я. В держанье слова Именном перерожденье сути и существования, всего до кончиков ногтей. Заклятое неминучей смертью Имя произнесено не раз, не два... Где ж тут обдуманность, коварство? Бьющееся не в броне камней, впервые любящее живо живое Сердце - Ваше, Ваше целиком.
Кто знает вас? - Последний бастион. Никто, кроме Доны Анны де Сольва. Для Вселенной достаточно вполне и впредь несокрушимо. Фома уходит. Трепет первый зарожденья Любви взаимной - страх и забота о Своем Другом.
Кто знает вас? - Но как могли прийти
Сюда вы; здесь узнать могли бы вас
И ваша смерть была бы неизбежна.
Джульетта!
Ромео: Что значит смерть? за сладкий миг
свиданья
Безропотно отдам я жизнь.
Поэта клятва. Какой же Вы неосторожный, Александр Сергеевич! Как выйти нам из предсказаний о гибели, связанной с женой, из неволи чести за Даму, за Жену? Готовы Вы божественную лиру отложить и, возможно, быть убитым...
Целуя Ей руки
"И вы о жизни бедного Гуана
Заботитесь! Так ненависти нет
В душе твоей небесной, Дона Анна?
Ах если б вас могла я ненавидеть!"
"Я б никогда не полюбила, Но как на 
свете без любви прожить. "Судьба
выкидывает шутки, не глядя карты раздает. 
Как сердцем я слаба. Зашла так далеко,
так быстро, отдышаться надо.
"Однако ж надобно расстаться нам".
Не тянет с расставаньем как в монастыре, Гуан. Он смаху эту смерть малую любви одолевает назначеньем Встречи новой. Быстрой, там же, где обоюдный был успех. И знамя славы в сердце слабом водружает - но как прощения залог - поцелуем мирным.
Пора, поди.
Один, холодный, мирный...
Какой ты неотвязчивый! на, вот он
Взаимность целостью венчанна - по-целуй; по-целому жить предназначены былые половинки, все их начала и концы переплелись в венок единый новой вечности животворящей.
Ломится в дверь Судьба. Землетрясения Былого, пожар и наводнение и вой ветров -хаосятся стихии все 4, космы роковые врываются в рас-пятие. Неизбежна Смерть. Благодать тревожна.
Что там за стук?.. о скройся, Дон Гуан.
Береги Любви едва затеплившуюся завязь.
Прощай же, до свиданья, друг мой милый.
В бегстве в тайне сохранить столь выстраданное чувство... Кто ж поверит, что Смертельная Праща переродилась вся? Добился, как обычно, своего и был таков: прощай... Нет: до свиданья, друг мой милый. Любовью горд я, с ней Живу и умереть готов, она уйти просила, чтоб до помолвки пересудов избежать. Уйду, но Сердцем с ней останусь; не знаю, как до завтра доживу, вернусь и больше не расстанусь.
Уходит и уйти не может, вбегает опять: А!..[анн]а!.. [Не жить вдали мне без Тебя]
Что с тобой, Гуан? А!.. Дон Альвар!..
Входит статуя Командора.
Муж жив. Дона Анна падает (не вдова). Статуя Брака, Закона, Верности, Долга, Любви.
Я на зов явился.
Гуана интересует только жива ли Дона Анна, есть ли присутствие божье или Он смерти невольный виновник Той, которую впервые и единственно Любит?
О боже, Дона Анна!
Аз воздаю. За все. За все, что было, есть и будет. Незыблемость Пребывающего пред Тобой.
Статуя: Брось ее.
Все кончено. Дрожишь ты, Дон Гуан.
- Я? нет. Я звал тебя и рад, что вижу.
- Дай руку.
- Вот она...
Радость тяжела, но дрожь и преклонение колен лишь пред Любовью Благодатной.
О, Атланты, о, Геракл, о, всех народов и времен герои! - тяжело.
Пожатье каменной его десницы!
Вновь каменных объятий Любящему
не перенести, уж мне не быть Любви Пращею,
Оставь меня, пусти-пусти мне руку...
Сердце неподвластно миру мертвых глыб
И бьётся лишь Дыханием Иного Бытия.
Одиновость бездыханна
Я гибну - кончено
конечное - о Дона Анна!
Славлю Благодать, меня Любовью задарившей. За миг этот трижды стоило Жить и будет умирать не страшно. Хоть сейчас...
Проваливаются.
Чего рукопожатье верный знак? Мужское, крепкое. Спасенья? Эстафеты, передачи Чести, Храненья Очага от их защитника загробного Живому, явившего достоинства Доброты и Любови единственной Вдове?
"Там" измерений нет сует, расчеты точны смехотворны. Смертную стрелу времен, пространств неуместных в относительности "верха-низа", "права-лева", "поперек и вдоль" видит наблюдатель, покуда отделяется от Благодати чертой расчетов, отвлечений, разъятий и изъятий. Изъятий "я" в хлад сухой рассудка.
Ну, Александр Сергеевич, царь-пушкинская шутка. Ужас просто роковой: все гибнут. Мистика загробного возмездья! На самом деле Жизнь, драма оптимизма, даже преображенье в живую добродетель грешников, гуляк беспечных, мотов праздных и блеска неплодоносной верности святым камням. Утопия? Да! Но не утопленников безмерности пустой, кроме-шной. "Есть место на земле" чете счастливой, "два чувства дивно близки нам..."
- Аль...Ал...
- А Льва, Со-Льва!.. - смеялся звонко, искрился ало Пушкин. Вскинул руки и палец указательный длани правой у губ мне повелел не говорить, не сглазить...
- Рождение четы счастливой... - на расстоянии не мог Поэт глагол прозрения Изумленного остановить. Меня порывисто он обнял, в радостном восторге стал кружить. Веселье расходилось бурей, в замяти его мелькнуло разноцветье блесток.
Проваленный Командором с суетного света Гуан перестал быть собой. Кем стал? Жуаном. А по-русски? Иван! Русь - страна Иванов. Богом Дан, наипервейший благовестник - Иоанн. Дон, наделенный благодатью, ИоАнн. И-В(АН+АН(НА=...
...Тани ларец открылся в чистейшей прелести Наташи Гончаровой, божественной Таши Образец.
Рождающая. Дона-Мадонна. Животворящая Благодать Любви!
Пара. Пора Поэта золотая. АС в Болдино АЗ. ЦАРЬ ПУШКА.
Поэт космической музыкой очарован. Демиугр Ма(те)рией богат неистощимо. Гончар стиха огончарованно взволнован и Мать творений стремлений Целости полна. Гончар, огонь запечатлений в глине высший гений семейну амфору создаст...
Возраженья о невзгодах, о трудах соузной жизни, долго невозвратном вос-питании детей, рогах измен опасных, обо всем подобном и о предсказанье роковом стихали эхом, прятались в норку: потом, потом, потом... Тсс! Не будите Парку, счас пряха сладко спит за веретеном.
Кто, кто камень бросит?
Гулкий выдох все ж из глубин раздался, пал жемчугом на ракушки ушей:.
"Спасибо! Дух мой освобожден от проклятия камений мистики и мести, от вины невольной в горе безотрадном Анны, от ржавой накипи предвзятых заскорузлых мнений. Отныне вечно я покоен, вручена Судьба в Чести хранимой мною Лани, мне блюстившей искреннюю Верность, в мужские длани Доброты, Любви и Чести. Прости, на век прощай... Пращу Любви прощай в Любви с Любовью..."
Прощения

Мы пировали. Пробочный салют сопровождал признанья, уверенья, шутки, рой воспоминаний, смех... Особо прибалдели за Прекрасных Дам, за тайную сердешную зазнобу.
- Жаль, жаль, не угадал, что окажусь у Вас в гостях, я б непременно захватил творенье Дмитрия Ивановича...
- Царевича? Самозванца?
- Нет, изобретателя подлинного водки, напитка царского, такой слезы горючей, чистой нет в мире лучше. Кстати, Александр Сергеевич, дочь его Любовь вышла замуж за тезку Вашего, поэта, которого считают многие наследником Лиры Русской в XX веке. Себя он раз лишь гением признал, когда писал о ветре, снежной буре... Вам кланялся, особо в день последний, "уходя в ночную тьму с белой площади Сената".
- Так значит не забыли наши были. Но в чести ли мы живой иль преданы былинной пыли?
- За всех не смею отвечать. Но юбилеев, шоколада много. Давай сегодня лучше пировать, "сват Иван коль пить мы станем, обязательно помянем...". По доброму рецепту предков и победителей, Александр Сергеевич, не откажи любезно, прошу помиловать героев тех, которые подвигли нас на встречу дружбы, помогли блаженство единенья пережить.
- Так и быть! - ответил сразу, будто только ждал сего. И мне подал готовый стих.
Отрок.
Невод рыбак расстилал на брегу студеного моря;
Мальчик отцу помогал. Отрок, оставь рыбака!
Мрежи иные тебя ожидают, иные заботы;
Будешь умы уловлять, будешь помощник царя.
В миг мы захлопали оба, смеясь. Вновь неиссякла вина заздравная чаша.
- То Ломоносов, - я рек однозначно.
- Конечно, мой милый, конечно! - Пушкин был донельзя рад и смеялся до слез.
Своим простодушием чистым глубины течений скрывал в Океане бездонном. Еле-еле натужным умом я кумекал: каждый помощник царям тем, что наловит в душевный свой невод... Иль помощник многим царям сверху один... Симон Рыбак - Петр апостол... сам Христос... Во куды в чаше вины невод занёс гуляющих праздно. По(следам) беды. Праздник, добытый слезами, потом и кровью, соль и полынь... Как же Сальери? Отлынь и остынь, нет злодейству прощенья. Бредни оставь, борода. Сроду там без броду. Но исторически, тот реальный большой композитор - не Инквизитор. Точно не убивал он собрата, злая глухая молва виновата.
- Аль... Александр-р-р-р! Сальери помилуй, приведи гармоний приговор в соответствие хоть какое с эмпирией, взвесь тяжесть точной наукой.
- Хочу, но не могу. Я времени своему привержен (Ба! Изыми Поэта из эпохи его - какая черная дыра тебя косой улыбкою коснется!(. То, что писано пером, увы, не вырубишь острейшим топором. Тьмы низких истин мне дороже Нас возвышающий обман.
- Что делать: как свести концы с концами?
- Чего разохался, как баба, как лягушка, очутившаяся в гнилой кадушке! Квак-квак, да все не так! да нет такого-растакого! Возьми и сделай сам!
- Шутить изволите, Сергеевич Сам! К классике касаться. Увольте, Бога ради!
- Да все мы классики, непревзойденные, в вине! Когда писал, издал - с пиететом много ль год за годом отнеслись к произведенью? Классиком считали, чтоб только с парохода прогресса рухлядь глянцевую сбросить. Ты ж угадал по своему закрут идейный. Садись и помилованье, раз сердце просит, напиши. Не бось. Ты не плагиатор, свое поставить имя в переделке. Я разрешаю, я, в конце концов, велю: хочу помчать к невесте скоро, авось, прорвусь чрез карантины, обойду холеру. Поверь, мне будет очень интересно, как справишься, друг мой, ты с тобой же заданной головоломкой. Ну, за дело! коль не сробеешь до обмороженья, то сработаешь прилично, я верю. Лично я для таких, как ты, писал.
Я невольно просиял и схватился за перо. Стило стелило мягко... Сжал жало и меня зажало: Ужаснулся глупости, нахальству. Поздно, поздно отступать - Поэт не будет с трусом пировать.
Вновь вчитываюсь в текст, иначе целюсь. Сейчас забью... Загнал себя в изгойство со всех сторон, а как отлично было, упоительнейший вечер с Пушкиным живым, веселым... Сосредоточься. Ключ ищи. Печенкой чую - здесь он рядом, под землей. Меня то дразнит, то подбадривает взглядом, то прыснет смехом, то из-под руки бежит... Виденья не по делу, обрывки разные, как я пьян... соображаю, что все они из детства... Где ж связь в калейдоскопе? Чуть поворот и все стекляшки, умножаясь зеркалами в узоре прихотливом, озорном, неповторимо ускользают мимо, безвозвратно... Стоп! Себя ударил в лоб, в искрах озаренье заиграло, ровно разгорелось пламя вдохновенного труда. Что общего? Вы догадались? Конечно, "то" в вопросе "что?", в ответе - "кто". Будь я до смерти беспробудно пьян, спасет Сальери мальчуган. Каким он был сам, иль Моцарта ребенок, с которым он резвился, иль отрок, помогавший родителям, стране, царям.
По тому, как быстро я листы перебирал, Пушкин понял - решенье найдено и терпеливо ждал плодоношенье отрока в литературе, не исключая, впрочем, явной дури. Но главное - меня он поддержал в "исправленьи собственной ошибки". При мненьях разных очень все ж лбов толоконных не предвиделось сшибки. Ну, поржем на пару... Или к дороге ретивые кони ржали? Поторопись.
Вторая сцена. Моцарт и Сальери за столом в трактире "Золотого Льва" на 1 этаже. За окном сад.
Моцарт
Да! Бомарше ведь был тебе приятель;
Ты для него "Тарара" сочинил,
Вещь славную. Там есть один мотив...
я все твержу его, когда я счастлив...
Ла ла ла ла.. Ах, правда ли, Сальери,
Что Бомарше кого-то отравил?
Сальери
Не думаю: он слишком был смешон
Для ремесла такого.
Моцарт
Он же гений,
Как ты да я. А гений и злодейство -
Две вещи несовместные. Не правда ль?
Сальери
Ты думаешь?
За гениальность творческую чашу
До дна нам должно осушить,
Шампанским полые стаканы "освежить"
(начинает аккуратно наливать шампанское в стакан Моцарта, достает яд и... Дверь с грохотом распахивается, пращей влетает в комнату пострел, бросает золотой в сторону сидящих и бросается под стол, толкнув Сальери под руку. Из-под стола продолжающего "бежать" на коленках мальчугана.
Дед... ушка вел
...лел вернуть монету.
Он платы сверх брать не может.
С того, кто в бедной старости его
Ему дарит душевную отраду
И возможность с пользой общей честно
Зарабатывать на хлеб...
(С последними словами мальчик выпрыгивает в сад через открытое окно. Переполох, беготня, поиски озорника продолжаются еще какое-то время. Моцарт смеется до слез, до коликов. Сальери окаменел: яд любви просыпан на пол и шипит шампанским).
Моцарт полнит стаканы.
За твое
Здоровье, друг, за искренний союз,
Связующий Моцарта и Сальери,
Двух сыновей гармонии.
(Пьет)
Сальери
Постой,
Постой, постой!.. Ты выпил!.. без меня:
(Поднять стакан еще не в силах. Моцарт садится за фортепьяно и играет Requiem. Сальери плачет: Бить еще раз иль не бить?)
Эти слезы
Впервые лью: и больно и приятно,
Как будто тяжкий совершал я долг
И шалый случай, нож целебный мне отсек
Страдавший член! Друг Моцарт, эти слезы...
Не замечай их. продолжай, спеши
Еще наполнить звуками мне душу...
Моцарт
Когда бы все так чувствовали силу
Гармонии!..
Но я нынче не здоров,
Мне что-то тяжело; пойду засну.
Прощай же!
Сальери
До свиданья.
(один)
Ужели Моцарт прав и я не гений?
Гений и злодейство две вещи несовместные.
Как везет гуляке! Слепые и глухие и сопляки чумазые, босые - 
все за него до одного.
(За окном ночь, улица, фонарь, аптека).
Удушье Рока в немоте вертается змеею с ядом новым.
Не тварью быть дрожащей, сметь каинствовать снова?
Паз уха камнем мести замуровать наглухо?
Ослушаться и слушаться кого? Все тоже острие: быть иль не бить?
Бьют! Бьют во все колокола: "Чума, чума, чума!"
Сцена 3.
Спустя недели три иль боле. На улице возле аптеки задумчивый глубоко Сальери.
Нет своенравней Рока.
Освобожден Чумою я
От исполненья взваленного на себя
Рассудком строгим, непреклонным
Труда жестокого, преступного для чистюль сторонних.
Есть, есть, правда, правда, кроха мелкая, сухая.
Воздушный поцелуй чумы
И бог, творец музыки неземной
Обрел покой...
В могиле общей, братской...
Немой, неотличимый в прахе
Средь массы безызвестных тел.
Как радовался он всегда признанью
Своей Музы грубой голытьбой
И вот навеки слит с безымянной толпой...
Не повезло иль, беспечный, так именно хотел?
Так иль иначе, грузны неотвратной Смерти узы.
Все ж знать бы я хотел,
Как Моцарт умирал?
Наверное я бы "свой" Requiem играл?
- Вот он, вот он!
(Вдруг мальчишка завертелся юлой вкруг Сальери.
Без следа исчез и через миг явился не один)
...Тот господин! Тот верный...
(Пострел, крича, что было мочи
волочил слепого скрыпача к Сальери).
- В самом деле? Ты не ошибся
Людвиг? Слава Богу! Провиденье есть
Беги, попрыгай недалеко, дай
Спокойно старику исполнить святу волю...
Не чаял я, что дней моих болезных...
- Хватит, хватит предисловий.
Второй раз случай и последний, верю,
Свел нас. Мне не до тебя, скрыпач,
Но парочку минут твоей несвязной речи
Я уделю, собрав в кулак терпенье,
Только не фальшивь несносно. К делу.
- Дней несколько назад,
Еще в разгар пиров Царицы черной
Раб Божий, Ваш слуга покорный,
Нечаянно прослышал от соседа, 
Что при смерти хороший человек
И музыкант, как я, веселый.
Сил нет уж сыграть, так он услышать
Жаждет на одру
Мелодию счастливую одну.
Никто из среды музыки не соглашался,
Соскальзывало в пропасть время.
Заоблачная плата профи
Не привлекла нимало:
Чума в дуэте главной выступала.
Я ж стар, смерть быстрая - не мука.
Для внука заработать
Не выпадет уж случай таковой.
Богоугодное, главно, дело.
Музыкой пособить освобождению
Души от тела.
Вошел один, чу, знакомый слышу голос.
Очень слабый, но такой родной.
Ах, Моцарт, Моцарт!
Поверите ль, господин
Он радостно, тепло меня встречал:
"Ба! Какой роскошный музыкант!
Друг старый, ты лучше всех меня
Отсель проводишь. Вот плата.
Скорей, скорей за мной
Бравурно, громко начинай".
Скрыпач играет.
- Что!?... что мелешь бес пардонно,
Старый хрыч, я не единой ноты не узнал.
Разве такова
Величественного Реквиема игра!?
- Обманывать не смею я господина
Та музыка была (божится) совсем иная.
(Играет старательно, почти не фальшивя)
Ла-ла-ла-ла!
- "Тарара"! Моя с Бомарше "Тарара".
- Вам плохо господин? Не вызвать
срочно ли врача?
- Нет, нет. Сейчас, сейчас вздохну.
Дурманит после заточенья воздух
Свежий, чистый. Будь добр,
Мальчонку, Людвига, ко мне пришли.
Я обучу его гармоний звучному искусству
Бесплатно, ради Бога.
Высший толк, кто знает, осенит ли душу,
Но без нот фальшивых мастерство его
Приятно будет людям слушать
и чувства добрые будить.
Раскланиваются.
- Что ж переделка неплоха.
- Сойдет? Пока не подвернется лучший случай. По косточкам с Вами я б разобрал стряпню...
Прости, мне к Натали давно скакать пора, не осуди хозяйского греха, тебе в помоге долго я держался. И ты мне помог, читатель мой дотошный, рьяный. Чем? Твой опус стихотворный подари мне талисманом среди российских бед, дураков, дорог. Не отпирайтесь, Вы болтали с Музой.
- Балуюсь изредка, грешу. Как раз на днях наведалась капризница ко мне. Я был в гостях у Вас; конечно, заплутала Муза, ночь была туманна и темна, не ошибаюсь если подкрадывался ноября четвертый день...
- Читай, секунды мало.
Сквозь облака звезда
Пробилась
Скатилась
Благодатная слеза
В дыханьи мира
Трепетно лучилась
Любви поющая свеча.
Гори и плачь! -
Молитва горяча.
- Славно, славно! Друг, с этим можно жить!
Меня он обнял и порывисто бросился в дверь
Огорошенный признаньем за ним я поспешил, как мог превосходя себя. Но где текущему угнаться за настоящим? Лихой ямщик, седое время, свистел и тройку погонял.
Я вослед орал: всего нам боле не хватает справного героя, упертого в плюсе мужика. Как быть? Скоро века два литературы мастера его все ищут, лепят такого человека. Успехов мало, хорошо б пока. Стяжали славу мировую в писательстве разных стилей, направлений соотечественники наши. Триумф им, правда, героини приносили, не мужи. Прикрыть бы кем проруху на бабусе, Александр Сергеевич.
Глас вопиющего в пустыне?
Нет, голосом знакомым сам в себе я возражал.
Послушные всеобщему закону за десятки лет менялось все не раз и в стороны различны. Имею ль право я другим указывать, с какого образца свою единственную жизнь быстробегущую набело писать? Но коль века нужда в герое ладно, признаюсь в Болдино я о Балде мечтал.
Тут я листки заметил с этой сказкой. Припомнил кое-что. Работник, ему сам Бес не страшен и не брат отныне: налог сбирает, чтобы плату получить с попа. Балда не дурачок, царевичем не станет, а дуралейство с радостью оставит работы ради, чинящей жизни доброту, ее от порчи правящий в достоинство достатка. Заумно не затейлив, неприхотлив в обычной жизни, прирастает не спеша в цветах неброских да в плодах добротных. Прост Балда, не гениален, но и не дешев никогда. Написан как он, из чего, когда? Глядь, летопись творчества и жизни у меня в руках. Поклон нижайший авторам, открываю нужный год...
_ Летопись жизни и творчества Александра Пушкина в 4 томах. М., изд-во "Слово". Т. 3. С 180.


Девять лет спустя

Москва. 1830 год. 6 апреля. Воскресенье. Пасха. Пушкин вторично делает предложение Наталии Николаевне Гончаровой, которое принято; сватом поэта был Ф.И.Толстой (Американец)_.
Сразу после получения долгожданного согласия Поэт в письме просит у родителей, находящихся в Петербурге, благословления "не как пустой формальности, но с внутренним убеждением, что это благославление необходимо для моего благополучия - и да будет вторая половина моего существования более для вас утешительна, чем моя печальная молодость". Пушкин сообщает также о расстроенном состоянии своей невесты и надеется на помощь родителей (там же, с. 180-181). На обороте чернового письма к родителям он составляет первый вариант списка стихотворений 1830-1831 для третьего сборника. "Стихотворений Александра Пушкина" (там же, с. 183).
Родительский ответ не замедлил: 16 апреля благословление дан