зчезнуть из  города на пару месяцев. Мы  с супругой
только так и будем действовать.
     -- И я, пожалуй, тоже, -- сказал Саша, -- бега - это динамично!
     -- А как же подписка о невыезде? -- заволновался Мойше.
     --  Технически,  если  отбросить  политику,  вся  наша  возня  является
административным  нарушением.   Подпадает  под  статью  мелкое  хулиганство.
Отслеживается  два-три  месяца. Нет, конечно, если очень  хочется в  Кресты,
тогда можно  найти адвоката и вернуться на судилище. Только я не советую, --
Кузнецов  замолк на секунду, переводя дыхание,  --  я в Крестах  побывал, не
рекомендую, место не для слабонервных.

84.
     Бригада грузчиков, сонно шаркая сапогами, выползла с разбитой дороги на
картофельное  поле.   Начинало   накрапывать.   Простые   смертные,   вместо
продуктивного копошения  в земле  в  поисках картофелин, кучками  сидели  на
перевернутых ведрах, ежась и кутаясь в полиэтилен.
     Пустые,  начинающие намокать,  мешки  валялись вдоль межей, ни  одного,
наполненного  даже на  четверть,  среди  них  не  было.  По  опушке  бродила
замотанная в брезент учетчица с блокнотом.
     --  Ну, так что?  -- спросил  Ложакин,  сдвинув брови,  --  как  дальше
действовать будем? Срываете плановые показатели, товарищи!
     --  А  ему  хоть кол  на голове  теши, -- отозвалась  представительница
аборигенной администрации, выводя загогулины в блокноте.
     Дождь заметно усиливался.
     -- Кому это ему?
     --  Да  Пашке!   --  ответила   она,  неопределенно  махнув  в  сторону
зарывшегося  дышлом  в  перегной прицепного картофелеуборочного комбайна, --
ему копать, а он с утра опять кататься.
     Крупные капли  забарабанили по кожуху комбайна.  Она  в  сердцах длинно
матюгнулась.
     -- Что значит катается? Где катается?
     --  грозно вопросил  Ложакин,  глядя на  медленно диффундирующую  в бор
бригаду,  --  наука,  понимаешь,  простаивает, нет  фронта  работ,  а у  вас
персонал не готов к созданию трудового задела?!
     -- Ну ты, того, горло-то не рви! -- осадила она его, неожиданно изменив
политориентацию  --  приперлись  тут  и командуют!  Пашка  по  утрам  всегда
катается.
     Километрах в двух, на другом конце поля, едва видимый сквозь клубящийся
над  теплой землей пар, по  кромке леса  несся многотонный трактор  Кировец.
Отсюда он казался маленькой,  желтой, еле ползущей  игрушкой, хотя  скорость
его дошла уже до сорока километров в час.
     Сжав зубы,  не обращая внимания на  дикие прыжки трактора по колдобинам
полевой  дороги,  Пашка жал  на газ. Он уже врубил со скрежетом пятую, левый
кирзач  нервно  подрагивал  на  сцеплении, стрелка спидометра  подползала  к
сорока восьми... Eще немного, и он врубит, наконец, шестую, прямую передачу,
чего не удавалось ему раньше никогда.
     Всю  свою ненависть к этой  земле, от которой ему не суждено оторватся,
вжимал  Пашка в педаль газа. Вчера наступил  конец,  пришел ответ из летного
училища. Смысл мудреных слов, складывающихся в путаные фразы, был прост, как
выстрел: НЕ ГОДЕН.
     "Блядь!", - неслось в мозгу телеграфной  лентой,  - "как яйца отрезали,
суки! Теперь по гроб в навозе копошиться!".
     Не сбавляя ходу,  он выдернул флягу со спиртом. Большой глоток отрезвил
на  мгновение,  сдавив спазмом горло.  Он утер  рукавом подбородок, покрытый
реденькой юношеской бородкой, и  неожиданно для себя заплакал.  Прямой кусок
дороги заканчивался. Грунтовка  резко  сворачивала влево и начинала  петлять
вдоль  кромки  поля  по краю оврага. Пашка  не  свернул.  С  ревом  больного
носорога,  оставляя  за собой полутораметровые  колеи, могучая  машина пошла
поперек  межей  по влажной  пашне.  Скорость сразу  упала,  громадные колеса
месили чернозем, как тесто.
     Пашка  крутанул  руль, трактор сложился в  центральном шарнире и  начал
выписывать  сложные кривые, разбрасывая веера перегноя и картофельной ботвы.
Сквозь  неровно  дергающиеся щетки,  каруселью несся  перед  ним  окружающий
ландшафт,  выкидывая  попеременно то  стену леса,  то  овраг, то  уходящие к
горизонту  межи.  Мелькнула  ржавая,  поросшая молодняком  взлетная  полоса,
продолжающая бессмысленно рассекать  поле надвое.Рев  мотора  смолк, трактор
замер,  медленно  развернулся  и,  пощелкивая на  дожде перегретым металлом,
выполз на полосу.
     Прищурившись, Пашка запалил погасший было хабарик.
     Поглядел  долгим взглядом  вдоль  воображаемых посадочных огней, поверх
молодых дубков и берез, обильно проросших сквозь сталь.
     Прислушался к ровному гудению дизеля.
     Выплюнул окурок.
     Потом, не спеша,  воткнул первую скорость и  вдавил в пол  акселератор.
Взвыв,  как  реактивный  истребитель-бомбардировщик,   Кировец  начал  набор
скорости.

     -- Митя, как вы думаете,  -- задумчиво произнес Максаков, поставив ногу
на вздыбленный острый край мокрого  перфорированного железа, -- что вызывает
в человеке ощущение безумия?
     --  Не знаю,  как-то  никогда  не задумывался, -- ответил тот, глядя на
замотаного  в  полиэтилен  собеседника,  сжимающего   в  руках  переливчатый
летающий диск, -- а что?
     -- Несопоставимость поступающей извне  информации, -- ответил Максаков,
сдув собравшуюся под  кончиком носа каплю,  -- неспособность  сознания свить
информационные потоки в единую, непротиворечивую картину. Оглядитесь.
     Митя медленно огляделся. Невдалеке от картофельного комбайна,  тоскливо
воздевшего  к  тучам  сношенные  транспортеры,  стайка  научных  сотрудников
сгрудилась вокруг коптящего жирной  черной  сажей кострища  из автопокрышек.
Вокруг костра, путаясь в полиэтилене, прыгал  завсектором  токсикологии Петр
Николаевич  Малинин.  Он  всеми  силами  пытался  совместить  несовместимое:
согреться у костра и одновременно увернуться от черного удушливого дыма.
     Рядом  в кустах,  сентиментально  увитая  цветущим  вьюном, ощетинилась
зубьями  ржавая борона,  будто отпугивая  инопланетные  цивилизации. Веселые
ручейки  начинали бежать по межам,  собираясь в  небольшое  озерцо там  где,
образовав  запруду,  был брошен  поперек потоков полупрозрачный, как колонна
лунного камня, трехметровый рулон полиэтиленовой пленки.
     Чуть  поодаль, в  низине  у  излучины реки, вздымались  завалы  бревен,
выброшенных на  сушу мартовским  разливом.  Некоторые  бревна  занесло тогда
очень далеко от кромки реки, почти к самому полю, где они и остались, похоже
уже навсегда.  Одно бревно  высадило дверь  в черной,  невесть  откуда здесь
взявшейся, русской баньке, да  так и застряло внутри. По бревну, спасаясь от
усиливающегося  дождя, подскальзываясь  на  мокрой древесине, вползал сейчас
внутрь Гольденбаум.
     Река изгибалась в этом месте, изрядно подмыв высокий берег.  Оползающий
чернозем просел  под последними  секциями металлического  покрытия  взлетной
полосы,  и  они свисали теперь с края  поля, будто бы еще пытаясь  уцепиться
остриями  за уходящую землю. Невдалеке,  грудой дюралюминиевого лома, лежали
поперек полосы останки военного самолета.
     А с противоположной стороны поля приближался, набирая скорость, краса и
гордость отечественного тяжелого машиностроения, трактор Кировец К-700.

     Молодой березняк нещадно хлестал по радиатору, трактор подминал его, не
замечая, наматывал с хрустом на полуоси, вырывая с корнем тонкие стволы.
     -- А хули на дороге  стоять, -- приговаривал Пашка, глядя на  очередной
комель, описывающий в воздухе стремительную спираль.
     Он допил спирт и выкинул флягу в окно. По ровной полосе машина шла, как
по асфальту, стрелка спидометра прошла восемьдесят.

     -- А сто даешь! -- бормотал Пашка, глядя на стремительно приближающуюся
кромку поля, на замерших недвижно очкариков. Только учетчица бабка  Настасья
орала что-то,  размахивая блокнотом. До остова  СУ-27 оставалось метров сто.
Если тормозить, то сейчас.
     Пашка глянул на перегораживающую путь крылатую машину.
     Поднял глаза на открывающуюся в проеме  деревьев  бескрайнюю пойму реки
под низким свинцовым небом.
     Прищурился еще сильнее.
     -- А хули на дороге стоять, -- повторил он и вдавил педаль газа в пол.
     За полторы секунды до удара из-за фюзеляжа ошарашенно выскочил среднего
размера  медведь  и  пошел  по  межам  кавалерийским  галопом.  На  скорости
девяносто  три  километра  в  час Кировец  подмял под себя правую  плоскость
истребителя СУ-27.
     -- Ложи-и-и-и-с-сь!!!  --  заорал  дурным голосом  Геннадий  Алексеевич
Ложакин  и,  прыгнув  рыбкой  через  пленочный  рулон,  упал  вниз  лицом  в
полноводную межу.
     "Зачем ложиться-то", - подумал Митя, - "бежать надо, а не ложиться".
     Как во сне,  завороженно глядел он на трактор, неторопливо взмывающий в
воздух в  ореоле дюралюминиевых обломков. Огромные  ребристые  колеса месили
воздух, корму начало слегка заносить влево.

85.
     Выпускник  1-го  Московского медицинского института имени И.М.Сеченова,
космонавт-исследователь Герман  Семенович Арзамазов закончил  съемки  земной
поверхности  с  помощью фотоаппарата КФА-1000  с  борта космической  станции
"Мир".  Проходя  на   высоте   397   километров   над  территорией  третьего
Воронежского леспромхоза, станция входила в ночь.
     Герман Семенович  оторвал глаза от окуляров, перевел взгляд на медленно
удаляющийся  грузовой  корабль  "Прорыв-41М" и  облегченно  вздохнул. Судьба
грузовика,   одного   из  новейших  беспилотных   кораблей,   оборудованного
солнечными  батареями, ОДУ  и  дополнительной  системой балансировки  грузов
"Центр", с самого начала складывалась неблагополучно...
     Еще  во  время  старта  с  космодрома  "Бойконур"   из-за  неготовности
помещения монтажно-испытательного  корпуса  (превышение  допустимых  норм по
пыли)  на  полигоне  произошел пожар на  технической  позиции.  Сгорели  две
пультовые  и  множество  кабелей.  За несколько  секунд до команды  "Контакт
подъема"  из-за  неустойчивого  приема  телеметрической   информации  (отказ
основного передатчика) главный конструктор НПО "Энергия" В.П. Бугорков выдал
запрет на запуск.  При  несостоявшемся запуске,  учитывая  сильный ветер при
высокой температуре  пожара, специалисты направили все  усилия на  скорейшую
наладку     термостатирования     головного    блока,     чтобы    сохранить
работоспособность.  Повторный  запуск  корабля "Прорыв-41М"  прошел успешно,
несмотря на  серьезные  проблемы  с запуском корабля,  вызванных  выходом из
строя восьмидесяти процентов наземного оборудования.
     В процессе дальней ориентации  "Прорыва" произошли аварийные выключения
системы управления движением  "Мира" и торможение гиродинов. ЦУП  оперативно
выдал рекомендации экипажу, и за  день-два эти  проблемы  удалось разрешить.
При первой  попытке  стыковки корабля  "Прорыв-41М"  из-за  поломки  антенны
"Курс"  на модуле "Квант-2" в  процессе сближения грузовой корабль  пролетел
мимо  станции  по  опасной  траектории.  В  первые  годы во  время  стыковок
автоматических  грузовых кораблей  руководство полета  тщательно следило  за
тем, чтобы космонавты в  этот  период  для  безопасности  уходили на  другую
сторону станции  в спускаемый аппарат корабля "Союз". Постепенно после очень
многих   успешных    автоматических   стыковок   "грузовиков"   бдительность
притуплялась, и хотя  этот порядок никто  не отменял,  экипаж часто наблюдал
стыковку "Прорывов" из станции.  Так  было и  в этот раз... К  счастью,  все
обошлось благополучно. Но это был хороший урок на будущее.
     Стыковка произошла с третьей попытки, вторая не удалась из-за  ошибки в
системе управления модуля,  которая  вызвала критическую аварийную ситуацию.
Из-за сильной флуктуации измерений угла крена произошло столкновение корабля
со станцией. Последующий анализ  показал, что было 4 касания. После  анализа
было принято  решение провести  стыковку  с использованием  телеоператорного
режима,   что  было   успешно   выполнено.  Полностью  оправдалось  введение
телеоператорного режима с его предварительной отработкой.
     Но  самое  интересное началось,  когда "Прорыв-41М"  состыковался.  При
стягивании  стыковочных  агрегатов произошла остановка процесса. Специалисты
по стыковочному  агрегату  терялись  в догадках: все системы должны работать
нормально, но стягивание не  идет.  Был проведен выход в  открытый  космос с
целью  инспекции   состояния   стыковочных  агрегатов.   Результат  оказался
совершенно неожиданным. В полости  стыковочных агрегатов находился  мешок со
средствами  личной  гигиены,  который  оказался  защемленным  крышкой  люка.
Космонавты  недостаточно аккуратно уложили  его в  корабль  "Прорыв-39"  для
удаления  со станции, и  он остался в стыковочном агрегате после  отстыковки
грузового   корабля.   После  обнаружения  ошибки   (возможно,  это   просто
совпадение)  у  мадридца Педро  Дюке  были выявлены серьезные  отклонения  в
сердечно-сосудистой системе, и его пришлось впоследствии досрочно вернуть на
Землю.
     Было  принято  решение   срочно  производить  внештатную  перестыковку.
"Прорыв-41М"  перевели  на   осевой   стыковочный   агрегат,  освободив  его
предварительно  от пристыкованного модуля "Спектр". В  процессе перестыковки
было  зафиксировано  касание шпангоутов  модулей. Касание  вызвало серьезную
озабоченность   участников   работ,   но   последующий   анализ   подтвердил
работоспособность   модулей,   несмотря   на   касание   шпангоутов.   После
перестыковки модуля "Спектр"  с  осевого  стыковочного  агрегата  на боковой
узел, ранее  освобожденный модулем "Кристалл", во  время раскрытия солнечных
батарей,  предназначенных  обеспечить энергетикой  станцию  для  предстоящих
работ,  обнаружилось,  что  одна  из  двух   панелей  солнечных  батарей  не
раскрывается. Анализ показал, что это результат неправильных действий Центра
управления полетом.
     Необходим  был  еще один "выход" экипажа в открытый  космос для осмотра
характера зацепления конструкции и выдачи рекомендации  наземным службам  по
дальнейшим    действиям.   Баланс   энергетики   на    борту   стал   крайне
неблагоприятным.  И в этот критический момент экипаж  стал  возражать против
"выхода", ссылаясь на его нецелесообразность и собственную усталость.  Такое
в практике управления  полетом встретилось  впервые. Получен еще один урок и
опыт  -  требуется  более тщательный подбор  экипажа  на предстоящие полеты!
Создалась критическая ситуация.
     На совещании  у  генерального  конструктора,  учитывая  психологическую
неготовность экипажа  к сложным работам,  принимается  решение:  "выход"  не
производить,   установить  режим  максимальной  экономии  энергии  на  борту
станции.  Согласовываются  со специалистами возможные  аварийные  ситуации в
период дальнейших  полетов. Устанавливается порядок чередования операций  за
счет  двигателей  корабля  "Прорыв-41М"   и   "Мира"   с  целью  обеспечения
максимального энергопритока от Солнца.
     Соударение  корабля "Прорыв-41М"  с базовым блоком не прошло бесследно.
Разгерметизировался  объединенный  контур  охлаждения в  модуле  дооснащения
"Квант",  из-за   чего   в  воздух  станции  начал   попадать  теплоноситель
этиленгликоль.  Об этом стало известно  только  после  анализа телеметрии  с
борта  станции.  Срочно была  изменена  ориентация станции,  чтобы заслонить
"Квант" от Солнца, и  в течение всего  дня космонавты  пытались найти  место
утечки.  Модуль дооснащения имеет СЖО, шлюзовую камеру с  люком диаметром  1
метр,  СПК, душевую, телевизионную  платформу и МКФ-6М. Выяснилось, что  это
трещина   в  трубопроводе  контура  душевой.   Космонавт-исследователь  Ханс
Вильгельм  Шлегель  собрал вытекший из контура этиленгликоль тряпкой.  После
того, как  Земля  просмотрела видеосъемки  негерметичного  участка,  экипажу
выдали рекомендации  зачистить трубопровод и наложить  на поврежденное место
многослойный бандаж из обычного медицинского бинта, промазанного герметиком.
Герметичность была восстановлена. Следует добавить, что через несколько дней
у Ханса Вильгельма в крови обнаружили следы этиленгликоля.
     После приземления  предыдущей  экспедиции  внутри  спускаемого аппарата
"Союз ТМ 116Ж" обнаружили  значительное количество  неучтенных документацией
так  называемых  личных  вещей,  взятых  с борта станции  "Мир"  в  качестве
сувениров  (около  30  кг).  Это  вызвало  серьезную  тревогу  специалистов,
отвечающих за безопасность спуска и посадки.
     Такое  превышение  массы  груза,  который  был  размещен  в  спускаемом
аппарате  не  в соответствии с расчетной схемой, могло  привести к аварийной
ситуации. Не исключено, что многочисленные соударения  кораблей были связаны
с фактами размещения  незадокументированных личных вещей.  По  этому  поводу
была   создана  комиссия,   подтвердившая   возможность   такого  объяснения
случившегося.  Был получен  еще один урок,  который потребовал ужесточенного
требования  по соблюдению  дисциплины при укладке возвращаемого оборудования
внутри спускаемых аппаратов при спуске.
     Перед отделением корабля  "Прорыв-41М"  от  стыковочного  агрегата было
принято решение, в  добавление  к обычно удаляемым со  станции контейнерам с
мусором, разместить на корабле  около двухсот килограмм невостребованных так
называемых личных вещей.
     Во время  отделения корабля от  станции  для  отлета,  из-за  ошибочных
действий сирийского космонавта Мухаммеда Ахмеда Фариса произошло нерасчетное
сближение   с   последующим  соударением   корабля   и  станции.   Загорелся
регенеративный  патрон,  который  вырабатывает кислород.  Повреждена  стенка
станции и несколько кабелей. Вышел из строя кислородный генератор. Сломалась
установка искусственного климата в модуле "Квант". Температура в этом отсеке
поднялась  до  30  градусов.  Было   в  очередной  раз  нарушено  нормальное
энергоснабжение "Мира".
     Станция потеряла ориентацию  в пространстве. Полностью выведен из строя
научный модуль "Спектр". Были серьезные опасения о повреждении,  на этот раз
обширном,   антенн  системы  "Курс"   в  момент  соударения.  Это   опасение
впоследствии усилилось из-за сбоев в режимах автоматического сближения  двух
кораблей "Прорыв  43М"  и "Прорыв 44М", стыковавшихся в  последующий период.
Поэтому одной из задач следующей  экспедиции стал  осмотр мест соударения. К
счастью, опасения не подтвердились. Сбои в режимах автоматического сближения
кораблей были вызваны  недоработками в системе  ручного пилотирования.  Есть
также  мнение,  что  в случившемся  виноват  не только  экипаж,  но и  Центр
управления полетами, который допускал перегруз транспортных кораблей - почти
на полторы тонны.
     ...Герман  Семенович  Арзамазов   с  облегчением  наблюдал  за  плавным
удалением  корабля "Прорыв-41М"  навстречу своему феерическому  концу. Через
три-четыре  месяца  кораблю  предстояло в  режиме  неуправляемого полета  со
скоростью  восемь   километров  в  секунду  встретиться  с  плотными  слоями
атмосферы планеты Земля.

86.
     Старший  сержант  Тетерин  был  в  хорошем  настроении.  В  настроении,
располагающем к беседе.
     --  Ты  вот  чего  думаешь, Карнаухов?  -- не сбавляя  шага спросил он,
разметая  форменными  ботинками пожухлые  листья.  Поллитра  пива,  принятые
только что у ларя, бодрили тело и свежили дух.
     -- Ет вы насчет чего, товарищ старший сержант? -- переспросил тот, едва
поспевая следом.
     -- Ет я насчет задания, -- передразнил Тетерин.
     Упитаный, кровь с  молоком,  новобранец  Карнаухов был вообще-то ему по
душе. Не умничал, не смотри  что из  школы милиции только. Субординацию блюл
скрупулезно. Расположения своего Тетерин, однако, выказывать не намеревался.
Начальник строг должон быть с подчиненным и справедлив.
     --  Так  а че  ж  насчет  его  думать, -- запыхиваясь, ответил  рядовой
Карнаухов, -- задание ясное.
     --  Изложи,  -- коротко,  на  ходу,  обронил  команду  старший  сержант
Тетерин.
     --  Задание  есть  задержать   подследственного  по  месту  пр