щи!  -  сказал  Федя,  удерживая  за  талию  Клопа,
который, размахивая кулаками, рвался в  бассейн.  -  Говорун,  вы  же  там
утонете... Спиридон, я вас  прошу,  извинитесь...  Вы  действительно  были
бестактны! Вы же знаете, как Говорун относится к таким намекам...
     Спиридон возразил, что он только констатировал очевидный факт  и  что
он готов дать удовлетворение любому, кто будет утверждать, будто он сказал
неправду. Говорун лягался, брызгал слюной и орал.  Тогда  я  разозлился  и
потребовал, чтобы они немедленно прекратили склоку, иначе я упеку Говоруна
на двое суток в спичечный коробок, а в бассейн  накидаю  марганцовки.  Это
подействовало. Буяны, конечно, утихомирились не сразу  и  некоторое  время
продолжали оскорблять друг друга, но  в  конце  концов  Спиридон  процедил
сквозь зубы что-то вроде "Виноват, переборщил", Говорун всплакнул, сказал,
что в последнее время он что-то совсем изнервничался, и  они  пожали  друг
другу руки в знак примирения.
     - Ну вот и прекрасно, - сказал просиявший Федя. - А теперь, я  думаю,
мы можем пойти пройтись. Все вместе. Правда?
     Выяснилось, что все "за". Федя тут же сбегал за тачкой  и  напихал  в
нее мокрого сена. Мы с Говоруном  поднатужились,  выволокли  Спиридона  из
бассейна и свалили его в сено, а сверху прикрыли мокрым  мешком.  Спиридон
смущенно кряхтел и торопливо извинялся, когда ему наступали на щупальца. В
тачке  он  устроился  поудобнее,  прикинул,  каково  ему   будет   озирать
окрестности, и сообщил, что вполне готов.
     В дверях павильона нас встретил  сторож,  свояк  коменданта  товарища
Зубо. Он направлялся к бассейну, волоча за собой по земле  дохлую  собаку.
Лицо у него было красное до багровости,  он  пошатывался,  пахло  от  него
водкой и луком.
     - Спиридон Спиридонович! - прохрипел он. - Куда же это  вы  не  евши?
Комендант заругается!
     Спиридон сунул ему в руку небольшую жемчужину.
     - Это тебе за беспокойство, голубчик, - сказал он. - А ужин занеси  и
оставь там где-нибудь, я вернусь и поужинаю.
     - Это можно, - прохрипел сторож, разглядывая жемчужину, покачиваясь и
непроизвольно приседая, чтобы сохранить равновесие.  -  Это  пожалуйста...
Оч-чень мы вами бла-адарны, Спиридон Спиридонович...
     По дороге к набережной мы встретили Эдика,  и  я  познакомил  его  со
Спиридоном. Вежливый Эдик сказал  спруту  несколько  комплиментов,  и  они
разговорились было о необычайных  размерах  гигантских  мегатойтисов  и  о
прирожденной властности их взора, но тут ревнивый Говорун подхватил  Эдика
под руку и с криком: "Пардон, товарищ Амперян! Одну  минуточку,  небольшая
консультация!.." - увлек его вперед. Тем не менее  Спиридон  развеселился,
овладел общим разговором и рассказал несколько забавных историй  из  жизни
спрутов. Очень смешной получилась у него  история  о  том,  как  несколько
молодых, неопытных мегатойтисов выследили подводную лодку и сговорились на
нее напасть, приняв  за  большого  кашалота;  как  они  долго  ползали  по
железной палубе и все подбадривали друг  друга  мужественными  возгласами:
"За дыхало его, братва! За дыхало!" Мы много смеялись над  этой  мастерски
рассказанной историей, пока не выяснилось, что смеемся мы  все  по  разным
причинам. Я смеялся над  глупыми  мегатойтисами,  Эдик  -  тоже;  Спиридон
хохотал, представляя себе, как перепугалась команда подводной лодки;  Федя
смеялся от радости, что всем весело и никто ни с  кем  не  ссорится  (Федя
истории не понял, он решил, что подводная лодка -  это  просто  затонувшая
рыбачья шлюпка); Говорун же смеялся потому,  что  его  осенила  гениальная
идея, не имеющая никакого отношения к рассказу. Он отказался сообщить  нам
эту идею, но я понял, в чем дело: полчаса спустя, когда мы шли по  главной
улице и возле гостиницы задержались, чтобы проститься с утомившимся Эдиком
и заодно полить Спиридона из шланга, Говорун безразличным  тоном  попросил
меня напомнить,  в  каком  номере  проживает  этот  дурак  Хлебовводов.  Я
напомнил, и Клоп тотчас же распрощался, сказавши, что у него, к сожалению,
неотложное свидание.
     Мы еще немного погуляли втроем по Колонии, и  я  рассказывал  Феде  и
Спиридону  об  устройстве  Вселенной.  Попутно  выяснилось,  что  Спиридон
простым  глазом  видит  Красное  Пятно  на  Юпитере  и   кольца   Сатурна.
Застенчивый Кузька все время шастал в кустах то справа, то слева  от  нас,
напоминая о себе слабым  кваканьем;  мы  звали  его,  обещая  лакомства  и
дружбу, но он так и не решился приблизиться.
     Возле склада битой летающей посуды мы неожиданно наткнулись на Романа
с товарищем Ириной. Левой рукой Роман обнимал пышные плечи любимой  дочери
товарища Голого, а правой рукой вдохновенно указывал в звездную  бездну  -
должно быть, тоже объяснял устройство Вселенной. Мы поспешно  свернули  на
боковую аллею и повезли Спиридона в бассейн. Время было уже позднее, город
засыпал, и только далеко-далеко играла гармошка, и чистые  девичьи  голоса
сообщали:

                          Ухажеру моему
                          Я говорю трехглазому:
                          Нам поцалуи ни к чему -
                          Мы братия по разуму!



                                    6

     Когда Говоруна вызвали, он появился в  комнате  заседаний  не  сразу.
Было слышно, как он препирается в приемной с комендантом, требуя какого-то
церемониала, какого-то повышенного пиетета,  а  также  почетного  караула.
Эдик начал волноваться, и мне пришлось выйти в приемную и  сказать  Клопу,
чтобы он перестал ломаться, а то будет плохо.
     - Но я требую, чтобы он сделал три шага мне  навстречу!  -  кипятился
Говорун. - Пусть нет караула, но какие-то элементарные правила  должны  же
выполняться! Я же не требую, чтобы он  встречал  меня  у  дверей...  Пусть
сделает три шага навстречу и обнажит голову!
     - О ком ты говоришь? - спросил я, опешив.
     - Как это о ком? Об этом, вашем... кто там у вас главный? Вунюков?
     - Балда! - прошипел  я.  -  Ты  хочешь,  чтобы  тебя  выслушали?  Иди
немедленно! В твоем распоряжении тридцать секунд!
     И Говорун сдался. Бормоча что-то насчет нарушения  всех  и  всяческих
правил,  он  вошел  в  комнату  заседаний  и  нахально,  ни   с   кем   не
поздоровавшись, развалился на демонстрационном  столе.  Лавр  Федотович  с
мутными и пожелтевшими после вчерашнего глазами тотчас же взял  бинокль  и
стал Клопа рассматривать. Хлебовводов, страдая от тухлой отрыжки, проныл:
     - Ну чего нам с ним говорить? Ведь все  уже  говорено...  Он  же  нам
только голову морочит...
     - Минуточку, - сказал Фарфуркис, бодрый  и  розовый,  как  всегда.  -
Гражданин Говорун, - обратился  он  к  Клопу.  -  Тройка  сочла  возможным
принять вас вне процедуры и выслушать ваше,  как  вы  пишете,  чрезвычайно
важное заявление. Тройка предлагает вам быть по возможности кратким  и  не
отнимать у нее драгоценное рабочее время. Что вы имеете  нам  заявить?  Мы
вас слушаем.
     Несколько секунд Говорун выдерживал  ораторскую  паузу.  Затем  он  с
шумом подобрал под себя  ноги,  принял  горделивую  позу  и,  надув  щеки,
заговорил.
     - История человеческого племени,  -  начал  он,  -  хранит  на  своих
страницах немало позорных свидетельств  варварства  и  недомыслия.  Грубый
невежественный солдат заколол Архимеда. Вшивые попы сожгли Джордано Бруно.
Оголтелые фанатики травили  Чарлза  Дарвина,  Галилео  Галилея  и  Николая
Вавилова... История клопов также сохранила упоминания о жертвах невежества
и   обскурантизма.   Всем    памятны    неслыханные    мучения    великого
клопа-энциклопедиста  Сапукла,  указавшего  нашим  предкам,   травяным   и
древесным клопам, путь истинного прогресса и  процветания.  В  забвении  и
нищете  окончили  свои  дни  Имперутор,  создатель  теории  групп   крови;
Рексофоб,  решивший  проблему  плодовитости;  Пульп,  открывший   анабиоз.
Варварство и  невежество  обоих  наших  племен  не  могли  не  наложить  и
действительно наложили свой роковой  отпечаток  на  взаимоотношения  между
ними. Втуне погибли идеи великого клопа-утописта Платуна, проповедовавшего
идею симбиоза клопа и человека и видевшего будущность клопиного племени не
на исконном пути паразитизма, а  на  светлых  дорогах  дружбы  и  взаимной
помощи. Мы знаем случаи, когда человек  предлагал  клопам  мир,  защиту  и
покровительство, выступая под лозунгом  "Мы  одной  крови,  вы  и  я",  но
жадные,  вечно  голодные  клопиные   массы   игнорировали   этот   призыв,
бессмысленно твердя: "Пили, пьем и будем пить". -  Говорун  залпом  осушил
стакан воды, облизнулся и  продолжал,  надсаживаясь,  как  на  митинге:  -
Сейчас мы впервые в истории наших племен стоим перед лицом ситуации, когда
клоп предлагает человечеству мир, защиту и покровительство, требуя  взамен
только одного: признания. Впервые  клоп  нашел  общий  язык  с  человеком.
Впервые клоп общается с человеком не в постели, а за  столом  переговоров.
Впервые клоп взыскует не  материальных  благ,  а  духовного  общения.  Так
неужели же на распутье истории,  перед  поворотом,  который,  быть  может,
вознесет  оба  племени  на  недосягаемую  высоту,  мы  будем  топтаться  в
нерешительности, вновь идти на поводу у невежества и  взаимоотчужденности,
отвергать очевидное и отказываться признать  свершившееся  чудо?  Я,  Клоп
Говорун, единственный говорящий  клоп  во  Вселенной,  единственное  звено
понимания  между  нашими  племенами,  говорю  вам  от   имени   миллионов:
опомнитесь! Отбросьте предрассудки, растопчите косность, соберите  в  себе
все доброе и разумное и открытыми  и  ясными  глазами  взгляните  в  глаза
великой  истине:  Клоп  Говорун  есть  личность  исключительная,   явление
необъясненное и, быть может, даже необъяснимое!
     Да,  тщеславие  этого  насекомого  способно   было   поразить   самое
заскорузлое воображение. Я чувствовал,  что  добром  это  не  кончится,  и
толкнул Эдика локтем, чтобы он был готов. Оставалась, правда,  надежда  на
то, что  состояние  кишечно-желудочной  прострации,  в  котором  пребывала
большая и лучшая часть Тройки,  помешает  взрыву  страстей.  Благоприятным
фактором  было  также  отсутствие  обожравшегося  до  постельного   режима
Выбегаллы.
     Лавру Федотовичу было  нехорошо,  он  был  бледен  и  обильно  потел,
Фарфуркис не знал, на что решиться, и с беспокойством на него  поглядывал,
и я уже подумал, что все обошлось, как вдруг Хлебовводов произнес:
     - "Пили, пьем и будем пить..." Это же он про кого? Это же он про нас,
поганец! Кровь нашу! Кровушку! А? - Он дико  огляделся.  -  Да  я  же  его
сейчас к ногтю!.. Ночью от них спасу нет, а теперь и днем? Мучители!  -  И
он принялся яростно чесаться.
     Говорун   несколько   побледнел,   однако   продолжал   держаться   с
достоинством. Впрочем, краем глаза он осторожно высматривал себе на всякий
случай  подходящую  щель.  По  комнате  распространился  крепчайший  запах
дорогого коньяка.
     - Кровопийцы! - прохрипел Хлебовводов, вскочил и ринулся вперед.
     Сердце у меня замерло. Эдик схватил меня за руку  -  тоже  испугался.
Говорун прямо-таки присел от ужаса.  Но  Хлебовводов,  держась  за  живот,
промчался мимо демонстрационного стола,  распахнул  дверь  и  исчез.  Было
слышно, как он грохочет  каблуками  по  лестнице.  Говорун  вытер  со  лба
холодный пот и обессиленно опустил усы.
     - Гррм, - как-то жалобно проговорил Лавр Федотович. - Кто еще  просит
слова?
     -  Позвольте  мне,  -  сказал  Фарфуркис,  и  я  понял,  что   машина
заработала. - Заявление гражданина Говоруна произвело на  меня  совершенно
особое впечатление. Я искренне и категорически возмущен. И дело  здесь  не
только  в  том,  что  гражданин   Говорун   искаженно   трактует   историю
человечества как историю страданий отдельных выдающихся личностей. Я готов
также  оставить  на  совести  оратора  его   абсолютно   несамокритические
высказывания о собственной особе. Но его предложение, его идея о  союзе...
Даже сама мысль о таком союзе  звучит,  на  мой  взгляд,  оскорбительно  и
кощунственно. За кого вы нас принимаете,  гражданин  Говорун?  Или,  может
быть, ваше оскорбление преднамеренно? Лично я склонен квалифицировать  его
как преднамеренное! И более того, я сейчас просмотрел материалы предыдуще-
го заседания по делу гражданина Говоруна и с  горечью  убедился,  что  там
отсутствует совершенно, на мой взгляд, необходимое частное определение  по
этому делу. Это,  товарищи,  наша  ошибка,  это,  товарищи,  наш  просчет,
который нам надлежит исправить с наивозможнейшей быстротой. Что я  имею  в
виду? Я имею в виду тот простой и очевидный факт, что  в  лице  гражданина
Говоруна  мы  имеет  дело  с  типичным  говорящим  паразитом,  то  есть  с
праздношатающимся тунеядцем без определенных занятий, добывающим  средства
к жизни предосудительными путями, каковые вполне можно квалифицировать как
преступные...
     В эту минуту на пороге вновь появился измученный Хлебовводов. Проходя
мимо Говоруна, он замахнулся на него кулаком,  пробормотав:  "У-у,  собака
бесхвостая, шестиногая!.." Говорун только втянул голову в плечи. Он понял,
наконец, что его дело плохо. "Саша, - шептал мне Эдик в  панике,  -  Саша,
придумай  что-нибудь..."  Я  лихорадочно  искал  выход,  а  Фарфуркис  тем
временем продолжал:
     -  Оскорбление  человечества,  оскорбление   ответственного   органа,
типичное тунеядство, место которому за  решеткой,  -  не  слишком  ли  это
много, товарищи?  Не  проявляем  ли  мы  здесь  мягкотелость,  беззубость,
либерализм буржуазный и гуманизм абстрактный? Я еще не знаю, что думают по
этому поводу мои уважаемые коллеги, и  я  не  знаю,  какое  решение  будет
принято по этому делу, однако, как человек  по  натуре  не  злой,  хотя  и
принципиальный, я позволяю себе обратиться к вам,  гражданин  Говорун,  со
словами предостережения. Тот факт, что вы,  гражданин  Говорун,  научились
говорить, вернее,  болтать  по-русски,  может,  конечно,  некоторое  время
служить сдерживающим фактором в нашем к вам отношении. Но  берегитесь!  Не
натягивайте струны слишком туго!
     - Задавить его, паразита!  -  прохрипел  Хлебовводов.  -  Вот  я  его
сейчас... спичкой... - Он стал хлопать себя по карманам.
     На Говоруне лица не было. На Эдике тоже. А я все никак не  мог  найти
выхода из возникшего трагического тупика.
     - Нет-нет,  товарищ  Хлебовводов,  -  брезгливо  морщась,  проговорил
Фарфуркис. - Я против незаконных действий. Что это  за  линчевание?  Мы  с
вами не в Техасе. Необходимо все оформить по закону. Прежде всего, если не
возражает Лавр Федотович, надлежит рационализировать  гражданина  Говоруна
как  явление  необъясненное  и,   следовательно,   находящееся   в   нашей
компетенции...
     При этих словах дурак Говорун просиял. О, тщеславие!..
     - Далее,  -  продолжал  Фарфуркис,  -  нам  надлежит  квалифицировать
рационализированное необъясненное явление как вредное и, следовательно,  в
процессе утилизации подлежащее списанию.  Дальнейшая  процедура  предельно
проста. Мы составляем акт, таким примерно образом: акт  о  списании  Клопа
говорящего, именуемого ниже Говоруном...
     - Правильно! - прохрипел Хлебовводов. - Печатью его!..
     - Это произвол! - слабо пискнул Говорун.
     - Минуточку! - вскинулся Фарфуркис.  -  Что  значит  -  произвол?  Мы
списываем  вас  согласно  параграфу  семьдесят  четвертому  приложения   о
списании остатков, где совершенно отчетливо говорится...
     - Все равно произвол! - кричал Клоп. - Палачи! Жандармы!..
     И тут меня наконец осенило.
     - Позвольте, - сказал я. - Лавр Федотович! Вмешайтесь, я  прошу  вас!
Это же разбазаривание кадров!
     - Гррм, - еле слышно произнес Лавр Федотович. Его так мутило, что ему
было все равно.
     - Вы слышите? - сказал я Фарфуркису. - И  Лавр  Федотович  совершенно
прав! Надо меньше придавать значения форме и  пристальнее  вглядываться  в
содержание. Наши оскорбленные чувства не имеют ничего общего с  интересами
народного хозяйства. Что за административная  сентиментальность?  Разве  у
нас  здесь  пансион   для   благородных   девиц?   Или   курсы   повышения
квалификации?.. Да, гражданин Говорун позволяет себе  дерзость,  позволяет
себе сомнительные параллели. Да, гражданин Говорун  еще   очень  далек  от
совершенства. Но  разве  это  означает,  что  мы  должны  списать  его  за
ненадобностью? Да вы что, товарищ Фарфуркис? Или вы, быть может,  способны
сейчас вытащить из кармана второго говорящего клопа?  Может,  среди  ваших
знакомых есть еще говорящие клопы? Откуда это барство, это  чистоплюйство?
"Мне не нравится говорящий клоп, давайте спишем говорящего клопа..." А вы,
товарищ Хлебовводов? Да, я вижу, вы сильно пострадавший от клопов человек.
Я глубоко сочувствую вашим переживаниям, но я спрашиваю:  может  быть,  вы
уже нашли средство борьбы с кровососущими  паразитами?  С  этими  пиратами
постелей, с этими гангстерами народных снов, с этими вампирами  запущенных
гостиниц?..
     -  Вот  я  и  говорю,  -  сказал  Хлебовводов.  -  Задавить  его  без
разговоров... А то акты какие-то...
     - Не-е-ет, товарищ Хлебовводов! Не позволим! Не  позволим,  пользуясь
болезнью  научного  консультанта,  вводить  здесь   и   применять   методы
грубо-административные вместо методов административно-научных. Не позволим
вновь торжествовать волюнтаризму и субъективизму! Неужели вы не понимаете,
что присутствующий здесь гражданин Говорун являет собой единственную  пока
возможность  начать  воспитательную   работу   среди   этих   остервенелых
тунеядцев?  Было  время,  когда  некоторый  доморощенный  клопиный  талант
повернул  клопов-вегетарианцев  к  их  нынешнему   отвратительному   модус
вивенди. Так неужели же наш современный,  образованный,  обогащенный  всей
мощью теории и практики клоп не  способен  совершить  обратного  поворота?
Снабженный тщательно  составленными  инструкциями,  вооруженный  новейшими
достижениями педагогики, ощущая за собой  поддержку  всего  прогрессивного
человечества, разве не станет он архимедовым рычагом, с помощью  коего  мы
окажемся способны повернуть историю клопов вспять, к  лесам  и  травам,  к
лону природы, к чистому,  простому  и  невинному  существованию?  Я  прошу
Комиссию принять к сведению все эти соображения и тщательно их обдумать.
     Я сел. Эдик, бледный от восторга, показал мне большой палец.  Говорун
стоял на коленях и, казалось, горячо молился.  Что  касается  Тройки,  то,
пораженная моим красноречием, она  безмолвствовала.  Фарфуркис  глядел  на
меня  с  радостным  изумлением.  Видно  было,  что  он  считает  мою  идею
гениальной  и  сейчас  лихорадочно  обдумывает  возможные   пути   захвата
командных высот в этом новом, неслыханном мероприятии. Уже  виделось  ему,
как он составляет обширную, детальнейшую инструкцию,  уже  носились  перед
его мысленным взором бесчисленные главы, параграфы  и  приложения,  уже  в
воображении своем он консультировал Говоруна, организовывал курсы русского
языка для  особо  одаренных  клопов,  назначался  главой  Государственного
комитета  пропаганды  вегетарианства  среди  кровососущих,   расширяющаяся
деятельность которого охватит также комаров  и  мошку,  мокреца,  слепней,
оводов и муху-зубатку...
     -  Травяные  клопы  тоже,  я  вам  скажу,  не  сахар...  -  проворчал
консервативный Хлебовводов. Он уже сдался, но не хотел признаться в этом и
цеплялся к частностям.
     Я выразительно пожал плечами.
     - Товарищ Хлебовводов мыслит  узкоместными  категориями,  -  возразил
Фарфуркис, сразу вырываясь на полкорпуса вперед.
     - Ничего не  узкоместными,  -  возразил  Хлебовводов.  -  Очень  даже
широкими... этими... как их... Воняют же! Но  я  понимаю,  что  это  можно
подработать в процессе. Я к тому, что можно ли на этого  положиться...  на
стрикулиста... Несерьезный он какой-то...  и  заслуг  за  ним  никаких  не
видно...
     - Есть предложение, - сказал Эдик. - Может быть,