нной и глаз, и  рта.  Паучьи  пальцы  ринулись  к  ноге
беглеца,  но  Александр  успел  отскочить  к  ширме.  Там  же  сама  собой
отыскалась и дверь.
     - Хватайте же его!..
     Но он уже, вышибив дверь плечом, выбегал на улицу...
     Город нежился в объятиях ночи. Задавая работу  завтрашним  дворникам,
снежное крошево густо  осыпалось  на  тротуары.  Не  чуя  под  собой  ног,
Александр мчался к своему дому. К счастью или  к  несчастью,  прохожие  не
попадались, и о дикарском виде можно было не тревожиться. Куда больше  его
беспокоила рана в груди. В кривом незнакомом переулке, зачерпнув пригоршню
снега, он, как мог, попытался стереть кровавые разводы. Дело  продвигалось
медленно, и он перепачкал уже целый сугроб, когда кто-то тихо  позвал  его
по имени. Сжав кулаки, следователь обернулся.  Ступая  легко,  как  ангел,
почти не оставляя следов, к нему  приближалась  обнаженная  Регина.  Чудо,
изваянное из  мрамора,  девушка,  заставляющая  задерживать  дыхание.  Она
двигалась  уверенно  и  грациозно,  чуть  покачивая  точеными   плечиками.
Маленькие упругие груди почти не  колыхались,  кожа  отсвечивала  странной
голубизной. Пораженный, Александр застыл на  месте,  забыв  вытряхнуть  из
ладони потемневший от сукровицы снег.
     - Регина, ты?..
     Она улыбнулась ему. Спокойно и доброжелательно.
     - Как ты здесь очутилась?
     - Случай, - она махнула кистью. Плавно, словно в танцевальном па. - И
вполне объяснимый. Я живу неподалеку.
     - Вот как? Я и не знал, - глупо пробормотал Александр.
     - Может, зайдешь?
     - Зайти? Прямо вот так? - только сейчас он в полной мере осознал, что
одежды на нем нет. Стыдливо прикрывшись, залепетал: - Видишь  ли,  кое-что
случилось, и я...
     - Пойдем, - ледяными пальцами Регина взяла его  за  руку,  повела  за
собой.
     Уже  через  каких-нибудь  десять  минут  с  полотенцем  вокруг  бедер
Александр управлялся на кухне с чайником. Его еще трясло от  холода.  Рана
на груди была заклеена пластырем, а Регина отправилась в спальню  поискать
что-нибудь из одежды.
     - Саша! Я...
     Должно быть, так кричат подстреленные журавли.  Опрокинув  закипающий
чайник, Александр бросился в комнату.
     Она стояла в дверях, держа потертый на локтях пиджак,  с  болезненным
изумлением прислушивалась к чему-то,  что,  возможно,  происходило  внутри
нее.
     - Что с тобой, Регина?
     - Я... Мне плохо. Только я не понимаю...
     - Голова? Сердце? Только скажи!..
     - Не знаю. Тебе не надо было ходить в эту гостиницу!
     - При чем здесь гостиница?
     Регину сотрясла дрожь.
     - Там, на улице, было хорошо, а здесь жарко. Очень жарко... - Выронив
пиджак, она бессильно прислонилась к косяку.
     - Ты должна лечь! И чаю горячего... - Александр шагнул  к  девушке  и
остановился. По щекам Регины текли слезы. И не только по щекам. Они  текли
по всему телу девушки, сливаясь  в  крохотные  ручейки,  образуя  на  полу
синеватую лужицу.
     - Регина!..
     - Саша! Я... -  рот  девушки  исказился  в  беззвучном  крике.  Глаза
потускнели, стали стремительно выцветать. Она  превращалась  в  стекло,  в
тающий лед. С ужасом Александр взирал на ее руку. Пальцы,  цепляющиеся  за
ручку двери, превращались в тонюсенькие  прутики.  Мгновение,  и  кисть  с
хрустом обломилась. То, что еще недавно было Региной,  рухнуло  на  ковер,
разбившись в холодные брызги. Голубоватой волной вода  устремилась  к  его
ногам.  Что-то  начинало  твориться  с  полом.   Он   прогибался,   опасно
поскрипывая,  ему  вторили  чернеющие  стены.  Александр  шагнул  назад  и
провалился. Фонтаном вода хлынула следом, неся  с  собой  мутную  известь,
обломки бетона и  кухонную  утварь.  Он  уже  захлебывался,  когда  пенный
водопад выбросил его на сушу. Кинжальным взмахом  тишина  перерезала  нить
звуков. Александр открыл глаза и с облегчением убедился, что лежит у  себя
в квартире на диване.


     На этот раз лаборанты встретили его  без  всегдашнего  зубоскальства.
Усадив на шаткий стул, вежливо попросили обождать. Подозрительно,  хотя  и
приятно.  Мило,  пусть  и  непривычно.  Скупо  поблагодарив,  Александр  с
покорностью сложил руки  на  коленях.  Подобное  положение  дел  ему  было
знакомо. Иннокентий Павлович любил  потомить  просителей.  Печальный  факт
бюрократии, бороться с которым было абсолютно бесполезно.  Лаборанты  были
нужны органам. Их мнением дорожили,  от  скорости  и  качества  их  работы
зависело порой слишком многое.
     Александр приблизился к окну. Здесь, как и прежде, хозяйничал  ветер.
Посланник  августа  не  нуждался  в  отдыхе.   Наделенный   гибким   телом
змеи-невидимки, он кружил возле домов, ероша кусты  и  деревья,  драконьим
хвостом бил по  жестяному  надорванному  краю  крыши,  заставлял  парусить
сохнущее во дворах белье.  В  подворотне  туповато  потявкивала  дворняга.
Кто-то лениво швырял в нее камешки.
     - Однако... - Александр рассеянно достал расческу, пальцем провел  по
зубьям  туда-сюда.  Подойдя  к   подвешенному   над   телефоном   зеркалу,
сосредоточенно причесался. Тут же рядом располагалась раковина  с  краном.
Сервис есть сервис! И никаких причин  для  скуки.  Хочешь,  названивай  по
телефону, хочешь, умывайся или возделывай  шевелюру.  Ополоснув  руки,  он
обнаружил, что вода  пахнет  карболкой  и  рыбьим  жиром.  Вытирая  ладони
платком, поморщился. Химики!.. Могли бы, кажется, и придумать какое-нибудь
фильтрующее устройство. Или эта вода только для  пришлых?..  Он  замер.  В
памяти всплыл фрагмент из сегодняшнего  сна.  Регина...  Подруга  Лесника,
загадочная дама, без пяти минут атаманша. Сердце поневоле ускорило ритм, и
Александр не расслышал за спиной шагов.
     - Давно ждете?
     Он повернул голову. Это был Кеша. Собственной персоной. Они  деловито
обменялись рукопожатием.
     - Терпимо, - Александр вздохнул. - Ты уже понял, за чем я пришел?
     - Разумеется, - спрятав руки в карманы халата, начальник  лаборатории
озадаченно шевельнул бровью. - Даже не знаю, что тебе сказать, Сашок.
     - Валяй, как есть. Надеюсь, улика не потеряна?
     - Да нет. Дело в другом...  -  мохнатые  брови  Иннокентия  Павловича
снова пришли в смутное движение. Когда он  не  шутил,  видок  у  него  был
мрачноватый. - Видишь ли, произошла забавная штука. Хочешь, верь,  хочешь,
не верь, но этот твой  листок  спалил  итальянский  интравизор.  То  есть,
возможно, это и не он, но есть и другие странности.
     - Меня это не удивляет.
     - Не удивляет? - Иннокентий Павлович прищурил глаз. - В таком случае,
может, поделишься? Мои ребята на грани умственного вывиха.
     - Чем делиться, Кеш?
     - Ну, во-первых, откуда этот листок взялся?
     - Длинная история, - Александр  погладил  начальника  лаборатории  по
груди. - И, увы, она ничем тебе не поможет.
     - Но ты отдал эту  вещицу  на  экспертизу,  значит,  тебя  интересует
результат. Если бы ты хоть словом намекнул...
     - Стоп! - Александр поднял ладонь. - Листок я забираю обратно.
     - Что за чушь? Мы только начали работать!
     - Главное вы уже выяснили. Это НЕ ПРОСТАЯ бумажка, а большего  мне  и
не надо.
     - Брось свои шуточки!
     - Я не шучу.
     - Что-то перестаю тебя понимать. Загадками говоришь...
     - А я и сам загадочный человек.
     - Но мы же ничего не выдали! Ни следов яда, ни  какого-то  особенного
состава волокон...
     - Но интравизор-то твой сгорел?
     - Мы не знаем из-за чего именно, только предполагаем. И кроме того...
     - И кроме того, Иннокентий, добрый тебе совет: как только  избавишься
от этого магического клочка бумаги, поскорее забудь о нем. Лучше  будут  и
для тебя, и для твоих вундеркиндов. Я не говорю уже об аппаратуре.
     - Это уже свинство, Сашок! Втравить нас в такую бодягу  и  ничего  не
объяснить! Интравизор-то денег стоит. И немалых, между прочим. Неужели  не
стыдно?
     - Ни вот на столечко, - Александр показал двумя пальцами.  -  Кстати,
можешь помочь вторично, если  подскажешь  адрес  какого-нибудь  захудалого
экстрасенса.
     - Так... Окончательно огорошил... - Иннокентий Павлович потер  лоб  и
задумался. - Вон, стало быть, какие пироги пекутся! С начинкой  из  дегтя.
МВД, уфологи, мистика. Кто кого и кто раньше...
     - Тепло, - признался Александр. - Но смотри, не обожгись.
     - Да уж постараюсь, - оглянувшись  на  дверь,  начальник  лаборатории
доверительно взял приятеля под руку. - Ладно,  Сашок.  Считай,  мы  поняли
друг друга. Хотя, честно скажу, голова кругом идет. Если бы не видел  того
листка, ни за что бы не поверил.
     - Ну так что там с экстрасенсами? Или таковых уже в мире не водится?
     - Почему же?.. Нельзя сказать, что в большом изобилии,  но  есть  еще
самородки. И на Руси, и у них. Только об этом надо спрашивать не  меня,  а
какого-нибудь энтузиаста из уфо-центра.  Или  из  комиссии  по  аномальным
явлениям. Можно сходить и к ним.
     - Комиссия по аномальным явлениям? Впервые слышу.
     - Мы о многом слышим впервые.  Такова  уж  особенность  человеческого
восприятия. Мда... А центр, насколько я знаю, существует уже года три  или
четыре. По крайней мере  -  легально.  Основной  контингент  -  глуповатые
фанаты и просветленные энтузиасты...
     - Ага, понимаю, из  тех,  что  визжат,  завидев  падающую  звезду,  и
первыми начинают размахивать руками и  головами  на  сеансах  гипноза.  Ты
хочешь порекомендовать мне этих психов?
     - Ну, не такие они психи, уверяю тебя. И потом, других ты  все  равно
не найдешь. Плохи ли, хорошо, но они собирают были и  небылицы,  проверяют
информацию на достоверность, проводят хоть какую-то  систематизацию  всего
ненаучного.
     - А причем здесь экстрасенсы?
     - А притом, дружок, что если таковые имеются в уткинском  захолустье,
то все они скорее всего на учете у наших аномальщиков. В общем  телефончик
я тебе запишу, а там действуй по обстоятельствам.  -  Иннокентий  Павлович
похлопал себя по карманам. -  Как  всегда  ни  бумаги,  ни  ручки.  Сделай
милость, обожди, хорошо?
     - И листочек мой прихвати, - напомнил Александр.
     - Вот уж что не забуду, так это твой листок.
     - И совершенно зря. Я не шутил, когда предупреждал тебя.
     - Это я понял, господин генерал...
     Какое-то время они смотрели друг на друга. В  этой  безмолвной  дуэли
победил Александр. Опустив глаза, начальник лаборатории хмыкнул.
     - И все равно обещать ничего не могу. Память наша нам не  подвластна.
Так что не серчай.
     Уходя,   он   не   прикрыл   дверь,   позволяя   Александру   слушать
препирательства молодых лаборантов, сидящих в соседней комнате.  Лаборанты
на  мелочи  не  разменивались.  Говорили  о  Прусте,  о  работах  Канта  и
Хайдеггера. Вскользь помянули и неуловимого маньяка. О роковом  листке  не
было сказано ни слова. Возможно, Иннокентий подал им условный знак?..
     Мягкой тяжестью на плечо следователя  опустилась  гигантская  ладонь.
Вздрогнув, он ощутил, как искристым водопадом по  телу  поползли  мурашки.
Реальность нереального била под дых. Голоса лаборантов по-прежнему неслись
из соседней комнаты, но  он  смотрел  на  приоткрытую  дверь,  не  решаясь
обернуться. Он знал, КТО стоит позади него. Вернее, догадывался. Мелькнула
мысль позвать на помощь, но он  благоразумно  от  нее  отказался.  Пальцы,
лежавшие на плече, ожили, извиваясь злыми пиявками, потянулись к  груди  и
шее. Нечто подобное, вероятно, ощущал в свои последние дни Лесник.  Только
бедолага принимал это за астму...
     Дверь распахнулась. Иннокентий Павлович нес  в  руках  полиэтиленовый
пакет.
     - Вот тебе твоя "супербомба", которая,  кстати  сказать,  побывала  в
воде, - и это единственное,  что  нам  удалось  выяснить.  А  вот  и  пара
телефонных номеров. Один  из  них  наверняка  записан  правильно.  Эй!  Ты
слышишь меня?
     - Да, конечно... - Александр  перевел  дух.  Незримая  рука  оставила
плечо в покое, предупреждение было сделано.
     - Ты вроде как с лица спал. Или мне показалось?
     -  Показалось,  -  Александр  выдавил  из  себя  ухмылку.  -  Значит,
говоришь, что один из них записан неверно?
     - Нет, - Иннокентий хитровато улыбнулся. - Я хочу сказать,  что  один
из них записан правильно.
     - Между этими двумя фразами есть разница?
     - Есть - и весьма существенная!
     -  Не  согласен,  но  пусть  будет  по-твоему,  -  Александр   забрал
полиэтиленовый пакет. Обернувшись, окинул взглядом углы  и  стены.  Пусто.
Конечно же, пусто... А чего ты ожидал, дружочек?..  Черных  следов  и  луж
крови? Чего вообще от НИХ можно ожидать?


     Человечек был кругл телом, мягок  в  манерах,  картав  и  витиеват  в
фразах. Как ни странно,  картавость  ему  шла,  делая  человечка  милым  и
добрым. Хотя вполне возможно, так оно и было на самом  деле.  Представился
он, как Сан-Саныч, и  Александр  сразу  понял,  что  напрягать  память  не
потребуется Подобные имена и подобные образы запоминаются  на  всю  жизнь.
Есть люди блеклые, сливающиеся с  мирским  ландшафтом.  Сан-Саныч  к  этой
категории не принадлежал. Беседа длилась уже второй час,  и,  поерзывая  в
старом креслице, председатель центра аномальных явлений с увлечением вещал
о спиритизме и инопланетянах, о возможности телепортирования и телекинезе,
о сглазах и старинных обрядах.
     - В  целом  Иннокентий  Павлович  охарактеризовал  нашу  деятельность
верно. Мы, конечно же, не ученые. Пожалуй, настоящих ученых в этой области
пока и нет. Техническая эпоха с  завидным  упорством  отвергала  чудеса  в
прошлом, отвергает и поныне. Что поделаешь? Так  им,  вероятно,  легче.  И
потому мы абсолютно лишены поддержки. Любопытство -  та  самая  сила,  что
заставляет нас объединяться. Но, наверное, все на Земле начиналось  именно
с него. То есть, с любопытства.
     - С вами трудно не согласиться.
     - О! Если бы это было действительно так! Но, увы, со мной спорят.  Да
еще с какой страстью! Напористо, крикливо...
     - Злобно?..
     - Вот-вот! Злобно. Вопрос согласия и  несогласия  -  вообще  один  из
самых неразрешимых. Возможно, его решит век тридцатый, но уж никак не  наш
с вами.
     - Видимо, надо покаяться. Так сказать, для  душевного  равновесия.  Я
ведь тоже кое-кого из вас называл психами. Честное благородное! К счастью,
все в прошлом... Скажите,  вы  занимаетесь  еще  чем-нибудь  помимо  ваших
аномалий?
     - Конечно! На что бы я  покупал  хлебушек  с  молоком?  Имею  диплом,
работаю инженером по турбинам.  Так  сказать,  ближайший  друг  резинки  и
карандаша.  А  все  это,  -  Сан-Саныч  обвел  руками  бедно  обставленный
кабинетик, - можно сказать, хобби. В свободное от работы время.
     - Насколько я понял, сбор и обработка информации -  основное  занятие
центра?
     - Пока да, - Сан-Саныч сокрушенно причмокнул губами. - Хотя и об этом
можно говорить с большой натяжкой. Серьезный анализ -  это,  как  минимум,
средний компьютер. Наши файлы содержатся  в  обычных  амбарных  книгах,  а
анализ проходит преимущественно у кого-нибудь на кухоньке или прямо здесь.
     - Кроме вас в городе есть еще подобные организации?
     -  Сколько  угодно!  Уфологи,  спириты,  просто  верующие  и  наконец
сатанисты.
     - Сатанисты? Это что, производное от сатаны?
     - Совершенно верно. Странно, что вы ничего о них не слышали.
     - А почему я должен был о них слышать?
     - Епархия-то ваша. Хулиганы  от  религии  -  так  их  можно  назвать.
Серьезного там мало, но внешний этикет соблюдается. Я имею в  виду  черную
кабалистику,  перевернутые  распятия,  чтение  разного   рода   гримуаров,
священных писаний, переписанных наоборот. Не поняли?..  Ну,  скажем,  ваше
имя Саша, - в дьявольском изречении оно бы звучало как Ашас. Детская вроде
игра, но скольким умудренным людям взбаламутила головы. Володя  -  Ядолов,
Олег - Гело и так далее. Ябор, Лиахим, Илатан...
     - Довольно зловеще получается. Ядолов...
     - На этом и строится смысл перевертышей. Коли человек двулик, то  ему
положено и два имени. Одно дает Бог, второе Сатана.  А  дальше  начинается
борьба - кто кого.
     - И чем же занимаются ваши сатанисты?
     - Ну, во-первых, они вовсе не мои, а  во-вторых,  в  занятиях  черных
поклонников мало интересного. Во всяком случае для меня.
     - Вы считаете, что они играют?
     -  Не  то  что  играют,  но...  Скорее,   тут   можно   говорить,   о
театрализованной мистификации.  В  каждом  из  нас  живет  нереализованный
артист, а черная красота тоже  по  своему  красива.  Вспомните  нацистские
парады и огненную символику - разве все это не завораживало?  Демонстрация
мышц в устрашающем ритме. Языки костра и рокот барабана...
     - Пляска под бубен?
     - Что-то вроде этого. Впрочем, здесь не только  театр.  Есть,  знаете
ли, такие чудаки, которые неравнодушны и к страху. Это ведь  тоже  чувство
из острых. И достаточно сильное. Кому-то  оно  приносит  боль,  а  кому-то
радость. Запугать себя и других - для многих  вершина  наслаждения.  Бойся
силы, тобою созданной!
     - Я вижу, вы относитесь к ним с небрежением.
     - Ни в коем случае. Просто это не моя  специфика.  Моей  она  станет,
если среди сатанистов объявится энергетически опасная личность. Вот  тогда
дело примет серьезный оборот.
     - А если оно уже стало таковым?
     - Сомневаюсь. Всей нашей клиентуре мы ведем строгий учет.
     - Разве они не соблюдают конспирацию?
     - По крайней мере от нас они не очень таятся. Во-первых,  знают  наше
лояльное отношение ко всякого рода мистификациям,  во-вторых,  конспирация
им бы не помогла. Я уже упоминал: в  нашем  штате  порядка  двух  десятков
экстрасенсов  первой  и  второй  категории.  Они  с   легкостью   выявляют
энергетических чужаков.  Время  от  времени  кто-нибудь  из  них  посещает
заседания сатанистов. Если бы чужаки там появились, мы бы узнали  об  этом
первыми.
     - Завидую вашей уверенности. Вы знаете все обо всех?
     - Отнюдь, -  пухлые  ручки  Сан-Саныча  протестующе  трепыхнулись.  -
Напротив, вполне допускаю, что большая часть сведений ускользает от нашего
внимания. И все-таки общую картину  мы  видим.  Сатанисты  -  это  пустяк,
уверяю вас! Куда страшнее  вампиры!  Треть  всех  энергетически  одаренных
людей - самые настоящие вурдалаки. Они высасывают из окружающих  жизненную
силу и зачастую сами даже не  подозревают  об  этом.  Знаете  ли,  тяжелые
книги, пьесы, телепередачи... Самое чудовищное,  что  некоторые  из  таких
людей пробуют  лечить.  То  есть,  вероятно,  они  и  впрямь  не  знают  о
негативном  качестве  своих  способностей,  а  публика,  ощущая  нечто,  с
покорностью опускает  головы.  Вот  такого  рода  кудесников  мы  пытаемся
выявлять. Тяжеловато, но в конце концов они идут с нами на  переговоры.  А
далее - регистрация, всевозможные измерения, изучение.
     - Значит, вы все же проводите какие-то опыты? Интересно...
     -  Опытами  это,  пожалуй  не  назовешь.  Сами  видите  какая  у  нас
аппаратура. Да и не  в  ней  дело!..  Американцы  вооружены  во  сто  крат
сильнее, а толку никакого. Телепатия, телекинез и все  прочее  -  для  них
такая же загадка, как и для нас. - Сан-Саныч улыбнулся. - Вы знаете  каким
образом мы изгоняем недобрых домовых? Приглашаем знакомого  священника  из
церкви и одалживаем с десяток икон. И знаете, частенько помогает.
     - Забавно.
     - Вот именно - забавно. А ведь это свое земное! На космос мы даже  не
замахиваемся.  Разве  что   поглядываем   за   НЛО,   да   коллекционируем
необъяснимые фотографии.
     Выложив на стол локти,  Александр  задумчиво  посмотрел  на  сидящего
перед ним человека.
     - Хорошо, Сан-Саныч, не буду ходить вокруг да около. Я пришел  к  вам
за консультацией.
     Лицо  председателя  центра  аномальных  явлений  продолжало  излучать
доброжелательное спокойствие.
     - Скажу сразу, я не знаю о чем идет речь. О сатанизме, о вампирах или
гастролерах-экстрасенсах. Суть в том,  что  они  перешли  все  дозволенные
границы и воз