тревожных догадок и предположений, но он
старался казаться беспечным и даже веселым. Решив играть роль радушного
хозяина до конца, он смущенно развел руками и сказал:
   - Беда, угостить мне вас нечем, обер-лейтенант! Разве что чистого
спирту:
   Угодно?
   - О, спиритус вини! Что может быть приятнее для настоящего эскулапа!..
С удовольствием, господин доктор!
   Коринта плеснул в стакан спирту, в другой налил воды и поставил
угощение перед офицером. Крафт выпил спирт залпом, поспешно хлебнул воды
и, крякнув, попросил разрешения закурить. Лицо его расплылось в блаженной
улыбке, глаза заблестели.
   Попыхивая сигаретой, он заговорил:
   - Несколько дней назад, господин доктор, произошла странная и
непонятная история. За подлинность ее не ручаюсь, но к сведению принять
советую. Вы, наверное, слышали о высадке советского десанта в горах близ
Б.?
   - Нет, не слышал, - искренне ответил доктор, но при этом почувствовал,
как по спине у него пробежал неприятный холодок.
   - Ну как же! Ведь об этом воробьи трещат на крышах! Я просто поражен
вашей неосведомленностью! Из-за больницы и грибов, дорогой доктор, вы
полностью утратили связь с реальной действительностью!
   Коринта сокрушенно вздохнул и погладил усы.
   - Да, обер-лейтенант, вы правы. Отстал я от жизни, совсем отстал. Но
что поделать. Врачей мало, а больных не убывает!..
   - Хорошо, хорошо, я вас понимаю. Я все понимаю, дорогой доктор, и
глубоко вам сочувствую. И занятость вашу понимаю, и ваше душевное
состояние. Семейная драма - не шуточное дело: Впрочем, пардон, не касаюсь,
ибо не мое дело: А вот про десант и про все, что с ним связано, я вам
расскажу.
   И обер-лейтенант Крафт, нисколько не заботясь о том, что выбалтывает
военную тайну (впрочем, он ни минуты не сомневался, что новое секретное
оружие русских - очередной бред генерала Петерса), рассказал доктору
Коринте про высадку советского воздушного десанта, про неудачную операцию
против него и, наконец, про загадочный бесшумный снаряд, упавший в
к-овском лесу.
   Коринта слушал рассказ немецкого офицера с вежливым вниманием, но при
этом не забывал об обязанностях гостеприимного хозяина. Он дважды еще
подливал спирту в стакан Крафта, отчего тот становился еще более
говорливым и откровенным.
   В заключение Крафт сказал:
   - Я, собственно, почему утомляю вас, дорогой доктор, всей этой чепухой?
Не подумайте, что просто ради развлечения и поддержания светской беседы.
Нет, нет!
   Я, правда, л сам не верю в реальность какого-то там бесшумного снаряда,
однако осторожность никогда не помешает. Вот вы, например, каждый день
ходите в лес. В наше время всякое может быть. Вдруг эта штука существует?
Наткнетесь вы на нее и, не зная, что это такое, толкнете как-нибудь
нечаянно. Тут же взрыв, огонь, грохот, и от вас ничего не останется. И
тогда ни больных, ни забот, ни грибов:
   Коринта передернул плечами.
   - Да-а, не хотелось бы так глупо уходить из этого мира.
   - Вот именно, дорогой доктор. Потому я вас и побеспокоил. Будьте
осторожны во время своих лесных прогулок, внимательно смотрите под ноги.
Если этот идиотский снаряд в самом деле упал в лесу, он мог зарыться в
мох, валежник: Кстати, вам не попадалось на глаза что-нибудь
подозрительное?
   - Нет, не попадалось. Но я очень благодарен вам, обер-лейтенант, за
дружеское предупреждение. Если что-нибудь замечу, немедленно вам сообщу.
Еще стаканчик?
   - Благодарю вас, достаточно. Спирт отличный, но сами понимаете - служба!
   Гость поднялся и, натягивая перчатку на левую руку, как бы между
прочим, небрежно спросил:
   - Вы не знаете, господин доктор, куда уехала фрейлейн Ивета Сатранова?
Она у вас медсестрой работает. Недавно взяла отпуск и куда-то исчезла:
   - Что Сатранова отпуск брала, я помню. Сам подписывал. А вот куда она
уехала, понятия не имею. То ли к тетке, то ли еще куда:
   - А узнать нельзя?
   - Можно. Мать ее, наверное, знает.
   - К матери мне неудобно: И надолго она?
   - Кажется, на три недели.
   - Благодарю вас, господин доктор. Не забывайте об осторожности в лесу.
До свиданья!
   Проводив Крафта, доктор Коринта сел в кресло и задумался. На него
обрушился целый поток самых неожиданных мыслей, догадок и новых забот.
Советский воздушный десант: Таинственный бесшумный снаряд: Угроза Ивете со
стороны настойчивого обер-лейтенанта: Доктор свирепо потер лоб рукой и
встал. Надевая халат, подумал:
 
   "Что ищут немцы в лесу, теперь известно. Кожину это, к счастью, ничем
не угрожает. Остальное надо обдумать: А Ивета? Ивету нужно срочно спрятать
под броню фиктивного брака с Майером. Сегодня же поговорю с этим парнем:"
 
 
   13
 
 
   Ивете было стыдно, что она проспала приход доктора Коринты в сторожку.
Но усталость брала свое. На другое утро девушка снова не смогла встать к
раннему приходу врача. Это была естественная разрядка после чрезмерного
нервного напряжения.
   Проснувшись, Ивета не сразу сообразила, где находится. Откуда эти
почерневшие от времени балки, эта косая черепичная крыша, эти вороха
сена?.. На чердаке царил полумрак, но скупые лучи света, проникавшие через
слуховое окно, говорили о том, что день уже давно наступил.
   Остатки сонливости быстро рассеялись, сознание полностью включилось в
действительность. До слуха донеслись приглушенные голоса Коринты и Кожина.
Ивета невольно прислушалась.
   - Нет, вы что-то определенно пропустили! - говорил доктор. - Вспомните
хорошенько свое душевное состояние во время падения. Вот вы дернули за
кольцо и поняли, что парашют не раскроется. Что же вы почувствовали?
   - Ну что почувствовал? Страшно, конечно, стало и обидно, что так глупо
помирать приходится, - смущенно пробормотал Кожин.
   - А потом?
   - Потом стал смотреть на часы и ждать: Только с часами, надо думать,
случилось что-то. А может, и ничего не случилось. Может, мне показалось:
   - Что показалось?
   - Да так, чепуха какая-то. Наверно, с перепугу померещилось.
   - Но что именно померещилось? Скажите!
   - Почудилось мне, что секундная стрелка на часах вертится как
сумасшедшая. Если по ней считать, то упал я не на сороковой секунде, а на
пятнадцатой минуте.
   Чепуха, как видите. Не мог же я так долго падать с высоты каких-нибудь
двух тысяч метров!
   - Разумеется, не могли. Но вы, друг мой, чего-то не досказываете, - с
досадой проговорил Коринта. - Ваши объяснения противоречат собранным мною
данным.
   Давайте по порядку. Прежде всего ваше предположение о том, что самолет
неправильно вышел к месту высадки, в корне неверно. Вы ведь прыгали на
сигнальные костры, а в нашем лесу их никто раскладывать не мог. Кроме
того, мне удалось установить совершенно точно, что в ночь на пятнадцатое
сентября, то есть в ту самую ночь, когда вы упали в нашем лесу, в горах
близ города Б. высадилась группа советских парашютистов. Могу вас, кстати,
порадовать. Мне доподлинно известно, что немецкие каратели вернулись ни с
чем.
   - Откуда вы все это знаете? - взволнованно воскликнул Кожин.
   - Тише! Ивету разбудите!
   - А я уже не сплю. Я уже несколько минут слушаю, как вы спорите, да не
хотела вам мешать. С добрым утром, пан доктор! С добрым утром, Иван!
   Мужчины ответили на приветствие девушки, после чего Кожин с нетерпением
повторил свой вопрос. Коринта не счел нужным скрывать источник своей
информации.
   - Мне рассказал об этом немецкий офицер из нашего к-овского гарнизона.
Но это теперь не имеет значения. Вернемся к делу. Все, что вы мне
сообщили, доказывает, что вы, друг мой, покинули самолет вместе со всей
группой в сорока километрах отсюда. Ведь вы не замешкались со своим
прыжком? Вы прыгали не последним?
   - Я шел седьмым номером, - хмуро сказал Кожин.
   - Тем более. Кроме того, вы сказали, что ясно видели сигнальные костры.
Как же вас отнесло на сорок километров в сторону да еще при нераскрывшемся
парашюте?
   - Не знаю, доктор:
   - Ладно, допустим, что не знаете. Пойдем дальше. Вы упали на
развесистую сосну и, проваливаясь сквозь крону, ушибаясь о ветви и сучья,
достигли земли. За такое мягкое приземление вы расплатились переломами ног
и ребер. По-моему, плата слишком ничтожная, и это тоже не поддается
никакому объяснению. Я осмотрел эту сосну, пан Кожин. У нее сломаны лишь
верхние тонкие ветки. А ведь если бы вы упали на нее с высоты трех тысяч
метров, то и дерево пострадало бы гораздо больше, да и вас самого разнесло
бы в клочья! Травмы на вашем теле и повреждения в кроне сосны говорят о
падении с высоты пяти, от силы десяти метров.
   - Вы уверены, доктор?
   - Абсолютно!
   - Тогда я сам ничего не понимаю:
   - Я допускаю, что вы не понимаете. Но вы не можете не знать, как
происходило ваше падение! Ведь вы были в полном сознании вплоть до удара о
крону дерева?
   - Да, я был в сознании:
   - Почему же вы не помните, что с вами творилось в течение целых
пятнадцати минут?
   Кожин промолчал. В душе его происходила жестокая борьба: открыться
полностью этому человеку или попытаться сначала самому во всем
разобраться?..
   Что, собственно, волнует доктора Коринту? Почему Кожин остался жив
после падения на землю с высоты трех тысяч метров? Но это и для самого
Кожина пока что загадка.
   Да, он был в полном сознании. Но что он помнит? О чем может говорить
как о достоверном факте? О мимолетном воспоминании детства? О странном
ощущении полета? О сумасшедшем поведении секундной стрелки?.. Разве это
факты?.. Разве стоит об этом говорить?..
   А может, доктора интересует другое?.. Но что? Кожину твердят, что он
упал близ К-ова, в сорока километрах от места высадки десанта. Говорят: А
что, если это неправда? Разве Кожин знает, где он находится? Разве он
может полностью довериться этим людям? Кто этот лесник? Кто этот доктор?
При чем тут какой-то немецкий офицер?.. Эй, сержант, не забывай, чему тебя
учили! Будь осторожен!
   Враг хитер и коварен! Тебя лечат? Но это еще ничего не значит. С тобой,
возможно, ведут какую-то тонкую и опасную игру!..
 
 
   14
 
 
   Увлеченный собственными мыслями, доктор Коринта не заметил внезапной
перемены в настроении русского десантника и продолжал говорить с прежним
жаром:
   - Как видите, пан Кожин, я собрал много интересного, пытаясь пролить
свет на вашу таинственную историю. Но это не все. У меня есть для вас еще
одно сообщение. Эта новость может показаться несколько фантастической, и к
вам она, наверное, не имеет никакого отношения, однако подумать о ней
стоит.
   - Еще что-нибудь от немецкого офицера? - с открытой неприязнью спросил
Кожин.
   - Да, от него же, - простодушно признался врач. - Правда, он сообщил
мне это как своего рода анекдот, но их командование занимается этим
всерьез. Дело вот в чем.
   В ту ночь, когда вы так неудачно прыгнули с самолета, со стороны города
Б. к нашему лесу пролетел какой-то загадочный бесшумный снаряд. Он летел с
большой скоростью, постепенно снижаясь, и должен был упасть или
приземлиться где-то в нашем лесу. Немцы считают его новым секретным
оружием русских и каждый день рыщут по здешнему лесу в надежде найти его.
А теперь слушайте внимательно. Я пометил на карте три пункта, где видели
этот странный снаряд. В первом пункте его видели на высоте трехсот метров,
во втором - на высоте ста метров, в третьем - не более пятидесяти. Если
провести прямую через эти три пункта и продолжить ее с учетом постоянной
тенденции снаряда к снижению, то получится, что он должен был упасть
где-то возле той сосны, под которой мы вас нашли. Интересно, правда?
   - Бред какой-то: - пробормотал Кожин и отвернулся. Сначала Коринта
растерялся.
   Он смотрел на затылок Кожина и хлопал глазами. Но потом понял, что
русский ему не верит, и обиделся. Он медленно поднялся и заговорил в
совершенно ином тоне:
   - Вот что, пан Кожин. Если это военная тайна, можете мне ничего не
говорить, но если это какой-то исключительный случай, о природе которого
вы сами не имеете понятия, мы должны в нем разобраться. Сейчас не время
для взаимного недоверия и подозрительности. Кроме того, надо помнить к о
самой пагубной для нас возможности.
   - Какой? - не оборачиваясь, бросил Кожин.
   - Самой обыкновенной. Вся загадочность вашего появления в здешних лесах
может оказаться просто мистификацией, подстроенной немцами с какой-нибудь
провокационной целью. В таком случае всем нам в равной мере грозит гибель.
   Кожин резко повернулся и, вызывающе посмотрев на Ко-ринту, сказал:
   - Вам такой случай вряд ли чем-нибудь угрожает. Людей, которые водят
дружбу с немецкими офицерами, никто не заподозрит в искренней помощи
партизанам!
   На Коринту этот неожиданный выпад подействовал, как ушат холодной воды.
С болью и грустью смотрел он на Кожина, потом горько вздохнул:
   - Как вы несправедливы ко мне, пан Кожин!.. Руки врача заметно дрожали,
когда он прятал в карман очки и надевал шляпу. Не сказав больше ни слова,
он ушел. И тут на Кожина набросилась молчавшая доселе Ивета.
   - Зачем вы обидели доктора, Иван? - спросила она с укором.
   Кожин угрюмо молчал.
   - Вам не нравится, что он общается с немецким офицером? Вы поэтому
скрываете от него правду?
   - Если говорить честно, Ивета, то да, не нравится. Все не нравится! И
то, что жив остался, и то, что очутился черт знает где, и что доктор
появился, как по вызову, и эти его приятельские отношения с немецким
офицером. Многое мне не нравится, а уж дружба с фашистом - это вообще ни в
какие ворота!
   Кожин помолчал, а потом добавил, словно про себя:
   - Не хватало еще, чтобы и ты, например, целовалась с немцем!
   Ивета залилась краской, но не сдалась.
   - Вы ничего не понимаете, Иван! - воскликнула она. - Да, враг! Конечно,
враг! Но вы забыли о нашей обстановке. Мне было двенадцать лет, когда нас
забрали немцы.
   Я успела вырасти при них. Вот как долго они сидят у нас на шее. Поэтому
здесь все складывалось иначе, чем у вас. И отношение к немцам, и борьба с
ними. Здесь ведь не было фронта. Они просто взяли и включили нашу страну в
свою империю, сделали из нас протекторат. Ведь мы уже шесть лет считаемся
глубоким тылом Германии! Неужели вам не объясняли этого?
   - Объясняли, конечно, но все-таки:
   - Что - все-таки? Доктор Коринта честный человек и настоящий патриот.
Он всегда избегал немцев. А если он теперь и сблизился с каким-то
офицером, то сделал это исключительно ради вас! А вы не доверяете ему,
оскорбляете его!..
   - Почему не доверяю?..
   - Ну, скрываете от него что-то. Какая разница!
   - Да ничего я от него не скрываю! Мне нечего скрывать? Я просто не
понимаю, что ему от меня нужно. Мне твердят про К-ов, про сорок
километров: А тут еще эта нелепость с каким-то загадочным снарядом!..
Боюсь, что доктор сам его выдумал:
   Только зачем ему?
   - Доктор ничего против вас не замышляет, Иван! Мне даже удивительно,
что вы можете подозревать его!
   - Возможно: Кто знает. Поживем - увидим: Кожин под влиянием Иветы
немного смягчился, но остался при своем мнении. Девушка понимала, что в
таком сложном и вместе с тем совершенно беспомощном положении он просто не
способен объективно воспринимать действительность, и не стала ему больше
надоедать.
 
 
   15
 
 
   В два часа пополудни лесное безмолвие вокруг сторожки нарушил
отдаленный гул мотора.
   Кожин насторожился и вопросительно глянул на Ивету. Девушка.бросилась к
слуховому окну, из которого просматривался значительный участок лесной
дороги.
   Вскоре на ней показался вездеход с группой немецких солдат в касках.
   У Иветы неистово заколотилось сердце.
   - Немцы! - крикнула она, отпрянув от окна.
   - Много?
   - Человек двадцать и офицер!
   Она торопливо принялась наваливать на Кожина вороха сена. Сержант не
сопротивлялся. Он лишь позаботился проделать в сене небольшое отверстие и
приготовил пистолет.
   "Живым не дамся", - подумал он с каким-то странным спокойствием.
   Ивета снова приникла к слуховому окну, чтобы наблюдать за происходящим.
О себе она в эту минуту не думала и даже не приготовилась, чтобы хоть
как-нибудь объяснить свое присутствие в лесной сторожке. Лишь разглядев
офицера и узнав в нем обер-лейтенанта Крафта, мельком представила себе его
удивление и ярость при столь неожиданной встрече.
   Вездеход тем временем остановился перед калиткой. Мотор умолк, но зато
овчарка лесника подняла неистовый лай. Из сторожки вышел Влах. Он грозно
прикрикнул на овчарку, поспешно вышел за калитку и снял свою зеленую шляпу
перед такими важными гостями.
   С вездехода спрыгнул обер-лейтенант Крафт. Солдаты остались на своих
местах. Не спеша закурив сигарету, офицер осмотрелся по сторонам и
обратился к Влаху:
   - Вы здешний лесник, да?
   - Так точно, пан офицер! Лесник Войтех Влах к вашим услугам! Угодно
зайти в мою берлогу и отведать черничного сока? Если не побрезгаете, я
привяжу собаку, - подобострастно ответил Влах, несколько раз поклонившись
офицеру.
   - Некогда, - небрежно отмахнулся Крафт. - Мне нужно вас кое о чем
спросить.
   - Слушаю, пан офицер!
   - Скажите, Влах, вы делаете ночные обходы леса?
   - А как же, пан офицер, обязательно делаю. Только не очень часто. Лес у
нас не воруют, а браконьер теперь пошел робкий, больше днем норовит:
   - В ночь с четырнадцатого на пятнадцатое вы были на обходе?
   - С четырнадцатого на пятнадцатое? Это, выходит, неделю назад?.. Нет,
пан офицер, честно скажу вам, что в ту ночь я спал у себя в избе.
   - Жаль: Ну, а после вы не замечали в лесу чего-нибудь такого: э-э-э:
странного, такого, что вам показалось бы посторонним и чего прежде никогда
в лесу не было?
   Влах почесал в затылке, делая вид, что усиленно соображает. Потом со
вздохом сожаления ответил:
   - Нет, пан офицер, ничего такого не замечал. Если пан офицер имеет в
виду партизан, то здесь они, слава бог^, не появляются. Наш лес невелик,
вокруг поля, деревни. Да и город близко. Здесь они были бы как в мышеловке:
   - Я не о партизанах: Вот что, Влах. Вы человек толковый, и с вами
приятно иметь дело. Слушайте! Где-то здесь, в вашем лесу, упала одна очень
опасная штука. То ли снаряд, то ли что-то на него похожее. Размеры
внушительные: метра полтора-два в длину и с полметра в толщину. Одним
словом, не иголка. Будьте при обходах внимательны. Если обнаружите
незнакомый предмет, не прикасайтесь к нему и немедленно сообщите о нем в
К-ов капитану Фогелю или мне. Вы поняли меня. Влах?
   - Так точно, пан офицер, понял. Буду искать эту штуку вместе с моим
Тарзаном. А как найду, сразу доложу. Можете на меня положиться. Влах умеет
искать, если это нужно!
   - Ваше усердие и готовность к сотрудничеству мне очень нравятся.
Немного уже осталось таких рассудительных людей среди чехов. Кстати, за
находку вас ожидает богатая премия от нашего командования. А лично я
обещаю бутылку коньяку и сотню сигарет.
   Лесник снова принялся кланяться:
   - Премного благодарен, пан офицер! Уж теперь-то я постараюсь!
   - Давайте, Влах, старайтесь.
   Крафт уже двинулся было к вездеходу, но на полдороге вдруг обернулся и
спросил:
   - Послушайте, Влах, вы с доктором Коринтой случайно не знакомы?
   Лесник насторожился, но виду не подал. Он спокойно прошел за офицером и
сказал:
   - Очень даже знаком, пан офицер. Доктор Коринта уже четвертый год ходит
сюда по грибы.
   - А к вам он заходит?
   От этого вопроса у лесника заныло сердце в предчувствии беды, но тем не
менее он, не колеблясь, ответил:
   - Редко, но заходит: Недосуг ему часто бывать. Грибов наберет - и
скорей в больницу: А что с ним случилось, пан офицер?
   Крафт не ответил на вопрос. Махнув рукой, он сел в машину и дал знак
водителю.
   Вездеход взревел, развернулся на дороге и ушел обратно в город.
   Влах постоял еще немного перед калиткой, словно хотел убедиться, что
немцы не вернутся, потом решительно нахлобучил на голову шляпу, плюнул в
сердцах на дорогу и вернулся в сторожку.
   Как только треск мотора затих в отдалении, Ивета поспешно освободила
Кожина от наваленного сена и помогла почиститься. Больше всего сухих
травино