м его  здесь  и  будем
выбираться вплавь...
     - Ты погибнешь,  -  ровным голосом проговорила девочка. - Умрешь от
переохлаждения. И потом, разве ты выплывешь против такого течения?
     - А  веревка на  что?  Если с  той  стороны будет где спрятаться от
взрыва,  я останусь там,  а если нет,  дерну за веревку,  и вам придется
меня тащить.  Когда вернусь,  разденусь и  закутаюсь в  одеяло.  У  него
стопроцентная изоляция, поэтому ничего со мной не случится. Выживу.
     - А если придется плыть всем? На троих одеяла не хватит?
     - Мы прихватим с собой куб. А одеяло используем как палатку.
     - Где?  -  тихо спросила Энея.  - Думаешь, там найдется местечко? Я
развел руками:
     - Тем  более необходимо проделать отверстие для  плота.  В  крайнем
случае я взорву заряд,  и мы поплывем дальше на льдине. Не переживай, до
портала мы обязательно доберемся.
     - Что  если  мы  израсходуем всю  взрывчатку,  а  за  первой стеной
окажется вторая?  Что если до портала пятьдесят километров,  и  все подо
льдом?
     Во второй раз руками развести не получилось,  слишком уж сильно они
дрожали - мне хотелось надеяться, что от холода. Я сунул руки под мышки.
     - Значит, мы умрем с той стороны. - Облачко пара, вылетевшее у меня
изо рта, мгновенно превратилось в льдинки. - Все лучше, чем здесь.
     - Месье Эндимион,  - проговорил А.Бетгик, - ваш план представляется
мне  единственным выходом  из  положения,  однако  плыть  должен  я.  Вы
прекрасно понимаете почему.  Вас  недавно ранили,  и  вы  еще не  успели
поправиться.  К  тому же  мое тело рассчитано на работу в  экстремальных
условиях.
     - Не настолько же, - возразил я. - Ты и так весь дрожишь. К тому же
ты не сумеешь установить заряды.
     - Вы будете мной руководить через передатчик.
     - А если он откажет или сигнал не пройдет через лед?  И потом,  это
не так-то просто. Наверняка придется резать лед...
     - Все  равно,   -   стоял  на  своем  андроид,   -   здравый  смысл
подсказывает...
     - Здравый смысл тут ни при чем,  -  перебил я.  - Если... у меня не
получится,  тогда попытаешься ты.  Кстати,  нужен кто-то  очень сильный,
чтобы  вытянуть человека против  течения.  -  Я  положил руку  на  плечо
андроиду. - Я приказываю тебе остаться как старший по званию.
     - Какому еще званию?  -  Энея,  несмотря на  лютый холод,  сбросила
термоодеяло.
     Я выпрямился во весь рост и выпятил грудь.
     - Да  будем вам  известно,  что  перед вами сержант третьего класса
гиперионских сил самообороны.  -  Впечатление от фразы несколько смазала
барабанная дробь зубов.
     - Значит, сержант?
     - Третьего класса, - подтвердил я.
     Энея обняла меня. Я несказанно удивился, потом неуклюже погладил ее
по спине.
     - Первого  класса,  -  тихо  сказала девочка,  отступила на  шаг  и
топнула ногой. - Ладно. Что нам делать?
     - Помогите мне собраться.  Найди ту веревку, на которой тащился ваш
плавучий якорь.  Думаю, ее вполне хватит. А.Беттик, будь добр, передвинь
плот так,  чтобы вода не  захлестывала нос.  Вон  туда,  к  углублению в
стене...
     Мы взялись за дело.  Когда со сборами было покончено,  я  спросил у
Энеи, на которую падал тусклый свет висевшего на урезанной мачте фонаря:
     - Ты по-прежнему уверена, что наши прыжки ведут к какой-то цели?
     Девочка огляделась по сторонам.  Где-то в темноте с громким плеском
рухнул в воду сталактит.
     - Да, - ответила она.
     - Тогда почему мы оказались в тупике?
     Энея пожала плечами.  При  иных обстоятельствах я  бы  рассмеялся -
настолько комичным, из-за одежды, получилось это движение.
     - Наверно, меня побуждают действовать...
     - Не понял.
     - Я  ненавижу холод и тьму.  С самого детства.  Быть может,  кто-то
побуждает меня  воспользоваться моими способностями,  о  которых я  пока
даже не подозреваю. О которых мне еще рано знать.
     Я  бросил взгляд на бурлящую черную воду,  в которую мне предстояло
окунуться.
     - Что  ж,  детка,  если ты  обладаешь способностями,  которые могут
вытащить нас отсюда,  воспользуйся ими, и дело с концом. Что значит "еще
рано"?
     Энея погладила меня по руке. Вместо второй пары варежек на ней были
мои шерстяные носки.
     - Я догадываюсь,  что эти способности существуют.  - Пар ее дыхания
оседал  инеем  на  козырьке шапки.  -  Но  вызволить нас  отсюда они  не
помогут. Это я знаю точно. Быть может... Неважно. Извини, Рауль, но...
     Я кивнул,  сделал глубокий вдох -  и быстро разделся до белья. Брр!
Меня буквально обожгло холодом.  Затянув на груди узел веревки -  пальцы
рук быстро немели, - я взял у А.Беттика мешок с пластиковой взрывчаткой.
     - Возможно,  в  воде у меня остановится сердце.  Если я не дерну за
веревку в  первые тридцать секунд,  вытаскивай меня обратно.  -  Андроид
кивнул.  Я  принялся перечислять сигналы,  потом прибавил,  постаравшись
сохранить деловой тон:  -  Если вытащишь и обнаружишь,  что я в коме или
умер,  не забудь,  что меня можно оживить.  В холодной воде смерть мозга
наступает не сразу.
     А.Беттик снова кивнул. Он стоял в классической позе скалолаза: ноги
расставлены, веревка обмотана вокруг талии, конец зажат в руке.
     - Ладно,   -   я  сообразил,   что  оттягиваю  неизбежное  и  теряю
драгоценное тепло. - Увидимся, ребята. - И соскользнул в черную воду.
     Наверно,  мое сердце и  впрямь на мгновение остановилось,  но затем
забилось вновь,  почти  через  силу.  Течение оказалось сильнее,  чем  я
ожидал.  Меня  едва не  уволокло под  лед  прежде,  чем  я  приготовился
нырнуть,  отнесло в  сторону от плота и приложило к стене.  Из пореза на
лбу потекла кровь,  руки словно онемели от удара.  Я вцепился в щербатую
стену,  чувствуя,  как  ноги неумолимо затягивает вглубь,  изо  всех сил
стараясь удержаться на месте.  Сталактит, который упал в воду за плотом,
врезался в стену в метре слева.  Если бы он угодил в меня,  я бы потерял
сознание и утонул, не успев понять, что произошло.
     - Не такая уж...  удачная мысль...  -  выдавил я.  Меня оторвало от
стены и увлекло вниз.

        37

     Капитан де  Сойя  предложил отказаться от  маршрута,  составленного
бортовым  компьютером  "Рафаила",   и   прыгнуть  прямиком  к  одной  из
захваченных Бродягами планет.
     - А что мы выигрываем, сэр? - поинтересовался капрал Ки.
     - Быть может,  ничего,  -  ответил капитан.  - Но если во всем этом
замешаны Бродяги, нам, возможно, удастся выйти на след.
     Сержант Грегориус потер подбородок.
     - Или  нас  захватит Рой.  Прошу прощения,  сэр,  но  во  флоте Его
Святейшества есть кораблики и посерьезнее.
     - Зато наш - самый быстроходный, - отозвался де Сойя. - Вряд ли Рой
сумеет его догнать. К тому же Бродяги могли бросить планету, для них это
в порядке вещей - напали, чуть отодвинули Великую Стену, а потом удрали,
постаравшись уничтожить  все  что  можно  и  оставив  на  всякий  случай
орбитальный патруль.  -  Капитан сделал паузу.  Он  видел лишь  одну  из
разграбленных Бродягами планет,  Свободу,  но  зрелище произвело на него
такое впечатление,  что  он  искренне надеялся не  увидеть больше ничего
подобного никогда в жизни.  -  Так или иначе, с точки зрения времени для
нас изменение в планах не имеет ни малейшей разницы. Как правило, прыжок
за  Великую Стену длится восемь -  десять месяцев корабельного времени и
одиннадцать с лишним лет -  объективного. С "Рафаилом" же все произойдет
как обычно - мгновенный переход и трехдневное воскрешение.
     Стрелок Реттиг, как делал уже не раз, поднял руку.
     - Нужно кое-что учесть, сэр.
     - Что именно?
     - "Архангелы"  Бродягам  еще  не  попадались.   Думаю,   они  и  не
подозревают о  существовании таких кораблей.  Да что там говорить,  сэр,
даже наши парни ни о чем не догадываются. - Де Сойя понял, к чему клонит
стрелок,  однако позволил Реттигу закончить.  -  Иными словами,  сэр, мы
здорово рискуем. Эти авизо - военная тайна Ордена.
     Наступила тишина. Наконец де Сойя произнес:
     - Верно подмечено,  стрелок.  Я и сам долго над этим размышлял.  Но
командование  выделило   нам   "архангел"   с   автоматической  системой
воскрешения как  раз  для  того,  чтобы мы  могли покидать пространство,
которое контролирует Орден.  Я  полагаю,  нам не  возбраняется совершать
прыжки на  Окраину -  и  даже на  территорию Бродяг.  -  Капитан перевел
дыхание.  -  Я бывал там,  ребята.  Сжигал орбитальные леса,  сражался с
Роями...  Бродяги,  они  очень  странные.  Их  попытки  приспособиться к
космосу во многом кощунственны.  Быть может, они уже не люди. Но корабли
Бродяг  значительно проигрывают "Рафаилу"  в  скорости.  Если  возникнет
опасность, мы всегда успеем прыгнуть в гиперпространство. Вдобавок можно
запрограммировать корабль на самоуничтожение в случае захвата.
     Швейцарские гвардейцы молча слушали.  По всей видимости,  каждый из
них  размышлял о  предстоящей промежуточной,  если можно так выразиться,
смерти,  которая наступит как бы  вполне естественно:  они лягут спать в
своих  реаниматорах -  и  больше в  этой  жизни уже  не  проснутся.  Да,
крестоформ  -   поистине  чудо  Господне,  он  способен  восстанавливать
разорванные в клочья тела,  воскрешать тех, кто был убит, сожжен заживо,
умер от  голода или  от  болезни,  утонул и  так  далее;  тем  не  менее
крестоформ не всемогущ - если ему приходится воскрешать человека слишком
часто,  рано или поздно он даст сбой.  Так термоядерный взрыв уничтожает
планетарный двигатель звездолета...
     - Мы  с  вами,  -  произнес наконец  Грегориус.  Сержант знал,  что
капитан терпеть не  может приказывать,  когда речь  идет  о  смертельном
риске. - Правильно, ребята?
     Ки с Реттигом утвердительно кивнули.
     - Отлично,  -  сказал де Сойя.  -  Я запрограммирую компьютер. Если
корабль попадет в  ловушку,  из  которой у  него  не  будет  возможности
выбраться,  он взорвет ядерный двигатель.  Правда, надо как можно точнее
определить,  что значит "не будет возможности"...  Впрочем, мне кажется,
что  опасность невелика.  Мы  придем в  себя на...  Господи,  я  даже не
удосужился посмотреть, по каким из оккупированных Бродягами планет течет
Тетис. Первая, наверно, Тай-Цзин?
     - Никак  нет,  сэр,  -  отозвался Грегориус,  рассматривая выданную
компьютером распечатку карты  звездного  неба.  Толстый  палец  сержанта
уперся в  точку  за  пределами территории Ордена.  -  Хеврон.  Еврейская
планета.
     - Хеврон так Хеврон.  Занимайте места.  Увидимся в следующем году в
Новом Иерусалиме.
     - В  следующем году,  сэр?  -  переспросил стрелок  Реттиг,  бросив
взгляд на карту перед тем, как скользнуть в реаниматор.
     - Я  слышал  эту  поговорку  от  своих  друзей-евреев.  -  Де  Сойя
усмехнулся. - Понятия не имею, что она означает.
     - Я  и  не  знал,  что на  территории Ордена еще остались евреи,  -
проговорил капрал Ки. - Мне казалось, они все торчат на Окраине.
     Де Сойя покачал головой:
     - Когда-то  я  учился  в  семинарии и  попутно  посещал  занятия  в
университете.  Там мне приходилось сталкиваться с крещеными евреями.  На
Хевроне,  капрал,  вы  увидите евреев собственными глазами.  Не забудьте
пристегнуть ремни.

     Очнувшись,  капитан мгновенно понял:  что-то  случилось,  что-то не
так.  В  молодые годы  Федерико де  Сойя  не  раз  напивался в  компании
сверстников-семинаристов и однажды,  после очередной гулянки,  проснулся
на  чужой кровати -  слава Богу,  в  одиночестве,  но на чужой кровати в
отдаленном квартале,  не имея ни малейшего представления о том,  как и с
кем попал туда. Сейчас ощущения были похожими.
     Де  Сойя открыл глаза,  ожидая увидеть реаниматоры в  тесной каютке
"Рафаила",  потянул носом,  рассчитывая уловить запахи озона и  мужского
пота;    тело   невольно   напряглось,   привычно   приспосабливаясь   к
невесомости...  Капитан обнаружил,  что лежит на широкой кровати посреди
прелестной комнатки,  а сила тяжести почти не отличается от стандартной.
На  стенах висели иконы -  Дева Мария,  распятый Христос с  возведенными
горе очами,  и картина,  изображавшая муки святого Павла. Сквозь шторы в
комнату сочился солнечный свет.
     Обстановка, как ни странно, показалась де Сойе смутно знакомой, как
и  круглое лицо низенького священника,  который принес ему бульон и стал
кормить,  одновременно рассуждая о  всяких пустяках.  Наконец в мозгу де
Сойи словно что-то щелкнуло. Отец Баджо, священник-реаниматор, с которым
капитан  расстался  в  Ватиканских Садах  и  которого  никак  не  ожидал
встретить  снова.   Пригубив  бульон,   де   Сойя   бросил   взгляд   на
бледно-голубое небо  за  окном.  Пасем.  Он  попытался вспомнить,  каким
образом очутился на  планете,  но  на  память  пришел  только разговор с
гвардейцами,  долгий разгон в  гравитационном колодце Безбрежного Моря и
смерть в момент прыжка.
     - Как?..  -  выдавил де Сойя,  хватая священника за рукав. - Как?..
Почему?..
     - Успокойся,  сын мой,  - отозвался отец Баджо, - успокойся. Ты все
узнаешь в свое время, а пока отдыхай.
     Убаюканный  приятным  голосом  и  солнечным  светом,   надышавшийся
кислорода,  которым был насыщен воздух в комнате, де Сойя закрыл глаза и
тут же заснул. Ему снились зловещие сны.

     К полудню,  когда отец Баджо вновь принес чашку с бульоном, де Сойе
стало ясно,  что добродушный священник не хочет отвечать на его вопросы.
Не  удалось узнать  ни  как  он  попал  на  Пасем,  ни  где  Грегориус и
остальные,  ни  почему  нельзя  об  этом  говорить.  "Скоро  придет отец
Фаррелл", - сообщил Баджо с таким видом, словно эта фраза все объясняла.
Де Сойя смирился;  принял душ,  оделся и стал ждать,  пытаясь привести в
порядок мысли.
     Отец  Фаррелл прибыл во  второй половине дня.  Высокий,  худощавый,
аскетичного вида прелат оказался (как не  замедлило выясниться и  слегка
удивило де Сойю) командором Легионеров Христа.  Голос у  него был тихий,
но суровый, а серые глаза отливали ледяным блеском.
     - Ваше недоумение вполне оправданно,  -  сказал Фаррелл. - Вдобавок
вы наверняка чувствуете себя не в своей тарелке,  как то обычно бывает с
воскрешенными...
     - Святой отец,  побочные эффекты воскрешения для меня не новость. -
Де  Сойя  криво  усмехнулся.  -  А  вот  насчет  недоумения вы  заметили
правильно.  Как я очутился на Пасеме? Что произошло на орбите Хеврона? И
где мои люди?
     - Начнем с последнего вопроса,  капитан.  -  Фаррелл устремил на де
Сойю немигающий взгляд.  - Сержант Грегориус и капрал Ки в данный момент
приходят в себя в реанимационном центре швейцарских гвардейцев.
     - А  стрелок Реттиг?  -  спросил де  Сойя,  силясь  отогнать дурное
предчувствие, распростершее над ним черные крылья.
     - Мертв,  -  ответил Фаррелл.  -  Истинная смерть... Ему уже отдали
последние почести, и его тело отправилось в пучину космоса.
     - Как он умер?..  Я хочу сказать,  обрел истинную смерть? - Де Сойе
хотелось плакать,  однако он удержался от слез,  ибо не был уверен,  чем
они вызваны - печалью или слабостью организма после воскрешения.
     - Подробностей я не знаю,  - сказал священник. В маленькой комнатке
для  посетителей они  с  де  Сойей находились вдвоем,  если  не  считать
святых,  мучеников,  Христа и Божьей Матери. - Судя по всему, в бортовой
системе  автоматического  воскрешения  после   возвращения  "Рафаила"  с
Хеврона возникли неполадки...
     - Возвращения с Хеврона?  - перебил де Сойя. - Боюсь, я не понимаю,
святой отец.  Я  запрограммировал компьютер на бегство только в  случае,
если корабль столкнется с Роем. Неужели так и вышло?
     - По всей видимости, да. Я уже сказал, что подробностей не знаю, да
и в технических деталях не силен...
     Насколько мне известно, ваш корабль вошел в пространство Бродяг...
     - Нам  было  необходимо  побывать  на  Хевроне.   Фаррелл  не  стал
одергивать де  Сойю.  Выражение лица  священника ничуть  не  изменилось,
однако капитан,  взглянув в ледяные серые глаза,  мысленно поклялся, что
больше ни за что не будет перебивать собеседника.
     - Итак, вы запрограммировали компьютер "архангела" на проникновение
в  пространство Бродяг и,  если все пройдет гладко,  на  выход на орбиту
планеты Хеврон. Правильно? - Де Сойя молча кивнул. Он нарочно не отводил
взгляд,  давая понять,  что не примет никаких обвинений в свой адрес.  -
Если мне  не  изменяет память,  ваш  авизо носит имя "Рафаил"?  -  Какие
изящные формулировки,  какие лукавые вопросы! Сразу чувствуется адвокат.
Что ж,  у Церкви много юридических советников -  и инквизиторов.  -  Как
представляется;  "Рафаил" в точности следовал инструкциям и, не встретив
Бродяг, вышел на орбиту Хеврона.
     - Тогда и отказал реаниматор Реттига?
     - Насколько я  понимаю,  нет.  -  На  какой-то  миг Фаррелл перевел
взгляд с  де  Сойи на  стены комнаты,  словно прикидывая,  сколько могут
стоить мебель и  иконы,  не нашел,  судя по всему,  ничего интересного и
вновь повернулся к  капитану.  -  Насколько я понимаю,  все четверо были
уже,  образно выражаясь,  на пороге воскрешения,  когда корабль совершил
прыжок,  последствия которого  оказались роковыми для  стрелка  Реттига.
Вторичное  воскрешение после  незавершенного -  процедура гораздо  более
сложная,  нежели  стандартное  воскрешение.  Думаю,  вам  это  прекрасно
известно.  В  подобных  случаях  крестоформ,  бывает,  не  справляется с
механическими неполадками.
     Наступила  тишина.  Погруженный в  размышления де  Сойя  краем  уха
слышал доносившийся с  улицы гул движения.  С  расположенного поблизости
космопорта взмыл в небо транспорт...
     - Святой отец,  - произнес наконец де Сойя, - пока мы находились на
орбите  Возрождения-Вектор,   техники  проверили  и   починили  бортовые
реаниматоры.
     - Знаю.  -  Фаррелл едва заметно кивнул.  - Мне представляется, что
реаниматор Реттига был плохо отрегулирован, причем сознательно. Мы ведем
расследование на  Возрождении-Вектор,  а  также на  Безбрежном Море,  на
Эпсилоне Эридана и  Эпсилоне Индейца,  на Неизреченной Милости в системе
Лакайль-9352, на Мире Барнарда, на NGC 2629-4BIV, в системах Веги-Прим и
Тау Кита.
     - Похоже, вы стараетесь ничего не упускать. - Де Сойя моргнул. "[Им
наверняка пришлось задействовать два других "архангела",  иначе подобное
расследование растянулось бы на годы. Но с какой стати его затеяли?]"
     - Совершенно верно, - отозвался Фаррелл.
     Де Сойя вздохнул и позволил себе сесть посвободнее.
     - Значит,  нас обнаружили в системе Свободы и выяснили,  что Реттиг
мертв...
     - Прошу прощения,  капитан.  -  На губах Фаррелла промелькнула едва
уловимая  усмешка.   -  Вы  упомянули  систему  Свободы?  Насколько  мне
известно,  ваш  корабль обнаружили в  системе Семидесятой Змееносца.  Он
тормозил и двигался в направлении Безбрежного Моря.
     - Что?  - воскликнул де Сойя, садясь прямо. - Я же запрограммировал
"Рафаил" на возвращение в случае неприятностей к ближайшему миру Ордена.
А таковым является как раз Свобода.
     - Возможно,   компьютер  счел  необходимым  изменить  курс,   чтобы
оторваться от преследования, - ровным тоном заметил Фаррелл. - Возможно,
он принял решение вернуться в исходную точку.
     Де  Сойя  кивнул  и  пристально поглядел на  собеседника,  стараясь
угадать, что у того на уме. Лицо Фаррелла оставалось бесстрастным.
     - Вы  сказали  "возможно".  Разве  техники  не  проверили  бортовой
журнал? - Молчание Фаррелла можно было принять за что угодно. - И потом,
если  мы  возвращались на  Безбрежное Море,  то  каким образом очутились
здесь? Что произошло у Семидесятой Змееносца?
     Фаррелл улыбнулся:
     - По  чистой  случайности,  капитан,  на  орбите  Безбрежного  Моря
находился  авизо  "Михаил".  На  борту  "Михаила" присутствовала капитан
Ву...
     - Марджет Ву? - перебил де Сойя, забыв о своей мысленной клятве.
     - Совершенно верно. - Фаррелл смахнул воображаемую пылинку со своих
отутюженных  черных  б