сулу, знает, что в Мобильной Пехоте
каждый  -  от  генерала  до рядового - в этот момент делает то же самое. На
расстоянии  многих  парсеков, на следующий день или через несколько часов -
неважно. Важно, что в десант идут все.
     Именно  потому,  что  дерется каждый, Мобильная Пехота обходится малым
количеством офицеров.
     В   Мобильной  Пехоте  ни  один  офицер  не  сидит  без  дела.  Каждый
обязательно  командует  какимнибудь  подразделением. Офицеры составляют три
процента  личного  состава - все, что нужно Мобильной Пехоте, тем более что
она  использует  своих офицеров не совсем стандартным способом. На практике
очень многие офицеры носят "несколько фуражек сразу"; война создает слишком
много  вакансий.  Именно  поэтому  даже у командира отряда есть свой штаб -
отрядный сержант.
     Лейтенант  в  этой  ситуации  еще  может  обойтись без сержанта (как и
сержант  без  него).  Но  для генерала штаб просто необходим: слишком много
работы,  чтобы  уместить  ее  в одной голове. Генералу нужна большая группа
планирования  и  небольшая группа боевой поддержки. Из-за нехватки офицеров
командиры подразделений на генеральском флагмане составляют заодно и группу
планирования. Поэтому их подбирают из лучших специалистов по математической
логике. А когда приходит время, они сражаются во главе своих подразделений.
     Генерал  идет  в десант в окружении нескольких офицеров - это весь его
оперативный  штаб,  помогающий ему командовать боем. Плюс небольшая команда
отборных  десантников - чтобы командующему не досаждали невежливые туземцы.
Чаще всего этим ребятам действительно удается генерала защитить.
     Начиная  с  роты,  все  командиры  имеют  заместителей. Вернее, должны
иметь.  Потому  что  на  деле  приходится  обходиться  без них (и тем самым
большая нагрузка, конечно, падает на сержантов).
     Так  Мобильная Пехота обходится всего тремя процентами офицеров, тогда
как  в  древности  их  количество в армиях доходило до десяти, пятнадцати и
даже двадцати процентов! Сейчас это кажется сказкой, но так было в XX веке.
Остается лишь гадать: что это за армия, в которой офицеров было больше, чем
капралов, а сержантов больше, чем рядовых?!
     Хотя  что  тут  гадать?  Это  были армии, обреченные на поражение - по
крайней  мере,  так  учит  история.  Армии,  больше  похожие на гражданские
организации.  Сборище  бюрократов,  большая часть которых никогда не знала,
что такое поле боя.
     Чем  занимались  офицеры,  которые  не были обязаны поднимать солдат в
атаку?  Конечно,  чепухой: работники офицерских клубов, офицерывоспитатели,
офицеры  по  физической  подготовке,  офицеры-политинформаторы,  офицеры по
транспорту,  офицеры-юристы,  офицеры-священники,  помощники  священников и
т.д. и т.п. Короче, главное было выдумать должность - и на нее тут же брали
офицера.
     В  Мобильной  Пехоте всем этим занимаются боевые офицеры. А в одной из
самых  больших  армий  XX  века дошло до того, что настоящие боевые офицеры
носили  специальные  знаки  отличия,  чтобы  отделить  себя  от  орды тепло
устроившихся бездельников.
     Нехватка  офицеров  с  течением  войны  все  усиливалась. Ведь процент
потерь  среди них был самым высоким, А в Мобильной Пехоте офицерский патент
не  выдают  лишь  для  заполнения имеющейся вакансии. В среднем каждый полк
новобранцев  поставляет  примерно  одинаковое число десантников, годных для
дальнейшего  продвижения  по службе. И увеличение набора в Кадетский корпус
означало   бы  снижение  качества  командования.  Для  руководства  боевыми
подразделениями  на  "Сторожевом"  требовалось  тринадцать  офицеров: шесть
командиров  отрядов,  два  командира  роты,  два  их заместителя и командир
отдельного батальона с заместителем и адъютантом.
     Но  офицеров  было  только  шесть.  И еще я. Я поступил в распоряжение
лейтенанта  Сильвы,  но  он  отбыл  в госпиталь как раз в тот день, когда я
появился  на  корабле.  Как  мне  сказали,  лейтенанта  одолела  непонятная
лихорадка.  Но отсутствие командира вовсе не означало, что я должен принять
командование   его  отрядом.  Временного  третьего  лейтенанта  не  считают
настоящим  офицером.  Капитан  Блэкстоун  мог  перевести  меня  под  начало
лейтенанта  Байонна,  а  отрядом  Сильвы  командовал  бы  его  сержант. Или
Блэкстоун при желании "надел бы третью фуражку".
     На  самом  деле  он сделал и то и другое. При этом, формально назначив
меня  командиром первого отряда, Блэкстоун сделал лучшего сержанта "пантер"
и  своим  батальонным  сержантом,  а  своего батальонного отправил в первый
отряд.   Затем   капитан,  не  церемонясь,  объяснил  мне,  что  официально
командиром  отряда  буду  значиться  я,  а  командовать  будет он сам и его
сержант.
     Но  время  шло,  и я старался поставить себя более независимо. В конце
концов  мне  разрешили  идти  в десант командиром отряда. Но я понимал, что
одного  слова  сержанта  было  бы достаточно, чтобы от меня осталось мокрое
место.
     Все же меня это устраивало. Это был мой отряд - потому что я шел с ним
в десант. Потому я сразу взял на себя максимум обязанностей: если бы у меня
что-то  не  получилось,  то чем раньше меня отчислили бы, тем лучше было бы
для   всех.  Но,  видно,  из-за  недостатка  опыта  я,  вместо  того  чтобы
рационально  распределять  обязанности,  проводил  с  десантниками все свое
время.  Так  продолжалось  примерно  с неделю, потом меня вызвал Блэкстоун.
Разговор происходил у него в кабинете:
     - Может, ты объяснишь мне, чем занимался всю эту неделю, сынок?
     Я промямлил, что старался получше подготовить отряд к десанту.
     -  Да?  Тогда  должен тебя разочаровать: пока все получается наоборот.
Неужели  ты  не  чувствуешь,  что  лезешь не в свое дело? Ты их будоражишь,
превращаешь  в осиное гнездо! Для чего, спрашивается, я дал тебе лучшего на
всем  Флоте  сержанта?  Ступай  в свою кабину и не высовывайся! Лучше всего
привяжи   себя   к  стулу...  А  когда  прозвучит  сигнал  "приготовиться к
операции",  сержант  передаст  тебе  отряд,  отлаженный  и настроенный, как
концертный  рояль.  И  еще  одно.  Мне  не  нужен  на борту офицер, который
напоминает  застегнутого  на  все  пуговицы  кадета.  Брось глупую привычку
говорить  обо  мне  в  третьем лице. Оставь ее для генералов или, в крайнем
случае,  для капитана корабля. Офицер должен быть уверенным в себе без всех
этих выкрутасов. Расслабься, сынок...
     - Да, сэр.
     - Чтобы я это твое "сэр" слышал в последний раз. И перестань все время
козырять!  А  что  за  угрюмое  выражение лица? Сразу вспоминаешь Кадетский
корпус. Ну-ка, улыбнись!
     - Да, с... то есть о'кей.
     -  Ну  вот, уже лучше. Теперь прислонись к переборке. Почешись. Зевни.
Почувствуй себя молоденьким рядовым.
     Я попробовал...
     Капитан Блэкстоун критически оглядел меня.
     -  Потренируйся,  - сказал он. - Офицер не должен выглядеть испуганным
или  напряженным.  Это  плохо  действует  на подчиненных. А сейчас, Джонни,
можешь сказать, в чем твой отряд нуждается. И не мелочись. Мне неинтересно,
у кого из стенного шкафа пропали носки...
     Я лихорадочно соображал.
     -  Хм...  может  быть,  вы  уже знаете, что лейтенант Сильва собирался
представить Брамби на сержанта...
     - Да, знаю. Твое мнение?
     -  Ну...  Судя  по  документам,  он  уже  два  месяца  ходит  в десант
командиром группы. Его действия оцениваются очень хорошо.
     - Я спрашиваю о ваших собственных рекомендациях, мистер.
     - Но... прошу прощения, я ни разу не был с ним в деле, поэтому не могу
иметь  четкого  мнения.  На  корабле  каждый  может  быть хорошим солдатом.
Однако,  насколько  я  могу  судить, он уже слишком долго выполняет функции
сержанта,  чтобы просто так убрать его, а над группой поставить кого-нибудь
другого.  Новый  шеврон  должен  появиться  у него до того, как мы пойдем в
десант.  Или его нужно перевести в другое подразделение, когда мы вернемся.
В этом случае чем скорее его переведут, тем лучше.
     Блэки покачал головой:
     -  Уж больно ты щедр, как я погляжу, мистер третий лейтенант. Раздаешь
моих "черных гвардейцев" налево и направо.
     Я почувствовал, что краснею.
     -  Но  я  все  же  настаиваю.  Это единственное слабое место в отряде.
Брамби  нужно  повысить  или  перевести.  Я не хочу, чтобы он возвращался к
своим  капральским  обязанностям, а другой перепрыгнул через его голову. Он
скиснет,  и  слабое  место  превратится  в  дыру. А вы сами знаете, чем это
грозит  в  десанте. Если нельзя нашить еще один шеврон, лучше отдайте его в
Департамент  кадров  на базе. Тогда он не будет унижен и получит шанс стать
сержантом в другой команде. Вместо того чтобы загнуться здесь.
     -  Правда?  -  переспросил  капитан,  но,  несмотря  на  тон, лицо его
оставалось  бесстрастным. - А теперь, после мастерски проведенного анализа,
примени  свои дедуктивные способности и объясни: почему же лейтенант Сильва
не перевел Брамби три недели назад, когда мы спокойно сидели на Санкторе?
     Я  задумался. Наилучшее время для перевода десантника в другую часть -
следующее  же мгновение после того, как решил это сделать. По крайней мере,
так говорят учебники. Я спросил:
     - В то время лейтенант Сильва был уже болен, капитан?
     - Нет.
     Вдруг все встало на свои места.
     -  Капитан,  я рекомендую немедленно представить Брамби к сержантскому
званию.
     Он поднял брови.
     - Минуту назад ты считал его слабым местом...
     - Не совсем так. Я сказал, что нужно поскорее выбирать - или одно, или
другое. Я только не знал, что выбрать. Но теперь знаю.
     - Продолжай.
     - Я знал, что он прекрасный офицер, - не сдавался я, - ведь он оставил
мне  превосходный  отряд. Теперь так. Хороший офицер, если даже и не желает
чьего-либо  повышения  по  причине  -  ну,  в общем, по любой причине, - не
обязательно  доверяет  свои  сомнения  бумаге. Но в этом случае, если он не
хотел  делать  Брамби  сержантом,  то  должен был избавиться от капрала при
первой  возможности.  Однако  Сильва  этого не сделал. Поэтому я рекомендую
Брамби...  - Я помолчал и добавил: - И все-таки я не понимаю, почему нельзя
было  все  сделать три недели назад. Брамби еще на отдыхе получил бы третий
шеврон.
     Капитан Блэкстоун ухмыльнулся.
     -  Ты подошел в своем следствии к самому главному, чего не обязательно
знать  стажеру.  Но  так  и  быть. Открою один из наших маленьких секретов.
Запомни,  сынок:  пока идет война, никогда не представляй своего человека к
повышению перед тем, как вернуться на базу.
     - Но... почему, капитан?
     -  Ты  сам  сказал, что если бы мы не хотели повышать Брамби, то нужно
было бы послать его в распоряжение Департамента кадров. Но именно туда он и
попал  бы,  если бы его представили к сержантскому званию три недели назад.
Ты  просто  не  знаешь,  как охочи эти ребята из Департамента до сержантов.
Хороший  сержант  сейчас ценится не меньше офицера, а может быть, и больше.
Полистай  для  интереса  запросы  с  базы и увидишь, что у нас давным-давно
лежит  требование  на  двух  сержантов. Только потому, что прежний отрядный
сержант  был направлен в Кадетский корпус, а место командира одной из групп
уже давно пустует, я смог им отказать...
     Блэкстоун состроил пренебрежительную гримасу.
     -  У войны свои жестокие правила, сынок. Те ребята в Департаменте тоже
вроде свои. Они хотят увести у меня сержанта, чтобы передать его такому же,
как я, капитану Мобильной Пехоты. Но я должен думать о батальоне. И другого
выхода нет... Он вытащил из папки два листа бумаги.
     - Вот...
     Один  листок  был  заявлением  от  лейтенанта  Сильвы капитану. Сильва
рекомендовал Брамби в сержанты. Заявление было написано месяц назад.
     Другая бумага оказалась сержантским патентом, выписанным на имя Брамби
на следующий день после того, как мы покинули Санктор.
     - Это тебя устраивает?
     - О да. Еще бы!
     -  Я  ждал,  что  ты  укажешь  на  это  слабое место в твоем отряде. Я
доволен, что ты попал в точку, хотя и не полностью: грамотный офицер мог бы
понять,  что  к  чему,  и без моих подсказок. Для этого нужно было немножко
порыться  в  бумагах  и  разобраться в общем состоянии дел в батальоне. Ну,
ничего. Во всяком случае, ты приобрел опыт. Теперь вот что сделаешь. Напиши
мне  точно  такое  же заявление, какое написал Сильва, но поставь вчерашнее
число.  Потом  скажи  сержанту  отряда,  чтобы  он  от твоего имени передал
Брамби, что ты порекомендовал его к третьей нашивке. Когда Брамби придет ко
мне,  я скажу, что оба его офицера, независимо друг от друга, рекомендовали
его в сержанты. Думаю, это пойдет ему только на пользу, O'кей.
     Следующие  две  недели я был занят, как никогда в жизни. Даже в лагере
Курье  не  испытывал  таких  нагрузок.  Десять  часов в день в оружейной на
должности  механика. Но от курса математики меня никто не избавлял, и после
ланча  я  исправно  отправлялся  к  капитану  Йоргенсен, которая с течением
времени  не только не снижала, но, похоже, увеличивала требовательность. На
еду  -  примерно  полтора  часа  в  день.  Плюс необходимый уход за собой -
побриться, принять душ, наконец, пришить пуговицу к форме...
     Караульная  служба, парады, инспекции, минимум работы с отрядом - час.
Кроме  того,  я  ведь  еще был "Джорджем". В каждом подразделении есть свой
"Джордж"  -  самый  молодой  из  офицеров,  на  которого  сваливают все так
называемые  второстепенные  нагрузки  - занятия гимнастикой, цензуру почты,
судейство  на спортивных соревнованиях, дежурства по столовой и так далее и
тому  подобное.  До  меня "Джорджем" был Ржавый Грэхэм. Затем он с радостью
передал  "должность"  мне. Но улыбка сползла с его лица, когда я потребовал
инвентаризации  всего  имущества, за которое должен был теперь отвечать. Он
тут  же  полез  в  бутылку  и  ледяным  тоном  заявил,  что  если я не верю
настоящему офицеру на слово, то мне придется подчиниться его приказу. Тогда
я  тоже  уперся  и сказал, чтобы он свой приказ изложил письменно. Причем в
двух экземплярах: один - себе, а копию передам командиру.
     Тут  Ржавый  отступил - даже второй лейтенант не настолько глуп, чтобы
отдавать  подобный  приказ  в  письменном  виде.  Стычка  не  доставила мне
удовольствия:   с  Грэхэмом  я  делил  комнату,  к  тому  же  он  был  моим
инструктором  по  математике.  Но  тем  не  менее  инвентаризацию мы все же
провели.  Лейтенант Уоррен буркнул что-то насчет тупого педантизма, но свой
сейф открыл и дал проверить документацию. Капитан Блэкстоун открыл сейф без
комментариев, так что я не понял, одобряет он мою пунктуальность или нет. С
документами  все  обстояло  нормально,  но  вот кое-каких вещей не хватало.
Бедный Грэхэм! Он принял дела от своего предшественника, не пересчитывая, а
спросить  теперь  было  не  с  кого - тот парень давно погиб. Ржавый провел
бессонную  ночь (и, клянусь, я тоже), а утром пошел к Блэки и рассказал ему
все.
     Блэки  для  начала  показал  ему, где раки зимуют, а потом прошелся по
реестру  недостающего  и  большую  часть  списал  как  "утерянное в бою". В
результате Ржавый отделался лишением недельного жалованья.
     Конечно, не все заботы, выпадавшие на долю "Джорджа", такие тяжкие. Ни
разу  не  собирали  трибунал  (где  "Джордж"  обычно  выполнял  обязанности
обвинителя)  -  в  хороших подразделениях их просто не бывает. Пока корабль
шел  в  пространстве  Черенкова,  не  нужно  было  проверять почту - она не
приходила.  Гимнастику  я  передал Брамби. Кормежка всегда была отличной, я
только  утверждал  меню  и  снимал пробу, лишь изредка заглядывая на кухню.
Зато  после  бесконечной  возни в оружейной приятно было сбегать к повару и
получить для себя и других механиков сандвичи.
     И  все  же нагрузки "Джорджа" отнимали до двух часов в день - уж очень
их было много.
     Теперь   вы   можете  понять,  как  мне  доставалось:  десять  часов в
оружейной, три - на математику, полтора часа еда, один час на личные нужды,
час  работы  с  отрядом,  два  часа в качестве "Джорджа" и, наконец, восемь
часов  сна.  Итого  -  двадцать  шесть  с  половиной  часов.  К  сожалению,
расписание  на  корабле основывалось не на санкторских сутках, составляющих
двадцать  пять  часов.  Как только мы покидали базу, то сразу переходили на
земной стандарт.
     Единственным резервом времени, как всегда, оставался сон.
     Однажды  в  час  ночи,  когда  я  сидел в карточной, пытаясь пробиться
сквозь   дебри   очередного  задания  по  математике,  туда  вошел  капитан
Блэкстоун.
     - Добрый вечер, капитан, - сказал я.
     - Скорее, доброй ночи. Что это тебе не спится? Бессонница? Или, может,
ты лунатик?
     - Пока еще нет.
     - Неужели твой сержант не может заняться бумажками? - Он взял со стола
несколько листков. - А-а, понятно. Отправляйся в постель.
     - Но капитан...
     -  Хотя нет, лучше присядь-ка. Мне нужно поговорить с тобой. Я ни разу
не  встречал  тебя  вечером  в  карточной,  но, проходя мимо твоей комнаты,
видел,  как  ты  сидишь  за столом. Когда же твои ложатся спать, переходишь
сюда. Что происходит?
     - Ну... мне никак не удается все успеть. Не справляюсь...
     - Всем всегда не хватает времени. Как дела в оружейной?
     - По-моему, хорошо. Думаю, успеем.
     -  Я  тоже  так  думаю.  Послушай,  сынок.  Дел у тебя много, но нужно
выбрать наиболее важное. На мой взгляд, у тебя две главные задачи. Первая -
подготовить  к десанту снаряжение отряда, что ты и делаешь. (О самом отряде
можешь  не  беспокоиться,  я  тебе уже говорил.) А вторая задача - не менее
важная  -  подготовиться  к  десанту  самому.  И  здесь, по-моему, не все в
порядке.
     - Я буду готов, капитан.
     -  Чепуха. Ты забросил физическую подготовку и все меньше спишь. И при
этом утверждаешь, что будешь готов к выбросу. А ведь тебе придется отвечать
в десанте не только за себя, а за весь отряд. Поверь, это ох как не просто!
С  завтрашнего  утра  займешься  физподготовкой  по усиленному комплексу. В
полдвенадцатого - отбой, без всяких исключений. Если две ночи подряд будешь
больше  четверти  часа  лежать  в  постели без сна, обратишься к врачу. Это
приказ.
     -  Да,  сэр.  -  Я чувствовал себя так, будто попал в капкан. И все же
выдавил:  -  Но  я  все-таки  не  уверен,  капитан,  что  смогу  ложиться в
полдвенадцатого и при этом все успею.
     -  Значит,  не  будешь  успевать.  Я  уже сказал: тебе нужно научиться
выделять главное. Расскажи, на что у тебя уходит время.
     Я рассказал.
     Он хмыкнул:
     -  Так я и думал. - Он перебрал листки на столе. - Понятно, понятно...
конечно,  ты  должен  готовиться  к  экзаменам.  Но  так  надрываться перед
десантом...
     - Да, но я думал...
     -  "Думал"!  С этого момента ты освобождаешься и от прочей ерунды. Всю
обратную  дорогу будешь заниматься математикой. Если будем живы. И запомни:
никогда  ничего  не добьешься, пока не научишься определять, что для тебя в
данный момент самое главное. Марш в постель!..
     Через  неделю  мы  вышли из пространства Черенкова в намеченном месте,
затормозили   и   обменялись  сигналами  с  другими,  уже  пришедшими  туда
кораблями.  Нам  передали  краткий  план  боя,  похожий  на рукопись романа
средней величины.
     Итак,  роли  были  распределены. Оказалось, что в десант нас доставят,
как маменькиных сынков, в шлюпках. В этот раз мы могли обойтись без капсул:
наши  части  уже  заняли  плацдарм  на  поверхности  планеты. Подразделения
Второй,  Третьей  и  Пятой дивизий Мобильной Пехоты спустились на планету и
взяли на себя подавление противовоздушной обороны багов.
     Казалось,  наша  цель не стоит прилагаемых усилий. Планета была меньше
Земли,  сила  тяготения  составляла только 0,7 земной. Ее поверхность почти
сплошь покрывали холодный арктический океан и скалы. Минимум флоры и фауны.
Воздухом планеты нельзя было дышать долго - в нем содержалось слишком много