уда не зажили все их раны. И было там много веселья, и  добрый
отдых, и молодецкие игры, и было там много прекрасных дам.

9

     И  еще  туда  приехали  сэр  Кэй-Сенешаль  и  сэр  Брандель  и  к   ним
присоединились, и лишь по прошествии десяти  дней  отбыли  они  все,  рыцари
короля Артура, из той крепости.
     А когда  сэр  Ланселот  ехал  мимо  замка  Пендрагон,  он  согнал  сэра
Бриана-Островитянина с его земель за то, что тот  не  соглашался  стоять  за
короля Артура. И весь замок Пендрагон со всеми прилежащими к нему землями он
отдал сэру Лакоту Мальтелье. И еще сэр Ланселот послал за сэром  Неровенсом,
которого он некогда посвятил в рыцари, и поставил его управлять тем замком и
землями от сэра Лакота. И поскакали они дальше все вместе  ко  двору  короля
Артура.
     А в следующую Пятидесятницу был принят там сэр Пленориус,  и  тогда  же
сэр Лакот Мальтелье Худая Одежка стал называться по праву своим  именем  сэр
Брюнор Черный. И оба они были произведены в рыцари Круглого Стола, и  король
Артур им пожаловал много земель.
     И там же сэр Брюнор Черный женился на девице Мальдизанте, которая с тех
пор уже звалась дама Бовиванта Добронравная.  Но  и  впоследствии  его  чаще
всего  называли  Лакот  Мальтелье  Худая  Одежка,  и  под  этим  именем   он
прославился как благородный и могучий рыцарь, и за  жизнь  свою  он  свершил
немало славных подвигов. И сэр Пленориус тоже выказал себя  добрым  рыцарем,
исполненным доблести. И оба они до конца дней своих сопровождали всюду  сэра
Ланселота и ему служили. Братья  сэра  Пленориуса  тоже  сделались  рыцарями
короля Артура. И еще во Французской Книге сказано, что сэр  Лакот  Мальтелье
отомстил за смерть своего отца.


 * IV *

1

     Теперь мы оставляем сэра Ланселота Озерного и сэра Брюнора по  прозвищу
Лакот Мальтелье и обращаемся к  сэру  Тристраму  Лионскому,  который  жил  в
Бретани и которому Изольда Прекрасная,  получив  известие  о  его  женитьбе,
отправила со своей служанкой дамой Брангвейной письма столь жалостные, какие
только можно вообразить и написать. В заключение же она писала, что, буде на
то воля сэра Тристрама, пусть он приезжает ко двору ее и  привезет  с  собой
Изольду Белорукую; у нее им будет житься не хуже, чем ей самой.
     Тогда призвал к себе сэр Тристрам сэра Кэхидина и спросил его, согласен
ли он отправиться вместе с ним тайно в Корнуэлл. И тот отвечал ему  на  это,
что готов ехать с  ним  в  любое  время.  И  тогда  приказал  он  потихоньку
снарядить небольшое судно, и на нем они уплыли - сэр Тристрам, сэр  Кэхидин,
и дама Брангвейна, и Говернал, оруженосец сэра Тристрама.
     Но когда они очутились в открытом море, задул противный ветер  и  отнес
их к берегам Северного Уэльса и выбросил на сушу неподалеку от Гиблого Леса.
И тогда сэр Тристрам сказал:
     - Дожидайтесь меня здесь  десять  дней,  и  Говернал,  мой  оруженосец,
останется с вами. Если же я не возвращусь в назначенный срок,  отправляйтесь
кратчайшей дорогой в Корнуэлл, ибо в этом лесу, как я слыхал, много чудес  и
опасностей, и иные из них я намерен  испытать,  прежде  чем  покину  здешние
места. А когда смогу, я поспешу вслед за вами.
     С тем сели на коней  сэр  Тристрам  и  сэр  Кэхидин  и  покинули  своих
спутников. Вот скачут они по лесу милю, скачут больше, и наконец увидел  сэр
Тристрам впереди рыцаря, который сидел, облаченный  в  добрые  доспехи,  над
ручьем, а поблизости, привязанный к дубу, стоял его могучий боевой  конь.  И
еще человек верхом поджидал того рыцаря, и в поводу за ним лошадь, груженная
копьями. У сидевшего же над ручьем рыцаря вид был  задумчивый  и  печальный.
Подъехал к нему сэр Тристрам и говорит:
     - Любезный рыцарь! Отчего сидите вы так, поникнув в печали? По доспехам
вашим и  платью  судя,  вы  должны  быть  странствующим  рыцарем.  А  потому
подымайтесь и выходите на бой с одним из нас, а хотите, то и с обоими.
     Рыцарь тот ни слова на это не сказал, но взял свой щит, навесил его  на
шею, быстро отвязал коня, вскочил  в  седло  и,  взяв  у  оруженосца  своего
большое копье, отъехал в сторону для разгона.
     Тут стал Кэхидин просить у Тристрама дозволения сразиться первым.
     - Сэр, покажите себя! - согласился сэр Тристрам.
     Вот сшиблись они, и сэр Кэхидин не усидел в седле, но упал на  землю  с
жестокой раной в груди над сосцом. И тогда сказал сэр Тристрам:
     - Ну, рыцарь, это сделано на  славу!  А  теперь  готовьтесь  помериться
силой со мною.
     - Сэр, я готов, - отвечал рыцарь.
     Он взял копье потяжелее и ринулся, против сэра  Тристрама.  И  по  воле
счастливого случая и по силе своей великой выбил этот рыцарь сэра  Тристрама
из седла и поверг его наземь.  Устыдился  сэр  Тристрам  жестоко,  выпростал
поспешно ноги из стремян, перетянул щит наперед и обнажил меч,  и  рыцарской
честью потребовал сэр Тристрам у того рыцаря, чтобы он тоже спешился и с ним
сразился.
     - Охотно, - отвечал рыцарь.
     Вот он спешился, отвел коня, перетянул щит свой через плечо  и  вытащил
меч из ножен, и начался между ними бой, и длился он  без  малого  два  часа.
Наконец говорит сэр Тристрам:
     - Любезный рыцарь, попридержи свой меч на краткий  срок  и  скажи  мне,
откуда ты родом и как твое имя.
     - Что до этого, - отвечал рыцарь, - то моя воля: хочу - отвечу, а нет -
промолчу. Но если вы назовете свое имя, может быть, тогда  и  я  назову  вам
свое.

2

     - Что ж, любезный рыцарь, -  сказал  он.  -  Мое  имя  -  сэр  Тристрам
Лионский.
     - Сэр, а мое имя - сэр Ламорак Уэльский.
     - А,  сэр  Ламорак!  -  вскричал  сэр  Тристрам.  -  В  добрый  час  мы
встретились! Вспомни-ка, как ты хотел мне повредить, пославши рог  ко  двору
короля Марка, чтобы погубить или  опозорить  госпожу  мою  королеву  Изольду
Прекрасную. И оттого знай, - сказал сэр  Тристрам,  -  что  прежде,  чем  мы
расстанемся, один из нас сегодня умрет!
     - Сэр, - сказал сэр Ламорак, - а ведь когда мы с вами  были  вместе  на
острове Серваже, вы обещали мне дружбу.
     Но сэр Тристрам не пожелал более терпеть промедления и снова бросился с
мечом на сэра Ламорака, и так рубились они долго,  покуда  оба  не  остались
совсем без сил. И тогда сказал сэр Тристрам сэру Ламораку:
     - Во всю мою жизнь не встречал я рыцаря, чтобы рубился столь  могуче  и
неутомимо и не терял дыхания. И оттого, - сказал сэр Тристрам,  -  сожаления
было бы достойно, если бы один из нас потерпел здесь урон.
     - Сэр, - отвечал сэр Ламорак, - слава вашего имени столь велика, что  я
готов признать за вами честь победы, и потому я согласен вам сдаться.
     И он взялся за острие своего меча, чтобы вручить его сэру Тристраму.
     - Нет, - сказал сэр Тристрам, - этому не бывать. Ведь я  отлично  знаю,
что вы предлагаете мне свой меч не от страха и боязни  передо  мною,  но  по
рыцарскому своему вежеству.
     И с тем сэр Тристрам протянул ему свой меч и сказал так:
     - Сэр Ламорак, будучи побежден вами в поединке, я сдаюсь вам  как  мужу
доблестнейшему и благороднейшему, какого я только встречал!
     - Нет, - отвечал сэр Ламорак, - я явлю вам великодушие:  пусть  мы  оба
дадим клятву отныне никогда больше не биться друг против друга.
     И с тем сэр Тристрам и сэр Ламорак поклялись,  что  никогда  больше  не
выступят один против другого, ни в беде, ни в удаче.

3

     А тем временем ехал мимо сэр Паломид,  добрый  рыцарь.  Он  преследовал
Зверя Рыкающего, что с виду был головой - как змей,  телом  -  как  леопард,
лядвеями - как лев и голенями - как олень. А из чрева у  него  исходил  рев,
точно сорок псов гончих заключены были в нем, и этот рев  исходил  от  него,
где бы зверь ни очутился. За этим зверем сэр Паломид гонялся всю жизнь,  ибо
таков был назначенный ему рыцарский подвиг. Так гнался он за зверем, и зверь
промчался мимо сэра Тристрама, а чуть погодя явился туда и  сэр  Паломид.  И
коротко излагая, сэр Паломид поверг наземь сэра Тристрама  и  сэра  Ламорака
одним копьем, а затем ускакал вдогонку за Зверем Рыкающим, который назывался
Бет Глатиссант, двое же рыцарей остались там в  превеликом  гневе,  что  сэр
Паломид не стал с ними биться в пешем бою. Людям же честным должно понимать,
что не создан на свете такой человек, кто во всякое время побеждает, но иной
раз удача ему изменит, а иной раз и слабейший рыцарь возьмет верх  над  тем,
который сильнее.
     После того сэр Тристрам и сэр Ламорак уложили  на  щит  сэра  Кэхидина,
подняли его между собой и отнесли к жилищу лесника. Там они его поручили его
заботам и пробыли с ним три дня.
     А потом сели они двое на коней и на перепутье  распрощались.  И  сказал
сэр Тристрам сэру Ламораку:
     - Прошу вас, если случится вам встретиться с сэром Паломидом, передайте
ему, что он найдет меня у того самого ручья, где мы встретились на этот раз,
и там я, сэр Тристрам, ему покажу, кто из нас лучший рыцарь.
     И с тем они расстались и поскакали каждый своей дорогой.  Сэр  Тристрам
поехал назад к сэру Кэхидину, а сэр Ламорак скакал долго, покуда не выехал к
часовне, и у этой часовни он пустил своего коня пастись.
     Вдруг является туда сэр Мелегант, сын короля  Багдемагуса,  и  он  тоже
пустил там коня своего пастись, не  заметив  присутствия  сэра  Ламорака.  И
принялся этот рыцарь сэр Мелегант вслух стонать и оплакивать свою  любовь  к
королеве Гвиневере, и любовные жалобы его были прегорестны. Все  это  слышал
сэр Ламорак. Утром он снова сел на коня и поскакал дальше лесом и  видит:  в
чаще лесной стоят два рыцаря верхами.
     - Любезные рыцари! - говорит сэр Ламорак. -  Что  за  причина  вам  тут
стоять  и  ждать?  Может  быть,  вы  странствующие  рыцари  и  ищете  случая
сразиться? Так знайте, я генов к вашим услугам!
     - Нет, сэр рыцарь, - они отвечали. - Мы затаились здесь не затем, чтобы
сразиться с вами, но чтобы подкараулить одного рыцаря, который  убил  нашего
брата.
     - Кто же таков он, этот рыцарь, - спросил сэр Ламорак,  -  которого  вы
поджидаете?
     - Сэр, - они отвечали, - это сэр Ланселот, которого мы убьем,  если  он
здесь проедет.
     - Вы взяли на себя нелегкую задачу, - сказал сэр Ламорак,  -  ведь  сэр
Ланселот прославленный доблестный рыцарь.
     - Что до этого, сэр, то мы не боимся, ибо, кого из нас двоих ни возьми,
любой ему под стать.
     - Не верю, - сказал сэр Ламорак, - ибо за всю мою жизнь не слыхал  я  о
таком рыцаре, которого не превосходил бы силою сэр Ланселот.

4

     И как раз пока они так беседовали, заметил вдруг  сэр  Ламорак,  скачет
издали прямо на них  сэр  Ланселот.  Пустился  сэр  Ламорак  ему  навстречу,
приветствовал сэра Ланселота, а он - его, и спросил его тогда  сэр  Ламорак,
не может ли он ему чем услужить в этих краях.
     - Нет, благодарю, - отвечал сэр Ланселот, - пока что мне ни в  чем  нет
нужды.
     И на том они расстались. Сэр Ламорак возвратился туда,  где  оставались
те двое рыцарей, и видит, что они притаились за кустами.
     - Позор вам! - сказал  сэр  Ламорак.  -  Трусливые  предатели!  Стыд  и
жалость, что такие, как вы, получили посвящение в высокий Рыцарский Орден!
     И сэр Ламорак оставил их и поскакал прочь и в  недолгом  времени  вновь
повстречался с сэром Мелегантом. И спросил у него  Ламорак,  отчего  он  так
любит королеву Гвиневеру.
     - Ибо я был неподалеку от вас и слышал ваши любовные жалобы у часовни.
     - Ах вот как! - сказал сэр Мелегант. - Я от своих слов не отступлюсь. Я
люблю королеву Гвиневеру!
     - Ну и что из того?
     - А то, что я готов доказать и  подтвердить  против  всякого,  что  она
прекраснейшая в мире дама, всех превосходящая своей красотой.
     - Что до этого, - сказал сэр Ламорак, - то я не согласен, ибо не она, а
королева Моргауза Оркнейская, мать сэра Гавейна,  -  прекраснейшая  из  дам,
живущих на свете.
     - Нет, это неправда, - отвечал сэр Мелегант, - и я докажу это с оружием
в руках.
     - Вот как? - сказал сэр Ламорак. - А  я  и  за  меньшее  готов  с  вами
драться.
     И они отъехали друг от друга в сильном гневе, а потом ринулись один  на
другого, сшиблись с разгону, точно гром грянул, и с такой силой  друг  друга
поразили, что под обоими кони осели на крупы. Тут быстро выпростали они ноги
из стремян, заслонились щитами, обнажили мечи и набросились друг  на  друга,
словно бешеные вепри, и так рубились долгое  время.  Ибо  сэр  Мелегант  был
добрый боец и сила его была велика, но сэр Ламорак превосходил его  мощью  и
теснил его шаг за шагом. И оба они уже были жестоко изранены.
     Но случилось так, что, пока они там рубились, ехали мимо сэр Ланселот и
сэр Блеоберис, и сэр Ланселот поставил между ними своего коня и  спрашивает,
что за причина им так яростно биться друг с  другом,  ведь  они  оба  рыцари
короля Артура.

5

     - Сэр, - говорит сэр Мелегант, - я открою  вам  причину,  по  какой  мы
сражаемся. Я восхвалял мою даму, королеву Гвиневеру, и говорил,  что  она  -
прекраснейшая дама на свете, а сэр Ламорак с этим не  согласился  и  сказал,
что всех прекраснее королева Моргауза Оркнейская и  гораздо  превосходит  ее
красотой.
     - А! - сказал сэр Ланселот, - зачем же ты, сэр Ламорак,  так  говоришь?
Негоже тебе  оспаривать  превосходство  госпожи  твоей,  которой  ты  обязан
службой, как и все мы.
     И с тем спешился сэр Ланселот и сказал:
     - Коли так, готовься к бою, ибо я  сейчас  докажу  тебе,  что  королева
Гвиневера - прекраснейшая дама в мире  и  превосходит  всех  также  и  своей
добротой.
     - Сэр, - отвечал сэр Ламорак, - не по душе  мне  биться  с  вами  из-за
этого спора, - ведь каждый почитает свою даму прекраснейшей, и, хоть я  всех
выше восхваляю ту даму, которую я люблю,  вам  не  должно  на  меня  за  это
гневаться. Госпожа наша королева Гвиневера в ваших глазах  прекраснее  всех,
но знайте, что в моих глазах всех прекраснее королева  Моргауза  Оркнейская.
Так и всякий рыцарь свою даму почитает прекраснейшей. И знайте, сэр, что изо
всех рыцарей на свете я всего менее желал бы иметь моим противником вас,  да
еще разве сэра Тристрама, но если вы непременно на том стоите, чтобы со мной
биться, я готов держаться против вас, сколько мне под силу.
     Тут заговорил сэр Блеоберис и сказал:
     - Мой лорд сэр Ланселот, никогда я не видел, чтобы вы  поступали  столь
неразумно, как  сейчас.  Ведь  сэр  Ламорак  говорил  вам  дело,  и  говорил
по-рыцарски. Вот и у меня тоже есть дама, и я почитаю ее прекраснейшей дамой
в мире. Разве дело вам гневаться на меня за такие мои слова? И  знайте,  сэр
Ламорак - из благороднейших рыцарей, каких случалось  мне  встречать,  и  он
всегда питал к вам и ко всем нам только дружбу. А потому прошу  вас:  будьте
друзьями!
     Тогда сказал сэр Ланселот:
     - Сэр, прошу вас, простите мне причиненные вам обиды и зло,  что  я  на
вас держал. Раз я был неразумен, я готов заслужить ваше прощение.
     - Сэр, - отвечал сэр Ламорак, - вам я всегда готов простить обиду.
     И с тем сэр Ланселот и сэр Блеоберис их покинули, а сэр Ламорак  и  сэр
Мелегант сели на коней и разъехались в разные стороны.
     А в скором времени случилось так, что сэр Ламорак  повстречал  на  пути
короля Артура, и между ними был поединок, и король Артур вышиб его из седла,
жестоко поранив его копьем, А потом он ускакал своей дорогой, и сэр  Ламорак
остался в сильном гневе, что тот не пожелал рубиться с ним пешим, ибо он  не
узнал в нем короля Артура.

6

     Здесь эта повесть их оставляет,  и  теперь  поведет  она  речь  о  сэре
Тристраме, который ехал и повстречался с сэром Кэем-Сенешалем.  Спросил  сэр
Кэй сэра Тристрама, откуда он родом. И тот сказал ему в ответ, что он  родом
из земли Корнуэльской.
     - Да, уж конечно, так, - сказал сэр Кэй. - Недаром  я  еще  никогда  не
слыхал, чтобы рыцари из Корнуэлла были хорошими бойцами.
     - Отлично сказано, - сказал сэр Тристрам.  -  Но  прошу  вас,  если  вы
соблаговолите, то откройте мне ваше имя.
     - Сэр, знайте, что мое имя - сэр Кэй-Сенешаль.
     - А, сэр, значит, вот вы кто такой! - сказал сэр Тристрам. -  Так  вот,
знайте, что у вас слава недостойнейшего из  ныне  живущих  рыцарей.  Правда,
всем известно, что вы бьетесь искусно, но вас считают в  бою  неудачливым  и
весьма сварливым на язык.
     Так переговариваясь, скакали они бок о бок и в недолгом времени выехали
к мосту, а перед мостом стоял рыцарь, и он не  пускал  их  проехать,  покуда
один из них с ним не сразится. Выехал против него сэр Кэй, и он  выбил  сэра
Кэя из седла. Имя же его было сэр Тор, единокровный брат сэра Ламорака.
     После того они вдвоем поскакали дальше и  ехали,  покуда  не  стали  на
ночлег, а там уже был сэр Брандель, и вскоре прибыл еще туда и  сэр  Тор.  И
когда они все четверо сидели за ужином, то трое  принялись  насмехаться  над
корнузльскими рыцарями, говоря о них все дурное, что  только  возможно  было
измыслить. Сэр же Тристрам все это слушал, но говорил он  мало,  хотя  думал
много. Он еще пока не хотел  открывать  им,  кто  он  таков.  А  наутро  сэр
Тристрам сел на коня и выехал рано и поджидал их  на  дороге.  Сэр  Брандель
предложил ему поединок, и сэр Тристрам сбил его наземь, и коня и всадника.
     После этого выехал против сэра Тристрама сэр Тор Скотопасов Сын, и  сэр
Тристрам его тоже сокрушил. После этого он поскакал оттуда прочь, а сэр  Кэй
хотел было последовать за ним, но он не пожелал больше брать его в спутники.
Тут подъехал к сэру Кэю сэр Брандель и говорит:
     - Мне бы очень хотелось узнать, как имя того рыцаря.
     - Поедемте кто-нибудь один со мною, - сказал сэр Кэй. - мы его  догоним
и спросим, как его зовут.
     И они вдвоем поскакали за ним вдогонку и в  недолгом  времени  увидели,
что он сидит склонившись над ручьем и снявши шлем свой и хочет из того ручья
напиться. Но заметив их приближение, он тут  же  снова  надел  и  пристегнул
шлем, сел на коня и выехал им навстречу, готовый к поединку.
     - Нет, - сказал сэр Брандель, - мы ведь недавно сражались  с  вами.  Не
для того мы сюда за  вами  последовали,  но  чтобы  рыцарской  вашей  честью
просить вас открыть нам ваше имя.
     - Любезные лорды, раз уж таково ваше  желание,  я,  дабы  удовлетворить
вас, открою вам мое имя. Знайте, я - сэр Тристрам Лионский, племянник королю
Марку Корнуэльскому.
     - В добрый час мы встретились, - сказал сэр Брандель, - знайте, что  мы
весьма рады были разыскать вас. А наши товарищи с радостью приняли бы вас  к
себе, ибо мы - рыцари Круглого Стола и изо всех рыцарей на свете всего более
желали бы иметь в своей дружине вас.
     - Бог да наградит  вас  всех,  -  отвечал  сэр  Тристрам,  -  за  такое
великодушие, но я  чувствую,  что  не  могу  пока  присоединиться  к  вашему
братству, ибо я еще не свершил  столь  славных  подвигов,  чтобы  мне  войти
достойным в эту рыцарскую дружину.
     - О, - сказал сэр Кэй, - если вы  и  есть  сэр  Тристрам,  то  вы  ведь
славнейший рыцарь в свете, но только после сэра Ланселота, ибо нет на  земле
ни христианина, ни язычника, который смог бы сыскать другого  подобного  ему
рыцаря - что по доблести, или по мощи рук, или по чести. Ибо ни одной  живой
душе не удалось еще возвести на него бесчестие и подтвердить это в поединке.
     Так беседовали они долгое время, а потом расстались,  и  каждый  поехал
своим путем.

7

     А теперь мы услышим, что за причина  была  королю  Артуру  очутиться  в
Гиблом Лесу, что в Северном Уэльсе.  Виною  тому  была  дама.  Ее  имя  было
Аннаура, и эта дама явилась к королю Артуру в Кардифф и любезными посулами и
заманчивыми обещаниями завлекла его за  собой  в  Гиблый  Лес.  А  была  она
великая чародейка, и уже много дней  она  любила  короля  Артура,  и,  чтобы
заставить его возлечь с нею, она и прибыла в те края.
     И вот когда король отправился вместе с нею, хватившись  его,  пустились
вслед за ними многие рыцари - сэр Ланселот, и сэр Брандель, и еще другие.
     А она, заманив его в свою баш