И тут Марина почти дословно повторила его мысль:
   - Мне так спокойно с тобой, будто мы знакомы очень долго.
   Антон слушал то, что говорила ему Марина, и вполуха ловил  тарахтение
экскаватора:
   "Когда же Гроссбауэр, наконец, уймется?
   Работает и работает, а солнце уже клонится к закату".
   Наконец двигатель заглох. Это услышала и Марина.
   - Боже, - воскликнула она, - уже поздно, кафе  надо  открывать,  люди
ждут.
   - Я предупредил всех, что кафе  сегодня  закрыто,  -  Антон  старался
говорить убедительно.
   - Правда? - прищурилась Марина.
   - Абсолютно. Или ты мне не веришь?
   Склонив голову к плечу, Краснова смотрела на Полуянова.
   - Даже не знаю, - тихо проговорила она. - С виду ты добрый,  хороший.
А жена у тебя есть?
   Полуянов не знал, что ответить.
   - Здесь нет, - нашелся наконец он.
   И почему-то такой ответ Марину удовлетворил.
   - Пойдем, я покормлю тебя. Ты целый день не ел. Раз жены  здесь  нет,
то и покормить тебя некому. Только не приставай ко мне,  -  предупредила
Марина. - Знаю я вас, мужиков, девушек водите, гуляете с ними, а сами об
одном только думаете.
   Когда они вернулись на стройку, то ни Петровича, ни  Гроссбауэра  уже
не было. От греха подальше они поспешили уйти. Ястребов и Штольц  сидели
под зонтиком и оживленно беседовали.
   - А ты говорил, посетителей не будет!
   - Господа, кафе не работает. Я же предупреждал вас, -  строго  сказал
Полуянов.
   - Если нельзя, мы отсюда уйдем, - подыграл  ему  Ястребов,  -  просто
решили посидеть под зонтиком, покурить. Но если мешаем, мы уйдем.
   Он посмотрел на Марину. Та глянула на Антона.
   - Он здесь решает, он хозяин. Я приберусь, - Марина высвободила  руку
и пошла к вагончику.
   - Не знал, что у вас  такой  чудесный  друг,  -  Штольц  находился  в
возбуждении. - Он окончательно меня убедил, что я не прогадаю,  поставив
на ваш комплекс.
   - Поздно уже, надо ехать, - напомнил Полуянов.
   - Илья обещал довезти меня до Москвы, у него  там  сегодня  и  завтра
дела. Извините, но мне кое-что нужно  обговорить  с  ним  по  дороге,  -
Штольц пожал Антону руку на прощание. - Я отыщу вас завтра.
   "Чертовщина! Полная  чертовщина!  -  подумал  Полуянов,  оставшись  в
одиночестве за пластиковым столом. Он чувствовал, что привычный ему  мир
перевернулся всего за какую-то неделю. Давно ли с Сергеем они сидели  на
берегу реки? А кажется, прошло лет десять".
   Крадучись, Полуянов зашел в прорабскую и позвонил домой жене:
   - У меня завтра дела на стройке. Штольцу здесь так  понравилось,  что
он решил заночевать.
   - Хорошо. Знаю, тебе нравится бывать на родине, -  спокойно  ответила
жена. Ни раздражения, ни подозрения в ее голосе он не услышал. - Ну  что
ж, пока. До завтра.
   - До завтра.
   Марина стояла на крыльце вагончика с полотенцем, переброшенным  через
плечо.
   - Солнце садится красиво, - она пальцем, как это делают дети, указала
на горизонт. Пока комары не налетели, надо искупаться.
   - Я пойду с тобой.
   - Боишься, что утону?
   - Надеюсь, ты начнешь тонуть, а я тебя спасу.
   Марина поджала губы.
   Они спустились к реке. В этом месте  течение  подмыло  берег,  и  под
отвесным обрывом желтел небольшой песчаный пляж.  Вода  весело  журчала,
переливалась по скатанным камушкам.
   - Не смотри на меня, - приказала женщина, - я купальник не  взяла.  -
Антон отвернулся. - Знаю, ты все равно будешь подглядывать.
   Полуянову пришлось закрыть лицо руками.
   Он слышал, как шуршит одежда, затем послышался плеск воды.
   - Когда я скажу "три", можешь открывать глаза. Раз, два, три!
   Антон обернулся. Марина была уже на середине реки. Она пыталась плыть
против течения, но получалось,  что  стояла  на  месте.  Сквозь  чистую,
прозрачную воду в лучах закатного солнца Антон видел кружевное белье  на
ее теле.
   - Заходи, не  бойся.  Вода  хоть  и  холодная,  но,  если  двигаться,
согреешься.
   Полуянов быстро разделся, забежал в воду.
   Марина судорожно раздвигала воду руками.
   Она уже замерзла, зубы у нее стучали, но смотрела весело.
   - Давай, плыви. Правда, интересно? Гребешь, гребешь, а  остаешься  на
месте. А если не грести, пропадешь,  течением  унесет,  -  она  говорила
очевидные вещи. Антон пристроился рядом с  ней  и  тоже  раздвигал  воду
руками. - Ты был когда-нибудь на море?  Там  все  по-другому,  там  вода
глубокая и страшная. А я боюсь,  когда  нет  дна,  -  губы  женщины  уже
посинели, зубы выбивали дробь.
   - Ты совсем замерзла. Простудишься, надо выходить.
   Марина упрямо мотала головой:
   - Если двигаться, то согреешься. Давай наперегонки, - и  она  сменила
стиль, поплыла кролем. Тонкие загорелые руки выскальзывали  из  воды,  с
брызгами врезались в нее. Голову женщина держала опустив в воду.  Волосы
мгновенно намокли.
   .. Антон догнал ее, обхватил рукой, прижал к себе.
   - Ну что ты делаешь? Куда спешишь?
   Марина замерла, ее руки, подхваченные течением, безвольно  вытянулись
вдоль тела. Полуянову даже показалось, что женщина лишилась сознания. Он
прижал ее к себе, обнял, гладил по мокрым волосам, шептал:
   - Марина...
   Он еле касался каменистого дна пальцами  ног,  течение  сносило  его.
Антон обнимал холодные плечи, скользил ладонями  по  спине.  Он  бережно
запрокинул голову Марине. Ее  глаза  оставались  закрытыми,  синие  губы
плотно сжатыми.  Он  поцеловал  ее.  Сперва  просто  коснулся,  а  потом
раздвинул языком затвердевшие ледяные губы и  почувствовал,  что  Марина
ответила ему. Ее  язык,  неожиданно  теплый,  дрогнул,  губы  постепенно
теплели, размягчались. Антон поджал ноги, и течение понесло их к пятачку
пляжа.
   Когда они оказались  на  сухом  песке,  Марина  вся  дрожала,  сидела
обхватив ноги руками, уткнув лицо в колени. Полуянову казалось, что  она
то смеется, то плачет, но на самом деле ей было просто холодно.
   - Не здесь... - шептала женщина, когда Антон пытался  уложить  ее  на
песок. - Не здесь... Пойдем ко мне, у меня есть  строительный  вагончик,
там большая широкая кровать.
   Антон сгреб ее одежду, подхватил женщину на руки и понес по  залитому
сумраком лугу. Антон ни разу не остановился, хотя руки уже  затекли.  Он
боялся спугнуть то, что возникло вновь между ним и Мариной.
   Под ногами  шелестела  трава.  Затем  громыхнули  железные  ступеньки
вагончика. Ветер уже обсушил тело, влажным  оставалось  только  белье  и
волосы.
   Антон уложил Марину на кровать, раздел, накрыл  одеялом  и  подоткнул
его со всех сторон так, как делала мать, когда  он  был  еще  маленьким.
Марина свернулась калачиком, сунула под голову руки и затихла.
   - Не трогай меня.
   Антон сидел, гладил ее по мокрым волосам и тихо приговаривал:
   - Спи. Спи...
   Он даже принялся мурлыкать какое-то подобие колыбельной, не помня  ни
слов, ни мелодии.
   Марина уснула.
   Антон разделся и прилег рядом, боясь потревожить ее спокойный сон.
   "И снова строительный вагончик, кровать..." -  подумал  он,  глядя  в
расчерченный деревянными планками потолок.

Глава 16

   В отдельном кабинете  огромного  сверкающего  "Боинга",  летящего  из
Нью-Йорка в Москву, расположились специальный агент ФБР Питер Нехамес  и
доктор Мартин Хосе Рибера. Моложавый Сухощавый  агент  ФБР  был  одет  в
джинсовый костюм.  Его  спутник  представлял  полную  противоположность:
двухметровый грузный негр в белом костюме. Доктор откинулся  на  кожаную
спинку дивана, забросил ногу за  ногу  и  стал  беззвучно  перебирать  в
толстых пальцах мелкие янтарные четки с золотым крестиком.
   Перед агентом ФБР Нехамесом  стоял  открытый  портативный  компьютер,
окруженный пачкой "Мальборо", пепельницей и большой чашкой уже остывшего
кофе.  Сигарета  дымилась.  Иногда  агент  ФБР  делал  глоток,   глубоко
затягивался и вновь погружался в работу.
   На мониторе его ноутбука одна за другой возникали фотографии.  Только
человек с крепкой психикой мог так спокойно и бесстрастно  всматриваться
в жуткие картины недавнего прошлого  -  Обгоревший  автобус,  обугленные
тела детей.
   - Доктор Рибера, - резко раздавив сигарету,  обратился  к  дремавшему
негру специальный агент ФБР.
   Негр открыл глаза, сверкнув белками глаз.
   Толстые  его  губы  плотоядно  зашевелились,  пальцы  же   при   этом
продолжали меланхолично перебирать янтарные камешки четок.
   - Как вы считаете, Лос-Анджелес девяносто шестого - это тоже его  рук
дело?
   Губы негра сжались, пальцы замерли, лишь  золотой  крестик  продолжал
покачиваться.
   - Без сомнения, - густым голосом произнес доктор Рибера.
   Такой же, как  и  на  четках,  крестик,  только  в  два  раза  меньше
поблескивал на лацкане его белого пиджака.
   - А мы столько лет голову ломали. Если бы не вы...
   - Я здесь ни при чем, - сказал негр и вытащил из внутреннего  кармана
пиджака черный как смола плоский кожаный портсигар, из которого  торчали
кончики трех толстых сигар. -  Угощайтесь,  -  доктор  Рибера  предложил
портсигар своему спутнику.
   Специальный агент отпрянул от компьютера:
   - Нет, что вы! Для меня это слишком. Я еще собираюсь немного пожить.
   - Настоящие кубинские. Не так давно мне довелось быть приглашенным на
благословенный  остров.  Какая  нищета,  какое  запустение!  Но  сигары,
господин Нехамес, они делают по-прежнему отменные.
   - Смотрите сюда.
   Питер Нехамес поднялся со своего места, обошел  столик  и,  развернув
компьютер так, чтобы не бликовал экран, показал изображение доктору. Тот
перебросил толстую сигару из одного угла рта в другой.
   - Я видел эти  снимки.  А  еще  я  видел  многое  другое.  Мне  тогда
почему-то никто не поверил.
   А ведь можно было покончить с ним уже несколько лет назад.
   - Так всегда говорят, доктор Рибера. Между прочим, я тогда  занимался
совсем другими делами.
   - Многие этими делами занимались, но результата никакого. Уличить его
невозможно.
   - Но ведь высчитали... - злорадно хмыкнул специальный агент.  -  Если
мы сможем его взять, это будет большая победа.
   Доктор Рибера  сделал  затяжку  и  выпустил  такую  струю  дыма,  что
маленький кабинет  буквально  потонул  в  нем.  Специальный  агент  даже
закашлялся и нажал кнопку кондиционера.
   - Очень крепкие, но ароматные, - произнес доктор Рибера, держа сигару
на отлете.
   - Если бы не многочисленные факты, в это  трудно  было  бы  поверить.
Ведь все-таки двадцать первый век.
   Доктор Рибера открыл глаза,  посмотрел  на  голубоватую,  замысловато
извивающуюся струйку дыма и,  словно  вещая  с  университетской  кафедры
студентам-первокурсникам, процитировал:
   - "На свете много, брат Горацио,  такого,  что  и  не  снилось  нашим
мудрецам". Вильям Шекспир.
   Специальный  агент  слыл  человеком  образованным,  владел   четырьмя
языками. Но по сравнению с доктором Рибера,  владевшим  дюжиной  языков,
специальный агент походил на школьника.
   - А мы-то все эти теракты приписывали религиозным фанатам.
   - Всякое  событие,  -  затягиваясь,  сказал  грузный  негр,  -  можно
интерпретировать двояко. Можно пытаться объяснить логикой, а можно...  -
доктор Рибера замолчал, сделав длиннющую театральную паузу.

***

   Два полковника российского Интерпола, майор и женщина-переводчик  уже
находились  в  Шереметьево,  когда  "Боинг"   Нью-Йорк-Москва   коснулся
посадочной полосы. Зазвучали голоса дикторов.
   - Пойдемте, через десять минут  они  уже  будут  здесь,  -  полковник
Брагин перекинул через руку серый плащ;
   - Их двое? - спросила блондинка-переводчица.
   - Должно быть двое, - подтвердил Брагин и тронул за  локоть  высокого
худого  коллегу,  облаченного  в  черный  костюм,  застегнутый  на   все
пуговицы.
   - Может, я здесь их подожду?
   - Нет, пойдемте все вместе и встретим.
   Сотрудники  российского  Интерпола  миновали  таможенный  контроль  и
остановились у стеклянных кабинок пограничников. Вскоре  в  зале  начали
появляться пассажиры "Боинга". Доктор Рибера был на голову выше всех, он
невозмутимо шел, зажав толстую погасшую сигару в зубах.
   Полковник Брагин подошел к пограничникам, те  пропустили  сотрудников
Интерпола в накопитель.
   - Господин Нехамес! Доктор Рибера! - помахал рукой полковник Брагин.
   Огромный негр в белом костюме с зонтом и сумкой и сухощавый моложавый
мужчина  в  джинсовом  костюме  отделились  от  толпы  и  направились  к
встречающим. Через десять минут они все уже сидели в большой  комнате  с
длинным прямоугольным столом и кожаными диванами,  над  которыми  висели
грустные российские пейзажи с елками, березами и церквушками.
   И специальный агент  Питер  Нехамес,  и  доктор  Мартин  Хосе  Рибера
свободно говорили по-русски,  поэтому  от  услуг  переводчицы  сразу  же
отказались.  Полковник  Брагин  проводил  ее   до   двери   и   приказал
широкоплечему офицеру службы безопасности аэропорта никого  в  помещение
не впускать. Тот  коротко  ответил  "есть"  и,  когда  дверь  закрылась,
устроился  на  дешевом  пластиковом  кресле  и  принялся   просматривать
журналы.
   - Господа, давайте сразу перейдем к делу.
   -  Мы  благодарны,  что  вы  нас  встретили,  господин  полковник,  -
специальный агент кивнул присутствующим.
   Доктор Рибера щелкнул зажигалкой, поднес огонек  к  концу  сигары  и,
сделав затяжку, выпустил три колечка дыма.
   - У нас действительно, господа,  мало  времени.  Этот  человек  очень
опасен.
   Сотрудники российского Интерпола переглянулись.
   - Мы получили бумаги, - ответил Брагин, - но, знаете ли, господа, все
это.., как бы помягче выразиться...
   - Не сомневайтесь, господин полковник, - вклинился специальный  агент
ФБР, - вся информация, предоставленная нами - чистая правда,  ни  грамма
вымысла. И если у вас в России он еще ничего не натворил,  вам  повезло.
Не успел.
   Мы же таким везением похвастаться не можем, - Питер  Нехамес  раскрыл
ноутбук.
   - Мы получили фотографии, - сказал Брагин.
   - А вот и его снимок. Это фоторобот.  А  вот  его  билет  на  фамилию
Ястребов. Илья Ястребов.
   Постепенно,  знакомясь  с  документами  и  обмениваясь   информацией,
сотрудники Интерпола все больше мрачнели.  Доктор  Рибера  лишь  изредка
вставлял фразы:
   - Да, это вуду. Это страшная смесь,  гремучая,  я  бы  сказал.  Смесь
религии и колдовства - черной магии.
   -  Доктор  Рибера,  -  поинтересовался  российский  майор,  глядя  на
развалившегося на диване, перебиравшего янтарные четки негра, - зачем он
появился в России, что ему здесь надо?
   - У меня есть одно  предположение,  но  оно  вряд  ли  покажется  вам
правдоподобным и вы сможете в него поверить. Но оно истинно, как  и  то,
что я сейчас нахожусь в России.  Его  учитель,  наставник  Жорж  Алатур,
умер. Он приехал  в  Россию  лишь  с  одной  целью  -  чтобы  окрепнуть,
набраться силы. Я почти уверен, что предки, давшие ему жизнь, -  выходцы
из России, - только на родине колдун может почерпнуть силу.
   Полковник Брагин,  услышав  пространное  объяснение  доктора  Рибера,
самодовольно хмыкнул. Гордость за свою родину засветилась в его глазах.
   - Но как же мы его найдем? Мы не знаем о нем ровным счетом  ничего...
- спросил майор, взглянув сначала на своего шефа, а затем на гигантского
негра с толстой вонючей сигарой.
   Доктор Рибера наморщил лоб, зажал в кулаке янтарные четки - так,  что
виден был только золотой крестик, посмотрел на него и произнес:
   - Везде, где появляется Жорж Алатур, происходят удивительные явления.
   Доктор Рибера закрыл глаза, словно погружаясь в сон.
   - Вы же сказали, что Жорж Алатур - гаитянский колдун и давно умер.
   -  Правильно.  Но  он  выбрал  себе  в  преемники  Ястребова.  Смерть
физическая не есть смерть духовная... Не стану вас утомлять  выкладками,
но Ястребов и Жорж Алатур - одно и то же..
   Они две части единого целого. Думаете, случайно, что Ястребов  жил  и
действовал в Америке под именем Жоржа Алатура?  Его  бесчинствам  всегда
сопутствовала странные явления.
   - Какие?
   - На первый взгляд необъяснимые.
   - Поясните вашу мысль, доктор, - Брагин морщил лоб,  пытаясь  поспеть
за рассуждениями негра.
   Питер Нехамес громко захлопнул крышку ноутбука.
   - Скульптуры Божьей матери, Девы Марии, Распятие Спасителя,  а  также
иконы начинают кровоточить. Так случилось в Бостоне, так было на Гаити в
церкви Всех святых, тоже произошло в  кафедральном  соборе  Мехико  и  в
Сан-Себастьяне. Из этого можно заключить, - не открывая глаз,  продолжал
доктор Рибера, - что и в России не исключены аналогичные явления.
   -  Что?  -  полковник  Брагин  даже  привстал  со  своего  кресла.  -
Скульптуры и иконы...
   - Кровоточат, - коротко подытожил доктор Рибера.
   Специальный агент Питер Нехамес постучал по крышке ноутбука пальцами:
   - Это, господа, уже доказано.  Я  лично  проверял:  во  всех  случаях
террористических актов это явление присутствовало.  Если  вы  не  верите
теологу, то поверьте представителю спецслужб США.
   "Лучше бы он перевозил наркотики",  -  в  сердцах  подумал  полковник
Брагин.
   - Шаманизм и колдовство!  -  воскликнул  вслух  полковник  Григорьев,
потирая ладонями седые виски, а про себя подумал: "Этого нам  только  не
хватало".
   - У вас голова болит, господин  полковник,  -  открыв  глаза,  заявил
доктор Рибера.
   - Да, прямо-таки раскалывается. То ли с  погодой  что-то,  то  ли  от
усталости. И таблетки, черт бы их подрал, не помогают.
   Огромная  ручища  доктора  Рибера,  бледно-розовая  внутри,  оставила
янтарные четки с золотым крестиком и  зависла  над  головой  российского
полковника. Полминуты негр держал руку с  распростертыми  пальцами.  Все
наблюдали как завороженные. Затем черные пальцы сжались в кулак, и  негр
взмахнул рукой, словно стряхивал прилипший к влажной ладони песок.
   - Сейчас вам станет легче.
   Взгляд полковника Григорьева прояснился:
   - Действительно, легче, - пробормотал он, не веря в произошедшее.
   - Кто у вас в России может  владеть  подобной  информацией,  господин
полковник?
   - Вы о чем? - спросил Брагин у специального агента ФБР.
   - Кто может  сказать,  где  происходят  подобные  явления  в  России?
Кровотечение икон, скульптур...
   Полковник задумался лишь на мгновение:
   - Мы подобные факты не отслеживаем.
   - В любой области существуют профессионалы, - напомнил теолог.
   - В Патриархии должны этим заниматься.
   Это их хлеб.
   - Звоните, - пробасил доктор Рибера.
   Полковник вытащил из  кармана  мобильный  телефон  и  передал  трубку
майору:
   - Звони в Патриархию.
   Через десять минут телефон на столе  секретаря  Патриарха  всея  Руси
разразился трелью.
   Секретарь взял трубку, положил ручку с вечным пером поверх документа.
   - Секретарь Святейшего слушает...
   Майор передал трубку полковнику Брагину...
   - Да, мы располагаем подобной информацией. Все случаи нам известны.
   - Нас интересует самый последний.
   - Кровоточащая икона... Тверская область, Лихославский район, деревня
Погост, настоятель местной церкви отец Павел Посохов. У  меня  есть  его
письмо. Наш человек, советник Патриарха, выезжал  по  этому  письму  для
уточнения информации.
   - Где я могу найти советника?..
   - Точно вам не скажу. Отчет от него еще не поступал.
   Полковник писал левой рукой.
   - Лихославский район, деревня Погост, отец Павел Посохов, -  повторил
он, поблагодарил секретаря Патриарха и отключил телефон.
   И с удивлением посмотрел на доктора Рибера.  Глаза  его  были  широко
открыты, пальцы быстро перебирали янтарные шарики четок.
   Золотой крестик при этом оставался неподвижным.
   - Вот, - полковник Брагин ткнул пальцем в адрес,  -  деревня  Погост.
Кажется, икона Казанской Богоматери.
   - Я же говорил! - толстые губы  доктора  Рибера  шевельнулись,  и  он
резко поднялся с дивана.
   - Может,  позвонить  священнику,  товарищ  полковник?  -  посоветовал
майор.
   - Да-да, звоните.
   Утром, как и было договорено, пожарный инспектор Руслан Котов  ожидал
Полуянова  у  недостроенного  "Паркинга".  На  месте