й солнечной  системе  они  энергию  получат!  Вот  они  и
рассчитали так, чтоб подойти  поближе  к  нашему  Солнцу  при  минимальном
расходе энергии, оставили в запасе,  сколько  надо  для  посадки,  а  сами
погрузились  в  анабиоз,  а  когда  придет  время   браться   за   работу,
термобатареи их разбудят!
   - Правильно, сэр, - все так же устало подтвердил Фредди. -  По  крайней
мере, мужества у них хватало. А как бы теперь поступили вы?
   - Доложил бы в Главный штаб! - яростно крикнул капитан. -  Доложил  бы,
что это - военное  судно,  которое  способно  разнести  в  пыль  весь  каш
Патрульный флот  и  взорвать  наши  планеты!  Сообщил  бы,  что  экипаж  -
чудовища, что сейчас они, к счастью,  беспомощны,  но  у  них  еще  хватит
горючего, чтобы сманеврировать и  приземлиться.  И  просил  бы  разрешения
выкинуть их вместе с гробами с корабля и уничтожить! А потом я бы...
   - Я сделал проще, - сказал Фредди. - Отключил термобатареи. Сейчас  эти
существа ожить не могут. А теперь уж простите,  я  пойду  несколько  часов
посплю...
   Он ушел к себе в каюту и повалился на койку.


   Люди  с  измерительными  приборами   и   телепередатчиками   продолжали
осматривать каждый квадратный дюйм безжизненного чудовища. Они работали  в
скафандрах. Чтобы наполнить воздухом нутро гиганта, "Арнине"  пришлось  бы
истратить весь свой запас. В шлемофонах звучали советы и  распоряжения  из
лабораторий "Арнины". До сих пор на чужом  корабле  ничего  и  пальцем  не
тронули. Таков был приказ Фредди Холмса. Из каждого предмета извлекали всю
возможную информацию, но ни одной мелочи с собой не взяли. Даже химические
анализы делали дистанционными методами.
   А на Фредди по-прежнему смотрели косо. Главный механик  честил  его  на
все корки. Ведь вот двигатели чужака...  После  взрыва,  который  когда-то
вывел двигатели из строя, пришельцы все-таки их починили, - и уж  до  того
соблазнительно было бы в них покопаться... Специалист по физической  химии
тоже предпочел бы сделать кое-какие анализы собственными руками. И  все  и
каждый - от последнего мальчишки-стажера до капитана -  жаждали  завладеть
какой-нибудь вещичкой, сработанной чужими, ничуть  не  похожими  на  людей
существами, которые на десять тысяч лет  опередили  человечество.  Вот  на
Фредди и смотрели косо.
   Но не только это мучило его. Этические уравнения доказывают, как дважды
два, что вероятность и этика нераздельны и если, приступая к любому  делу,
нарушить законы  порядочности  и  чести,  бессмысленно  ждать,  чтобы  оно
принесло плоды, достойные восхищения. Фредди начал  с  того,  что  нарушил
дисциплину (а она ведь тоже  своего  рода  этика),  а  потом  еще  дядюшка
припутал к Патрульной службе политику. И это уже  прямое  преступление.  А
значит, согласно уравнениям, вероятность самых пагубных  совпадений  будет
безмерно возрастать, пока новые, этически безупречные действия не устранят
зло, вызванное первоначальными беззакониями. Но  как  же  все-таки  сейчас
надо действовать? Непонятно, хоть убей!


   Он  проснулся  разбитый,  тупо  уставился  в  потолок.  И  тут  к  нему
постучали. Это был Бриджес с кипой бумаг.
   - Ну, вот! - весело заявил он, едва  Фредди  открыл  дверь.  -  Все  мы
просто счастливчики!
   Фредди взял у него бумаги.
   -  Что  случилось?  Капитан  все-таки  испросил  новый  приказ  и  меня
отправляют под арест?
   Бриджес расплылся до ушей и ткнул пальцем в  бумажные  листы.  Это  был
отчет специалиста, в обязанности которого  входил  точный  анализ  состава
малых небесных тел.
   "Элементы, обнаруженные  на  внеземном  корабле"  -  гласил  заголовок.
Фредди стал просматривать бумагу. Никаких тяжелых элементов, остальное все
знакомо. Он вспомнил, что в одном из баков чужака хранится чистый азот,  и
главный механик в молчаливом бешенстве ломал себе  голову:  как  пришельцы
умудрялись получать из азота атомную энергию?  Фредди  посмотрел  в  конец
списка. Самым тяжелым элементом на корабле оказалось железо.
   - В чем же тут счастье? - спросил он.
   Бриджес  опять  ткнул   пальцем.   Привычные   символы   сопровождались
непривычными  коэффициентами  атомного  веса:  H3,   Li5,   Be8...   Холмс
недоуменно замигал. Посмотрел еще: N15, F18, S34, S35... Вытаращил  глаза.
Бриджес ухмыльнулся.
   - Прикиньте-ка, сколько стоит этот кораблик!  -  сказал  он  весело.  -
"Арнина" гудит, как улей. Призовые деньги нам, патрульным, не  полагаются,
зато можно получить пять процентов за спасение имущества. Тритий на  Земле
известен, но в чистом виде его никогда  еще  не  получали.  А  литий-пять,
бериллий-восемь, азот-пятнадцать, кислород-семнадцать,  фтор-восемнадцать,
сера-тридцать четыре и тридцать пять  -  да  такого  на  Земле  просто  не
существует! Весь этот корабль состоит из  неслыханных  изотопов,  в  нашей
Солнечной системе их просто  нет!  А  за  чистые  изотопы  знаете  сколько
платят? Теперь мы на "Арнине" богачи, всем до самой смерти  хватит.  А  вы
теперь у нас - первый человек!
   Фредди даже не улыбнулся. Заговорил медленно:
   - Азот-пятнадцать... Он у них был в оставшемся баке  для  горючего.  Он
поступает в очень странную, совсем маленькую алюминиевую камеру - мы никак
не могли понять, что это такое, - а оттуда в дюзы двигателя. Понимаю...
   Фредди был белый, как полотно. А Бриджес ликовал:
   - Сто тысяч тонн материалов,  каких  на  Земле  просто  не  существует!
Настоящие изотопы, в огромном количестве!  И  никаких  примесей!  Дружище,
мне-то вы сразу пришлись по душе, но все наши  вас  терпеть  не  могли.  А
теперь - идите и наслаждайтесь, все вас обожают!
   Фредди не слушал.
   - А я все гадал, для чего та алюминиевая камера, -  бормотал  он.  -  С
виду она совсем немудреная, не поймешь, при чем тут...
   - Пойдем к нашим, выпьем! - весело тормошил его Бриджес. -  Грейтесь  в
лучах славы! Заводите друзей, покоряйте умы и сердца!
   - Нет уж, - Фредди невесело улыбнулся. - Потом меня все равно  повесят.
Гм-м. Мне надо потолковать с главным механиком. Нам нужно добиться,  чтобы
эта махина двигалась своим ходом. Она слишком велика, чтоб  тащить  ее  на
буксире.
   - Так ведь в ее двигателях никто не может разобраться! -  запротестовал
Бриджес. - Похоже, что азот тоненькой струйкой поступает  в  эту  дурацкую
камеру, там с ним что-то происходит, и он через алюминиевые щитки течет  в
дюзы - только и всего! Уж очень это просто!  Ну  как  вы  заставите  такую
штуку работать?
   - Кажется, это и правда проще простого, - сказал Фредди. - Весь корабль
построен из таких изотопов, каких на Земле  нет.  Впрочем,  тут  есть  еще
алюминий и углерод. Они на корабле точно такие же, как у нас. Но почти все
остальное...
   В лице у Фредди не было ни кровинки. Казалось, его  грызет  нестерпимая
боль.
   - Мне нужны два бака, их надо сделать из алюминия и  заполнить  азотом.
Сойдет и обыкновенный воздух... И нужен автопилот. Его тоже  надо  сделать
из алюминия, а прокладки из графита...
   Он поглядел на Бриджеса и хмуро усмехнулся.
   - Вы когда-нибудь слыхали про  Этические  уравнения,  Бриджес?  Кто  бы
подумал, что они помогут решить задачу космического  пилотажа,  правда?  А
вот, представьте, помогли. Теперь мне нужен главный  механик,  пускай  все
это соорудит... Я рад, что успел с вами познакомиться, Бриджес...
   Бриджес вышел, а Фредди Холмс провел языком по пересохшим губам  и  сел
чертить эскизы для главного механика.


   На корабле чудовищ машинный отсек не был отделен от капитанской  рубки.
Это огромное шарообразное помещение заполняли приборы  диких  для  земного
глаза очертаний. Впрочем, Холмсу и Бриджесу они больше не казались  такими
уж дикими. Оба проторчали среди этой аппаратуры восемь дней,  поняли,  как
она действует, и почти освоились с нею. А все же им стало жутковато, когда
они пристегнулись перед пультом управления, освещенным только их походными
фонариками, и в последний раз окинули взглядом алюминиевые запасные части,
сработанные бог весть на какой планете, под иным солнцем.
   - Если получится, нам крупно  повезло,  -  сказал  Фредди  и  судорожно
глотнул. - Вот так включается двигатель. Ну, Бриджес, ни пуха, ни пера!
   Фредди чуть-чуть, на волос передвинул  причудливой  формы  рычажок.  По
огромному корпусу корабля прошла едва уловимая дрожь, словно он готов  был
рвануться  вперед.  Через   подошвы   скафандров   людям   передалось   от
металлического каркаса чуть заметное колебание. Фредди облизнул пересохшие
губы и тронул другой рычажок.
   - Это, должно быть, освещение.
   На экранах необычной формы проступили непонятные рисунки и силуэты.  По
кораблю разлилось сияние. Прежде, в резком белом свете  ручных  фонариков,
людям все здесь было безмерно чуждо, почти  отвратительно.  А  сейчас  все
преобразилось. Все вокруг переливалось всеми цветами радуги; в этом мягком
сиянии круглые двери и  коридоры,  похожие  на  трубы,  выглядели  хоть  и
странно, но приятно. Фредди  покачал  головой,  словно  хотел,  не  снимая
шлема, смахнуть выступившие на лбу капли пота.
   - Дальше, наверно, обогрев, - проговорил он еще мрачней прежнего. - Это
мы не тронем. Ни к чему! А вот двигатель попробуем.
   Корабль дрогнул. И устремился вперед, легко набирая скорость.  "Арнина"
за кормой быстро уменьшалась. Фредди, плотно сжав губы, касался то  одного
рычажка, то другого, и страшный исполин повиновался ему  легко  и  охотно,
как ручной, на диво вышколенный зверь.
   - Вот это здорово! - дрожащим голосом вымолвил Бриджес. -  Куда  нам  с
нашими патрульными посудинками!
   - Да, - коротко сказал Фредди. Голос у него был несчастный. - Куда нам!
Отличный корабль! Я на него поставлю автопилот. Он  должен  работать.  Эти
существа почему-то не пользовались автоматическим управлением. Уж не знаю,
почему, но не пользовались.
   Он  выключил  все,  кроме  света.  Наклонился  и  подхватил   маленький
алюминиевый аппаратик, которому предстояло  регулировать  подачу  азота  в
правую и левую дюзы.
   Потом он вернулся к пульту управления  и  опять  включил  двигатель.  И
автопилот заработал.  Вполне  естественно.  Уж  если  механик  Космической
патрульной службы что-то  смастерил,  так  на  совесть.  Фредди  тщательно
опробовал автопилот. Задал ему точно рассчитанную программу. Повернул  три
переключателя. Потом взял в руки заранее приготовленный пакетик.
   - Идем, - сказал он  устало.  -  Мы  свое  дело  сделали.  Вернемся  на
"Арнину", а там меня, наверное, повесят.
   Бриджес, явно сбитый с толку, пошел за ним. Они влезли  в  космобот,  и
металлический паучок побежал прочь от огромного  чужого  корабля,  который
висел теперь в пустоте в трех милях от "Арнины",  покинутый  всеми,  кроме
своей команды - кроме чудищ, спящих в  анабиозе.  Крейсер  встрепенулся  и
пошел навстречу боту. И тут Фредди сказал сурово:
   - Помните Этические уравнения, Бриджес? Я уже говорил, они помогли  мне
разобраться в двигателе того корабля. А сейчас я выясню еще кое-что.
   Неуклюжими пальцами (в перчатках скафандра  проделывать  все  это  было
несподручно)  он  извлек  что-то  из  своего  пакета,  словно  пилюлю   из
коробочки. Полез в какой-то ящик, вытащил оттуда небольшой снаряд (Бриджес
едва верил своим глазам) и вложил в него "пилюлю". Потом загнал  снаряд  в
дуло мортирки (бот по старой привычке оснащали оружием).  И  дернул  шнур.
Вспыхнул запал. Облачко газов прихлынуло к скафандрам и тотчас рассеялось.
В пустоту  понеслась  жаркая  рдеющая  искорка.  Проходили  секунды.  Три.
Четыре. Пять...
   - Видно, я болван, - сказал Фредди.
   Бриджес никогда еще не слыхал, чтобы кто-нибудь говорил таким  мрачным,
загробным голосом.
   И вдруг стало светло. Да как! Во тьме, где, все уменьшаясь, уносилась к
невообразимо  далеким  звездам  красная  трассирующая  искорка,   внезапно
вспыхнуло слепящее голубовато-белое зарево,  каких  не  видывали  даже  на
испытательных   полигонах   Космического   патруля.   Если   не    считать
полуфунтового трассирующего заряда, здесь неоткуда было взяться  веществу,
которое могло бы взорваться. Но Бриджесу даже сквозь стекло шлема  опалило
лицо жестоким жаром. И все кончилось.
   - Что это? - спросил он, потрясенный.
   - Этические уравнения, - сказал Фредди. - Видно, я все-таки  не  совсем
болван...
   "Арнина" подошла вплотную к боту. Фредди  не  перешел  на  крейсер.  Он
закрепил маленькое суденышко в  гнезде  и  включил  внутренний  передатчик
шлемофона. Он начал что-то говорить, но Бриджес теперь не мог его слышать.
Минуты через три открылся широкий люк и появились четверо в скафандрах. На
одном был гребенчатый шлем с четырехканальным передатчиком, -  такой  шлем
надевает лишь командир, покидая крейсер во главе разведывательного отряда.
Четверо вышли из люка "Арнины" и втиснулись в крохотный бот.  И  снова  по
радио в наушниках угрюмо, холодно зазвучал голос Фредди.
   - У меня есть еще несколько снарядов, сэр.  Это  трассирующие  снаряды,
они пролежали в боте восемь дней - все время, пока  мы  работали.  Они  не
такие холодные, как тот корабль, потому что он остывал две тысячи лет,  но
все-таки холодные. По моим  расчетам,  градусов  восемь  или  десять  выше
абсолютного нуля, не больше. А это - образчики вещества с того корабля. Вы
можете их потрогать. Наши скафандры практически не проводят тепла. Если вы
возьмете эти осколки в руку, они не согреются.
   Бриджес видел, как капитан оглядел кусочки металла  на  ладони  Холмса,
вставил один образчик в головку снаряда,  зарядил  мортирку  и  выстрелил.
Снова, стремительно уменьшаясь, умчалась в пустоту рдеющая искорка.
   И снова - чудовищный атомный взрыв.
   И голос капитана в наушниках:
   - Сколько еще образцов вы там взяли?
   - Еще три, сэр, - теперь Фредди говорил твердо, уверенно. - Видите  ли,
сэр, дело вот в чем. На Земле таких изотопов нет. А нет  их  потому,  что,
соприкасаясь с другими изотопами при нормальных температурах,  они  теряют
устойчивость. Они взрываются. Здесь мы вложили их в снаряд,  и  ничего  не
произошло, потому что оба изотопа охлаждены почти до  температуры  жидкого
гелия. Но в трассирующем снаряде есть светящаяся смесь,  во  время  полета
она сгорает. Снаряд разогревается.  И  когда  любой  из  тех  изотопов,  в
контакте  с  нашим,  согреется  до...  скажем,  до   температуры   жидкого
водорода... они попросту взаимно уничтожаются.  Весь  корабль  состоит  из
таких же материалов. Его масса - примерно сто тысяч тонн. Если не  считать
алюминия и еще двух-трех элементов, которые у нас и у них одинаковы,  весь
этот корабль до последнего винтика, оказавшись в контакте  с  материей  из
нашей Солнечной системы при температуре  десять  или  двенадцать  градусов
выше абсолютного нуля, просто-напросто взорвется.
   - Попробуйте взорвать остальные образцы, - отрывисто приказал  капитан.
- Надо знать наверняка...
   В пустоте вспухли три гигантских газовых облака. Потом  тьму  разорвали
три слепящие вспышки невиданно яркого голубовато-белого пламени. Молчание.
А потом...
   - Эту штуку надо уничтожить,  -  тяжело  сказал  капитан.  -  Ее  негде
поставить на прикол, да и команда может в любую минуту проснуться.  У  нас
нет оружия, чтобы их одолеть, а если они вздумают посадить  свою  посудину
на Землю...
   Исполинская рыбина, праздно висевшая в пустоте, вдруг шевельнулась.  Из
отверстий в головной части, похожих на  жаберные  щели,  брызнули  струйки
пламени. Потом  с  одной  стороны  струя  стала  сильнее.  Чудовище  круто
повернулось, выровнялось и ринулось вперед - быстрей, быстрей, и при  этом
необычайно плавно. Скорость нарастала молниеносно, такое  недоступно  было
ни одному кораблю землян. Великан обратился в крохотную далекую  точку.  И
растаял в пустоте.
   Но он летел не в глубь нашей системы, не к Солнцу. И  не  к  полумесяцу
Юпитера, ясно видному в стороне - до него теперь  оставалось  каких-нибудь
семьдесят миллионов миль.
   Он улетал к звездам.
   - Еще несколько минут назад я был не совсем уверен, - нетвердым голосом
произнес Фредди Холмс. - Но по Этическим уравнениям было вполне  вероятно,
что произойдет нечто в этом роде. Я не мог проверить, пока мы не  извлекли
из этого корабля всю информацию, которую только можно извлечь,  и  пока  я
там все не наладил. Но меня с  самого  начала  это  грызло.  Из  Этических
уравнений совершенно ясно: за всякий ложный шаг мы неизбежно поплатимся...
Мы - это значит вся Земля, потому  что  появление  пришельцев  из  космоса
неминуемо отразится на всем человечестве. -  Голос  его  дрогнул.  -  Было
очень трудно рассчитать, как тут нужно действовать. Только... ведь если бы
в такой переплет попал какой-нибудь наш корабль, мы бы надеялись на...  на
дружелюбие. Надеялись бы, что нам дадут  горючего  и  помогут  отправиться
домой. Но этот корабль - военный, и в бою нам бы его нипочем не одолеть. И
отнестись  к  нему  дружески  тоже  нелегко.  А  все-таки,  по   Этическим
уравнениям, если мы хотим, чтобы первый контакт с чужим разумом пошел  нам
на пользу, следовало снабдить их горючим и отправить домой.
   - То есть... - не веря своим ушам, начал капитан. - Значит, вы...
   - Их двигатели работают на азоте, - сказал  Фредди.  -  Азот-пятнадцать
поступает в небольшой аппаратик, мы теперь  знаем,  как  его  сделать.  Он
очень  прост,  но  это  своего  рода   атомный   реактор.   Он   разлагает
азот-пятнадцать на азот-четырнадцать и водород. Я  думаю,  мы  сумеем  это
использовать.  Азот-четырнадцать  есть  и  у  нас.  Держать  его  можно  в
алюминиевых баках и направлять по алюминиевым  трубкам,  ведь  алюминий-то
один и устойчив при всех условиях. Но когда азот сталкивается  в  дюзах  с
теми, не нашими изотопами, он распадается...
   Фредди перевел дух.
   - Я поставил им два алюминиевых бака с азотом,  а  их  атомный  реактор
замкнул накоротко. Азот-четырнадцать  пошел  прямо  в  дюзы  -  и  корабль
получил ход! И потом... я высчитал, по какой орбите они к нам прилетели, и
задал автопилоту обратный курс к  их  солнечной  системе  -  они  пролетят
столько времени, на  сколько  хватит  азота  из  первого  бака.  Из  сферы
притяжения нашего Солнца они уж во всяком  случае  вырвутся.  И  я  заново
подсоединил термобатареи к саркофагам. Они проснутся, обнаружат  автопилот
и поймут, что кто-то им его поставил. Те два бака  с  горючим  в  точности
такие же, как их собственные, и они сообразят, что это запас горючего  для
посадки. Может быть... может быть, они вернутся к  себе  домой  еще  через
тысячу лет, но  все  равно  тогда  они  будут  знать,  что  мы  вели  себя
по-дружески и... и не испугались их. А мы пока узнали все про их  технику,
мы ее изучим, и освоим, и пустим в ход...
   Фредди умолк. "Арнину" с  выключенным  двигателем  медленно  сносило  к
Солнцу, она уже миновала орбиту Юпитера, маленький космобот прочно  прилип
к корпусу крейсера.
   - Командиру Патруля извиняться перед подчиненным - это уж из ряду  вон,
- хмуро сказал капитан. - Но я прошу прощенья,  что  считал  вас  дураком,
мистер Холмс. А как подумаю, что я  сам,  да  и  всякий  опытный  командир
наверняка только о том бы и заботился, чтоб поскорей оттащить эту  находку
на Базу для изучения... как подумаю, что в этой штуке сто тысяч тонн...  и
каково было бы Земле после такого атомного взрыва... Еще  раз  прошу  меня
простить!
   - Если уж кто должен просить  прощенья  сэр,  так  это  я,  -  смущенно
проговорил Фредди. - На "Арнине"  все  уже  считали  себя  богачами,  а  я
оставил их ни с чем. Но, видите ли, сэр, Этические уравнения...


   Заявление Фредди об  отставке,  отосланное  вместе  с  его  докладом  о
подробном обследовании чужого корабля, вернулось  с  пометкой  "отказать".
Лейтенанту Холмсу велено было явиться на скромную патрульную посудинку  из
тех, что несут самую тяжелую службу: на таких суденышках новичок не  знает
ни отдыха, ни срока, в поте лица овладевает премудростями  своего  дела  и
поминутно получает взбучку. И Фредди ликовал, пот