Чья-то мощная рука преградила Кристофу путь. Он отбросил свой фонарик
в сторону и попытался пробиться к выходу,  но  мужчина,  противостоявший
ему, обладал буйволиной силой.
 
   - Пошли, - кричал Кристоф, - нас же убьет!
 
   - Черт тебя побери, ты никуда не пойдешь, пока не расскажешь,  какого
черта ты здесь делаешь, и пока не пообещаешь держать свою пасть на замке
насчет...
 
   - О Боже, мы должны выбраться отсюда! Мы должны сообщить полиции! По-
могите! Помогите!
 
   Кристоф, ослепленный ярким светом, почувствовал, как чья-то рука лег-
ла ему на грудь и стала отталкивать назад, прижимая к стене склепа,  ко-
торый, как он чувствовал, должен вот-вот  рухнуть  и  навсегда  погрести
его. Он бешено боролся, чтобы освободиться, но был  пригвожден  к  стене
так же прочно, как какой-нибудь вампир, которому всадили кол в грудь.  И
тут он понял, что ему придется убить этого  сумасшедшего  мужчину,  пока
здание не убило их обоих. Быстрое движение к ремню, и в его руке оказал-
ся нож, легкий поворот запястья - и лезвие встало в нужную  позицию.  Он
нанес удар в черноту за этим ослепляющим светом, но встретил  лишь  воз-
дух. Прежде чем он успел сделать новый выпад, фонарь описал резкую, нап-
равленную вниз дугу, и страшная боль  пронзила  его  правое  предплечье.
Послышался отвратительный хруст сломавшейся кости и  стук  его  ножа  об
пол. Фонарь вылетел из рук этого мужчины, а луч фонаря безумно заметался
по потолку и стенам, пока он падал. Пальцы левой руки Кристофа  инстинк-
тивно потянулись к источнику боли и наткнулись на какой-то нелепый  стык
между локтем и запястьем.
 
   С силой, которую способен придать только ужас, Кристоф  вывернулся  и
на несколько шагов отступил в туннель. Сквозь жгучие  слезы,  заливавшие
глаза, он разглядел силуэт громадного мужчины, который, расставив  ноги,
наклонился, чтобы подобрать свой фонарь. Прижимая к себе сломанную руку,
Кристоф ринулся вперед и со всей силы, на какую только был способен, на-
нес своему противнику удар в пах. Его нога попала точно в цель.  Мужчина
как бы сложился пополам, издав резкий животный крик, но не упал. И когда
Кристоф снова попытался проскользнуть мимо него, мужчина  пустил  в  ход
свой фонарь. Кристоф увидел, как пятно света резко взлетело вверх, а по-
том стало стремительно падать. Защищаясь, он поднял над головой здоровую
руку, но было поздно. Страшный удар обрушился на правый висок и отбросил
его на пол. Ему удалось повернуть голову набок и прижаться щекой к полу,
и в этот момент тело перестало повиноваться. Скосив глаза, он видел, что
пятно света снова движется к нему, хотел поднять руку и отползти в  сто-
рону, хотел закричать, подняться, убежать. Но только и мог,  что  наблю-
дать за стремительным и смертельным падением этого белого света. Он  ус-
лышал, но уже не почувствовал удар металла о череп.
 
   Мэтт Бойл бил фонарем снова и снова, пока боль в паху не  переполнила
его. Опустившись на пол, он лег на бок,  согнув  колени,  с  мучительной
гримасой на лице.
 
   Когда Бойл пришел в себя, то сразу не мог понять, где  находится.  Он
лежал ничком на бетонном полу. Его ноги сводило от холода, а  в  промеж-
ности пульсировала непереносимая боль. Постепенно он узнал  эти  пронзи-
тельные стоны и громыхание - такие звуки издавало здание, борясь с  вет-
ром. Он открыл глаза и поднял голову. Оказалось, что он лежал в  складс-
ком помещении рядом с коробкой со строительным мусором. Над ним возвыша-
лись металлические стеллажи. Он чуть повернул голову. Его ноги,  наполо-
вину вытянутые из отверстия, ведущего в низенькое пространство под  пог-
рузочной платформой, лежали в луже воды.
 
   Бойл встал на колени. Рядом на полу лежали два фонаря. Луч ближайшего
из них освещал ногу какого-то мужчины. Он мгновенно вспомнил и драку,  и
удар ногой в пах.
 
   - Этот сумасшедший ниггер, - бормотал Бойл, - этот сумасшедший  прок-
лятый ниггер.
 
   Он поднял фонарь и на мгновение задержал луч света на именном значке,
прикрепленном к униформе этого охранника. Кристоф. Точно,  это  был  тот
гаитянин. Его голова выглядела как раздавленная дыня.
 
   Бойл перекатился на бок, сел, уперся лопатками в стену и прикрыл гла-
за, лихорадочно соображая, что делать дальше. Надо избавиться  от  тела.
Нельзя оставлять его здесь, когда здание буквально кишит разными инспек-
торами. В мешок для отбросов, а потом в коробку со строительным мусором,
да, именно так. А утром он проследит, чтобы коробка попала в машину  для
вывоза мусора.
 
   Он зацепил пальцами воротник мертвеца и поволок его к двери.
 
   - Ну, я думаю, мне пора идти.
 
   - К чему такая спешка?
 
   Они оба рассмеялись.
 
   - На улице уже светло, - сказала Кэрол, проводя пальцами  по  волосам
на его груди. - А который час, между прочим? Посмотри ты: мне не хочется
отрывать от тебя глаз.
 
   Брайан поднял голову и скосил глаза на часы,  стоящие  на  столике  у
кровати.
 
   - Половина седьмого, - проговорил он, снова опуская голову на  подуш-
ку. - Мне в самом деле надо идти.
 
   - Ты уже говорил это.
 
   - У меня встреча с Кэстльманом через два часа.
 
   - А мне надо отыскать того ночного сторожа, который рассказывает, что
здание населено призраками. А как прикажешь мне сделать это, если ты  не
выберешься из моей кровати? Когда я тебя снова увижу?
 
   - В десять тридцать в моем временном  кабинете  этого  замечательного
здания Залияна, по одному из самых престижных адресов на Манхэттене.  Мы
сможем обменяться информацией и поболтать о том, куда ты  поведешь  меня
обедать.
 
   Кэрол улыбнулась, а потом нахмурилась.
 
   - Я сожалею только об одном. Давным-давно - думаю, это  было  прошлым
вечером - ты сказал мне, что шторм  даст  тебе  шанс  увидеть  здание  в
действии. А теперь шторм уже миновал. Ты упустил свой шанс.
 
   - Зато вместо этого мне удалось увидеть тебя в действии.
 
   - Да уж...
 
   - Здание-то никуда не денется. А вот насчет тебя я твердо не  уверен.
Ну, мне действительно пора. Прощальный поцелуй?
 
   Ее руки обвились вокруг его шеи.
 
   - С радостью.
 
   Глава 15
 
   Неотразимые в своих коричневых униформах и шапочках, четверо приврат-
ников в половине восьмого утра стояли на тротуаре у дома ј 30 на площади
Рокфеллера и смотрели в небо. Дождь уже прекратился, но не ветер.  Соби-
рается ли он наконец утихнуть? Нет смысла тратить два часа,  чтобы  под-
нять флаги на всех 157 шестах, окружавших каток, если им сразу  же  при-
дется спускать их. Серое небо было непроглядно, разорванные черные  тучи
быстро двигались с запада на восток.
 
   - Метеоролог по телевизору говорил, что фронт дождя пройдет  мимо,  -
заметил один из мужчин. - Я думаю, что ветер скоро стихнет.  Если  через
пару часов все успокоится, нам здорово достанется за то, что мы не  под-
няли флаги.
 
   - А этот метеоролог выглядывал сегодня  утром  в  окно?  Тучи  летят,
должно быть, со скоростью миль шестьдесят в час.
 
   - Да это там, наверху. А флагштоки внизу. Думаю,  нам  лучше  все  же
поднять флаги.
 
   И мужчины отправились в вестибюль, где в атмосфере всеобщего  веселья
было принято дополнительное решение. Поскольку один  шест  ночью  сломал
ветер, флагу одной из стран так и не суждено быть поднятым. Какая страна
меньше других способна устроить шумную демонстрацию  протеста,  если  ее
проигнорировать? Голосование закончилось вничью: два голоса за Мальдивс-
кие острова и два за Верхнюю  Вольту.  Пришлось  подбросить  монетку,  и
Мальдивы проиграли.
 
   К восьми часам утра Чет Кризек спланировал взрыв. Если  повезет,  это
будет последний, больше не понадобится, и он сможет перекинуть своих лю-
дей и оборудование на работу на Лонг-Айленд, где будет полегче. На  50-й
улице и на 8-й авеню слишком уж много всяких сложностей, даже грузовикам
развернуться негде.
 
   Он отхлебнул кофе и дважды проверил свои расчеты, которые набросал на
листке бумаги.  Он  загрузит  четырнадцать  скважин,  всего-то  на  пару
больше, чем допускает строительный кодекс. Капсюль  и  детонатор  должны
уйти на дно, потом пять брусочков этого товекса размером полтора на  во-
семь дюймов, да еще пять дюймов грязи между ними, четыре фута сочленений
и еще один брусочек рядом с поверхностью. Скважины должны  взорваться  с
последовательными интервалами, чтобы погасить основную  часть  вибрации.
Его бригаде не потребуется много времени, чтобы загрузить и подсоединить
взрывчатку. И уже к одиннадцати часам он сможет  нажать  кнопку.  Нельзя
задерживаться, потом на улице будет слишком людно.
 
   Через окно своего кабинета в домике-трейлере Чет оглядел строительный
участок.
 
   Дождь лил всю ночь, и в нескольких местах образовались  лужи,  но  не
там, где они должны были взрывать,  не  на  гребне  отложений  аспидного
сланца, который под углом проходил через дно котлована к зданию  Залияна
на другой стороне 50-й улицы. При достаточном количестве матов, блокиру-
ющих взрыв, окна старикашки Залияна будут в безопасности. Пять тонн пле-
теного лифтового троса, вероятно, смогут подавить только один взрыв. Да,
заместитель главы инспекции по взрывам Флинн из  пожарного  департамента
наделал бы в штаны, если бы вдруг оказался недалеко от  места  взрыва  и
почувствовал его силу. Он, правда, не  собирался  здесь  быть,  а  после
взрыва Флинн или кто-либо еще уже не смогут ничего предпринять.
 
   Чем дольше Митчелл разговаривал с Кэстльманом, тем сильнее им овладе-
вало беспокойство. Это  чувство  усугубляло  и  само  помещение:  краска
клочьями свисала с потолка, старая мебель, от которой отказалась бы даже
Армия спасения, и,  наконец,  этот  вид  из  окна  на  кирпичную  стену.
Большинство кабинетов, расположенных вдоль  коридора,  по  которому  шел
Митчелл, были темными и пустыми, а в центральной открытой его части сто-
яла дюжина чертежных столов, покрытых толстым  слоем  пыли.  Встретившая
его маленькая женщина, кажется, секретарша этого  инженера,  по  меньшей
мере лет пять назад миновала пенсионный возраст.
 
   - Вдохновляет, не правда ли? - сказал Кэстльман в  начале  разговора,
устало махнув рукой. - В нашем бизнесе стоит сделать несколько ошибок  -
и ваш телефон сразу же перестает звонить.
 
   Митчелл слышал, что его  собеседника  называют  младшим  Кэстльманом,
чтобы не путать со знаменитым отцом, и поэтому он ожидал встретить чело-
века никак не старше сорока -  пятидесяти  лет.  Фактически  же  младший
Кэстльман, вероятно, и сам уже  перешагнул  пенсионный  возраст:  худой,
бледный человек в темно-синем мешковатом костюме. Говорил он тихим, сла-
бым голосом и походил на тяжелобольного, принимающего последних  посети-
телей, прежде чем покинуть этот мир. Он явно с трудом вникал в суть  за-
даваемых ему вопросов, глядя на Митчелла  отсутствующим  взглядом  серых
водянистых глаз.
 
   На столе перед ними лежал комплект планов залияновского здания,  отк-
рытый на странице с чертежами деталей основания. Митчелл карандашом ука-
зал Кэстльману на нижнюю часть.
 
   - Эти колонны стоят на опорных плитах, а сами плиты положены на  сваи
именно в этом месте? Правильно?
 
   Кэстльман смотрел на чертеж так, словно раньше никогда его не видел.
 
   - Да, вроде бы так оно и есть.
 
   - И никаких других укреплений? Никаких сварных клиньев к  плитам  или
угловых железных сочленений? Именно так это было построено?
 
   - Да, так. Это стандартный проект.
 
   Митчелл поджал губы. Стандартный проект для здания, которое не  имело
ничего общего со стандартами.
 
   - Меня поражает такая... экономия. Проводилась ли проверка  конструк-
ций основания на напряжение? Я думаю, что сильный ветер или сейсмическое
воздействие подобная конструкция может не выдержать.
 
   Кэстльман наклонился вперед и нахмурился.
 
   - Сомневаюсь, что на Манхэттене найдется хоть один небоскреб, основа-
ние которого когда-либо проверяли на напряжение. Проект основания сделал
Джон Страут. Другие проекты ничем не лучше.
 
   - Он работает у вас?
 
   - Нет. Он больше не работает с нашей фирмой. Ушел после провала свое-
го проекта на Ямайке. Здание Залияна тогда  еще  только  начинало  стро-
иться.
 
   - Но кто-то ведь должен был завершить его работу, а? При таком подхо-
де возрастает вероятность ошибок.
 
   - Я бы и сам ушел из фирмы, но это не так-то просто, если вы ее  пре-
зидент и владелец. - Он посмотрел на Митчелла и нахмурился. -  Я  думал,
что вам поручено выяснить причину выпадения стекол.
 
   - А я начинаю думать, что окна - всего  лишь  симптом  чего-то  более
серьезного. Слишком уж сильное колебание, и его период - почти  двадцать
секунд - вдвое больше, чем у Всемирного торгового  центра.  Вас  это  не
беспокоит? Я хочу сказать, вы не думаете, что  состояние  нестабильности
может развиваться?
 
   Кэстльман помолчал, прежде чем ответить.
 
   - Меня много что беспокоит, - сказал он наконец, не глядя на  Митчел-
ла. - И прежде всего меня беспокоит тот факт, что я стал инженером-стро-
ителем. С таким отцом, как у меня, выбор был невелик. Я говорил ему, что
меня не интересует эта специальность, что я для нее не гожусь. А  он  не
слушал. Генри Кэстльман вообще никого не слушал.
 
   Митчелл стал переворачивать листы планов.
 
   - Я хочу вас спросить еще об одной вещи, прежде чем...
 
   - Поэтому я и  ненавижу  компромиссы.  Вы  делаете  квалифицированные
предположения,
   но это ведь все равно предположения. Вы никогда ничего не знаете  на-
верняка. Сооружение должно быть построено, поэтому вы  делаете  расчеты,
придерживаетесь кодекса, следуете промышленной практике... А в конце ра-
боты молитесь Господу, чтобы ваше незнание того, что на самом деле  про-
исходит внутри этих стальных и бетонных конструкций, не  привело  к  ка-
тастрофе.
 
   Митчелл поинтересовался причиной замены полов на более легкие, но ин-
женер никак не отреагировал на его вопрос, занятый своими воспоминаниями
и размышлениями. Митчелл терпеливо дожидался возможности повторить  свой
вопрос, поскольку чувствовал, что в этом-то и кроется разгадка  неустой-
чивости здания. В такого рода сооружениях предельный вес во многом опре-
делял степень устойчивости.
 
   - Во все времена врачи теряли своих пациентов, - продолжал Кэстльман,
- но инженер несет ответственность за жизни сотен людей. И что еще  хуже
- ответственности нет конца. За сорок лет я спроектировал массу  зданий.
Каждый день они чуть-чуть разрушаются, в точности как мы  с  вами.  Люди
живут и работают в них, ходят мимо по улицам. Их жизни зависят от  меня,
от человека, которого они никогда в глаза не видели и о  котором  думать
не думали. А я всю свою жизнь обречен тревожиться о чужих жизнях,  кото-
рые могут оборваться из-за чего-то такого, что я, может быть, проглядел.
Какая-нибудь малюсенькая ошибка, не  имевшая  никакого  значения,  когда
здание было молодым и прочным. Поверьте, с тех пор, как выпали эти окна,
я не смог заснуть больше чем на десять минут.
 
   Кэстльман закрыл глаза и сидел не шевелясь. Когда он снова  посмотрел
на Митчелла, в его глазах стояли слезы.
 
   - Я мог бы избавить вас и еще кое-кого  от  множества  неприятностей,
если бы взял вину на себя. Два человека убиты, и многие серьезно ранены.
Вы качаете головой, но это ни в какой мере не умаляет моей  вины.  Я  не
уделял этому достаточно внимания, не провел двойную проверку планов пос-
тавщиков. Я позволил Залияну и Бойлу одурачить себя, когда они настаива-
ли на удешевлении строительства.
 
   - Вы слишком уж строги к себе. Возможно, стекла лопнули, не  выдержав
сильной нагрузки ветра, может быть, даже вдвое  большей,  чем  допускает
кодекс.
 
   Кэстльман достал из кармана белоснежный носовой платок и высморкался.

   - Мне следовало решительнее противостоять им. Теперь-то это очевидно.
А тогда столько всего навалилось. И кто мог предположить, что...
 
   Его голос прервался.
 
   - А что все-таки с заменой полов на более легкие?
 
   - Это сэкономило массу строительной стали.  Мы  также  уменьшили  вес
благодаря компьютерам.
 
   - Усовершенствовав проект?
 
   - Снизив размеры каждой детали до абсолютного  минимума.  Раньше  все
вычисления занимали так много времени, что мы попросту оставляли  детали
крупнее и прочнее. Это являлось дополнительной защитой. Да  и  материалы
были дешевыми.
 
   - А после того, как урезали вес, вы не проектировали заново конструк-
цию основания?
 
   - Основание тогда уже было заложено. Мистер Митчелл, мне не  хотелось
бы показаться невежливым, но не могли  бы  мы  продолжить  наш  разговор
как-нибудь в следующий раз? Я... я неважно себя чувствую.
 
   - Конечно.
 
   Митчелл закрыл свою записную книжку и встал. Кэстльман остался в сво-
ем кресле и апатично пожал ему руку.
 
   - Позвоните мне через пару деньков, если у вас еще  есть  вопросы.  Я
расскажу все, что вы пожелаете узнать. Но сейчас я просто не гожусь  для
этого. - И, заметив беспокойство на лице Митчелла, добавил:  -  Со  мной
все будет в порядке. До свидания. Мы еще увидимся.  Если  не  где-нибудь
еще, так уж в суде-то наверняка.
 
   В темном коридоре сильно пахло мочой. На улице дожидалось такси, и  с
помощью фонарика, который Кэрол Оуэнс одолжила у  водителя,  ей  удалось
найти нужную дверь. На ее первый стук никакого  ответа  не  последовало.
Она постучала громче.
 
   - Мистер Кристофер? Кто-нибудь есть дома?
 
   Она услышала шаги. Чей-то приглушенный голос спросил:
 
   - Кто там?
 
   - Меня зовут Кэрол Оуэнс. Я... я из здания Залияна. Вы мистер Кристо-
фер? Я не ошиблась?
 
   Она с беспокойством оглядела коридор, сожалея, что не смогла  убедить
таксиста пойти вместе с ней. Но он боялся оставлять свой автомобиль  без
присмотра даже в четверть десятого утра.
 
   - Что вам нужно? С ним что-то случилось?
 
   - Не могли бы вы немного приоткрыть дверь? Тогда нам не придется кри-
чать!
 
   Щелкнул замок. Дверь приоткрылась на пару дюймов, все  же  охраняемая
двумя цепочками. Через эту щель Кэрол разглядела невысокого негра в  ку-
пальном халате. Он держался на некотором расстоянии от двери, словно бо-
ялся, что она может попытаться пролезть в эту щелку и схватить его.
 
   - Мистера Кристофера нет дома?
 
   - Его зовут Кристоф. Вы его знаете? Вы с ним работаете?
 
   - Я его не знаю. Я работаю на одного инженера, который изучает  безо-
пасность здания. Нам сказали, что мистер Кристоф знает о здании какие-то
вещи, которых не знает никто другой.
 
   - Его нет. Прошлой ночью он не вернулся с работы.
 
   - Не вернулся? - Кэрол посмотрела на свои часы. - Он ушел с работы  в
час ночи, более восьми часов назад.
 
   - Иногда он заходит куда-нибудь выпить.
 
   - Куда?
 
   - Я не знаю. Вы не из полиции?
 
   - Нет. Я адвокат. Вот моя визитная карточка. Пару недель назад в зда-
нии произошел несчастный случай, и мы пытаемся выяснить, почему это слу-
чилось. Мы думаем, что он смог бы нам помочь.
 
   Мужчина взял карточку, но даже не посмотрел на нее.
 
   - Он не вернулся домой. Он мой племянник. Я беспокоюсь за него.
 
   - А вы не звонили, чтобы узнать, все ли с ним в порядке?
 
   - У нас нет телефона.
 
   - А он когда-нибудь говорил вам, что видел трещины?  Трещины  в  этом
здании?
 
   - Прошлой ночью он хотел, чтобы я пошел вместе с ним на  работу  пос-
мотреть на них и послушать звуки, которые здание издает на ветру.
 
   - А он не говорил, где находятся эти трещины?
 
   - В основании здания.
 
   - Он не говорил, где именно?
 
   После паузы негр ответил:
 
   - В запертой складской комнате. За низкой железной дверью.
 
   - Спасибо. Ваша информация нам поможет. А он не  говорил,  какая  это
сторона здания? Северная? Южная? Рядом с лифтами?
 
   Еще одна пауза.
 
   - Он упоминал о погрузочной платформе.
 
   Вначале Залиян испугался, а потом пришел в ярость. Он  изо  всех  сил
пытался сохранять спокойствие, пока Бойл описывал свою роковую стычку