ьер,  ни  к  кому
специально не обращаясь, прохрипел:
     - Кому здесь почту сдать?
     На огромном, как сковорода, лице Лавра Федотовича проступило  ледяное
изумление.
     - Почему нашей работе мешают? -  осведомился  он  ровным  голосом.  -
Товарищ Фарфуркис, в чем дело?
     -  В  чем  дело,  товарищ  Зубо?  -  мгновенно  остервенев,  вскричал
Фарфуркис. - Что за безобразие?
     Комендант был уже на  пути  к  курьеру.  Он  схватил  этого  мрачного
мужчину за живот и вместе с ним вывалился в приемную, ногой  захлопнув  за
собой дверь.
     - Безобразие какое! - кипятился Фарфуркис. - Наглость какая!
     - Уволить их обоих, - кровожадно  потребовал  Хлебовводов.  -  Лезет,
понимаешь, на заседание, как к себе в нужник...
     Комендант снова вскочил в комнату, рысью подбежал к Лавру  Федотовичу
и принялся что-то докладывать ему на ухо. "Вот оно! - шепнул мне  Эдик.  -
Начинается!" Фарфуркис и Хлебовводов, изнемогая от ревности и любопытства,
чутко задвигали ушами.
     Черты Лавра Федотовича смягчились.
     - Все? - с незнакомым выражением спросил он.
     - Так точно, как есть все, - с горячностью подтвердил комендант.
     Лавр Федотович горделиво поднял голову.
     - Пусть корреспонденцию внесут, - приказал он.
     - Заноси! - крикнул комендант.
     Здоровенный курьер, пятясь задом, втащил в комнату обширный  дерюжный
тюк, потом второй такой же, потом третий.
     - Счастливенько вам оставаться, - сказал он, ни на кого не  глядя,  и
удалился.
     - Грррм, - произнес  Лавр  Федотович.  -  Ввиду  не  предусмотренного
повесткой   поступления    большого    количества    корреспонденции    от
научно-исследовательских  учреждений   предлагается   утреннее   заседание
прервать.  Товарищам  Фарфуркису  и  Выбегалло   предлагается   немедленно
приступить к произведению разбора  прибывшей  корреспонденции  и  доложить
предварительные результаты на вечернем заседании. Других предложений  нет?
Вопросы есть?
     - Неужели же все это - из научных учреждений? - благоговейно  спросил
Хлебовводов.
     - Да, - ответил Лавр Федотович просто. - И народу непонятно, что  вас
так удивляет, товарищ Хлебовводов.
     - Нет, я это к чему?.. - сбивчиво забормотал Хлебовводов.  -  Я  ведь
это  только  к  тому,  что  если  все  это  из  научных...  тогда  как  же
получается... тогда это же, надо полагать, все заявки, требования, поди...
     - Есть такое мнение, что все это - заявки, - сказал Лавр Федотович  и
поднялся. - Заседание Тройки прерывается до восемнадцати ноль-ноль.  -  Он
выбрался  из-за  стола  и,  проходя  мимо  коменданта,  в  высшей  степени
благодушно обратился к нему: - Ну вот, товарищ Зубо, а крокодила вашего мы
возьмем и отдадим в зоологический сад. Как вы на это посмотрите?
     - Эх! - сказал  героический  комендант.  -  Лавр  Федотович!  Товарищ
Вунюков! Христом богом... спасителем  нашим...  нет  же  у  нас  в  городе
зоологического сада! `
     - Будет! - пообещал Лавр Федотович и тут же демократично  пошутил:  -
Простой сад у вас есть, детский тоже есть, а теперь и зоологический будет.
Тройка троицу любит.
     Взрыв  предобеденного  хохота  побудил   Кузьку   еще   раз   сделать
неприличность.



                                    9

     Вечернее заседание Тройки открылось в небывалой  атмосфере  всеобщего
дружелюбия и взаимопонимания. Благостный и снисходительный Лавр  Федотович
щедро одарил всех папиросами "Герцеговина-Флор". Хлебовводов  и  Фарфуркис
целую минуту уступали друг  другу  право  первым  проследовать  за  Лавром
Федотовичем в комнату заседаний. Увлеченный нахлынувшим валом  ренессанса,
Выбегалло впервые за  лето  помылся  и  теперь  разил  земляничным  мылом.
Полковник, то ли наконец отоспавшись, то  ли  наглотавшись  черного  кофе,
бодрствовал и все  время  весело  смеялся.  В  угнетенном  состоянии  духа
пребывал один лишь комендант.  Во  время  перерыва  он  застудил  себе  на
огороде зуб и теперь мучился так, что Лавр Федотович счел  себя  обязанным
поддержать его благосклонной шуткой: "Вот, товарищ Зубо, имели  вы  против
нас зуб, а теперь этот зуб у вас и разболелся".
     Мои магистры  присутствовали  в  полном  составе  и  тоже  переживали
ренессанс,  хотя  Витька  ходил  весь  покрытый  ожогами   и   залепленный
пластырем,  а  от  Романа  остался  один  лишь  его  дефицитный   нос   да
жгуче-черные глаза, которые он то и дело заводил под лоб от усталости.  Я,
честно говоря, все еще сомневался в успехе нашего предприятия и прямо  так
и сказал им об этом. В ответ Витька коротко ответил мне: "Не  бе!",  Роман
похлопал по плечу со  странными  словами:  "Хороший  у  нас  председатель,
молодца, молодца!" - а Эдик  объяснил,  что  наше  ближайшее  будущее  уже
трижды проиграно на моделях и осуществится с вероятностью не меньше 0.98.
     - Э-гхм! - произнес наконец Лавр Федотович, нарушая  все  традиции  и
обнаруживая перед нами неведомую ранее  грань  своей  натуры.  -  Вечернее
заседание Тройки объявляется открытым. Слово для сообщения о повестке  дня
предоставляется товарищу Фарфуркису.
     Фарфуркис встал, заглянул в записную книжку и начал. Он сообщил, что,
согласно утвержденной повестке  дня,  на  сегодняшнем  вечернем  заседании
должны были быть рассмотрены: дело номер девяносто  семь,  так  называемый
Черный Ящик, и дело номер шестьдесят пять гражданина  Долгоносикова  Н.П.,
называющего себя телепатом и спиритом. Кроме того, на  вечернем  заседании
предполагалось дорассмотреть дело  номер  два  о  птеродактиле  по  кличке
Кузьма. Далее, согласно повестке дня,  предполагался  еженедельный  разбор
жалоб,  заявлений,  а  также  информационных  сообщений  от  населения   и
выдвижение наиболее выдающихся из рационализированных  за  истекший  месяц
необъясненных явлений на звание сенсации месяца для широкого опубликования
в  прессе.  Однако  в  связи  с  изменившимися   обстоятельствами   Тройка
поставлена перед необходимостью коренным  образом  пересмотреть  указанную
повестку дня.
     Он, Фарфуркис, счастлив сообщить, что сегодня в адрес Тройки  прибыло
около десяти  тысяч  заявок  и  требований  на  необъясненные  явления  от
отдельных научных сотрудников  и  целых  рабочих  групп  ста  восьмидесяти
различных научно-исследовательских учреждений и заводских лабораторий. Это
свидетельствует  о  том,  что  ТПРУНЯ  действительно  представляет   собою
необходимейшее связующее звено между миром нашей науки и техники  с  одной
стороны и миром необъясненных явлений - с другой. Но  это  же  требует  от
нас,  товарищи,  решительного  и  принципиального  пересмотра   означенной
повестки дня.
     Он, Фарфуркис, со своей стороны, предлагает  следующее.  Рассмотрение
дела номер пятьдесят пять и девяносто семь, а  также  дорассмотрение  дела
номер  два  отложить.  (Аплодисменты).  По  возможности,  быстро   и   без
проволочек разобрать письма от населения и провести  выдвижение  сенсации.
(Бурные аплодисменты.) После чего вплотную перейти к центральному  вопросу
сегодняшнего вечернего заседания - к обсуждению положения, создавшегося  в
связи с притоком  большого  количества  заявок  и  требований  от  научных
учреждений. (Бурные аплодисменты, переходящие в овацию. Все встают.)
     Лавр Федотович, дождавшись окончания овации,  выразил  общее  мнение,
утвердив новую повестку дня, и предложил перейти к письмам от населения.
     Писем оказалось семь.
     Школьники села Вунюкино сообщали про местную бабку Зою. Все  говорят,
что она ведьма, что из-за нее  урожаи  плохие,  и  внука  своего,  бывшего
отличника, Василия Кормилицына, она превратила  в  хулигана  и  двоечника.
Школьники просили Тройку разобраться в этой ведьме,  в  которую  они,  как
пионеры, не верят, и чтобы Тройка объяснила научно, как она портит  урожаи
и как превращает отличников в двоечников.
     Братья Андрей и Борис Долгорукие из села Аргунька  Уссурийского  края
написали,  что  поймана   девочка-людоед,   бежавшая   из-за   рубежа   от
преследования хунвэйбинов и прославившаяся воровством кур. Местные  власти
отдали ее в детский дом, и братья  выражали  сомнение  в  целесообразности
такого решения. Они полагали, что ее надлежит  вскрыть  и  отыскать  новые
законы природы.
     Группа туристов из разных городов наблюдала в предгорьях Верхоянского
хребта  зеленого  скорпиона  ростом  с   корову.   Скорпион   таинственным
излучением усыпил двух дежурных и скрылся в тайге, похитив месячный  запас
продовольствия. Туристы предлагали свои услуги  для  поимки  чудовища  при
условии, что им будет оплачена дорога - хотя бы в одну сторону.
     Житель города Китежграда Заядлый П.П. жаловался на соседа, второй год
роющего подкоп  под  его  дом.  Письмо  было  послано  из  психиатрической
больницы.
     Другой  житель  Китежграда,  гражданин  Краснодевко   С.Т.,   выражал
негодование по поводу того, что городской сад загажен всякими чудовищами и
погулять негде. Во всем  обвинялся  комендант  Зубо,  использующий  отходы
колонистской кухни для откармливания трех личных свиней и тунеядца-зятя.
     Сельский врач из районного центра Бубново сообщал, что  при  операции
на брюшной полости гражданина Панцерманова, 115 лет, обнаружил  у  него  в
отростке слепой кишки древнюю согдийскую  монету.  Врач  обращал  внимание
Тройки на тот факт, что гр. Панцерманов (ныне  покойный)  в  Средней  Азии
никогда не был и найденной монеты никогда прежде не  видел.  На  остальных
сорока двух страницах письма  молодой  эскулап  излагал  свои  соображения
относительно  телепатии,  телекинеза  и  четвертого  измерения.  К  письму
прилагались фотографии аверса и реверса таинственной монеты в  натуральную
величину.
     И, наконец, канадский гражданин М.Фербенкс прислал  очередную  порцию
газетных вырезок относительно появления НЛО  и  осторожно  осведомлялся  о
гонораре.
     Все  письма  были  зачитаны  вслух  и  стремительно   обсуждены.   По
обыкновению они были переданы для ответа научному консультанту  профессору
Выбегалле. У Выбегаллы был огромный  опыт  такого  рода  работы.  Он  даже
изобрел стандартную форму ответа: "Уважаемый(ая, ые) гр.....! Мы  получили
и прочли ваше интересное письмо. Сообщаемые  вами  факты  хорошо  известны
науке и интереса не представляют. Тем не менее мы горячо благодарим вас за
ваше наблюдение и желаем вам успехов в работе и  личной  жизни".  Подпись.
Все. По-моему, это было лучшее из всех изобретений Выбегаллы. Нельзя  было
не испытывать огромного удовольствия, посылая  такое  письмо  в  ответ  на
сообщение о том, что "Гр. Щин просверлил в моей стене отверстие и  пускает
скрозь него отравляющих газов."
     Затем Тройка, не теряя  темпа,  занялась  выдвижением  кандидатур  на
звание сенсации месяца. Каждый член  Тройки  предложил  своего  кандидата.
Хлебовводову, например, нравился заведующий Китежзаготскотом, который  мог
вынимать из карточной колоды заказанную карту, а также, держа  карандаш  в
зубах,  мог  воспроизводить  факсимиле  великих  деятелей   Китежградского
района. "Такие люди на земле не валяются, - заявил  Хлебовводов.  -  Таких
нам надо выдвигать".  Воображение  Фарфуркиса  потрясла  девушка,  которая
очень ловко видела ушами и слышала глазами. Фарфуркис признался даже,  что
как частное лицо он уже отправил корреспонденцию о ней в журнал "Знание  -
сила". Корреспонденция называлась: "Она слышит,  видя,  и  видит,  слыша".
Полковнику тоже предоставили  возможность  высказаться,  и  он,  заливаясь
детским  смехом,  поведал  нам  о  своем  проекте  создания  сверхзвуковой
реактивной кавалерии.  В  заключение  Лавр  Федотович  сказал  "грррм"  и,
выразив  общее  мнение  Тройки,  предложил  на   выдвижение   сверлильщика
Китежградского    завода    маготехники    Толю    Скворцова,    регулярно
перевыполняющего план на двести - двести десять процентов.  Магистры  и  я
встретили это предложение аплодисментами, потому  что  Толя  Скворцов  был
прекрасный парень и хорошо нам известный. На том и порешили.
     И тогда началось главное.
     Слово о предварительном результате разбора прибывшей в  адрес  ТПРУНЯ
корреспонденции  было  предоставлено   профессору   Выбегалле.   Профессор
доложил,  что  всего  прибыло,  значить,  около  десяти  тысяч  заявок   и
требований от ста восьмидесяти, по  крайней  мере,  различных  учреждений.
Разобрано пока  около  тысячи  заявок,  все  настоящие,  на  бланках  и  с
печатями, всего на тридцать семь необъясненных явлений, в том числе на дух
Наполеона - сорок пять заявок, на вечный двигатель второго рода - тридцать
девять заявок, на волшебный циркуль и волшебную линейку для трисекции угла
- тридцать одна заявка, на эвристическую машину  Машкина  -  двадцать  две
заявки и так далее. Среди приславших заявки действительных членов Академии
Наук - семь, членов-корреспондентов - девятнадцать, докторов разных наук -
семьдесят пять, а все прочие - сплошь  кандидаты,  магистры  и  бакалавры.
Это,   значить,   у   нас   из   тысячи.   Если   же,    как    говорится,
проэкстраполировать, то есть умножить на  десять,  тогда  получится  всего
этого в  десять  раз  больше,  то  есть  академиков  получится  семьдесят,
членкоров - сто девятнадцать эт цетера. Так нам говорит наука футурология.
А о чем еще она нам говорит? Она вместе со всеми этими заявками говорит во
весь голос о возросшем авторитете  настоящей  Тройки  и  в  особенности  о
выдающейся роли в нашей  жизни  товарища  Вунюкова,  нашего  уважаемого  и
дорогого руководителя. Се нотр опиньен [Таково наше мнение], закончил он и
полез было к Лавру Федотовичу целоваться,  но  его  задержал  и  остановил
стол, заваленный энциклопедией.
     Воспользовавшись  паузой,  Хлебовводов  торопливо   повторил   доклад
научного консультанта, безбожно переврав при этом все цифры, и заявил, что
вот как эти академики ни  старались,  как  ни  выкручивались,  а  без  нас
все-таки не обошлись, потому что невозможно им обойтись без таких  могучих
государственных умов, как Лавр Федотович. Одно дело - всякие  прутоны  там
гонять с электронами или, скажем, лекции почитывать, а другое дело - науку
двигать и вообще осуществлять руководство, как он, Хлебовводов,  например,
в  бытность  свою  главным  бухгалтером  "ВНИТАГОРА".  Без  нас  науку  не
подвигаешь, я это всегда говорил и сейчас говорю. Старый конь  борозды  не
испортит.
     Полковник тоже внес свою лепту в обсуждение.  Он  предложил  тост  за
новорожденного генерала, понюхал рукав и прослезился.
     Фарфуркис же сразу взял быка за рога. Он  доверительно  сообщил  нам,
что социология все более властно вторгается в жизнь, как в научную, так  и
в административную. Невозможно теперь  работать  по  старинке,  невозможно
выносить  произвольные  решения   о   рационализации,   не   опираясь   на
социологические наблюдения. Времена волюнтаризма кончились и не  вернутся.
Отныне и впредь каждое мудрое решение нашего глубокоценимого руководителя,
нашего - я не боюсь этого слова, но поймите меня правильно - вождя,  будет
подтверждено  необходимыми  социологическими  данными,  как  то:  цифрами,
графиками, анкетами и вычислениями.
     Затем слово забрал себе Лавр Федотович. Он рассказал о новых  задачах
вверенной ему Тройки, вытекающих из возросшего ее авторитета  и  возросшей
ее ответственности. Лавр Федотович предложил присутствующим развернуть еще
более  непримиримую  борьбу  за  повышение  трудовой  дисциплины,   против
бюрократизма, за высокий моральный уровень всех  и  каждого,  за  здоровую
критику  и  здоровую  самокритику,   против   обезлички,   за   укрепление
противопожарной безопасности, против зазнайства, за личную ответственность
каждого,  за  образцовое  содержание  отчетности   и   против   недооценки
собственных сил. Народ нам скажет  спасибо,  если  эти  задачи  мы  станем
выполнять еще более активно, чем раньше. Народ нам не  простит,  если  эти
задачи мы не станем выполнять еще более активно, чем раньше.  Какие  будут
конкретные  предложения  по  организации   работы   Тройки   в   связи   с
изменившимися условиями?
     Я  не  без  злорадства  наблюдал,  как  было   туго   с   конкретными
предложениями. Сначала Хлебовводов по  привычке  размахнулся  и  предложил
взять  на  себя  повышенные  обязательства,  например,  чтобы  в  связи  с
возросшим авторитетом Тройки комендант товарищ Зубо обязался бы  увеличить
свой рабочий день до четырнадцати часов,  а  научный  консультант  товарищ
Выбегалло отказался бы от обеденного  перерыва.  Однако  это  партизанское
решение не встретило энтузиазма. Напротив, оно  встретило  яростный  отпор
названных лиц. Отгремела короткая перепалка, в  ходе  которой  выяснилось,
между прочим, что Тройке предстоит до истечения отчетного года рассмотреть
еще пятьдесят три старых дела и, по всей вероятности,  столько  же  новых.
Более того, положение чрезвычайно осложнялось тем обстоятельством, что  на
каждое новое дело была не одна, не две, а десятки заявок и все на бланках,
и все с авторитетными подписями, так что к хлопотам  по  рационализации  и
утилизации добавлялись еще теперь  заботы  по  арбитражу.  Далее  случайно
обнаружилось, что Тройка выполнила план прошлого года всего на  шестьдесят
два процента, а план минувшего полугодия - лишь на тринадцать процентов, и
кроме того комендант  мстительно  напомнил  Хлебовводову  о  существовании
богатейшей залежи отложенных дел двух-, трех- и четырехлетней давности.
     Только  теперь,  по-видимому,  Тройка  осознала,  наконец,  в   какой
глубокой луже она оказалась в связи  со  своим  возросшим  авторитетом.  В
распоряжении Тройки было два очевидных выхода.  Первый  -  увеличить  штат
человек на десять. Однако этот выход  был  лишь  кажущимся  выходом.  Даже
Хлебовводов понимал, что увеличение  и  без  того  раздутого  штата  может
привести  только   к   увеличению   сроков   прохождения   дел   за   счет
непропорционального увеличения количества болтовни и  пререканий.  Что  же
касается второго выхода, то с ним высунулся  самый  слабонервный  из  всей
компании: профессор Выбегалло. Он  предложил  передать  часть  дел  некоей
Двойке в составе пяти человек, заседающей  в  городе  Харахото  и  занятой
рационализацией всего лишь одного необъясненного явления -  электрического
червяка олгой-хорхоя. Лучше бы Выбегалло сидел  себе  тихо  да  копался  в
бороде, не высовывался бы, не малодушничал, не бросал бы тень и  не  делал
бы попыток разбазаривать возросший авторитет Тройки... Когда  с  ним  было
покончено, он уже больше не высовывался. Он только икал и повторял одну  и
ту же французскую фразу: "Мон шер си  ву  кондуизезиси  ком  у  себя  дома
вуфинире тре маль" [Мой дорогой, если вы  будете  здесь  вести  себя,  как
дома, вы кончите очень плохо]. Вот тут и  наступила  кульминация  кризиса,
которой, как видно, дожидались мои магистры.
     Роман Ойра-Ойра поднялся  и,  скромно  потупив  глаза,  сообщил,  что
присутствующие здесь представители, посоветовавшись  между  собой,  решили
предложить уважаемой Тройке посильную помощь, а именно  -  взять  на  себя
арбитраж по делам, на которые поступило больше десяти заявок.  Это  идущее
из глубины сердца альтруистическое предложение было  встречено  штыками  и
картечью. Больше и откровеннее всех орал Хлебовводов. Много вас тут таких,
орал  он.  Арбитраж  им  подавай,  видишь  ты.   Молод   еще   академиками
распоряжаться! Небось, покуда у нас авторитет не возрос, сидел в уголку  и
хихикал, а теперь прилетел на готовенькое, да еще на самый  лакомый  кусок
зуб точит. Арбитраж ему, понимаешь ты, чтобы академики перед ним на задних
лапках ходили! Нет, браток, не будет по-твоему. Не перед тобой  они  будут
ходить...
     - Грррм, - произнес, выражая общее мнение, Лавр  Федотович.  -  Какие
будут еще предложения?
     Выступил Фарфуркис и предложил установить твердую очередность  дел  в
соответствии с количеством поданных заявок. Народ не может больше мириться
с хронологической очередностью. Смешн