томстить за доброго рыцаря сэра Гаретя.
     - Нет уж, - отвечал сэр Динадан. - Не буду я  с  ним  биться,  ведь  он
вышиб из седла рыцаря куда более сильного, чем я.
     - А, сэр Динадан, - говорит сэр Тристрам, - вижу я и чувствую,  что  вы
струсили. А коли так, сейчас вы увидите, что будет.
     И сэр Тристрам налетел на того рыцаря и сбросил его с коня долой. И при
виде этого сильно подивился сэр Динадан, и понял  он  тут,  что  это  -  сэр
Тристрам. А неизвестный рыцарь лишь только поднялся  на  ноги,  как  тут  же
обнажил свой меч, чтобы рубиться дальше.
     - Сэр, как ваше имя? - спрашивает его сэр Тристрам.
     - Да будет вам ведомо, - тот отвечал, - что мое имя сэр Паломид.
     - Тогда, сэр рыцарь, назовите же нам имя  рыцаря,  вам  всех  более  на
свете ненавистного, - спросил сэр Тристрам.
     - Воистину, - отвечал он, -  всех  более  ненавижу  я  смертельно  сэра
Тристрама, и если мы с ним где-либо повстречаемся, одному из  нас  живым  не
быть.
     - Добро, - сказал сэр Тристрам. -  Так  знайте  же,  что  мое  имя  сэр
Тристрам Лионский, и теперь разите!
     Услышав такие его слова, сэр Паломид изумился и сказал так: -  Я  прошу
вас, сэр Тристрам, простить мне все зло, что я к  вам  питал.  Буду  я  жив,
стану служить вам изо всех рыцарей - и первому. В злобе, что питал я  против
вас, я жестоко раскаиваюсь! Сам не знаю, что на меня  тогда  нашло,  ведь  я
вижу, вы благородный рыцарь; и теперь я  от  души  дивлюсь,  как  может  вас
ненавидеть кто либо, себя благородным рыцарем почитающий. Я прошу  вас,  сэр
Тристрам, не прогневаться на мои недобрые речи.
     - Сэр Паломид, - отвечал сэр Тристрам, - добро  вы  говорите.  Уж  я-то
знаю, что вы - рыцарь благородный, ибо я видел вас в деле, и немало подвигов
вы предприняли и свершили. Потому, - сказал сэр Тристрам, - если есть у  вас
на меня зло, ныне можете вы со мною сквитаться, ибо я к вашим услугам.
     - О нет, господин мой сэр Тристрам, я сам готов быть  вашим  рыцарем  и
сослужить вам любую службу по первому вашему слову.
     - Сэр, я согласен, - отвечал сэр Тристрам.
     И они поехали дальше своей дорогой, беседуя об разных вещах.  И  сказал
сэр Динадан:
     - Ах, господин мой сэр Тристрам! Как же вы низко надо мной  насмеялись,
ведь, видит Бог, я приехал в эту страну из-за  вас,  по  наущению  господина
моего сэра Ланселота, хотя он так и не пожелал назвать мне точное место, где
вас найти.
     - Вот как? - сказал сэр Тристрам. - А  ведь  сэр  Ланселот  всех  лучше
знает, где меня найти, ибо я гощу сейчас в его замке.

9

     Так они скакали, покуда не завидели впереди замок  Лонезеп,  а  у  стен
были разбиты четыре сотни шатров и палаток, и на прекрасном  турнирном  поле
завершены уже были все приготовления к празднику.
     - Да поможет мне Бог, -  молвил  сэр  Тристрам,  -  никогда  еще  я  не
видывал, чтобы все было так богато подготовлено к турниру.
     - Сэр, - сказал сэр Паломид, - а мне  думается,  что  вот  так  же  все
устроено было у стен Девичьего Замка на скале, в тот раз, когда вы завоевали
там первенство, ведь я  сам  видел,  как  вы  тогда  один  одолели  тридцать
рыцарей.
     - Сэр, - сказал сэр Динадан, - и в Сурлузе тоже, когда  сэр  Галахальт,
властелин Долгих Островов, устраивал турнир, который продолжался семь  дней.
Там было столь же великое скопление людей, как и здесь, ибо  туда  съехались
рыцари из многих стран.
     - Сэр, а кто там отличился больше всех? - спросил сэр Тристрам.
     - Сэр, больше всех отличился сэр Ланселот Озерный,  и  еще  благородный
рыцарь сэр Ламорак Уэльский.
     - Клянусь моей верою, -  сказал  сэр  Тристрам,  -  если  сэр  Ланселот
находится здесь, то нет сомнения, - сказал сэр Тристрам, - что  он  и  здесь
завоюет первенство, если только его не  одолеют  рыцари  числом,  собравшись
многие против него одного. А что убит сэр Ламорак, - сказал сэр Тристрам,  -
это величайшей жалости достойно, ибо, думается мне, среди его сверстников не
найдется второго рыцаря столь же могучего и  неутомимого.  Я  знал  его  как
одного из лучших рыцарей, с какими когда-либо встречался,  кроме  разве  что
сэра Ланселота.
     - Увы, - сказали сэр Динадан и сэр Тристрам, - его  смерть  для  нас  -
большое горе! И не будь его убийцы родичами господина нашего короля  Артура,
они заплатили бы за это жизнью, все, кто причастны были к его убийству.
     - Из-за этого-то, - сказал сэр Тристрам, - я и опасаюсь возвращаться ко
двору короля Артура. Сэр, я хочу, чтобы вы это знали, - сказал сэр  Тристрам
сэру Гарету.
     - Что до этого, то я вас не виню,  -  сказал  сэр  Гарет,  -  ведь  мне
отлично известна мстительность моих братьев, сэра Гавейна,  сэра  Агравейна,
сэра Гахериса и сэра Мордреда. Но что до меня, - сказал сэр Гарет, - то я не
вмешиваюсь в их дела, и потому из них ни один меня не любит. Оттого-то  я  и
оставил их общество, что увидел в них погубителей рыцарства, и же чал бы  я,
милостью  Божией,  быть  там  поблизости  в  час,  когда  пал  убитым   этот
благороднейший из рыцарей, сэр Ламорак!
     - Ну, да поможет мне Иисус, - сказал  сэр  Тристрам,  -  это  прекрасно
сказано, ведь и я бы отдал все золото между Римом и здешними местами, только
бы мне очутиться тогда подле него.
     - Воистину, - сказал сэр Паломид, - и я тоже, а  ведь  я  ни  на  одном
турнире, ни в одном поединке ни разу не одержал верх, если там выступал этот
благородный рыцарь сэр Ламорак. В конном ли, в пешем ли бою,  но  он  всегда
меня одолевал. А в тот день, когда он был  убит,  он  свершил  доблестнейшие
подвиги, какие когда-либо свершал рыцарь у меня на глазах. И когда  господин
мой король Артур присудил ему первенство, сэр Гавейн и три  его  брата:  сэр
Агравейн, сэр Гахерис и сэр Мордред -  напали  на  сэра  Ламорака  в  тайном
месте, убили под ним коня, а потом дрались с ним  пешим  три  часа  кряду  и
долее, наседая и спереди и сзади, покуда сэр Мордред не нанес ему  со  спины
смертельную рану, разрубивши его чуть не пополам. Так рассказывал  мне  один
из пажей сэра Ламорака, который видел все это сам.
     - Позор такому предательству! -  сказал  сэр  Тристрам.  -  Мое  сердце
сокрушено этим рассказом.
     - И мое тоже, сказал сэр Гарет, - хоть они мне и братья родные.
     - Поведем же теперь речь о других вещах, - сказал сэр Паломид, - а  его
оставим, ибо жизни ему не возвратить.
     - Тем хуже! - отвечал сэр Динадан. - Ибо сэр Гавейн и все  его  братья,
кроме вас, сэр Гарет, - злые ненавистники  почти  что  всех  добрых  рыцарей
Круглого Стола. Ибо мне  хорошо  известно,  что  они,  как  следует  от  них
ожидать, ненавидят втайне господина моего сэра Ланселота и весь  род  его  и
затаили против него великое зло.  Об  том  господин  мой  сэр  Ланселот,  уж
конечно, извещен, для того-то он и желает иметь вокруг себя побольше  добрых
рыцарей - своих родичей.

10

     - А теперь, сэр, - сказал  Паломид,  -  давайте  все  же  оставим  этот
предмет и подумаем, как нам выступать на  здешнем  турнире.  Мой  совет  вот
каков: нам всем четверым держаться вместе против всех приезжих.
     - Нет, этого делать не следует, - сказал  сэр  Тристрам.  -  Ибо  я  по
шатрам вижу, что здесь собралось  сотни  четыре  рыцарей.  Нет  сомнения,  -
сказал сэр Тристрам, - что на свете много добрых рыцарей, и как бы  могуч  и
храбр ни был рыцарь, его можно одолеть числом. Я видел, как это случилось со
многими  рыцарями,  они  уже  полагали  себя  победителями,  но  оказывались
побежденными. Ибо мужество не многого стоит, пока оно не сдобрено рассудком.
И потому, что до меня, - сказал сэр Тристрам, - то, быть может,  не  потеряв
головы сам, я еще спасу и чужие головы.
     И они поскакали дальше и выехали на берег  реки  Умбер,  и  слышат  там
горестные стоны и плач. Видят они,  идет  по  ветру  богатый  корабль,  весь
обтянутый красными шелками, и вот пристал этот корабль  к  берегу  у  самого
того места, где они стояли. Тут спешился сэр Тристрам, и спутники его  тоже,
и взошли они на этот корабль. А там увидел сэр Тристрам прекрасное ложе  под
богатым покрывалом, и на ложе том лежал прекрасный мертвый рыцарь  в  полных
доспехах, но только с непокрытой головой и весь в крови от смертельных ран.
     - Иисусе! - воскликнул сэр Тристрам. -  Как  могло  статься,  что  этот
рыцарь лежит здесь убитый?
     И вдруг видит сэр Тристрам в руке мертвого рыцаря письмо.
     - Эй, кормчие-корабельщики, - сказал сэр Тристрам, - что это за письмо?
     - Сэр, - они отвечали, из этого письма можно узнать и понять,  как  был
он убит и за что и как его звали. Но, сэр, - сказали корабельщики, - знайте,
что письмо возьмет и прочтет лишь настоящий, доблестный рыцарь и лишь в  том
случае, если поклянется отомстить за его смерть, а иначе ни один человек  не
вскроет этого письма.
     - Знайте ж и вы, - сказал сэр Тристрам,  -  что  из  нас  любой  сумеет
отомстить за его смерть и  не  ударит  в  грязь  лицом.  И  если  верно  вы,
корабельщики, говорите, смерть его будет отомщена.
     И с тем сэр Тристрам вынул из руки рыцаря письмо, открыл его и  прочел,
а в нем значилось вот что:
     "Я, Херманс, король и владыка Красного Города, обращаюсь с приветом  ко
всем странствующим  рыцарям,  и  всех  прежде  к  вам,  благородные,  рыцари
Артурова двора, и прощу вас всех сыскать меж собою одною  рыцаря,  чтобы  он
вызвался сразиться за меня с двумя братьями, которых, я взрастил и  возвысил
из ничтожества, они же коварно, и подло меня убили. И потому я прошу,  пусть
добрый рыцарь отомстит им за мою смерть,  и  тому,  кто  за  меня  отомстит,
завещаю я мой Красный Город и все мои замки".
     - Сэр, - сказали корабельщики, - знайте,  что  этот  рыцарь  и  король,
здесь перед вами лежащий, был мужем великой чести и  доблести  и  он  всегда
любил странствующих рыцарей.
     - Да поможет мне Бог, - сказал сэр Тристрам, - это случай препечальный,
и я бы всей душой желал за него отомстить, но я дал клятву  непременно  быть
на этом большом турнире,  а  иначе  я  окажусь  опозорен.  Ибо  мне  отлично
известно, что ради меня-то главным образом и  устроил  господин  мой  король
Артур турнир в здешних местах и что многие знатные люди  соберутся  на  этот
турнир, чтобы посмотреть на меня. Вот почему я  не  решаюсь  взять  на  себя
отмщение, боясь, что я не сумею возвратиться вовремя к началу турнира.
     - Сэр, - сказал Паломид, - прошу вас, поручите это мне, и  вы  увидите,
как я исполню все с честью или же погибну в бою.
     - Что ж, - сказал сэр Тристрам, - я поручу вам  это  дело  с  тем  лишь
условием, что вы присоединитесь ко мне на  этом  турнире,  который  назначен
здесь ровно через неделю.
     - Сэр, - отвечал сэр Паломид, - даю вам  слово  возвратиться  к  вам  в
назначенный срок, если не буду убит или изувечен.

11

     С тем сэр Тристрам с сэром Гаретом и с сэром  Динаданом  оставили  сэра
Паломида на корабле. И сэр Тристрам стоял там и  смотрел,  как  корабельщики
повели судно вниз по течению Умбера.
     Когда же сэр Паломид  скрылся  у  них  из  глаз,  они  сели  на  коней,
огляделись вокруг и вдруг видят, скачет прямо на них рыцарь без  доспехов  и
без  оружия,  лишь  с  одним  мечом  у  пояса.  Приблизившись,  он  с   ними
поздоровался, и они ответили на его приветствие.
     - Любезные рыцари, -  сказал  тогда  он,  -  прошу  вас,  как  есть  вы
странствующие рыцари, поедемте ко мне в замок, и  что  найдете  там,  все  к
вашим услугам. Я приглашаю вас от всей души!
     - С доброй охотою, - отвечал сэр Тристрам. И они поскакали с ним к  его
замку, а там их провели в богато украшенную залу,  и  они,  снявши  доспехи,
уселись за стол. Но лишь только взглянул тот рыцарь на сэра  Тристрама,  тут
же он его узнал и страшно побледнел от гнева. А  сэр  Тристрам,  видя  такой
прием, удивился и спросил:
     - Сэр хозяин, что вы так невеселы?
     - Знай, - тот отвечал, -  не  радость  мне  видеть  тебя,  ибо  я  тебя
признал, ты - сэр Тристрам Лионский. Ты убил моего брата, и потому я  говорю
тебе наперед: я убью тебя, как только встречу за стенами моего дома!
     - Сэр рыцарь, - сказал сэр Тристрам, - мне неизвестно, чтобы  я  убивал
кого-нибудь из ваших братьев, но, если  я  убил,  я  готов  это  возместить,
сколько в моих силах.
     - Я не приму возмещения,  -  сказал  тот  рыцарь.  -  И  лучше  мне  не
попадайся!
     И вот, когда они отобедали, сэр Тристрам велел подать  свои  доспехи  и
собрался в путь. Поскакали они своей дорогой, но не  проехали  и  мили,  как
вдруг заметил сэр Динадан: нагоняет их рыцарь во всеоружии и на добром  коне
и с белым щитом.
     - Сэр Тристрам, - сказал сэр Динадан, - остерегайтесь, ибо сдается мне,
вон там скачет наш хозяин, который ищет боя с вами.
     - Пусть скачет, - отвечал сэр Тристрам, - уж я постою против него,  как
смогу.
     Вот приблизился рыцарь к сэру Тристраму и крикнул ему:
     - Остановись и защищайся!
     И ринулись они друг на друга,  сшиблись,  и  сэр  Тристрам  нанес  тому
рыцарю столь жестокий удар, что перебросил его через круп его коня.  Но  тот
поднялся тут же, снова вскочил на коня и  помчался  во  весь  опор  на  сэра
Тристрама и дважды или трижды ударил его по шлему.
     - Сэр рыцарь, - сказал сэр Тристрам, - прошу  вас,  остановитесь  и  не
наносите больше мне ударов, ибо я  не  желал  бы,  будь  моя  воля,  с  вами
сражаться, ведь у меня в желудке ваша пища и ваше питье.
     Но тот ни за что не соглашался прекратить бой.  И  тогда  сэр  Тристрам
ударил его по шлему с такой силой, что он вниз головой повалился  с  коня  и
кровь хлынула сквозь отверстия в забрале. И, упавши  на  землю,  он  остался
лежать замертво. Тогда сказал сэр Тристрам:
     - Я раскаиваюсь в своем столь сильном ударе,  ибо  я  полагаю,  что  он
умер.
     И, оставивши  его  так,  они  поскакали  дальше.  Вот,  проехав  совсем
немного, вдруг увидели они двух рыцарей в прекрасных доспехах;  они  неслись
прямо на них, пришпорив добрых своих коней, во всеоружии и  в  сопровождении
верных оруженосцев. Один из них  звался  сэр  Берант-Последыш,  по  прозвищу
Король-с-Сотней-Рыцарей, а второй был сэр  Сегварид,  -  оба  благородные  и
прославленные рыцари.
     Когда же они поравнялись, король поглядел на сэра Динадана,  а  у  сэра
Динадана на плечах был шлем сэра Тристрама, который король  раньше  видел  у
королевы  Северного  Уэльса,  королева  же   Северного   Уэльса   была   его
возлюбленной. Она подарила этот шлем Прекрасной Изольде, а королева  Изольда
подарила его сэру Тристраму.
     - Сэр рыцарь, - сказал сэр Берант, - откуда у вас этот шлем?
     - А вам что за дело? - сказал сэр Динадан.
     - А я желаю с вами сразиться, - отвечал король, - за ту,  которой  этот
шлем принадлежит. И потому защищайтесь!
     И  они  сшиблись  друг  с  другом  со  всею  мощью   своих   коней.   И
Король-с-Сотней-Рыцарей поверг наземь сэра Динадана вместе с конем, а  потом
повелел  слуге  своему  снять  с  него  шлем,  чтобы  взять  его  себе.  Вот
приблизился к нему паж и хотел было отстегнуть на нем шлем.
     - Что надобно тебе? - сказал сэр Тристрам. - Не прикасайся к его шлему!
     - А вам что за причина, - спросил король, - беспокоиться об этом шлеме?
     - Так знайте, - отвечал сэр Тристрам, - что с  этим  шлемом  я  так  не
расстанусь. За него вам придется заплатить дорогой ценой.
     - Когда так, то готовьтесь к бою! - сказал сэр Берант сэру Тристраму.
     И они ринулись друг на друга, и сэр Тристрам сбросил его  наземь  через
круп его коня; но король, не помедлив, тут  же  поднялся  на  ноги,  вскочил
вновь на коня и обрушил на сэра Тристрама множество свирепых ударов. Но  под
конец сэр Тристрам ударил его по шлему с такой силой, что он так и повалился
с коня, жестоко оглушенный.
     - Вот видите! - сказал сэр Динадан, - этот шлем  принес  несчастье  нам
обоим. Сначала я из-за него вылетел из седла, а теперь  и  вы,  сэр  король,
повергнуты наземь.
     Тут спросил сэр Сегварид:
     - Который из вас будет биться со мною?
     - Прошу вас, - сказал сэр Гарет сэру Динадану, - дозвольте мне взять на
себя этот поединок.
     - Сэр, - отвечал Динадан, - что до меня, то прошу вас от души, бейтесь!
     - Это не дело, - сказал сэр Тристрам, - поединок с ним по праву - ваш.
     - Раз он просит, - сказал сэр Динадан, - я отказываюсь. Тогда сэр Гарет
изготовился и выехал против сэра  Сегварида,  и  сэр  Сегварид  поверг  сэра
Гарета вместе с конем на землю.
     - Ну, - сказал тут сэр Тристрам сэру Динадану, - теперь  вам  биться  с
этим рыцарем.
     - У меня нет охоты, - отвечал сэр Динадан.
     - Тогда я с  ним  сражусь,  -  молвил  сэр  Тристрам.  И  сэр  Тристрам
разогнался, налетел на него и сбил его наземь, а затем они поскакали  прочь,
оставив их двоих пешими.
     Сэр Тристрам повернул к замку Веселой Стражи, а сэр Гарет из  учтивости
отказывался туда ехать, но сэр Тристрам  ни  за  что  не  согласился  с  ним
расстаться. И они приехали, спешились, сняли с себя доспехи, и был им оказан
наилучший прием. Но когда сэр Динадан явился перед Изольдой  Прекрасной,  он
стал приклиначь тот час, когда надел шлем сэра Тристрама, и поведал ей,  как
сэр Тристрам над ним посмеялся. И они все  шутили  и  потешались  над  сэром
Динаданом. так что не знали, куда деваться от смеха.


 * XI *

1

     Так они жили-поживали в замке Веселой Стражи, а мы теперь их оставим  и
поведем речь о сэре Паломиде, который плыл вниз по Умберу, покуда не  достиг
моря, и там на берегу стоял прекрасный замок. Дело было ранним утром, еще до
света. И вот корабельщики пришли к сэру Паломиду, который спал крепким сном.
     - Сэр рыцарь, - сказали  корабельщики,  -  вставайте,  ибо  перед  нами
замок, в который вам надлежит войти.
     - Хорошо, - сказал сэр Паломид,  -  я  согласен.  И  вот,  подскакав  к
воротам замка, он дунул в рог, который дали ему корабельщики.
     Когда же в замке услыхали звук его рога, то вышло  на  стены  множество
рыцарей, и сверху они ему сказали в один голос:
     - Добро пожаловать в наш замок!
     Тут совсем рассвело, и сэр Паломид  въехал  в  ворота  замка.  Там  его
угощали и потчевали всевозможными яствами. Но  вскоре  сэр  Паломид  услышал
вокруг себя горькие стоны и громкий плач.
     - Что это значит? - спросил сэр Паломид. - Мне  не  по  сердцу  слышать
такие печальные звуки, и потому я непременно желаю узнать, что они означают.
     Тут выступил перед ним один рыцарь по имени сэр Эбель и сказал ему так:
     - Знайте же, сэр рыцарь, здесь плачут  и  стонут  всякий  день,  и  вот
почему. Был у нас король, который звался Херманс, он правил Красным Городом,
и был этот король, государь наш, благородный рыцарь, великодушный и  щедрый.
И во всем мире никого он так не  любил,  как  странствующих  рыцарей  короля
Артура,  их  турниры,  охоты  и   всевозможные   рыцарские   потехи.   Столь
превосходный рыцарь и король никогда еще не правил бедным людом. Из-за  этой
его доброты и вежества мы его и оплакиваем и  будем  оплакивать  всегда.  Но
пусть судьба нашего государя всем королям и сословьям послужит  уроком,  ибо
он погиб по своей вине. Ведь если бы расточал он  милости  лишь  на  кровных
своих родичей, был бы наш король и ныне в живых и жил бы в богатстве и мире.
И потому пусть все сословья примут гибель нашего короля как предостереженье.
Но увы! - сказал сэр Эбель. - Что нам в этом  уроке  для  других,  когда  мы
потеряли его!
     - Скажите мне, - спросил сэр Паломид, - как и каким  образом  был  убит
ваш государь и чьей рукою.
     - Сэр, - отвечал сэр Эбель, - наш король воспитал с  младенчества  двух
братьев, которые сделались теперь  коварными  убийцами,  и  эти  два  рыцаря
королю нашему были так милы, что он никого так не любил и ни к  кому  такого
не питал доверия из своих кровных родичей и из прочих, кто его окружал.
     Этих двух рыцарей король наш во всем  слушался,  и  так  они  управляли
потихоньку