ет, что прачка либо теряет, либо крадет их.
     Инспектор глубоко вздохнул и постучал оправой очков но столу.
     -- Благодарю. Доктор Сисс, а теперь я попросил бы вас...
     Сисс,  не   меняя    небрежной    позы,    буркнул    что-то
невразумительное и продолжал торопливо писать в раскрытой  папке,
лежащей на коленях.
     Наконец он поднял уже начинающую лысеть голову,  похожую  на
головку какой-то птицы, и с треском захлопнул папку. Сунул ее под
кресло, вытянул губы,  словно  намеревался  свистнуть,  и  встал,
потирая руки с распухшими артрическими суставами.
     -- То, что меня сюда пригласили,  я  расцениваю  как  весьма
положительное новшество, -- произнес он  высоким  голосом,  почти
фальцетом. -- У вас может сложиться впечатление,  будто  я  читаю
лекцию, и вам это может не  понравиться,  но  тут  уж  ничего  не
попишешь.  Серию  происшествий,  о  которой  здесь  шла  речь,  я
исследовал -- насколько это было  возможно.  Классические  методы
расследования, как-то: коллекционирование улик и поиски  мотивов,
оказались несостоятельными.  Поэтому  мне  пришлось  использовать
статистический метод. Что он дает? На месте преступления зачастую
можно установить, какой факт имеет к нему отношение, а  какой  --
нет. Например, форма  пятен  крови  возле  трупа  имеет  связь  с
убийством и может подсказать, как оно было совершено. А то, какие
облака проплывали над домом  в  день  убийства  --  перистые  или
кучевые  --  и  из  какого  металла  --  алюминия  или  меди   --
изготовлены  телеграфные  провода  около  дома,  можно    считать
несущественным. Что же  касается  этой  серии,  то  здесь  вообще
заранее нельзя было сказать,  какие  сопутствующие  факторы  были
связаны с происшествиями, а какие нет.
     Если бы мы имели  единичный  случай,  метод  не  удалось  бы
применить. К счастью, их было несколько.  Конечно  же  количество
предметов и явлений, которые в критический момент находились  или
происходили вблизи места преступления, практически бесконечно. Но
так как мы имеем дело с серией, мы  должны  основываться  на  тех
фактах, которые сопутствовали всем или почти всем  происшествиям.
Поэтому будем использовать  метод  статистического  сопоставления
явлений. Этот метод до сих пор не применялся в криминалистике,  и
я рад, джентльмены, что могу его  вам  представить  --  вместе  с
первыми результатами.
     Доктор  Сисс,  до  сих  пор  стоявший  за  креслом,  как  за
кафедрой, вдруг выскочил на середину комнаты, пробежал  несколько
шагов, перед дверью так же неожиданно повернулся, наклонил голову
и продолжил, глядя куда-то в пространство:
     -- Итак,  во-первых,  перед  собственно  происшествиями  был
период -- условно назовем его "периодом предвестий". Трупы меняли
положение. Одни переворачивались на живот, другие на бок,  третьи
оказывались на полу возле гроба.
     Во-вторых, все исчезнувшие покойники, за исключением одного,
были мужчины, так сказать, в цвете лет.
     В-третьих, во всех случаях, опять же за исключением первого,
нагота трупов была чем-нибудь прикрыта. В двух случаях  это  были
погребальные костюмы, один раз, очевидно, белый халат и белые  же
шаровары, и еще в одном случае -- черная портьера.
     В-четвертых, вскрытие ни разу не  производилось,  все  трупы
были в хорошем состоянии и не повреждены.  С  момента  смерти  во
всех случаях прошло не более  тридцати  часов.  И  на  это  стоит
обратить внимание.
     В-пятых, во всех случаях, опять же  за  исключением  одного,
трупы исчезали в  маленьких  городках  из  кладбищенских  моргов,
проникнуть  в  которые,  как  правило,  не   составляет    труда.
Единственное исключение -- исчезновение тела из прозекторской.
     Сисс повернулся к инспектору:
     -- Мне нужен  сильный  рефлектор.  Тут  у  вас  можно  найти
что-нибудь в этом роде?
     Инспектор включил микрофон и тихо  отдал  распоряжение.  При
общем молчании Сисс медленно вытащил  из  своего  огромного,  как
чемодан,  кожаного  портфеля  сложенный  в  несколько  раз   ярко
раскрашенный лист кальки.  Грегори  наблюдал  за  ним,  испытывая
смешанное чувство враждебности и любопытства. Его раздражало, что
ученый  всячески  подчеркивает  свое    превосходство.    Погасив
сигарету, он  попытался  угадать,  что  же  скрывает  этот  лист,
шелестящий в неловких руках Сисса.
     А Сисс, не обращая внимания на инспектора,  разложил  кальку
на столе, разгладил, а потом отошел к окну и уставился на  улицу.
Он стоял, обхватив пальцами запястье, как будто считал пульс.
     Двери отворились, вошел полисмен с  алюминиевым  рефлектором
на высоком штативе и воткнул вилку в розетку. Сисс включил лампу,
подождал, пока полисмен выйдет,  и  направил  свет  на  карту  на
стене.  Потом  наложил  на  нее  кальку.  Но  так  как  карта  не
просвечивала изпод матовой бумаги,  передвинул  рефлектор.  Затем
снял карту (при этом покачнулся  на  стуле  и  чуть  не  упал)  и
повесил ее на вешалку, которую вытащил из угла в  центр  комнаты.
Рефлектор  поставил  так,  чтобы  он  просвечивал  и  карту,    и
наложенную  на  нее  кальку,  которую  он   держал    в    широко
расставленных руках. Стоял он в чрезвычайно неудобной позе  --  с
вытянутыми, поднятыми вверх руками.
     Сисс ногой еще немножко подвинул  штатив  и  наконец  замер.
Повернув голову к слушателям, он начал:
     -- Обратите внимание на район, в котором происходили события.
     Голос его звучал еще  пронзительней,  чем  прежде,  возможно
из-за физического напряжения, вызванного неудобной позой, хотя он
и не подавал вида, что ему тяжело.
     -- Впервые исчез  труп  в  Трикхилле  шестнадцатого  января.
Попрошу  запомнить  места  и  даты.  Второе  исчезновение    было
зарегистрировано в Спиттауне двадцать третьего января. Третье  --
второго февраля в Ловеринге. Четвертое -- в Бромли,  двенадцатого
февраля. Восьмого марта в Льюисе был последний  случай.  Если  за
исходную точку принять  место  первого  происшествия  и  из  него
увеличивающимся радиусом провести окружности, мы получим картину,
представленную на этой кальке.
     Яркий круг света выделял часть Южной Англии,  примыкающую  к
Каналу. Пять концентрических  окружностей  проходили  через  пять
точек, обозначенных красными крестиками.  Первый  крестик  был  в
центре. Грегори надоело ожидать, когда же Сисс  наконец  устанет;
ученый стоял все в той же позе, и его поднятые руки, которыми  он
придерживал кальку, даже не дрожали.
     -- Если вас это заинтересует, -- сухо произнес  Сисс,  --  я
позже могу изложить  расчетную  методику  во  всех  подробностях.
Сейчас я сообщу только конечный результат.  Характерно,  что  чем
позже произошел случай, тем дальше отстоит место происшествия  от
центра, то есть от места первого исчезновения.  Выявляется  также
вторая закономерность: интервалы времени между  происшествиями  с
увеличением  их  числа  становятся  все  больше,   хотя    прямой
пропорциональной зависимости между ними  нет.  Если  же,  однако,
принять во внимание  дополнительный  фактор  --  температуру,  то
можно  выявить  новую  закономерность.  А  именно:   произведение
времени, прошедшего между двумя случаями, и  расстояния  от  мест
двух  очередных  исчезновений  до  центра  становится  постоянной
величиной, если его умножить на разницу температур,  что  были  в
моменты происшествий.
     Таким образом, -- после короткой паузы продолжил Сисс, -- мы
получаем константу, значение которой находится в  пределах  между
пятью и девятью сантиметрами на секунду и на  градус.  Я  говорю:
между пятью  и  девятью,  поскольку  ни  в  одном  случае  момент
исчезновения не был точно установлен. Нам приходилось иметь  дело
с  широким,  в  несколько  часов,  временным  диапазоном.   Можно
единственно утверждать, что все происходило  во  второй  половине
ночи. Так вот, если за действительное значение постоянной принять
среднее, а именно --  семь,  то  после  несложных  преобразований
удается обнаружить одну весьма  интересную  подробность.  Причина
явления, которое медленно распространялось  от  центра  района  к
периферии, находится вовсе не в Трикхилле, а сдвинута к западу, к
городкам Танбридж-Уэллс, Энгандер  и  Диппер...  то  есть  в  тех
местах,  где  впервые  появились  слухи  о  том,  что    мертвецы
переворачиваются. А если провести дополнительные вычисления, цель
которых точно определить  местоположение  геометрического  центра
явления, то окажется, что он находится ни в каком не в морге, а в
восемнадцати милях юго-западнее Шелтема -- среди болот и пустошей
Чинчейза...
     Инспектор Фаркар, шея которого, пока  шла  лекция,  медленно
наливалась  краской  и  теперь  стала  совершенно  багровой,   не
выдержал.
     -- Уж не хотите ли вы сказать, -- взорвался он,  --  что  из
этих проклятых болот вылезает некий дух, этакий невидимка,  и  по
воздуху утаскивает в свое логово покойников одного за другим?
     Сисс медленно складывал кальку. На фоне  зеленоватой  карты,
просвечиваемой рефлектором, худой и длинный, он больше, чем когда
бы то ни было, походил на птицу (болотную  --  добавил  про  себя
Грегори). Так же медленно он спрятал  кальку  в  свой  объемистый
портфель, выпрямился и холодно  взглянул  на  Фаркара.  Лицо  его
пошло красными пятнами.
     -- Я хотел сказать только то, что следует из статистического
анализа, -- сообщил он. -- Есть взаимосвязи явные, например между
яйцами, беконом и желудком, но существуют также  взаимосвязи,  не
лежащие  на  поверхности,  например  между  политическим   строем
государства и средним возрастом вступающих в брак. Однако  всегда
можно найти четкую корреляцию, позволяющую говорить о причинах  и
следствиях.
     Большим, аккуратно сложенным носовым  платком  он  промакнул
капельки  пота  на  верхней  губе,  спрятал  платок  в  карман  и
продолжил:
     -- Эта серия происшествий чрезвычайно трудна для объяснения.
И я попрошу подойти к ней без всякого предубеждения.  Если  же  я
столкнусь с подобным отношением с вашей стороны, то вынужден буду
отказаться от этого дела, равно как и от сотрудничества с Ярдом.
     Он выждал с минуту, словно надеясь, что кто-нибудь  поднимет
перчатку, после чего выключил рефлектор. Сразу стало темно.  Сисс
шарил рукой по стене в поисках выключателя.
     Вспыхнувший свет изменил вид комнаты. Она  стала  словно  бы
меньше, а помаргивающий от яркого света  инспектор  на  мгновение
напомнил Грегори его старого дядюшку. Сисс снова подошел к карте.
     -- Когда  я  занялся  этим  делом,  с  момента  первых  двух
происшествий  прошло  так  много  времени,  или,  если   говорить
откровенно, полиция настолько мало внимания уделила  им  в  своих
сводках,  что  точное   воспроизведение    фактов,    позволяющее
установить  ход  событий  час  за  часом,  оказалось    абсолютно
невозможным.  Поэтому  я  ограничился  только  тремя   последними
случаями. Во всех трех был туман -- дважды  густой,  а  один  раз
очень  густой.  Кроме  того,  в  радиусе  нескольких  сот  метров
проезжали машины -- правда, "подозрительных" среди них  не  было,
хотя я, честно говоря, не знаю, на чем эти  подозрения  могли  бы
основываться. Ведь как будто никто еще  не  выезжал  на  подобное
дело в машине с надписью "Перевозка краденых трупов"?.. Во всяком
случае, машину можно было оставить  достаточно  далеко  от  места
кражи. И наконец, я установил, что во всех трех  случаях  вечером
(напоминаю, что трупы всегда исчезали ночью) поблизости от  места
происшествия были замечены... -- Сисс сделал небольшую  паузу  и,
подчеркивая каждое слово, тихо закончил: --...домашние  животные,
ранее там не встречавшиеся, и более того, которых мои собеседники
не знали и никогда до этого в тамошних местах не видели.  В  двух
случаях это были кошки, а в одном -- собака.
     Раздался короткий смешок, мгновенно  перешедший  в  неловкую
имитацию кашля. Это засмеялся  Соренсен.  Фаркар  молчал,  он  не
реагировал даже, когда Сисс ехидничал насчет подозрительных машин.
     Грегори перехватил взгляд, брошенный главным инспектором  на
Соренсена. В нем не  было  укора,  не  было  суровости,  это  был
поистине тяжелый взгляд, тяжесть его ощущалась просто физически.
     Соренсен кашлянул еще раз,  для  большей  убедительности,  и
наступила тишина. Сисс смотрел поверх их голов в темное окно.
     -- Статистическая   значимость  последнего    фактора,    --
продолжал он, все чаще срываясь на фальцет, -- на  первый  взгляд
невелика. Однако я установил, что в тех местах бродячие  кошки  и
собаки практически не  встречаются.  Кроме  того,  одно  из  этих
животных -- а именно собака -- было найдено мертвым на  четвертый
день  после  исчезновения  трупа.  Приняв   во    внимание    это
обстоятельство, я позволил себе после последнего случая (на  этот
раз близ  места  происшествия  бродил  кот)  дать  объявление,  в
котором обещал награду тому, кто найдет труп этого  животного.  И
вот сегодня утром  я  получил  сообщение,  которое  сделало  меня
беднее на  пятнадцать  шиллингов.  Кот  лежал  под  снегом  возле
кустов, его нашли школьники -- шагах в двухстах от морга.
     Сисс подошел к окну и, повернувшись спиной к присутствующим,
встал возле него, как будто решил полюбопытствовать, что делается
на улице, но там уже ничего нельзя было разглядеть, кроме фонаря,
мерно  раскачивающегося  под  порывами  ветра;    через    равные
промежутки времени его  свет  вырывался  из  тени,  отбрасываемой
деревом.
     Он молчал и кончиками пальцев поглаживал  полу  своего  чуть
великоватого серого пиджака.
     -- Вы закончили, доктор?
     После  вопроса  Шеппарда  Сисс  повернулся.  Едва  уловимая,
какая-то мальчишеская улыбка  вдруг  совершенно  преобразила  его
лицо  --  мелкое  лицо  с  неправильными   чертами,    маленькими
подушечками щек, подступающими к серым глазам, и сильно срезанной
нижней челюстью, отчего создавалось впечатление, будто у него нет
подбородка.
     "Да это же мальчишка, вечный мальчик... и какой славный", --
с удивлением подумал Грегори.
     -- Я хотел бы сказать еще несколько слов,  но  в  конце,  --
ответил Сисс и вернулся на свое место.
     Инспектор снял очки. Глаза у него были утомленные.
     -- Хорошо. Коллега  Фаркар,  пожалуйста,  если  у  вас  есть
какие-нибудь дополнения.
     Фаркар кивнул без видимой охоты.
     -- Честно говоря,  добавить  мне  особенно  нечего.  Я,  так
сказать, традиционно и по старинке рассматривал эту "серию",  как
изволил назвать ее доктор Сисс. И полагаю,  что  некоторые  слухи
соответствуют действительности. Объяснение тут, видимо,  довольно
простое: в Шелтеме и других городках преступник  пытался  украсть
труп, но ему всякий раз мешали. Удалось только в Трикхилле. Тогда
он еще  был  новичком  и  взял  труп  без  одежды.  Очевидно,  не
сообразил, что транспортировать голого мертвеца куда опасней,  во
всяком случае, затруднительней, чем одетого, ибо  одетый  не  так
бросается в глаза. Поняв это, он изменил тактику  и  в  остальных
случаях уже старался как-нибудь прикрыть наготу. Наверно, и выбор
тела в первый раз был не самый удачный -- я  имею  в  виду  слова
доктора Сисса "тело в хорошем состоянии". В  трикхилльском  морге
был еще один труп, в гораздо лучшем  состоянии,  чем  украденный.
Вот, пожалуй, и все...
     Да, остаются еще  мотивы,  --  добавил  он  через  несколько
секунд. -- Я вижу следующие возможности: некрофил, сумасшедший и,
скажем, какой-то ученый. Думаю, оценку мотивов мог бы дать доктор
Соренсен.
     -- Я ведь не психолог и не психиатр, --  раздраженно  заявил
врач. -- Но в любом случае некрофилию можно исключить. Страдающие
ею -- люди, как правило, умственно отсталые, дебилы, кретины и  к
планированию скольконибудь сложной акции совершенно не  способны.
Тут никаких сомнений быть не может. Далее, сумасшествие, помоему,
тоже  можно  исключить.  Никаких  случайностей,    слишком    все
скрупулезно,  ни  единой  ошибочки  --  безумец    не    способен
действовать столь логично и последовательно.
     -- Паранойя? --  чуть  слышно  подсказал  Грегори.  Соренсен
посмотрел  на  него  почти  с  отвращением.  Какое-то   мгновение
казалось, что он с сомнением катает это слово во рту,  словно  бы
пробует на вкус; потом его тонкие лягушачьи  губы  искривились  в
непонятной гримасе.
     -- Нет. То есть  я  думаю,  что  нет,  --  смягчил  Соренсен
категоричность утверждения. -- Нельзя пользоваться  сумасшествием
как мешком, в который можно запихнуть все поступки  с  непонятной
мотивацией. У сумасшествия своя система, своя логика поведения. В
крайнем случае, нельзя, конечно, исключать возможности, что некто
с тяжелой формой психопатии, да, да, психопат,  именно  психопат,
мог  бы  оказаться  этим  самым  похитителем.  Это   единственная
возможность.
     -- Психопат со склонностью к математике, -- бросил Сисс.
     -- Как прикажете это понимать?
     Соренсен, приоткрыв рот, с глуповато-издевательской ухмылкой
заглядывал в лицо Сиссу. Вид у него был довольно противный.
     -- Психопат, представивший,  как  это  будет  забавно,  если
произведение  расстояния  и   времени    между    происшествиями,
умноженное на разницу температур, окажется постоянной  величиной,
константой.
     Соренсен  нервным  движением    погладил    колено,    потом
забарабанил по нему пальцами.
     -- Ну, знаете... Можно  умножать  и  делить  все,  что  душе
угодно -- длину  зонтиков  на  размеры  шляп  и  получать  разные
постоянные и переменные...
     -- Вы полагаете, что подобным образом принизите  математику?
-- начал Сисс. Было ясно, что на языке у него  вертится  какая-то
резкость.
     -- Прошу прощения. Мне бы хотелось услышать оценку  третьего
мотива. -- Шеппард смотрел на Соренсена тем же тяжелым взглядом.
     -- А, ученый?  Который  крадет  трупы?  Нет.  Ну  что  вы...
Ученый, производящий на трупах эксперименты? Ни за что на  свете!
Это скорее подойдет для  какого-нибудь  третьеразрядного  фильма.
Зачем красть трупы, если их можно получить в любой прозекторской,
причем без всяких затруднений, да даже и купить  у  родственников
покойного? И такое возможно... Кроме того, ни один ученый  сейчас
уже не работает в одиночку, так что, если он даже и похитит  труп
(не знаю только зачем), ему не удастся скрыть его от  коллег,  от
сотрудников. Этот мотив можно со спокойной душой отбросить.
     -- Так что же, по-вашему, остается? -- спросил Шеппард.  Его
аскетическое лицо было совершенно непроницаемо.
     Грегори поймал себя на том,  что  глаз  не  сводит  с  него,
прямо-таки неприлично  пялится  --  уставился,  как  на  картину.
"Действительно он такой, каким кажется, или это только  усталость
и привычка?"
     После вопроса,  заданного  главным  инспектором,  воцарилось
долгое, неловкое молчание. В темноте за окнами опять раздался рев
авиационных двигателей, басовито прогремел над  самым  зданием  и
затих. Стекла снова задребезжали.
     -- Психопатия или ничего, -- произнес наконец  доктор  Сисс.
-- Как справедливо отметил доктор Соренсен, психопат не  способен
действовать    систематически,    его    поступки      отличаются
импульсивностью, непродуманностью, он вечно  отвлекается,  делает
ошибки. Итак, нам остается -- н и ч е г о. То есть это  не  могло
произойти.
     -- Чрезвычайно остроумно, -- буркнул Соренсен.
     -- Джентльмены,  --  произнес   Шеппард,  --  можно   только
удивляться снисходительности, с какой относится к нам  пресса.  Я
думаю,  причиной  тому  ближневосточный  конфликт.   Общественное
мнение занято им,  но  это  до  поры  до  времени.  Скоро  газеты
вцепятся в это дело, и Ярду достанется на  орехи.  Так  вот,  что
касается формальной стороны -- следствие должно продолжаться.  Но
я хотел бы знать, что  сделано,  какие  шаги  предприняты,  чтобы
найти похищенные тела.
     -- Этим занимается лейтенант,  --  сообщил  Фаркар.  --  Две
недели  назад  он  получил  задание  и  с  той  поры    действует
самостоятел