хам, которые  они
исследовали и с которыми поэтому знакомы более тщательно. Быть  может,
случается  так  потому,  что  открыта  возможность  путешествовать  во
времени, и подобное влечение в любой момент может быть  удовлетворено.
Я тоже поддался этому соблазну. Как историку и  исследователю  времени
мне несколько раз разрешали пересекать темпоральную границу и хотя  бы
на несколько часов  попадать  в  20-й  век.  И  я  очень  переменился.
Вообразил,  что  совершенствую  технику  путешествия  во  времени.  Мы
создали, по сути, систему параллельно существующих  миров.  Понимаете,
инспектор? Прежде время текло только в одну сторону.  То,  что  прошло
безвозвратно, было уже недостижимо. Теперь мы  в  любую  минуту  можем
воскресить любой момент прошлого. Мы  добились  того,  что  все  эпохи
существуют для нас одновременно. Чуть ли не  простым  нажатием  кнопки
можно перенестись в любое время и место, куда  нам  заблагорассудится.
Подумайте только, палеонтологи изучают мир, каким он был 20  миллионов
лет назад... А ведь уже  работают  над  приборами,  которые  обеспечат
возможность путешествия к моменту Большого Взрыва, положившего  начало
Вселенной - ко времени, когда, возможно, и времени-то не было...
   Наверное,  Дипп   Килиос   спохватился,   что   находится   не   на
университетской  кафедре.  После  короткой  паузы  он  продолжал   уже
спокойнее:
   - Я не нашел себе места в 31-м веке. И не только как историк, но  и
как человек. Особенности и законы моей  профессии  заставляют  ученого
всего  лишь  регистрировать  прошлое,  прорабатывать  эпохи,  процессы
столкновения идей, классифицировать события, основываясь  на  каких-то
критериях. Однако я не видел особого  смысла  в  такой  работе.  Любой
другой мог бы сделать это. А не сделал  бы  -  тоже  не  страшно.  Эта
бесцельность угнетала меня,  и  все  больше  влекло  живое,  настоящее
прошлое. Мне хотелось  жить  в  нем,  погрузиться  в  самый  водоворот
страданий и страстей, настоящей борьбы...
   - Почему  же  вы  не  отправились  в  Средневековье?  -  спросил  я
иронически. -  Скажем,  побывали  бы  в  "шкуре"  гребца  на  галерах.
Настрадались бы вдоволь!
   - Ничего вы не понимаете! Наша жизнь словно запечатлена на каком-то
суперкристалле видеозаписи. Четкое изображение, превосходный звук -  и
бесцветное, стерилизованное  действие...  Можно  воспроизвести  тысячу
раз, а качество будет такое же. В 31-м веке нет  даже  неожиданностей.
Более тошнотворной и безнадежной будет только эпоха,  в  которой  люди
победят смерть и будут жить вечно.
   - Оставь эти басни, Килиос! - наш разговор начал действовать мне на
нервы. - Не для того ты привез сюда генератор силового  поля  и  схему
вольтранса, чтобы погрузиться в давно прошедшую эпоху и воссоединиться
с живущими здесь! Чепуха! Ты хотел иметь преимущество перед туземцами,
а это значит - господствовать над ними! Вот твоя подлинная цель!
   - И это  тоже,  -  Килиос  улыбнулся  неожиданно  искренне.  В  его
холодных глазах разгорелось пламя. - Раз уж я решился на такой риск  и
должен был скрываться с одной стороны от агентов Галапола, а с  другой
- от людей, которые могли меня  разоблачить,  то  с  какой  стати  мне
становиться одним из пяти миллиардов червяков,  которые  в  любой  миг
могут быть стерты с лица Земли  более  сильным  червем  или  погибнуть
просто в результате несчастного случая? Никогда еще ни одному историку
не выпадало счастье формировать исторические  процессы  и  явления  по
своей воле и в соответствии с собственным воображением! Я буду первым,
инспектор! Первым! И мне выпал  этот  случай!  Посмотрим,  что  будет,
когда я столкну с  пьедестала  истории  глиняного  колосса!  Я  изменю
очередность и порядок вещей, считавшихся необратимыми, потому что  они
произошли в прошлом, я сотворю мир заново, инспектор!
   - Но последствия...
   - Последствия меня не интересуют.
   - Вам этого никто не позволит!  Галапол  сделает  все  возможное  и
невозможное, чтобы вытащить вас из этого времени!
   - Думаете, я не знаю? Я готов. Галапол всегда посылает за  беглецом
во времени. Почему я должен  быть  исключением?  Я  уже  обвел  вокруг
пальца двух агентов.  Вот  только  не  принял  в  расчет,  что  вы  не
прикончите Рамиреса, а похитите его, и, таким образом, поймете, что он
- это не я.
   - Вы знали, что это мы напали на Рамиреса?
   - Я догадался, когда узнал,  что  эскорт  оказался  парализованным.
Лучевое оружие - из арсенала 31-го века. Я слышал, что  вы  действуете
вдвоем. Что с вашим напарником?
   - Убит.
   - Значит, это был он?  Час  назад  по  радио  сообщили...  Какой-то
Медина?
   - Инспектор Рой Медина, - сказал я и проглотил слюну.
   -  Радио  сообщило,  что  за  нападение  на   президента   Рамиреса
расстрелян иностранный шпион. Из этого стало ясно, что его спутник  на
свободе и скоро явится ко мне. Догадаться,  где  я  укрылся,  было  не
трудно, не правда ли?
   - Верно.
   В голове у меня назойливо вертелось: "Негадес опять солгал. На этот
раз обществу.  Ведь  приговор  не  привели  в  исполнение.  Может,  он
надеялся, что ложное известие приведет моих предполагаемых союзников в
замешательство? Я вспомнил о Лопесе, Лоренцо, Эстрелле... Значит,  для
них я уже мертв. Только бы Флора не поверила!"
   - Значит, я в западне, - произнес я  отчетливо,  чисто  выговаривая
слова, потому что знал, что Баракс тоже  меня  слышал.  -  Килиос,  вы
знали, что Рамирес сегодня будет убит?
   - Конечно, знал. Я  достаточно  скрупулезно  проштудировал  историю
Боливарии за 1992 год. В архивах я выкопал старые  пыльные  материалы,
которых рука исследователей не касалась по меньшей  мере  лет  800.  С
точки зрения будущего этот регион был совершенно незначителен,  именно
поэтому он меня и притягивал. Убежав из стерильного мира, именно здесь
я мог бы найти самого себя. Конечно же, у меня с собой было  несколько
схем. Но только для того, чтобы стать хозяином своей судьбы. Мне  было
известно, что днем 31 мая  изрешеченный  пулями  труп  Рамиреса  будет
найден на улице  в  районе  Хувентул.  Следовательно,  Галапол  и  все
остальные организации в будущем, разыскивающие меня,  будут  убеждены,
что я убит, и откажутся от преследования.
   Значит, я был прав! Именно так планировал Килиос!  Но...  вместе  с
тем это означает, что...  Килиос  заметил  смятение  на  моем  лице  и
злорадно улыбнулся.
   - Догадываетесь, инспектор? Конечно, вы не вернетесь в будущее,  не
сможете  сообщить,  что  я  все  еще  жив.  Агенты   Галапола   начнут
разыскивать вас и узнают,  что  вы  с  вашим  приятелем,  ликвидировав
Рамиреса-Килиоса, пали жертвой безжалостного режима. Если одновременно
с его гибелью и я исчезну из поля деятельности Галапола, я -  выиграл.
В следующий раз появлюсь только тогда, когда в моих руках будет власть
и возможность преобразить этот  мир!  Но  до  того  момента  я  должен
раствориться в толпе. Бесследно исчезнуть, инспектор!
   В его темных зрачках загорелся  странный  огонь.  Ведь  Килиос  был
уверен, что я -  единственный  свидетель,  способный  помешать  ему  в
осуществлении планов. И этого свидетеля нужно было убрать.  Я  не  мог
предугадать, в какое мгновение он решится на  последний  шаг.  Похоже,
Килиос не собирался торопиться. Ему прежде хотелось  насладиться  моим
поражением. И в этот момент я заговорил:
   - Вам не скрыться, Килиос. Галапол никогда не примирится с  потерей
сотрудника. Потянут за одну ниточку, за другую и поймут, что Рамирес -
это не вы. Ведь кондитер здесь жил с самого рождения!
   - К этому времени я буду уже далеко. Весь  боливарский  эпизод  был
нужен мне только для того, чтобы инсценировать собственную кончину.  А
сейчас все позади, и я уеду в другую страну. Спасибо Рамиресу,  теперь
в  моих  руках   огромные   средства:   я   завладел   львиной   долей
государственного золотого запаса Боливарии. Я исчезну - и не останется
ни малейшего следа!
   "Я здесь, Рой!"
   Восприняв  телепатический  сигнал,  я  без  колебания  скомандовал:
"Действуй!", а вслух спросил:
   - Вы бы удивились, если бы я заявил, что вы  все  равно  проиграли?
Что никуда уже не сбежите?
   -  Я  только  посмеялся  бы,  инспектор.  Меня  никто  и  ничто  не
остановит.
   - Всю нашу беседу я записал на звуковой кристалл, Килиос.  Микрофон
у меня за лацканом пиджака. Можете  полюбопытствовать...  Приемник  на
улице, в моей машине...
   В его  темных  глазах  мелькнула  растерянность.  А  я  неторопливо
продолжал:
   - Разыскивая меня, агенты Галапола найдут и машину, и  запись.  Вот
тогда-то и начнется настоящая охота, мой дорогой. Вы  же  знаете,  что
убийство  соотечественника,   да   к   тому   же   офицера   Галапола,
правительство не может оставить безнаказанным.
   Он задумался.
   "Куда подевался этот Баракс? -  промелькнула  у  меня  нетерпеливая
мысль. - Он что, не понимает, что моя жизнь снова в опасности?"
   Обливаясь потом, я продолжал:
   - Сдавайтесь, Килиос. Поедем обратно в 31-й век,  может  быть,  суд
смягчит вам наказание.
   - Десять лет на безлюдном  острове?  -  он  засмеялся.  -  Нет  уж,
предпочитаю скрываться. Но из происшедшего я  извлек  урок  -  никогда
больше не появлюсь, это  точно.  Всегда  оставаясь  на  втором  плане,
действуя из-за кулис, изменю мир. Стану вождем  примитивных  туземцев,
жителей 20-го века. Завладею их наукой, их деньгами, даже  их  ядерным
оружием...
   Я приходил ко все более твердому убеждению,  что  Килиос  нездоров.
Нормальный человек ни за что не решился бы на такой шаг. А он взял  со
стула лучевой пистолет и направил на меня.
   И тогда прозвучал голос Баракса:
   - Не двигайтесь, Килиос!
   Голос доносился со стороны дверей. Я не мог оглянуться,  голова  не
поворачивалась. В поле моего зрения  был  только  Килиос.  Историк  не
подчинился приказу. Он мгновенно повернул пистолет  и  выстрелил.  Мне
было видно, как мигнул индикатор. Он  стоял  на  отметке  максимальной
мощности. Это означало смерть!
   Как ни в чем не бывало, Баракс шел к столу.
   Шаг. Еще шаг.
   Килиос судорожно дергал спусковой крючок. Он выстрелил  еще  четыре
раза, прежде чем сообразил, что это ничего не дает.
   - Сдавайтесь, или я приведу в действие дезинтегратор, - бесстрастно
сказал Баракс, надвигаясь на испуганного Килиоса.
   - Нет! - воскликнул беглец. - Я защищен силовым полем! Ничего  твой
дезинтегратор мне не сделает!
   Баракс надвигался,  не  останавливаясь.  Все  его  устройства  были
наготове в ожидании единственного подходящего момента.  Бараксу  будет
достаточно тысячной доли секунды,  чтобы  нанести  неотвратимый  удар.
Влияние вольтранса не ослабевало. Я все еще не в силах был  пошевелить
хотя бы пальцем. Мою волю сковывали путы крепче стали. Килиос  прыгнул
к столу.
   - Ну, против вольтранса тебе не устоять, сукин сын!
   Баракс невозмутимо надвигался. Напрасно Килиос увеличивал  мощность
аппарата, тщетно хлестал его пучком излучения. Лицо его исказилось: он
понял, что бессилен. И в этот момент из пальца Баракса  ударил  тонкий
луч лилового света. Раз, другой. И я почувствовал, что освобождаюсь от
действия вольтранса.
   Баракс лазером сжег этот прибор.
   Дипп Килиос не стал дожидаться, что будет  дальше.  Оказывается,  в
коконе силового поля можно двигаться достаточно быстро.  Тяжело  дыша,
он встал между мной и Бараксом.
   - Убирайтесь вон, или я сейчас втащу инспектора под защиту силового
поля и убью!
   Перед силовым полем и Баракс был бессилен. В полутьме смутно белело
его лицо. Пошевелиться я все еще не мог - мышцы так задеревенели,  что
малейшее их сокращение вызывало боль.
   Баракс решительно заговорил:
   - Я работник Галактической Полиции. От имени инспектора Роя  Медины
я объявляю вас арестованным, Дипп Килиос!
   - Нет! - воскликнул Килиос. Он прыгнул, протягивая ко мне  руки.  Я
был еще слаб, руки висели плетьми и  сопротивляться  было  невозможно.
Его скрюченные пальцы вцепились в мое тело.
   Больно! Тело охватило огнем. Подо мной словно что-то взорвалось.  Я
почувствовал, что падаю в черную бездну.

   ...На рассвете я пришел в себя и не сразу сообразил, что мы все еще
в тайнике Килиоса в Летнем дворце.
   Я лежал в постели,  а  неподалеку  на  полу  валялся  Дипп  Килиос.
Неизвестно, спал он или был мертв.
   Ко мне наклонился Баракс.
   - Ну, наконец-то, - произнес мой друг с упреком. - Я уж думал,  что
ты очнешься только на будущей неделе.
   - Привет. Будь добр, дай стакан воды. В горле совсем пересохло. - Я
сел. Очень хотелось пить. Прежде чем подать стакан,  Баракс  окунул  в
него  мизинец.  -  Не  валяй  дурака,  Баракс!  Зачем  ты  изображаешь
невоспитанного кельнера из туземного кафе?
   - Я не валяю дурака, - обиделся он. - Я проверяю, не вреден ли  для
человеческого организма химический состав здешней воды. Я же должен  о
тебе проявлять заботу.
   - Чего ты сердишься? Еще только утро, я проспал всего часа два.
   - Ты дрыхнул двадцать шесть часов!
   - Что?
   - Тебе досталось немного, когда я ударил  его  парализующим  лучом.
Сегодня второе июня.
   - Кто меня парализовал? - переспросил я недоуменно.
   - Я, - сказал Баракс спокойно.
   Его слова были для меня такой неожиданностью, что я  вскочил.  Тело
слушалось безукоризненно, в  мышцах  не  осталось  и  следа  паралича.
Видимо, я в самом деле проспал больше суток.  Я  начал  смутно  что-то
припоминать.
   - Минутку, дружище. Помню, Килиос потянулся ко мне, по-моему,  даже
схватил...
   - Так все и было, - Баракс спокойно кивнул. - Из-за  силового  поля
нападать на него было бесполезно. А когда  он  пригрозил,  что  втащит
тебя под  силовое  поле,  я  понял,  что  наконец  подвернулся  случай
разделаться  с  ним.  Твое  тело  могло  проникнуть  в   пространство,
прикрытое силовым полем, только если бы Килиос выключил его.  Хоть  на
короткий миг. Известно, что другим способом границу поля  не  в  силах
преодолеть никакое  материальное  тело  или  излучение.  Наш  приятель
рассчитывал, что ему будет достаточно секунды. Не видя  в  моих  руках
бластера, он подумал, что я безоружен.  К  тому  же  откуда  ему  было
знать, что я способен на расстоянии разрушить стену силового поля,  не
говоря уже о том, что просто его выключить. Не знал Килиос и того, что
я, не пошевелив и пальцем, могу с  точностью  до  десятитысячной  доли
секунды привести  в  действие  вмонтированный  в  мою  грудную  клетку
бластер. И вот, едва Килиос выключил поле, чтобы втащить тебя  к  себе
как заложника, я ударил его парализующим лучом.
   - А заодно и меня.
   - А что было делать? Насколько мне известно,  еще  никто  не  умер,
пролежав сутки без сознания... - Я мог бы поклясться, что в голосе его
звучала ирония. Он продолжал уже серьезно: - В течение  десятитысячной
доли секунды мне  пришлось  принять  решение:  брать  ли  Килиоса  или
позволить ему держать тебя и дальше, подвергая твою  жизнь  опасности.
Ты тоже потерял сознание, но Килиос наконец-то в наших руках.
   Логика Баракса была неопровержима. Я встал  на  колени  и  осмотрел
пленника. Килиос дышал равномерно, казалось, что он спокойно спит.
   - Скоро тоже проснется, - предупредил Баракс. - Ты моложе и крепче,
поэтому проснулся первым. Что будем делать дальше?
   - Все зависит от того, что происходит снаружи.
   - Не хочу огорчать тебя, Рой, однако народ в смятении.  Перестрелка
не утихает со вчерашнего дня. Партизаны Лопеса сражаются с  солдатами.
Здесь, около дворца, тоже было жарко.
   - Ты что, все 26 часов просидел возле нас?
   - 26 с половиной, - поправил он. - Ну конечно, я опять  забыл,  что
время для него течет совсем иначе. То  есть  совсем  не  течет.  Летит
стремглав. Полчаса для него - целая эпоха... - А  сейчас  6  часов  44
минуты утра по местному времени, - закончил он все тем же бесстрастным
тоном.
   На этот раз хронотелефон работал прекрасно.
   - Шеф?
   - Да, Рой. Я слушаю.
   - Мы взяли Килиоса и возвращаемся домой.
   - Вас подберут в Сан-Фернандо, - ответил он. - Когда  туда  сможете
добраться?
   - Здесь очень неспокойно. Но к 12 по местному будем на месте.
   - Вот  и  отлично.  Между  12.00  и  12.06  майор  Гуров  пересечет
темпоральную границу. Поторопитесь...
   - Еще одно, шеф. Я о той женщине...
   - Догадываюсь, что вы хотите сказать. Вы любите ее?
   - Да...
   - И хотели бы взять ее с собой в 31-е столетие?
   - Да, шеф.
   - Зная будущее, правительство санкционировало связь  между  вами  и
той женщиной, - сейчас голос шефа был холодным,  словно  он  готовился
предостеречь меня от чего-то.
   - Зная будущее?
   - Рой, у меня в руках фотокопия одной из боливарских газет.  Газету
выпустило правительство Народного фронта через неделю после того,  как
путч был подавлен. В ней есть некролог...
   Сердце мое застучало, как молот. А шеф продолжал:
   - Сеньора  Флоренция  Вадерос,  34  года,  улица  Альжерирас,  186,
супруга известного дипломата, на второй  день  путча  врезалась  своим
автомобилем  в  неожиданно  выехавший   из   боковой   улицы   военный
бронеавтомобиль и скончалась на месте... Рой!..
   Что было потом, не знаю. Баракс выключил телефон. Помню только, что
я  сидел  и  тупо  глядел  в  пол.  Не  знаю,  сколько   времени   это
продолжалось.
   Флора... Передо мной вставало ее лицо. Я  чувствовал  прикосновение
ее пальцев. Флора... мертвая...
   В голосе Баракса прозвучало сочувствие:
   - Я все понимаю, Рой, но подумай, как мало времени у  нас  с  тобой
осталось. В 12.00 нам  надо  быть  в  Сан-Фернандо.  Вместе  с  Диппом
Килиосом.
   Имя это подействовало на меня, как стакан холодной воды. Я очнулся.
Килиос! Да, сейчас наша цель -  Килиос.  Это  работа,  задание,  долг.
Нужно было забыть о Флоре.
   Я подошел к окну и увидел, что  на  газонах,  на  тротуарах  стояли
сотни людей. Они облепили  даже  железную  решетку  ограды.  Некоторые
размахивали флагами. И все хором скандировали какие-то лозунги.  Перед
ними на истоптанном газоне  среди  розовых  кустов  стояли  солдаты  с
ружьями на изготовку. Нетрудно было догадаться, что назревает вспышка.
Если ничто не помешает...
   Все это очень встревожило меня. Что бы мы ни предприняли, какие  бы
технические средства ни применили, среди бела дня  это  ничего,  кроме
хроноклазма, не вызовет. Короче говоря, с Килиосом нам через толпу  не
пройти, не привлекая внимания. Ведь у него внешность Гальего Рамиреса.
   А Килиос вскоре проснется! Надо поторапливаться. Как  же  выбраться
из дворца? Стрельба приближалась. Дрались уже где-то на прилегающих  к
дворцу улицах.
   Еще раз я увидел перед собой лицо флоры. Странным образом в это  же
время передо мной возник шеф. И я все  понял.  Они  знали,  что  Флора
умрет. Знали, когда я  еще  докладывал  о  нашей  связи.  Анализаторы,
настроенные на  ее  фамилию,  мгновенно  обнаружили  некролог.  Именно
поэтому шеф проявил такой либерализм и  дал  согласие  на  продолжение
нашей связи. Он знал, что хроноклазма не произойдет...
   Я  обошел  комнату.  Лазер  Баракса  наполовину   сжег   вольтранс.
Восстановить аппарат было невозможно, но на всякий случай мы разобрали
его  на  мелкие  части  и  расшвыряли  по  полу.  Магнитные  индукторы
генератора  силового  поля  постигла  та  же  участь.  Мы  внимательно
осмотрели помещение и уничтожили все записи и документы, принадлежащие
Диппу Килиосу. Тем временем толпа снаружи увеличивалась. Шум усилился.
Пора было уходить. Через несколько часов майор  Гуров  явится  в  20-й
век, чтобы вывезти нас отсюда.
   - Угостить его еще порцией излучения? - Баракс спокойно  кивнул  на
Килиоса. Беглый историк глубоко дышал, по его бледному лицу  пробегали
судороги. Все свидетельствовало о том, что он  проснется  в  ближайшее
время.
   - Не нужно. В крайнем случае, свяжешь его, - отмахнулся  я,  нервно
расхаживая по комнате. Вдруг на глаза мне попался телефонный  аппарат,
угловатый и несовершенный. А  что,  если?  Больших  надежд  питать  не
стоило, однако это все же был