аудиокнижный магазин "Столетие". Магазин торговал  главным
образом пьезоэлектрическими кристаллами, сделанными в виде  драгоценностей
в изящной оправе. Последним криком моды были оперы-брошки, лучший  подарок
даме.
     В магазине было также несколько полок архаических печатных книг.
     -  Мне  нужен  оригинальный  подарок  для  возобновления   старинного
знакомства, - обратился Рич к продавцу.
     Тот засыпал его образцами.
     - Нет, это все не то, - заметил  Рич.  -  Отчего  бы  вам  не  нанять
щупача, чтобы избавить покупателей от затруднений. Вы слишком старомодны.
     Сопровождаемый  свитой  перепуганных  приказчиков,  Рич   начал   сам
обходить  магазин.  Вдоволь  поморочив  им  голову,  однако,  прежде   чем
встревоженный хозяин  успел  послать  за  приказчиком-щупачом,  Рич  вдруг
остановился перед книжными полками.
     - А это еще что? - сказал он удивленно.
     - Древние книги, мистер Рич.
     Служащие  магазина  принялись  объяснять  ему   теорию   и   практику
архаической визуальной книги, а  Рич  слушал  их  и  не  спеша  разыскивал
потрепанный коричневый том, за которым он сюда явился. Он  отлично  помнил
эту книгу. Просмотрев ее пять лет назад, он сразу сделал пометку в  черном
блокноте.  Старый  Джеффри   Рич   был   не   единственным   в   их   роду
предусмотрительным человеком.
     - Интересно... Очень... Очень увлекательно. Ну а это что за книга?  -
Рич снял с полки коричневый том. - "Развлечения для вечеринки".  Когда  же
это напечатано? Не может быть! Неужели уже тогда устраивали вечеринки?
     Продавцы его  заверили,  что  пращуры  порой  отличались  удивительно
современными вкусами.
     -  Поглядим-ка  содержание,  -  посмеиваясь,  сказал  Рич.  -  "Бридж
новобрачных"... "Прусский вист"... "Почта"...  "Сардинки"...  Что  бы  это
могло быть? Страница девяносто шесть. Ну-ка, ну-ка.
     Небрежно листая книгу, он увидел набранный жирным шрифтом  заголовок:
"Веселые затеи при смешанном составе игроков".
     - Ишь ты! - рассмеялся он, с деланным удивлением указывая  на  хорошо
знакомый ему абзац.

                                САРДИНКИ
     Один игрок водит. В доме гасят все огни, и  ведущий  прячется.  Через
несколько минут все остальные порознь отправляются его  искать.  Тот,  кто
первым находит ведущего, не сообщает об этом другим,  а  присоединяется  к
ведущему и остается там, где тот  прячется.  Постепенно  и  другие  игроки
разыскивают спрятавшихся "сардинок" и присоединяются  к  ним.  Проигравшим
считается тот, кто остается последним и в одиночестве  бродит  по  темному
дому.

     - Я это беру, - сказал Рич. - Это то, что мне нужно.
     Вечером он потратил три часа на  то,  чтобы  сделать  неудобочитаемой
почти всю  книгу.  Он  кромсал  страницы  ножницами,  прожигал  их  огнем,
кислотой и усеивал пятнами. Каждый ожог,  порез,  царапину  он  наносил  с
таким ожесточением, будто перед ним было тело ненавистного  де  Куртнэ.  В
конце концов в книге не осталось ни одного пояснения к игре,  из  которого
можно было бы что-то уразуметь. Единственным исключением были "Сардинки".
     Потом Рич обернул книгу и послал ее  пневматической  почтой  оценщику
Грэхему. Книга с шумом устремилась в путь, а через час вернулась с оценкой
и с удостоверяющей оценку печатью. Грэхем не заметил, что том испорчен.
     В красивой подарочной обертке Рич отправил книгу (приложив к  ней  по
обычаю оценку) все тем же способом к Марии  Бомон.  Через  двадцать  минут
пришел ответ.
     "Мой, милый! Милый! Милый! Я уж думала что ты савсем  зобыл  (записку
явно  писала  сама  Мария)  старую  прилестницу.  Щаслива  получить  такой
подарок. Приходи севодня, у меня будут гости и мы поиграим в  какую-нибудь
игру из твоей семпатичной книжки". В капсуле вместе с запиской  находилась
синтетическая рубиновая звездочка  с  портретом  Марии  в  центре.  Мария,
разумеется, была изображена обнаженной.
     Рич ответил:
     "Увы!.. Не сегодня. Прогорает один из моих миллионов".
     Мария отозвалась:
     "Приходи в среду, умник. Я тибе подарю один из моих".
     На это Рич послал ответ:
     "С восторгом принимаю приглашение. Приведу с  собой  приятеля.  Целую
тебя всюду". И отправился в постель.
     Ему приснился Человек Без Лица, и Рич проснулся с криком.


     В среду утром Рич посетил Научный  Центр  "Монарха"  (отеческая,  так
сказать, забота) и потратил час на то, чтобы подогреть энтузиазмом молодых
и одаренных сотрудников Центра.  Он  поговорил  с  ними  об  их  работе  и
блестящем будущем,  которое  их  ждет,  если  они  и  впредь  будут  верны
"Монарху".    Рассказал    им    неприличный    бородатый    анекдот     о
пионере-девственнике, который  совершил  вынужденную  посадку  в  глубоком
космосе на катафалке, а покойница вдруг  объявила:  "Я  просто  туристка".
Одаренные молодые люди деликатно посмеялись, ощущая некоторое презрение  к
шефу.
     Воспользовавшись непринужденностью  обстановки,  Рич  проскользнул  в
секретную лабораторию и унес оттуда  "нок-капсулу".  Капсулы  представляли
собой небольшие медные кубики, действующие очень  эффективно.  Разрываясь,
они извергали слепящее голубое пламя, которое полностью разлагало родопсин
- зрительный пурпур в  сетчатке  глаза,  -  ослепляя  жертву  и  лишая  ее
способности воспринимать пространство и время.


     В среду днем Рич отправился  в  Музыкальный  тупик,  расположенный  в
центре театрального района, и зашел в контору "Психопесни, инкорпорейтид".
Владелица  этой  конторы,   очень   неглупая   молодая   особа,   сочиняла
великолепные  созвучия  для  рекламы  и  песенки-штрейкбрехериады,   когда
"Монарху" срочно  требовалось  уничтожить  следы  очередного  конфликта  с
рабочими. Ее звали Даффи Уиг. Рич считал, что Даффи - символ преуспевающей
современной девицы - девственная соблазнительница.
     - Ну-с, Даффи, - он небрежно поцеловал ее. Даффи была  очень  недурна
собой, но слишком молода на его вкус.
     - Ну-с, мистер Рич? - Даффи  как-то  странно  на  него  взглянула.  -
Знаете, что я сделаю  в  один  прекрасный  день?  Найму  эспер-ходатая  по
любовным делам, чтобы проанализировать ваш поцелуй. По-моему,  вы  ко  мне
равнодушны.
     - Совершенно верно.
     - Свинья.
     - Нужно выбирать  одно  из  двух,  моя  красавица.  Или  с  девушками
целоваться, или делать деньги.
     - Но вы целуете меня.
     - Лишь потому, что вы точная копия леди, изображенной на кредитке.
     - Пим, - сказала она.
     - Пом, - сказал он.
     - Бим, - сказала она.
     - Бам, - сказал он.
     - Я с удовольствием убила бы негодника, который это выдумал, - мрачно
сказала Даффи. - Добро, красавец мой. Что у вас нынче за печаль?
     - Картежники, - ответил Рич. - Эллери Уэст, мой  управляющий  клубом,
жалуется, что многие  пристрастились  к  азартной  игре.  По  его  мнению,
слишком многие. Лично меня это не тревожит.
     - Тот, кто сидит по уши в долгах, не смеет просить о прибавке.
     - Вы слишком проницательны, моя радость.
     - Значит, вам нужны антикартежные куплеты?
     - Что-нибудь в этом роде. Доходчивое и не слишком в лоб. Нечто скорее
отвлекающее, чем агитационное. И притом такое, что всплывает в памяти само
собой.
     Даффи кивнула, делая пометки.
     - Подберите к куплетам мелодию,  которую  приятно  слушать.  Ведь  ее
теперь начнут насвистывать, мурлыкать и напевать все мои служащие.
     - Нахал! Каждую из моих мелодий приятно слушать.
     - Не более одного раза.
     - Между прочим, вы их слушаете и по тысяче раз.
     Рич засмеялся.
     - Кстати, об однообразии, - добавил он непринужденно.
     - Этим грехом мы не грешим.
     - Какой самый прилипчивый мотив из тех, что вы когда-то сочинили?
     - Прилипчивый?
     - Вы  знаете,  о  чем  я  говорю.  Что-нибудь  вроде  этих  рекламных
куплетов, которые потом не выбросишь из головы.
     - А-а... Мы их называем "пепси".
     - Почему?
     - Кто его знает. Говорят, их  изобрел  впервые  еще  несколько  веков
назад какой-то Пепси. Я этого товара  не  держу.  Когда-то  написала  одну
штучку... - Даффи скорчила гримасу. - Даже сейчас не  могу  вспомнить  без
содрогания. Такая дрянь, стоит раз услышать - привяжется не меньше чем  на
месяц. Меня она промучила год.
     - Вы шутите.
     - Честное скаутское, мистер Рич. Песенка называлась "Смотри в оба". Я
ее написала для той злополучной пьесы о  сумасшедшем  математике,  которая
потом с таким треском провалилась. Они просили что-нибудь въедливое,  и  я
уж постаралась. Публика так негодовала, что спектакль  сняли  со  сцены  и
потеряли па этом целое состояние.
     - Спойте мне ее.
     - Я слишком хорошо к вам отношусь.
     - Нет, правда, Даффи. Я умираю от любопытства.
     - Вы раскаетесь.
     - Я вам не верю.
     - Ну ладно, свинтус, - Даффи пододвинула к себе переносную  панель  с
клавиатурой. - Это вам расплата за ваш ледяной поцелуй.
     Ее рука грациозно заскользила по панели. Комнату наполнила  предельно
монотонная мелодия, мучительно банальная, въедающаяся своей банальностью в
мозги. Это была квинтэссенция всех мелодических клише, которые  когда-либо
слышал  Рич.  Какой  бы  ты  мотив  ни  начал  вспоминать,  ты   неизбежно
соскальзывал на изъезженную дорожку этой мелодии.
     "Смотри в оба".
     И Даффи запела:

                           Три, два, раз...
                           А ну еще!
                           Три, четыре -
                           Горячо!
                           Ах ты, камбала,
                           Не вобла,
                           Смотри в оба!
                           Смотри в оба!
                        И когда сказал "четыре",
                        Получил синяк под глаз...
                        Три, четыре...
                        Три, два, раз!
                                    [пер. Ю.Петрова]

     - О господи! - воскликнул Рич.
     - У меня тут есть  неплохие  находки,  -  говорила  Даффи,  продолжая
играть.  -  Заметили  вы  этот  такт  после  слов  "Смотри  в  оба"?   Это
полукаденция. После слов "три,  два,  раз"  такт  снова  повторяется.  Это
превращает и концовку в полукаденцию, и песню можно продолжать без  конца.
Такт как бы гонит вас по кругу. "Ах ты, камбала, не вобла, смотри  в  оба!
Смотри в оба!" Тррам. "Ах ты, камбала, смотри в оба! Смотри..."
     - Будет вам, чертенок! - Рич вскочил, зажав уши ладонями. - Что вы со
мной сделали? Сколько продлится это наваждение?
     - Не меньше месяца.
     - Ах ты, камбала, не вобла, смотри... Я погиб.  Можно  как-нибудь  от
этого спастись?
     - Конечно. Очень просто. Погубите меня, - Даффи прижалась  к  нему  и
поцеловала со всем пылом юности. - Дурачок, - шептала она. - Олух. Балбес.
Недотепа. Для кого ты меня бережешь, глупыш? Втащи меня в сточную  канаву.
А я-то думала, ты человек без предрассудков.
     - У меня их еще меньше, чем ты думала, - ответил он и вышел.
     Его расчет оправдался, песенка накрепко засела у него в мозгу и, пока
он спускался по лестнице, трещала без перерыва. "Ах ты, камбала, не вобла,
смотри в оба! Смотри в оба! Ах ты, камбала, не вобла, смотри в оба! Смотри
в оба! Трамм". Отличный  мыслеблок  для  неэспера.  Какой  щупач  пролезет
сквозь этот заслон? "Ах ты, камбала, не вобла! Смотри в оба!"
     - Еще меньше предрассудков, чем ты думала, - пробормотал он и нацелил
своего прыгуна на ссудную кассу Джерри Черча,  расположенную  на  западной
окраине города.
     "Ах ты, камбала, не вобла, смотри в оба!.."


     Ростовщичество, что бы ни утверждали завистники,  одна  из  старейших
профессий. Еще в далекой древности люди занимались тем, что ссужали  своим
ближним деньги под залог движимого имущества.  Уходя  истоками  в  глубины
прошлого и устремляясь в будущее  к  самым  его  отдаленным  рубежам,  эта
профессия не подвергается переменам, как и сама ссудная касса.  Заваленный
реликвиями разных эпох погребок Джерри Черча в глазах посетителей выглядел
музеем вечности. И даже сам Черч  с  любопытным  уклончивым  взглядом,  со
сморщенной физиономией, покореженной и почерневшей от невидимых  ударов  -
следы душевных мук,  -  казался  существом  без  возраста,  олицетворением
извечного ростовщика.
     Черч вылез из полутьмы  и  оказался  перед  Ричем,  который  стоял  у
прилавка, освещенный косо  падающим  на  него  солнечным  лучом.  Черч  не
вздрогнул. Он не узнал посетителя. Прошмыгнув мимо того,  кто  уже  десять
лет был его злейшим врагом, Черч забрался за прилавок и спросил:
     - Чем могу вам служить?
     - Здравствуйте, Джерри.
     Не поднимая глаз, Черч протянул через прилавок  руку.  Рич  хотел  ее
пожать, но Черч ее отдернул.
     - Нет уж, - произнес он с истерическим смешком. -  Нет  уж,  спасибо.
Просто дайте мне то, что вы принесли в заклад.
     Щупач, оказывается, подстроил ему мелкую ловушку, и он в нее попался.
Наплевать.
     - Я ничего не принес вам в заклад.
     - Так обеднели? Подумать только, какой человек споткнулся. Но мы ведь
все под этим ходим. Все мы спотыкаемся. Все спотыкаемся.
     Черч искоса глядел на Рича, пробуя прощупать его мысли.  Ну  что  же,
пусть попробует. "Ах ты, камбала, не вобла, смотри в оба! Смотри  в  оба!"
Пусть пробьется через эту идиотскую  мелодию,  которая  трещит  у  него  в
голове.
     - Все мы спотыкаемся, - сказал Черч. - Все как один.
     - Вы это верно заметили, Джерри. Но я пока  что  не  споткнулся.  Мне
повезло.
     - А мне не повезло, - ответил  Черч,  злобно  блеснув  глазами.  -  Я
встретился с вами.
     - Нет, Джерри, - мягко сказал Рич. - Вам не оттого не повезло, что вы
меня встретили, а оттого, что так вам на роду написано. Не...
     - Дрянь паршивая! -  произнес  Черч  зловеще-мягким  голосом.  -  Гад
ползучий! Чтоб тебе сгнить заживо! Паразит!  А  ну  мотай  отсюда.  Ничего
больше от тебя не хочу. Ничего! Понятно?
     - Даже моих денег? - Рич вынул из  кармана  десять  матово  блестящих
соверенов и положил их на прилавок.
     В этом был тонкий расчет. В отличие от кредитки соверен имел хождение
в преступном мире. "Ах ты, камбала, не вобла, смотри в оба! Смотри в оба!"
     - А денег твоих и подавно. Чтоб тебя разорвало! Чтоб ты истек кровью!
Чтоб у тебя, у живого, черви выели глаза... Вот чего я хочу,  а  не  денег
твоих.
     - Ну а чего же вы все-таки хотите, Джерри?
     - Я же сказал тебе! - взвизгнул щупач. - Сволочь, мерзавец...
     - Чего же вы хотите, Джерри, - холодно повторил Рич, не спуская  глаз
с его морщинистой физиономии. "Ах ты, камбала, не  вобла,  смотри  в  оба!
Смотри в оба!" С Черчем он может справиться. Ему наплевать на то, что Черч
второступенный. Тут не уменье читать мысли, главное, а  сила  воли.  "Три,
два, раз,  а  ну  еще!  Три,  четыре  -  горячо..."  С  Черчем  он  всегда
справлялся... справится с ним и впредь.
     - Что вам нужно? - угрюмо спросил Черч.
     Рич хмыкнул.
     - Вы щупач. Ответьте сами, вам и карты в руки.
     Черч помолчал и нерешительно пробормотал:
     - Не знаю. Я ничего не пойму. Эта дурацкая музыка все перепутала...
     - Ну, тогда мне придется ответить вам. Мне нужен револьвер.
     - Как вы сказали?
     - Ре-воль-вер. Старинное оружие. Оно выбрасывает пули после того, как
внутри у него происходит взрыв.
     - У меня нет ничего такого.
     - Есть, Джерри. Кено Киззард мне об этом как-то говорил. Кено видел у
вас револьвер. Он сделан из стали, разбирается на части. Занятная вещь.
     - Зачем он вам нужен?
     - Прочтите мои мысли, Джерри, и вы все узнаете. Мне нечего  скрывать.
Нужен для самой невинной цели.
     С отвращением сморщившись, Черч выбрался из-за прилавка.
     - Мне-то что, - пробормотал он и, шаркая ногами, скрылся в полутьме.
     Рич услышал, как в дальнем конце погребка Черч лязгал  металлическими
ящиками. Потом он вернулся, неся небольшой предмет  из  тусклой  стали,  и
положил его на прилавок рядом с деньгами. Он  нажал  на  кнопку,  и  кусок
металла неожиданно превратился в  кастет,  револьвер  и  стилет.  Это  был
пистолет с ножом, изделие двадцатого столетия - квинтэссенция убийства.
     - Зачем он вам нужен? - снова спросил Черч.
     - Вы, кажется, надеетесь выудить из  меня  что-нибудь  пригодное  для
шантажа, - усмехнулся Рич. - Увы. Это подарок.
     - Довольно опасный подарок. - Бывший эспер украдкой смерил покупателя
смеющимся и злобным взглядом. - Задумали еще кого-то погубить?
     - Вовсе нет, Джерри. Я  подарю  его  моему  другу,  доктору  Огастесу
Тэйту.
     - Тэйту! - Черч внимательно на него поглядел.
     - Вы его знаете? Он собирает старинные вещи.
     - Я его знаю. Я знаю его. - Черч астматически захихикал. - Но  сейчас
я вижу, что не так уж хорошо его знал. И  мне  делается  жаль  его.  -  Он
перестал смеяться и метнул на Рича испытующий взгляд. - Да, конечно. Какой
приятный подарок. Именно то, что ему требуется. Револьвер-то заряжен.
     - Да ну? Он заряжен?
     - Представьте себе. Он заряжен. Пять славненьких таких патрончиков. -
Черч снова захихикал. - Пять патрончиков. Гасу  в  подарок.  -  Он  открыл
цилиндрический барабан с пятью гнездами, в которые были  вставлены  медные
патроны. Он посмотрел на патроны, потом перевел взгляд  на  Рича.  -  Пять
змеиных зубов получит в подарок Гас.
     - Я уже сказал вам, что вы заблуждаетесь, - жестко произнес Рич. -  Я
прошу вас вырвать эти пять зубов.
     Черч с удивлением уставился на него, затем куда-то торопливо вышел  и
вскоре вернулся назад с инструментами. Он быстро извлек из патронов  пули.
Потом вставил холостые патроны в  барабан  и  положил  револьвер  рядом  с
деньгами.
     - Теперь порядок, - сообщил он радостно. - Теперь бедняжке Гасу ничто
не грозит.
     Он выжидательно посмотрел на Рича.  Тот  протянул  к  прилавку  руки.
Одной он пододвинул деньги к Черчу, другой - потянул к себе  револьвер.  В
то же мгновение с Черчем произошла новая перемена. Веселенький сумасшедший
исчез. Будто железными когтями схватил он Рича за  руки,  и,  перегнувшись
через прилавок, жарко заговорил:
     - Нет, Бен, - он первый раз назвал его по имени. - Нет, нет.  Мне  не
такая нужна плата. Вы это знаете. Знаю, что  знаете,  и  ваша  малохольная
песенка не может помешать мне это знать.
     - Пусть так, - спокойно сказал Рич, не выпуская револьвера из руки. -
Назначьте вашу цену. Сколько?
     - Я хочу быть восстановленным  в  правах,  -  сказал  щупач.  -  Хочу
вернуться в Лигу. Хочу снова стать живым. Вот моя цена.
     - Чем я могу вам помочь? Я не щупач и не член Лиги.
     - И все-таки можете, Бен. Вы много чего можете. Можете повлиять и  на
Лигу. Добиться, чтобы меня восстановили...
     - Это невозможно.
     -   Вы   можете   подкупить,   запугать,   шантажировать...    можете
подольститься, вскружить голову, очаровать... Сделайте это, Бен.  Сделайте
ради меня. Помогите мне. Я ведь помог вам однажды.
     - За вашу помощь я с вами расплатился сполна.
     - А я? Чем расплатился я? - взвизгнул щупач. -  Я  расплатился  своей
жизнью.
     - Вы своей глупостью расплатились.
     - Ради бога, Бен. Помогите мне. Помогите или убейте меня.  Я  ведь  и
так все равно что покойник. Просто не хватает смелости покончить с собой.
     Рич помолчал и вдруг грубо сказал:
     - Я думаю, самоубийство для вас лучший выход, Джерри.
     Щупач  отпрянул,  будто  в  него   ткнули   раскаленной   головешкой.
Остекленевшим взглядом он уставился на Рича.
     - Ну, назовите же вашу цену, - сказал Рич.
     Черч, примерившись, не спеша плюнул на кучку соверенов и с ненавистью
посмотрел на Рича.
     - Возьмите его даром, - сказал  он,  повернулся  и  исчез  в  сумраке
погребка.



                                    4

     Нью-йоркский вокзал  Пенсильвания  до  того,  как  он  почему-то  был
разрушен в конце ХХ столетия (смутный период, о  котором  мало  что  можно
узнать), посещали миллионы  пассажиров.  Никому  из  них  не  приход