енно долгая. И конечно, опасности.
   Нет, она вовсе не подумала отговаривать его. Но они так привязаны друг
к другу...
 
 
 
   Анна прилетела проститься с отцом. Зная ее порывистый характер, Пьер
боялся сильных проявлений огорчения из-за его предстоящего отъезда. Но
этого не было. Анна наполнила квартиру быстрыми движениями, веселым
смехом, бравурными музыкальными импровизациями.
   Но в последние минуты перед расставанием она, несмотря на
предостерегающие взгляды матери, упала головой на плечо отца и разразилась
рыданиями, бурными, как весенний грозовой ливень перед тем как вспыхнет
многоцветная радуга.
   Межпланетный корабль стартовал с искусственного спутника Земли. Сюда
Пьера и несколько десятков молодых людей доставила ракета промежуточного
сообщения.
   И вот Пьер и его спутники заняли места в просторной каюте, в креслах,
мгновенно принявших форму их тел.
   Из всех пассажиров корабля до сих пор одному Пьеру доводилось совершать
космические путешествия. Но и остальным не был незнаком вид каюты: они
неоднократно проходили тренировку в ее макете. Все прониклись важностью
момента: впервые они прощаются с Землей. И как прощаются! На
неопределенный срок, может быть, и на очень долгий. А иные - кто знает? -
возможно, и навсегда. Все они - энтузиасты освоения Венеры и намерены
стать ее постоянными жителями. Когда-нибудь их назовут на Венере
старожилами. Но у всех ли хватит выдержки устроить там для себя новую
жизнь? Сил и энергии для преодоления трудностей и опасностей наверняка
хватит, ведь это вс„ специально отобранные люди, сами решившие в корне
изменить свою жизнь. Но преодолеют ли они властное влечение к милой,
старой Земле, своей родине? И если справятся с этим влечением, то ценой
каких душевных усилий...
   Так думал Мерсье о своих спутниках, молча вглядываясь в их лица - в
каждое в отдельности.
   Уже через минуту после старта голубое небо стало угольно-черным. Звезды
перестали мерцать, превратились в неподвижные слабые точки. Но их было
много больше, чем видно с Земли сквозь толщу атмосферы.
   За всеми думами и переживаниями не так уж сильно дало знать о себе
ускорение. Вторично пришлось почувствовать его при старте со спутника,
когда большая венерианская ракета ринулась в пространство, оставив за
собой кратковременный яркий огненный след.
   Пьер смотрел на покинутую Землю. Огромный зеленовато-голубой шар -
объемный, как в стереоскопе, - висит в пространстве. Медленно-медленно
поворачивается он. Облака попеременно закрывают различные его части.
Звездочкой блеснуло в их разрыве отраженное океаном Солнце. А вот смутные
очертания Европы. Еще можно различить центральную ее часть. Пьеру кажется,
он видит, как блестят снежные вершины. Вон там, наверно, Альпы, Монблан,
Салев. И совсем близко оттуда Женевское озеро. Нет, сколько ни напрягай
зрение, озера не различишь.
   Но каким-то другим, внутренним зрением Пьер видит и побережье, и тот
маленький домик... Наверно, в этот момент сидят они там вдвоем - Ольга и
Анна. Конечно, Анна в такой час не оставила мать одну. Они говорят о нем...
   А может быть, не говорят, сидят в молчании, сердцем чувствуя друг друга.
   Возможно, в первый раз в жизни он так отчетливо осознал, как ему дороги
обе эти оставленные на Земле женщины, такие сходные и так непохожие одна
на другую.
   И как долго он их не увидит? Кто знает, какие впереди неожиданности?
   Людям давно уже трудно представить себе, что значит такая разлука.
Самое большее три-четыре часа нужно, чтобы перенестись в любой наиболее
отдаленный пункт Земли. И нет такого места на Земле, с которым нельзя было
бы связаться по теле.
   Но чтобы добраться с Земли на Венеру или обратно, требуется около
тридцати земных суток. Пьеру приходилось и значительно дольше
путешествовать в космосе, но для подавляющего большинства людей это
неслыханно долгий срок пребывания в пути.
   К тому же корабли ходят не регулярно, а по мере надобности. Расписания
рейсов еще нет. Если захочешь вернуться на Землю...
   Вернуться до окончания грандиозных работ на Венере? О нет, ни при каких
условиях!
   Связь с Землей по теле впоследствии станет доступна всем. Но сейчас она
существует только между Мировым Советом и Штабом освоения Венеры.
   Пьер полностью оторван от своих близких. Что же, так и должно быть.
   Как всегда, не очень приятны были первые минуты невесомости. Но затем
непрерывное ускорение создало искусственную тяжесть. Условия жизни на
корабле приблизились к земным.
   Путь оказался весьма полезным и приятным для молодежи. Как и было
намечено, Мерсье знакомил молодых друзей с историей исследования планеты,
с данными предварительных экспедиций. Они об этом читали, готовясь к
отправлению. Но одно дело читать, даже видеть происходящее на Венере,
записанное на пленку, а другое - слушать живой рассказ участника
экспедиций. И какого участника!
   Одного из главных инициаторов и энтузиастов освоения планет. Самого
Мерсье - их спутника и отныне будущего коллеги! Не удивительно, что беседы
воспринимались слушателями с напряженным и восторженным вниманием. А для
Пьера они были источником непрерывной радости. Никогда еще он не общался с
людьми с таким ощущением взаимной дружбы. И он подмечал в себе нечто новое:
   ему не только было приятно делиться знаниями - это-то было всегда, - но
еще приятнее было следить, как усваиваются знания каждым слушателем в
отдельности. Эти молодые люди прибудут на Венеру, вооруженные не только
предварительно полученной ими подготовкой, но и тем, чем он обогатил их в
пути.
   Прошел положенный срок, и Земля превратилась в обычную звезду, только
очень яркую, ровно сияющую в черной бездне... внизу или вверху? Не
разберешь.
   Светло-голубой шар Венеры стал приближаться, увеличиваться с каждым
часом, заслоняя соседние звезды. Наконец планета возникла в пространстве
таким же объемным, медленно вращающимся шаром, каким раньше была Земля.
Только сверкает она много ярче и не видно на ней никаких очертаний
поверхности - они скрыты толщей облаков, отражающих яркий солнечный свет.
   Блеск планеты становился все сильнее, и вот уже она закрыла чуть не
полнеба.
   Корабль вошел в неимоверно плотную атмосферу Венеры почти по
горизонтали.
   Виток за витком, все более замедляя скорость, обходил он планету.
Трение об атмосферу тормозило его. Наконец корабль медленно, плавно стал
опускаться.
 
 

                                   Глава 17 

 
   "Здесь будет вторая Земля!"
 
 
   О том, что с последней ракетой прибудет Мерсье, Штабу освоения Венеры
не сообщили: ведь Пьер отправлялся на Венеру как рядовой работник
экспедиции.
   Увидев прибывшего в его распоряжение Мерсье, дежурный член штаба,
которым в эту смену оказался Сергей Костров, в первый момент смутился: он
хорошо знал, что и его собственные и других членов штаба знания и опыт
ничтожны по сравнению с теми, какими обладал Мерсье.
   Вторым чувством Сергея была огромная радость: Пьеру разрешено работать!
   И вот Мерсье сидит перед ним и спрашивает, за какую работу взяться. Но
разве он, Сергей, должен указывать это? Или кто-нибудь другой? Если уж
Мерсье оказался на Венере, то самым подходящим для него было бы стать во
главе Штаба освоения.
   Однако Пьер отклонил эту мысль при первом же намеке: после всего, что
ему пришлось пережить, он не чувствует себя способным к организационной
деятельности. Ему сейчас трудно охватить гигантское начинание во всем
масштабе. Он просит дать ему более ограниченный участок работы.
   Сергей до сих пор не встречался с Мерсье, но хорошо знал его по
выступлениям. Он видел, как изменился Пьер: не было прежней бурной
порывистости, движения, речь стали сдержаннее, ровнее.
   - Как обстоит дело с недрами планеты? - спросил Мерсье.
   - Ты хотел бы по этой части работать?
   - Это же моя основная специальность.
   - Да. Но там тебе почти нечего делать. Правда, искусственных вулканов
придется заложить еще немало, но тут уже все налажено. Вот если б ты был
вначале... Когда еще было множество неожиданностей. Но уже и тогда Жан Тэн
и Герда Лагерлеф отлично справлялись.
   - Еще бы! Мои лучшие ученики!
   - Они уже давно не ученики, - сказал Сергей, - сами многих выучили.
   Что-то похожее на ревность шевельнулось в душе Мерсье. Ведь это он мог
бы...
   И вместе с тем - радость, гордость за этих молодых людей.
   - Хочешь работать на воздухоочистительной станции? - предложил Сергей.
- Нужен сотрудник на первую такую станцию.
   - Почему бы и нет? - ответил Пьер. - Устройство этих станций входит в
план покорения Венеры, разработанный на Земле... при моем участии.
   - Тогда ты знаешь, что таких станций постепенно будет построено много.
   Мерсье до сих пор видел только чертежи этих установок. Он нетерпеливо
спросил:
   - Когда же мне можно туда отправиться?
   - Когда хочешь. Но ты бы сначала отдохнул с дороги.
   - От чего же отдыхать? - возразил Пьер. - От безделья на Земле плюс
безделья в межпланетном корабле?
   Сергей пожалел, что невольно затронул больное место.
   - Ну, пожалуйста. Пилот хоть сейчас доставит тебя.
   - Зачем же пилот? Разве я сам не доведу машину?
   - Наверно, доведешь, хотя здесь условия, как ты знаешь, не похожи на
земные.
   Но главное, машин у нас мало, самолет надо тотчас же вернуть.
   Надев скафандр и простившись с Сергеем, Мерсье вышел из помещения. За
время их беседы давящие тучи еще сгустились и низко надвинулись, стало
заметно темнее.
   Самолет шел невысоко над каменистой то желтовато-бурой, то красноватой
пустыней, погруженной в безжизненную тишину: ни птицы, ни зверя. Над
головой, в обратную движению самолета сторону, шли густые тучи.
   Внимание Пьера привлек ровный гул - сначала слабый, а затем все
усиливающийся: очевидно, самолет приближался к источнику шума.
   - Что это?
   - Это и есть воздухоочистительная станция, - сказала девушка.
   Вскоре на горизонте появился ряд труб. По мере приближения трубы росли.
Они оказались широкими и высокими. Оттуда и шел этот гул, он все
усиливался и наконец превратился в мощный рев. Трубы-башни господствовали
над равниной и своими точными геометрическими формами убедительно говорили
о власти человека над слепой природой.
   Едва самолет опустился неподалеку от башен, к Пьеру подошел подтянутый,
сухощавый молодой человек со смугло-желтым цветом лица и сердечно
приветствовал его. Из-за гула разговаривать было трудно, Пьеру с
непривычки пришлось сильно напрягать слух.
   - Меня зовут Шотиш Дотто, - представился юноша, - я заведующий этой
станцией. Очень рад, что ты, Пьер Мерсье, будешь работать со мной. Меня
известили, я ждал тебя. Хочешь отдохнуть?
   - Мне не от чего отдыхать, - сердито отозвался Мерсье.
   - Тогда пойдем, покажу станцию.
   Они подошли к башням. Пьер внимательно осмотрел ближайшую. Почти у
самого основания к ней были подведены две широкие трубы, устья их входили
в ее стену.
   Присмотревшись, Мерсье увидел, что башни спарены. Каждая пара стояла
поодаль от других, а вверху обе башни соединялись рядом толстых труб.
   Вдруг стало тише: башня смолкла. Но другие продолжали гудеть, и
разговаривать было трудно.
   - Войдем в помещение, - сказал Шотиш.
   Вблизи башен стояло на рессорах небольшое строение парусной формы,
напомнившее Пьеру постройку на острове, где работала Анна.
   Приятно было, войдя в здание и миновав воздушный шлюз, снять скафандр,
отдохнуть от рева. Внутренность помещения походила не столько на жилую
комнату, сколько на походный шатер, какие Пьеру довелось видеть в
Историческом музее: не было привычного земного комфорта, все просто, даже
примитивно. Да, собственно говоря, и тут люди в трудном походе против
стихий, с которыми предстоит долгая и тяжелая борьба.
   Мерсье охотно принял предложение Шотиша закусить с ним. На Венере,
конечно, еще не было автоматической доставки готовой пищи. Поели
синтетических консервов. По аромату и вкусу они показались бы человеку
двадцатого века изысканным деликатесом. Но их нужно было достать из шкафа,
вскрыть банки старинным консервным ножом, разложить на пленочной посуде
одноразового пользования. На Земле уже давно отвыкли от всего этого.
   - Отчего же башни перестали работать, - спросил Пьер, - и вообще как
они устроены?
   Шотиш усмехнулся, его белые зубы сверкнули на желтовато-смуглом фоне
лица.
   - Ты задал только два вопроса, но чтобы ответить на них, надо напомнить
весь принцип устройства станции. Но ведь ты участвовал в проектировании...
   Впрочем, я, конечно, готов рассказать: это приятно, хотя вряд ли скажу
что-нибудь новое для тебя.
   - Ты забываешь, - возразил Мерсье, - что одному человеку трудно
охватить вс„. Да, я участвовал в разработке плана покорения Венеры, но
каждый агрегат проектировали специалисты. Я знаю вс„ только в самых общих
чертах.
   - Через одну из нижних труб, - начал Шотиш, - в башню подается водный
раствор синтетической щелочи, жадно поглощающей углекислый газ. Когда
раствора загружено достаточно, приводятся в действие насосы, создающие в
башнях глубокий вакуум. И тогда окружающий воздух... или, точнее сказать,
атмосфера... с огромной силой устремляется в трубу, тем более что
атмосферное давление здесь во много раз выше, чем на Земле. По широким
трубам она из первой башни идет в соседнюю. Там, при помощи очень сильного
компрессора, охлаждается до минус сорока градусов. Вот из этой башни
освобожденные от углекислого газа кислород и азот (его, правда, очень мало)
   выпускаются обратно в атмосферу.
   - Но ведь эта башня герметически закрыта.
   - Когда очередная порция атмосферы осушена, работа второй башни, а
также подача холода и поступление новых порций атмосферы из первой
автоматически прекращаются на тот короткий промежуток времени, который
нужен для выпуска освобожденных кислорода и азота.
   - .А как же отделяется от них углекислый газ?
   - Как более тяжелый, он остается внизу, а другие газы...
   - Выходят самотеком? - с преувеличенной серьезностью спросил Мерсье.
   Шотиш опять улыбнулся:
   - Самотеком не пойдут. Наружная атмосфера, содержащая в избытке
углекислоту, тяжелее кислорода. Но тут вступает в действие другой
компрессор и выгоняет его наружу. В недалеком будущем появится много таких
станций. С каждой новой станцией процесс очистки атмосферы будет
ускоряться. И работа в целом пойдет непрерывно. А останавливается башня
автоматически: как только она начинает засасывать снизу влагу сверх
определенного максимума, точный измерительный прибор дает команду
приспособлению, захлопывающему крышку.
   - А почему сейчас остановилась башня?
   - В ней израсходовался весь раствор щелочи, он превратился в
растворимую угольную соль. Тотчас же скомандовал прибор, сработал автомат,
соль пошла наружу по другой трубе - внизу башни. Этих труб две. По одной
уходит соль, по другой подается свежий раствор. Все спаренные агрегаты
работают последовательно: когда останавливается один, продолжают
действовать другие.
   - В общем, - сказал Пьер, - все это так и устроено, как мы... - голос
его дрогнул, - как мы намечали... тогда, на Земле, в нашей лаборатории...
как предвидели... как чертили... как...
   Он сбился, замолчал. Горькая улыбка скользнула по его лицу.
   - Работа очистительных станций, - продолжал Мерсье, - будет
способствовать тому, что атмосфера Венеры по своему составу приблизится к
земной. Насчет азота тоже ясно: он будет добываться из азотнокислых солей
различных минералов, геологи предварительных экспедиций нашли такие
минералы на больших глубинах. Но ты ведь не думаешь, что одни
очистительные установки могут в короткий срок довести количество кислорода
в атмосфере Венеры до земной нормы?
   - А электролиз ювенильных вод? - воскликнул Шотиш. - Мы же их добываем
не только для питья и других потребностей. Электролизных установок будет
не меньше, чем очистительных. Из воды - кислород, водород. Комплекс!
   - Да, - воскликнул Мерсье, - все идет, как задумано: человек создает на
Венере искусственный круговорот веществ. Здесь будет вторая Земля!
 
 

                                   Глава 18 

 
   Атмосфера - дело рук человеческих 
 
   Когда-то на Земле строители крупных плотин, электростанции, заводов,
шахт были кочевыми людьми. Кончилась одна стройка, они - кто в одиночку,
кто семьями - переезжали на другую, начинали вс„ сначала. Часто прибывали
на совсем еще не освоенные места, и первая их задача была - создать хотя
бы элементарные условия для своей жизни.
   Не то же ли самое происходит сейчас на Венере?
   Примерно, да не совсем.
   Главное различие не в том, что стройки здесь пограндиознее. На Земле
люди и тогда, когда не было нынешних совершенных способов связи, могли
общаться с оставленными друзьями и близкими по почте, телефону, телеграфу.
У здешних строителей близкие на Земле, и связываться с ними пока почти
невозможно. И как ни увлекателен нелегкий и опасный труд покорения
планеты, нередко охватывает тоска... Поэтому особенно сильно
привязываешься к друзьям, с кем свел совместный труд на очередном
строительстве. И особенно грустно с ними расставаться.
   А разлучаться с новыми друзьями приходится часто, потому что здесь в
первый период освоения то и дело надо менять места работы.
   Не так уж трудно оказалось для Мерсье освоиться с новой для него
работой:
   все процессы были автоматизированы. Декада по земному времяисчислению
прошла незаметно. А затем Шотишу было дано новое поручение: наладить
первый электролизный завод. Пьер остался один управлять механизмами
воздухоочистительной установки и связанного с ней химического завода. В
одиночестве он сильнее почувствовал тоску по жене и дочери. Так хочется
увидеть Ольгу, ее мягкое и вместе с тем энергичное лицо, почувствовать на
плече ее ласковую, ободряющую руку. Увидеть Анну, ее стремительную
походку, услышать ее быструю речь, бурную музыкальную импровизацию. Вся -
порыв, ураган мыслей, чувств.
   Сколько она проявила углубленного внимания к отцу в тяжелое для него
время.
   Правда, она гораздо реже стала бывать у родителей. Но какое это имело
значение на Земле? Из любого места в любой момент с каждым человеком там
можно разговаривать, видеть его рядом с собой. Пьеру теперь было досадно,
что он ни разу как следует не побеседовал с дочерью в те лихорадочные дни,
когда, запершись, исступленно работал над книгой.
   Теперь он расстался с Шотишем. Здесь быстрее и крепче привыкаешь к
людям, чем на Земле, - ведь их тут так мало в опасном, трудном, но
радостном деле.
   Ну что же: в конце-то концов, может быть, и не через такое уж долгое
время, смогут они общаться теми же совершенными способами, что и на Земле.
А пока... Пока он думает о том, как Шотишу будет работаться, житься на
новом месте. Какие там будут у него помощники, друзья... Люди...
   А Пьер здесь один. Так ли огорчило бы его это раньше? Но ведь не
надолго.
   Будет он среди людей.
 
 
 
   Маленький самолет, на котором летел Шотиш, опустился на пустынное плато.
   Унылый пейзаж оживлялся сводчатым пленочным домом. Из него выбежали
четверо молодых людей - новые помощники Шотиша. И ему стало весело. Чуждая
планета, все близкие остались на Земле, связи с ними нет, тусклая равнина,
мутная толща нескончаемых туч, а люди эти до краев полны радости.
   И как не радоваться? Первая из необитаемых планет Солнечной системы уже
попала в руки человека, и он творит на ней дела, какие раньше лишь
грезились фантастам.
   Он видел своих новых друзей в первый раз и вдруг услышал знакомый голос:
   - Добрый день, Шотиш!
   Перед ним стояла невысокая плотная девушка.
   - Герда! Ты здесь?
   .Удивление его было вполне понятно: он знал Герду как крупного
вулканолога.
   Герда смутилась:
   - Ты считаешь... мне здесь не место?
   Шотиш ответил:
   - Просто я удивлен. Тут работа очень простая, несложный монтаж. А для
руководства работой с вулканами нужны опытные специалисты.
   Герда возразила:
   - Теперь таких специалистов много. Меня и