Тука и поник головой.  -  И  мне,  всего  вернее,
придется воровать, чтоб не умереть с голоду.
   Вид у возницы сделался такой пришибленный и оттого забавный, что  Николас
не удержался от усмешки.
   - Боюсь, у теб