Хелльстром после этого ее признания пришел в такое возбуждение, что ему
захотелось вскочить и обнять ее. Да, она была настоящим работником Улья!
   В этот момент в комнату вошел Салдо, и Хелльстром почти крича  объяснил
ему то, что  только  что  узнал.  Открытие  Фэнси  давало  им  выход:  это
коммерческое вторжение! Это подтверждало познанные Ульем инстинкты Чужаков
из Внешнего мира,  глубоко  укоренившиеся  в  них.  Необходимо  немедленно
сообщить в лабораторию. Это может даже помочь им в их исследованиях. Дикие
Чужаки иногда представляли проблему в новом ракурсе.
   - Я помогла Улью? - спросила Фэнси.
   - Да, и очень!
   Салдо,  остановившийся,  чтобы  сказать  несколько   слов   одному   из
наблюдателей, сидевшему  за  консолью,  бросил  взгляд  на  Хелльстрома  и
покачал головой. Значит, Перуджи еще не приехал. Салдо должен был сообщить
об этом сразу же.
   Теперь Хелльстром хотел, чтобы Перуджи приехал на ферму.
   Металлургия!  Изобретения!   Все   эти   таинственные   намеки   теперь
прояснились.
   Фэнси все еще стояла у стола и наблюдала за Хелльстромом.
   - Перуджи сообщил еще что-нибудь? - спросил Хелльстром.
   - Нет. - Молодая женщина покачала головой.
   - Ничего об Агентстве, пославшем его, правительственном Агентстве?
   - Ну, он говорил что-то о каком-то человеке, которого называл  Шеф.  Он
ненавидит Шефа. Он ужасно ругался.
   - Ты чрезвычайно помогла, - сказал Хелльстром, - но  теперь  тебя  надо
спрятать.
   - Спрятать?
   - Да. Ты помогла во многих отношениях. Мне даже теперь все  равно,  что
ты крала гормоны со складов Улья. Ты просто напомнила нам, что у нас то же
самое химическое строение тела, что и у Чужаков. Конечно,  мы  в  каких-то
отношениях изменились за триста лет, потому что работали с генами, но... -
Он одарил ее ослепительной улыбкой. - Фэнси, не делай  теперь  ничего,  не
проконсультировавшись заранее с нами.
   - Хорошо. Обещаю.
   - Очень хорошо. И Мимека тоже была одной из женщин-матерей, которым  ты
сообщила о своей уловке?
   - Да.
   - Превосходно. Я хочу, чтобы ты... - Он остановился на несколько секунд
в нерешительно, глядя на ее бледное  лицо,  выражавшем  ожидание.  -  Есть
шанс, что из этой последней ночной вылазки ты вернулась, добившись успеха,
то есть беременной?
   - Очень даже большой шанс. - Она вся так и светилась от  радости.  -  Я
как раз на самом пике цикла. Я же прекрасно разбираюсь  в  подобного  рода
вещах.
   -  Посмотрим,  подтвердят  ли  это  лабораторные  анализы,   -   сказал
Хелльстром. - Если они дадут положительный результат,  скучать  в  укрытии
тебе не придется. Тогда направляйся в Центр Беременности, скажешь им,  что
это мой приказ. Однако не впадай в спячку, пока мы не пришлем кого-нибудь,
кто  запишет  твои  показания  относительно   использования   возбуждающих
гормонов на Чужаках.
   - Хорошо, Нильс. Я сейчас же отправляюсь в лабораторию.
   Она повернулась и торопливо пошла по комнате,  и  несколько  работников
наблюдали за ее уходом. От нее, вероятно, все  еще  исходит  слабый  запах
возбуждающего средства. Хелльстром был слишком занят,  чтобы  обратить  на
него внимание. "Нет, - подумал Хелльстром, - она в самом деле сумасбродка.
Что же они получили в ФЭНСИ-линии?"
   Дойдя до ниши Хелльстрома, Салдо тоже наблюдал за уходом Фэнси.
   Хелльстром потер подбородок.  Когда  он  был  в  Улье,  он  в  основном
пользовался средством, подавляющем рост волос, но все равно борода местами
проглядывала. Ему  нужно  побриться  и  обязательно  до  прихода  Перуджи.
Внешний вид имеет важное значение при общении с Чужаками.
   - Так значит, металлургия и изобретения?
   Когда Салдо шагнул к нему, Хелльстром рассеянно спросил:
   - Что тебе надо?
   - Я слушал, пока вы говорили с Фэнси, - ответил Салдо.
   - Ты слышал, что она сказала о Перуджи?
   - Да.
   - Ты все еще считаешь, что ошибкой было позволять ей выходить из  Улья?
- спросил Хелльстром.
   - Я... - Салдо махнул рукой.
   - Это Улей управлял ею - даже не мы, - заметил Хелльстром. - Весь  Улей
реагирует, как единый организм, или же посредством одного из нас.  Запомни
это.
   - Если вы так считаете, - сказал Салдо. Однако  по  голосу  его  нельзя
было сказать, что он убежден в этом.
   - Да, я так считаю. Да, и когда будешь допрашивать Фэнси, я  хотел  бы,
чтобы ты был мягок с ней.
   - Мягок? Она подвергла...
   - Вовсе нет! Она показала нам путь к спасению. Ты будешь мягок с ней. И
с остальными женщинами, имена которых она назовет.
   - Хорошо, Нильс. - Самому Салдо эти приказы казались лишенными здравого
смысла, однако он не мог открыто выказать неповиновение руководителю Улья.
   Хелльстром встал, обошел стол и пошел к выходу.
   - Вы будете у себя, если мне понадобится найти вас? - спросил Салдо.
   - Да. Свяжитесь со мной сразу же, как только появится Перуджи.


                   Из мудрости Харла:
                   "Выступая против Вселенной, вы можете уничтожить себя".


   Вместо того чтобы  прямиком  направиться  к  себе,  Хелльстром  свернул
налево в главную галерею,  к  которой  примыкал  Центральный  пост  Службы
Безопасности, потом еще раз налево, и  в  конце  коридора,  когда  подошла
кабина,  он  вошел  в  открытый  проем  экспресс-лифта.  Он  выпрыгнул  из
движущейся кабины на пятьдесят первом уровне  в  другую  широкую  галерею;
здесь было поспокойнее, чем на верхних уровнях;  и  из-за  царившей  здесь
тишины, несмотря на все-таки непрекращающуюся деятельность, казалось,  что
стены обиты мягким материалом, да и сами работники  двигались  с  кошачьей
мягкостью  и  с  молчаливым  сознанием  важности  выполняемых   ими   даже
второстепенных задач.
   Хелльстром пробирался по коридору, стараясь  не  мешать  им,  и  только
когда вошел в арку, ведущую в лабораторию "Проекта 40", задумался над тем,
что же ему говорить специалистам.
   "Чужаки из Внешнего мира думают, что речь идет об изобретении  в  сфере
производства таких металлов, как сталь. У них  создалось  это  впечатление
после изучения страниц 17-41 Отчета  ТРЗ-88а.  Вероятно,  они  подумали  о
наличии  проблемы  перегрева,  ознакомившись  только  с   этим   крохотным
фрагментом отчета".
   Да, именно так. Достаточно краткий, чтобы удовлетворить характерное для
физиков-исследователей нетерпение, но  содержащее  при  этом  существенную
информацию вместе с его собственными заметками.
   Хелльстром остановился прямо  в  дверном  проеме  лаборатории,  имевшей
куполообразную форму, ожидая перерыва в работе. Никому не  было  позволено
врываться сюда, если только не по делу чрезвычайной важности.  Специалисты
этой лаборатории были известны своей вспыльчивостью.
   Несмотря на достаточный опыт работы с физиками,  занимавшимися  в  Улье
исследовательскими работами, чтобы не обращать внимания на  странности  их
поведения, Хелльстром часто ловил себя на  мысли,  какой  переполох  среди
диких ученых Внешнего мира произведет  это  семейство,  если  они  покинут
Улей.
   Двадцать  из  них  работали  с  массивным   цилиндрическим   предметом,
располагавшемся в  ярко  освещенном  центре  лаборатории,  и  каждый  имел
мускулистого симбиота. Эти физики-исследователи имели особую ценность  для
Улья, и с таким трудом удалось вырастить их  и  еще  сложнее  поддерживать
потом  их  жизнь.  Их  гигантские  головы  (пятнадцать  дюймов  от   линии
белоснежных волос до основания  безволосого  подбородка,  лоб  одиннадцати
дюймов шириной, нависающий над выпученными голубыми глазами с поразительно
блестящими черными зрачками) требовали императорских родов для каждого  из
них. Ни одна из женщин не смогла родить больше трех - последующие  попытки
заканчивались лишь многочисленными абортами на ранней стадии беременности,
и смерть матери во время родов этих особо ценных специалистов была обычным
делом, однако Улей охотно платил  такую  высокую  цену:  они  бесчисленное
количество раз доказывали, что цена была заплачена не напрасно, и  явились
основной причиной прекращения многовековых,  осуществляемых  в  строжайшей
тайне миграций первых колонистов. Во что бы то ни  стало  необходимо  было
скрывать их от Чужаков  из  Внешнего  мира.  Как  и  работа,  которой  они
занимаются, - еще одно свидетельство их отличий от Чужаков Внешнего  мира.
Раздвоенный прут с оглушающим действием - только один из многих предметов,
созданных ими. Они  дали  улью  электронные  приборы,  обладающие  высокой
надежностью, миниатюрные и  мощные  одновременно.  Они  изобрели  новейшие
пищевые добавки, благодаря которым  поведение  бесполых  работников  стало
более уравновешенным.
   Исследователей-физиков мгновенно можно  было  узнать.  Помимо  огромной
черепной коробки, их  генетическая  линия  несла  характеристики,  которых
нельзя было  отделить  от  искомой  специализации  и  которые  еще  больше
подчеркивали их отличие от исходной  дикой  формы.  Ноги  их  представляли
обрубки, и за ними необходим был постоянный уход бледнокожих,  мускулистых
бесполых  работников,  выращенных  специально  для  этого  и  отличавшихся
сговорчивостью. Из-за бесполезных ног специалистов перемещали с  места  на
место на тележках или же переносили на руках. Руки у них были нормальными,
но слабыми и  тонкими,  с  длинными  изящными  пальцами.  Генетически  эти
специалисты тоже были стерильными, и на них  заканчивался  их  род.  Из-за
требований полного подчинения организма нуждам интеллекта они не могли  на
химическом  уровне  регулировать  свои  эмоции,  ввиду   чего   отличались
повышенной нервозностью и раздражительностью в своих отношениях с  другими
работниками.  Даже  их  симбиоты-помощники  подвергались  таким  нападкам.
Однако друг к другу они  относились  с  мягкостью  и  взаимным  уважением,
особенность  характера,  которую  Улью  удалось  взрастить  в  них   после
нескольких конфликтов, снижавших полезность первого выращенного  семейства
этих специалистов.
   Один из них,  так  увлеченных  своей  работой,  наконец  остановился  и
посмотрел через всю лабораторию на Хелльстрома.  Работник  просигналил  на
языке жестов Улья: "Торопимся". Жест,  направленный  в  сторону  трубчатой
конструкции, ясно указывал: "Не задерживайте работу". Потом повторил  этот
же знак у смуглого лба, с той же ясностью передававший: "Ваше  присутствие
мешает мне думать".
   Хелльстром торопливо пересек комнату.  Он  узнал  этого  специалиста  -
женщину, одну из  самых  старших  в  своем  семействе,  с  многочисленными
шрамами, оставшимися после не слишком удачно проведенных экспериментов. За
ней ухаживал бледнокожий, с покатыми плечами  и  подавленными  инстинктами
пола работник-мужчина, имевший  выпирающие  на  руках  и  торсе  мышцы.  С
трусливой робостью он наблюдал, как Хелльстром быстро излагал суть дела на
языке жестов Улья.
   - Какое нам дело до того, что полагают Чужаки? - требовательно спросила
специалистка.
   -  Им  удалось  лишь  по  этим  нескольким  страницам  понять,  что  мы
столкнулись с проблемой перегрева, - просигналил Хелльстром.
   Потом она произнесла вслух,  сознавая,  что  голос  может  передать  ее
гневное раздражение:
   - Ты считаешь, что Чужаки могут чему-нибудь научить нас?
   - Мы часто учимся на их ошибках, -  заметил  Хелльстром,  намеренно  не
замечая ее гнев.
   - Помолчи несколько секунд, - приказала она и закрыла глаза.
   Хелльстром знал, что в данный момент в ее сознании проносятся страницы,
новые,  полученные  за  это   время   данные,   соотносясь   с   ошибочным
предположением Перуджи.
   Вскоре она открыла глаза и сказала:
   - Уходи.
   - Это помогло тебе? - спросил Хелльстром.
   - Да, - ответила она. Досадуя на себя, что пришлось  выдавить  из  себя
это признание,  добавила  затем  с  новой  вспышкой  раздражительности:  -
Очевидно, ваш тип может случайно научиться чему-то  ценному  -  когда  вам
представляется счастливый случай!
   Хелльстрому удалось сдержать улыбку и, повернувшись, он пошел обратно к
выходу из лаборатории. Казалось, что рабочий ритм, пока он шел,  нисколько
не изменился, однако, когда он на пороге бросил взгляд назад,  он  увидел,
что несколько специалистов собрались в кучку и о чем-то  переговаривались,
быстро сигнализируя руками на языке жестов Улья. Хелльстром знал, что  эти
исследователи создали свой собственный язык, который использовали только в
разговорах между собой. За очень короткое  время  они  рассортируют  новые
данные и введут их в свой проект.


                   Неофициальный меморандум в адрес правления Агентства:
                   "УНИЧТОЖИТЬ ПРИ ПРОЧТЕНИИ.
                   Нам была представлена лишь  часть  документов  по  делу
                Хелльстрома. Они ведут двойную игру. Наш  другой  источник
                сообщает, что в бумагах, скопированных в МТИ, было еще  по
                меньшей мере три  страницы.  Все  говорит  о  том,  что  в
                "Проекте 40" разрабатывается новый и гораздо более дешевый
                способ производства стали и что это никакое не  оружие.  И
                как я постоянно повторяю вам,  я  знал,  что  эта  парочка
                однажды  попробует  что-нибудь  в   этом   роде.   Так   и
                случилось!"

                   Отчет Мимеки Тиченам об использовании запасов  Улья  во
                Внешнем мире:
                   "Через   несколько   секунд   после   инъекции   нашего
                возбуждающего  препарата  кожа  Чужака-мужчины  становится
                теплее на ощупь и слегка краснеет. Это похоже  на  реакцию
                мужчин  Улья,  но  более  ярко  выраженную  и  протекающую
                быстрее: длится от пяти  до  десяти  секунд.  После  этого
                различия  становятся  более  заметными.  Иногда  в  первый
                момент мышцы Чужаков твердеют, по-видимому,  в  результате
                шока,  отчего  они  становятся   совершенно   неспособными
                двигаться,  пока  не  начинается   действие   возбуждающих
                гормонов.  Но  подобное  случается  далеко  не  со   всеми
                Чужаками-мужчинами. Почти сразу же после покраснения кожи,
                а иногда  и  одновременно  с  этим,  у  мужчины  наступает
                сильная эрекция,  никогда  не  пропадающая  после  первого
                оргазма.  Шестикратный  непрерывный  оргазм  не   является
                чем-то    исключительным.    Однажды     случился     даже
                тридцатиоднократный.  Все  это  время   мужчина   выделяет
                отвратительно пахнущий пот, что было характерно  для  всех
                случаев и  что  чрезвычайно  возбуждало  меня.  Словно  он
                убыстряет и усиливает весь спектр  женских  реакций.  Этот
                резкий запах, наверное, вызывается гормоном, относящемся к
                тому же классу, что и наш ХБ-5, который, если вы  помните;
                вызывает  сходную  реакцию  у  женщин,  хотя  и  не  такую
                сильную, как только что  описанную  мной.  Запах  особенно
                силен вблизи мужских сосков, которые во всех случаях,  как
                я заметила, разбухают, напрягаются и становятся  твердыми.
                Иногда я замечала, что у некоторых  мужчин  дрожат  бедра,
                шея  и   плечевые   мускулы.   Похоже,   это   происходило
                бесконтрольно и часто сопровождалось  гримасами  на  лице,
                мотанием головы и стонами. В общем я бы сказала  так,  что
                все  реакции,  обычные  при  спаривании  у  мужчин   Улья,
                отдающих  себе  в  этом  отчет,  приобретают   у   Чужаков
                непроизвольный характер, когда субъект  получает  инъекцию
                возбуждающих гормонов. По  моему  мнению  (совпадающему  с
                мнениями сестер), эти реакции Чужаков  возбуждают  гораздо
                сильнее, чем когда мы занимаемся этим с мужчинами Улья".


   Было без двадцати двенадцать, и вот уже полчаса Хелльстром мерил шагами
столовую  фермы,  проверяя,  сделаны  ли  все  необходимые  приготовления.
Изначально столовую обставили как место  для  приема  гостей  из  Внешнего
мира. Столовую и гостиную можно было увидеть через арку из темного дерева.
Длинный стол в якобинском стиле  занимал  центральную  часть  столовой,  и
вокруг него располагалось десять стульев, выполненных в том же стиле.  Над
столом  висела  сверкающая  люстра  из  полированного  стекла.   Китайский
шкафчик, забитый тяжелой  голубой  глиняной  посудой,  занимал  почти  всю
стену,  противоположную  арке,  ведущей  в  гостиную.  Высокие  эркеры   с
выцветшими кружевными занавесками,  сейчас  отдернутые,  были  распахнуты,
открывая  вид  укрытого  ивами  берега  ручья  и  полоски,  выгоревшей  на
ослепительном  и  пыльном  солнцепеке.  В   углу   противоположной   стены
открывалась створчатая дверь, в верхней части  которой  имелось  крохотное
смотровое отверстие из стекла, чтобы можно было посмотреть  в  кухню,  где
работники, прошедшие специальную подготовку, занимались приготовлениями  к
визиту Чужака.
   Четыре прибора уже стояли на ближнем к  кухне  конце  стола  -  тяжелый
голубой фарфор и посуда с костяными ручками.
   "Все подготовлено как надо! - усмехнулся  про  себя  Хелльстром.  -  Не
высший класс, конечно, но сойдет!"
   По мере приближения времени прибытия  Перуджи  возбуждение,  охватившее
Хелльстрома раньше, убывало. А теперь, еще и Перуджи запаздывает!
   Мимека помогала на кухне. Время от времени  Хелльстром  бросал  на  нее
взгляды через  стеклянное  потайное  отверстие  в  двери.  Она  достаточно
походила на Фэнси, чтобы быть ее родной сестрой, но Мимека происходила  из
параллельной ветви - не из ФЭНСИ-линии. В этих темных волосах  и  бледной,
слегка  розовой  коже  было  что-то,  генетически  связанное   с   другими
свойствами,  которые  стремился  получить  Улей:   высокая   плодовитость,
независимое воображение, верность Улью, интеллект...
   Хелльстром посмотрел на старомодные маятниковые часы, висевшие рядом  с
дверью на кухню. Без пятнадцати двенадцать и все так же никаких  признаков
Перуджи. Почему он опаздывает? Он ведь до этого никогда не делал. Что если
он решил не приезжать, а предпринять какое-то другое действие? Может,  они
уже узнали что-то компрометирующее об этом чертовом  велосипеде?  Перуджи,
вне всякого сомнения, может заявиться сюда вместе с ФБР.  Но  если  Мимека
отлично сыграет роль  Фэнси,  то  им,  возможно,  удастся  сбить  с  толку
охотников. Отпечатки пальцев не пройдут. Она не  спаривалась  в  последние
дни, и это покажет медицинское обследование. Он настоит на его приведении.
Это также послужит подходящим поводом избавиться от  всех  этих  любителей
совать нос в чужие дела.
   Он услышал, как открылась входная дверь.
   Может, это наконец прибыл Перуджи?
   Хелльстром развернулся, прошел под аркой в гостиную со всей обстановкой
начала двадцатого века и старательно  поддерживаемыми  затхлыми  запахами.
Хотя он и торопился как только мог, но  успел  дойти  только  до  середины
гостиной, когда вошел незнакомец на два шага впереди Салдо. Незнакомец был
маленького роста, на целый дюйм ниже Салдо,  с  растрепанными  каштановыми
волосами и затаенной осторожностью в глазах.  Под  глазами  были  круги  и
глубокие морщины на лбу. На вид ему можно было дать не больше  двадцати  с
небольшим, если бы не  эти  морщины,  но  Хелльстрому  порою  трудно  было
определить  возраст  у  Чужаков  маленького  роста.  На  незнакомце   были
темно-коричневые рабочие брюки, тяжелые ботинки, белая рубашка  с  высоким
воротом из легкой ткани, сквозь  которую  проглядывали  рыжеватые  волосы,
росшие на груди. Поверх всего был  надет  коричневый  жакет  с  разрезными
карманами. Правый карман выпирал, словно в нем  находилось  оружие.  Можно
было заметить светло-желтые семена травы, прилипшие к отворотам брюк.
   Он остановился, увидев Хелльстро