лассов.  Теперь его почти не существует.  Здесь большую роль
сыграли  христианские  миссионеры.   Их  влияние  отразилось  на  нескольких
поколениях большинства племен.  Зато развестись легко, причем частым поводом
к  разводу  бывает  отсутствие  детей.  Чувство  семейных  отношений  сильно
развито, но скорее между родственниками, чем супругами.
     Мальгаши  очень   любят  своих  детей.   В   значительной  степени  это
объясняется религиозными веяниями.  Культ  предков  влечет  за  собой  культ
детей, так как они продолжатели рода. Когда дети подрастут, они должны будут
тоже почитать предков, то есть своих родителей. Старый, бесчеловечный обычай
убивать детей,  рожденных в  несчастливые дни,  исчез  совершенно.  Много их
гибло из-за  этого нелепого суеверия.  Некоторые этнологи пытались объяснить
его борьбой с перенаселенностью, другие - террором господствующих классов.
     Многочисленные фади  в  отношении детей  носят воспитательный характер.
Дети не должны видеть,  как убивают животных, чтобы самим не стать убийцами;
не смотреть, как варят рис, потому что могут сделаться обжорами; нельзя есть
лягушек -  будешь глупым; если съешь рака - не научишься говорить; не смотри
в зеркало -  заболеешь;  оторвешь у мухи крылышки - загноятся глаза; есть из
тарелки отца -  значит проявить неуважение, что влечет за собой смерть; если
дети  будут  сажать  чужеземные деревья  -  разрушится некогда установленный
порядок.
     - Какие чужеземные деревья вы сажали в молодости? - обращаюсь с улыбкой
к Рамасо.
     Некоторые из  гостей посвящены,  вероятно,  в  тайну,  понимают скрытое
значение моих слов и тихо смеются. Староста Раяона, не догадываясь о причине
их веселья, подтверждает:
     - Да, это правда. Школа разрушает прежние суеверия.
     У   мальгашей  существует  несколько  видов  браков.   Брак  на  пробу,
воламбите,  распространен там,  где  влияние  миссионеров не  вытравило  еще
старых  обычаев.  Пробный  брак  дает  возможность установить,  подходят  ли
молодые  друг  другу,  причем  рождение ребенка влечет  за  собой  упрочение
отношений и  их легализацию.  Существуют браки,  заключенные на определенное
время.  Они преследуют ту же цель,  что и пробные браки.  Временные разводы,
саодранто,  предотвращают возможные конфликты.  К  примеру,  развод берется,
когда муж  уезжает на  длительное время в  далекое торговое путешествие или,
как  это  было  раньше,   на  войну.   Когда  муж  возвращается,  происходит
торжественное  возобновление  брака   и   никто   из   супругов  не   должен
интересоваться тем, что происходило во время разлуки.
     - Этот обычай,  -  объясняет Раяона, - возник, наверно, в связи с давно
укоренившимся среди ховов суеверием. Если муж ушел на войну, а неразведенная
жена нарушит верность, то измена вызовет гибель супруга.
     У  мальгашей бытует много легенд о  возникновении женщины.  Одна из них
рассказывает:  боги создали из глины мужчину,  и  он грустил в  одиночестве.
Тогда  дана  была  ему  женщина.  Появилась она  в  виде  опавшего  розового
лепестка,   который  постепенно  превратился  в  женщину.  В  этом  предании
проскальзывают,  несомненно,  христианские мотивы,  так же  как и  в  другом
предании,   как  бы  пропитанном  английским  пуританизмом.  В  нем  женщина
появилась на  свет  из  топкого болота.  А  вот  совсем поэтическое дыхание.
Древней Грецией веет от легенды,  представляющей женщину как плод любви бога
Солнца  с  богиней  Луной.  Солнце  постоянно бежало  впереди Луны,  говорит
легенда,  и они не могли догнать друг друга. Но однажды Солнце, скрывшись за
горизонтом,  бросило последний луч,  который отразился в  воде.  Богиня Луна
приблизилась и бросила на это место в воде серебряный блеск своих испуганных
глаз. Так они соединились. Из этого союза родилась женщина, дочь "ока дня" и
"сияния ночи".
     Равноправие  женщин  и  мужчин,  пожалуй,  больше  всего  проявляется в
добрачных отношениях.  Обычай признает за девушками такие же права, какие на
Мадагаскаре имеет  мужская  молодежь.  В  принципе девушка  может  полностью
распоряжаться собой  и  своими чувствами -  разумеется,  за  исключением тех
кругов, особенно в городах, которые находятся под влиянием чужих европейских
обычаев, и за исключением нескольких условных фади.
     Ценность  женщины,  ее  значение,  уважение  к  ней  определяет одно  -
способность ее стать матерью.
     Нравы эти так отличны от понятий морали в  Европе,  что вызывали всегда
печальные  недоразумения  и  ошибочные,   неправильные  суждения.  Европеец,
приехавший  на  Мадагаскар с  чувством  собственного достоинства и  высокими
принципами,  в слепоте своей меряющий все своей европейской меркой, познавал
нравы туземцев через кривое зеркало.  Он искренне возмущался, когда узнавал,
что незамужние мальгашки не  только пользуются абсолютной свободой,  но даже
законы и  родители поощряют их близость с молодыми мужчинами и -  о ужас!  -
благожелательно относятся к появившемуся потомству.  Он не понимал, лицемер,
что  в  глазах мальгашей способность рожать -  самое высокое достоинство,  а
девушки с детьми -  именно потому,  что имеют детей,  -  считаются желанными
невестами. Они легко находят хороших мужей: они доказали, что умеют рожать.
     Беседа с  соседями прибавила много  подробностей к  тому,  что  я  знал
раньше.  Как  и  всегда,  при  таких  мужских  встречах появляется некоторая
фамильярность, и люди склонны к дружеским исповедям и высказываниям семейных
забот.
     Джинаривело говорит,  что в  их  семье возникли неприятности по  поводу
брачного фади.
     - Какого фади? - спрашиваю я.
     - Я  говорил уже  когда-то,  что  между нашим родом заникавуку и  родом
цияндру существует вековая вражда,  к  ней обязывает определенное фади.  Нам
нельзя  жениться и  даже  иметь  мимолетную связь  с  девушкой цияндру.  Это
навлечет бедствие не только на виновников,  но и  на всех членов семьи.  Так
вот Беначихина - помнишь ее, вазаха?
     - Разумеется, помню, - отвечаю.
     - Беначихина  в   основном  хорошая  девушка,   только   непослушная  и
легкомысленная.  Стала,  глупая,  водиться с Зарабе,  сыном старосты Безазы,
главы рода цияндру. Наша семья делала все, что могла, чтобы вразумить ее, но
она становится все непокорнее...
     - А не время ли,  -  говорит учитель Рамасо,  - похоронить смехотворные
родовые распри? Ведь это же ребячество!
     - Рамасо,   -  вмешивается  Манахицара,  -  человек  образованный,  он,
наверно,   прав.  Но  образование  он  получил  в  Тананариве,  а  здесь,  в
Амбинанитело, отказаться от родовых фади очень трудно.
     Джинаривело такого же мнения и верит, что когда-нибудь фади против рода
цияндру угаснет, но теперь, пока оно в силе, Беначихина ведет себя нехорошо.
Потом, обращаясь ко мне, говорит:
     - Цила был пьян в тот раз,  но то,  что он говорил тебе,  имело здравый
смысл. Скажи, вазаха, наши девушки нравятся тебе?
     - Ну конечно, нравятся!
     - Ты говоришь серьезно?
     - Я ведь не слепой и не дурак! - уверяю.
     - Это правда! Ты не слепой! - учтиво подтверждает Манахицара.
     - А Беначихина тебе нравится? - спрашивает Джинаривело.
     - Нравится!
     - Понимаешь,  важно отвадить ее  от Зарабе.  Не согласишься ли ты взять
Беначихину в жены?
     Нет сомнения,  что Беначихина красивая и обаятельная девушка, но решать
с  кондачка как-никак щекотливый вопрос что-то не хочется.  Рамасо сетует на
ветреность девушек Амбинанитело,  в  том  числе  и  Беначихины.  Ему  больше
нравится  младшая,   Веломоди,   которая  сама  захотела  обучаться  у  него
французскому языку.
     - Веломоди? Кто это? - спрашиваю.
     - Это младшая сестра Беначихины.
     Теперь я  вспомнил.  Это та скромная,  милая девушка,  которая вместе с
Беначихиной приносила хлебные  плоды  от  Джинаривело.  Я  подарил ей  тогда
зеркальце.
     - Зачем ей понадобился французский язык? - удивляется староста Раяона.
     - Говорит, что пойдет работать в Мароанцетру.
     - Фью! - свистит под нос Раяона, не переставая удивляться.


        "НАРОД ХОВЫ"

     Староста  Раяона  из   племени  ховов  и   учитель  Рамасо  из  племени
бецимизараков часто заглядывают в нашу хижину.  Два мальгашских интеллигента
изучали одни и  те  же  науки в  школе Le Myre de Vilers в  Тананариве.  Оба
мальгаши;  оба  унаследовали почти одни и  те  же  обычаи и  верования;  оба
говорят на  одном и  том  же  местном наречии,  и  все  же  какая между ними
разница: у ховы кожа светло-коричневая, у бецимизараки - темно-коричневая. У
ховы  типично  южноазиатские черты  лица  с  выдающимися скулами и  быстрыми
глазами;  он властен,  самовлюблен и обидчив.  Бецимизарака по виду типичный
житель Зондских островов или даже Меланезии.  У  него кроткое,  почти нежное
выражение  лица,  поступки  скорее  робкие.  Наружность этих  двух  туземцев
невольно наталкивает на  мысль о  нераскрытой до сих пор тайне происхождения
мальгашей  и  даже  больше  -  о  возникновении  самого  Мадагаскара  и  его
необыкновенной природы.
     Геологи предполагают,  что некогда в южном полушарии существовал единый
континент. Нынешнюю Бразилию и Австралию соединяли Африка, Мадагаскар, южная
Азия и  Индонезия.  С  течением времени часть Гондваны,  как  назывался этот
отрезок суши,  стал погружаться в  воду,  образовав Индийский океан и  южную
часть Атлантического.  Один из самых первых проливов,  нынешний Мозамбикский
пролив,  возник до того, как Африка подверглась великому нашествию громадных
млекопитающих из  лесов и  азиатских степей.  Этим  и  объясняется,  что  на
Мадагаскаре нет  таких  типичных  для  Африки  животных,  как  слоны,  львы,
антилопы, газели, жирафы и др.
     Оставшийся индо-мадагаскарский отрезок суши,  названный Лемурией, позже
тоже  начал разрушаться и  погружаться в  Индийский океан.  Так  образовался
остров Мадагаскар.  В  результате космических преобразований на  Мадагаскаре
появился своеобразный мир животных и растений.  Три четверти флоры и фауны -
эндемичные,  то  есть  присущие только  данному острову.  Мадагаскар как  бы
небольшой  обособленный  континент.   В   животном  мире   поражает  большое
количество  разновидностей  семейства  лемуров  и   хамелеонов,   далекие  и
немногочисленные предки которых обитают в Южной Азии и на Зондских островах.
     Полагают,  что  первоначально  Мадагаскар  был  необитаем,  а  нынешние
мальгаши -  потомки мореплавателей,  которые в разное время прибывали сюда с
востока.  Оттуда дуют сильные ветры и приходят морские течения. Мадагаскар -
последний выдвинутый на запад форпост, заселенный индоокеанскими племенами.
     Мореплаватели были, несомненно, малайцы и меланезийцы. Они прибывали на
большой остров с разных сторон,  и хотя они принадлежали к разным племенам и
говорили на разных языках, в настоящее время - и это загадка для этнологов -
на  Мадагаскаре господствует один  основной  язык  с  различными диалектами.
Только  племя  сакалавов,   поселившееся  на   западном  побережье  острова,
смешалось с африканскими неграми, но и они говорят на мальгашском языке.
     Появлялись  на  острове  и  захватчики -  индийцы,  персы,  арабы.  Они
стремились навязать свое господство,  но их было немного,  и со временем они
слились с  туземцами.  Так образовались мальгашские племена,  которых в наше
время насчитывается около двух десятков.  В  конце XVIII и  начале XIX  века
свыше  полумиллиона мальгашей  образовали племя  бецимизараков.  Несомненно,
наиболее интересными пришельцами были малайцы.  Они,  вероятно, появились на
острове незадолго до первых европейцев,  то есть в  последний период средних
веков нашей эры,  и оказали на туземцев наибольшее влияние. Недолго пробыв в
приморских низинах,  малайцы  вторглись в  глубину  острова и  поселились на
рисовых   полях   вокруг   нынешней  столицы   Тананариве.   Трудолюбивые  и
честолюбивые,  они  изгоняли  соседей  и  создавали свои  карликовые родовые
общины.  Подлинный расцвет малайцев начался в конце XVIII века, когда король
Андрианимпоинимерина образовал из  отдельных родов  единое государство.  Это
был  человек незаурядного ума и  неистощимой энергии.  Он  ввел такие мудрые
законы,  что их  потом,  сто лет спустя,  частично заимствовали французы.  В
течение века  государство его  росло  и  развивалось и  оказывало влияние на
большую часть Мадагаскара.
     Это было государство с типичным деспотическим управлением, опирающееся,
с  одной стороны,  на  покоренные ховами другие племена,  а  с  другой -  на
эксплуатацию всего туземного населения,  в том числе и собственного племени.
Весь народ был разделен на три основные группы:  андрианов - дворян, ховов -
вольных людей и  андево -  рабов.  Поскольку ховы составляли большинство,  в
обычай вошло весь народ называть ховами.
     Мадагаскар  в   XIX   веке  был  ареной  бешеного  соперничества  между
английскими и  французскими империалистами.  И те и другие старались опутать
своим влиянием Мадагаскар и кружились вокруг лакомого куска,  огрызаясь, как
псы.   Этим  воспользовались  мальгашские  дипломаты  и   удерживали  их  на
расстоянии столько времени, сколько соперники дрались между собой.
     Помощь ховы  чаще принимали от  Англии,  так  как  Франция представляла
большую опасность для независимости Мадагаскара. Английское оружие и военные
инструкторы  дали  им  возможность  подчинять  другие  племена.   Английские
миссионеры составили мальгашский алфавит,  построили школы,  обучали всякому
ремеслу  и,   разумеется,   насаждали  свою  религию.  Миссионеры  проявляли
исключительную  "заботу"  и  добились  своего:  в  1868  году  в  Тананариве
протестантство было объявлено государственной религией.  Если бы Англия в то
время  действовала  напористее,   Мадагаскар  стал   бы   ее   добычей.   Но
международное положение не благоприятствовало Британской империи,  и  в 1890
году  ей  пришлось уступить арену  борьбы Франции,  к  великому ужасу ховов,
веривших вот уже восемьдесят лет в нерушимую дружбу и добрую волю англичан.
     Через шесть лет после тяжелого и стоившего очень дорого военного похода
Мадагаскар стал французской колонией.
     Королевство  Мадагаскара  пало   в   результате  бездарного  управления
могущественных андрианов. Прогнивший строй опирался на сановников, грабивших
и  тиранивших своих  подданных.  Небольшой налет цивилизации,  приобретенный
последними  двумя-тремя   поколениями,   спокойно  уживался  с   невероятной
самонадеянностью, бахвальством и полным отсутствием патриотизма.
     У  мальгашей было достаточно оружия и числилась -  на бумаге -  большая
армия,  но  сражаться  они  не  хотели:  отступали  после  первых  выстрелов
французских солдат.  Туземцы рассчитывали на чудо,  надеялись, что французов
уничтожит "генерал Тазо".  Тазо -  малярия.  Уничтожала.  Но достаточно было
нескольким изнуренным отрядам  захватчиков доползти до  холмов,  на  которых
расположена была Тананариве,  дать несколько пушечных залпов по королевскому
дворцу, и вся воображаемая мощь андрианов разлетелась в пух и прах.
     Прошло несколько месяцев,  и народ восстал против захватчиков,  но было
поздно.  Французы воздвигли по всей стране укрепления и потопили восстание в
потоках крови. Трудолюбивый, честный народ ховов попал в тиски колониального
рабства.
     Франция,  покорив  Мадагаскар,  тотчас  же  приступила к  экономической
эксплуатации острова. Французские банки предоставляли многочисленные займы и
брали  ростовщические проценты.  Различные  торговые  компании  с  жадностью
набросились на  остров  и  грабительски расхищали  природные  богатства.  На
остров обрушилась стая  колонизаторов.  Возникли капиталистические плантации
кофе, ванили, гвоздики и других ценных культур; появились рудники для добычи
золота,  графита,  слюды и  полублагородных камней.  Поставленная на широкую
ногу эксплуатация шла на пользу только иностранному капиталу и  захватчикам,
а  настоящие хозяева земли и  ее  богатств не только ничего не получали,  но
должны были поставлять своим господам рабочую силу.
     Чтобы  грабительская машина  могла  исправно действовать,  колониальная
администрация  не  могла  обойтись  без  мальгашских  помощников.   Их  тоже
поставлял способный народ ховов. Для них-то главным образом и были открыты в
Тананариве школы, которые готовили мелких административных служащих, а также
мальгашских  врачей,   дантистов,   учителей,   бухгалтеров,  чиновников  на
плантациях и различных ремесленников.
     В  то  время  как  другие племена,  погруженные в  первобытную темноту,
прогрессировали   очень   незначительно   (например,   на   пятьдесят   пять
крестьянских хозяйств  был  только  один  плуг),  в  главном  племени  ховов
французы создали группу интеллигенции и полуинтеллигенции, вышедших, как и в
других колониальных и  зависимых странах,  из местной буржуазии.  Захватчики
воспитали ее  исключительно в  своих интересах.  Так продолжается и  по  сей
день.  Колонизаторы твердо знают,  что группа интеллигенции обязана им своим
привилегированным положением, и верят в ее преданность.
     Вот шеф кантона Раяона.  Может быть, он развеет некоторые мои сомнения?
Он  ведь  хова  и  обязан  колониальной  администрации своим  образованием и
положением. Администрация прислала его в отдаленный Антанамбаланский край, и
он,  хова,  может  использовать в  кантоне почти  неограниченную власть  над
племенем бецимизараков.  Какова же  степень его  верности французам?  Раяона
часто  заглядывает  в  нашу  хижину,  и  между  нами  установилась некоторая
близость;   стараюсь  у   него  кое-что  выведать.   Но   Раяона  осторожен.
Отделывается обтекаемыми фразами о  благодарности и  прогрессе,  а  когда  я
слегка припираю его к стене, набирает в рот воды.
     Хитрец приводит к нам Безазу.  Он бецимизарака и глава рода цияндру.  В
Амбинанитело занимает пост  мпиадиды -  сотского.  Оба  пичкают меня разными
подробностями  о  своей  работе,   о  сборе  налога,   о  посылке  людей  на
принудительные работы,  но  их  личное  отношение  к  политическим  вопросам
остается тайной.
     Когда  во  время  беседы  возникла  опасность,   что  я   могу  слишком
подружиться с  Безазой,  хитрый  Раяона  просит  меня  показать  фотографии,
которые я  снимал  здесь,  на  Мадагаскаре.  Раяона уже  видел  их.  Все  им
нравится,  но  одна  страница альбома вызывает испуг  у  Безазы.  На  снимке
изображен  хамелеон  с  уродливой,  как  бы  одетой  в  бронированный колпак
головой.
     - Он,  кажется,  похож на рантутру, - медленно, небрежным тоном говорит
Раяона.
     Всем известно,  что рантутру -  страшный лесной демон,  принявший облик
хамелеона,  гроза жителей Амбинанитело. На суеверного Безазу даже фотография
наводит ужас.  Сотский покидает хижину  более  подозрительным,  чем  был  до
прихода.
     Француз Грандидье,  автор многотомного труда о  Мадагаскаре,  сообщил о
ховах следующее: "Они вежливы и предупредительны, интеллигентны, трудолюбивы
и  экономны,  но эгоистичны,  лживы и  жестоки".  Грандидье писал это тогда,
когда   французы  считали   главным   препятствием  к   захвату  Мадагаскара
государство ховов.


                           ГОРА БЕНпВСКОГО

     В  Амбинанитело,  так  же  как  и  в  других деревнях Мадагаскара,  да,
пожалуй,  и  во  всех  деревнях земного  шара,  долго  ничего  особенного не
происходит.  Сонная жизнь  лениво течет  среди рисовых полей и  тростниковых
хижин под палящими лучами солнца.  И  вот однажды из  одной хижины раздаются
дикие,  душераздирающие вопли,  сотрясающие долину.  Я подумал,  что кого-то
убивают, и помчался на помощь.
     Уже две недели старик Тамасу (родом с Коморских островов, расположенных
между Мадагаскаром и  Африкой) очень болен и лежит без памяти.  А теперь его
грубо  поднял с  постели и  нагло  над  ним  издевается рассвирепевший макоа
Берандро  (потомок  прежних  рабов-африканцев).   Хотя  Тамасу  и   Берандро
чужестранцы,  но  ж