рдцах  воскликнул  он  и вышел  на палубу.  Мы с
Силлзом занялись гамаками.
     -- Извини,  капрал, я погорячился,-- сказал Берт,  когда час  спустя  я
сменил его.-- Наверное, на меня действует погода.
     -- Пустяки, Берт,-- ответил я. Мы покурили.
     -- Спокойной ночи,-- сказал он и ушёл, оставив меня наедине с холодом и
невесёлыми мыслями.
     В семь утра я заступил на вторую вахту. Из трубы "Трикалы" валили клубы
чёрного дыма, трюмы были задраены, всё  говорило о скором отплытии. Когда на
палубу вышел Силлз, чтобы сменить меня, мимо проплыли эсминец и два корвета.
     --  Отплываем сегодня, капрал?-- с надеждой  спросил Силлз. Вряд ли ему
было больше двадцати лет. Вероятно, он впервые покинул Англию.
     -- Похоже, формируется  конвой,--  ответил  я.-- Буксиры уже вывели два
корабля.
     Десять минут  спустя от нашего причала отвалил американский сухогруз. Я
спустился вниз, чтобы побриться. В дверях камбуза стоял кок, толстый мужчина
с бородавкой  на нижней  губе  и карими  глазами.  Он  протянул  мне  кружку
дымящегося какао. Я с удовольствием выпил горячий напиток. Мы поболтали. Кок
побывал  чуть ли  не во всех портах  мира.  В  Мурманск  он  приплыл  уже  в
четвёртый раз.
     В одиннадцать утра я вновь заступил на вахту.
     -- Ещё не плывём?-- спросил я Берта.
     -- Даже не собираемся,-- ответил он. Сходни по-прежнему соединяли нас с
причалом.  Но Хэлси  ходил взад-вперёд по капитанскому  мостику,  его чёрная
борода  воинственно  топорщилась.  На  пустом  причале появилась  девушка  в
длинной  шинели.  Из-под  берета   выбивались  чёрные  кудряшки,  она  несла
вещмешок. Прочитав название судна, девушка направилась к сходням.
     --  Чёрт побери,-- Берт дёрнул  меня за рукав.-- Женщина  на корабле. И
она выглядит такой слабенькой. Пошёл бы и  помог  ей нести вещмешок.-- Я  не
шевельнулся,  и тогда  он  сунул  мне  свою винтовку.-- Потрудись  за  меня,
приятель. Если ты не джентльмен, придётся  мне  доказывать, что меня не  зря
учили  в  школе.  Я  наблюдал, как  Берт  подхватил вещмешок,  лицо  девушки
осветилось улыбкой, и тут же сзади раздался голос Хендрика.
     -- Вы не видели мичмана Рэнкина, капрал?
     -- Нет,-- ответил я.
     -- Старик требует его к себе. Если он появится, передайте, что его ждут
на мостике.
     Пыхтя, подошёл буксир. С мостика послышался голос Хендрика, многократно
усиленный микрофоном: "Юкс, приготовься отдать концы".
     Появился улыбающийся Берт.
     -- Ну, как она?-- спросил я, отдавая винтовку.
     -- Очень милая девушка. Англичанка. Дженнифер Соррел. Прочитал на бирке
вещмешка.  Бог  знает, как  она оказалась  в  этой дыре. Не успел  спросить.
Видать, ей  пришлось  нелегко. Лицо  бледное, как снег, кожа прозрачная, под
глазами  черные круги.  Но настоящая дама.  Ясно  с первого взгляда. А потом
подошёл мистер  Каузинс.  Эти  проклятые офицеры  всегда снимают  сливки. О,
смотри, поднимают сходни. Значит, сейчас  тронемся.  В тот  же  миг  заревел
гудок "Трикалы".  На мостике с рупором в  руке появился  капитан Хэлси. Щель
между  бортом судна и причалом  быстро увеличивалась. Появилась чёрная вода.
Набирая  ход, "Трикгла" присоединилась к каравану судов.  В четверть второго
конвой вышел в море. В три часа, когда кончилась моя вахта, мурманский берег
превратился  в  белую  полоску  между свинцовым  небом  и  водой.  На  судне
говорили, что в Англию мы должны прибыть через пять  суток. Я сказал об этом
Берту, когда сменил его в семь вечера.
     -- О, Боже!-- охнул он.-- Ещё пять  таких дней! Хотел бы я знать, что в
этих ящиках. Можно подумать, мы охраняем королевскую казну,-- ворчал Берт.--
Если там действительно двигатели, это  безобразие. С  какой стати мы  должны
из-за них мёрзнуть? Эти ящики никуда не уйдут и не прыгнут за борт.
     -- Ничего не поделаешь,-- ответил я.-- Приказ есть приказ.
     -- Я понимаю, что ты не  виноват, капрал, но до чего глупо  мёрзнуть на
палубе. Пойду-ка я вздремну. Спокойной ночи. Без десяти  девять я заглянул в
спальную каюту. К моему изумлению, Берт не спал, а вместе с Силлзом орудовал
штыком, вскрывая один из ящиков.
     -- Что вы затеяли?-- воскликнул я.
     --  Ничего плохого, капрал,--  ответил Берт.--  Хотим  узнать,  что  мы
охраняем. Извини, приятель, мы рассчитывали всё закончить, пока ты стоял  на
вахте. Но ящики крепче, чем мы ожидали.
     -- Немедленно заколотите ящик.  Если кто-то увидит, чем вы занимаетесь,
не миновать беды.
     -- Минуту, капрал. Смотри, мы уже. вскрыли  его. Сунь сюда штык, Силлз.
Нажимай.
     Заскрипели гвозди, крышка пошла вверх. Ящик заполняли ряды коробочек из
дерева.
     -- Что ж, значит, это не двигатели.
     -- Идиоты!-- крикнул я.-- Вдруг это  секретное оружие. Или опасные  для
жизни  химические вещества. Как я,  во-вашему, объясню,  что один  из ящиков
оказался вскрытым?
     --  Пустяки,  капрал, пустяки.--  Берт  вытащил одну коробочку,  длиной
дюймов  восемнадцать  и  шириной не  более  девяти.--  Не  волнуйся. Мы  всё
поправим  так, что никто  ничего не  заподозрит.-- Он  зажал коробочку между
колен и сорвал крышку. И тут же присвистнул от удивления.
     --  Однако...  Взгляни, капрал. Серебро.  Вот что тут  такое, приятель.
Неудивительно, что им понадобилась охрана. Действительно, это было  серебро.
В  коробочке лежали  четыре  бруска,  ярко  блестевшие в свете  единственной
электролампочки.
     -- О,  Боже! Будь у меня  хоть один такой брусок,-- пробормотал Берт.--
Хотел  бы  я  посмотреть  на  физиономию  моей старухи, когда положу  его на
кухонный  стол. Осторожно,  кто-то  идёт! Он едва  успел  убрать коробочку с
брусками, как дверь откатилась в сторону и вошёл Рэнкин.
     -- Почему снаружи нет часового?-- спросил он. Его лицо раскраснелось от
выпитого виски.
     -- Я только что вошёл, чтобы позвать сменщика,-- ответил я.
     -- Ваши люди  должны заступать  на вахту без напоминания. Возвращайтесь
на  пост. Напрасно  вы надеетесь,  что под покровом темноты сможете нарушать
приказ. Хороший из вас получится офицер! Я пришёл сказать вам, что на случай
повреждения судна наша шлюпка -- номер два по левому борту.-- Тут он заметил
штык в руках у Берта.-- Что это вы задумали, Кук?
     -- Ничего,  мистер Рэнкин,  ничего,  честное слово,--  невинно  ответил
Берт.
     -- А почему у вас в руке штык?-- настаивал Рэнкин.
     -- Я собираюсь почистить его.
     -- Почистить!-- фыркнул  Рэнкин.-- Да вы никогда ничего  не чистили, во
всяком случае, по собственному почину.-- Он шагнул вперёд и увидел  вскрытый
ящик.-- Значит,  вы  вскрыли  ящик, Кук?  По прибытии  в  Англию,  Кук,  вам
придётся...
     -- Одну  минуту, господин мичман,--  прервал  его  Берт.--  Разве вы не
любопытны? Мы не сделали ничего плохого. Вы знаете, что в этих ящиках?
     -- Разумеется, знаю,-- ответил Рэнкин.-- А теперь заколотите ящик.
     Берт хмыкнул. Держу пари, вы думаете, что там самолётные двигатели, как
туг и  написано. Взгляните-ка  сюда.--  И  он  протянул  Рэнкину коробочку с
серебряными брусками.
     -- О, Господи!-- прошептал тот.-- Серебро!-- Он поднял голову и сердито
продолжал:- Ты болван, Кук! Это же драгоценный металл. Смотрите, тут печать.
Ты сломал её. За это придётся отвечать.  Как только судно войдёт в гавань, я
посажу тебя под арест. И вас тоже, капрал. А теперь возвращайтесь на пост. Я
двинулся к двери, но голос Берта остановил меня.
     --  Послушайте, мистер  Рэнкин.  Как  только  мы окажемся в  Англии,  я
отправлюсь в отпуск к жене  и детям. Если у кого-то и будут неприятности, то
только не у меня.
     -- Что ты хочешь этим сказать?-- насупился Рэнкин.
     -- Я хочу  сказать, что за охрану  груза  отвечаете вы.  И не только за
охрану,  но и за  наши  действия. Так? И лучше  всего положить коробочку  на
место и ничего никому не говорить. Не так ли, мистер Рэнкин?
     Рэнкин ответил не сразу.
     --  Хорошо,--  наконец  выдавил  он.--  Положите коробочку  на место  и
заколотите ящик.  Я доложу капитану,  а  он решит, какие нужно принять меры.
Сломанную печать скрыть не удастся. Чиновники казначейства наверняка захотят
узнать, кто сломал её, когда и зачем.
     Я вышел на палубу. Несколько минут спустя ко мне присоединился Рэнкин.
     --  Будьте осмотрительней  с  этим Куком,--  сказал  он и направился  к
трапу, ведущему на капитанский Мостик. II.
ВЗРЫВ

     Сознание  того, что нам доверена  охрана  действительно  ценного груза,
круто изменило моё отношение к  происходившему. Нельзя  сказать, что я сразу
стал подозревать капитана Хэлси, но обострившееся чувство ответственности во
многом  обусловило мои  дальнейшие действия.  Я никого  не боялся. Наоборот,
мерный  гул  двигателей  под  ногами,  солёный  туман,  висящий над палубой,
прибавляли мне сил, вселяли уверенность.
     --  Ахой, "Трикала",--  прогремел  над  водой  металлический  голос  из
далёкого мегафона.-- "Скорпион" вызывает "Трикалу".
     --  "Трикала"  слушает.  "Скорпион", говорите,--  ответили  с  мостика.
Сначала  я ничего не  увидел.  Затем слева по борту различил в темноте белый
бурун рассекаемой форштевнем  корабля воды. Когда  далёкий мегафон  загремел
вновь, я уже видел стройный силуэт эсминца, идущего параллельным курсом.
     --  Штормовое  предупреждение.  "Трикала", сближайтесь с  "Американским
купцом". Сближайтесь с "Американским купцом" и держитесь рядом с ним.
     --  Ясно, "Скорпион",-- последовал  ответ. Прозвенел машинный телеграф,
гул двигателей сразу усилился. Эсминец отвалил в сторону и исчез  в ночи. На
палубу вышел Силлз. Начиналась его вахта.
     --  Мы заколотили ящик, капрал,-- сказал  он,-- но  печати поправить не
удалось.
     В стальной каюте Берт сидел нахохлившись.
     --  Извини,  приятель.--  Он попытался улыбнуться.-- К  сожалению, я не
заметил печатей. Да  и как я мог знать,  что  мы везём сокровища Английского
банка?
     -- Всё утрясётся, Берт,-- ответил я, оставил его  наедине с  серебром и
спустился на камбуз выпить какао. Кок сидел у раскалённой плиты, сложив руки
на  толстом  животе. Его  очки  сползли на  кончик  носа.  На  столе  лежала
раскрытая книга, на  коленях кока свернулся  кот. Кок дремал. Когда я вошёл,
он снял очки и протёр глаза.
     --  Наливай сам,-- сказал он, увидев пустую кружку. Котёл с какао стоял
на обычном месте. Я наполнил кружку. Густой напиток обжигал горло. Кок начал
поглаживать  кота.  Тот  проснулся,  мигнул зелёными  глазами,  потянулся  и
довольно замурлыкал. Кок повернулся к буфету и достал бутылку виски.
     -- Вон там есть стопочки, капрал.
     Я поставил их перед коком, он разлил виски и начал рассказывать о своей
жизни.  Он плавал коком уже  двадцать два года,  переходя  с одного судна на
другое. У него была жена в Сиднее и жена в Гулле, и он утверждал, что знаком
с женской половиной населения всех портов семи морей. Он говорил  и говорил,
глядя в пламя печи, поглаживая спину мурлыкающего кота.
     -- Вы давно плаваете с  капитаном Хэлси?-- спросил я, дождавшись редкой
паузы.-- Что это за человек?-- Мне не давало  покоя решение Рэнкина доложить
капитану о вскрытом ящике.
     --  Плыву  с  ним  в пятый раз,-- ответил кок.-- Не  могу  сказать, что
хорошо  знаю.  Никогда  не видел его,  пока  не попал  на "Трикалу"  в сорок
втором. О  нём  лучше спросить у  Хендрика,  первого  помощника, матроса  по
фамилии Юкс,  да Ивэнса,  кочегара из  Уэльса. Они  плавали с  Хэлси  ещё  в
Южно-Китайском  море,  когда тот был шкипером "Пинанга". Но из  них слова не
вытянешь. Не могу их винить.
     -- Почему?-- спросил я. .
     -- Ну, это всего,  лишь слухи,  поэтому  не советую повторять то, что я
сейчас скажу.-- Он  пристально посмотрел на меня.-- Но я кое-что слышал. Так
же, как  и другие,  кто побывал в китайских портах. Я не  утверждаю, что это
правда.  Но я  не знаю ни одной  портовой сплетни, которая  зародилась бы из
ничего.
     -- И что это за сплетня?-- спросил я, когда он вновь уставился В ОГОНЬ.
     --  О, это длинная история. В  общем, речь шла о пиратстве.-- Кок резко
повернулся ко мне.--  Учтите,  дружок, вы  должны молчать, ясно? Я болтливый
старый дурак,  раз уж  вам рассказываю.  Но  я  не  могу говорить об  этом с
матросами. Зачем навлекать  на себя неприятности?  Вы -- совсем другое дело.
Вы, можно сказать, наш  гость.-- Он опять отвернулся  к  огню.--  Впервые  я
услышал  о капитане Хэлси в  Шанхае. Тогда я не думал,  что окажусь с ним на
одном  корабле.  Пиратство. Пиратство и убийства, вот что говорили о  нём  в
Шанхае. Вы видели,  как он мечется по мостику? Вряд ли, вы тут всего  сутки.
Но всё ещё впереди... впереди.
     -- Я слышал, что он любит декламировать Шекспира. Вы говорите об этом?
     -- Верно, Шекспир. Это  его библия. Он  может целый  день декламировать
Шекспира,  сначала на  капитанском мостике,  потом  в  своей  каюте.  Цитаты
перемежаются  у него с приказами, и  новичок часто  не сразу понимает, что к
чему. Но вы прислушайтесь к отрывкам, которые он выбирает. Я читал Шекспира.
Я вожу с собой томик его пьес, потому что с ним не чувствуешь себя одиноким.
Прислушайтесь,  и вы  поймёте,  что  в его цитатах одни убийства.  И ещё: он
выхватывает  те отрывки, что соответствуют его настроению. Сегодня утром  он
был Гамлетом. Когда  он -- Гамлет, можно спать спокойно. Если  он весел,  то
цитирует Фальстафа.  Но если он  Макбет  или Фалконбридж, надо  держать  ухо
востро. А  не то  он может огреть тебя тем, что попадётся  под руку. Маньяк,
вот он кто. Бешеный лунатик. Но  он прекрасный моряк и знает,  как управлять
кораблём. Кок наклонился вперёд и подбросил угля в печь.
     -- Говорят, раньше он  был актёром  и отрастил бороду, чтобы } изменить
внешность. Об этом  мне  ничего  не известно. Но в  Шанхае я слышал,  что он
нашёл "Пинанг" во  время урагана, недалеко  от  Марианских островов  в Тихом
океане.  Он  шёл на  маленькой  шхуне. Команда  покинула  "Пинанг", но Хэлси
удалось запустить  помпы, откачать воду и доплыть до  Шанхая.  Судно не было
застраховано,  бывшие владельцы  не  пожелали платить  за  его  спасение,  и
каким-то  образом он купил "Пинанг" за бесценок. Это было в тысяча девятьсот
двадцать пятом году. Мне говорили, что об этом писали в газетах. Дальнейшее,
правда, в печать уже  не попало. Хэлси  подлатал "Пинанг" и начал перевозить
грузы  для  одной  из  торговых  фирм.  Команду  он  набрал  из  отъявленных
мерзавцев, которых всегда полно  в портах. Торговля  велась  строго в рамках
закона, хотя  я не могу утверждать,  что они не занимались контрабандои. Без
этого не обходится ни одна торговая операция в портах Южно-Китайского моря.
     Но не  контрабанда  принесла  известность "Пинангу".  Это  судно  часто
замечали
     поблизости от тех  кораблей,  что во  время шторма  шли ко дну со  всей
командой. И в портах заговорили о пиратстве. Вам это кажется невероятным, не
так ли? На Востоке многое видится в ином свете, чем в Англии. Начнём с того,
что на упомянутых затонувших  судах не было радио. Да и  вообще в  тех краях
случается много необычного. А потом японцы вторглись в Китай, и для тех, кто
не знаком  с угрызениями совести, открылось широкое  поле  деятельности.  Во
всяком  случае, Чёрная Борода,  как его  прозвали, продав  в тридцать шестом
году "Пинанг" японцам,  уехал на Филиппины и купил  там большое поместье. Но
это  всё слухи. Доказательств  нет. И лучше никому не говорите о том, что вы
сейчас услышали.
     -- Но почему вы мне всё рассказали?-- спросил я.
     Кок рассмеялся и наполнил стопки.
     -- Пробыв столько  лет в  море, поневоле станешь  сплетником.  Когда на
судне  появляется новый человек,  я  приглядываюсь к  нему  и,  если  он мне
нравится, зову к  себе поболтать о том  о  сём. У моряков свои знаменитости,
главным образом, шкиперы. Все они
     слегка  не  в   себе,  но  каждый  по-своему.  Некоторые  пьют,  другие
обращаются  к  религии,  а капитан Хэлси находит  утешение в Шекспире. Я  на
"Трикале" уже  двадцать шесть месяцев,  и меня  просто распирает от  желания
поделиться с кем-нибудь тем, что я знаю. Но, повторяю, всё это домыслы. Мне,
правда, кажется, что не бывает дыма без огня...
     Я до  сих пор не  знаю,  как звали  кока: он утонул вместе со всеми. Но
говорить он мог часами.
     Я поднялся на палубу.  Ветер  переменился  на  северо-западный. Сполохи
северного  сияния  уже не  освещали небо. Впереди  едва  виднелись очертания
"Американского  купца".  Волны  вздымались  всё выше.  В лицо летели солёные
брызги. Я укрылся за фальшбортом, чтобы раскурить трубку.
     -- О,  вы испугали меня,-- раздался  мелодичный  женский голос,  едва я
чиркнул спичкой.
     Я  прикрыл  пламя  ладонью и увидел светлый овал лица. На бухте  каната
сидела девушка в длинной шинели.
     --  Извините,--  сказал  я.--  Я  не  знал,  что  здесь кто-то есть.  Я
спрятался от ветра, чтобы раскурить трубку. Вы мисс Соррел?
     --Да.
     -- Тут так темно. Я вас не заметил.
     -- И я не увидела бы  вас,  не  зажги вы спичку. Да и теперь видна лишь
ваша трубка. Откуда вам известно моё имя?
     --  Я капрал  отделения охраны.  Один  из моих людей  помог вам донести
вещмешок.
     --  О,  тот  маленький   лондонец,--   рассмеялась  девушка.--   Вы  не
представляете, как я обрадовалась, услышав его голос. А что вы охраняете?
     Неожиданность её вопроса застала меня врасплох.
     --  Ничего  особенного,-- ответил я  после короткой  паузы.--  Какие-то
грузы.
     -- Извините. Мне не следовало  спрашивать об этом, не так ли? Наступило
неловкое молчание. Ледяной ветер пронизывал насквозь.
     -- В такой холод лучше оставаться в каюте,-- сказал я.
     -- Нет, она такая маленькая. Мне не хочется сидеть в четырёх стенах.
     -- Но разве вам не холодно?-- спросил я.
     --  Холодно,-- ответила она.-- Но  я привыкла. Кроме того, мне нравится
слушать море. Дома у нас яхта. Я плавала,  сколько себя помню.  Мой  брат  и
я...-- её голос дрогнул.-- Его убили под СенНазером.
     -- Простите меня. Я  тоже люблю  море,-- вновь наступило молчание, но я
чувствовал, что ей хочется поговорить, и спросил, откуда она родом.
     -- Из Шотландии,-- ответила она.-- Мы живём близ Обана.
     -- Вы сказали, что привычны к холоду. Долго пробыли в России?
     -- Нет, в Германии. Вернее, в Польше.
     -- В Польше?-- изумился я.-- Вы были в плену?
     -- Да, почти три года.
     Казалось невероятным, что такая хрупкая девушка могла это  выдержать, а
потом ещё добраться до Мурманска.
     -- Но  как?-- воскликнул я.-- Три года... значит, вы не могли быть там,
когда началась война.
     -- Нет,--  ровным, бесцветным голосом ответила девушка.-- Меня схватили
во Франции,  в Руане. Моя  мать -- француженка и знала многих  нужных людей.
Это  была  моя  третья поездка  во  Францию. После  ареста меня отправили  в
концлагерь под  Варшавой,-- она невесело  засмеялась.-- Поэтому  я не  боюсь
холода. Но довольно обо  мне. Я устала от себя. Расскажите, что вы делали во
время войны и чем намерены заняться теперь?
     Я смутился.
     -- Ничего особенного я не совершил. Я специалист по приборам управления
зенитным  огнём.  В России я.отвечал  за  их готовность  к боевым действиям.
Теперь возвращаюсь в Англию.
     --  А что вы  будете делать, вернувшись в Англию?-- Она вздохнула.-- О,
как  приятно  сказать  "Англия",   зная,   что   с  каждым   оборотом  винта
приближаешься к  ней. Англия! Англия!  Какое чудное слово.  Вернуться домой!
Как легко становится на душе от таких простых слов: я возвращаюсь домой.
     Всхлипнув, она отвернулась, и тут я услышал зовущий меня голос Силлза.
     -- Что такое?-- крикнул я в ответ.
     --  Вас  ищет  мистер  Рэнкин,  капрал.  Капитан   хочет  вас   видеть.
Немедленно.
     Внезапно  я  почувствовал себя  маленьким мальчиком, которого вызвали в
кабинет  директора  школы.  От  этой   встречи  я  не   ждал  ничего,  кроме
неприятностей.
     -- К сожалению, мне надо идти,--