король в своей барке, задремал  он,  и  приснился  ему
сон, будто ужасный дракон потопил его людей, прилетев на крыльях с  западной
стороны. Голова того дракона была как бы крыта лазурной эмалью, плечи  сияли
золотом, а брюхо покрывала чешуя дивных цветов, хвост был  изодран  клоками,
ноги же покрывал черный пух. А когти его были чистого золота, из  глотки  же
изрыгалось ужасное пламя, так что и земля и вода  полыхали  огнем.  Но  тут,
видится ему, появился с востока на облаке страшный медведь,  весь  черный  и
ноги как столбы. Весь он был покрыт спутанными космами, и ужаснее  зверя  не
видывал человек. Он ревел и грозно рычал, так что дивно было слышать.
     Вот обернулся к нему ужасный дракон, взвился по ветру, точно ястреб,  и
набросился на медведя. А свирепый медведь разит его страшными клыками, и вся
его грудь и шея уже залиты кровью, и красная  кровь  разлита  по  морю.  Вот
отпрянул змей, снова взлетел к небесам и с силою обрушился сверху медведю на
хребет и на холку, а было в том от головы до хвоста добрых десять  футов.  И
когтит он медведя, и пламенем сжигает, так что осыпались пеплом плоть его  и
кости и широко развеялся пепел по морским волнам.
     Пробудился король, смущенный своим сновидением, и посылает он  поспешно
за мудрым философом и велит ему растолковать, что сей сон означает.
     - Сэр, - отвечал ему философ, - дракон, что  тебе  приснился,  означает
тебя самого, отплывающего вместе со своими верными  рыцарями;  и  цвета  его
крыльев -  это  цвета  твоих  королевств,  которые  ты  завоевал  со  своими
рыцарями. А хвост его, изодранный клоками, означает твое рыцарство  Круглого
Стола.  Медведь  же,  которого  дракон  убил  в  облаках,  означает  тирана,
угнетающего твой народ, или же великана, которого тебе предстоит победить  в
доблестном поединке. По всему этому пусть не страшит тебя твой страшный сон,
и не печалься, славный Завоеватель, но будь спокоен и радостен.
     И вот по прошествии недолгого времени завидели они берега Нормандии,  и
с тем же приливом причалил король в  Барфлете  и  там  уже  застал  наготове
многих своих славных баронов, как он сам повелел им перед Рождеством.

5

     А потом явился к нему один местный поселянин и  обратился  к  королю  с
дивными словами и сказал ему так:
     - Сэр, здесь по соседству находится страшный генуэзский великан,  и  он
мучает твой народ. Пятьсот наших  детей  и  еще  более  того  пожрал  он  за
последние семь лет. И этого обжоре мало, он и во владении Константина убил и
пожрал всех  детей  мужского  пола,  а  нынче  ночью  он  схватил  герцогиню
Бретонскую, когда она ехала вдоль берега со своей богатой свитой,  и  уволок
ее вон на ту гору, дабы возлежать с нею, покуда она не испустит дух.
     Многие гнались за ним, более  пятисот  баронов,  бойцов  и  благородных
рыцарей, но вызволить ее не смогли, она же так громко и страшно кричала, что
муку этой дамы не забыть нам никогда. А была она женой  твоего  кузена  сэра
Хоуэлла, который, как мы знаем,  состоит  с  тобой  в  близком  родстве.  И,
потому, как есть ты наш законный король, сжалься над этой дамой и над своими
подданными и отомсти за нас, как надлежит благородному завоевателю.
     - Увы, - сказал король Артур, - это страшное злодейство. Я отдал бы все
владения моей короны, чтобы только быть вблизи от этого разбойника и  спасти
несчастную даму по мере моих сил. А теперь,  друг,  -  сказал  Артур,  -  не
покажешь ли ты мне, где обитает этот злодей? Я  надеюсь,  что  разделаюсь  с
ним, прежде чем мне отправиться в дальнейший путь.
     - Господин наш Завоеватель, - отвечал добрый человек, - видишь, вон там
два костра? Там над холодным ручьем ты найдешь злодея,  а  также,  наверное,
всевозможных бессчетных сокровищ более, я полагаю, нежели  имеется  во  всей
остальной Франции.
     И сказал король:
     - Будь же спокоен, добрый человек, и ни слова более. Твои  справедливые
речи уязвили мое сердце.
     И вернулся он к своим шатрам, не промолвив более ничего. Призвал к себе
король на совет сэра Кэя и сэра Бедивера доблестного и сказал так:
     - Смотрите после вечерни облачитесь вы двое в крепкие доспехи и  берите
лучших коней, ибо я собираюсь в тайное странствие и никого, кроме вас двоих,
не возьму с собою. Когда кончится служба  Господу,  мы  отправимся  на  гору
святого Михаила, где объявились разные чудеса.
     И вот удалился сэр Артур  и  облачился  в  доспехи,  надел  кольчугу  и
панцирь, взял широкий щит. И приблизился он  к  своему  коню,  что  стоял  у
обочины, и поднялся в седло, и пустился  вскачь,  и  повстречал  своих  двух
рыцарей в добром облачении. Пустились они  рысью  без  дальних  речей,  едут
вместе по богатому краю, а  вокруг  весело  распевают  птицы.  Достигнув  же
подножья горы, спешились они, и повелел им король остаться там.
     - А теперь, -  сказал  Артур,  -  привяжем  коней  наших  одного  подле
другого. Я же один навещу святого Михаила и перемолвлюсь словом  со  здешним
властелином, забравшим в свою власть эту гору.
     И поднялся король на самую  вершину  и  вдохнул  освежающего  холодного
ветра, а затем пошел он между двумя ручьями и увидел два костра,  полыхающих
до самого неба. Подле одного из костров он нашел горькую  вдовицу,  ломающую
руки над свежей могилой. Приветствовал ее Артур и спросил,  о  чем  она  так
убивается.
     - Увы, - отвечала она, - бедный ты рыцарь! Слишком громок  твой  голос!
Вон там сидит страшный злодей, который убьет нас обоих. Не к добру ты  здесь
очутился. Чего ищешь ты на этой горе? Да будь здесь таких, как ты, полсотни,
и тогда не совладать вам  с  ним  всем  вместе.  Для  чего  ты  в  рыцарском
облачении? Не много тебе от него будет проку, ибо он  не  нуждается  в  ином
оружии, кроме своего голого кулака. А  здесь  лежит  погубленная  герцогиня,
краше которой не было на свете. Он убил ее, кроткую, безо всякого  сожаления
- учинил над нею грязное насилие и разорвал ее до самого пупа.
     - Дамы, - сказал король, - я прибыл от  благородного  Завоевателя  сэра
Артура, и мне поручено рассчитаться за его подданных с этим тираном.
     - Тьфу на такое поручение! - сказала она тогда. - Ибо он ставит  ни  во
что твоего короля, как и любого другого человека. Вот если бы ты привез сюда
Артурову жену, даму Гвиневеру, ей бы он обрадовался более, нежели  отдай  ты
ему пол-Франции в подарок. А раз ты не привез королеву, то и сам держись  от
него подальше. Или ты не знаешь, что учинил он над пятнадцатью королями?  Он
сшил себе плащ, унизанный драгоценными  камнями,  и  отсрочил  его  бородами
пятнадцати королей из самых великих родов, какие есть на земле. Иной дани он
не стребовал с этих пятнадцати королевств.  А  бороды  они  прислали  ему  в
подарок на Рождество, чая тем самым спасти своих  подданных.  Здесь  же,  на
горе, он засел ради жены короля Артура, ибо сокровищ у него побольше, чем  у
Артура и любого из его предков. Ты застанешь его сейчас  за  трапезой  -  он
ужинает шестью младенцами мужского пола,  заедает  соленьями  да  вареньями,
запивает драгоценными винами, и  поворачивают  ему  вертелы  три  прекрасные
девицы, которым предстоит затем взойти на его ложе,  и  все  три  умрут,  не
пройдет и четырех часов, как будет сделано грязное дело насыщения его плоти.
     - Нужды нет, - сказал Артур, - несмотря на все ваши  грозные  слова,  я
выполню, то, что мне поручено.
     - Тогда ступай вон к тому костру, что полыхает так высоко,  и  там  ты,
верно, его найдешь.
     И поднялся он снова на хребет холма и оттуда увидел: сидит великан  без
штанов в одиночестве за ужином, глодает ногу человеческую  и  греет  у  огня
свои огромные ляжки. А  три  девицы  вращают  три  вертела,  а  на  вертелах
новорожденные младенцы числом двенадцать нанизаны, точно  куропатки.  И  при
виде этого горестного зрелища облилось кровью королевское сердце.  Обратился
он к нему с гневными словами;
     - Ах ты, вор, да поразит тебя Тот, Кто владеет миром! Ибо ты  мерзейший
негодяй, когда-либо живший на свете, и  кормишься  по-злодейски,  дьявол  да
заберет твою душу! По какой такой причине убил ты, мужлан, этих христианских
младенцев? Многих ты  сделал  мучениками  в  этой  земле!  И  потому  теперь
получишь и ты свою меру с помощью святого Михаила, которому принадлежит  эта
гора. Почему погубил ты прекрасную герцогиню? Готовься же,  песий  сын,  ибо
нынче ты умрешь от моей руки!
     Зарычал и завыл тут грязный обжора. Клыки у  него  были  как  у  гончей
собаки, и мерзее зрелища не видывал человек, ибо никогда еще подобный ему не
родился на земле и сам диавол в преисподней был не ужаснее его видом. А  был
он с головы до ног высотою и толщиною в пятнадцать локтей.  Вот  вскочил  он
грозно на ноги и в руку схватил свою палицу кованого железа.  Замахнулся  он
на короля этим оружием. И сшиб с  его  головы  на  сырую  землю  королевскую
корону. Король загородился щитом и достал его мечом, поразил  прямо  в  лоб,
так что пробил кость клинок и впился в мозг. Но он  все  наступает  на  сэра
Артура, а король чуть пригнулся и с размаху поразил его в ляжку и отсек  ему
мечом срамные части.
     Взвыл, взревел великан и еще яростнее ударил палицей, да промахнулся  и
не задел сэра Артура, а ударил палицей оземь, так что взрыл борозду  на  три
фута в глубину. Тут подскочил к нему король и нанес  ему  мечом  удар  такой
силы, что раскроил череп, и хлынула  кровь,  запятнав  кругом  всю  землю  и
траву. Отшвырнул тогда тот палицу, обхватил короля ручищами  и  так  сдавил,
что затрещали ребра. И тогда упали на колени  злосчастные  девицы,  заломили
руки и воззвали ко Христу о помощи и  поддержке  Артуру.  И  злодей  повалил
Артура наземь, и покатились они оба по кустам и каменьям, крепко сжимая один
другого в железных объятьях. И оказывался Артур то сверху, то снизу, и  так,
борясь и кувыркаясь, скатились они по склону горы, не разжимая рук, до самой
кромки виды. Но, все время катясь вниз, Артур разил  и  колол  его  коротким
кинжалом, вонзая его по самую рукоять, а упав с горы,  великан  сломал  себе
сразу три ребра.
     По счастью, случилось так, что они свалились прямо  на  то  место,  где
поджидали при лошадях два  королевских  рыцаря.  Увидел  сэр  Кэй  короля  и
великана, сжимающих один другого в объятиях, и говорит:
     - Увы! Мы навечно пропали. Вот господин наш, схваченный диаволом.
     - Ну нет, - отозвался Артур. - Но помогите мне, сэр Кэй, ибо вот  какие
святые мощи выкопал я из грота там, на вершине горы.
     - Да, правду сказать, - промолвил сэр Бедивер, - это мерзкий урод.
     И принял он его из рук короля и сказал так:
     - Дивлюсь я, неужто святой Михаил таков  собою?  В  таком  случае,  как
Господь наш терпит его у  себя  на  небе?  И  если  таковы  святые  -  слуги
Иисусовы, клянусь верой, мне они не по душе!
     Засмеялся король Бедиверовым словам и сказал:
     - Этого святого я захватил, едва не поплатившись  жизнью.  Отрубите  же
ему голову и насадите на древко копья и отдайте тому из слуг ваших, кто всех
быстрее  скачет  на  коне,  -  пусть  отвезет  ее  сэру  Хоуэллу,  дабы   он
возвеселился, ибо супостат его убит. А после  в  Барфлете  выставите  ее  на
стене городского замка всем жителям этой страны на  обозрение!  Сами  же  вы
двое подымитесь на эту гору и принесите мне  щит  мой  и  меч  да  захватите
тяжелую железную палицу, а если будет вам охота по сокровищ, берите все, что
захотите ибо там вы найдете любых сокровищ без  счета.  Мне  отдайте  только
плащ и палицу, а Больше мне ничего не надо. Этот великан был свиреп и весьма
могуч, я за пятнадцать последних лет не  встречал  такого,  лишь  однажды  в
горах Аравии попался мне один, равный этому, но этот еще свирепее, и в том я
едва не убедился на себе, не окажись судьба ко мне милостива.
     Принесли ему рыцари палицу, плащ и все остальное, а с  собой  захватили
столько сокровищ, сколько им хотелось. И вот сели они все трое  на  коней  и
ускакали оттуда тем же путем, каким прибыли.
     И вскоре прошел  об  этом  слух,  и  явились  все  дружно  к  королю  и
благодарили Бога и короля за то, что их враг уничтожен.
     - За все это благодарите Господа, - сказал  Артур,  -  а  не  смертного
человека. Да смотрите разделите все поровну,  чтобы  каждому  досталась  его
доля.
     И еще повелел он кузену своему сэру  Хоуэллу  построить  на  той  скале
церковь во имя святого Михаила.
     А наутро вышел король из Барфлета  с  великим  своим  войском,  парадно
снаряженным, и перебрались они через  реки  на  богатую  равнину  и  там,  в
долине, разбили свои шатры. И как раз во  время  трапезы  прибыли  туда  два
посла, из коих один был марешаль Франции, и объявили они королю Артуру,  что
император вторгся во французские пределы.
     - И разорил он многие наши земли и прибыл в Бургундию  и  там  разрушил
многие города и благородным твоим подданным  учинил  побоище.  А  теперь  он
рыщет по Прекрасной Франции и, где ни проезжает, сеет смерть и  разорение  и
все предает пожарам. И теперь все бароны, герцоги и  остальные  и  все  пэры
города Парижа уехали в Нидерланды, туда,  где  течет  Рона,  и,  если  вы  в
скорейшем времени не явитесь им на подмогу, они должны будут все  покориться
сами и отдать свои города. Более им неоткуда ждать  помощи,  и  придется  им
отдаться в руки врагу.

6

     И говорит тогда король сэру Борсу:
     - Садись поскорей на коня вместе с сэром Лионелем и сэром Бедивером, да
не премините позвать с собой моего племянника сэра  Гавейна,  и  возьмите  с
собой каждый по доброму рыцарю  и  поезжайте  прямехонько  к  сэру  Луцию  и
передайте ему, что я повелеваю ему немедля удалиться из моих владений.  Если
же он откажется, пусть тогда готовит свое войско к бою, и мы  своими  руками
разрешим этот спор, а это будет куда  достойнее,  чем  разорять  беззащитный
народ.
     И вот со всей поспешностью садятся они на коней, благородные рыцари, и,
подъехав к  зеленому  лесу,  видят  перед  собою  множество  богатых  шатров
разноцветного шелка, разбитых на лугу у реки, а в середине  -  императорский
шатер и над ним императорский орел. И поехали  наши  рыцари  прямо  лесом  и
подъехали к самому императорскому шатру. Но позади  они  оставили  в  засаде
вооруженных  людей  во  главе  с  сэром  Лионелем  и  сэром  Бедивером  А  с
посольством отправились сэр Гавейн и сэр Борс.
     Подъезжают они гордо к императорскому шатру  и  громко  говорят  ему  в
голос оба сразу:
     - Горе тебе, император, и всем твоим приспешникам! Ибо почему без права
занимаешь ты римский императорский престол? Его  должен  наследовать  король
Артур от своих благородных предков, которые им владели, - все, кроме  Утера;
его отца. И потому король повелевает тебе покинуть пределы его владений либо
же сразиться за них и по-рыцарски их отвоевать.
     - Хорошо сказано, - отвечал император. - Вы с честью выполнили то,  что
было на вас возложено. Передайте же своему господину мой привет  да  скажите
ему, что негоже ему так оскорблять меня и моих баронов. Скажите ему,  что  я
поеду вниз по Сене и завоюю все прилежащие к ней земли, а  потом  поскачу  к
Роне и покорю все до последнего уголка.
     - Негоже это, - отвечал сэр Гавейн, - чтобы такой пигмей говорил  такие
хвастливые речи. Да мне не надо всей Франции - только бы мне  дали  с  тобою
сразиться.
     - Как и мне, - сказал сэр Борс, - не надо всей  Бретани  и  благородной
Бургундии.
     Тут сказал сэр Гай, близкий родич Луция, такие слова:
     - Послушайте-ка, что за хвастуны эти английские британцы. Они болтают и
похваляются, будто могут победить весь мир.
     Разгневался сэр Гавейн на эти  заносчивые  речи  и  своим  искривленным
светлым клинком отсек рыцарю Гаю голову.
     И, поворотив коней, поскакали они через воды и веси и добрались наконец
туда, где стояли засадой сэр Лионель и сэр Бедивер.  А  римляне  гнались  за
ними, и всадники и пешие, по широкой равнине и въехали в густой лес.
     Здесь  оборотился  сэр  Борс  и  видит,  скачет  на  них  рыцарь,  весь
сверкающий золотом, и теснит рыцарей короля Артура. Как увидел его сэр Борс,
навесил копье и пронзил его насквозь, так что вывалились наружу внутренности
и он упал на землю, горестно стеная.
     Тут скачет могучий барон, весь в пурпуре. Он ворвался  в  гущу  рыцарей
Артура и поверг наземь многих славных бойцов; звали же его Калибурн,  первый
силач Павии. Оборотился против него сэр Борс и пронзил  его  широкий  щит  и
проткнул его широкую грудь, так что повалился тот  наземь  бездыханный,  как
камень.
     А тут сэр  Фельденак,  могучий  прославленный  боец,  ринулся  на  сэра
Гавейна, ища мести за сэра Гая и всех своих товарищей,  но  сэр  Гавейн  его
заметил, вытащил меч свой Галантин и обрушил ему на голову удар такой  силы,
что раскроил его надвое по грудь, а сам изловил своего  коня  и  поскакал  к
своим.
     Тут обратился к соратникам  богатый  римлянин,  один  из  сенаторов,  и
сказал, чтобы они поворачивали назад.
     - Ибо там стоят умные послы и храбрые хвастуны, и, если мы последуем за
ними и дальше, нам несдобровать.
     И возвратились римляне к своим шатрам и поведали императору о том,  что
с ними было и как был убит воевода города Рима и пали на поле боя более пяти
тысяч человек.
     Но еще прежде, чем они успели выбраться из леса, вырвались наши  рыцари
из засады и со всех сторон набросились на римлян, и теснили их сэр Лионель и
сэр Бедивер и справа и слева. Наши благородные рыцари, сыны веселой  Англии,
пробивали им шлемы и яркие щиты и крушили их наземь, а кто жив остался, воз-
вратились к императору и поведали ему в двух словах, что рать  его  разбита,
десять тысяч бойцов пало от  руки  испытанных  рыцарей,  каких  отважнее  не
случалось им встречать в бою. А  сэр  Борс  с  сэром  Гавейном  преследовали
римлян до самых  императорских  шатров.  Вдруг  вырвались  римляне  со  всех
сторон, и конные и пешие, во множестве без числа. Но сэр Борс  и  сэр  Берел
храбро бились в передних рядах,  как  надлежит  доблестным  рыцарям.  А  сэр
Гавейн оказался справа и делал все, что мог, но против неги одного  было  их
столько, что он  ничем  не  мог  помочь  своим  товарищам  и  принужден  был
повернуть коня или же должен был погибнуть. Сэр Борс и  сэр  Берел,  могучие
бароны, бились, как два загнанных вепря. Но  в  конце  концов,  как  они  ни
противились, пришлось им сдаться в плен - их схватили и отвели  и  поставили
чуть поодаль, на виду у сэра Гавейна, а тот горько сокрушался беде этих двух
лордов.
     Но тут прискакал туда со свежими силами рыцарь в ясных доспехах,  и  то
был сэр Идрис, сын сэра Ивейна, благородный боец. Он привел с собою  пятьсот
добрых бойцов, облаченных в кольчуги, и когда он узнал, что сэр Борс  и  сэр
Берел захвачены в плен, то сказал так:
     - Увы! Слишком велик позор и ущерб, нам нанесенный! Ибо  король  Артур,
проведай он, что сталось с этими двумя рыцарями, не знал бы радости,  покуда
не отомстил за них.
     - Ах, славный  рыцарь,  -  отвечал  сэр  Гавейн,  -  ты,  я  знаю,  муж
благородный, ведь таков и твой отец. И мать твою я хорошо знаю. В Английской
земле ты рожден на свет. Увы, эти римляне гнали  нас  сегодня,  точно  диких
зайцев, и захватили в плен нашего военачальника. А ведь лучше рыцарь, нежели
он, никогда не садился в седло. Вон там, погляди, они ведут наших лордов  по
широкому полю. И я даю клятву, - сказал сэр Гавейн, - что не увижу господина
моего Артура, если не спасу их сейчас, когда их от нас уводят.
     - Это рыцарские речи, - сказал сэр  Идрис,  натянул  удила  и  поскакал
через широкое поле. И кололи там копьями и рубили мечами, и сэр Гавейн своим
мечом Галантином совершил много чудесных подвигов. Он пробился к  тому,  кто
вед сэра Борса, и вонзил в него меч свой по рукоять, и отвел  сэра  Борса  к
товарищам. А юный сэр Идрис,  сын  сэра  Ивейна,  пробился  к  тому  рыцарю,
который вел сэра Берела, и так он орудовал своим мечом,  что