: "И
наконец, много лет назад, страстные стремления моего ума были
удовлетворены этой Теософией". В июле она записала на полях
своего альбома: "В приказах, полученных из Индии, говорится о
необходимости создания философско-религиозного Общества, о выборе
его названия, а также о выборе Олькотта. Июль, 1875". В другом
месте альбома она писала: "М. дает указ сформировать Общество,
тайное Общество, подобное Ложе Розенкрейцеров. Он обещает помощь.
Е.П.Б."

Полковник Олькотт рассказывал: "Следующее подготовительное
заседание было проведено ... 30 сентября. После доклада Комитета о
поисках подходящего помещения для заседаний Общества ... выбран Мот
Мемориал Холл, расположенный на Мэдисон Авеню. Постановление было
... одобрено. Последовали выборы официальных лиц; ... был оглашен
... следующий результат:



Президент: Генри С.Олькотт;

Вице-президенты: Д-р С.Панкреаст

                                   и Г.Г.Фельт;

Секретарь-Корреспондент: М-м Е.П.Блаватская;

Секретарь-протоколист: Джон Сторер Кобб;

Казначей: Генри Д.Ньютон;

Библиотекарь: Чарльз Сотеран;

Члены Совета: Преподобный

                                   Д.Г.Виджин,

                                   Преподобный

                                   Р.Б.Вестбрук,

                                   М-с Эмма Хардинг
                                               Бриттен,

                                   К.Е.Симонс,

                                   Герберт Д.Моначези;

Адвокат Общества: Вильям К.Джадж.



Затем заседание было отложено до 17 ноября, когда будет представлен
доклад по усовершенствованной Преамбуле, Президент произнесет
вступительную речь и, таким образом, Общество будет полностью
узаконено".

[18, с.I, с.134, 135]

В Постановлении можно выделить следующие три пункта:

1. Название Общества " "Теософское Общество";

2. Основные задачи общества " сбор и распространение знаний о
законах, управляющих Вселенной;

3. Общество должно состоять из активных членов, почетных членов и
членов-корреспондентов". [12, с.23]

В Преамбуле говорится: "Ввиду существующего положения вещей
необходимо заметить, что Теософское Общество организовано в
интересах религий, науки и нравственности; оно должно им
способствовать в соответствии с их нуждами. Встречая препятствия
при попытках получить необходимые знания в других частях света,
основатели Общества обратили свои взоры на Восток, откуда произошли
все религиозные и философские системы". [22]

Полковник Олькотт продолжал: "В назначенный вечер члены
Общества собрались в своем помещении; был прочитан и одобрен
протокол предыдущего заседания; заслушана вступительная речь
Президента. По предложению м-ра Ньютона она была одобрена;
следующее заседание официально учрежденного Общества назначено на
15 декабря...

Моя вступительная Речь* была встречена аплодисментами, и м-р
Ньютон, ортодоксальный спиритуалист, объединившись с м-ром Томасом
Фритинкером и преп. м-ром Вестбруком, предложили, чтобы ее текст
был напечатан и размножен (что говорит о том, что они не считали
безрассудными высказанные в ней взгляды), и все-таки, после
семнадцати лет кропотливого труда, она кажется несколько
наивной". [18, т.I, с.135-138]

Теософское Общество "должно было стать ядром для сбора и
распространения знаний; оккультных исследований, изучения и
внедрения древних философских и теософских идей; в первую очередь
необходимо было собрать библиотеку.

В наши первоначальные планы не входило создание Всеобщего Братства.
Эта идея возникла спонтанно в процессе работы". [18, т.I,
с.120]

Одиннадцать лет спустя Е.П.Б. писала о "Первой программе
Теософского Общества": "Во избежание двусмысленности,
необходимо напомнить членам Т.О. о становлении Общества в 1875
году. Направленная в Соединенные Штаты в 1873 году для организации
группы сотрудников, исследующих психические вопросы, автор через
два года получила указания от своего Наставника и Учителя
сформировать ядро действующего Общества, чьи задачи были определены
следующим образом:

1. Всеобщее Братство;

2. Отсутствие различия между членами по национальности,
вероисповеданию и социальному положению, но о всех членах следует
судить только по их личным заслугам;

3. Изучать философию Востока и особенно индийскую, постепенно в
различных печатных трудах знакомить общественность с эзотерическими
религиями в свете эзотерических учений;

4. Противодействовать материализму и теологическому догматизму
любыми возможными способами, демонстрируя существование в природе
оккультных сил, неизвестных науке, и наличие психических и духовных
сил в человеке; пытаться, в то же время, расширить кругозор
спиритуалистов, показывая им, что существуют другие, многие другие
феномены, помимо "Духов" умерших. Предрассудки должны быть
публично разоблачены и уничтожены. Оккультные силы, полезные и
вредные, окружающие нас и проявляющиеся всевозможными способами "
выявят наши лучшие способности". [23, август, 1931]

Полковник Олькотт писал в 1882 году: "Что касается Теософского
Общества, все обстоятельства указывают на то, что это была
постепенная эволюция, обусловленная обстоятельствами, и в
результате противодействия враждебным силам, на пути то гладком, то
тернистом, процветая или равномерно развиваясь, с мудрым или
неблагоразумным управлением. Постоянно выдерживалась главная линия,
соответствующий ведущий мотив, но программа модифицировалась,
расширялась, совершенствовалась по мере возрастания наших знаний и
опыта. Все указывает на то, что это движение было заранее
запланировано наблюдающими Мудрецами, но все детали нам
предлагалось разработать самим. Если бы нам это не удалось, то
другие получили бы шанс, который выпал на нашу карму, так же как я
унаследовал возможности ее каирской группы в 1871 году". [18,
т.1, с.24]

Сегодня, когда Первая Задача приобрела особое значение, необходимо
все же напомнить, что при основании Общества этой Задачи еще не
было. О ней не упоминалось до 1878 года, когда Основатели
объединили Теософское Общество и Арья Самадж, и решили отправиться
в Индию. Именно тогда, лозунг "Братство Человечества" был
заявлен в Задачах Общества. В Послании 1878 года говорилось:
"Задачи Общества различны. Они способствуют получению истинных
знаний о законах природы, особенно об оккультных проявлениях...
Высшее развитие на земле творчески созидающего человека...
предусматривает изучение роста его скрытых сил, передачу ему важных
законов магнетизма, электричества и других сил, видимых или
невидимых универсалий... Общество учит своих членов показывать
личный пример высокой морали и религиозных устремлений;
противодействует материалистической науке и любым формам
догматической теологии; знакомит западный мир с фактами, длительное
время запрещенными, о Восточных религиозных философиях...;
последнее и главное " помогает установлению Братства Человечества,
при котором все хорошие и чистые люди каждой расы будут относиться
друг к другу, как равные сотрудники (на этой планете) одного
Бесконечного, Всеобщего, Безграничного и Вечного Дела". [18,
т.I, с.400]

Сейчас, когда м-р Тревор Баркер опубликовал "Письма
Махатм", мы имеем возможность прочитать, что сами Учителя
говорили по этому поводу. В феврале 1882 года Учитель Мориа писал
м-ру Синнету об основании Теософского Общества: "Один или двое
из нас надеялись, что мир так продвинулся интеллектуально, если не
интуитивно, что Оккультная доктрина могла бы обрести
интеллектуальное признание и импульс для нового цикла оккультных
изысканий. Другие, более мудрые, как это кажется теперь,
придерживались другого мнения, но согласие на испытание было
дано. Однако было обусловлено, что попытка должна быть проведена
независимо от нашего личного управления; что не должно иметь место
сверхнормальное вмешательство с нашей стороны. Таким образом, мы
нашли в Америке человека, способного стать лидером, " человека
большого нравственного мужества, высокой морали, бескорыстного и
обладающего другими ценными качествами. Он был далеко не самым
лучшим, но (как м-р Хьюм говорит о Е.П.Б.) " он был лучшим из
возможных. С ним мы соединили женщину с наиболее исключительными и
чудесными дарованиями. Вместе с тем у нее были большие личные
недостатки: но и такой, какой она была, она осталась
непревзойденной, так как не было на свете более подходящего
человека для этой работы. Мы послали ее в Америку, свели их вместе,
и испытание началось. С самого начала ей и ему ясно дали понять,
что исход дела всецело зависит от них самих. И оба они предложили
себя для этого испытания, за некоторое воздаяние в далеком будущем,
как бывало говорил К.Х. " в качестве солдат, добровольно
вызвавшихся на безнадежное дело". [12, с.26; 16, с.263]

Учитель Кут Хуми писал в 1880 году: "Старшие Махатмы желают,
чтобы было положено начало "Братства Человечества",
истинному Всеобщему Братству, которое должно быть проявлено по
всему миру, и привлечет внимание высочайших умов". [16, с.24] И
затем в 1881 году: "...нынешняя нарастающая волна феноменов с
их различным воздействием на человеческое мышление и чувства
превращает возобновление теософических исследований в неотложную
необходимость. Единственная проблема практического плана " как
лучше продвигать необходимое изучение и сообщить восходящий импульс
спиритуалистическому движению... Под "Безнадежным Делом"
("Forlorn Hope") я подразумевал следующее: если рассмотреть
величие задачи, предстоящей нашим теософическим добровольцам, а
особенно, если взглянуть на множество сил, уже выстроившихся или
собирающихся выстроиться, чтобы выступить против, " то мы можем
сравнить выступление теософов с теми отчаянными усилиями,
направленными против подавляющего превосходства противника, на
которые решается истинный воин во имя славы". [16, с.35]



 ГЛАВА 36

 "РАЗОБЛАЧЕННАЯ ИЗИДА"



Полковник Олькотт рассказывал о написании книги "Разоблаченная
Изида": "Однажды летом 1875 года Е.П.Б. показала мне
несколько листов своей рукописи и сказала: "Я написала это
прошлой ночью по указанию, но не имею представления, что из них
может получиться. Возможно это подойдет для газетной статьи, или
для книги, а может и ни к чему; во всяком случае я сделала так, как
мне было приказано". И она убрала эту рукопись в ящик стола, и
некоторое время о ней не упоминала. Но в сентябре она была в гостях
у своих новых друзей, профессора Корсона из Корнуэльского
университета и его жены, и работа продолжилась. Она написала мне,
что это должна быть книга по истории и философии Восточных Школ и
их взаимоотношении с современностью. Она сказала, что писала о
предмете, ею никогда не изучавшемся и приводила цитаты из книг,
которые никогда в жизни не читала; чтобы проверить ее, профессор
Корсон нашел эти цитаты в классических трудах в университетской
библиотеке и подтвердил их точность. Возвратившись в город, она не
слишком усердно занималась этим делом и писала только временами.

Один или два месяца спустя после создания Теософского Общества мы
сняли две квартиры на 34-й Вест-Стрит, 433. Она на первом этаже, я
на втором. С этого момента работа над "Изидой" продолжалась
без перерыва до ее завершения в 1877 году. За всю ее предыдущую
жизнь она не выполнила и десятой доли этого литературного труда, и
я никогда не встречал подобной выносливости и неутомимой
работоспособности. С утра до ночи она была за своим рабочим столом,
и редко кто из нас ложился спать раньше двух часов ночи. Днем мне
приходилось бывать по своим служебным делам, но всегда после
раннего обеда, мы располагались вместе за нашим большим столом и
работали до тех пор пока не останавливала усталость. Какой
жизненный опыт! Образование, на которое потребовалась бы целая
жизнь, мне было дано в сжатой форме менее чем за два года...

Она работала без определенного плана, но идеи переполняли ее, как
неиссякаемый источник, бьющий через край... Они приходили хаотично,
бесконечным потоком, каждый параграф полностью завершался
независимо от предыдущего или последующего. Даже сейчас, после
многочисленных переделок, исследование удивительной книги укажет на
это обстоятельство. Отсутствие предварительного плана, несмотря на
все ее знания, разве не доказывает, что данная работа не является
результатом ее собственного замысла, что она была только
каналом, через который вливалась свежая жизненная эссенция в
застойное болото современной спиритуалистической мысли?..

Ее рукопись нужно было видеть: листы были разрезаны, склеены,
перекроены, иногда одна страница состояла из шести, семи или десяти
полосок, взятых из других страниц и склееных вместе, соединенных
отдельными словами или предложениями, вписанными между строк. Она
часто шутливо хвалилась перед друзьями своей сноровкой в работе. Ее
книжка для заметок иногда использовалась в этом процессе, именно на
ней она склеивала страницы своей рукописи..." [18, т.I, с.202,
205]

"Я просматривал каждую страницу ее рукописи по нескольку раз, и
каждую страницу корректуры, записал для нее многие параграфы, часто
просто передавая те идеи, которые ей не удавалось тогда
сформулировать по-английски; помогал найти нужные цитаты и выполнял
другую вспомогательную работу. Эта книга вобрала в себя все ее
достоинства и недостатки. Она создала своей книгой целую эпоху, и
созидая ее, создала и меня " ее ученика и помощника, " так что я
смог выполнять Теософскую работу в течение последовавших двадцати
лет...

Наблюдать за ее работой было для меня исключительным и незабываемым
удовольствием. Обычно мы сидели за большим столом напротив друг
друга, и она постоянно была у меня перед глазами. Ее перо
прямо-таки летало по страницам; затем она могла неожиданно
остановиться, смотреть отсутствующим взглядом в пространство, и
затем, как бы увидев что-то невидимое, начинала это копировать на
своем листе. Цитирование заканчивалось, ее глаза снова приобретали
естественное выражение, и она продолжала писать до следующего
перерыва.

Я хорошо помню, что однажды видел, и даже держал в руках астральные
дубликаты книг, из которых она выписывала цитаты для своей рукописи
и которые ей пришлось "материализовать" для меня, чтобы я
мог сверить корректуру, так как я отказался оставить их
непроверенными. Одной из них была французская книга по физиологии и
психологии, другая также французского автора по какой-то области
неврологии. Первая была в двух томах, вторая в мягкой обложке.

Это произошло, когда мы жили на 47-й Вест-Стрит в доме 302, "
знаменитом "Ламасери"*, тайной штаб-квартире Теософского
Общества. Я сказал: "Не могу оставить непроверенной эту цитату,
так как уверен, что она записана неверно". Она ответила:
"О, не беспокойтесь, здесь все правильно". Я настаивал,
пока она не сказала: "Подождите минуту, я попытаюсь получить
эти книги". Отрешенным взглядом она посмотрела в дальний угол
комнаты, где стояла этажерка с разными антикварными вещицами и
глухим голосом сказала: "Там"! Затем она несколько пришла в
себя и повторила: "Идите и посмотрите там". Я подошел к
этажерке и обнаружил на ней два необходимых тома, как мне известно,
раньше их в доме не было.

Я сравнил тексты и убедился, что был прав, подозревая ошибку в
цитате Е.П.Б., на которую указал ей и все исправил. Потом по ее
просьбе, положил оба тома туда, где их взял. Я вновь занялся
работой и когда через некоторое время посмотрел в том направлении,
то обнаружил, что книги исчезли!

Услышав эту историю (абсолютно правдивую), скептики могут
усомниться, в здравом ли я рассудке; надеюсь, это пойдет им на
пользу. То же самое произошло и с другой книгой, но этот вклад
остался и находится у нас до настоящего времени". [18, т.I,
с.208-210]

Мы работали над книгой уже несколько месяцев и подготовили 870
страниц рукописи, когда однажды вечером она спросила меня,
соглашусь ли я с тем, что мы вынуждены (по указанию нашего
Парамагуру) начать все сначала! Я хорошо помню свое шоковое
состояние от того, что все эти недели тяжелого труда,
психологических грез и головокружительных археологических загадок
потрачены впустую, как я посчитал в своем неведении. Но мое
почтение, любовь и благодарность к этому Учителю и всем Учителям за
предоставленное мне право участвовать в их работе были безграничны,
я согласился, и мы опять принялись за дело". [18, т.I, с.217]

Е.П.Б., как всем известно, была заядлой курильщицей. Она ежедневно
выкуривала невероятное количество сигарет, скручивая их с
величайшей ловкостью. Она проделывала это даже левой рукой, в то
время как правой переписывала рукопись... В процессе работы над
"Разоблаченной Изидой" она не выходила из дома по шесть
месяцев. С раннего утра до позднего вечера она трудилась за
письменным столом. Для нее было в порядке вещей заниматься работой
семнадцать часов в сутки. Она отвлекалась, только выходя в столовую
или ванную комнату, а затем вновь возвращалась к своему столу".
[18, т.I, с.452]

В.К.Джадж, почти ежедневно посещавший "Ламасери", писал:
"После того, как она с удобствами устроилась на 47-й Стрит, где
с утра до вечера ее окружали разного рода посетители; продолжались
таинственные события, необыкновенные видения и звуки. Я провел там
много вечеров и при хорошем газовом освещении видел, как большие
светящиеся шары парили над мебелью и перескакивали с места на
место; прекраснейшие звуки колокольчиков, время от времени,
раздавались в комнате. Эти звуки имитировали или пианино, или
чье-то насвистывание. В то же время Е.П.Блаватская с самым
беззаботным видом читала или писала "Разоблаченную Изиду".
[18, т.I, с.147]

Один репортер из газеты "Нью-Йорк Таймс" в статье от 2
января 1885 года поделился своими воспоминаниями о том, как он в
течение двух лет посещал салон м-м Блаватской: "При наличии
подходящих слушателей она могла часами рассуждать обо всем "с
самым авторитетным видом", поэтому неудивительно, что в ее
скромных аппартаментах собирались самые странные и оригинальные
люди Нью-Йорка. Не все соглашались с ней. Но некоторые преданно
следовали ее учению. Многие из ее друзей и многие присоединившиеся
к основанному ею Теософскому Обществу, отличались тем, что мало
утверждали и ничего не отрицали. Все происходящие в ее комнатах
чудеса были для большинства из них только лишь пищей для
размышления. Когда раздавались мелодичные звуки колокольчика,
исходившие от невидимого "услужливого эльфа" Поу-Дхи, то
разные люди относились к этому феномену по-разному; неисправимые
скептики добродушно посмеивались, а уверовавшие приходили в
восхищение... Несмотря на чувствительность м-м Блаватской к
насмешкам и клевете, она, между тем, проявляла истинный либерализм
в отношении высказываемых мыслей, позволяя нам широко обсуждать ее
убеждения, так же она относилась и к убеждениям других".

[18, т.I, с.167]

М-р Джадж продолжал: "На столе, за которым она писала
"Разоблаченную Изиду", стояло небольшое китайское бюро с
маленькими выдвижными ящичками. В них хранились разные мелочи, но
несколько ящичков всегда были пустые. Это было обычное бюро без
всяких механических приспособлений, однако часто в одном из его
пустых отделений пропадали различные предметы или наоборот, там
обнаруживали то, чего никогда ранее не было в ее комнате. Я часто
видел, как она опускала туда монеты, кольцо или какой-нибудь
амулет, иногда и я сам клал туда же некоторые вещи, ящичек
закрывали и почти сразу открывали " в нем уже ничего не было. Все
исчезало... Бюро стояло на четырех ножках, на два дюйма возвышаясь
над гладким столом, который был без изъянов. Несколько раз я видел,
что она помещала в один из ящиков свое кольцо и уходила из комнаты.
Я заглядывал в ящик, кольцо находилось на месте. Она возвращалась,
и не приближаясь к бюро показывала мне это кольцо на своем пальце.
Я опять заглядывал в ящик, но прежде чем она подошла к нему "
кольца там уже не было...

Однажды вечером Мадам открыла один из ящиков своего китайского бюро
и достала оттуда изящные бусы во