воду его Гнусных Намерений. В Марсополисе я так  бы  и
сделала, но здесь же Венусбург, и разницу  между  гнусным  предложением  и
официальным   предложением   руки   и   сердца   может   уловить    только
специалист-семантик. Все дело, как мне кажется, в интонации.  Насколько  я
знаю, у Декстера уже было семь жен, он зовет их по дням  недели:  Суббота,
Воскресенье и так далее. Мне до этого дела  нет,  равно  как  и  намерения
становиться восьмой, тем более что восьмого дня недели еще не придумали.
     Я обсудила все это с Герди и спросила,  почему  я  не  чувствую  себя
оскорбленной. Неужели в мою схему забыли вмонтировать контур  морали,  как
это, вне всякого сомнения, случилось с Кларком?
     Герди улыбнулась своей мягкой и таинственной улыбкой, которая  обычно
означает, что она не собирается выбалтывать все свои мысли.
     - Подди, - сказала она, - девушек учат оскорбляться по  поводу  таких
предложений для их же собственной пользы или, если хочешь, для защиты. Это
здравая мысль, так же полезно держать  в  доме  огнетушитель,  хотя  и  не
ожидаешь немедленного пожара. Но ты права:  это  вовсе  не  оскорбление  и
никогда не было  оскорблением.  Просто  это  абсолютно  честное  признание
очарования, привлекательности и женственности. Все остальное, что  говорят
нам мужчины - вежливая ложь или около того...  но  в  этом,  единственном,
мужчина абсолютно честен. И вовсе незачем оскорбляться,  если  предложение
делается галантно и вежливо.
     Я поразмыслила и сказала:
     - Наверное, ты права, Герди, и  это  -  своего  рода  комплимент.  Но
почему это все, чего хотят мужчины? Во всяком случае, девять из десяти.
     - Посмотри на все это с другой стороны, Подди. Чего ради  они  должны
хотеть чего-то еще? Миллионы лет эволюции  -  вот  основа  каждого  такого
предложения. Мы должны радоваться, что они  научились  добиваться  своего,
целуя нам руки; раньше нас просто лупили дубиной по голове. Сейчас  у  нас
больше возможностей, чем когда-либо за всю историю человечества. Мы  живем
в женском мире, Наслаждайся этим и благодари бога.
     Я никогда не думала об этом в таком ключе. Честно  сказать,  когда  я
раньше думала о мужчинах и женщинах, все сводилось к  досаде,  из-за  того
что женщине трудно получить "мужскую" профессию.  Например,  трудно  стать
пилотом космического корабля.
     В последние дни я часто думала о профессии пилота и о том, как ловчее
снять шкуру, не убивая при этом медведя. Смогу ли я жить, если все-таки не
стану знаменитой исследовательницей дальнего космоса, то есть  капитаншей?
Или меня вполне осчастливит любая должность на корабле?
     Конечно, я должна работать в космосе,  и  моя  маленькая  прогулка  с
Марса на Венеру окончательно укрепила меня в этом намерении. Я с легкостью
отказалась бы даже от кресла  Президента  Республики  ради  места  младшей
стюардессы  на  "Трезубце".  Корабельная  жизнь  -   это   нечто   особое:
отправляясь в космос, ты берешь с собой и свой  дом,  и  своих  друзей.  А
новые межзвездные корабли с приводом Дэвиса - это же целые  города.  Одним
словом, Подди собирается в дальнюю дорогу. Она рождена для странствий.
     Но давай-ка не будем себя дурачить. Кто  доверит  Подди  корабль,  на
который угрохали миллиарды и еще раз миллиарды монет?
     У Декстера, например, куда больше шансов, чем у меня.  Он  не  глупее
меня, а то и поумнее, образование он получит (или купит) первоклассное.  Я
не  собираюсь  изменять  Арес-Университету,  но  хорошо  понимаю,  что   с
Кембриджем ему не сравняться. Более того, мистер Куна может просто  КУПИТЬ
Декстеру корабль типа "Звездный Скиталец". Но главное все-таки в том,  что
Декстер - мужчина и сложен куда крепче меня. Даже если вывести  за  скобки
капиталы его отца, кого, по-вашему, выберет любая комиссия?
     Но складывать руки все же не стоит. Вспомните-ка Федру или  Екатерину
Великую. Предоставьте  мужчине  управлять  всем,  чем  он  хочет,  а  сами
управляйте мужчиной. Я вовсе не против брака, но, если Декстер захочет  на
мне жениться, придется ему тащиться за мной в  Марсополис,  а  у  нас  там
довольно старомодные обычаи. И никаких  венусбургских  шалостей!  Конечно,
брак - главная цель любой женщины, но вовсе не конец жизни.
     Герди  рекомендует  мне  "быть  естественной  и  оставаться   собой".
Попробуем, а пока давай-ка, милочка, внимательно  посмотрим  в  зеркало  и
оставим на время Знаменитую  Исследовательницу  Дальнего  Космоса  Подкейн
Фрайз. Что мы там видим?
     Бедра у меня округляются, точно. Меня уже не спутаешь  в  полутьме  с
мальчиком. Так уж нас спроектировали, чтобы легче  было  рожать  детей.  А
что, неплохая мысль, правда? Особенно, если малыш будет  похож  на  нашего
славного Дункана. Все малыши очень милые,  хотя  некоторые  их  проявления
милыми не назовешь.
     Признайся, Подди, разве разнесчастные восемнадцать  часов  солнечного
шторма не были самой яркой страницей в твоей  жизни?  Возиться  с  малышом
даже интереснее, чем решать дифференциальные уравнения.
     На межзвездных кораблях, конечно, будут ясли. Что же выбрать? Изучать
педиатрию, психологию  раннего  возраста  и  педагогику,  чтобы  сделаться
хозяйкой межзвездных яслей? Или  все-таки  прорваться  на  курсы  пилотов,
осилить все трудности и сделаться  женщиной-пилотом...  которую  никто  не
берет на работу.
     Что ж, у меня еще есть время подумать.


     Скорее бы на  Землю.  "Злачные  места",  в  конце  концов,  надоедают
девушке со здоровыми - или ограниченными, если вам угодно, - вкусами.  Мои
"венерианские" деньги иссякли: надо же оставить сколько-нибудь и на Париж.
Конечно, можно попытать счастья  в  казино,  но  ведь  я  отношусь  к  той
категории игроков, которые обеспечивают выигрыши Кларку  и  ему  подобным.
Кстати сказать, местная реклама вполне способна  породить  преждевременные
морщины там где  прежде  были  милые  ямочки.  Похоже,  Декстер,  начинает
надоедать моя  наивность:  я,  видите  ли,  никак  не  пойму,  к  чему  он
стремится.
     За свои восемь с половиной марсианских лет я поняла, что отношения  с
мужчиной надо закруглять прежде, чем ему станет с тобой скучно. Я  увижусь
с  Декстером  еще  один,  ПОСЛЕДНИЙ,  раз,  когда  буду  стоять  на  трапе
"Трезубца" и подарю ему последний, страстный и  настоящий  поцелуй,  чтобы
всю свою жизнь он думал, что все могло быть, если бы он сделал верный ход.
     За пределами Венусбурга я побывала один-единственный раз, да и  то  в
герметичном туристском автобусе. Мне кажется, что весь этот шарик, целиком
состоящий из болот и плотного смога,  надо  бы  оставить  аборигенам,  вот
только и им он, похоже, ни к черту не нужен. Однажды мне показали  летящую
фею, но из-за тумана я ничего не разглядела.
     Мне бы очень хотелось  увидеть  фею,  летящую  или  сидящую.  Декстер
говорит, что километрах в двухстах от Венусбурга располагается их колония,
и берется  свозить  меня  туда  на  своем  "роллсе".  У  его  машины  есть
автопилот, но я бы предпочла Герди или, на худой конец, Кларка.
     Кое-чему Венера  меня  научила.  Давать  чаевые,  например.  Бывалому
Путешественнику без  этого  не  обойтись.  В  Марсополисе  чаевые  считают
пороком, но в Венусбурге без них шагу не ступишь: механизм обслуживания не
может работать без смазки.
     Честно говоря,  отношение  к  туристу  в  Марсополисе  колеблется  от
безразличного до  чудовищного.  До  сей  поры  я  считала  это  совершенно
естественным. Марсианин треплется с коллегами  или  занимается  чем-нибудь
еще, а потом, как бы случайно, замечает вас и снисходит до ваших нужд.
     Другое дело - Венусбург! И дело здесь не только в деньгах. Похоже,  я
постигла Великий Секрет Великих Путешественников. Португальский я почти не
знаю, а на орто здесь говорят далеко не все. Однако не надо  быть  великим
лингвистом,  чтобы  выучить   на   пяти-шести-семи-восьми   языках   слово
"спасибо".
     Я начала постигать это, общаясь с Марией и Марией: раз по сто в  день
я лопотала "прига-прига", что, если Произносить правильно и  не  торопясь,
должно звучать как "о бригадо". Вас обслужат гораздо лучше, если вы дадите
ничтожные чаевые и скажете при этом "спасибо", чем если вы молча  отвалите
солидную купюру.
     Я выучилась  этому  волшебному  слову  на  десятке  языков  и  всегда
стараюсь поблагодарить человека на его родном языке, если,  конечно,  могу
угадать его национальность. Не страшно, если ошибешься: швейцары, клерки и
таксисты знают Волшебное Слово  на  нескольких  языках.  Вот  что  следует
выписать и выучить каждому путешественнику:
     "О бригадо, Данке Шен, Мерси, Спасибо, Киат осс, М'гой,  Грациа,  Ори
гато, Грейси-осс, Ток".
     Или "деньги-ток", что, по мнению Кларка, означает "в  деньгах  толк".
Бедняга Кларк ошибается по молодости лет: он не снисходит до  того,  чтобы
сказать "спасибо", и ему приходится давать "на чай"  гораздо  больше,  чем
мне. Ему это, - нож острый, но даже торговые автоматы,  не  говоря  уже  о
таксистах, обходятся с  ним,  как  с  неодушевленным  предметом,  едва  он
пробует восстать против местной простой, но эффективной "системы  смазки".
Он, ясное дело, бесится, и каждый чих обходится ему вдвое дороже, чем мне.
     Если я скажу финну "ток", а не "киат-осс", он поймет меня  правильно.
Если я спутаю японца с кантонезцем и скажу "м'гой" вместе "ори  гато",  он
не обидится. А уж "о бригадо" знают все.
     А если вы угадаете родной язык  вашего  собеседника,  то  перед  вами
расстелют цветной коврик и преклонят колени, причем с искренней улыбкой. С
меня в таких случаях даже чаевых не  брали  -  и  это  в  Венусбурге,  где
патологическая меркантильность Кларка считается совершенно естественной.
     А     я-то      сдуру      изучала      книжонки      с      советами
"как-вести-себя-на-других-планетах"! Клянусь, мой способ стоит двух  дюжин
других.
     Мне кажется, что  дядя  Том  чем-то  здорово  озабочен.  Он  какой-то
рассеянный... Правда, он по-прежнему улыбается мне,  когда  я  (с  трудом)
обращаю на себя его внимание, но  улыбка  у  него  какая-то  ритуальная  и
быстро тает. Может, это связано с Венусбургом и  пройдет,  как  только  мы
стартуем. Скорее бы! Следующая остановка - Луна-Сити.



                                    11

     Положение ужасное: от Кларка уже двое суток ни слуху ни духу, и  дядя
Том места себе не находит. Кроме того, я  поссорилась  с  Декстером,  хотя
это, конечно, чепуха по сравнению с исчезновением брата.
     А дядя Том всерьез поругался с мистером Председателем. Я, правда,  не
знала, в чем дело, но сразу же приняла сторону  дяди  Тома.  Декстер,  как
оказалось, так же слепо предан своему отцу, как я  дяде  Тому,  вот  мы  и
поссорились. Жалко: мне  сейчас  очень  нужна  жилетка,  в  которую  можно
выплакаться. Я слышала из их разговора не так уж много, но поняла, что  за
внешней холодностью и вежливостью скрываются бурные  страсти,  и  что  лет
триста назад такая  беседа  завершилась  бы  шпагами  или  пистолетами  на
рассвете.
     Мистер Куна явился к нам вовсе  не  похожий  на  Санта  Клауса.  Дядя
встретил его холодно:
     - Я предпочел бы, сэр, встретиться с кем-нибудь из ваших подчиненных.
     Мистер Председатель пропустил это мимо ушей, и тут дядя  Том  заметил
меня, хотя я спряталась за роялем и сидела тише мыши. Он велел мне идти  в
свою комнату, что я и сделала.
     Кажется, я понимаю, в чем дело. Сначала я думала, что нам  с  Кларком
разрешено бродить по всему Венусбургу совершенно свободно,  но  оказалось,
что это не так: нас днем и ночью охраняла полиция Корпорации.  Я  об  этом
даже не подозревала, и Кларк, конечно, тоже, иначе не стал бы тратиться на
Жозе. Дядя Том знал обо всем с самого начала и принял это как  само  собой
разумеющуюся любезность со стороны мистера Председателя. У него  оказались
развязаны руки, и он  смог  заняться  своими  делами,  вместо  того  чтобы
трезорить своих племяшей, один из  которых  до  макушки  набит  всяческими
прибабахами. (Вы, конечно, понимаете, о ком я говорю.)
     Так вот, я поняла, что дядя Том винит Председателя в том,  что  Кларк
пропал. Вряд ли это  справедливо:  если  бы  Кларк  заметил,  что  за  ним
присматривают, он бы с легкостью  смылся  от  полутора  дюжин  детективов,
всего Космического Патруля и стаи гончих впридачу.
     По словам Декстера, они так и не договорились, каким образом  вернуть
Кларка. Сама я думаю, что Кларк пропал нарочно: он хочет опоздать к старту
"Трезубца" и остаться в Венусбурге, где, во-первых,  Герди,  а  во-вторых,
множество легких денег. Возможно, правда, что я перепутала  "во-первых"  и
"во-вторых".
     Я пытаюсь уверить себя в этом, но мистер Куна настаивает на том,  что
это похищение. Он говорит, что есть только один способ вернуть похищенного
живым и невредимым.
     Акционер Венерианской Корпорации не боится ничего, кроме киднэппинга.
А похитители так боятся акционеров,  что  возвели  свой  промысел  в  ранг
ритуала. Если бандит играет по правилам и не  наносит  жертве  физического
ущерба, его не тронут и даже  оставят  ему  любой  выкуп,  какой  он  смог
выманить.
     Но, если он нарушает правила, и его  в  конце  концов  ловят,  с  ним
обходятся сурово. Декстер только намекал, что  самое  мягкое  наказание  -
"смерть в четыре часа", Я поняла только, что ему вводят какой-то наркотик,
который не снимает, а наоборот, усиливает болевые ощущения.
     Декстер сказал, что Кларк будет в полной безопасности,  если  "старый
дурень" не будет мешать естественному развитию событий. Через полминуты  я
поняла, кого он называет старым дурнем, и влепила ему пощечину.
     В ответ он глубоко вздохнул и пожелал мне  счастливого  девичества  в
Марсополисе, где я, хотя бы, понимала, что к чему. Выходит, что здесь я не
понимаю ни черта.
     Дядя Том строго внушил мне, что без него я не должна делать ни  шагу.
Он даже запретил мне выходить из номера.
     Правда, благодаря этому  обстоятельству,  я  сподобилась  побывать  в
коттедже семейства Куны. Все было бы очень здорово, если бы я могла думать
о чем-нибудь, кроме  брата.  Коттедж  мистера  Председателя  -  "маленький
скромный  домик"  чуть  поменьше  "Тангейзера".   Шикарный   Розовый   Дом
Президента Марсианской Республики мог бы  целиком  поместиться  в  большом
зале коттеджа. Тут-то я и поссорилась с Декстером, пока дядя Том и  мистер
Куна продолжали свою великосветскую ссору.
     Когда мы с дядей возвращались  в  "Тангейзер",  я  заметила,  как  он
постарел за последние дни: он выглядел лет на пятьдесят или, если  считать
по-венериански, на полтораста. Мы пообедали у себя в  номере,  причем  оба
едва прикоснулись к еде. Потом  я  села  к  телеокну,  которое  показывало
Великий Каньон в Эльдорадо или Колораде, или как оно там  еще  называется,
но не высидела ничего, кроме приступа агорафобии и слез  в  два  ручья.  А
каньон и вправду Великий.
     А дядя Том просто сидел и  был  похож  на  Прометея  перед  очередным
визитом орла.
     Я сунула руку ему в ладонь и попросила:
     - Отшлепай меня, дядя Том.
     - Что?! - он тряхнул головой и вернулся к реальности. - Зачем?
     - Потому что это я во всем виновата.
     - О чем ты, дорогая?
     - Это ведь я отвеча... отвечаю за Кларка. И всегда  отвечала.  Он  же
глупенький. Маленьким он так и норовил свалиться в Канал. Я  его  раз  сто
спасала.
     Дядя Том отрицательно помотал головой.
     - Нет, Подди, за все отвечаю я один. Я  ведь  loco  parentis  [опекун
(лат.)] вам обоим. А ваши родители были совсем уж loco  [безумец  (исп.)],
когда доверились мне.
     - Но я чувствую себя ответственной за него.
     - Нет, - дядя Том снова покачал  головой.  -  Если  честно,  ни  один
человек не может в полной мере отвечать за  другого.  Каждый  из  нас  сам
ведет свою игру со Вселенной, а она всегда остается сама собой  и  ни  для
кого не меняет своих правил. Рано или поздно  она  выигрывает  и  получает
свое. Но нас это не останавливает. Мы  пытаемся  отвечать  за  другого,  а
потом оглядываемся и видим, что могли бы сделать это гораздо лучше.  -  Он
помолчал, потом вздохнул  и  добавил:  -  Я  совершенно  напрасно  упрекал
мистера Председателя, хотя он сам вызвался организовать охрану. Я знал это
с самого начала. Дело в том, что я от большого ума  заподозрил,  будто  он
воспользовался Кларком, чтобы надавить на меня. Я был, конечно же, неправ:
мистер  Куна  -  честный,  по-своему,  человек,  и  не  в   его   правилах
использовать детей в политических целях.
     - В политических?
     Дядя Том удивленно посмотрел на меня, словно говорил с самим собой  и
только сейчас обнаружил, что не один в комнате.
     - Пожалуй, я должен рассказать тебе все, Подди. Я все время  забываю,
что ты уже выросла, и думаю о  тебе,  как  о  маленькой  девочке,  которая
всегда готова забраться ко мне на колени и  клянчить,  чтобы  я  рассказал
"Сказку о Подди". - Он снова глубоко вздохнул.  -  Правда,  всего  я  тебе
рассказать не смогу кое-что  в  этой  истории  составляет  государственную
тайну. Но перед мистером Куной я обязан извиниться. Ведь это я использовал
Кларка в политической игре. И тебя тоже, Подди...
     - Как?!
     - Я прикрылся вами, дорогая  моя,  чтобы  все  думали,  будто  старый
маразматик  не  нашел  себе  дела  лучше,  чем  сопровождать  внучатых   -
племянников в развлекательном круизе. Извини, Подди, но это лишь маска. На
самом деле я чрезвычайный посол и  полномочный  представитель  Марсианской
Республики на Конференции Трех Планет. Мы решили, что лучше держать это  в
секрете, пока я не вручу свои верительные грамоты.
     Я была так ошарашена, что ничего  не  сказала  в  ответ.  Конечно,  я
всегда знала, что дядя Том - фигура видная и в свое время много сделал для
Республики, но для меня он всегда был любимым дядюшкой, у которого  всегда
найдется время скормить мне длинную вереницу всяких небылиц или  обсудить,
какое имя больше подходит новой кукле.
     - Вот для этого-то я и воспользовался тобой и  Кларком,  -  продолжал
он. - Потому что...  Подди,  ты  хочешь  узнать  о  политической  паутине,
которая сплетена вокруг нашего путешествия?
     Я очень  хотела,  но  постаралась  ответить,  как  подобает  взрослой
женщине:
     - Расскажи мне то, что считаешь нужным, дядя Том.
     - Хорошо. Вокруг этого накопилось много всякой  мерзости,  а  местами
все так запугано, что пришлось  бы  слишком  долго  объяснять.  Кое-что  я
обязан держать в секрете даже от  тебя:  это  касается  Бозо...  то  есть,
прости, нашего Президента и интересов Республики. Ты знаешь, кто наш посол
в Луна-Сити?
     Я попыталась вспомнить.
     - Кажется, мистер Суслов...
     - Нет,  Подди,  он  был  послом  при  прошлом  президенте.  Сейчас  в
Луна-Сити сидит Арти Финнеган. Он неплохой парень, но  почему-то  считает,
что  президентом  должен  быть  он,  потому  что   лучше   разбирается   в
межпланетной политике и лучше знает, что нужно Марсу. Он, сама  понимаешь,
желает нам всем добра...
     Я промолчала, потому что вспомнила это имя. Однажды  Па  и  дядя  Том
говорили о нем, а  я,  по  их  предположениям,  уже  крепко  спала.  Самые
безобидные  оценки  из  этого  диалога  -  "тупица,   мешок   с   дерьмом,
прирожденный  мошенник"  и  "самомнение  двенадцатого  размера  в  душонке
размера девятого".
     - Да, желает добра, но у нас с Президентом другое мнение о проблемах,
которые встанут на Конференции. Заметь, Подди, если Президент не  посылает
на Ассамблею специального полномочного представителя, то  от  имени  Марса
говорит посол. Что ты знаешь о Швейцарии?
     - Ну-у... про Вильгельма Телля и яблоко.
     - Вполне достаточно, хотя мне кажется, что никакого яблока  на  самом
деле не было. Так вот, Подди, представь, что Марс  -  Швейцария  Солнечной
Системы, если тебя не коробит от такого сравнения. Так думаем мы  с  нашим
Президентом. Небольшая страна или планета - как, например,  Швейцария  и