челл кивнул, они толкнули стол к стене,  стараясь  изо  всех
сил наращивать скорость на столь маленькой дистанции. От сильного  удара
о стену стол тряхнуло. Но ущерб, нанесенный стене, оказался  минимальным
- горизонтальная вмятина на облицовке, ну и еще одна  картина  упала  на
пол. Откатив стол назад, они снова толкнули его к стене. На этот раз па-
нель поддалась, и передний скругленный конец стола  врезался  в  нее  на
глубину сантиметров в пятнадцать.
 
   И еще раз они отступили к дальнему концу комнаты, и ринулись  вперед,
налегая на стол изо всех сил. После третьего  удара  стол  пробил  стену
насквозь, образовав небольшое отверстие. Треск и стук  падающей  на  пол
штукатурки был сладчайшим звуком из всех когда-либо слышанных Кэрол  Оу-
энс и Брайаном Митчеллом. Когда они отходили назад для новой попытки, то
смеялись и плакали одновременно.
 
   Брайан подгонял Кэрол, несмотря на страшную догадку,  что  их  усилия
почти наверняка бесполезны. Не оставалось сомнений, что здание  наклоня-
ется слишком быстро, и если они даже и сумеют пробиться к  лестнице,  то
не успеют пробежать вниз все шестьдесят шесть пролетов, прежде чем  соо-
ружение перейдет в свободное падение, учитывая еще и то, что Кэрол  была
слишком слаба даже для того, чтобы просто держаться на ногах.
 
   - Ну, давай, - сказал Митчелл, изо всех сил стараясь прибавить  опти-
мизма своему голосу, - еще парочка ударов - и мы выберемся отсюда.
 
   Глава 25
 
   Лузетти стоял в некотором замешательстве. На шейхе была арабская  на-
циональная одежда. Точно так же были одеты и двое из шести его сопровож-
дающих. Остальные четверо - в модных  деловых  костюмах.  Все  они  были
смуглые, бородатые, с живыми карими глазами, и все, кроме шейха,  отнес-
лись к Лузетти с нескрываемой неприязнью. Шейх оказался высоким мужчиной
с ястребиным носом. Идя с ним и его окружением по  53-й  улице,  Лузетти
чувствовал себя участником эффектного публичного  шоу,  устроенного  ка-
ким-нибудь цирком с Ближнего Востока.
 
   - Хэлло! Как поживаете? Как приятно вас видеть! - говорил  шейх  всем
прохожим, с которыми встречался глазами.
 
   Может быть, где-нибудь на Ист-Сайде, подумал  Лузетти,  возле  здания
ООН, на эту группу никто не посмотрел бы второй раз,  но  на  Вест-Сайде
люди не очень-то привыкли видеть взрослых мужчин, завернутых в простыни.

   - О, попутный ветер всегда придает силы человеку, не так  ли,  мистер
Лузетти? - сказал шейх своим тонким, пронзительным голосом,  улыбаясь  и
помахивая рукой, ни к кому конкретно при этом не обращаясь. Он шел широ-
ким шагом, и его одежда раздувалась на ветру, как парус. - Или мне лучше
называть вас Джином?
 
   - Джин - это прекрасно. Могу я спросить, какое обращение вы предпочи-
таете? Шейх? Ваше превосходительство?
 
   - Это уж чересчур официально, мой дорогой! Меня зовут аль-Халил Сауд.
Называйте меня Ал! Ха-ха!
 
   Лузетти рискнул быстро взглянуть на Торнтона, многозначительно подняв
глаза к небу. Арабы, окружая своего шейха, кучей врезались в толпу  дви-
гавшихся навстречу прохожих. На углу 8-й авеню прохожих на тротуаре ока-
залось слишком много, и шейх отвел свой конвой в сторонку, прямо на про-
езжую часть. Какому-то грузовику пришлось резко затормозить, чтобы  дать
им пройти.
 
   - Проклятые клоуны! - закричал водитель.
 
   Шейх ответил ему дружеским взмахом руки.
 
   - Хэлло! Как приятно вас видеть!
 
   - Убирайся к себе домой и играй там в песочек!
 
   - Как поживаете? Превосходный день!
 
   Лузетти повернулся к Торнтону и прошептал:
 
   - Парень совсем рехнулся.
 
   - Зато у него куча денег.
 
   Они пересекли 8-ю авеню и свернули на юг, оказавшись вне пределов до-
сягаемости сильных порывов западного ветра. Трое арабов  в  национальных
костюмах уже не выглядели так, словно собирались взлететь, как воздушные
шарики. Аль-Халил Сауд схватил Лузетти за рукав и подтянул поближе к се-
бе.
 
   - Здание, которое вы хотите продать, - спросил он  доверительным  то-
ном, - хорошее?
 
   - Замечательное.
 
   - Тогда почему же вы... как это правильно сказать... избавляетесь  от
него?
 
   - Правильно сказать - "продаете". Необходимы деньги для строительства
других объектов.
 
   Лузетти вытянул шею. Большая толпа собралась в конце улицы.  Всюду  -
бегущие люди, кто-то кричал. Движение транспорта  остановлено,  если  не
считать разворачивающихся автомобилей, пытавшихся  выбраться  из  узкого
проезда в южном направлении.
 
   - Вы обратились ко мне, потому что думаете, будто у всех арабов  есть
деньги?
 
   - Мы слышали, что вы подыскиваете  какое-нибудь  впечатляющее  здание
для штаб-квартиры.
 
   Лузетти прищурился, пытаясь разглядеть, что же там происходит.  Нашли
бомбу? Снимают кино?
 
   - В Аравии тоже есть бедные люди. В особенности  после  возникновения
переизбытка населения.
 
   Лузетти, идущий впереди, почувствовал себя неловко и замедлил шаг.
 
   - Да, этот переизбыток, - сказал он сдержанно, -  мы  были  огорчены,
узнав об этом.
 
   - Ха-ха! Вы были огорчены! Смешнее и не придумаешь!
 
   Прежде чем сойти с мостовой на 52-й улице, Лузетти остановился и под-
нял руки, останавливая своих спутников. Восемь пар  глаз  проследили  за
его пристальным взглядом, направленным вверх.
 
   - Уж не это ли здание вы продаете, - спросил шейх, - которое наклони-
лось над улицей? Оно что же, выглядит так со всех сторон  или  только  с
этой стороны? Если это наклонное здание, то я не думаю, что оно меня за-
интересует.
 
   Брови Лузетти полезли вверх. Он открыл и снова закрыл рот,  чувствуя,
что рука Торнтона впилась в него. В отдалении слышались завывания  поли-
цейской сирены. Мимо пробежала какая-то рыдающая женщина.  На  следующем
углу он увидел двух полицейских, отчаянно махавших руками.
 
   - Оно наклоняется, - услышал Лузетти над ухом шепот Торнтона.
 
   На высоте двадцати этажей платформа мойщиков окон висела над  Восьмой
авеню футах в тридцати от стены здания.
 
   - На фотографиях не заметно, что это наклоняющееся здание,  -  сказал
шейх. - На фотографиях оно вертикальное. Как и все другие здания.
 
   То, что они видели, не было оптическим обманом, здание явно  отклони-
лось градусов на пять или даже десять к востоку. Одиннадцатиэтажное зда-
ние между 52-й и 51-й улицами загораживало весь  вид,  однако  восточный
край здания Залияна высовывался из-за него высоким узким клином.  Вверху
можно было разглядеть два ряда гранита и стекла. Пока Лузетти  удивленно
таращил глаза, вверху показался и третий ряд окон.
 
   - Это движущееся здание, - сердито заговорил шейх, - а не просто нак-
лонившееся. Вам должно быть стыдно, мистер Джин! Вы  собирались  продать
мне наклонившееся и движущееся здание. Я полагаю, что  в  итоге  все  же
правильно сказать - "избавляетесь".
 
   Лузетти медленно шел вперед. Бегущим навстречу людям приходилось  ус-
тупать ему дорогу. Он увидел, что какой-то темный предмет  отделился  от
здания и падает вниз, и следил за его полетом, пока предмет  не  скрылся
из виду, а секундой позже услышал глухой удар. Он  снова  поднял  глаза,
ускоряя шаг, и перешел на восточную сторону улицы, чтобы получше видеть.
На восточном фасаде здания зияли далеко отстоящие друг от  друга  темные
прямоугольники, отмечая места, где отвалились куски облицовки. В  верти-
кальных полосах стекла он видел колеблющиеся силуэты центральных городс-
ких небоскребов, словно они отражались в волнующейся воде. Лузетти четко
расслышал неумолкаемый отдаленный гул и побежал, слыша за  своей  спиной
визгливый голос шейха:
 
   - Это распадающееся на куски здание. Падающее здание. Это  совсем  не
то, что я имел в виду. Я шокирован и опечален, мистер Джин, тем  трюком,
который вы пытаетесь сделать! Да, бегите  прочь  со  стыда!  Вы,  должно
быть, думали, что я только вчера с верблюда свалился!
 
   Лузетти пробивался вперед, расталкивая людей и не обращая внимания на
крики вокруг. Он не мог оторвать глаз от огромного содрогающегося  моно-
лита, возвышающегося над его головой. Сознание его, казалось, было пара-
лизовано. Если бы какой-нибудь ледник сползал в море, он мог бы  понять,
что это результат воздействия непреодолимых сил природы, но это же  зда-
ние, воздвигнутое людьми... невозможно, чтобы оно наклонялось. Нет  сом-
нений, что его остановят и не позволят упасть совсем! Ведь такая  грома-
дина просто не может... Она же должна находиться  под  каким-то  контро-
лем... Но какие же мыслимые причины могли быть, чтобы... Здание наклоня-
лось, здание приближалось к земле, здание двигалось! Этого не могло слу-
читься, но это происходило. Он бежал качая головой, как бы  отрицая  то,
что видел собственными глазами.
 
   Его остановил полицейский: один из десяти,  стоящих  редкой  цепочкой
поперек 8-й авеню и пытающихся оттеснить толпу  на  север,  подальше  от
50-й улицы. Некоторые люди поворачивались и убегали,  другие  же,  вроде
Лузетти, находились в состоянии какого-то транса  и  не  могли  оторвать
глаз от поразительного зрелища  медленного  падения  шестидесятиэтажного
здания. Свершалась невообразимая по масштабам  катастрофа,  нечто  вроде
землетрясения, извержения вулкана, и воздух был пропитан пылью, дымом  и
ужасом.
 
   - Назад! Назад! - орали полицейские, пытаясь перекричать  нарастающий
гул и периодически оглядываясь назад. - Здание падает! Разбегайтесь!
 
   Люди уже не толпились на перекрестке, он был совершенно пуст и только
засыпан обломками. Лузетти видел, что полицейские машины и машины  "ско-
рой помощи" на большой скорости отъезжают  от  тротуаров,  стремясь  уб-
раться подальше от наклоняющегося с восточной стороны здания.  Несколько
брошенных легковушек и грузовиков стояло посередине улицы рядом с пожар-
ной машиной, сплюснутой гранитной плитой, словно пустая пивная жестянка.
Здание осело так сильно, что дверей вестибюля и окон магазина на  первом
этаже больше не было видно. Трущиеся друг о друга, ломающиеся и падающие
куски стали и бетона громыхали так, будто рядом шумел  Ниагарский  водо-
пад.
 
   Разорванные концы тросов платформы мойщиков окон болтались над  сере-
диной улицы, а сама платформа висела футах в ста  над  землей,  ближе  к
восточной, чем к западной стороне 8-й авеню. Откинув голову  назад,  Лу-
зетти видел, что верхушка здания Залияна находилась прямо  над  ним,  но
чем дольше он смотрел, тем все большую  часть  неба  заслоняла  огромная
стена гранита и стекла.
 
   Лузетти привел в чувство какой-то мужчина,  который,  пробегая  мимо,
едва не сшиб его с ног. Это был тот самый полицейский, что остановил Лу-
зетти: у него не выдержали нервы, и теперь он  занялся  спасением  своей
собственной шкуры. Ведь когда здание упадет, здесь будет  куча  покойни-
ков. Лузетти сделал несколько шагов назад и уже тоже  был  готов  повер-
нуться и бежать, когда увидел нечто, заставившее его остановиться. Крыш-
ка люка у перекрестка на углу здания Залияна приподнялась, и  показалась
голова какого-то человека. Потом появился и сам человек - в каске и  ра-
бочем комбинезоне. Он отбросил крышку люка в сторону и вылез  наружу,  в
замешательстве оглядываясь по сторонам. Из оконного  проема  на  верхнем
этаже здания летели на улицу столы и стулья. Рабочий заметил  Лузетти  и
полицейского, находящихся к нему ближе всех других людей, и  бросился  к
ним.
 
   - Он не успеет, - услышал Лузетти слова полицейского.
 
   Звук летящего над крышей здания вертолета прервал рыдания  Рона  Яра-
госки. Он вцепился в корпус моечной машины и посмотрел  на  небо,  почти
очистившееся от дождевых туч. Пробивающиеся солнечные лучи слепили  гла-
за. Где эта стрекоза? Легкое жужжание, похожее  на  звук  скользящей  по
озеру моторной лодки, наполнило его таким бурным восторгом, что закружи-
лась голова. Этот вертолет спасет его! Сдернет с карниза,  аккуратненько
и четко! Вон он, вон там, в нескольких сотнях футов над ним, с  западной
стороны. Не видят они его, что ли?
 
   - Сюда! - заорал Ярагоски, размахивая руками над головой. - Вот он я!

   Вертолет сделал вираж, разворачиваясь для нового захода,  но  он  был
все еще слишком высоко. Они меня видят, торжествовал Ярагоски,  карабка-
ясь на моечную машину. Они возвращаются! Я сделаю  так,  чтобы  им  было
легче забрать меня, я залезу как можно выше!
 
   Со своей новой позиции он мог дотянуться до карниза  у  нижнего  края
медной пирамиды.  Осторожно,  помогая  себе  коленями,  он  подтягивался
вверх, пока не встал на водосточный желоб, и, переводя дыхание,  присло-
нился к пирамидальной покатой крыше. Держась одной рукой, он  размахивал
другой, когда вертолет пролетал над ним.
 
   - Сюда! Сюда! - вопил он, рыдая теперь уже от радости, а не от безыс-
ходности.
 
   Вероятно, для них слишком рискованно опускаться ниже в такой ветреный
день, подумал он. Я уж лучше заберусь на самую верхушку. Упираясь  рука-
ми, животом и рантами ботинок в крышу,  он  рывками  продвигался  вверх,
примерно на фут за один рывок. При нормальном положении здания крыша бы-
ла бы слишком крутой, чтобы лезть на нее подобным образом, в особенности
если она трясется, словно "форд" модели "Т", однако  здание  так  сильно
наклонилось, что уклон западного фасада сгладился. Рон не  отрывал  глаз
от самой верхушки пирамиды, отмеченной остроконечным медным шпилем высо-
той в шесть футов. Он полз все выше и выше, и ветер помогал ему в  этом.
Добравшись до вершины, Рон ухватился обеими руками за шпиль и  встал  на
ноги.
 
   Вертолет кружил над площадью, похоже, летчик  оценивал  ситуацию.  Он
был все еще как минимум футах в двухстах от крыши. Ярагоски  чувствовал,
что здание оседает и смещается. Если бы он посмотрел вниз, то понял  бы,
что ему придется либо снова подниматься вверх, либо умереть  от  страха.
Он размахивал рукой, но вертолет оставался довольно далеко и  высоко  от
него.
 
   - Давайте же! - кричал Рон. - Бросьте веревку! Давайте! Поближе!  Сю-
да!
 
   Вертолет немного приблизился. Летчик, по всей видимости, пытался  за-
виснуть над крышей, но обнаружил, что при таком ветре это невозможно.  У
них же есть веревки, подумал Ярагоски. Они могут  сбросить  мне  веревку
подлиннее, а сами так и останутся в безопасности.
 
   Вертолет немного опустился вниз, оказавшись примерно на одном  уровне
с Ярагоски. Машина медленно развернулась, и вот уже одна сторона ее  фю-
зеляжа оказалась прямо напротив Ярагоски. И тогда он увидел большой  но-
мер, нарисованный на дверце. Это был вертолет с телецентра. Он  маневри-
ровал, делал съемку и выбирал нужный угол для кинокамеры. На нем,  веро-
ятно, даже не было необходимого спасательного снаряжения.
 
   Ярагоски видел, как летчик усиленно старается удержать машину на мес-
те, как оператор энергично кивает ему головой,  нацеливая  объективы.  О
да, это будет грандиозный кадр. Великолепный кадр. По меньшей мере  дос-
тойный Пулитцеровской премии.
 
   - Вызовите помощь, вы, сукины дети! - заорал, потрясая кулаком,  Яра-
госки.
 
   Но даже если они уже вызвали ее, Рон знал, что в этом не было никако-
го проку. Времени не оставалось. Здание падало. У него свело желудок. Он
закрыл глаза и сосредоточился на том, чтобы  удержать  рвоту:  ведь  его
семья будет смотреть вечерние новости. Рон сжимал шпиль изо всех сил,  а
мир уходил от него...
 
   Глава 26
 
   Никто не ответил на предупреждающие крики Кори Хейл на десятом, девя-
том, восьмом, седьмом и шестом этажах, но когда она открыла дверь  пято-
го, то обнаружила там встревоженную молодую парочку, торопливо натягива-
ющую на себя одежду.
 
   - Сматывайтесь отсюда, и поживее, - сказала она, держа  дверь  откры-
той, - и не тратьте время.
 
   - А в чем дело-то? - нахально спросила девушка, натягивая  нейлоновые
чулки. - Что стряслось?
 
   - Точно не знаю, моя сладенькая, но я уверена, что если мы не уберем-
ся отсюда прямо сейчас, то в любую минуту можем погибнуть. Вы  разве  не
слышали сирены?
 
   Мужчина застегнул брючный ремень и передал своей подружке ее сумочку.

   - Мы были заняты.
 
   - Если вы ничего не заметили, - сказала Кори, пока они проходили мимо
нее на лестницу, - то это, должно быть, было какое-то замечательное  за-
нятие. Как бы хотелось, чтобы и мне выпала такая удача.
 
   Пол угрожающе накренился, и со стороны кабинетов донесся звон  разби-
вающегося стекла.
 
   - Вот невезуха-то, Боб, - на ходу с досадой бросила девушка, торопясь
вниз по ступенькам с зажатыми в руке туфлями на высоких каблуках,  -  ты
же мне говорил, что сирена - просто какое-то учение. Всякий раз, когда я
тебя слушаю, происходит что-нибудь в этом роде.
 
   - Отстань, Диана. Можно подумать, что ты не имеешь к  этому  никакого
отношения. Мне тоже не надо было тебя слушать. - А у Кори он спросил:  -
Вы ведь не будете поднимать шума? А то нашего босса кондрашка хватит.
 
   - Кто, я?! Я вообще ничего не видела.
 
   На площадках четвертого и третьего  этажей  Кори  открывала  пожарные
двери и кричала:
 
   - Уносите побыстрее свои задницы! Здание падает!
 
   Вибрация и грохот усиливались, и на стенах лестничного пролета появи-
лись трещины. На площадке второго этажа дверь была приоткрыта,  и  куски
бетона, валявшиеся на полу, не давали ей закрыться. Кори прокричала свое
предостережение на ходу.
 
   Женщина начала плакать. Пол вестибюля был усыпан кусками,  отваливши-
мися от стен и потолка, и все новые куски отваливались и сыпались  вниз.
Вся троица старалась пересекать вестибюль в тех местах, где потолок  уже
обвалился. Вдруг Кори остановила своих  спутников,  заметив,  что  из-за
сильной усадки здания нижняя часть выходных  дверей  оказалась  на  нес-
колько футов ниже уровня тротуара и неуклонно продолжала опускаться.
 
   Кори устремилась к отдельно стоящей винтовой лестнице, ведущей в  по-
луподвальный этаж. Они с трудом карабкались по частично разбитым и  усы-
панным битым камнем ступенькам. В тот момент,  когда  они  добрались  до
верха, вся нижняя половина лестницы обрушилась. Прикрывая головы руками,
они побежали по коридору к более высокой стороне здания,  мимо  разбитых
вдребезги магазинных окон и обвалившихся стен. Отчаянные  вопли  молодой
женщины заглушил грохот.
 
   На западной стороне здания был  балкон,  выходящий  на  площадь.  Его
стеклянная дверь оказалась частично зажатой  перекосившейся  рамой,  так
что им всем троим пришлось одновременно рвануть ее, чтобы открыть. В об-
разовавшуюся щель можно было  протиснуться  наружу.  Футов  пять  осадки
приблизили балкон к земле, и теперь высота составляла примерно семь  фу-
тов. Между стеной здания и мостовой виднелась брешь шириной в два  фута,
но они сумели миновать ее, спустившись с внешнего ограждения балкона. От
стоявших поблизости машин различных служб по  чрезвычайным  ситуациям  к
ним бежали полицейские, чтобы помочь спуститься вниз.
 
   Оказавшись на земле, Кори Хейл тут же попыталась забраться обратно на
балкон, отчаянно вырываясь из рук полицейского,  который  крепко  держал
ее.
 
   - Черт побери, да что это вы пытаетесь проделать, леди, хотите  убить
себя?
 
   - Джерри еще там, внутри! Он же шел позади нас!
 
   - Надо уходить отсюда, - сказал полицейский, увлекая ее за  собой,  -
здесь опасно оставаться.
 
   И как бы в подтверждение истинности его слов от южного угла здания на
двадцатом этаже оторвалась стеклянная панель. Скользнув, как сани с  го-
ры, по фасаду здания, она исчезла в расщелине у основания.  Относительно
небольшие куски гранита и бетона катились вниз по  краю  здания,  градом
падая на площадь.
 
   Плача навзрыд, Кори больше не сопротивлялась и позволила полицейскому
оттащить себя в сторону.
 
   - Джерри там, внутри, - повторяла она снова  и  снова,  -  вы  должны
спасти его!
 
   - Он должен сам спасти себя.
 
   - Это я виновата! Это ведь я, я послала его туда,  вверх  по  лестни-
це...
 
   С расстояния в 150 футов, из-за капота