в двух местах почернела, там, куда
ударили косые зеленоватые молнии. Боли Пир уже не чувствовал.
     - "Джурай" на подходе, сэр! - доложили Батту. - Ваши указания?
     - На посадку, - раздраженно бросил генерал.  - Рядом с  "Рейнджером"...
Точнее, с тем, что от "Рейнджера" осталось.
     - Есть, сэр!
     Взорвавшийся на высоте кибердиск снес вилле еще и часть крыши.
     - С®ел? - закричал, надрываясь Пир. - Видал, Валерка?
     Лихачев  обернулся,  и утонул в неподвижном взгляде  Смолянинова. Пилот
лежал под низким деревцем, глядя в никуда, и комбинезон у него на груди  был
черным от гари. Пир на негнущихся ногах, как марионетка, подошел.
     Смолянинов был  мертв.  Кибердиски  прошибали  даже  "Скорлупу"  первой
модели. А у Смолянинова не было и ее.
     Пир едва не выронил хэви плазму. Внутри давно уже было пусто.
     "За  что? -  подумал он безучастно. - За что мне это? Почему  я все еще
жив?"
     Он наткнулся  на  мертвого Войцеха Язерского недалеко от крыльца.  А за
углом увидел Толика Воронина, иссеченного железным дождем силовой гранаты. И
снова спросил кого-то: "За что?"
     Завадского он нашел спустя три минуты, и, хвала  небу, Ник был еще жив.
В  жизни  появился  некоторый смысл,  появилась хоть  какая-то цель, отгоняя
давящую  пустоту и  невольный  ужас  от содеянного.  Активированная  аптечка
мигнула светодиодом и выдвинула  серебристое жало ин®ектора. Пир воткнул его
Нику меж пластин "Скорлупы", у локтевого сочленения.
     - Держись, Ник, - прошептал Пир с безумной  надеждой. - Не покидай меня
хоть ты, старина..."
     Аптечка продолжала жужжать. В какой-то миг Пир вдруг понял,  что жужжит
вовсе не аптечка, а близкий работающий двигатель. Он оглянулся. Серо-зеленый
транспортный "Джурай", размешивая винтами  тягучий июльский воздух,  заходил
на посадку.
     - Держись, Ник, -  твердил  Пир,  поднимая  безжизненное  тело друга  и
взваливая его на плечо. - Держись. Мы еще повоюем. По крайней мере, ты.
     Так он и вышел к севшему вертолету, с Завадским на плече и хэви плазмой
в  ослабевшей руке. Бережно передал  Ника  в руки подоспевшим  спасателям. И
только потом позволил себе потерять сознание.
     Люди из "Джурая" глядели на него, как на зачумленного.
     Вертолет взмыл в небо сразу же,  едва погрузили оглушенных  и  погибших
икс-комовцев. Взмыл,  потом проколол  туманное  марево  силового  колпака, и
растворился в  бескрайнем испанском небе. А к зоне  террора тянули  еще  два
"Джурая". С харвест-командой и взводом НАТОвских парашютистов.
     Впрочем,  как убедились  впоследствии,  добивать под  защитным колпаком
было некого. Шестой кибердиск оказался последним. А головастиков изничтожили
еще раньше.
     Но  Пир ничего  этого уже не видел. Его увезли  в  Вену  - в тот  самый
госпиталь, откуда только что  вернулся Ник Завадски. А сам Ник очнулся уже в
вертолете  и  принялся тихо ругаться,  потому  что возобновилась нестерпимая
боль в боку, и ему пришлось вколоть двойную дозу пейнкиллера.
     Только после этого генерал  Батт встал из-за пульта в  командном центре
базы "Европа", швырнул на  пол  сломанную хромированную штангу  микрофона, и
устало пошел прочь. К выходу.
     Что удивительно - молча.
     Де Григ и ван Торенс провели его долгим внимательным взглядом.
     *** *** ***
     В этот же день икс-комовцы с базы "Америка" удачно захватили сбитый над
Мексикой  абдуктор, причем четверых флоатеров удалось  взять  в  плен. Двумя
днями  позже  в Монголии прошла  последняя  миссия  черной полосы: неопытная
азиатская  команда  вылетела  на  захват большого  скаута,  а  там  на  беду
оказались  этериалы.  Серия  псионических  атак  расстроила  все  накатанные
комбинации;  погибли самые  опытные из этого  состава  -  Рудольф  Штройх  и
Анатолий Андрианов, а  также  двое новичков - Эрвин Сладер и  Томас М'Буа, и
что самое обидное  -  Сладера и  М'Буа  убил  попавший под  контроль Штройх,
Штройха  застрелил  Андрианов, и  тут  же сам  угодил  под  контроль, и  его
пришлось  уложить  Лиону  Дуярди... Дэвид Ноктон и  Николай Ладога  все-таки
прорвались в тарелку и перебили этериалов, но больше трети экипажа азиатской
икс-команды к тому моменту уже были мертвы.
     Близился август.




         * Часть вторая. "AVENGE" - ЗНАЧИТ "МСТИТЬ". *


        Глава четырнадцатая. Октябрь 1999.

     Пир   увидел  их  издалека  -  два  десятка  плотных  здоровых  парней,
державшихся в громадном зале Венского аэропорта Асперн обособленной группой.
Одеты они были кто во что, в руках держали небольшие спортивные сумки.
     У будущих икс-комовцев не могло быть много вещей.
     У Пира вещей  не  было  вовсе,  даже  такой  вот  небольшой  сумки.  Он
неторопливо приблизился.
     -  Икс-команда? - спросил  он,  сам  не  понимая  зачем, потому что  ни
малейшего сомнения не оставалось.
     Один из группы внимательно осмотрел Пира.
     - Ты из Лондонского?
     - Да, - ответил Пир, не совсем понимая к чему подобный вопрос.
     Эту группу  готовили в Стокгольме, в  Седермальме. Теперь проект "X-com
defence" имел несколько спеццентров  по подготовке оперативников, причем два
из них - в Европе. Пир готовился в Лондонском, тогда - единственном.
     -  О'кей, - сказал парень Пиру. -  Меня зовут Роджер Лесьер.  Я пока за
старшего, так что будь добр, делай, что и все, ладно?
     - Ладно, - согласился Пир.
     Он знал, что  на резервную полосу должен  был сесть "Рисентикл" с  базы
"Европа" и забрать икс-комовцев-новичков. Утром позвонил  лично Майкл Батт и
предложил Пиру лететь  с группой, чтоб не  присылать отдельный транспортник.
Пир  не  возражал -  чего  ради  него одного жечь  пропасть  топлива, гонять
практически впустую здоровенный самолет  и  морочить голову  всегда уставшим
пилотам?
     "Рисентикл"   сел   спустя  четверть  часа.  Аэродромщик   в  форменном
комбинезоне вынырнул  из неприметной  двери в самом  безлюдном углу  зала  и
призывно помахал рукой Лесьеру. Видимо, они уже встречались сегодня.
     -  Эй,  ребята,  двинули!  -  скомандовал  Лесьер  и  подхватил  сумку.
Остальные молча, конечно молча, последовали его примеру и потянулись к двери
в безлюдном углу.
     В самолет Пир вошел  последним.  Оставалось одно-единственное свободное
место, в третьем ряду, рядом с голубоглазым пареньком, похожим на подростка.
     - Привет,  - сказал паренек.  По  английски он говорил неважно. Точнее,
произношение  у  него   было  ужасное,  слова   же  он   подбирал   легко  и
непринужденно. - Я - Хари Кирвисниеми, из Тампере. А ты?
     - Из России. Гена, - коротко ответил Пир, пожимая твердую и мозолистую,
как у опытного яхтсмена, руку.
     - Чего это из Лондона тебя одного прислали? Там же цикл  позже начался,
чем у нас, так? Или у вас цикл короче? И почему только тебя? Или остальных -
на другие базы?
     Пир вопросительно уставился на маленького финна. Потом сообразил: никто
так и не понял, что он не новичок.  Эти ребята думают, что Пир только-только
завершил курс подготовки, как и все они.
     Пир пожал плечами. Не ответил, значит не соврал...
     Он думал, что вылетит из проекта. После того террора в Барселоне, когда
Толик Воронин и Войцех Язерский полегли от его руки, и Ник Завадски, больше,
чем просто друг, едва  не  погиб.  Наверное,  это везение, что  первое время
после Барселоны Пир провел в непрекращающемся  беспамятстве. Когда врачи его
вытянули и  из  очень тяжелого  состояния в просто тяжелое и  сознание стало
возвращаться  все  чаще,  было  еще  не  до  раздумий,  но  чувство  времени
проснулось, а всем  известно, что время -  умелый лекарь. Когда Пир  стал  и
вовсе выздоравливать, события  двадцать четвертого  июля уже казались чем-то
давним  и полустертым.  В душе осталась пустота.  Пир  вдруг  понял, что  не
сделал в жизни ничего такого, что могло бы хоть как-то уравновесить убийство
друзей-оперативников. То есть, он  конечно  шел  под огонь  террористов и  в
Донецке, и в  Симферополе в девяносто восьмом, и раньше - в Москве, Ацхали и
Питере, и  еще в десятке мест.  Наверное,  он спасал чьи-то  жизни, но  этих
спасенных Пир либо  вообще никогда  не видел,  либо видел мельком, несколько
секунд, когда уводил  заложников,  прячась за терриконами, или вытаскивал на
Ялтинском шоссе девчонок-одиннадцатиклассниц из полусгоревшего  "Икаруса"...
Как-то все это казалось несерьезно. Да и  можно ли оправдать смерть Воронина
и Язерского? И Кости Белова? Оправдать-то можно, только смириться...
     В  общем,   Пир  считал,  что  в  жизни  у  него  что-то  оборвалось  и
закончилось. Но Батт считал иначе.
     "Пир, - сказал он с экрана терминала экстренной связи, который неведомо
как появился у изголовья больничной койки когда  сознание бродило неизвестно
где, - ты  нужен.  Ты  нужен мне и  ты нужен проекту. Мне  жаль, что так все
сложилось в Барселоне... но мы на  войне. Никто не знает чужаков так, как ты
и Завадски. Нам нужен твой  опыт и твое умение. Вместо того, чтобы думать об
убитых даже  не тобой - а теми же чужаками - Воронине  и Язерском, подумай о
желторотых  новичках,  никогда  прежде  не  ходивших  против  сектоидов  или
мутонов, которых ты сможешь спасти просто потому, что  опытнее их. Я даже не
стану тебя уговаривать, Пир. Я просто жду тебя на базе едва ты поправишься."
     Пир  подумал: пока  на второй чаше весов ничего нет... почти. Так может
там еще что-нибудь и окажется? Хуже, во всяком случае, не будет.
     И он согласился. Врачи поставили его на ноги к исходу октября.
     "Рисентикл" разбежался по полосе и ушел вверх. Небо в иллюминаторе было
почти  таким  же,  как без  малого год назад,  в декабре, когда на  "Европу"
летели первые оперативники. Пир  вздохнул.  Теперь половина из той восьмерки
мертва, а Пир и  Завадски прошлись по самому краю, удержавшись в  мире живых
благодаря  не то везению, не то искусству  венских медиков. Или  благодаря и
тому и  другому  одновременно.  Во всяком случае, Пира сшили заново. Как  он
тогда в Барселоне принес  на  себе  раненого Ника  Завадского врачи понимать
отказались.  Да  и "американцы"  Паллистер  и Олаэча  не раз  уже попадались
медикам в лапы, и, понятно, не без оснований.
     - Эх, - сказал  маленький  финн.  - Хоть бы сразу  в дело пустили,  что
ли... Говорят, новичков первое время в миссии берут редко...
     Пир молча покосился на соседа.
     "А  кому  надо,  чтоб  ты  нарвался  на  плазменный  импульс  в  тесном
пространстве  чужого корабля потому  что  не  знаешь, где  имеют обыкновение
прятаться чужаки?  Или тупо смотрел на брошенную из-за угла силовую гранату,
вместо того, чтоб уносить ноги, если это еще возможно?" - подумал Пир.
     - Вас  из хэви плазмы учили стрелять? - поинтересовался финн, ничуть не
смущенный молчанием Пира.
     - Да.
     - Много стрелял?
     - Много.
     - Везет тебе,  - вздохнул Хари. -  А  нам по четверти обоймы выдали,  и
все.
     - Из чего же вы стреляли? - спросил Пир несколько удивленно.
     - Из лазеров в  основном. Ну,  и  из плазменных пистолетов. К ним обойм
было завались.
     "Для миссий обоймы берегут, что ли? Хотя, для  их производства  элериум
нужен. Небось, научники жмутся, берегут", - догадался Пир.
     - Вот на  "Америке" один из новичков  на первой же миссии троих алиенов
положил, - сообщил  Хари.  - У них как-то  демократичнее, что ли. Подумаешь,
старики...
     Пир  вздохнул.  Об®яснять  этому  рвущемуся  к  гибели  пареньку,   что
европейская команда ходит на самые трудные и опасные миссии,  а  американцам
достаются задания попроще? Смысл?
     И он  не стал об®яснять.  Время  об®яснит. Если оно  будет у тебя, Хари
Кирвисниеми,  икс-комовец,  пока  не  ходивший  в  дело.  Не беспокойся,  не
засидишься   в   девках,   как  школьница-затворница.   Сам   потом   будешь
снисходительно похлопывать новичков по плечам. Если будет у тебя время, Хари
Кирвисниеми...
     Знакомый  пейзаж окрестностей базы  проползал  под  брюхом снижающегося
самолета. Над полигоном сновало несколько танков. Пир глядел в иллюминатор и
вспоминал,  как  впервые  увидел новый  танк  и как  едва не принял  его  за
кибердиск.
     Сверху  окрестности  базы  выглядели совершенно так  же, как  и прошлой
зимой - ряды колючки, унылые бараки...
     На этот раз их  встречали только трое, и Майкла Батта среди встречавших
не было. Ну,  конечно,  тогда проект только начинался  и  они  были  первыми
оперативниками,  почти что  героями. Правда,  героями дня  завтрашнего...  А
сегодня таких героев на каждой базе по четыре десятка.
     Хмуро-жесткий  мужчина  в  форменном  комбинезоне  "X-com  defence"   с
нашивками сержанта велел новичкам построиться.  Пир  спокойно  подождал пока
ребята  с сумками  образуют ровную шеренгу и уже совсем было собрался обойти
ее и  направиться в свою комнату-каюту в первом жилом блоке,  когда  сержант
его окликнул. Жестко, чтоб не сказать грубо.
     - Эй, ты, желторотый! Тебя это тоже касается.
     Пир вопросительно поглядел на сержанта.
     - Что?
     - В строй давай!
     Пир растерялся. А  потом  ему  вдруг стало  смешно и  даже  забавно. Он
пристроился к шеренге  и замер. Правда, глаза выкатывать, как новобранцы, не
стал.
     - Значит так, - начал сержант, глядя в  низкое октябрьское  небо. -  Вы
приехали на войну. Оставьте здесь,  за пределами базы все ваши розовые сопли
и  геройские мысли.  С сегодняшнего  дня вы шагу не ступите сами. Без  моего
разрешения. Пока я не решу, что вас можно отправить в бой. И если кто пикнет
- вылетит из проекта тотчас же.
     "Бог мой, - подумал Пир изумленно. - Что тут творится-то?"
     - Всем ясно?  - гаркнул сержант так, что содрогнулись, наверное, елочки
на полигоне.
     - Так точно, сэр! -  слаженно гаркнули в ответ новобранцы. Вся шеренга,
кроме, понятно, Пира.
     Сержант это заметил.  Медленно,  вразвалочку,  он приблизился  и  встал
напротив Пира, едва не касаясь носом его лица.
     - А тебе ясно, умник?
     - Так точно, сэр! - Пир решил принять игру.
     Сержант несколько долгих секунд пристально Пира разглядывал.
     - То-то же...  А чтоб  не  был  самым  умным,  назначаю  дневальным  на
сегодня!
     Пир   с  трудом  подавил  желание   захохотать.   Господи,  да  что  за
казарменного ублюдка прислали в проект?
     Шеренга перестроилась в колонну и потянулась за сержантом  к  капониру,
переходящему в тоннель к главному шлюзу.  Сержант негромко переговаривался с
двоими  в штатском, которые во время  стартового внушения стояли в стороне и
молчали, словно рыбы.
     Первым  делом новобранцев  отвели на склад.  Вместо знакомой физиономии
Крота Пир увидел рослого долдона-кладовщика с  квадратной  челюстью и  рыжим
ежиком  на  черепе.  Долдон  принялся  сноровисто метать новичкам прозрачные
пакеты  с комбинезонами, потом  -  с ботинками, а  напоследок  выдал нашивки
рядовых.
     Пир  наконец решил, что с него  хватит,  покинул  шеренгу  и подошел  к
окошку. Пакетик с нашивками шлепнулся на деревянную стойку.
     - Дай-ка мне капитанские, парень. Такие я уже относил.
     Долдон  вопросительно  взглянул на  сержанта. Сержант - на  Пира, и при
этом наливался кровью, как удачливый москит.
     - Ты кто такой, леший тебя раздери? - спросил он зло.
     Пир не успел ответить - по рукаву, ведущему к псионик-лабороториям, шел
человек в форме икс-комовца с нашивками капитана. Посреди коридора он замер,
взглянув в сторону склада.
     - Пир! Разрази меня гром!
     Растопырив руки, он бросился к Лихачеву и сграбастал его в охапку.
     - Ты как?
     -  Отремонтирован, - нашел  в  себе  силы улыбнуться Пир. А ведь  в тот
проклятый день он мог бы убить и этого бравого капитана...
     - Это  Адам Дориго,  -  прошептал  Хари Кирвисниеми соседу, - я его  на
фотках видел.
     - Так что, выходит... С нами летел сам Лихачев?
     - Выходит!
     Шеренга впечатленно пялилась на Пира и Дориго.
     - Пошли,  пошли... -  Дориго взял у Лихачева из рук пакеты с одеждой  и
ботинками и всучил крайнему новобранцу.
     - Занесешь во вторую каюту...
     - Есть, сэр! - восторженно отозвался новобранец.
     Опомнившийся сержант сделал шаг вперед.
     - Сэр! Приношу свои извинения. Я не зна...
     - Иди в задницу, сержант, - добродушно сказал Пир. Сержант осекся.
     И они пошли в жилой модуль. Хорошо знакомым путем.
     - Что это у вас за уставщина? - спросил Пир с интересом.
     Дориго махнул рукой:
     - А... После летних миссий ООН решило, что у нас дисциплины не хватает.
Ну и наслали какого-то офицерья из НАТО.
     - И что Батт?
     - А что Батт? Кладет на них с прибором.
     - И без последствий?
     Дориго пожал плечами:
     - А  какие последствия?  Военных раздолбали  на  первой же  миссии, они
большой скаут так и не сумели захватить. Ну, Батт и плюнул на  них. Прогнать
не может, вот и терпит.
     - Понятно. А ребята как?
     Пиру словно нож в сердце воткнулся. Они как раз проходили мимо стенда с
фамилиями  икс-комовцев, живых и погибших.  На траурные рамки вокруг фамилий
Воронина, Язерского  и Белова  Пир  старался  не смотреть. Появился еще один
стенд, с фамилиями пилотов. Там рамок  было поменьше, но они тоже чернели  в
нескольких местах...
     Напротив фамилии Дориго стояли цифры 23 и 6
     - Ого! - с уважением сказал Пир. - Растешь!
     У самого Пира было двадцать девять убитых чужаков. И трое пленных.
     - Расту, - согласился  Адам.  - Ты  о  ребятах спрашивал. Ахмет Тюрамаз
погиб в Кардиффе... В  начале  сентября. Тухлый  террор тогда получился, там
шестеро наших полегло, но  кроме Ахмета ты никого не знаешь, новички  все. А
старички держатся. Ну, о Нике ты все знаешь...
     Это было верно - с Завадским Пир регулярно перезванивался.
     - ...Густаф и Коля Шадрин  теперь на "Молнии" ходят; Чукарин, Самусенко
и  Джошуа  -  тоже.  Пеев в госпитале, неделю назад  мутон его подстрелил. А
ирландку нашу помнишь, а Пир? Косит алиенов, как грибы по осени. Ну и баба!
     - Трахнул ее кто-нибудь или нет? - спросил Пир мрачно.
     - Не знаю, - честно ответил Дориго.  - Меня она  как-то из ресторанчика
выбросила...
     И он  довольно  заржал,  хлопнув Пира  по  плечу. Пир  тоже  улыбнулся,
понимая, что цинизм Адама напускной.
     У поворота  в  жилой  модуль  номер один они столкнулись с  торопящимся
Ником Завадским.
     - Пир! -  заорал австралиец.  -  Мне  сказали,  что  ты прилетел.  Вот,
бегу...
     И они обнялись. А Пир вдруг отстраненно подумал:
     "Я в него уже стрелял. Что еще нас ждет в этой войне, где враг, сколько
не воюй, остается неизвестным?"


        Глава пятнадцатая. Октябрь 1999.

     В командном центре  базы "Европа" Пир  бывал  нечасто.  Только когда не
попадал в  команду, ушедшую на  миссию. Впрочем,  теперь оперативников стало
побольше, да и  кораблей  на базе  теперь было  два - "Рейнджер", присланный
вместо  уничтоженного в  Барселоне  еще в  июле,  и  новый  крафт, зовущийся
"Лайтнинг",   "Молния".  Насколько  антигравитационные  танки   походили  на
вражеские кибердиски, настолько же  и "Молния" была похожа на средний скаут.
Такой  же овал добрых  десяти метров в  поперечнике с обтекаемым  плазменным
излучателем  на  макушке. Внутри  было  теснее,  чем  в  "Рейнджере",  да  и
пилотская кабина  практически не была отделена от основного отсека. В центре
высился  конус силовой установки, мало чем  отличающийся от  тех, что Пир не
раз видел на сбитых тарелках чужаков.  Необычная система  силовых полей, что
охватывали севшую "Молнию", позволяла в буквальном смысле прокалывать борта,
проходить сквозь обшивку крафт-корабля, правда не  в произвольном месте, а в
шести жестко определенных. Плюс обычный десантный люк. "Молния" летала почти
в  три раза  быстрее  "Скайрейнджера" и вражеские тарелки  теперь  не  могли
просто  оторваться   и  уйти  от  икс-команды,  а  бортовое  оружие  снижало
практически до  нуля время  между  посадкой поврежденных  кораблей чужаков и
началом миссии  по за