деревни, поскольку
обещала  вернуться часам  к четырём,--  его глаза под густыми седыми бровями
задорно блеснули, и  он  подмигнул  мне.-- А  мы  с  Бертом  найдём,  о  чём
поболтать. "Айлин  Мор" ставят  против  замка Дунстафнейдж,  так  что  вы не
заблудитесь.  В Дунбег Дженни приплывёт на резиновой лодке.  Она обрадуется,
увидев  вас  целым  и  невредимым. А насчёт жилья  не волнуйтесь:  мы  будем
счастливы приютить вас,  и  здесь вы в безопасности.  Ну, а как быть  с вами
дальше, мы ещё решим.
     Я  не знал, что  сказать. Он ласково  выставил меня из комнаты и закрыл
дверь. Шагая  вниз, к  холодным водам  залива, я  уже не верил, что на свете
существуют такие места, как Дартмур. Волны искрились в  лучах  клонящегося к
западу  солнца, замок  утопал в зелени деревьев, наполовину  скрывавших  его
разрушенные стены, а за  маленькой косой к  берегу  шёл кораблик под  белыми
пузатыми  парусами. Погоняемый  дувшим  вдоль залива  бризом,  он  с изящным
креном скользил  по  волнам. Легко  развернувшись по  ветру, судёнышко пошло
правым галсом к бухте, потом паруса тихо упали  с мачты, затарахтела якорная
цепь, и кораблик стал носом  против отливного течения, быстро несущегося под
Коннелским  мостом.  Я  разглядел  Дженни,  она  была в  фуфайке  и  широких
спортивных штанах. Дженни помогала пожилому мужчине свёртывать паруса. Потом
у  борта  появилась  резиновая  лодка, и мужчина  повёз Дженни на  вёслах  к
берегу. На  полпути она увидела  меня и  махнула рукой. Я помахал  в  ответ,
спускаясь к кромке воды. Вскоре я схватил ткнувшуюся в песок лодчонку за нос
и втащил на пляж. Дженни выскочила на берег. Она стиснула мои руки.
     -- О,  Джим! Это  и взаправду ты?-- её взволнованное лицо было белым от
соли.-- Как ты сюда добрался? Это было  трудно?-- вдруг она рассмеялась.-- У
меня слишком много вопросов. Мак,-- повернувшись к пожилому мужчине, сказала
Дженни,--  познакомься с моим старым  другом Джимом. А это Макферсон  -- наш
лодочник. Когда я на воде, он  следует  за мной,  будто тень,  везде, куда я
отправляюсь на моей "Айлин Мор".
     Старик  тронул  козырёк  кепи.  Он  был  сутул  и  угловат,  на суровом
обветренном  лице поблёскивали синие-пресиние глаза. Мак  отошёл подальше, и
тогда Дженни спросила:
     -- Джим, ты был в Ньюкасле?-- Вопрос удивил меня, и она пояснила:- Папа
сказал,  что  ты туда поедешь. Он убеждён, что вы бежали только  из-за  этой
истории.  Ведь  ты знал,  что  Хэлси  снаряжает  спасательный  буксир, чтобы
поднять слитки с "Трикалы", правда? Я кивнул.
     -- Стало быть, папа  не ошибся,-- её глаза бегали от волнения.-- Ты был
в Ньюкасле? Разузнал что-нибудь? Ну, рассказывай, что ты выяснил?
     -- "Трикала" никогда  не тонула,-- ответил я. У  неё челюсть отвисла от
удивления.
     -- Кто тебе это сказал?
     -- Рэнкин. Мы вышибли из него правду.
     Я сел на галечный пляж и рассказал ей всё с начала до конца.
     -- Немыслимо,--  прошептала Дженни, когда я умолк.-- Взять  и отправить
людей на смерть... Не верю. Это  всё равно, что заставить их идти по доске.*
Невероятно. Но  теперь мне ясны все  те мелкие  события,  смысла  которых мы
тогда  не  могли понять. И  всё равно  не  верится,  что человек способен на
такое.
     -- Это правда,-- ответил  я.--  Но  если  я явлюсь  с  такой историей в
полицию, толку не будет, да?
     Дженни покачала головой.
     --   Не  будет.  Я  верю  тебе  только  потому,  что  знаю  и  тебя,  и
обстоятельства дела.  Но полицейские  не  поверят. Слишком это фантастически
звучит.  Власти заявят, что  ты всё  придумал. Вот увидишь, завтра в газетах
будет полно заметок о том, как двое беглых заключённых чуть не убили Рэнкина
в  отместку  за  предъявленное обвинение. Все  будут  против  вас.  Шайка  с
"Трикалы" станет твердить своё в один голос, так же, как там, в трибунале.--
Она серьёз*Старинная пиратская казнь. (Примеч. пер.)
     но взглянула на меня и добавила:- Джим, нам надо добыть доказательства.
     Я готов  был расцеловать её  за это "нам".  Она словно бы разделяла мои
заботы. Поняв, о чём я думаю, Дженни мягко высвободила руку из моих ладоней.
     -- У меня есть только один способ добыть доказательства.
     -- Да, только один... Где эта Скала Мэддона?
     -- Рэнкин  говорит, что  возле острова Медвежий,-- ответил  я.--  Южнее
Шпицбергена.
     Она немного посидела, в задумчивости просеивая голыши сквозь пальцы.
     -- Море  там  дурное,-- сказала она, наконец.-- Когда  у Хэлси намечено
отплытие?
     -- Двадцать  второго апреля. Но  он может забеспокоиться и выйти в море
раньше.
     -- А сегодня семнадцатое  марта,-- пробормотало Дженни.-- Если привезти
часть слитков, тебе поверит даже слмый тупоумный чиновник. За этим ты ко мне
и приехал?
     -- То есть?
     -- Ты хочешь, чтобы я одолжила тебе "Айлин Мор"?
     -- Боюсь, нечто подобное приходило мне на ум,-- нерешительно проговорил
я.-- Понимаешь, Дженни, я не знаю ни одного другого человека, который был бы
на моей стороне и имел яхту. Вот мне и подумалось...
     Я умолк. Глаза Дженни затуманились, и она отвернулась.
     -- Хорошо, я дам тебе "Айлин Мор".
     Голос её звучал сдавленно. Она  смотрела на  заходящее солнце,  на фоне
которого тихо покачивались голые мачты. Мне показалось, что она думает о тех
страшных  волнах, с которыми предстоит сразиться её  маленькому кораблику. Я
знал, что она любит свою яхту. Дженни резко поднялась на ноги.
     --  Пойдём посмотрим  карты,--  сказала она.--  Адмиралтейство  любезно
оставило мне весь набор карт того района. Я хочу точно знать,  где находится
эта Скала Мэддона.
     Мы вместе стащили резиновую лодку на воду, я сел на вёсла, и мы поплыли
к яхте. "Айлин Мор" была маленьким, юрким, опрятным и  ухоженным судёнышком.
Белела  краска, сияла медь. Шагая  следом за Дженни по палубе, я испытал  то
чудесное  ощущение  свободы,  которое  приходит  только  на  борту  корабля,
независимо от его размеров.
     Дженни отвела меня на корму, в  маленькую  рулевую рубку, и  достала из
рундучка рулон адмиралтейских карт.
     --  Держи.  Посмотри  пока  их, а  я  поищу справочник опасных  районов
северных морей.  Где-то  он  у  меня  был. Я  принялся  быстро рассматривать
пыльные  карты  и  наконец  нашёл нужную -- остров  Медвежий.  Вдруг  Дженни
прервала мои поиски.
     --  Нашла,-- сообщила она, держа в руках раскрытую  книгу.--  Широта --
семьдесят три градуса пятьдесят шесть минут, долгота
     -- три градуса три минуты восточной. Хочешь послушать, что тут написано
про эту Скалу?
     -- Да, прочти, а я попробую отыскать на карте.
     -- Боюсь, тебе  это  не понравится.  "Скала Мэддона,-- прочла Дженни,--
одинокий  скалистый  остров,  населённый  разнообразными  морскими  птицами,
которые не живут там круглый год. Сведения об острове скудны. Известно менее
десяти  случаев  высадки  на  него. Корабли  стараются обходить  этот  район
стороной.  Море  там штормит во все времена  года, остров и опоясывающие его
рифы почти  полностью скрыты водяной пылью.  Протяжённость рифов неизвестна,
район нанесён  на  карты лишь в общих  чертах. Зимой  встречаются дрейфующие
льды". Вот и всё. Премилое местечко, а?
     -- Да,  не сахар,-- согласился я.-- Может быть,  поэтому они  и выбрали
этот остров? Я нашёл его на карте, смотри. Он  на самом краю Баренцева моря,
на триста  миль  севернее южной границы  распространения  дрейфующих  льдов.
Слава Богу, что сейчас весна, а не зима.--  Я выпрямился.--  Ты  правда дашь
мне яхту, Дженни? Ты понимаешь, что можешь распрощаться с ней навсегда?
     -- Понимаю,-- ответила она, глядя на  меня странным взглядом.--  Яхта в
твоём распоряжении, но... с одним условием. Я схватил её за руку.
     -- Ты настоящий друг, Дженни. Не знаю, когда сумею  отблагодарить тебя,
но я  это  сделаю. А если мы  найдём "Трикалу", я затребую вознаграждение  и
тогда смогу действительно отблагодарить тебя!
     -- Ты ещё не  знаешь, каково моё  условие,--  ответила она, высвобождая
руку.
     -- Я на всё согласен!
     -- Хочу надеяться. Так вот. Ты, разумеется,  возглавишь экспедицию,  но
капитана и команду подберу я. За механика  с тобой пойдёт Макферсон, он чуть
ли не с детства возится с судовыми машинами. А капитаном буду я.
     -- Но... Дженни, ты шутишь, правда?-- я был ошеломлён.
     -- Чтобы идти  на "Айлин Мор", нужна команда из четырёх человек, и тебе
это известно. Во  всяком случае, таково  моё  условие,--  решительным  тоном
добавила она.
     -- Дженни... ты не можешь пуститься в такое плавание. Твой отец...
     -- С отцом  я всё  улажу. Серебро принадлежит русским, которые вытащили
меня из  концлагеря. Да и  вообще... Словом, либо  я иду с  тобой в качестве
шкипера, либо ты останешься без судна. Я не шучу.
     -- Тогда остаётся одно -- сдаться властям в надежде, что они примут мой
рассказ на веру.
     -- Это  ничего не  изменит.  Если ты сдашься, я  пойду  к Скале Мэддона
сама.
     -- Но почему?
     --  Почему?--  она пожала  плечами.  В  её  глазах  вновь  появилось то
странное, непонятное  мне  выражение.-- Итак, принимаешь ты моё  условие или
нет?
     Я вздохнул.
     --Ладно, делать нечего...  Но  только  если твой  отец  даст  согласие.
Кажется, этот ответ удовлетворил её.  Я и мысли не допускал, что отец Дженни
разрешит ей отправиться  в такой опасный поход, однако поздно вечером, когда
она ушла к себе в спальню, он сел у очага, долго смотрел на огонь и наконец,
повернувшись ко мне, спросил:
     -- Вам известно, какое условие поставила Дженни?
     -- Да. Я ответил, что приму его, если вы согласитесь.
     -- Ну так вот,-- кивнув, сказал он,-- я согласен.
     -- Господи!--  вскричал  я.--  Вы  просто не понимаете,  насколько  это
опасно.
     -- Ещё как понимаю.-- Он усмехнулся.-- Но если уж Дженни закусит удила,
её ничем  не удержишь. Она  хочет плыть,  и дело с  концом. Вся в  мать, как
решила, так  и будет... Однажды она тайком  прошмыгнула  на  бот Маклеода  и
отправилась с ним на рыбалку. Её не было дома больше тридцати часов, и это в
семь лет от роду! А потом пошло  -- одна выходка за другой, до тех пор, пока
мы не махнули рукой и не перестали волноваться за неё. Дело в том, Джим, что
можно  осторожничать и  беречь  себя, сколько  угодно,  а  потом  -- бац  --
погибнуть  при  переходе улицы. Я лично  так  на  это смотрю. Если постоянно
избегать опасностей, жить будет неинтересно.-- Вдруг он положил руку мне  на
плечо.-- Вы мне очень  нравитесь, мальчик мой.  Вы не трус и не дурак. Более
того, я  верю  тому, что вы рассказали. Не стану делать  вид, будто понимаю,
что  за человек этот Хэлси, но  я приложу  все силы, чтобы  помочь вам выйти
победителем. Я даже готов доверить вам Дженни.  Ведь если б не вы, её сейчас
не было бы в живых.
     Наутро  Дженни   и  её  отец  приступили  к  приготовлениям.  Они  были
возбуждены, как дети, собравшиеся удрать из дому. Дел было много: предстояло
достать припасы на три месяца, второй ком
     плект парусов,  солярку  для машины, запасной такелаж, канаты, приборы,
рыбацкое  снаряжение, дождевики,  овчинные  тулупы.  Субсидировал  нас  отец
Дженни, однако  раздобыть  всё нужное при карточной  и  талонной  системе  в
связанной разного рода ограничениями Британии было не  так-то  просто. Чтобы
приобрести самое  необходимое,  потребовалось почти  три недели.  От  нас  с
Бертом проку было мало: мы не осмеливались подвергать себя риску, отвечая на
досужие расспросы. Большую часть  припасов и  снаряжения достали Дженни и её
отец. Дженни знала, к кому обращаться в Обане и Тобермори. Кое-что  из вещей
ей удалось лестью выманить у военных моряков. На какое-то время мы очутились
в тупике: не было солярки, однако в  конце концов мы взяли её с голландского
сухогруза, вошедшего в обанский порт переждать шторм.
     Чуть  ли  не  каждый день  я  выходил  в море  на  "Айлин  Мор",  чтобы
почувствовать яхту  и обучить Берта азам  морского дела. "Айлин  Мор"  легко
слушалась руля  и  хорошо шла по бурному морю.  Даже  сухопутная  крыса Берт
зауважал  это  судёнышко.  По  вечерам  мы  вели  счёт  успехам  и  неудачам
прошедшего  дня.  Дженни  удалось  раздобыть  тушёнки, её  отец  выпросил  у
какой-то фирмы нужную нам одежду. Словом,  каждый день приносил какую-нибудь
добрую  весть.  Наконец  мы  собрали   всё,   что  могли  собрать,  учитывая
обстоятельства.  Мне  хотелось добыть  ещё и  радиопередатчик,  но это  было
необязательно, потому что никто из нас всё равно не умел с ним обращаться.
     В  пятницу  четырнадцатого  апреля  мы  с  Дженни  решили  пройтись  до
Коннелского  моста. Стояла тишина.  Мы  смотрели  на  далёкие  холмы  Малла,
Морвена, Мойдарта и Ская.  Завтра  поутру  мы выскользнем  из-под  сени этих
милых  холмов и пойдём через Маллский пролив и  Литл-Минч  к Гебридам. Потом
повернём на север-северо-восток, минуем мыс Рат, Шетлендские острова, Фареры
и исчезнем в неведомой дали. Увижу ли я снова эти спокойные узкие заливы?
     Дженни повернулась ко мне.
     --  Я чувствую'себя,  как счастливый человек, который боится, что скоро
его  счастью придёт конец,-- сказала  она. Я  заглянул в  её  глаза,  и меня
охватила нежность.
     -- Значит, ты счастлива, Дженни?
     -- Да,  очень,--  она  снова  посмотрела  на  стоявшую  в заливе "Айлин
Мор".-- Только...
     -- Тебе страшно? Дженни со смехом покачала головой.
     --  Просто  какое-то  странное  ощущение  там,  внутри.  Хоть  бы  и  в
Баренцевом море было так же тихо и спокойно, как здесь.
     -- Будь там тихо и спокойно, Хэлси и  компания не  стали бы выбрасывать
"Трикалу" на Скалу  Мэддона,-- ответил я.--  Они выбрали  этот остров именно
потому,  что  вероятность чьей-либо высадки там очень мала. Уже  у  Фарер мы
попадём на высокую волну.
     --  Синоптики обещают ясную  погоду,-- сказала Дженни.--  А яхта у  нас
крепкая, ей всё нипочём. В разумных пределах, конечно.
     -- В разумных пределах,-- согласился я.-- Но мы  можем угодить в шторм,
который превысит  в неистовстве своём любой  разумный предел. А когда дойдём
до  Скалы Мэддона, может  статься, что придётся  много дней болтаться вокруг
неё, пока  не  удастся  пробиться сквозь  рифы.  К  тому  времени, возможно,
появится  Хэлси  на  своём  буксире. А  тогда  уж  всякое  может  случиться.
Воображение  нарисовало мне  ясную картину  -- гигантские  волны, барьер  из
коварных рифов с белой от пены брешью, за которой  чернеют промёрзшие скалы.
Отправляться  туда в одиночку страшно,  но  ещё  страшнее  подвергать  такой
опасности Дженни.
     --  Если  ты  останешься дома,  то сможешь  заставить  полицию провести
следствие,-- сказал я.
     --  Об этом  позаботится папа. Он знает  все обстоятельства дела, да  и
письмо с  отчётом  я ему оставила. Если мы не  вернёмся через три месяца или
если Хэлси  возвратится  раньше  нас, он  передаст  эту  бумагу  в  полицию.
Торговую палату и газеты.  Неужели ты  не  понимаешь, что они заинтересуются
этим делом,  узнав о моём  участии в плавании?  Во всяком случае,  газетчики
клюнут.  Но  довольно об этом. Давай лучше  простимся  с  Бен-Круаханом, это
патриарх наших гор и нечто вроде моего  второго отца. У меня примета: если я
тепло  распрощаюсь  с  ним,  он  станет  охранять  меня  в  пути  и  поможет
благополучно  вернуться домой. Мы простились с далёкой заснеженной  горой  и
пошли домой на  прощальный обед. Мак, Берт и отец  Дженни потягивали горячий
ромовый  пунш, стол ломился от лучших  яств с фермы,  всё  было прекрасно. О
ждущих  нас впереди опасностях  мы вспомнили лишь однажды, когда отец Дженни
провозгласил тост за "Айлин Мор".
     Потом он самолично  проводил меня  в  мою комнату и пожал  мне руку. От
прикосновения его сухих старческих пальцев я почувствовал комок в горле.
     -- Быть стариком  не так  уж и плохо,--  сказал он.--  Только вот скука
иногда одолевает. Будь я хоть на несколько лет моложе, пошёл бы с вами.
     Утро  выдалось холодное и  колючее.  Небо  было  голубым,  воды  залива
искрились  на солнце,  холмы окутал  белый  клочковатый  туман. Отец  Дженни
спустился  к берегу проводить  нас. Его высокая прямая одинокая  фигура ясно
виднелась на фоне золотистого пляжа. Мы подошли к "Айлин Мор" на вёслах. Мак
тут  же отправился вниз  и запустил машину. Пока  мы  выбирали якорь, Дженни
стояла в рулевой рубке. Винт вгрызся в воду, и я почувствовал, как судёнышко
едва ощутимо содрогнулось. Мы скользнули к фарватеру, обошли косу, и Дженни,
ненадолго оставив штурвал, вышла  на  палубу, чтобы посмотреть за корму,  на
пляж,  где  стоял  её отец. Он казался крошечным и одиноким. Мы помахали, он
ответил, потом повернулся и твёрдым шагом пошёл вверх,  к дороге. Он ни разу
не оглянулся.  Мы мельком увидели  в просветах меж деревьев  дом, потом  его
заслонила коса, и Дженни вернулась за штурвал. Помоему, она плакала.
     Я отправился на нос. Мы шли прямиком на белую остроконечную башню маяка
Айлин Масдайл.  За маяком лежал Маллский  пролив, вода была спокойная, будто
масло,  по её поверхности пробегала  мёртвая  зыбь.  Чуть погодя, я  вошёл в
рубку. Дженни  достала  судовой журнал и записала: "Суббота, 15 апреля  1946
года, 6.43. Подняли якорь и снялись с рейда под замком Дунстафнейдж на Скалу
Мэддона. Погода ясная".
     Плавание   началось.   В   заливе   Ферт-оф-Лорн   мы   поймали  ровный
юго-восточный  бриз  и поставили паруса. Едва грот наполнился ветром, Дженни
дала  Маку команду "стоп-машина": каждая капля топлива была на вес золота. В
начале девятого мы прошли между полузатопленным островком Скала Леди и Айлин
Масдайл.  По правому борту  на траверзе  вскипала рваной  пеной  быстрина  у
маяка. К полудню за кормой остался Тобермори, мы шли под полным парусом, дул
ровный юго-восточный  бриз,  и яхта делала  шесть  узлов на спокойной мягкой
волне. К ночи мы вошли  в  пролив Литл-Минч между Скаем и Гебридами, а когда
настало серое дождливое утро, мыс Рат уже был у нас за кормой.  Милые сердцу
холмы исчезли, во все стороны до  горизонта  простиралось пустое неугомонное
море.  Нос судёнышка  смотрел  градусов  на  пятнадцать  восточнее северного
магнитного полюса.
     На третий  день мы шли между Фарерами и Шетлендскими островами, не видя
ни тех, ни других. Мелкая изморось, которая прицепилась к нам у мыса Рат, не
отставала,  и  видимость  сократилась  до нескольких  миль.  Ветер  задул  с
юго-запада.  Прогнозы  для  королевских ВВС, которые мы  ловили  на  длинных
волнах  по радиоприёмнику в рубке, по-прежнему обещали ясную  погоду. Ветер,
дувший  почти  точно в  корму, гнал нас на север  по мерно  вздымавшимся под
килем  волнам. Запускать машину не было нужды, мы шли под всеми парусами,  и
"Айлин  Мор" летела, будто птичка. В понедельник стоявшая у штурвала  Дженни
вдруг позвала  меня  в  рубку.  Голос её звучал взволнованно  и испуганно. Я
вошёл. Дженни слушала по радио беседу двух мужчин.
     -- Это школьная программа  Би-би-си,-- сообщила она.--  Может,  узнаешь
кого-нибудь.
     Я прислушался.
     -- Как вы намерены отыскать её?-- задал  вопрос репортёр. тая с Дженни.
Она была хорошим шкипером и умела выжать  из своего судна всё. За эту первую
неделю мы прошли почти тысячу миль, и наше путешествие можно было бы считать
самым  приятным  в моей жизни, знай я наверняка, что ждёт  нас впереди. Но в
воскресенье  задул крепкий  северный  ветер,  барометр  упал,  а в прогнозах
погоды сообщалось исключительно о понижении давления над  Исландией, которая
была у нас по левому борту.  День ото дня  становилось холоднее, нас окутала
ледяная крупа, сулившая жестокий мороз. --
     И всё-таки, похоже, нам сопутствовала удача:  в понедельник ветер снова
задул  с юго-запада, и нас  погнало слабым  штормом  прямо  по  проложенному
курсу. К середине второй недели похода давление опять поднялось, и  мы плыли
в  холодных и ярких  лучах солнца.  Осталось пройти  чуть  больше четырёхсот
миль. Прогнозы снова были хорошие,  и  шансы приблиз