ока никто не дергал.
     Когда Пауэл распахнул дверь и  в  комнату  хлынул  с  улицы  холодный
серебристый свет, Черч вдруг окликнул его:
     - Погодите-на!
     Темный силуэт Пауэла замер на пороге:
     - Да?
     - О чем это вы толковали Тэйту?
     - О Клятве Эспера. Вам следовало бы ее помнить.
     - Дайте-ка мне вас прощупать.
     - Валяйте. Я открыт.
     Пауэл снял почти все блоки. То, чего Черчу знать не  следовало,  было
тщательно  замаскировано  и  затемнено  тангенциальными   ассоциациями   и
калейдоскопом телепатем, в которых эсперу второй ступени было не под  силу
разобраться.
     - Не знаю, - произнес наконец Черч. - Сам не знаю, как быть.
     - О  чем  вы,  Джерри?  Объясните  вслух  -  я  ведь  вас  сейчас  не
прощупываю.
     - Да обо всей этой истории с револьвером.  Бог  вас  знает.  Хоть  вы
ханжа и чистоплюй, а может, мне и в самом  деле  следовало  бы  довериться
вам.
     - Вот этот разговор мне уже по душе. Вы помните, я  вам  сказал,  что
ничего не обещаю?
     - Помню. Но, может быть, вы  из  таких,  с  кем  и  не  нужно  загодя
сговариваться. Может быть, мое горе в том и состоит, что я всегда старался
сторговаться загодя и не...
     В это мгновение недремлющий локатор Пауэла уловил  на  улице  смерть.
Мгновенно отскочив назад, Пауэл захлопнул дверь.
     "Не стойте на полу! Скорей куда-нибудь взбирайтесь!"
     В три больших шага оказавшись у прилавка, Пауэл вспрыгнул на него.
     "Сюда, ко мне! Джерри! Гас! Живей же, дурни!"
     Комната   затряслась   противной   тошнотворной   дрожью:    вибрация
усиливалась, наращивая темп. Пауэл сбросил ногой лампу. Свет погас.
     "Прыгайте  вверх  и   цепляйтесь   за   люстру.   Это   гармонический
дезинтегратор. Прыгайте!"
     Судорожно глотнув  воздух,  Черч  прыгнул  вверх,  в  темноту.  Пауэл
схватил Тэйта за руку; рука дрожала.
     "Боитесь не допрыгнуть, Гас? Высоковато для вас... Вытяните  руки,  я
вас подброшу".
     Он кинул Тэйта вверх и следом  прыгнул  сам.  Вцепившись  в  стальные
паучьи лапы люстры, Тэйт, Пауэл и Черч  повисли  в  воздухе,  спасаясь  от
смертоносной вибрации, которая создавала гармонию  распада  во  всем,  что
находилось на полу  или  с  ним  соприкасалось.  Стекло,  металл,  камень,
пластик... все это со скрежетом разлеталось на  куски.  Слышно  было,  как
потрескивает пол, глухо рокочет потолок. Тэйт застонал.
     "Держитесь крепче, Гас. Это наемные убийцы Киззарда. Отчаянная шайка.
Один раз чуть было меня не укокошили".
     У Тэйта отключилось сознание. Он автоматически продолжал цепляться за
люстру, но его связи с окружающим все больше и больше терялись,  и  Пауэл,
почувствовав это, обратился к подсознанию.
     "Держаться! Держаться! Держаться!  Не  отпускать!  Не  отпускать!  Не
отпускать!"
     В подсознании Тэйта  так  явственно  обозначилась  обреченность,  что
Пауэл понял: никакими  мерами  Лига  не  смогла  бы  уже  спасти  его.  Он
неуклонно   двигался   навстречу   гибели.   Последние   остатки   чувства
самосохранения иссякли, руки маленького щупача разжались,  и  он  упал  на
пол. Вибрация затихла сразу после того, как,  глухо  шмякнувшись  об  пол,
распалось тело. Черч тоже слышал этот звук и вскрикнул.
     "Тише, Джерри! Еще не кончено. Держитесь".
     "В-вы это слышали? Вы слышали ЕГО?"
     "Слышал. Мы еще в опасности. Держитесь!"
     Дверь ссудной кассы приоткрылась. Острый, как бритва, луч пробежал по
полу. Задержавшись на три секунды там, где  размазалось  страшное  месиво,
луч мигнул и исчез. Дверь закрылась.
     "Отлично,  Джерри.  Эти  молодчики  опять   решили,   что   со   мной
разделались. Теперь вопите на здоровье".
     "Я не могу спрыгнуть, Пауэл. Я не могу на это наступить..."
     "Еще бы, Джерри, я вас понимаю".
     Повиснув на одной  руке,  Пауэл  схватил  другой  Черча  за  плечо  и
подтолкнул к прилавку. Черч спрыгнул. Пауэл последовал за  ним.  Их  обоих
мутило.
     "Так вы говорите, что это кто-то из молодчиков Киззарда?"
     "Конечно. У  него  целая  банда  психопатов.  Не  успеем  выловить  и
спровадить в  Кингстон  одних,  а  Киззард  уже  подбирает  новых.  Он  их
приманивает наркотиками".
     "Но что они имеют против вас?"
     "Неужели  не  ясно,  Джерри?  Они  работают  на  Бена.  А  Бен  начал
паниковать".
     "Бен? Бен Рич?  Но  ведь  они  явились  в  мою  кассу.  Я  мог  здесь
оказаться".
     "Вы и оказались здесь. Что это меняет, скажите на милость?"
     "Как  что  меняет?  Рич  не  позволил  бы  им  подвергать  мою  жизнь
опасности".
     "Вы в этом уверены?" - Образ улыбающейся кошки.
     Черч остолбенел. Потом вдруг вскрикнул, охваченный яростью:
     - Ах сукин сын! Ах распроклятый сукин сын!
     - Не стоит горячиться, Джерри. Рич спасает собственную жизнь. Едва ли
от него можно ждать сейчас особой щепетильности.
     - Ну что же, если он спасает  свою  жизнь,  то  я  займусь  спасением
своей, и пусть не жалуется на меня, подлец... Готовьтесь, Пауэл. Я  ничего
не утаю, коль скоро уж я раскололся.


     После страшной гибели Тэйта, беседы с Черчем и  очередного  посещения
полиции приятно  было,  возвратясь  домой,  встретить  белокурую  озорницу
малышку. В правой руке у Барбары был черный карандаш, в левой  -  красный.
Высунув язык и скосив темные глаза  от  усердия,  она  что-то  старательно
малевала на стенах.
     - Бари! - строго воскликнул Пауэл. - Ты что это делаешь?
     - Рисоваю картиноцки, - отозвалась Барбара, - славные картиноцки  для
папы.
     - Спасибо, душенька, - сказал он. - Превосходная идея.  Теперь  пойди
сюда и посиди с папой.
     - Не-е, - ответила она, продолжая рисовать.
     - Ты моя девочка?
     - Дя.
     - А разве моя девочка бывает непослушной? Мэри спутается папу.
     Барбара взвесила в уме этот довод.
     - Дя, - ответила она, сунула  карандаши  в  карман  и  села  рядом  с
Пауэлом на тахту, взяв его за руки своими выпачканными в мелу ручонками.
     - Право же, Барбара, - пробормотал он, -  твоя  шепелявость  начинает
меня беспокоить. Может быть, тебе нужно надеть пластиночку на зубы?
     Он сказал это полусерьезно. Как-то забывалось, то рядом с  ним  сидит
взрослая девушка. Он  заглянул  в  темные  глубокие  глава,  сверкающие  и
пустые, как не наполненный вином бокал.
     Медленно пробираясь сквозь верхние слои ее сознания, он приближался к
густо затянутому покровом туч взбаламученному подсознанию. Слабый проблеск
света там, за тучами, одинокий и трогательный, стал уже чем-то мил ему. Но
сейчас его встретил не робкий проблеск, а  острие  луча,  который  мог  бы
исходить разве что от пышущей грозным жаром новой звезды.
     "Здравствуй, Барбара. Ты, кажется..."
     Откликом был такой взрыв страсти, что Пауэл поспешно отступил.
     - Эй, Мэри! - крикнул он. - Скорей сюда!
     Из кухни выскочила Мэри Нойес.
     - Новые осложнения?
     - Пока еще нет. Но скоро будут. Наша пациентка пошла на поправку.
     - Я не заметила в ней перемен.
     - Загляни вместе со мной внутрь.  В  ней  ожили  глубокие  инстинкты.
Где-то в самой, в самой глубине. Мне чуть мозги не выжгло.
     - А при  чем  тут  я?  Потребовалась  компаньонка?  Охранять  секреты
девичьего сердца?
     - Ты шутишь? Это меня нужно охранить. Протянуть руку помощи.
     - Барбара держит тебя за обе руки.
     - Я выразился фигурально, - Пауэл  смущенно  посмотрел  на  спокойное
кукольное личико, прохладные пальцы, вяло прикасавшиеся к его рукам. - Ну,
пошли.
     Снова вглубь по темным переходам к пылающему в ней -  к  пылающему  в
каждом из людей - горнилу, вечному источнику душевных  сил  и  психической
энергии; безжалостной, безрассудной, алчной. Он чувствовал, как Мэри Нойес
на цыпочках пробирается следом за вам. На этот раз он остановился поодаль.
     "Привет, Барбара".
     - Убирайся!
     "Это же я, дух".
     Его полоснуло ненавистью.
     "Ты меня помнишь?"
     Ненависть перешла в смятение, потом прихлынула жаркая волна страсти.
     "Линк, спасайся, пока не поздно. Затянет в омут, потом не вырвешься".
     "Мне нужно кое-что найти".
     "Что  ты  найдешь?  Там  только  страсть  и  смерть,  во  всей  своей
неприкрытой примитивности".
     "Я хочу узнать об ее отношениях с отцом. Почему  он  чувствовал  себя
виноватым перед ней?"
     "Делай как знаешь. Я ухожу".
     Новая вспышка. Мэри убежала.
     То отходя, то приближаясь, Пауэл двинулся в  поход,  настороженный  и
собранный, как электрик, который ищет среда нескольких оголенных  проводов
один - обесточенный. Где-то близко полыхнул разряд. Пауэл потянулся  в  ту
сторону, отступил, оглушенный,  и  сразу  почувствовал,  как  его  облепил
покров инстинкта самосохранения.  Собравшись  с  духом,  он  погрузился  в
водоворот ее ассоциаций и начал их классифицировать. Вокруг бушевал  такой
хаос энергии, что Пауэлу не без усилия удалось оградить свое  сознание  от
внешних воздействий.
     Сигнализация соматических клеток - топливо всего этого котла. Реакции
несметных биллионов клеток; их органические  вопли;  приглушенное  гудение
мышечных тонов; циркуляция крови  и  колебаний  ее  кислотности;  все  это
пенилось и бурлило в неустойчивом равновесии,  составлявшем  душевный  мир
девушки. То тут, то там  проскальзывали  искаженные  образы,  полусимволы,
незавершенные ассоциативные связи... Ионизированные атомы мысли.
     Вот  это  вроде  бы  напоминает  взрывной  согласный  звук...   Пауэл
проследил его до буквы "п"... и до  сенсорной  ассоциации  с  поцелуем,  а
дальше путем перекрестной связи перешел к сосательному  рефлексу  грудного
младенца, к младенческим воспоминаниям о... матери? Нет, о кормилице. Сюда
же вкраплено общение с родителями - отрицательная величина. Мать со знаком
минус. Пауэла чуть не опалила вспышка  детской  обиды  и  гнева  (комплекс
заброшенности), но ему удалось уклониться. Снова подобрав "п", он подыскал
соотносящееся с ним "па", потом "папа" и в конце концов "отец".
     Неожиданно он оказался лицом к лицу с самим собой.
     Уставившись на этот образ, Пауэл только ценою огромных  усилий  сумел
удержаться на грани вменяемости.
     "Да кто же ты такой, черт тебя побери?"
     С чарующей улыбкой образ скрылся.
     "П"... "па"... "папа"... "Отец". Жар преданности и  любви,  связанных
с... Он снова оказался лицом к лицу со  своим  образом.  На  этот  раз  он
обнаженный, могучий; он излучает ток желания и любви; он протягивает руки.
     "Я потерялся. Ты сбиваешь меня с толку".
     Образ исчез. "Влюбилась она в меня, что ли?"
     - Здравствуй, дух.
     Так  вот,  оказывается,  какой  видит  себя  Барбара,  -  умилительно
карикатурной: белесые патлы, темные  кляксы  глаз,  угловатая,  нескладная
фигура...  Образ  расплылся...  и  снова   неудержимым   потоком   хлынул,
обрушился, все вытеснил собой Пауэл - могучий и нежный  защитник.  На  сей
раз он не отступил перед своим двойником. Стиснул  зубы,  но  удержался  и
принялся  его  разглядывать.  Образ  оказался  двуликим:  спереди,  как  в
зеркале, он видел свое лицо: а сзади -  лицо  де  Куртнэ.  Сверкнула  цепь
двойных ассоциаций:  бог  Янус,  двойник,  копия,  парный,  соединенный  и
вдруг... Рич? Невозмож... Да, в самом деле, Бен Рич и  карикатурный  образ
Барбары срослись боками, как сиамские близнецы. Брат и сестра.  Барбара  и
Бен. Единство крови. Единство...
     "Линк!"
     Оклик раздался где-то очень далеко. Непонятно откуда.
     "Линкольн!"
     Пусть немного погодит. С этим Ричем придется...
     "Линкольн Пауэл! Я здесь, идиот!"
     "Мэри?"
     "Не могу тебя найти".
     "Через несколько минут буду с тобой".
     "Линк, я уже третий раз пытаюсь тебя обнаружить. Если  ты  сейчас  не
выйдешь, ты пропал".
     "Третий раз?"
     "За три часа. Линк, ну пожалуйста... пока я еще в силах".
     Он начал выбираться на поверхность. Но не  мог  сообразить,  куда  он
должен двигаться. Вокруг  бесновался  вневременной  и  внепространственный
хаос. Снова появился образ Барбары де Куртнэ, на этот раз - карикатура  на
эротичную сирену.
     - Здравствуй, дух.
     "Линкольн, богом тебя заклинаю!"
     Он заметался было в  панике,  потом  взяла  свое  щупаческая  выучка.
Автоматически он выполнял все, что требовалось для осуществления "отхода".
В строгой последовательности захлопывались  блоки;  каждый  заслон  -  шаг
назад, все ближе к свету. На середине пути он ощутил,  что  Мари  рядом  с
ним. Она его сопровождала до самого конца, до тех пор, пока  он  вновь  не
оказался у себя в гостиной, рядом  с  Барбарой.  Словно  обжегшись,  Пауэл
отпустил ее руки.
     "Мэри, я обнаружил какую-то загадочную связь между ней и Беном Ричем.
Они каким-то образом..."
     Мэри держала намоченное в холодной воде полотенце. Размахнувшись, она
больно хлопнула им Пауэла по лицу. Только тогда он  понял,  что  трясется,
как в ознобе.
     "Вся трудность в том... Понимаешь, пытаться  по  кусочкам  воссоздать
целое из обрывков  сенсорных  сигналов  -  это  все  равно  что  пробовать
осуществить химический анализ, находясь в середине солнца".
     Снова удар полотенцем.
     "И в том и в другом случае ты  имеешь  дело  не  с  элементами,  а  с
расщепленными  частицами..."  -  Пауэл  увернулся  от   очередного   удара
полотенцем и внимательно посмотрел на Барбару. - "Подумай, Мэри, бедняжка,
кажется, в меня влюбилась".
     Образ подмигивающей горлицы.
     "Серьезно. Я там все время натыкался на себя".
     "Да ну? А за собой ты ничего не замечаешь?"
     "Я тебя не понял".
     - Чем объясняется, скажи мне, твой отказ послать  ее  в  Кингстонский
госпиталь?  -  спросила  Мэри.  -  Чем  ты  объяснишь  эти  телепатические
экскурсы, столь регулярно проводимые по два раза в день? И для  чего  тебе
вдруг понадобилась компаньонка? Я вам скажу, что это значит, мистер Пауэл.
     - Что же?
     - То, что ты в нее влюблен. Влюблен еще с тех нор, когда увидел ее  в
доме Чуки Фруд.
     - Мари!
     Вспыхнув, она бросила ему в лицо яркое  комплексное  изображение:  он
сам и Барбара, и то, что Мэри подглядела несколько дней назад...  то,  что
заставило ее побледнеть от ревности  и  гнева.  Пауэл  знал,  что  она  не
ошиблась.
     "Мэри, милая..."
     - Не беспокойся обо мне.  На  меня  наплевать.  Послушай,  ты  в  нее
влюбился, а она ведь не щупачка. Мало того, она помешанная. Что ты  в  ней
любишь? Ее лицо? Инстинкты? Какую часть от целого составляет предмет твоей
страсти? Одну десятую? А остальные девять? Ты уверен, что ты их  полюбишь?
Будь ты проклят! И зачем я тебя вытащила, лучше бы ты сгинул там, в дебрях
ее подсознания.
     Мэри отвернулась и заплакала.
     "Мэри, я умоляю тебя..."
     - Заткнись, - сказала  она,  всхлипывая.  -  Будь  ты  проклят!  Тебе
звонили. Из полиции. Ты должен срочно вылететь на Космическую Ривьеру. Там
Бен Рич, он куда-то исчез. Одним словом, ты им  нужен  позарез.  Ты  нужен
всем. Как видишь, я не исключение.



                                    12

     Пауэл уже десять лет не бывал  на  Космической  Ривьере.  Усевшись  в
полицейский аэроскутер, который прибыл, чтобы снять его  с  борта  "Холиди
Куин", роскошного космического лайнера, Пауэл с любопытством смотрел вниз,
разглядывая порт и раскинувшуюся за ним панораму. То, что он видел, больше
всего напоминало шитое серебром и золотом лоскутное одеяло. И, как  всегда
в эти минуты он улыбнулся, представив себе сцену, которую его  воображение
рисовало ему  каждый  раз,  когда  он  приближался  к  этому  космическому
курорту. Он вообразил себе, как исследуют  Космическую  Ривьеру,  случайно
натолкнувшись на нее во время путешествия, какие-нибудь  первопроходцы  из
отдаленной галактики,  сивые  и  серьезные  диковинные  создания.  Как  ни
пытался он представить себе, что же они напишут в своих отчетах,  ему  это
никогда не удавалось.
     - Это уж работка для Нечестивого Эйба, - пробормотал он.
     Ривьера начала свое существование больше столетии тому  назад,  когда
некий энтузиаст, помешанный на культе  здоровья,  создал  для  своей  цели
небольшой, всего полмили в  диаметре,  искусственный  астероид  -  плоское
блюдечко  в  космическом  пространстве.  Он  нарастил  на  этом   блюдечке
коллоидную воздушную полусферу, установил  атмосферный  генератор  и  стал
основателем колонии. За сотню с  лишним  лет  в  космическом  пространстве
вокруг блюдечка вырос  целый  пиршественный  стол,  занявший  сотни  миль.
Каждый новый владелец участка  просто-напросто  добавлял  к  общему  столу
очередную милю, наращивал над ней атмосферу, и дело было сделано.  К  тому
времени,   когда   специалисты,   спохватившись,   посоветовали    придать
Космической Ривьере более удобную и экономную шарообразную форму,  сделать
это было уже невозможно. Колония просто продолжала размножаться.
     Скутер вошел в вираж, и под лучами солнца сотни полусфер  заискрились
в темно-синем космосе как мыльные  пузыри.  В  центре  находился  все  еще
функционирующий пансионат,  построенный  на  участке  основателя  колонии.
Вокруг были отели, луна-парки, санатории, лечебницы и  даже  кладбище.  Со
стороны  Юпитера  располагалась  гигантская  пятидеситимильная  полусфера,
покрывавшая Заповедник Космической Ривьеры.  Здесь  посетитель  получал  с
каждой квадратной  мили  куда  больше  природы  и  погоды,  чем  на  любой
естественно образовавшейся планеты.
     - Слушаю вас, - сказал Пауэл.
     Сержант полиции, волнуясь, начал рассказывать.
     - Мы все делали по инструкции. Выпустили за Хэссопом Недотепу. Ловкач
шел следом. Потом девушка Рича выловила Недотепу...
     - О, так это девушка его выловила?
     - Ага... Бедовая такая красоточка, зовут Даффи Уиг.
     - Вот дьявольщина! - вспыхнул  Пауэл.  Сержант  поглядел  на  него  с
удивлением. - Как же так, я сам ее допрашивал, и хоть бы... - он осекся. -
Выходит, и я сел в калошу. Да послужит мой пример вам уроком. Если  имеешь
дело с красивой девушкой... - Он не договорил и потряс головой.
     - Так вот, значит,  -  продолжил  свой  рассказ  сержант,  -  девушка
выловила Недотепу, а едва только взялся за дело Ловкач, как Рича  принесла
нелегкая сюда.
     - На чем он вылетел?
     - На собственной яхте. В космосе с ними произошла авария. Всю носовую
часть вмяло внутрь. То ли на метеор они налетели,  то  ли  на  оставленный
командой звездолет. На яхте один убитый и трое раненых, в том  числе  Рич.
Его доставили в больницу, и мы считали, что хоть некоторое  время  он  там
пролежит. Но не успели мы оглянуться, как он исчез. Хэссоп тоже пропал.  Я
хватаю щупача-переводчика со знанием четырех  языков,  ищем,  ищем  -  все
впустую.
     - А где вещи Хэссопа?
     - Они тоже исчезли.
     - Черт те что! Нам просто необходимо взять его с вещами. Только тогда
мы сможем выяснить мотив. Ведь Хэссоп старший шифровальщик "Монарха".  Нам
необходимо узнать у него  содержание  последней  телеграммы,  отправленной
Ричем Краю де Куртнэ, и ответ...
     - В понедельник, за два дня до убийства?
     - Да. Возможно, именно этот обмен телеграммами  и  подтолкнул  его  к
преступлению. К  тому  же  не  исключено,  что  Хэссоп  захватил  с  собой
финансовые отчеты фирмы. Они могли бы помочь суду  узнать  причину,  из-за
которой Ричу так приспичило расправиться с де Куртнэ.
     - А... какую, к примеру, причину?
     - В "Монархе" поговаривают, что де Куртнэ совершенно  припер  Рича  и
стенке.
     - А вы уже выяснили обстоятельства и способ убийства?
     - И да и нет. Джерри Черч мне выложил все, что знал, но  тут  сложная
механика.  Мы  можем  рассказать,  при  каких  обстоятельствах   произошло
убийство. Наши доводы сочтут достаточными, если при  этом  будут  изложены
мотив  и  способ  убийства.  Способ  описать  мы  можем.   И   суд   будет
удовлетворен, если мы прибавим к этому мотив и обстоятельства. То же самое
и с мотивом. Это похоже на три шеста, которые подпирают вигвам. Каждый  из
них поддерживает два ост