Андрей ЩУПОВ

                             ХОЛОД МАЛИОГОНТА




                                    1

     - Ого! Кажется, на наших улицах завелись британские львы!  -  Дмитрий
кивнул в сторону газона,  где  пара  котов  скребла  когтями  по  земле  и
угрожающе  подвывала.  Затевалось  нешуточное  сражение.   Рыжий   кот   с
ненавистью глядел на  более  блеклого  собрата.  "Собрат"  платил  той  же
монетой.
     - Брэк, мужики! - Александр на ходу подхватил  рыжего  за  шкирку  и,
пронеся шагов двадцать, усадил на чахлый тополек.
     - Вот вам и первое доброе дело, - с ехидцей заметил Дмитрий. Он шагал
рядом, сунув руки  в  карманы,  вольно  припечатывая  кованные  подошвы  к
асфальту. - Все верно, право на райские кущи следует отрабатывать.
     - В поте лица своего, - Александр  кивнул.  -  Мементо  море  и  тому
подобное. А иначе - шиш и дырка от бублика!..
     - Приятно слышать образованную речь.
     - Еще бы! Между прочим, будь мы в каком-нибудь "БМВ" или того хуже, в
"Вольво", подобной  речи  ты  бы  от  меня  не  услышал.  В  салонах  этих
лакированных  калош  хочется  курить  ментоловые  сигары,   целоваться   с
безгрудыми француженками и цедить ликер. Роскошь и дух,  как  известно,  -
категории несовместные.
     - Согласен! А посему - пешком и  только  пешком!  Слава  богу,  не  в
Москве и не в Воронеже прозябаем. Есть еще чем дышать, а временами, можешь
не верить, но улицы освещаются  самым  настоящим  светилом.  С  пятнами  и
протуберанцами!
     - Верю. И даже художественно разовью: все мы  в  Рязанских  губерниях
богаты Кавказом и Африкой больше, нежели оказываясь на месте.
     - Узнаю есенинский слог.
     - Правда? А я и запамятовал.
     - Причем тут память? Это называется плагиатом, Саша. Присвоение чужих
идей... Статья, не помню какая, сроки в основном условные.  Так  что  твою
волшебную реплику придется денонсировать.
     - Господи! Опять иностранное слово!.. Где ты их только подбираешь?
     - Прогресс, Саша, прогресс.
     - От которого страдают люди, не забывай!
     - Не понял?..
     - Разве не ты назвал вчера Чилина компилятором?
     - Но это вовсе не ругательство!
     - Не знаю... Если человек обиделся, значит, ругательство. Кроме того,
перед  ним  сидел  допрашиваемый,  так  что  картинка  вышла  хоть   куда!
Ухмыляющийся жулик, а рядом оплеванный с ног до головы следователь.
     - Надеюсь, ты шутишь?
     - Ничуть. Бедняга побагровел, как нерестящийся лосось.
     - Но я же не имел в виду ничего такого...
     - Разумеется! Ему бы взять словарь, да полюбопытствовать,  что  такое
"компилятор",  а   он   обижаться   вздумал.   Кстати,   в   прошлом   наш
Чилин-Челентано - чемпион по дзюдо. Тебе это известно?
     - Иди к черту! - Дмитрий насупился. Некоторое время  шагал  молча,  в
конце концов неуверенно произнес. - Ерунда!.. Чилин - мужик отходчивый.
     - Вполне возможно.
     - И времени - вон сколько прошло! Без малого сутки.
     - Опять же верно, не придерешься.
     - Ты что, считаешь - никто не забыт и ничто не забыто?
     - Главное - не повторять ошибок, - уклончиво пробормотал Александр. -
Взгляни-ка лучше на ту таксу. Прелесть, а не животные! Забавны, не  злы  и
даже к кошкам питают интернациональную приязнь.
     - Но мясо-то все равно едят.
     - Не кошачье же... Нет, ты посмотри, как она движется! Не семенит,  а
летит. Лапы - два крохотных пропеллера, а тело - миниатюрный дирижабль.  Я
не говорю об ушах и хвосте...
     - Еще немного, и ты вывихнешь шею.
     - Не боись! Она у меня на шарнирах.
     -  Ну  смотри,  смотри...  -  Дмитрий  Губин,  лейтенант   четвертого
отделения милиции города Уткинска, с мрачной решимостью шагнул на газон  и
рывком восстановил опрокинутую урну. - Вот так, братец-анималист!.. Ты бы,
как пить дать, прошел мимо.
     - Может быть. Зато теперь ты тоже вроде как отличился. Учет у них там
на небесах - точный!
     - Хорошо, если так. Эту самую операцию я проделываю раз сто в год.
     - Сто раз? И не лень?.. Борейко  на  твоем  месте  давно  бы  устроил
засаду.
     - На все урны и витрины засад не хватит, - отряхивая ладони,  Дмитрий
пророчески прищурился. - Да и чепуха все это. Не с тем мы боремся,  Сашок.
Разгребать мусор - не самое умное занятие. Куда интереснее уговорить людей
не мусорить.
     - И не безобразничать.
     - Вот-вот!..
     - Только каким образом?
     - Самым что ни на есть законным. Закон - это ведь не то, что сильнее,
а то, что мудрее. Почему бы не сделать так,  чтобы  налоги  платить  стало
выгодно, а наш  зарождающийся  гангстер  не  шапки  на  улицах  сшибал,  а
прибирал к  рукам  разваливающееся  производство.  Сразу  бы  двух  зайцев
пришибли. А заодно и бюрократиков  уели.  Гангстер  -  он  бы  с  ними  не
церемонился, можешь мне поверить.
     - Да вы, братец, экстремист! Самой махровой расцветки! А как же  быть
с милосердием Достоевского? Или с нашим разлюбезным кодексом?
     - На этот счет не волнуйся. Федор Михайлович -  первый  растоптал  бы
наш разлюбезный кодекс. Да еще не постеснялся бы поплевать сверху.
     - Мда... Вероятно, как честный человек, я обязан  накляузничать  куда
следует.
     - Это всегда пожалуйста! Глядишь, и обратно в центр переведут. Только
помни, райских кущ тебе уже не видать...
     Беседу  их  прервала  женщина  в  засаленном  одеянии,  с  опухшим  и
изъязвленном, как поверхность луны, лицом.
     - Гражданин, - она поймала Дмитрия за рукав. - Добавь сорок копеек на
билет. Кошелек украли, квартира сгорела, - не знаю, как и быть.
     - Что? - Дмитрий невольно отдернул руку. В испуге, что женщина  вновь
к нему притронется,  торопливо  достал  рубль.  Когда  попрошайка  отошла,
озабоченно пробормотал. -  Признаться,  добрые  дела  не  всегда  приносят
удовольствие.
     Приятель с улыбкой взял его под локоть.
     - Брось, я же понял. Она очень даже славная. Отчего ты  не  рассказал
про нее раньше? Мог бы и познакомить.
     - Еще чего! Такие, как ты, только и норовят  отбить  чужую  подружку.
Кроме того, ты ей в отцы годишься.
     - Надо же. Я-то решил, что ей под пятьдесят.
     - Это вблизи так кажется. А присмотрись с расстояния - и ты  не  дашь
ей и двадцати пяти.
     - Странно. Должно быть, она намудрила с макияжем.
     - Возможно. Она у меня щеголиха. Любит подпустить синевы под глаза.
     - И эта подозрительная каемка под ногтями...
     - Маникюр, что ты хочешь!
     - А странный запах?
     - Вот тут я согласен. Лосьон из сомнительных, но, как говорится, дело
вкуса.  Так  ты  действительно  желаешь  познакомиться  с  ней?  Мы  можем
вернуться.
     - Ладно, чего уж там, - Александр усмехнулся. -  Тем  более,  что  мы
пришли. - Чуть помолчав,  добавил.  -  И  потом  грустно  это  все,  Дима.
Грустно, а не смешно.


     Солнце врывалось в проходную  косо,  под  углом,  и  часть  помещения
утопала в скучноватой тени. Пыль искорками  кружила  в  воздухе,  побуждая
посетителей к чиху,  вызывая  в  памяти  картины  домашних  бедламов  -  с
вениками, тряпками и пылесосами.
     Дежурный по отделению Петя-Пиво, рыхлый толстяк в чине сержанта,  как
обычно, мучился над журнальным  кроссвордом.  В  мыслительном  процессе  в
равной степени участвовало все лицо. Губы сосредоточенно шевелились, брови
подергивались,  лоб  собирался   в   страдальческую   гармошку   и   вновь
разглаживался, Мельком взглянув на вошедших, дежурный машинально буркнул.
     - К пустой голове руку не прикладывают.
     - Так это к пустой, Петя, - Дмитрий со  значением  постучал  себя  по
виску.
     - Вот и я о том же, - Петя-Пиво повторил его жест.
     -  Бунт,  -  прокомментировал  Александр.  Дмитрий  свирепо  завращал
белками глаз.
     - Забываетесь, сержант!  Одно  мое  слово,  и  ярмо  патрульного  вам
обеспечено! Так сказать, за систематическое принятие  позы  "развалясь"  в
кресле дежурного, а также  за  грубейшую  непочтительность  к  начальству.
Кстати, как оно у нас поживает? По-прежнему  путешествует  по  коридору  и
произносит "исповдоль" вместо "исподволь"?
     - Не знаю, как насчет "исповдоль", но путешествовать -  путешествует.
С утра названивало, требовало  разыскать  Борейко,  угрожало  внеочередной
оперативкой.
     - На то мы и УГРО, чтобы угрожать... А по какому поводу оперативка?
     -  Кажется,  по  поводу  роста  криминогена,  а  также  для   разбора
разгильдяйства отдельных сотрудников ОВД.
     - Имена этих отдельных счастливцев тебе, конечно, известны?
     - Увы, - Петя-Пиво развел руками.
     - Ох, смотри у меня, сержант! - Дмитрий потряс  кулаком.  -  Сокрытия
такой информации органы тебе не простят!..
     Что-то пробормотав, дежурный отщипнул кусочек от пухлого, лежащего на
столе батона и кинул алчущий взгляд в пространство,  укрытое  от  входящих
фанерной перегородкой. Там по обычаю он прятал своих ближайших друзей. Еще
недавно "друзья" остывали на полке холодильника, а теперь округлые их бока
запотели, блеск содержимого  приятно  затуманился.  Украшенные  этикетками
"Жигулей", они взывали  к  совести  хозяина,  торопили  скорее  спровадить
собеседников.
     - Терпение, сержант! Уже уходим...  -  Дмитрий  помахал  ладонью.  На
лестнице, чуть понизив голос, он выдал пространное резюме.
     - Ей-богу, его можно понять. Маленький периферийный городок, ни смут,
ни прочей пугачевщины. Словом, служба - не бей лежачего. Но ведь в  чем-то
надо искать смысл, строить базис будущей гармонии! Так сказать,  -  соития
великого и малого...
     - А природа - она тоже свое берет! - подхватил Александр.
     - Да еще как берет! Стальными пальцами, на каждом из которых перстень
из нефрита!.. И зачем, в сущности, противиться, если известно, что красота
спасет  мир?  Все  равно  для  Пети  красота  овеществлена  в  чувственном
блаженстве. Иначе говоря, в перцепции такой метафизической категории,  как
счастье. Всякое занятие для него вдвое  приятнее,  когда  он  прихлебывает
пиво. Он любит положительные эмоции, и что в  том  плохого?  Пиво  волнует
его, как шампанское женщину...
     - Как валерьянка домашнюю кошку!
     - И  как  бусы  индонезийского  дикаря!  Угостите  его  пивом,  и  он
выслушает вас от первого до последнего слова.
     - Только ни в коем случае не называйте это взяткой!
     - Правильно. Пиво  для  него  не  взятка,  а  необходимый  ингредиент
существования. Лишите его ячменного варева, и  он  скончается  через  пару
недель, - Дмитрий скорбно покачал головой. - В эти  четырнадцать  дней  он
превратит коллег в недругов, бросит жену и детей, подожжет родной дом и по
крайней мере трижды попадет в КПЗ.
     - А посему?..
     - А посему мы его не осуждаем.
     - Хотя втайне посмеиваемся...
     - Что в общем допустимо.


     Крашеную девицу никак не могли выпроводить. Уперев руки в бока, она с
вызовом глядела на Чилина-Челентано.
     - Не тупи, кэп. Скажи прямо, сколько ему дадут?
     - Все решит суд, Элла, - терпение Чилина, похоже, подходило к  концу.
- От меня здесь ничего на зависит.
     - Ага, так я тебе и поверила!
     - Иди же, Элла. У меня и без тебя забот полон рот. - Чилин беспомощно
оглянулся. Поймав его затравленный взгляд,  Александр  тронул  Дмитрия  за
плечо, торопливо шепнул:
     - А ведь мы подоспели вовремя...
     - Вас понял! - Дмитрий волком метнулся к девице. Ухватив ее под руку,
галантно повлек к лестнице. - Дело в том, сударыня, что в настоящее  время
капитан Чилин действительно страшно занят. Если у вас имеются  вопросы,  я
готов разрешить их немедленно...
     - Слава богу, - Чилин неумело перекрестился. Они  прошли  в  кабинет,
где  Александра  немедленно  ошарашили  новостью.  Медвежатник  Лыхин,  за
которым гонялись  чуть  ли  не  всем  отделом,  находясь  в  госпитале  на
долечивании, умудрился пробраться в лабораторию прозекторской  и,  отыскав
склянку с соляной кислотой, окунул в нее  всю  кисть.  До  того  подушечки
пальцев у него были аккуратно срезаны бритвой, и медикам ничего другого не
оставалось,  как  терпеливо  ожидать  момента  восстановления  папиллярных
узоров. Отпечатки  пальцев  являлись  единственной  потенциальной  уликой,
нагоняющей на Лыхина тоску, и он поступил так,  как  подсказывала  совесть
отпетого уркагана.
     - Что с ним теперь делать? Что?! - Чилин-Челентано, рослый  брюнет  с
располневшим торсом и профилем гордого  кавказца,  несолидно  бегал  между
столами, роняя стопки документов, постукивая костяшками пальцев по стульям
и  стенам,  по  развешенным  там  и  тут   картонным   плакатам.   -   Вся
дерматоглифика к черту! Он же у нас впервые, в картотеке ничего нет!
     - А что, после кислоты папиллярные линии не восстанавливаются?
     - Кто его знает. Может, да, а может, и нет. Да  и  сколько  прикажете
ждать? Где гарантии, что все снова не повторится?
     - Точно. Отдохнет пару месяцев и  вовсе  ножом  оттяпает.  Всю  кисть
целиком.
     - В старину, между прочим, с ворьем так и поступали.
     - Ничего. Захарченко ему каркас гипсовый  придумал.  Конструкция  что
надо. Не то что оттяпать, - почесаться не сумеет.
     В дверях вальяжный и  усмешливый  возник  Дмитрий.  Конечно  же,  без
девицы. Не комментируя акт  недавнего  спасения,  он  незаметно  подмигнул
Александру.
     - Порядок на корабле?
     - Полный, - Александр водрузил  на  свое  рабочее  место  дипломат  и
принялся выкладывать принесенные бумаги.
     - Снова будешь заниматься пропавшими  без  вести?  -  Дмитрий  присел
рядом.
     - Придется...
     - Александр Евгеньевич! Кажись,  один  из  меченосцев  дуба  дает,  -
практикант Антоша, четвертый курс юридического, обеспокоенно заглядывал  в
аквариум. - Вчера еще гонялся за сомиками, а сегодня на бок заваливается.
     - Это какой же меченосец? Уж не Варфоломей ли? - к аквариуму поспешил
заинтересованный  Казаренок,  маэстро  канцелярских  дел,  кругленький,  с
детским, вечно опечаленным личиком. - Точно, он, стервец! Борейко  нам  за
него головы пооткручивает. Вот беда...
     - Без паники! Оклемается ваш Варфоломей.
     - А может, им аспиринчику кинуть? Говорят, помогает.
     - Да нет, это для цветов. Рыбешкам лучше всего  капельку  коньяка.  В
момент оживут.
     Дмитрий лукаво покосился на Александра.
     - Не знаю, как  вам,  сэр,  а  мне  такая  жизнь  чем-то  симпатична.
Криминалистика, таблетки, аквариум... Глобальное шалопайство,  помноженное
на столь же глобальное всезнайство. Когда-нибудь все это  исчезнет.  Сразу
вслед за коммуналками. А жаль. Это именно то,  по  чему  льют  крокодиловы
слезы нынешние пионеры Брайтона и Тель-Авива.
     - Кстати, это правда, что Россия создает собственное ФБР? - громко  и
ни к кому конкретно не обращаясь вопросил Казаренок.
     - Правда, - совершенно по-ноздревски Дмитрий кивнул.  -  Кто-то  ведь
должен шерстить нас.
     - Вот уж не надо. И без того тошно. Раскрываемость такая,  что  впору
на стены лезть.
     - Верно. Вчера опять узбек приходил. Забрызгал  всех  слюной,  кричал
так, что Антоша чуть лужу не напустил.
     - Ага, еще чего!..
     - Это что же, тот самый узбек, у  которого  картину  увели?  Да  ведь
месяц уже прошел. Где ее теперь найдешь?
     - Вот и я ему объяснял: если картина ценная, то давно, мол, кочует по
Европе. Нет, - кричит, - в Уткинске! Он это  якобы  чувствует,  экстрасенс
чертов! И хоть ты тресни, ничего не желает слушать.
     - Кто он вообще этот узбек?
     - Не знаю. По внешности - хлопкороб, морщинистый, с бороденкой, а  по
замашкам - бай. Сюда прибыл на съезд мелиораторов. Навез с собой  книг  на
древнееврейском, посуды,  ковров,  прочего  хлама.  Была  у  него  парочка
картин, так в первый же день одну и свистнули.
     - Впредь будет наука. Слишком уж шикарно путешествует.
     - Действительно, коллекционер нашелся!..
     В  воздухе  что-то  звонко  треснуло.  Словно   проскочил   невидимый
электрический  разряд.  Волосы  на  голове  Александра  шевельнулись.   На
мгновение он  ощутил  озноб,  и  нечто  холодное  змейкой  скользнуло  под
сердцем. Сослуживцы примолкли, а Казаренок недоуменно уставился в потолок.
     - Сверчок завелся, - предположил кто-то.
     Дмитрий переглянулся с Александром, смешливо пожал плечами.  И  снова
все разом заговорили. Напряжение сошло  на  нет.  Странность  случившегося
превратилась в зыбкую тень прошлого.


     "А вот и наш знаменитый буйвол!"
     "Пригнитесь, господа! Шальной метеор..."
     Примерно такими фразами обычно приветствовали появление  Борейко.  На
этот раз никто и сказать ничего  не  успел.  В  следственный  отдел  майор
ворвался  подобно  разогнавшемуся  локомотиву.   Не   тратя   времени   на
приветствия, прямиком  двинулся  к  столу  Александра.  Выглядело  это  по
меньшей мере странно.  Первые,  кем  интересовался  начальник  оперативной
группы, были его  подводные  питомцы.  И  лишь,  вдоволь  насюсюкавшись  с
золотохвостыми обитателями аквариума, он  готов  был  уделить  внимание  и
коллегам. Сегодня о своих подопечных он, казалось, напрочь забыл.
     - Что же ты раньше помалкивал, герой доморощенный?  -  майорский  бас
оглушил Александра. - Уже, почитай, год  вместе,  а  мы  знать  ничего  не
знаем!
     - Наш скромный Сашок спас кого-нибудь на пожаре? - Дмитрий  подмигнул
приятелю.  -  Давай-ка,  голубь,  раскалывайся.  Может,  и   медалью   уже
обзавелся?
     - Если так, то полагается обмыть, - вякнул кто-то из  сослуживцев.  -
Иначе неблагородно.
     Покривившись  на  эти  тирады,  Борейко  поднял  широченную   ладонь,
призывая к  молчанию.  Глаза  его  сверкали,  на  скуластом  лице  блистал
гипертонический румянец.
     - Сообщаю коротко и внятно, - пробасил он. - Перед нами бывший особый
следователь города Ленинграда. Статус и ранг  -  не  нам  чета.  Поперт  с
должности  за  правое  дело   и   за   множественные   ссоры   с   местным
чиновничеством.
     - О, если только это, то  я  в  курсе,  -  Дмитрий  махнул  рукой.  -
Опаздываете, господин майор. Опаздываете...
     - Кроме того, в  личном  деле,  хранящемся  у  Митрофана  Антоновича,
ленинградская эпопея  изложена  достаточно  подробно,  -  Александр  хмуро
кивнул.
     - Вот как? - Борейко присел на скрипнувший  стул,  рассеянно  ущипнул
себя за подбородок. - Собственно говоря, оттуда я и почерпнул сведения про
Ленинград. Но мне-то вы, гады, ничего не рассказывали!
     - Не любопытствовал, вот и не рассказывали.
     - Хорошо-с, это мы проглотим.  Но  у  меня  имеются  и  более  свежие
новости. Полковник намеренно показал мне досье. Дело в том,  что  по  твою
душу, Саша, явился Лесник.
     - Что, что? - Дмитрий приложил ладонь к уху, но ирония ему  не  очень
удалась. - О каком леснике вы только что упомянули?
     - У нас в городе один Лесник.
     - Не понимаю... - На лице Александра отразилось изумление, и  Борейко
довольно крякнул.
     - Подробности мне не известны, но в целом суть такова: как оказалось,
Лесник наслышан о тебе еще по ленинградским делам, - именно поэтому  мы  и
не поленились заглянуть с Митрофанушкой в досье. Так или иначе, но мафиозо
тоже интересуется исчезновением людей  и  не  далее,  как  вчера,  упросил
нашего  полковника  выделить  ему  для  помощи  опытного  консультанта.  И
заполучить он  хотел  не  кого-нибудь,  а  Дыбина  Александра  Евгеньевича
собственной персоной.
     - Соглашайся, Сашок! Предложение лестное...
     Борейко покосился на Дмитрия, как на докучливую муху.
     - Речь идет не о согласии или несогласии. Все в сущности уже  решено,
потому что подпольный  хозяин  Уткинска  назначил  за  тебя  цену  и  цену
немалую.
     - Ага, - Дмитрий сделал вид,  что  строчит  в  блокноте.  -  В  какой
валюте, позвольте узнать?
     На него не обратили внимания. Сообщение Борейко ошарашило всех.
     - Лесник обещает нам содействие: Чилину - свидетелей против Лыхина  и
всех его сообщников, а мне зацепку насчет женских убийств.
     - То есть, маньяк все-таки с