руда.  На  этот  раз  его  жертва  -  Малыш  Шварцвальд.  Тема  беседы:
"наплевать на этические нормы при сборе ценной информации". Впрочем,  вы
и сами можете послушать. Это поучительно - уверяю вас.
   С этими словами мисс  по  имени  Ксюглав  подошла  к  двери  босса  и
приоткрыла ее, давая возможность Фредди и Михелю послушать  поучительную
беседу.
   - Сосать!  Сосать,  я  сказал!  -  запальчиво  выкрикивал  кто-то.  -
Добрался и сосать, как нефтяная скважина! Иначе нам крышка! Ты понял?
   В ответ кто-то тихо всхлипнул.
   - Ты должен возвращаться, как пчела в свой улей,  насосавшись  всякой
гадости,  которой  мы  торгуем.  А  он,   видите   ли,   стал   помогать
пострадавшим! Да кто ты такой?! Ты врач?! Ты брат милосердия?!  Ты  хотя
бы патологоанатом?!
   - Нет, - всхлипнул Малыш Шварцвальд, - но они истекали кровью...
   - Наплевать! Пусть сдохнут на твоих глазах, а ты должен  заснять  все
это и принести сюда! Чем дольше они подыхают, тем дороже  я  продам  эту
запись! Это ты понимаешь!?
   - Д-да...
   - Ты репортер, папарацци, ты  что  угодно,  только  не  человек!  Что
скажут  твои  коллеги,  когда  узнают,  что   ты   получил   медаль   от
муниципалитета!  "За  спасение  на  пожаре"!  Какой  позор!  Выброси  ее
немедленно!
   - Она у меня дома...
   - Тогда иди домой прямо сейчас и  выброси  эту  гадость!  Все,  уходи
отсюда. Не могу  тебя  видеть.  Уходи  и  помни  -  это  было  последнее
предупреждение. Такие добытчики мне не нужны...
   - Сейчас он выйдет, - произнесла Зизи Стриж голосом провидца.
   И действительно, дверь приоткрылась и  в  коридор  боком  притиснулся
молодой человек со светлой курчавой  бородкой.  Его  глаза  и  нос  были
красными, а в руках он сжимал портативную камеру для трехмерной съемки.
   - Малыш! - окликнула его Зизи. - Малыш, подойди сюда немедленно!
   Молодой человек  нехотя  повиновался.  Казалось,  он  знал,  что  его
ожидает, но ничего не собирался делать для своей защиты.
   Зизи подпрыгнула и отвесила несчастному Шварцвальду  пощечину.  Затем
сделала еще один прыжок, и Шварцвальду досталась пара крепких оплеух.
   Пораженные Царик  и  Чингис  смотрели  на  это  представление  широко
раскрытыми глазами.
   Зизи Стриж прыгнула не менее десяти раз, но затем ее ноги ослабли,  и
она уже не могла ударить в полную силу. Тем не менее  она  оказалась  на
удивление прыгучей, что вообще свойственно собакам карликовых пород.
   Видя, что больше он здесь не нужен, Малыш  Шварцвальд  ушел,  а  Зизи
опустилась на пол возле стены.  Ее  лицо  было  красным,  и  она  тяжело
дышала.
   - Ты слишком много куришь, - раздался  голос  мистера  Филсберга,  Он
прозвучал так близко, что  Царик  невольно  вскрикнул.  -  Сожалею,  что
напугал вас, господа. Невежливо получилось  -  извините.  Однако  я  вас
ждал, проходите, пожалуйста.
 
41 
 
   Филсберг плотно притворил за собой дверь и предложил гостям садиться.
Они опустились в старомодные кресла, застланные  клетчатыми  пледами,  и
стали удивленно озираться.
   Весь кабинет  был  оформлен  в  стиле  жилища  старой  девы.  Большие
деревянные  комоды,  множество  вышитых  салфеток  и  абажур,   имевший,
впрочем, чисто декоративное назначение.
   - Честно говоря, я ждал вас еще вчера, - сказал хозяин  кабинета.  Он
сел за рабочий стол и, положив перед собой руки,  внимательно  посмотрел
на раскрытые ладони. Затем перевел взгляд на своих гостей.
   - Вчера мы не могли,  -  ответил  Царик,  удивляясь  проницательности
мистера Филсберга.
   - Да, вчера мы еще не готовы были действовать, - подтвердил Фредди
   - Я уважаю людей обстоятельных, хотя они порой кажутся мне нудными.
   Филсберг нажал потайную кнопку, и из-под журнального  столика  выехал
небольшой ящичек.
   Ящичек подъехал к гостям  и  неожиданно  раскрылся,  предоставляя  им
возможность любоваться разложенными в ряд сигарами.
   -  Уго-щай-тесь...  -  проговорил  ящичек   и   призывно   затрепетал
крышечками.
   - Здорово, - восхищенно заулыбался Михель и, как  человек  не  чуждый
роскоши, потянулся за сигарой
   - Это муляж, - предупредил его Филсберг. -  И  те,  что  слева,  тоже
муляж. Настоящие сигары только в середине.
   Михель взял из середины. В сигарах он ничего не смыслил, и  ему  было
все равно.
   - А вы? - спросил Филсберг Чингиса.
   - Спасибо, я не курю.
   - Вот как? Может быть, травки? По пол-унции на брата, а?  И  разговор
пойдет быстрее.
   Филсберг улыбнулся, как профессиональный обольститель.
   - Н-нет, - покачал головой Фредди. И это решение далось ему нелегко.
   - Ну как  хотите,  -  развел  руками  Филсберг  и  неожиданно  громко
скомандовал:
   - Вольфганг! На место!
   Сигарный  ящичек  захлопнул  крышки  и,  развернувшись,  поехал   под
журнальный столик.
   - Колоссально! Он даже знает свое имя! - восторженно произнес Царик.
   -   Животный   интеллект,   помноженный   на    дроссельный    эффект
электролитической среды.
   - Как это?
   - Очень просто - мозг крысы в кислотном растворе.
   - Ага, - понимающе кивнул Царик.
   Он сидел с незажженной сигарой и  ждал,  когда  ему  предложат  огня,
однако мистер Филсберг словно не замечал этого.
   - Итак, каковы ваши условия? - спросил он неожиданно.
   - Э-э... -  Михель  посмотрел  на  Фредди.  Тот  едва  заметно  пожал
плечами.
   - Дело в том, что в прошлый раз меня просто  обманули.  Обещали,  что
это будет грандиозно, - Филсберг нарисовал в воздухе нечто, напоминающее
женскую фигуру, - а на самом деле у них сдали нервы.  Я,  между  прочим,
наобещал самым большим изданиям сенсацию, а ее не было. Пришлось платить
неустойку - они же зарезервировали для этой новости по полполосы...
   - У нас нервы не сдадут! - решительно заявил Царик.
   - Да, мистер Филсберг, - поддержал товарища Чингис, - мы то, что  вам
нужно.
   - Хорошо, тогда я  предлагаю  следующее:  небольшой  аванс,  а  затем
оплата по факсу. На какое количество жертв я могу рассчитывать?
   - Не менее двух сотен, - сразу сказал Михель.
   - Это уже гарантировано, - снова поддержал подельника Фредди.
   - Мне нравится  ваш  подход,  джентльмены.  Осталось  только  выбрать
подходящий объект. Я, например, предлагаю торговый центр  "Геккер&Нильс"
в пятницу. Народу много - если заложить бомбу под лестницу, жертв  будет
предостаточно. И потом, обрушенные пролеты хорошо  будут  смотреться  на
видеосъемке... В чем дело, я что-то не так сказал?
   - Мы... Мы вообще-то не за этим пришли,  мистер  Филсберг,  -  сказал
Михель. И он и Фредди стали понимать, что их приняли за других людей.
   - Минуточку! - Филсберг постучал пальцем по столу и  после  небольшой
паузы уточнил:
   - Вы разве не от Мади аль-Хаммада?
   - Нет, мы о таком первый раз слышим.
   - А о чем же мы тогда разговариваем? И зачем я угощал вас сигарами?
   - Мы тоже по делу, мистер Филсберг, -  авторитетно  заявил  Царик,  в
котором  вдруг  проснулось  чувство  собственной  значимости.  -  У  нас
серьезное коммерческое предложение.
   -  М-да,  это,  конечно,  хорошо,  но  как  же  быть  с   универмагом
"Геккер&Нильс"? Сегодня уже среда, а пятница послезавтра...  -  Филсберг
озабоченно вздохнул и посмотрел на незваных гостей:
   - Ну ладно, выкладывайте, что у вас. Только быстро...
   - У нас горячий материал! - убедительным тоном  произнес  Царик.  Для
солидности он все еще держал неприкуренную сигару.
   - Исчезновение людей  при  таинственных  обстоятельствах,  -  добавил
Фредди.
   - Ребята, давайте конкретнее. Если  вы  будете  меня  разыгрывать,  я
позову охранников.
   - На энной планете во время добычи артефактов пропало двести  человек
вместе с боевой техникой! Вжик, и все! Никаких следов.
   - Постойте, но ведь в утренних новостях  ничего  такого  не  было,  -
возразил Филсберг.
   - А ничего и не будет. Этой информации  не  дают  хода,  -  посасывая
холодную сигару, сказал Царик. - Вышестоящие лица  не  заинтересованы  в
разглашении, иначе придется прикрыть добычу, а это очень большие потери.
   - Но вдруг вы предлагаете мне пустышку? Запись есть?
   -    Полная    запись    перехваченного    телефонного     разговора,
заархивированная на рубиновый трек.
   - Ну так принесите мне ваш трек, и я его послушаю, - просто предложил
Филсберг.  Ему  стало  казаться,  что  эти  люди  не  лгут.  Уж   больно
по-идиотски они выглядели.
   - Давайте сначала о цене и ваших  возможностях,  -  заговорил  Фредди
Чингис, - а то вы, может быть, сами пустышка, мистер Филсберг.
   - Это я пустышка?! - взвился хозяин кабинета  и  даже  вскочил  из-за
стола,  но  тут  же  взял  себя  в  руки,  поняв,  что  его   специально
подначивают. - А ты хитрец, хе-хе. Вот ведь какой пройдоха.  -  Филсберг
погрозил Чингису пальцем и сел на место.
   - Хорошо, если продадим, делим прибыль пополам.  Пятьдесят  процентов
вам, пятьдесят мне.
   - Так не пойдет,  дорогой  мистер  Филсберг,  -  произнес  осмелевший
Царик.
   Он поднялся,  подошел  к  столу  и  прикурил  сигару  от  электронной
зажигалки. Сигара плохо тянулась, и Царику пришлось отгрызть ее кончик.
   - Мое предложение - всем по тридцать три.
   - Отлично, а куда еще процент?
   - На празднование...
   - Ах вот как, - Филсберг забарабанил по  столу  пальцами  обеих  рук,
словно исполняя на пианино нервную  пьесу.  -  Ну  хорошо,  я  согласен.
Несите трек. - И, спрятав беспокойные руки под мышки, добавил:
   - Но помните, в империи за  подобные  штучки  предусмотрена  смертная
казнь.
   - Это вы к чему?
   - К тому, что без меня вы ничего не  продадите.  Здесь  у  вас  никто
ничего не купит - побоятся.
   - А где  купят?  -  спросил  Царик.  Его  уверенность  сразу  куда-то
улетучилась.
   - Только за границей, джентльмены... Заграница нам поможет.
 
42 
 
   Когда Монро с уцелевшими солдатами вернулись к  лагерю,  они  поняли,
что их потери на горном плато ничто по сравнению с тем, что творилось  в
каменоломнях. Особенно пострадала техника.
   Один из роботов лежал возле карьера  с  изрубленной  верхней  частью.
Кабина представляла собой решето, и было ясно, что  пилоту  спастись  не
удалось.
   Не  помня  номера  машины  Саломеи,  Жак  в  смятении   стал   искать
кого-нибудь, кто сообщил бы ему о ее судьбе, но люди вокруг  лихорадочно
тушили горящие танки и перетаскивали трупы - нового  налета  можно  было
ожидать в любую минуту.
   Сбежав  в  карьер,  Монро  сразу  же  наткнулся  на  Саломею  и,   не
удержавшись, крепко обнял ее. Затем разжал объятия и спросил:
   - Кто?
   - Грэй, - ответила та.
   В глазах девушки Жак ни увидел  ни  слезинки.  Он  знал,  что  ей  не
впервой терять товарищей. Как-никак четвертая кампания.
   А для Жака все это было впервые.  Он  до  сих  пор  тяжело  переносил
утрату, а когда старался  об  этом  не  думать,  то  впадал  в  какой-то
полусон. Видимо, так защищалась его нервная система.
   Прошло два дня с тех  пор,  как  дольтшпиры  совершали  массированный
налет на лагерь. Остатки отряда зализывали  раны  и  перебирали  побитую
технику.
   Когда  стемнело,  прибыл  небольшой   караван   с   продуктами.   Его
сопровождал лично Мастар.
   -  Мирного  всем  вечера,  -  вежливо  поздоровался  спешившийся  под
высокими сводами староста.
   Пламя нескольких костров освещало пещеру и стоявшие в ней "скауты".
   - Присаживайтесь у нашего очага, достопочтимый староста, - ответил на
приветствие Вильямс. - Мы очень рады, что вы  о  нас  не  забываете.  Не
боитесь навлечь на себя гнев воителей из Энно-Вайс?
   - Нет, они не тронут  нас,  если  только  мы  не  пойдем  против  них
открыто.
   Мастар присел на большой камень, прикрытый солдатской курткой.
   Тут же у костра находились Фэйт, Саломея и Бонн. Они  молча  смотрели
на огонь. Фэйт курила.
   - Снаружи я видел сосем мало солдат, - заметил Мастар.
   - Да, мы понесли большие потери, -  сказал  Вильямс  и  посмотрел  на
Монро, который сидел в стороне, уставившись  в  уходящую  в  глубь  горы
темную штольню.
   Вошел перепачканный маслом капитан Фарнбро. Он со  своими  танкистами
как мог восстанавливал ту технику, которую еще можно было восстановить.
   - Ну что? - повернулся к нему Вильямс.
   - На ходу шесть машин, но, если собрать полный комплект  и  заправить
по полному баку, мы будем иметь только четыре машины.  На  этом  топливе
они смогут пробежать две тысячи километров.
   - Понятно, - кивнул  полковник.  Затем  он  повернулся  к  Мастару  и
спросил:
   - А что, нельзя ли договориться с этими  из  Энно-Вайс  о  перемирии?
Собственно, мы никаких претензий к ним не имеем.
   - Нет, - решительно произнес староста. - Вы не нужны  им  живые.  Они
опасаются, что вы станете глазами и ушами тех,  кто  строил  пирамиды...
Пока  вы  здесь,  правители  из   Энно-Вайс   не   могут   грабить   эти
величественные могилы. Вы не нужны им живыми, - повторил Мастар.
   - Чушь какая-то.
   Монро поднялся со своего места и сказал:
   - Сэр, я хочу подняться на ту гору...
   - Зачем, Жак, чтобы тоже остаться там? - спросил полковник.
   - Я хочу наконец разобраться, что там случилось. Ведь  это  я  послал
туда людей. В том, что они погибли, есть и моя вина.
   - Это война, Жак, и на войне солдаты, к  сожалению,  погибают.  Я  не
хочу, чтобы нас стало еще меньше.
   Монро не смог ничего возразить и стоял молча.
   Возле "скаутов"  суетились  солдаты.  На  сооруженных  своими  руками
носилках они переносили в пещеру боекомплект,  сохранившийся  на  машине
Грэя.
   Бонн и Саломея пошли к ним, чтобы распорядиться  лишними  коробами  с
патронами. Они поднялись в кабины,  и  вскоре  на  "скаутах"  засвистели
набиравшие обороты  генераторы.  Машины  встали  на  колено  и  опустили
манипуляторы, чтобы удобнее было добраться до пушек.
   - Хорошо, - произнес полковник, не оборачиваясь. - Кого ты возьмешь с
собой?
   - Луща и Шапиро, - глухо ответил Жак.
   - Иди и держи связь.
   - Есть, сэр, - живо ответил Монро и закинул на плечо винтовку.
 
43 
 
   Нагруженные боеприпасами и завешенные сеткой, защищающей от  приборов
инфракрасного и электромагнитного наведения, Монро, Лутц и Шапиро  вышли
из карьера. Часовой на последнем посту пожелал удачи, и вскоре  они  уже
растаяли в темноте.
   Впереди была только неизвестность и мелкий моросящий  дождь,  который
стал усиливаться, едва только группа вышла на открытое место.
   Жак шел первым, за ним -  Тони  Лутц.  Монро  взял  его  с  собой  не
случайно. Этот солдат  обладал  отличной  реакцией  и  вообще  был  Жаку
симпатичен. Лейтенанту  казалось,  что  он  может  положиться  на  Тони,
поскольку за его плечами была не одна кампания.
   Шедший замыкающим Ральф Шапиро  имел  опыт  передвижения  в  горах  и
производил впечатление надежного бойца. Хотя он был всего лишь  рядовым,
в отсутствие командиров солдаты признавали его лидерство Этот молчаливый
парень, когда его ни спроси, всегда знал, что нужно делать
   В довершение ко всему  и  Луге  и  Шапиро  сами  напросились  на  это
задание, сказав, что если Монро решит сходить на гору, то они  не  прочь
составить ему компанию.
   Под ногами хлюпало. Когда дождь стал стихать, группа уже спустилась в
низину. Высокая трава цеплялась за ноги и затрудняла движение.
   Тем не менее Жак почувствовал себя лучше.  Быстрая  ходьба  разогнала
кровь и согрела его. Мысли,  хаотически  метавшиеся  в  голове,  наконец
систематизировались и приняли отчетливую форму. Теперь Монро  осознавал,
что пытается думать сразу о нескольких вещах.
   Во-первых, о том, что их ждет на изрезанной ходами  вершине  горы.  И
это было естественно - ведь там их могло ждать все, что угодно.
   Во-вторых, Жак думал о Саломее. Несмотря на то что смерть бродила  по
пятам, он не переставал думать об этой девушке.
   И в-третьих, в памяти постоянно всплывали обрывки из письма  сержанта
Василия В частности, инструкции по  применению  карты,  которую  Василий
составил,   путешествуя   по   долине   Энно-Вайс,   Если   использовать
предложенную им систему координат и расшифровок,  где-то  на  западе,  в
море,  находилось  некое  сооружение,  напоминающее  стартово-посадочный
модуль.
   Почему Василий шифровал карту и не писал все открыто, было непонятно,
однако наверняка у него были на это причины.
   Дождь прекратился как-то сразу. С гор подул холодный ветер  и  принес
редкие снежинки.
   Жак сбавил шаг, прошел еще несколько метров  и  остановился.  За  его
спиной стояли Лутц и Шапиро.
   - Нужно отметиться у полковника, - тихо произнес Монро,  повернувшись
к ним. Он говорил еле слышно, но солдату поняли, о чем речь.
   Монро  достал  рацию  и,  нажав  кнопку  вызова,  одновременно  убрал
громкость динамика.
   - Полковник Вильямс - слушаю...
   - Это я, сэр, лейтенант Монро. Мы прошли  примерно  половину  пути...
Пока все тихо. В следующий раз выйду на связь  у  подножия  горы,  перед
подъемом.
   - Хорошо... - отозвался полковник. На этом сеанс связи  был  закончен
Жак убрал рацию в  непромокаемый  карман  и,  повернувшись  к  солдатам,
спросил:
   - Ну что, готовы?
   - Да, сэр.
   Монро не сразу понял, что это ответил Шапиро.  У  них  с  Лутцем  был
одинаковый рост, а в маскировочной сетке все трое  выглядели  одинаково,
как болотные кочки.
   - Мы готовы, сэр, но, если вы не возражаете, я пойду первым.
   - Хорошо, Ральф, я не возражаю.  Честно  говоря,  я  вижу  не  дальше
собственного носа.
   - Только вы, сэр, определите мне направление - по компасу.
   Монро включил  находившийся  на  запястье  прибор,  и  тот  загорелся
тонкими линиями голубоватой подсветки.
   - Нам во-он, туда,  -  Жак  взял  руку  Шапиро  и  вытянул  в  нужном
направлении.
   -  След,  взят,  -  шутливо  доложил  солдат  и  пошел  в   указанном
направлении. Монро двинулся за ним, Лутц - замыкающим.
   Так они брели по мокрой траве в течение десяти минут, пока Шапиро  не
остановился. Жак едва не натолкнулся на него в кромешной темноте.
   Он хотел спросить, чем вызвана внезапная  остановка,  однако  вовремя
заметил, что Ральф целится в темноту из винтовки и медленно  поводит  ею
из стороны в сторону.
   "Ах вон оно что", - догадался Монро  и  облегченно  вздохнул.  Шапиро
просто просеивал местность через спектральный прицел.
   "Надо мне вести себя спокойнее, - сказал себе Жак, - вон Лущ, за  все
время не проронил ни слова. Хотя  молчуном  его  назвать  нельзя.  Стало
быть, он спокоен".
   Шапиро постоял еще с минуту, а затем продолжил движение.
   Жак ступал за ним  след  в  след,  и  в  какой-то  момент  ему  стало
казаться, что он чувствует темноту так же хорошо, как и Ральф. Теперь он
не шел наобум, а ясно представлял, на  каком  расстоянии  от  него  идет
Шапиро. Жак не успел понять, стоит радоваться этому открытию или нет. Он
ощутил некую, пока еще нечеткую и размытую волну угрозы.
   Тревожное чувство нарастало, тем не менее Жак усилием воли  заставлял
себя идти дальше. Ему не хотелось думать, что это всего лишь страх.
   Внезапно Шапиро остановился.  Теперь  он  не  был  похож  на  опытную
борзую,  нюхающую   воздух.   Он   стоял   замерев,   будто   схваченный
фотовспышкой, не довершив начатого движения.
   Монро замер тоже.
   Опасность  была  настолько  близкой,  что  лейтенант   ее   отчетливо
чувствовал. Ощущение ни с чем не сравнимого  ужаса  накатилось  на  него
холодной, промозглой волной.
   И вскоре Монро увидел их.
   Они медленно плыли над мокрой травой, едва не касаясь  ее.  Изогнутые
крылья отливали тусклой синевой, и их  кромки  были  остры  как  бритва.
Точно таким крылом "скаут" Грэя был едва не перерублен пополам.
   Ветер перестал шуметь,  и  воцарилась  полнейшая  тишина.  Дольтшпиры
бесшумно струились, и трудно было даже сосчитать, сколько их  -  сто,  а
может, тысяча.
   Это была  гарантированная  гибель  всех,  оставшихся  в  каменоломне.
Гибель всех, если их не предупредить.
   А между  тем  враждебная  сила  продолжала  свое  бесшумное  течение.
Дольтшпиры шли справа, слева, проходили сверху,