ия
они  хотят  отыграть на чем-то. Впереди забили зенитки. Небо облилось грязью
черных пятен -  разрывов.  "Фанты"  не  стали  рисковать,  сделав  несколько
кувырков в небе они заметили наш "ЗИС".
     - Гони, - кричу шоферу, высунувшись на половину из кабинки.
     Сзади  лопнул  взрыв.  Мы несемся, а за нами, приметная ото всюду, туча
пыли и песка.
     - Стой.
     Машина затормозила и я чуть не вылетел из  кабинки.  Впереди  ахнула  и
приподнялась  в воздух земля и в туже минуту клубы пыли и песка, несшиеся за
нами обрушились на нас. Стало темно. Минут через пять посветлело  и  наконец
мы опять увидели дорогу. Самолетов не было.

     Филипенко  опять скривил губы увидел в меня таким грязным. Пыль и песок
окрасили одним цветом лицо и одежду.
     - Докладывайте полковнику, он здесь.
     Полковник сидит за картой и с ухмылкой смотрит на меня. Я докладываю  о
бое, о потерях. Он монотонно кивает головой.
     - Так  что  с  ним  делать,  майор?  -  задает  вопрос  полковник после
окончания доклада.
     - Выпороть бы надо. Черт его знает, как еще отразиться эта расправа над
лейтенантом Сабиром. Ну удирал бы и удирал. Они бы сами решили потом, что  с
ним делать.
     - Ладно.  Что сделано, то сделано. Будешь свою вину исправлять, пойдешь
советником в батальон.
     - Это что, повышаем его? - изумился Филипенко.
     - Нет. Они сами попросили. Мансура  ставят  командиром,  а  его  ему  в
помощники.  А  что  бы  не было осложнений, мы не будем поощрять его за этот
бой.
     - Но это все равно поощрение, - не унимался майор. - И  потом,  как  мы
будем выглядеть, если они его наградят.
     - Это их дело. Идите лейтенант, принимайте батальон. По нашим меркам вы
воевали отлично.
     - Есть.

     Мансур уже старший лейтенант и первый орден гордо сияет на груди.
     - Ну как?
     - Отлично. Прибыл к тебе в помощники.
     - Это  потом.  Знаешь,  меня  сам военный министр принимал. Звездочку и
орден там же дали. И газеты уже во... Смотри.
     Мансур с какой-то женщиной улыбался объективу.
     - А это кто?
     - Гамиля, дочь командующего.
     - Ого. Далеко пойдешь.
     - Ну да, это фото. На самом деле, она меня терпеть не может.
     - Обидел ее?
     - Конечно нет. Характер дурной. Подумаешь,  Кембридж  окончила.  Теперь
форсит.  Все не так. Ах, Шекспир, ах Байрон, ах Мерлин, ах, ах... Я ей тоже.
Ах Клаузевиц, ах Гудариан, ах Ромель.
     Я засмеялся.
     - И что же она.
     - А она и говорит: "Кстати, лейтенант, а вы знаете, что  Клаузевиц  был
очень  грамотным  человеком,  он  часто  цитировал  Лукулла  и Аристотеля, а
фельдмаршал Ромель имел  превосходную  библиотеку,  хоть  и  считался  одним
технарем".  Ну  ладно, если я об Аристотеле еще слышал, вроде филосов был, а
вот Лукулл меня доканал.
     - Но ты должен себя показать мужчиной.
     - Это она показала себя женщиной, повернулась и ушла.
     Мы еще поболтали и перешли к делам.
     - Русские, тебя зовут Александр. Так?
     - Да, это мое имя.
     - Я тебя тоже буду звать так. Ты не против?
     - Зови.
     - Давай, Александр, принимай  батальон.  Сейчас  он  переформируется  в
Джали. Делай с ним, что хочешь, а я поеду в Каир. меня генерал вызывает.
     - Поезжай Мансур, все будет хорошо.

     Мне пришлось сколачивать батальон из старослужащих и нового пополнения.
Мансур  как  укатил в Каир ,так в течении двух недель и не появлялся. За это
время пришлось один раз сцепиться с израильской разведкой,  когда  несколько
легких  танков  прорвалось  к  границе  нашего  лагеря.  Я пинками выкидывал
египтян из палаток, чтобы они заняли свои боевые места в машинах. Если бы не
русские добровольцы, не знаю, что бы с нами было. Один израильский танк  был
подбит, остальные удрали.

     Масур появился свежий, довольный и долго хлопал меня по плечу.
     - У вас, говорят, была потасовка.
     - Да подрались немного с разведкой.
     - А  я  только  среди  недели  хотел  выехать  к вам, как вызывает меня
командующий  и  говорит:  "Это  ваш  батальон  вчера  вступил  в  схватку  с
противником  под  Джали?". Ну я догадался, что это вы, так как других-то там
нет, говорю: "Так точно". "За отличную выучку ваших солдат, за эту маленькую
победу, награждаю вас медалью..." Я только рот разинул. Смотри, видишь...  Я
уже в дивизии считаюсь самым боевым офицером.
     - Поздравляю.  Хочу  тебе  сказать правду, я чуть троих твоих солдат не
расстрелял за трусость.
     - Так чего не расстрелял?
     - Тебя ждал. Твоего решения. К тому же, может не  стоит  этого  делать,
отдать их в военную прокуратуру и все.
     - Я знаю сам, что с ними делать. А ну, строй батальон.

     Батальон жарился на солнце. Мансур выступил с краткой речью.
     - Господа  офицеры,  солдаты.  Трое  наших единоверцев, нарушили заветы
Аллаха, отказавшись ради сохранения своей ничтожной жизни,  бороться  против
вероломных  и  ненавистных  нам иудеев. Те захватили наши земли, сожгли наши
дома, уничтожили наших соплеменников, а эти трое, вместо того чтобы бороться
против них, помогали топтать нашу  великую  нацию.  Нет  им  пощады.  Именем
Аллаха, как ваш командир я приказываю расстрелять их перед вами.
     Трое  измученных  феллахов, одетых в военную форму, стояли связанные за
нашими спинами, совсем не соображая о чем говорит Мансур, а тот продолжал:
     - Господин лейтенант, командуйте взводом.
     Вышел первый взвод и нестройным залпом  повалил  несчастных  на  землю.
Лейтенант для верности выпустил в каждого из лежащих по пуле из нагана.
     - Разойдись! - скомандовал Мансур.
     Распаренные на солнце войска понуро разбрелись по своим местам.
     - Тебе ни чего не будет, за этот расстрел?
     - Мне?  -  удивился  он.  - А что может быть? Я считаю, что должна быть
жесткая рука, чтобы всегда был порядок. Вспомни, ты расстрелял танк  Сабира,
когда  тот  удирал из боя, остальные как шелковые пошли сражаться и умирать.
Вот это я считаю и есть дисциплина.
     - Там в штаб пришла шифровка. Нас вызывают в штаб дивизии,  -  решил  я
прервать идиллию о сильной руке.
     - Сейчас? Поехали.

     В штабе дивизии, на мое удивление советником сидел Филипенко.
     - Где  вы,  мать  вашу,  так  долго  болтались? Генерал чуть не заснул,
дожидаясь вас.
     - Мы наводили порядок, - скромно подал я голос.
     - Порядки надо наводить в свободное от операций время, -  вразумительно
объяснил майор. - Идите вас ждет генерал.
     Генерал ласково встретил нас. Он по европейки пожал каждому руку.
     - Мансур,  поздравляю  с  получением  медали.  Как  Лола? Ты видел ее в
Каире?
     - Она уехала, господин генерал, в Александрию.
     - Жаль, очень жаль. А Гамиля все шипит, как змея?
     - Еще  хуже,  -  Мансур  засмеялся.  -  Так  отбрила  Магди  при   всем
иностранном корпусе, что тот умчался с вечера.
     - Это  она  может.  Вернемся  к нашим делам, господа. Господин майор, -
обратился он к Филипенко, - разъясните боевую задачу батальону.
     - Итак, - начал майор, - по данным разведки, вот  здесь  сосредоточился
битый  уже  нами  танковый  корпус  противника.  Он пополнился, окреп. После
гибели самого командира корпуса,  там  появился  умный  и  толковый  генерал
Рабин.  Этот  не  полезет  в  холмистую  местность  и, используя тактическое
превосходство своих танков, будет стараться оттянуть  нас  на  равнину.  Так
вот, ваш батальон предпримет рейд и связавшись боем с танками Рабина отойдет
сюда.  Они  должны  клюнуть  и выйти за вами в район за Эль-Кунтилла. Причем
удобно было бы им обхватить вас в клещи и добить.  Смотрите,  вот  отсюда  с
плоскогорья  и из-за этой горы. Вы же отойдете сюда, за сухую реку. Здесь мы
припрячем несколько  орудий  и  постараемся  задержать  их.  Задачи  корпуса
раскрывать  вам  не буду, но вы должны попытаться заманить противника в этот
район. Задача понятна?
     - Они нас перестреляют на этом голом месте, как собак, - не выдержал я.
     - Да поможет вам Аллах! - сказал командир корпуса. - Вы,  кажется  свою
задачу хорошо поняли. Выступаете завтра, утром.

     Я  убедил  Мансура  выйти  ночью.  Мы сделали рывок по пустыне и к утру
подошли к позициям израильтян. Ветер дул в сторону Суэца  и  я  приказал  на
некоторых танках укрепить дымовые шашки.
     Но  вот  из-за края земли выполз кровавый ободок солнца и мы увидели их
укрепления.
     - Вперед! - скомандовал Мансур и танки рванули к колючей проволоке.
     Цель появилась неожиданно, это спаренная зенитная установка,  сделавшая
по   броне   несколько   выстрелов.   Я   ее   снес   снарядом.  Выскочивший
бронетранспортер, не успел удрать  и  разваленный  снарядом  танка  Мансура,
выдавил в нашу сторону черный столб дыма.
     Несколько  пушек  запоздало  сделало несколько выстрелов. Расчет первой
удрал, когда мы пытались раздавить ее. Пушка стволом  уперлась  в  машину  и
выкатилась   из  укрепления.  Где-то,  слева,  вспыхнул  арабский  танк,  от
попадания из гранатомета.
     Оборона была прорвана и мы пропылив еще пол  километра,  увидели  вдали
их...  Это  был гигантский вал пыли, которую подняли развернувшиеся в боевой
порядок танки. Чертов ветер. Он мешал не только им,  накрывая  их  своей  же
пылью, но и нам тоже, мы не видели целей.
     - Отходим, - приказал Мансур.
     - Все  танки  с дымовыми шашками прикрывать отступление, - дополнил его
приказ я.
     Так мы и отступали. Первый вал дыма и пыли-это наш и второй вал пыли  -
израильтян.  Стрелять  было  бесполезно. Все изменилось, когда мы свернули в
район Эль-Кунтилла. Они и мы сразу стали видны друг другу и первые  выстрелы
были  не в нашу пользу. Израильтяне сразу подбили первые шесть наших машин с
расстояния  три  километра.  Мы  стреляли  наобум,  поднимая   стволы,   для
увеличения дальности полета.
     Вот и спасительные холмы, ныряем за них и с ужасом видим вторую колонну
израильских  танков,  выходящую  с  правой стороны. Это была стрельба в упор
друг друга. С 200-300 метров гудел,  трещал  металл  бронированных  коробок.
Снаряд  попал  в  левую гусеницу моего танка и он крутанул влево, я с трудом
удержал башню и заставил замолчать командирский танк противника. Из-за сухой
речки ударила артиллерия и вдруг все, за исключением  подбитых,  израильские
танки  начали  отходить.  Я  откинул  люк  и  вылез на башню. Более половины
батальона представляло изуродованные и дымящиеся груды  металла.  Где-то  за
холмом  шел  бой,  грохотала артиллерия. Шум уходил на Север. Ко мне подполз
весь изъеденный оспинами командирский танк. Мансур высунулся из башни.
     - Александр, живой?
     - Как видишь.
     - Ты сумеешь исправить машину?
     - "Ленивец" разбит, мы сейчас кинем гусеницу на второе колесо  и  будем
готовы. Собирай батальон.
     - Хорошо. Смотри, евреи.
     От  подбитых  израильских  танков,  поддерживая раненых к нам шли люди,
размахивая платками и шлемами. Они молча подошли к нашим машинам и  сели  на
землю в кружок.
     - Собаки! Я их сейчас всех передавлю, - взвыл Мансур.
     - Отставить! - рявкнул я, да так, что Мансура подбросило в люке.
     - Ты чего?
     - Собирай батальон, я сам займусь пленными.
     Мансур  исчез  в  башне  и  его  танк  взвыв пошел в сторону неподвижно
стоящих машин. Из кружка сидящих, поднялся в ободранном мундире подполковник
израильской армии.
     - Я слышал ваш разговор. Вы русский?
     - Да.
     - Командир полка, подполковник Шамир.
     - Советник, лейтенант Скворцов.
     - Лихо вы меня отделали. Ваш танк мотнуло из-за рваной гусеницы и я  не
смог  попасть,  а вы удержались и точно влепили. Неудачная конструкция башен
наших танков.
     - А у наших неудачные прицелы.
     - Да я это заметил. Если бы вы их имели,  нашему  корпусу  пришелся  бы
сегодня конец.
     - Зачем, вы ушли отсюда? Вы ведь могли добить нас до конца.
     - Наш  командир корпуса прохлопал засаду. Поэтому мы удрали на равнину,
а ваши не пошли дальше. Я это только-что слышал по  радиостанции.  Но  скоро
войне конец и это наверно последний танковый бой.
     - Как, войне конец?
     - Уже  три  дня  наши  дипломаты, при посредничестве американцев, ведут
переговоры о мире.
     - Ну, это переговоры...
     - Нет, это точно конец. Все же видят, что египтяне научились воевать  и
тот танковый бой, когда вы разгромили наш корпус, толкнул к быстрому решению
о мире.
     - Давайте  решим,  господин  подполковник.  Вы  собирайте  своих людей,
осмотрите еще раз подбитые машины, соберите всех  раненых  и  я  помогу  вам
дойти до пункта сбора пленных.

     От  позиций  артиллеристов  показалось  несколько машин. Стали собирать
раненых, убитых. Мы натянули на второе колесо гусеницу и хромая машина пошла
своим ходов к месту сбора танков.


 * ЧАСТЬ ВТОРАЯ. "МИРНЫЕ" МИНЫ


     Через два дня кончилась война. Мансур  получил  опять  повышение,  стал
капитаном и опять на его груди засверкал новый орденок.
     - Мы  поедем с тобой в Каир, праздновать победу. Я получил разрешение у
командира корпуса, чтобы тебя отпустили со мной.
     Перед отъездом в Каир, я зашел к Филипенко.
     - Явился вояка, - ответил он на  мое  приветствие.  -  А  нас  вот  уже
торопят, чтоб убирались быстрее от сюда.
     - Как так?
     - Одним  из  условий  мирного договора является быстрое расформирование
команд и эвакуация иностранных специалистов из египетской армии.
     - Так что, мы едем домой?
     - Кто поедет, а кто и нет.
     - Не понял?
     - Нечего и понимать. Остаются части,  которые  передаются  саперам  для
разминирования Синайского полуострова и спецчастям.
     - Куда денут меня, товарищ майор?
     - Тебя  оставляют.  Командиром  сводного  танкового полка назначен твой
знакомый Мансур. Быстро растет мальчик. Тебя - к нему в помощники.
     - То-есть на разминирование?
     - Выходит, да.
     - А вас куда?
     - Куда, куда. Домой... Сволочи, мы им помогали, столько пролили  крови,
а  они  ради  вонючих долларов выкинули нас на помойку. Веселятся, как-будто
они в этой войне победили...

     Каир светился по ночам огнями. Было общее  ликование.  Все  будь-то  бы
забыли  о  первых  страшных  поражениях,  о  громадной территории отнятой по
мирному договору Израилем у Египтян. Каир вопил и кричал о победе. Я получил
тоже повышение в звании и скромный египетский орден. Вечером, мы с  Мансуром
в полной парадной форме, явились на великосветский бал.

     Мансура  знали все гости вечера. Со всех сторон слышались приветствия и
возгласы поздравления. Сначала я был как бы привязан к нему и  здороваясь  с
каждым,  Мансур  представлял  меня  как своего помощника. Но вот мы дошли до
толстого генерала и Мансур подтянувшись, поздоровался сам  и  представил  по
всей форме меня.
     - Слышал  я  о  вас,  - по английски сказал генерал, - говорят вы очень
жестки со своими подчиненными. Я не ставлю  это  вам  в  вину,  наоборот,  я
приветствую таких людей. Честно говоря, Мансур попал в хорошие руки.
     - Так вот откуда у Мансура, такие кровожадные замашки.
     Из-за спины генерала появилась очаровательная девушка, с черными живыми
глазами в чисто европейском платье.
     - Извините,   господин  старший  лейтенант,  это  моя  дочь  -  Гамиля,
неразумное создание, ей обидеть человека, что раз плюнуть.
     - Папа, нельзя так меня представлять незнакомым  людям.  Все  и  правда
подумают, что я ужасная скандалистка. Извините, если я вас обидела, господин
лейтенант.
     Мансур и генерал с удивлением переглянулись.
     - Но Александр не сказал ни слова. Обидела она меня, а извиняется перед
ним, - заметил Мансур.
     - Ты как всегда ничего не понял. В тебе не хватает наследственных генов
твоего папаши. Он был очень сообразительный.
     - Причем здесь мой отец? - вспыхнул Мансур.
     - Твой  папа  был  премьером  и соображал, что делал, чего не скажешь о
тебе.
     - Это уже слишком. Извините господин генерал, но я не  могу  без  конца
слышать, как она издевается надо мной. Я покидаю вас.
     Мансур  откланялся  и...  забыл  обо  мне. Гамиля смело подошла ко мне,
взяла под руку и повела. Мы подошли к окну.
     - Вас  кажется  Мансур  назвал  Александром?   Чудесное   имя,   всегда
напоминает нашу историю.
     - В  вашей  истории  он один, а у нас, в России, вся история почти одни
Александры. Это цари, поэты, художники, писатели, военные, ученые, да  везде
они.
     - Надеюсь, вы тоже оставите след для будущих поколений.
     - Как-то не задумывался об этом.
     - А как же карьера? Разве вы не мечтаете стать генералом?
     - Но  это разные вещи. Не всякий генерал оставляет будущему поколению о
себе воспоминания.
     - Да это правда. Как правда и то, что память бывает разная.  Посмотрите
на эту девушку. Видите, статуэточка.
     У  стены  стояла  худенькая  девушка  с белыми распущенными волосами до
пояса, в длинном розовом гипюровом платье.
     - Красивая?
     - Мне нравиться.
     - А кавалеров сейчас у нее нет и знаете почему? Она  сестра  лейтенанта
Сабира, которого обвинили в измене. Наше общество сразу отторгло ее.
     - И она знает, как это произошло?
     - Нет.  Здесь  этого  ни  кого  не интересует. На ней просто поставлено
клеймо сестры предателя.
     - А вы разве не хотите поддержать ее?
     - Я? - Гамиля вспыхнула. - Я обязательно подойду к ней,  но...  немного
попозже.
     - Может подойдем сейчас?
     Гамиля смутилась.
     - ...Хорошо.

     - Здравствуй, Шери, - начала Гамиля по английски.
     Девушка неуверенно улыбнулась нам.
     - Здравствуйте.
     - Этот лейтенант, русский офицер, очень хотел познакомиться с тобой.
     - Со мной?
     - Да. Его звать Александр. А это... - Шери.
     Я приподнял руку Шери и поцеловал пальцы.
     - Вы  наверно  были  знакомы  с  моим братом? - робко спросила Шери, не
убирая руки.
     - Да. Я с ним служил.
     - Его действительно... расстреляли?
     - Это чушь. Он погиб, как воин, в танке.
     Гамиля с удивлением смотрит на меня.
     - Почему же все утверждают, что  он  предатель?  -  на  глазах  у  Шери
блеснули слезы.
     - Наверно, кто-то так хочет.
     - Кто?
     - Я не знаю.
     Шери смотрит в мои глаза, потом убирает руку.
     - Я хочу вам верить. Вы простите меня. Я сейчас вернусь.
     Шери пошла вдоль стены и исчезла за дверью.
     - Это правда, что вы сказали?
     - И да, и нет. Гамиля, не пытайте меня больше. Хорошо.
     В нашу компанию вдруг ворвалась полноватая девушка с блестящими черными
волосами и чуть горбатым носом.
     - Гамиля, я тоже хочу, познакомь, кто это?
     - Это, Александр, офицер, служит с Мансуром. А это, наша шумливая Лола.
     - Представляете,  я  шла  сюда  и  вдруг, меня чуть не сшибла Шери. Она
плакала и удирала  от  сюда  как  ненормальная.  Что  произошло?  Неужели  я
пропустила самое важное событие?
     - Все  в  порядке.  Шери  плакала  от счастья. Александр ей сказал, что
Сабир погиб в танке, а не был расстрелян.
     - Как? Значит он не предатель? А ты говоришь не было событий. Да  здесь
сейчас  будет такое, что ты не представляешь. Полковник Кармиль, душка Магди
и многие другие давно добиваются ее руки. Если бы не события с ее братом, то
вокруг нее была бы вот такая толпа поклонников. Мне  сегодня  старая  сводня
Лия  шепнула потрясающую новость, что Шери после смерти Сабира самая богатая
невеста Каира. Вот я сейчас удивлю всех этих мужиков.
     Лола как метеор врезалась в толпу гостей. От куда-то  появился  Мансур,
ведя официанта с подносом на котором стояли рюмки с шампанским.
     - Александр,  вот  ты  где?  Гамиля,  давай  сегодня не будем ссорится.
Сегодня победа, мы выиграли тяжелую войну и давай сейчас выпьем.
     - Я с тобой не ссорилась. А выпить, я выпью с удовольствием.
     Мы выпили и поставили пустые рюмки на поднос.
     - Здесь была Шери и Александр сказал ей, что ее брат не  предатель,  он
погиб в танке в бою, - сказала Гамиля.
     Мансур с удивлением смотрел на меня.