озона  и  окиси  азота. Единственный континент был не больше Австралии, а в
океане  торчали  мелкие,  усеянные  скалами  островки. В общем, эта планета
потребовала бы, наверное, порядочных усилий, чтобы ее освоить.
     Но  слава  Богу,  планета  была  нужна  не  для колонизации. Мы пришли
потому, что сюда явились баги. А явились они, по мнению Генерального штаба,
не  просто  так.  Как  считали  в  штабе,  на  планете  П находилась еще не
достроенная военная база противника.
     Против кого она должна была действовать, думаю, объяснять не надо.
     Поскольку планета сама по себе ценности не представляла, самым простым
было  бы  использовать  возможности  одного  флота.  Флотские могли б и без
нашего  участия сделать несчастный сфероид непригодным для обитания кого бы
то ни было. Но у командования родилась другая идея.
     Предстоящая операция квалифицировалась как рейд. Быть может, покажется
странным называть рейдом операцию, в которой задействованы сотни кораблей и
тысячи  людей.  Тем  более,  что значительной части Флота приходилось в это
время  держать  в  напряжении  другие силы багов, отвлекая их и не давая им
возможности помочь планете П.
     Но  при всем том наше командование нельзя упрекнуть в нерасчетливости.
Такой  широкомасштабный  рейд должен был во многом определить, кто выиграет
войну  -  неважно,  через  год или лет через тридцать. Дело в принципе. Нам
необходимо  было узнать как можно больше о психологии багов. Требовалось ли
для  победы  уничтожить всех багов в Галактике? Или можно все-таки наладить
контакт  и  установить  мир? Мы не знали, так как понимали их не лучше, чем
земных термитов.
     Для того чтобы изучить их психологию, необходимо было общаться с ними,
раскрыть  мотивы  их  деятельности,  понять, почему они дерутся и при каких
условиях   драться   перестанут.   Для  этого  корпусу  военных  психологов
требовались пленные.
     Легче  всего было поймать рабочих багов. Но их рабочий, как оказалось,
мало  отличался  от следующего инстинкту насекомого. При известной сноровке
удавалось  поймать и воина. Но выяснилось, что без дирижера эти воины такие
же  идиоты,  как  и  рабочие.  Благодаря  поимке воинов, тем не менее, наши
ученые  узнали очень важные вещи. В результате, к примеру, был придуман тот
самый  тяжелый  газ - безвредный для нас и смертельный для багов. Детальное
изучение  их  биохимии  позволяло  в  короткие  сроки создавать разные виды
нового  оружия.  Но  для того чтобы понять, почему баги дерутся, необходимы
были  представители касты интеллектуалов. К тому же мы надеялись, что таких
пленных можно будет обменивать на наших ребят.
     До  сих  пор  ни  один баг-интеллектуал не попадался нам живым. Или мы
вычищали, как на Шэоле, всю планету до дна и на ней не оставалось ни одного
живого  бага.  Или, что бывало чаще, ребята спускались за "дирижерами" в их
дыры,  но  никто  никогда  обратно не возвращался. Многие лучшие десантники
погибли именно так.
     Еще  больше  пехоты  погибло  из-за невозможности подняться с планеты.
Команда   оставалась   на  планете  потому,  что  ее  корабль  или  корабли
уничтожались  противником  на  орбите.  Какая судьба выпадала тогда на долю
десанта?  В  большинстве случаев погибали все до единого. Ребята дрались до
тех  пор,  пока  в  скафандрах  сохранялась  энергия.  А  потом  баги брали
уцелевших голыми руками.
     От  наших  новых  союзников  скиннов  мы узнали, что многие десантники
находятся в плену - сотни, а может быть, тысячи ребят. Разведка утверждала,
что  пленных скорее всего уже перевезли на Клендату. Баги, безусловно, были
заинтересованы  в  пленных  не  меньше  нашего. Судя по всему, они понимали
нас  еще  меньше,  чем мы их. Разделенная на индивидуальности раса, умеющая
строить  города,  звездные  корабли,  умеющая воевать, была для муравьиного
сообщества еще большей загадкой, чем муравьиное сообщество для нас.
     Короче, мы хотели, если возможно, выручить наших ребят из плена.
     По жестким, бездушным законам Вселенной именно в этом заключалась наша
слабость.  Вполне  возможно,  что  раса,  которая совершенно не заботится о
спасении  своего индивидуума, призвана освободить пространство Вселенной от
более  слабой,  построенной  на  гуманных  принципах цивилизации. У скиннов
гуманность   проявлялась  в  гораздо  меньшей  степени,  а  у  багов  такой
"недостаток",  похоже, отсутствовал совсем. Никто и никогда не видел, чтобы
один  баг  пришел  на помощь другому - даже раненому. Их подразделения были
великолепно   скоординированы,   но  они  легко  оставляли  погибать  любое
скопление воинов, когда понимали, что в нем нет нужды.
     Что  говорить,  мы  вели  себя  совсем  по-другому.  Так уж, наверное,
устроены  люди.  В газетах вы могли прочитать заголовки типа "Двое погибли,
пытаясь  спасти  утонувшего ребенка". Если человек потерялся в горах, сотни
отправляются на поиски, и часто бывает, что некоторые из них гибнут сами.
     Не блестящие, с точки зрения арифметики, результаты... Но как мы можем
отречься  от принципов гуманизма? Они пронизывают весь фольклор, все земные
религии, всю литературу.
     В  основе нашей цивилизации лежит убеждение, что, если одному человеку
нужна  помощь,  остальные  никогда  не будут высчитывать, во что эта помощь
обойдется...   Слабость?  Нет,  это  единственная  сила,  хранящая  нас  на
просторах Галактики.
     Но  слабость  это  или  сила  - баги жили по-другому. И шансы на обмен
пленными были ничтожно малы.
     Однако,  с  другой  стороны,  в  муравьином сообществе некоторые касты
ценились  гораздо  больше  других.  По  крайней мере, на это надеялись наши
психологи.   Если   бы   мы   могли  захватить  бага-интеллектуала  живым и
невредимым, у нас появились бы шансы на обмен.
     А если захватить королеву?!
     Какова  обменная  цена королевы? Полк Мобильной Пехоты? Никто не знал.
План   боя   предписывал   нам   захватить  именно  "аристократию"  багов -
интеллектуалов и королев - и любой ценой.
     У операции "Аристократия" имелась и третья цель: выработать метод, как
спускаться  в  норы,  как  выковыривать  оттуда  багов,  как  побеждать, не
применяя    оружия    тотального   уничтожения.   Десантники   превосходили
воинов-багов  на  поверхности  планеты.  Наш  Флот  тоже постепенно начинал
добиваться   превосходства.   Но   мы   оказывались   беспомощными,   когда
спускались в их туннели.
     Даже если бы в последующем не удалось обменять "аристократию" багов на
наших,  для  проведения  подобной  операции  были,  таким  образом,  веские
причины.  Планета  П  становилась тестом, проверкой в боевых условиях нашей
способности найти средства для полной победы.
     "Краткий  план"  был  прочитан  каждому десантнику и повторен во время
гипнотической  подготовки.  Нам  дали  понять,  что операция "Аристократия"
может  помочь  вызволить  друзей из ужасного плена. В то же время мы знали,
что  на  планете  П  людей нет - она еще ни разу не подвергалась нападению.
Поэтому  даже  самые  ретивые  не  должны  были  рваться  под  землю, чтобы
собственноручно  спасти  товарищей,  а заодно заработать медаль. Намечалась
очередная  охота  на  багов.  Но  охота, подкрепленная на этот раз огромной
концентрацией  сил  и  новыми  способами ведения боя. Мы собирались чистить
планету,  как  луковицу,  шкурка  за  шкуркой,  пока не станет ясно, что ни
одного бага на ней нет.
     На  первом  этапе  флот  прошелся  по всем мелким островам и заодно по
незаселенной  части  континента,  превратив  их  в  каток из радиоактивного
стекла.  Командование  позаботилось  и насчет нашего тыла: Флот организовал
постоянный  патруль  на  подступах  к околопланетной орбите. Боевые корабли
охраняли нас с тыла, эскортировали транспорты. Флотская разведка следила за
тем,  чтобы  баги  не  вылезали  из  своих  нор  и  не тревожили нас. Такая
возможность, пусть даже небольшая, существовала и после проведения операции
"Каток".
     Перед "Черной гвардией" Блэки план ставил сравнительно простую задачу:
поддержка  и  охрана  Главной  миссии,  контакт с соседними подразделениями
Мобильной Пехоты и уничтожение любого бага, который осмелится показать свою
мерзкую   голову   на   поверхности.  При  более  благоприятных  условиях -
углубление операции на занятой территории.
     Приземление  было  необычно  комфортным  -  с планеты не было никакого
сопротивления.  Я  вывел отряд из шлюпки и повел к месту назначения рысью -
то  есть  почти  на  пределе  мощности скафандров. Блэки умчался вперед еще
быстрее,  чтобы  встретиться  с  командиром  роты,  которого  он должен был
заменить,  выяснить  обстановку и точнее определить размеры занимаемой нами
территории. Он скакал к горизонту, словно заяц с реактивными двигателями на
задних лапах.
     Я  послал  Кунха  с  его  первой  группой  занять  передние  углы моей
территории.  Потом приказал отрядному сержанту отправиться к левым соседям,
где  должны  были  располагаться части Пятого полка. Наш Третий полк обязан
был занять участок в триста миль длиной и восемьдесят шириной. Мне достался
"огород"  сорок  на  семнадцать  на  левом  фланге  полка.  За  нами стояли
"пантеры",  справа - отряд лейтенанта Корошэна, а за ним - Ржавый со своими
ребятами.
     Наш  Первый  полк  уже  заменил полк Пятой дивизии, встал слева и чуть
впереди нас. "Впереди", с "тыла", "справа", "слева" - обозначения, конечно,
условные,  но  план  предусматривал  очень  жесткую  регламентацию позиций.
Данные  по  предусмотренному  расположению  частей  вводились  в  программы
компьютеров  скафандров,  что,  безусловно,  облегчало  офицерам управление
войсками  и контроль за каждым своим человеком. Линии фронта как таковой не
существовало  -  просто  имелась  территория,  которую  нужно  было занять.
Насколько  я  мог  судить,  боевые  действия  велись сейчас только на нашем
правом фланге.
     Недалеко,  всего  в  двусхтах  милях,  должен был располагаться Второй
отряд  роты  Джи  Второго  батальона  Третьего  полка,  более известный как
"сорвиголовы".
     Хотя   с   той   же  долей  уверенности  можно  было  утверждать,  что
"сорвиголовы"   сейчас   воюют   на  расстоянии  сорока  световых  лет.  По
тактическим причинам размещение боевых подразделений никогда не совпадало с
официальной  схемой. Все, что я знал из плана, это несколько строк о некоем
Втором  батальоне справа от нас, в тылу ребят с "Нормандии". Но этот Второй
батальон  мог  с  тем  же  успехом  быть из другой дивизии. Маршал играет с
Генштабом в шахматы, не спрашивая у пешек, где им хотелось бы стоять.
     Но  раздумывать о "сорвиголовах" было некогда. Мне хватало забот и как
лейтенанту  "Черной  гвардии".  С  отрядом  все  было  пока  нормально,  он
находился в целости и сохранности, как на самой гостеприимной из планет. Но
предстояло  еще  очень  много  сделать  до того, как Кунха со своей группой
доберется до самого дальнего угла моего участка.
     Я обязан был:
     Найти  командира  отряда,  который занимал участок до меня. Застолбить
углы  "огорода"  и  идентифицировать  их  для командиров отделений и групп.
Установить  контакт  с командирами восьми соседних отрядов, пять из которых
уже  должны  были  быть на месте (из Пятого и Первого полков), а три другие
(Корошэн  из "Черной гвардии" и Байонн с Сукарно из "пантер"), как и мой, в
настоящее   время   только  разворачивались.  Наконец,  как  можно  быстрее
расставить своих людей по намеченным позициям.
     Последнее нужно было проделать как раз в первую очередь. Вторая группа
во  главе  с  Брамби  располагалась на левом фланге, Кунха - впереди и чуть
левее. Остальные группы занимали территорию между ними.
     Такое  стандартное разворачивание на позиции мы не раз отрабатывали на
корабле,  все  время  пытаясь  справиться с задачей побыстрее. Я приказал в
микрофон:
     -  Кунха!  Брамби! Разворачивайте своих. Используйте сержантский канал
связи.
     - Первый - принято! Второй - принято! - откликнулись они.
     - Командиры отделений! Присматривайте за новичками. Здесь мог остаться
кто-нибудь  из  "Херувимов", и я не хотел бы, чтоб наши невинные новобранцы
погибали от рук своих же парней!
     Я переключился на личный канал связи.
     - Сержант, нащупал кого-нибудь слева?
     - Да, сэр. Они видят меня, я вижу их.
     - Хорошо. Я что-то не могу засечь сигнал от якорного маяка.
     - Я тоже.
     -  Так.  Предупреди командиров отделений. Кто там поближе? Хьюз? Пусть
попробует установить новый маяк, если старого нет.
     Я  был  встревожен:  никто  из  Третьего  и Пятого полков почему-то не
позаботился  о  сигнальном  маяке. Его нужно было установить в очень важной
точке  -  в  левом  переднем углу моего участка, где сходились позиции трех
полков.
     Но гадать не было смысла. Я продолжал:
     - В крайнем случае рванешь к маяку сам. Разберешься на месте.
     - Да, сэр. По-моему, это недалеко от меня. Всего миль двенадцать.
     - Отлично. Я пока отключаюсь - попытаюсь найти своего предшественника.
От  него  тоже  никаких  сигналов,  как  всегда, все перепутали. Найду тебя
позже...
     - Удачи, мистер Рико.
     Я помчался вперед на максимальной скорости, одновременно подключившись
к офицерскому каналу связи:
     -  "Херувимы  Чанга", ответьте. "Херувимы Чанга", ответьте. Вы слышите
меня? Отвечайте!
     Я  все  же хотел переговорить с командиром отряда, занимавшего участок
до  нас. И не для того чтобы обменяться любезностями. Скорее, наоборот. То,
что  я  увидел,  мне  совсем  не понравилось. Похоже, первоначальный план о
легком  захвате  превосходящими  силами небольшой, недостроенной базы багов
был  слишком  оптимистичным,  или  же "Черной гвардии" Блэки достался самый
трудный участок. Еще вылезая из шлюпки, я заметил с полдюжины валявшихся на
земле скафандров. Пустых или с. мертвыми десантниками внутри.
     Во-вторых,   дисплей   моего   тактического  радара  показывал  весьма
неприглядную картину, большинство моих ребят толпились у места приземления,
меньшая  часть  отряда  продвигалась  в глубь участка, но никакой системы в
этом продвижении не было.
     Я  отвечал за 680 квадратных миль вражеской территории, и крайне важно
было  получить  всю  информацию  об  этой  территории  до  того,  как отряд
полностью  на  ней  развернется. План боя на этот раз предусматривал совсем
новую  тактическую  доктрину, сулившую, по-моему, только лишние осложнения.
Не подходить вплотную к туннелям багов. И не закрывать их, как мы привыкли,
с  помощью  небольших бомб. Блэкстоун сообщил мне о новой доктрине так, как
будто   это  его  самого  осенила  такая  гениальная  мысль.  Но  я  сильно
сомневался, что в самом деле она ему нравилась.
     Тактика  была  простой  и  логичной,  если  только  не  жалеть потерь:
позволить  багам  вылезать на поверхность и уничтожать их наверху. Не нужно
бомбить  их  дыры,  пускать  в  них газ - наоборот, пускай беспрепятственно
лезут  наверх.  Зато через некоторое время - день, два, неделю, - если силы
у  нас  действительно  превосходящие,  они  перестанут  вылезать.  В Отделе
планирования  Генштаба подсчитали (разрази меня гром, если я знаю как), что
баги  прекратят  сопротивление  на  поверхности  планеты  после  того,  как
потеряют от семидесяти до девяноста процентов своих воинов.
     Тут  мы  и  начнем сдирать шкурки с планеты, проникая все глубже вниз,
уничтожая  на  своем  пути  уцелевших  воинов  и стараясь заполучить живьем
кого-нибудь  из "аристократов". Мы знали, как они выглядят - нам показывали
фотографии  мертвых  представителей  этой касты. Известно, что они почти не
передвигаются:  к  здоровенным  телам  были приделаны декоративные ножки. А
королеву никому пока увидеть не удавалось. Правда, ребята из Биологического
корпуса   набросали   несколько   предположительных   "дружеских   шаржей":
неприятные  на  вид  монстры  величиной  с  лошадь  и, по заключению тех же
биологов, совершенно неподвижные.
     Кроме  интеллектуалов  и  королев,  должны  были существовать и другие
"аристократы".  Но нам было не до нюансов. Так или иначе, задача оставалась
той  же  самой  -  выкуривать  багов наружу, уничтожать их, а потом хватать
живьем тех, кто останется.
     Прекрасный план. И очень логичный. Жаль, только на бумаге. Для меня он
означал, что отряду придется держать сотни квадратных километров территории
с  открытыми  норами.  И  каждую  такую  нору, от которой можно ждать любой
пакости, придется держать в поле зрения.
     А  если  дырок  окажется  слишком  много...  Допустим,  я  могу как бы
случайно  засыпать  несколько  штук,  чтобы ребята справились с остальными.
Рядовой в обычном скафандре способен оборонять значительную площадь, но под
специальным надзором он может держать только одну точку, не больше.
     Я   продвинулся   на  несколько  миль,  обогнав  свою  первую  группу.
Одновременно  вызывал  на  связь  командира  "Херувимов",  потом  любого из
офицеров, затем передавал позывные "Сторожевого"... Никто не отзывался...
     В конце концов ответил мой собственный начальник:
     -  Джонни! Что ты шумишь на всю Галактику! Умолкни и отвечай по общему
переговорному каналу.
     Я  начал  объяснять  ситуацию, но Блэки оборвал меня и сказал, чтобы я
больше  не  искал  командира  "Херувимов"  в  своем  квадрате.  И остальных
офицеров  тоже.  Может  быть,  кто  из  сержантов  и  остался жив, но линия
командования  у  "Херувимов"  полностью  разрушена.  Кроме капитана Чанга в
операции  участвовало еще три его офицера. Из них пока нашли одного - моего
однокашника Мойса, и Блэки как раз пытался что-либо выудить из него. Но Абе
Мойс  не  был  ценным  источником  информации.  Когда  я присоединился к их
разговору  и  назвал  себя,  Абе решил, что я - его батальонный командир, и
стал,  задыхаясь,  докладывать,  что успел увидеть. Рассказывал он с нудной
дотошностью видеомагнитофона, но проку в его информации не было ничуть.
     Наконец  Блэки  прервал  его  и  приказал  мне  действовать, исходя из
обстановки.
     -  Забудь  о  плане.  Ситуацию представляешь. Так что будь начеку и не
мешкай!
     - О'кей, босс!
     И  я рванул на максимальной скорости через весь свой "огород" к самому
дальнему  углу,  где  должен  был  стоять якорный маяк. На лету я движением
головы включил свой канал связи:
     - Сержант! Так что насчет этого чертова маяка?
     -  Здесь  негде  его  ставить,  сэр.  Свеженький кратер, масштаб шесть
единиц.
     Я   свистнул   про   себя.   В  таком  кратере  может  затеряться  наш
"Сторожевой".  Одной  из  любимых  штучек  багов, которую они использовали,
когда сами находились под землей, были гигантские мины. (Ракеты они пускали
только  с  кораблей.)  Если кто находился рядом во время взрыва, то получал
шок от сотрясения.
     Взрывная  волна  настигала даже в воздухе, нарушая работу гироскопов и
выводя из-под контроля скафандр.
     Но  я  никогда  не  видел  кратер  больше четырех единиц. Теоретически
считалось,  что  они  не могут устраивать слишком больших взрывов из боязни
повредить собственные подземные жилища. Вот тебе и теория.
     -  Попробуй  установить  временный  маяк,  -  сказал  я.  -  И  сообщи
командирам отделений и групп.
     -  Я уже сделал это, сэр. Угол один-один-нуль. Вы сможете поймать его,
если возьмете три-три-пять с того места, где сейчас находитесь...
     Его голос звучал спокойно, как у сержанта-инструктора на учениях.
     Я  обнаружил  сигнал  на  дисплее над левой бровью - один длинный, два
коротких.
     -  О'кей.  Я  вижу, что Кунха с группой уже почти развернулись. Возьми
их,  пусть контролируют кратер. Брамби придется продвинуться на четыре мили
вглубь, чтобы прикрыть их.
     Я с тревогой подумал, что теперь на каждого моего человека придется по
четырнадцать  квадратных  миль. А если намазывать масло еще тоньше, то и по
семнадцать.  А багу, чтобы вылезти на поверхность, нужна дырка всего в пять
футов ширин