тема по крайней мере безопасна, что бы там ни думала Анита о ее отношениях с Саймоном.
     - Реми сказал, - начала Меган, - что теперь ты практически одна управляешь отелем. Кажется, он говорил, что твой отец ушел на отдых.
     - О Господи! - Анита сделала глубокий вдох, затем, словно не в силах больше сидеть, вскочила на ноги и начала расхаживать по комнате. - Если бы только это было так!
     - Что ты имеешь в виду?
     Меган была в полной растерянности, и Анита бросила на нее странный, полный горечи взгляд.
     - Ты ничего не знаешь, не так ли? Реми ничего не говорил тебе? Ну, конечно, он не мог. Он сам не знает всю правду.
     - Не говорил о чем?
     - О том, что его дед очень болен.
     - Нет. Мне... мне жаль.
     - Да? Возможно, ты действительно сожалеешь. Я надеюсь на это - ради него.
     - Анита! - Руки Меган вцепились в подлокотники кресла. - О чем ты? В чем дело? Почему ты так смотришь на меня?
     - Он умирает, Меган, - дрожащим голосом ответила Анита. - Потому я и позвонила тебе, потому и молила приехать. Я слишком долго несла эту ношу одна, и мне... мне нужно с кем-то поговорить, поделиться болью.
     - Но Реми...
     - Я уже сказала тебе: он знает, что дед болен, и все. Я... я не могла рассказать ему правду. Они с дедом так близки. Реми будет в отчаянии, когда узнает.
     - О, Анита! - Меган вскочила с кресла и, почти не задумываясь о том, как воспримет ее порыв сводная сестра, подбежала к ней и положила ей руки на плечи. - Анита, - еще раз проговорила она, когда крепко прижалась к ней, - мне так жаль. Могу ли я что-то сделать? Скажи!
     Неудивительно, что она плохо спала, думала сейчас Меган, отбрасывая простыню и спуская ноги с кровати. Сон ее не мог не прерываться г мыслями об отце и матери, о встрече с Реми, который и не ведал, насколько тяжело болен его дед.
     Прикусив нижнюю губу, Меган пересекла комнату и отдернула шторы, затем ступила на балкон. Даже в этот утренний час на улице было тепло и немного душно. Темные облака нависали над горизонтом запоздалым напоминанием о дожде, который лил всю ночь. Меган слышала, как дождь барабанил по стеклам, и эти звуки вызывали в памяти прошлые дни, когда они с Реми, еще детьми, частенько охотились за крабами после шторма. Маленькая бухточка, окруженная песчаным пляжем, была для них неиссякаемым источником удивительных тайн. И ракушки, и выброшенные на берег предметы всегда привлекали их внимание.
     Сейчас, облокотившись на кованые перила, Меган разглядывала волнующе знакомую панораму. За мощеными дорожками и садиками, сверкавшими экзотическими цветами, рядом с отелем расстилался белый коралловый песок, а дальше шумел океан с кипенной бахромой прибоя. Морские птицы с криками носились над пляжем, рылись в выброшенных на берег водорослях. Вдали, у скал, прибой превращался в туман. Все это было немыслимо красиво - тропический рай, полный магии и тайн, именно такой, каким она его помнила.
     Или же не было тут рая?
     Ее отец сказал бы, что в этом раю есть свой змий. Чудесный остров для отдыха, остров, который он открыл для своей семьи, превратился для него в кошмар. Отец ни за что не одобрил бы ее приезд сюда, ее примирение с врагами.
     Пусть даже Райан Робартс очень болен, это не извиняет его прежнее поведение.
     Тем не менее она не могла не испытывать некоторого сострадания к этому человеку. Меган была не мстительна по натуре и, хотя предпочитала не встречаться со вторым мужем своей матери, все же симпатизировала ему. В конце концов, до развода родителей она почитала деда Реми почти как своего дядю. В те дни он был добр к ней. Неужели таким способом он пытался сблизиться с ее матерью, как потом заявлял отец?
     Как бы то ни было, в самом начале Меган с восторгом предвкушала каждые каникулы на Сан-Фелипе. Она помнит, как хвасталась одноклассницам и как те завидовали ее ежегодным путешествиям в Эль-Серрат. Она даже не слишком расстраивалась, если отец не всегда мог присоединиться к ним, и лишь позже поняла, что именно тогда начался роман ее матери с Райаном Робартсом.
     Ей было восемь лет, когда она впервые приехала на остров, и почти пятнадцать, когда родители развелись. Она не представляла, как долго ее мать и Райан Робартс скрывали свои отношения; она лишь знала, что ее отец был тяжко оскорблен.
     Больше всего ее поражало, что мать позволила себе связаться с таким человеком, как Райан. Да, с ним было приятно проводить время, но разве его можно было сравнить с ее отцом? Райан Робартс не имел никакого образования. Меган помнила, как ее отец поначалу хохотал над некоторыми выражениями Райана. Отец называл его жалким обывателем, хотя маленькая Меган и не понимала, что он имел в виду.
     Теперь же она допускала, что между родителями, вероятно, происходило то, чего она просто не замечала. Ради каприза никто не отрекается от двадцати лет брака. Она слишком твердо держала сторону отца и не слушала объяснений матери.
     После развода родителей Меган больше не возвращалась на Сан-Фелипе. Время от времени она встречалась с матерью, но только на нейтральной территории. Потом, через шесть лет после свадьбы Лоры и Райана, у матери развилась скрытая - и неизлечимая - форма рака. Хотя Лора лежала в больнице в Лондоне и Меган проводила много времени с ней, незримое присутствие ее нового мужа исключало какую- либо возможность примирения.
     Меган не виделась с Райаном ни тогда, ни позже, на похоронах матери. Потом Меган узнала, что после кремации Райан увез прах своей жены на Сан-Фелипе, чтобы развеять его в Саду Памяти. Это была последняя и самая тяжелая утрата для Джайлза Кросса - осознать, что ничего не осталось от женщины, которую он любил.
     Его смерть последовала полгода спустя - при очень подозрительных обстоятельствах. Вот так Меган осталась совершенно одна. Она училась на последнем курсе колледжа, и известие о смерти отца от передозировки обезболивающего, которое он принимал некоторое время и со свойствами которого был хорошо знаком, стало для нее последней каплей. После его похорон она бросила учебу и, сняв коттедж на побережье в Суффолке, провела несколько недель в полном одиночестве. Она пыталась разобраться в своей жизни, пыталась понять, как человек, любивший Бога и проповедовавший любовь к Нему, мог впасть в такую депрессию, что покончил счеты с жизнью.
     В конце концов, пресыщенность одиночеством и потребность найти работу заставили Меган вернуться в Лондон. Домик викария, в котором она провела большую часть своей юной жизни, теперь занимал новый священник, и свои немногочисленные пожитки ей пришлось извлекать из камеры хранения. Жалкие деньги, оставшиеся ей от отца, пошли на аренду крошечной квартирки в Бэйсуотер.
     Поначалу Меган нашла работу в рекламном агентстве и постаралась навести порядок в своей жизни. Вскоре она перешла к Саймону Чейтеру, а спустя некоторое время оставила свою квартиру и поселилась в одном доме с ним. Их обоих устраивала видимость семьи, а то, что у каждого были свои комнаты, не касалось больше никого. Пока она предавалась воспоминаниям, солнце поднялось над океаном.
     Когда она приняла душ и оделась в кремовые шелковые шорты и подходящую футболку, было только семь часов. Сунув ноги в кожаные прогулочные туфли, она критически осмотрела себя в зеркале. Не хочется накладывать косметику, но мазок румян и губной помады, похоже, необходим. Или же она будет выглядеть слишком бледной, и Анита немедленно заподозрит, что она не спала ночь.
     Лифт почти беззвучно опустил ее на первый этаж. В небольшом баре, отделенном от холла легкой перегородкой, подавали завтрак. Меган положила себе на тарелочку пирожное и налила чашку черного кофе. Сев за маленький столик у окна, она решила, что, в конце концов, и здесь есть свои маленькие радости.
     Меган перехватила несколько заинтересованных взглядов мужчин, проходивших мимо ее столика, но ее покой никто не нарушил. Приятно было сидеть в прохладном помещении, залитом солнечным светом, наслаждаться абрикосовым пирожным и неторопливо взирать на мир.
     - Смотрю, тебе не спится.
     Меган не заметила, откуда он появился и как вошел в отель, и вздрогнула, услышав его ленивое приветствие. Реми застал ее за поеданием абрикоса, с губами и пальцами, перепачканными сочной мякотью.
     - Разница во времени, - пробормотала она, засовывая остатки фрукта в рот и виновато облизывая кончики пальцев. - А ты откуда взялся? Ты, кажется, говорил, что живешь в городе.
     - Живу. - Реми оглянулся, затем взмахнул рукой, жестом словно прижимая ее к стулу, прошел к буфетной стойке и налил себе кофе. Не успела она проглотить остатки абрикоса, как Реми вернулся, поставил плетеный стул спинкой к столику и оседлал его. - Но я решил присоединиться к тебе за завтраком.
     В бежевой шелковой рубашке, темно-синих брюках и пиджаке, небрежно наброшенном на одно плечо, он выглядел совсем не тем пляжным прилипалой, которого она встретила вчера. Он казался незнакомым. Темная загадочная фигура. Зрелый мужчина. И разглядывает ее в упор, словно читает ее мысли.
     - Я польщена, - проговорила она, стараясь сохранять беспечный тон. - Но как ты узнал, что я встала'' - Возможно, подумал про разницу во времени? - предположил он ее же словами, прежде чем сделать глоток кофе. А когда ее брови недоверчиво выгнулись, усмехнулся. - Надеялся, что ты уже встала, - прибавил он с совершенно несвойственной ему застенчивостью. - Конечно, я и не рассчитывал, что мне повезет встретить тебя здесь.
     - Да, признаюсь, мне никогда не удавалось быстро привыкнуть к новому времени. Сомневаюсь, что это возможно.
     - В следующую секунду ты сообщишь мне, что слишком стара привыкать. Брось, Меган, каждый знает, что не скоро удается привыкнуть к смене пяти часовых поясов.
     - Может, и так, - Меган пожала плечами.
     - Именно так! - Реми опустил подбородок на руки. - Хорошо провели время после моего отъезда?
     - Очень хорошо, спасибо. Мы с твоей мамой - старые подруги. Приятно было снова встретиться.
     - Тут и спорить не о чем. - Но лицо Реми внезапно сделалось настороженным. Затем, словно преодолев какой-то внутренний конфликт, он проговорил: - Жалко, что я не мог остаться.
     - Да. - Но Меган не сделала ошибки, не сказала: ?И мне жалко?. Ей совсем не хотелось заново переживать волнующие моменты вчерашнего вечера.
     - Веришь или нет, но мне понравилась наша беседа, - спокойно продолжил он. - И ты совсем не такая, какой я тебя представлял.
     - Вот как? - Меган была заинтригована. - Кажется, ты сказал, что я почти не изменилась.
     - Физически мало изменилась, но я думаю, что ты намного милее, чем была раньше. В детстве ты была маленькой зазнайкой.
     - Я не была...
     - Была, была! Ты всегда считала, что все знаешь, - настаивал он. - Если хочешь правду, то ты всегда была задавакой.
     - Большое спасибо. Реми усмехнулся.
     - Рад стараться. - Он помолчал. - Но, как я уже сказал, ты стала намного лучше. Более женственной. Никогда не забуду твои шорты цвета хаки.
     - Это не хаки! - вспыхнула Меган. - Шорты были желтовато-коричневого цвета. И все скауты носили такие.
     - Но не девочки-скауты, готов поспорить, - со смехом возразил Реми. - Конечно, ты всегда хотела быть мальчиком.
     - Никогда не хотела! - Меган заняла оборону, но не могла отрицать, что в те дни любила покомандовать. Это свойственно единственным детям в семье, оправдывала себя она. А к тому же она подозревала, что отцу хотелось сына. - Ну и ты не был маленьким ангелом! Однажды ты насмерть перепугал меня, когда подложил мне ту огромную лягушку в постель.
     - Это был совсем маленький лягушонок, - запротестовал он, но Меган не согласилась.
     - Когда она выпрыгнула из простыней, я едва не умерла.
     - Ну, слава Богу, ты до сих пор жива. Я в ужасе, когда думаю, что бы сказал твой отец, если бы узнал. Кстати, я так и не поблагодарил тебя за то, что ты не наябедничала.
     - Наверное, я просто забыла, каким отвратительным мальчишкой ты был.
     - Но я изменился? - спросил он с внезапной серьезностью, и Меган покраснела.
     - Надеюсь, - проговорила она, пытаясь сохранять легкомысленный тон беседы, но Реми решил поймать ее на слове.
     - Сильно изменился? Мне интересно услышать, что ты думаешь.
     - Конечно, ты изменился, - поспешно проговорила она. - Во-первых, ты на шестнадцать лет стал старше. - Она помолчала. - Знаешь, твоя мать очень гордится тобой.
     - Неужели? - беспечно бросил он. - Ну, это несколько утешает. Но ты не ответила на мой вопрос. Сомневаюсь, чтобы твой отец стал скрывать свои мысли.
     В этом Меган тоже сомневалась. Хотя Джайлз Кросс проводил время с Райаном Робартсом, он с трудом выносил Аниту и ее маленького сына. И часто он высказывался, что Аните, как только она узнала о беременности, следовало подыскать приемных родителей для ребенка. Он сам, говорил Джайлз, никогда не позволил бы своей дочери стать матерью в пятнадцать лет.
     Конечно, жизнь Аниты отличалась от жизни девочек в его приходе в Англии. Меган помнила, что мать очень успешно использовала этот аргумент. Райан Робартс родился в Соединенных Штатах, но вместе с женой переселился из Флориды на остров Сан-Фелипе, когда Анита была совсем крошкой. Он продал свой бизнес в Майами и открыл отель в Эль-Серрате.
     В результате Анита росла и воспитывалась с местными девочками, многие из которых выходили замуж, не достигнув пятнадцати лет. Возможно, и она бы вышла замуж, если бы ее мать не погибла в авиакатастрофе, когда Анита еще ходила в школу. После этого ей пришлось помогать отцу в отеле...
     - Так или иначе, - продолжил Реми после паузы, - мне жаль, что мистер Кросс умер. Это произошло сразу после смерти Лоры, не так ли? Тебе, должно быть, пришлось очень тяжело в то время.
     - Да. - Меган посмотрела на кофейную гущу в своей чашке. - Страшно остаться совсем одной. Видишь ли, мои родители были единственными детьми в своих семьях, и их родители тоже умерли. Некоторое время я не знала, куда идти, что делать.
     - Ты могла бы приехать сюда, - мягко заметил Реми.
     - Наверное, - проговорила она, чувствуя на себе его взгляд. - Но в то время я плохо соображала.
     - Однако понимала, что твой отец не одобрил бы тебя, - уточнил Реми, кладя руку ей на запястье. - Не бойся, я начинаю мириться с твоей верностью отцу. Вероятно, именно это я и хотел тебе сказать.
     У Меган перехватило горло. Пальцы его сильно сжимали ее руку, и это было на удивление приятно. Впервые она призналась себе, что поездка сюда, возможно, не является ошибкой. Возможно, именно это ей и нужно - ощутить себя в семье. Сознавать, что люди вопреки всему заботятся о ней.
     А затем она позволила себе взглянуть в его глаза, и мысли ее потекли в ином направлении. Она уже собиралась отдернуть руку, когда Реми резко выдохнул и проговорил как бы между прочим:
     - Мама, наверное, уже сказала, что дед умирает, не так ли? - Он заметил, как расширились ее глаза, и спокойно добавил: - Я знаю. Хотя мне не положено знать.
     - Но как? Как ты узнал? - изумилась она.
     - Мама думает, что это большой секрет, - продолжил Реми, не отвечая на вопрос. - Но я, в конце концов, не тупица. Черт возьми, Меган, поэтому и пригласили тебя. Дед хочет просить у тебя прощения. Зачем еще ему тебя приглашать?

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.

     - Он хочет просить у меня прощения? Меган была ошеломлена. Анита даже не намекала, что ее отца замучила совесть, да и сама она не вполне верила в это. В конце концов, Райан не учитывал чувства девочки, когда разрушал брак ее родителей. Так зачем же сейчас ему потребовалось ее прощение?
     - Мне кажется, он никогда не мог перешагнуть через свою вину в том, что твоя мать потеряла свою дочь, - неуверенно предположил Реми. - На самом деле он не такой уж развратник, что бы тебе ни говорили.
     - Что бы ни говорил мне мой отец, - сдавленным голосом уточнила Меган, прижимаясь к спинке стула. Она покачала головой и посмотрела на его руку, стиснувшую ее запястье. - Реми, не думаю...
     - И не думай, - мягко посоветовал он, поглаживая большим пальцем ее ладонь. - Я обнаружил, что лучше не делать предварительных выводов о ситуации. В таком случае тебя невозможно обвинить в предвзятости.
     - Но разве ты не судишь предвзято? - запротестовала она. - Очевидно, тебе более понятна точка зрения твоего деда, нежели моя.
     - Не все так просто, Меган. Я хочу сказать - кто бы мог подумать, что сегодня ты позволишь мне вот так держать твою руку, если только вчера обвиняла меня в дурном обращении?..
     - Как ты сме...
     Меган следовало бы выдернуть руку, но он, словно предчувствуя ее реакцию, лишь засмеялся и крепче сжал ей пальцы.
     - Так-то лучше, - проговорил он, когда ее глаза сверкнули презрением. Но вдруг выражение его лица изменилось, он чертыхнулся и отпустил ее.
     Его внезапный возглас и гримаса были столь неожиданны, что Меган даже не сразу убрала освобожденную руку. Но когда он стремительно поднялся на ноги, она лишь растерянно поглядела на него.
     - Моя мать, - вполголоса объяснил он. Меган не успела осознать сказанное им, как из-за перегородки возникла Анита.
     - Господи, Реми! - воскликнула она почти тем же голосом, что и вчера вечером, и Меган с тревогой ощутила, что Анита недовольна. - Я и не догадывалась, что вы двое назначили встречу за завтраком. - Анита многозначительно улыбнулась Меган. - Ты хорошо провела ночь?
     - Нет... то есть... - Меган перехватила взгляд Реми и начала заново: - Я хорошо выспалась, спасибо, - проговорила она. - Э-э... прекрасное утро, не так ли? В такое утро нельзя валяться в постели.
     - Здесь каждое утро прекрасное, - бойко ответила Анита и повернулась к сыну. - Когда ты приехал? Я не слышала машину. Мог бы сказать, что ты здесь. В конце концов, это мой дом.
     - Ха, а я всегда думал, что это отель, - сухо проговорил он, заслужив еще один неодобрительный взгляд матери. - Я не собирался уезжать, не заглянув к тебе. Но... Меган была уже здесь, и мы поговорили.
     - О чем?
     Тон Аниты был резок, и Меган гадала, не ощутила ли сводная сестра волнующую атмосферу интимности между ними. Но кого она пытается одурачить? - спросила себя Меган секундой позже. Реми был дружелюбен, вот и все. Не следует видеть подтекст в каждом его слове.
     - О том о сем. - Реми был отвратительно уклончив. - Как поживает старик? Ты уже видела его сегодня? Я загляну к нему перед отъездом.
     Лицо Аниты смягчилось.
     - Он чувствует себя более или менее нормально. Но лучше бы ты не беспокоил его сегодня утром, Реми. Я не хочу, чтобы он слишком волновался перед встречей с Меган.
     Губы Реми скривились.
     - С каких это пор при виде меня он слишком волнуется?
     - Я не хочу рисковать! - твердо объявила мать. - Ты можешь зайти к нему позже. Вы с Рейчел присоединитесь к нам за ужином?
     - Возможно.
     - Тогда и зайдешь. - Анита старалась быть ласковой. - А твой дед так ждал приезда Меган. Кто знает, может, все пойдет по-другому...
     - Сомневаюсь.
     Реми был лаконичен, и в глазах Аниты вспыхнуло явное раздражение.
     - Мы не может этого знать, - настаивала она, упрямо выдвинув подбородок. - Он болен, но состояние стабильное. Доктор говорит...
     - ...что в любой момент возможен рецидив, - закончил за нее Реми. - Хватит кормить меня банальностями, мама. Я все знаю.
     - Ты знаешь? - Анита сделала героическую попытку скрыть растерянность. - Что ты знаешь?
     - Знаю, что старик умирает, - спокойно объявил Реми. - А что ты думаешь? Я сам не могу разглядеть, что происходит?
     Глаза Аниты обратились к Меган, и Меган почувствовала, будто ее обвиняют в разглашении священной тайны.
     - Он... он действительно знал, - неубедительно проговорила она, но Анита явно не поверила ее словам.
     - Как ты узнал? - резко спросила она сына, и Меган поблагодарила Бога за то, что сидела в этот момент. Стоя, она бы не удержалась под напором эмоций сводной сестры.
     - Я спросил у доктора, - без запинки ответил Реми. - В отличие от тебя, он обращался со мной как со взросл