о.
Напротив, в нем звучала такая тоска, что, внимая ей, золотоискатели невольно
едва не заплакали от жалости, наполнившей их сердца.
     Родериком вдруг овладело непреодолимое желание побежать навстречу этому
несчастному человеку, протянуть ему дружескую руку и сделать  все  возможное
для того, чтобы облегчить его горе. Но друзья удержали юношу, указав ему  на
то, что до  поры  до  времени  необходимо  сохранять  полное  спокойствие  и
выдержку. Осторожность была необходима.
     Подойдя к  началу  водопада,  сумасшедший  остановился  у  вывороченных
корней дерева, которое служило фантастическим мостом над бушующей водой. Это
был высокий и тощий старик, стройный, как молоденькое деревце. Лицо и  грудь
его почти совершенно исчезали под густыми волосами.
     Он держал в руке ружье, и по некоторым данным можно было судить, что из
этого самого ружья он стрелял  золотыми  пулями.  Несмотря  на  сравнительно
далекое расстояние, наши друзья сразу  признали  ружье  старинного  образца,
похожее на те два ружья, которые они когда-то нашли в хижине со скелетами.
     Они пристально глядели на старика,  терпеливо  ждали  и  не  делали  ни
малейшего движения. Сумасшедший подошел еще ближе к водопаду и остановился в
заметном колебании: перейти или нет по опасному висячему мосту? Он  протянул
вперед руки и тихо заплакал, словно надеясь на то, что кто-нибудь подойдет к
нему и протянет ему руку помощи.
     На этот раз никакая сила не могла удержать Родерика на месте. Его глаза
наполнились слезами. Ему чудилось,  что  эта  больная  душа  взывала  к  его
собственной душе и просила немедленно помочь ей.
     Не торопясь, шаг за шагом, впереди своих товарищей,  он  приближался  к
больному человеку, который при виде его широко раскрыл глаза и с невыразимым
испугом следил за каждым его жестом.
     Когда Родерик подошел достаточно близко, он поднял к  несчастному  свое
бледное лицо, подбросил в знак полной дружбы свою шапку в воздух, поднял ее,
вытянул вперед руки и продолжал подходить с теми же мерами предосторожности.
Наконец он собрался с духом и стал произносить совсем тихо и очень ласково:
     -- Джон Болл... Джон Болл... Джон Болл!
     Вдруг сумасшедший охотник, который было подался вперед для того,  чтобы
лучше разглядеть подходившего незнакомца, выпрямился во  весь  свой  высокий
рост и, намереваясь убежать, сделал движение назад.
     Но Родерик продолжал так ласково называть  его  именем  Джона  ролла  и
столько чувства было в его глазах  и  голосе,  что  больной  остановился  на
месте, зарыдал, упал на колени и поднял к  небу  свое  измученное,  страшное
лицо... Глубокое волнение читалось в его испуганных,  бегающих  по  сторонам
глазах.
     Родерик знаками предложил ему  переправиться  по  стволу  дерева.  Тот,
казалось, колебался.  А  затем  юноша  обратил  внимание  на  то,  что  лицо
предполагаемого Джона Болла резко изменило свое выражение и что в глазах его
зажегся мрачный, дикий огонь. Весьма возможно, что  его  испугали  Мукоки  и
Ваби, которые только что показались возле хижины.
     Он выпрямился так, точно внутри у него действовала какая-то  невидимая,
но мощная пружина. Издав страшный, пронзительный крик, он бросился в  пучину
водопада и исчез.
     В продолжение нескольких веков каскад бросал в бассейн свои неугомонные
воды, и бассейн этот, не имея больше тридцати футов в ширину, был  в  то  же
время очень глубок.
     Родерик застыл от ужаса при виде того, как старик головой вниз  ринулся
в воду, и не знал, что ему предпринять. Но в  эту  минуту  к  нему  подбежал
Ваби, за которым спешил Мукоки.
     -- Осторожно, Род! -- крикнул Ваби.-- Мы должны немедленно  помочь  ему
или же он утонет на наших глазах!
     Все трое подошли возможно ближе  к  бассейну,  готовые  схватить  руку,
которую протягивал в их сторону старик, показавшийся  на  поверхности.  Мало
того, каждый из них рвался в воду, желая сделать все, что только было в  его
силах. Мускулы их тел напряглись для немедленных и решительных действий.
     Но старик снова скрылся с их глаз. Так прошла секунда,  две,  три,  пят
ь... Ничего не было видно. Родериком овладела такая тоска, что он на  минуту
потерял голову.
     Прошло еще несколько секунд, но старик не показывался. Ваби  успел  уже
снять свою кожаную куртку.
     -- Я брошусь в воду к нему на помощь! -- заявил он и тотчас же бросился
в бассейн.
     Мукоки, в свою очередь, успел снять свою куртку из кожи карибу  и  ждал
какого-нибудь сигнала, чтобы броситься в пучину вслед за молодым человеком.
     Миновало десять... пятнадцать секунд, и  наконец  на  поверхности  воды
показалась голова Ваби.
     -- Я ничего не нашел! -- крикнул он из воды.
     -- Ладно! В таком случае я сам иду! -- заявил старик  и,  не  медля  ни
мгновения, прыгнул в бассейн и тотчас же скрылся под водой.
     Полный смертельного  отчаяния  и  беспокойства,  Родерик  оставался  на
берегу. Он не отрывал воспаленного взора от кругов воды, которые расходились
под ударами рук Мукоки и Ваби, продолжавших ощупывать все вокруг  себя.  Ему
показалось, что прошло четверть часа, пока наконец  снова  появилась  голова
Ваби, который, очевидно, начал задыхаться.
     До сих пор никому из пловцов ничего не удалось  найти,  из  чего  можно
было заключить, что Джон Болл сразу же пошел ко дну. Старик умер!
     Мукоки и Ваби все же не хотели примириться с этим прискорбным фактом  и
сделали еще две-три попытки, которые дали  такие  же  плачевные  результаты.
Истощенные до последней степени, они с большим трудом выбрались из  воды  на
скалы, которые окружали бассейн.
     Мукоки, ни слова не  говоря,  быстро  побежал  к  лагерю,  живо  раздул
затухающий под пеплом огонь и подбросил в него  несколько  свежих  сучьев  и
поленьев. Ваби, дрожа от холода, продолжал оставаться на  берегу.  Его  руки
были крепко сжаты и Родерик увидел между его ладонями песок и гравий.  Чисто
машинально Ваби разжал свои руки, желая узнать, что  в  них  находится.  При
этом он издал крик, от которого Родерик  подскочил  на  месте.  Он  протянул
вперед правую руку и указал на большой слиток такого чистого  и  сверкающего
золота, что Родерик, в свою очередь, издал радостный  крик  и  на  некоторое
время позабыл про Джона Болла.

Глава XVII, в которой раскрывается тайна

     Несмотря на то, что старый индеец не успел еще согреться, он тотчас  же
бросился к молодым людям, поняв, что случилось нечто исключительное. Но в то
самое время, как Родерик подал Мукоки кусок желтого металла, Ваби, не  теряя
времени, снова нырнул в воду. Им руководили два мотива. Во-первых, он  хотел
сделать еще одну попытку поискать Джона Болла. С другой стороны, им овладело
желание взять дополнительную пробу со дна бассейна.
     Он оставался под водой довольно долго, около трех минут,  и,  когда  он
вынырнул на поверхность, у него было  такое  странное  выражение  лица,  что
Родерик в первую секунду подумал о том, что его друг нашел труп утопленника.
     Но точно отгадав  мысль  Родерика,  Ваби  покачал  головой,  с  которой
обильно струилась вода.
     -- Старика...-- начал  он  хриплым  голосом,--  старика  нашего  нет  в
бассейне!
     Мукоки не сразу понял, что Ваби хотел этим сказать.
     -- Он умер? -- спросил он нерешительно.
     -- Не знаю, умер он или жив, но, во всяком случае, здесь  его  нет!  --
ответил юноша.-- Я обыскал все дно, но не  нашел  ни  единого  признака  его
пребывания.
     Удивленные глаза траппера невольно обратились в сторону потока, который
представлял собой продолжение водопада и вода в котором стояла не выше пояса
взрослого человека.
     -- Он не мог выплыть туда,-- сказал он, указав на реку.
     -- Ясное дело, что не мог,-- согласился Ваби.
     -- Где же он в таком случае? -- спросил ошеломленный Родерик.
     -- В том-то и дело: где он? -- воскликнул Ваби.-- Я сам очень много дал
бы за то, чтобы знать, где он в данное время находится.
     -- Мне кажется,-- неторопливо заявил Мукоки,--  что  в  большой  скале,
вдоль которой падает вода, имеется широкое отверстие. Не выплыл ли он  через
это самое отверстие?
     -- Ты думаешь, что это так? -- спросил его Ваби.
     -- Ничего определенного я не могу сказать, но думать так мне  никто  не
помешает. Куда же еще он мог деться?
     -- Ладно! -- заявил Ваби.-- Нам надо сделать еще одну попытку. Если  ты
согрелся, давай начнем! Правду сказать, я продрог до  мозга  костей  и  весь
дрожу. Начни ты, а я согреюсь немного.
     С этим словами он побежал к огню и начал на ходу  потирать  окоченевшие
руки.
     Старый траппер не любил, чтобы к нему  два  раза  подряд  обращались  с
одной и той же просьбой. Вот почему, не медля ни одной секунды, он  бросился
в бассейн.
     Он довольно долго не показывался. Появившись на поверхности, он сначала
издал только одно слово:
     -- Удрал!
     А затем прибавил:
     -- Там нет "бешеной собаки"!
     Он воспользовался случаем  и  по  примеру  Ваби  набрал  на  дне  целую
пригоршню песка и гравия.
     -- Золотая пуля! --  крикнул  он,  протягивая  руку  по  направлению  к
Родерику, который увидел на его ладони слиток золота,  величиной  с  хороший
орех.
     -- Ну, а теперь вы сами видите, что я был совершенно прав, говоря,  что
сумасшедший человек есть не  кто  иной,  как  Джон  Болл!  --  с  торжеством
воскликнул Ваби.-- Джон Болл вернулся за своим золотом! Весь  бассейн  полон
этого драгоценного металла.
     Если  наши  друзья  определили  до  некоторой  степени  местонахождение
золота, то они до сих пор не знали, куда делся загадочный Джон Болл.
     Умер  он  или  остался  жив,  он  должен  был   находиться   где-нибудь
поблизости. Но где именно?
     Ведь не мог же он испариться или провалиться сквозь дно реки!
     При  других  условиях  золотоискатели   самым   торжественным   образом
отпраздновали бы свою находку. Не было сомнения в том, что они добрались  до
сокровища, к  которому  так  страстно  и  долго  стремились.  Старая  карта,
начерченная на березовой коре, поведала им свою великую тайну и не  обманула
надежд. Им  стоило  только  протянуть  руку,  чтобы  сделаться  обладателями
крупнейшего, почти легендарного богатства.
     Но между тем все трое молчали. Их глубоко  опечалил  трагический  конец
этого несчастного  человека,  который  в  продолжение  целого  полувека  жил
совершенно одиноко  в  Пустыне  и  встречался  только  с  дикими  животными.
Совершенно того  не  желая,  они  были  причиной  его  смерти,  которая  так
подействовала на них, что они готовы были отдать все найденное богатство  за
то, чтобы снова видеть его живым!
     Они подошли к огню, и Мукоки и Ваби сбросили с себя платье, желая  хоть
немного подсушить его.
     -- Я думаю, что мы уже не найдем его! -- со вздохом произнес Родерик.--
Он умер как раз в тот момент, когда мог сообщить нам так много важных тайн и
секретов.
     -- Мы  только  предполагаем,  что  он  умер!  --  возразил  Ваби.--  Но
предположение это еще ничем не доказано! Если Джон Болл умер, почему  мы  не
нашли его тела в бассейне? Черт возьми! Ведь, пожалуй, Мукоки скажет теперь,
что его суеверия вовсе не так уж глупы! По-своему он будет прав!
     -- В таком случае я должен  сказать  тебе,  что  вы  плохо  искали!  --
воскликнул Родерик.-- Его тело обязательно должно быть там! Не волшебник  же
он на самом деле! Что за глупости!
     -- Если ты так уверен в этом, тебе остается сделать одну  вещь:  самому
спуститься туда  и  проверить  все  свои  сомнения.  Ничего  другого  нельзя
придумать.
     Мукоки и Ваби плавали, как выдры,  и  Родерика  мало  соблазняла  мысль
заняться исследованием дна после них. Поэтому он  на  время  воздержался  от
того, чтобы принять предложение Ваби.
     Немного подсохнув и согревшись, Мукоки привязал свой чан для промывки к
концу длинной жерди и, не теряя времени, начал снова шарить по дну бассейна.
Родерик и Ваби немедленно последовали за ним. С помощью этого  своеобразного
черпака индеец набрал со дна большое  количество  песка  и  гравия,  которое
немедленно высыпал  на  плоский  берег.  Молодые  люди  тотчас  же  занялись
детальным анализом этой пробы и  стали  проворными  пальцами  отбрасывать  в
сторону все ненужные примеси.
     Их тут же постигло жестокое разочарование, так как в первой  пробе  они
не нашли ни единой золотой песчинки.
     -- Нет, в таких случаях всегда предпочтительнее тщательная и  серьезная
промывка! -- сказал Родерик.
     И с этими словами он побежал  к  стоянке  за  другими  чанами.  К  тому
времени, как он вернулся, Мукоки высыпал на то же место  содержимое  второго
чана, которым занялся один Ваби. Не прошло и двух минут, как молодой человек
вскочил с места и  начал  отплясывать  веселый  и  забавный  танец.  Мукоки,
готовый  в  третий  раз  опустить  свой  чан  в  воду,  остановился,  сделал
выразительную гримасу и, ни слова не говоря, взглянул на юношу.
     -- В чем дело? -- спросил Родерик.
     -- Да собственно говоря, ни в чем! --  крикнул  в  ответ  Ваби.--  Так,
чепуха, о которой и говорить не стоит!  Впрочем,  что  ты  скажешь  об  этой
штучке?
     И он протянул Родерику правую руку, на ладони которой сверкал и чудесно
переливался золотой слиток необыкновенной чистоты.
     -- Но это изумительная находка! -- в свою очередь воскликнул Родерик.--
Мы, пожалуй, не ошиблись: бассейн действительно долой золота! Это ловко!
     Взяв один из своих чанов, он зашел несколько дальше в воду и погрузился
по пояс. Когда он вынул и встряхнул чан, он обнаружил  в  нем  четвертый  по
счету большой золотой слиток.
     -- Пожалуйста, Ваби, не очень важничай! -- заявил он.-- Я нашел  слиток
почище твоего! Вот взгляни! Мы добрались до того места,  которое  искали,  и
теперь можем смело сказать, что каждый из нас составил  себе  состояние.  Мы
одержали наконец полную я блестящую победу!
     Ваби  взял  из  рук  приятеля  золотой  слиток  и   начал   внимательно
разглядывать его.
     --  Но  это  еще  не  все!  --  продолжал  Родерик,  встряхивая  чан  и
обнаруживая сотни золотых блесток.-- Смотри, сколько песчинок! Я, право,  не
знаю, чего тут больше: песку, гравия или настоящего золота?
     Серия  последующих  промывок   дала   золотоискателям   много   слитков
всевозможной величины и, кроме того, бесчисленное количество золотой пыли.
     Когда день подошел к концу и на землю пали такие  густые  сумерки,  что
уже нельзя было больше работать, друзья вернулись на  стоянку,  где  Родерик
достал точные весы, вывезенные им из Вабинош-Хоуза.
     Найденное за последний день золото было очень тщательно взвешено,  и  в
результате получилось семь унций золота в слитках и около  двенадцати  унций
чистой золотой пыли, причем в песке осталось еще немало блесток.
     -- В итоге мы имеем  немногим  больше  девятнадцати  унций!  --  заявил
Родерик.-- Если считать по двадцати долларов за каждую  унцию,  то  выходит,
что мы заработали сегодня свыше трехсот восьмидесяти долларов.
     -- Триста восемьдесят долларов! --  воскликнул  пораженный  Ваби.--  За
полдня работы?! По-моему, это даже более чем великолепно!  Если  представить
себе, что мы так же успешно будем работать тридцать дней подряд, то выходит,
что за целый месяц мы получим 22 800 долларов! Я поражен, потрясен, подавлен
и так далее!
     -- Уж если считать,-- сказал  Мукоки,--  так  подсчитайте,  сколько  мы
соберем за двадцать тысяч лун!
     При этом его бронзовое лицо покрылось такими  частыми  морщинами,  что,
пожалуй, число их превзошло количество линий, изображающих горы  и  реки  на
географической карте.
     Впервые за всю свою, правда, недолгую жизнь Ваби услышал такую  остроту
с уст индейца. Справедливо возмущенный такой  насмешкой  человека,  который,
очевидно, совершенно не ценил желтого металла, Ваби стремительно ринулся  на
него, сбросил его с вершины скалы, на которой  тот  сидел,  затем  вместе  с
Родериком побежал к тому месту, где Мукоки упал, и  начал  катать  его,  как
бочонок.
     Но, в сущности говоря, слова старого траппера вовсе не были так  глупы,
как могло  в  первую  минуту  показаться.  Действительно,  золота  оказалось
чрезвычайно много. Трое человек в  продолжение  многих  дней  безостановочно
занимались  только  тем,  что  извлекали  золото   из   речных   источников.
Драгоценный  металл  скоплялся  в  маленьких  замшевых  мешочках,  тщательно
перевязанных и толстеющих с каждым днем.
     Золотая жатва достигла своего максимума на  седьмой  день,  когда  один
только Родерик намыл семнадцать слитков, из которых  один  был  величиной  с
последний сустав его большого пальца. Но на девятый день произошла резкая  и
совершенно  неожиданная  перемена.  Мукоки  по-прежнему  продолжал  набирать
полные чаны с песком и гравием и передавал их молодым людям,  в  обязанности
которых входило промывать золото. И вот с самого начала  девятых  суток  все
трое обратили внимание на то, что золото, как бы по  волшебству,  совершенно
иссякло. Очевидно, запас золота, хранившийся на дне бассейна, был исчерпан.
     Золотоискатели не стали скрывать друг от друга своего  разочарования  и
недоумения, но отнюдь не впали  в  отчаяние,  поняв,  что  золотой  источник
течением снесен в другое место, которое  должно  находиться  совсем  близко.
Надо было просто запастись терпением и спокойно ждать, а в ожидании занятьем
подсчетом уже намытого богатства. По приблизительному  подсчету,  каждый  из
них являлся уже обладателем состояния в две с лишним тысячи долларов.
     С наступлением более теплой погоды остатки провизии испортились и  даже
стали гнить. Вот почему Мукоки и Ваби решили  запастись  свежей  пищей,  для
чего вместе отправились вдоль ущелья до того места, где  оно  расширялось  и
переходило в равнину. Родерик остался в качестве стража лагеря.  Он  занялся
приготовлениями к ужину. Как-то незаметно надвинулся туман,  который  обычно
предшествовал вечерним сумеркам в ущелье. Зная, что его товарищи вернутся  с
волчьим аппетитом, он заранее замесил кислое тесто  и  приступил  к  выпечке
лепешек между двумя раскаленными камнями.
     Он так увлекся своей работой,  что  не  обратил  никакого  внимания  на
какую-то фантасмагорическую фигуру, которая очень медленно,  шаг  за  шагом,
пробиралась к нему между скалами. Точно так же он не видел блеска двух глаз,
которые  горели,  как  пылающие  уголья.  Правда,  между  ним  и   водопадом
сгустилась такая тьма, что трудно было что-либо разглядеть.
     Он почувствовал присутствие постороннего существа лишь  в  тот  момент,
как услышал жалобный стон, настолько слабый, что его можно было  принять  за
робкий шепот или шелест листьев на дереве.
     Родерик стремительно вскочил с места  и  почувствовал  точно  такое  же
состояние, как в день первого разговора с сумасшедшим.
     На  расстоянии  десяти  --  двенадцати  ярдов   от   себя   он   увидел
продолговатое,  почти  бескровное  лицо,  совершенно  заросшее  волосами   и
напоминающее кошмарный призрак. Незнакомец ни на не отрывал  от  него  своих
пылающих глаз.
     В  первую   минуту   Родерику   показалось,   что   перед   ним   стоит
сверхъестественное существо, которое явилось из потустороннего  мира,  и  он
возблагодарил создателя, что нашел в себе  силу  подавить  свое  волнение  и
прекратить начавшуюся дрожь.
     Озаренный отсветами костра, он предпринял то же самое, что уже  однажды
сделал по отношению к человеку, которого не всякий принял бы за человека: он
протянул ему обе руки и очень тихо и очень нежно, словно  молитву,  произнес
его имя, то есть имя Джона Болла.
     Вместо словесного ответа, дикий человек издал слабый и глухой звук,  от
которого юношу бросило в дрожь. Но,  в  то  же  время,  в  стоне  как  будто
слышались слова, произнесенные самим Родериком:
     "Джон Болл... Джон Болл... Джон Болл...".
     Родерик сделал шаг вперед, затем еще два шага и вдруг заметил, что рука
сумасшедшего охотника медле